Повесть-сказка Дины Бакулиной Вернись, Люська!

Повесть-сказка ДИНЫ БАКУЛИНОЙ
"ВЕРНИСЬ,ЛЮСЬКА!"


ПРЕДИСЛОВИЕ
для всех читателей

Знаете ли вы, что несколько лет назад смелые звери из волшебного Немышкина леса победили наглых крыс?
Ёж Уша, медведь Рыка и их друзья собрали маленькую армию зверей-храбрецов и освободили деревню Немышкино от злых захватчиков-крысохвостов. Если бы не войско Уши, эти наглые серые твари расправились бы с мирными животными и захватили весь лес, – ведь сумели же они отбить у людей целую деревню! Обо всём этом было написано в книге Дины Бакулиной «Спаси нас, Уша!»
А в этой, новой книге вы снова встретитесь с лесными зверями-освободителями и познакомитесь и с их детьми – уже почти совсем взрослыми зверятами. Между прочим, среди этих подросших детей иногда встречаются очень даже любопытные существа!
Сегодня неутомимая затейница-жизнь опять воздвигает перед добрыми героями очень непростые задачи. А уж справятся наши друзья с ними или нет мы с вами узнаем, прочитав эту книгу.

ПРЕДИСЛОВИЕ
для тех, кто читал первую книгу

Вам, наверное, интересно узнать, что нового произошло в Немышкином лесу после победы зверей над крысами? А вот что…
В медвежьей семье, у Рыки и Федоры родился медвежонок Трофим; у лисы Прятки и её мужа, бродячего лиса Артиста, подросла дочка – лисичка Люська.
Вороны Вредина и Болтушка организовали Лесную Библиотеку, домик для неё помог построить бобёр Кулачок (он женился на бобрихе Толстухе и у них родился сын по имени Зубок).
Старенький ёж Храпа насовсем перебрался в Небесный лес, а Караська уплыл в Небесное озеро.
Паучок Петруша и его друзья, паучки-крестовики, подружились с лягушками и создали хор с оркестром под названием «Поющее болото».
Храбрый ёж Уша, который любил писать стихи, открыл в домике у Бобровой плотины литературный кружок. Звери назвали свой кружок «Стихийной студией». Только название это они образовали не от слова «стихия», (что означает «сила природы»), а от слова «стихи».
Вот такие новости в Немышкином лесу.

А у крыс что нового?

Спасаясь бегством от лесной армии, крысы, высунув языки, галопом пробежали насквозь несколько лесов и обосновались в тёмном Еловом лесу. Там крысохвосты принялись рыть для себя норы. Своё поселение они назвали Чернозубье.
Вы помните, как в первой нашей книге добрые Звёзды помогли ежу Уше и разрушили крысиное Изваяние, придающее крысам волшебную мощь? Тогда крысы лишились своей колдовской силы, – но наглости и самомнения у них не поубавилось!
Когда у предводительницы крыс Нахалки родился сын, мамаша придумала ему странное имя – Хамш. Со временем этот Хамш подрос, стал вспыльчив, хитёр и очень полюбил командовать. Крысы слушались его: ещё бы – ведь это был сын самой Нахалки! Но постепенно прыть Хамша ослабла, он разленился, махнул на всё лапой… А всё потому, что он увлёкся одуряющими напитками, сваренными из ядовитых крысиных грибов. Вот как повернулось дело: Нахалка выращивала эти вредные грибы, чтобы травить ими своих врагов, а травиться грибами стал её собственный сын! Напившись грибного настоя, Хамш слонялся по Чернозубью без дела, ничем не интересуясь, никого не замечая, только бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Понятно, что Нахалка очень злилась на сыночка, да только поделать с ним ничего уже не могла…





Глава 1

С ЧЕМ СРАВНИТСЯ ЛИСЬЯ КРАСОТА?

– Дети, дети не шумите! Вы что не слышали колокольчик?!
– Слышали, – признался медвежонок Трофим.
Ежик Колючка, лисичка Люська, бобрёнок Зубок и белочка Крошка разом замолчали и почтительно уставились на своего учителя Ушу. А братья-коты Многоцветики – Сероцветик, Белоцветик и Раноцветик, – не замечая, что все ждут, когда они успокоятся, продолжали что-то оживлённо обсуждать:
– А я ему говорю: «Не задавайся!» А он мне… А я ему… А он… И тут… Ка-а-к…
Тогда Люська тихонько подкралась к котам и, недолго думая, отвесила подзатыльник сидевшему ближе всех Разноцветику.
– Ой! – заорал Разноцветик, прикрыв затылок. Его братья притихли и с изумлением уставились на Люську:
– Совсем, что ли, обалдела? – возмутился Разноцветик.
– Это не она, а вы обалдели! – привстав со своего места сказал бобрёнок Зубок. – Занятие вообще-то уже началось!
– А-а-а… Разве началось? – удивлённо переглянулись братья-коты.
– Вопить надо меньше! – поучительно произнесла Люська, преспокойно усаживаясь на своё место.
– Ну что, ребята, что интересного вы за это время написали? – усаживаясь за учительский стол, спросил ёж-учитель.
– Я стихотворение сочинила, – с гордостью сказала Люська.
– Ха! Наверняка опять про любовь… – усмехнулся Сероцветик.
– Не про любовь, а про красоту! – кокетливо ответила Люська.
– Про мою, что ли? – ехидно спросил Белоцветик.
Люська фыркнула:
– Фр-р, ну вот ещё! Про мою, конечно!
– Наверняка Люська про свою любовь к медвежонку Трофиму написала! Кажется, влопалась в него по самые уши, а нам врёт, что про красоту…
– Кстати, а почему Троша сюда редко приходит? – прошептал Белоцветику Сероцветик.
– Так он же не умеет стихи писать! Забыл, что ли?
– Скорее же прочитай нам своё стихотворение, Люська! – нетерпеливо потирая лапы попросил Уша. Ему нравилось, когда участники его студии что-нибудь сочиняли.
И Люська, гордо задрав свой острый нос, начала читать:
– С чем сравнится лисья
 красота?
Это вам не ушки
 у кота!
Это не иголки
 у ежа!
Это вам не ласты
 у моржа!
Это вам…
Но тут братья-котята развеселились и подняли шум. Люська, хмуро взглянув на хихикающих Многоцветиков, попросила ежа:
– Учитель Уша, разрешите мне сегодня не читать своё стихотворение. Потому что оно сырое.
«Сырыми» участники студии называли не совсем готовые стихотворения.
– А ты его на солнышке подсуши! – ехидно подсказал Разноцветик.
– Так… – строго произнёс Уша. – Что-то вы совсем распоясались, ребятки!
– Так весна ведь на дворе, Учитель, – ласково прошептала белочка Крошка. – Листочки распустились… и вообще…
Тут Крошка мечтательно закатила глаза и громко вздохнула:
– Весна!
Уша задумчиво улыбнулся:
– И правда, весна, ребята! Весна! Дождались мы её. Наконец-то!
Тут он задумчиво почесал за ухом и предложил:
– А давайте, напишем совместное стихотворение о весне. А? Как вам идея?
– М-м… Наверное, это хорошая идея, – неуверенно поддержала учителя Люська. – Только я не понимаю, как это – совместное?
Уша пояснил:
– Один из вас напишет первую строчку, а остальные будут добавлять к ней по строчке. Вот и всё. Все всё поняли?
Звери переглянулись и кивнули.
– Итак, поехали! – призвал Уша._ – Первая фраза пусть будет хотя бы… такая:

Как приятно крикнуть «Здравствуй!»
нашей радостной весне!..
Теперь ты, Крошка…
Белочка Крошка продолжила:
Мы сейчас сидим за партой, а… как будто бы во сне.
– Теперь ты, Сероцветик! – попросил Уша.
– А мы с Белоцветиком одну строчку на двоих придумали:
Очень хочется по лесу прогуляться по росе!
– Теперь ты, Разноцветик! – попросил Уша
– Я?.. М-м-м…
Покусаться, побрыкаться… покататься… на лисе!
Звери засмеялись.
– Что такое?! Кто это решил на мне кататься? – рассердилась лисичка.
– А, может, я не про тебя, Люська! Мало ли на свете лис?!
– Ну ладно, – неожиданно согласилась Люська. – Только ни одна из них катать тебя не станет, и не надейся!
– Теперь ты, бобрёнок Зубок! – поторопил Уша.
– Я ? Э-э… А, вот:
Хорошо бы все деревья и погрызть, и покусать!
Звери удивлённо улыбнулись, переглянулись и пожали плечами.
– А может не всем этого хочется! – недовольно заметила Люська.
– Правда?! – искренне удивился Зубок. Странно…
Уша сказал:
– Ладно. Теперь ты, Трофим!..
Все вопросительно посмотрели на медвежонка.
– Я?! – изумился Трофим. – Я ведь не умею писать стихи!
– Давай, Троша! Придумай любую фразу… – подбодрила его Люська.
– А без рифмы можно? – спросил Трофим.
– Можно, – кивнул Уша. Он понимал, что Трофиму трудно даются стихи.
– А я вот такую строчку придумал, – неожиданно улыбнулся Трофим:
Я хочу сорвать цветочек, аромат его вдыхать!
– Отлично! – сказал Уша. Он вял у Люськи листочек, на котором она записывала строчки, кое-что чуть-чуть поправил и прочитал:
Как приятно крикнуть «Здравствуй!»
 нашей радостной весне!..
Мы сидим сейчас за партой, а как будто бы во сне…
Очень хочется по лесу прогуляться по росе!
Покусаться, побрыкаться, покататься на лисе!
А бобру большие сосны и погрызть, и покусать!
А медведю взять цветочек – аромат его вдыхать!
 Звери засмеялись и захлопали в ладоши.
– Весёлое стихотворение получилось! – сказал Трофим.
– Настоящее весеннее! – добавила белочка Крошка
– Ну вот и молодцы, ребята. Весна, ты слышишь? Это тебе посвящается!

Глава 2

ОЧЕНЬ НЕВКУСНЫЙ КИСЕЛЬ

Сын Нахалки, молодой крыс Хамш, развалился на мягком стуле и в такт звучащей в его наушниках музыке тряс головой и дёргал задней лапой. Неожиданно на левое ухо Хамша села большая зелёная муха, залетевшая из открытого окна. Крыс недовольно поёжился и попытался поддеть её острым когтем. Муха лениво переместилась на другую часть уха. Тогда, чтобы стряхнуть муху, Хамш потряс ухо пальцами. Наушник выпал и повис на проводке.
– Пш-ш-ш!.. – недовольно прошипел Хамш стараясь водворить наушник на место. В это время из соседней комнаты раздался недовольный голос его матери, главной крысы Чернозубья Нахалки:
– Ха-амш!.. Ты уснул, что ли?! Сколько можно тебя звать?!
«А-а-а… опять забыл закрыть дверь! – недовольно проворчал сынок.
– Ну что?! Что у тебя стряслось, мамуся? Почему я должен бежать к тебе по первому зову? Для этого слуги есть, – а ты их вечно отпускаешь домой раньше времени!
Неторопливой, развязной походкой крыс подошёл к кровати матери.
Нахалка по-прежнему оставалась королевой крыс, но в последнее время болезни стали одолевать её всё чаще и чаще. Ей бы очень хотелось передать управление Чернозубьем своему единственному сыну Хамшу, но у того, кажется, не было ни желания, ни способностей принять власть. Если бы у Нахалки теплилась в душе хоть малейшая надежда, что ленивый, избалованный сын мог услышать и понять то единственное слово, которое ей бы хотелось ему сказать, она бы нарушив все собственные запреты произнесла его. Это забытое и малопонятное слово было – «любовь». Жизнь её уходила медленно, но верно, и всё, о чём Нахалка ещё мечтала, была эта самая «любовь»: хоть бы одно существо на свете полюбило её!.. Но такого существа не было. Впрочем, если хорошенько подумать, то здесь, в крысином Чернозубье про любовь и не слыхали.
«Ишь чего мне, старой крысе, захотелось!.. Любви подавай! – горько усмехаясь, думала Нахалка. – Да ведь я сама боролась с этой ненавистной любовью! Я твердила каждый день: «Настоящие крысохвосты не должны любить никого! Это запрещено! За это наказывают!» Я напрочь вышибла слово «любовь» из глупых крысиных голов…»
Тут над её ухом раздался приторно-ласковый голосок Хамша:
– Тебе что-нибудь нужно от меня, мамуля?
Он не слишком-то любил свою коварную и властную мать. Впрочем, и ненависти к ней он не испытывал: всё-таки Нахалка заботилась о нём. Хамш по-своему был даже привязан к матери. Но сейчас Нахалка оторвала его от безделья, и раздражение овладело крысом:
– Что – тебе – нужно – от меня? – тщательно разделяя слова паузами переспросил Хамш.
– Ничего, – тяжело вздохнув, сказала мать-крыса. – Ты иди, Хамш, иди… Только прекрати, наконец, пить этот ужасный грибной коктейль! Ну иди же!
Хамш пожал плечами и вяло направился к двери.
«Дурит мамуля… – почти беззлобно думал крыс. – Разогнала всех своих тупорылых слуг и заскучала. Впрочем, я бы тоже их разогнал. Раздражают! Неповоротливые, безмозглые… Только и умеют, что путаться под ногами. Нормальный грибной коктейль приготовить не могут! Да что коктейль, кисель из грибочков и тот толком не состряпают: то жидковат, то, наоборот, густоват. Всё время приходится самому с ним возиться. Мозгов у наших крыс ни на что не хватает! Тупые твари! Что-то снова захотелось киселика… После него так и звенит в голове. Позвать что ли кого-нибудь из крыс-тук, чтобы приготовили? Нет! Лучше сегодня сам себе приготовлю. Добавлю в него ножку жёлтого мухомора. Пусть меня немного помутит, а потом даже вырвет, зато я снова буду представлять себя громадным и непобедимым крысом! А потолок в моей комнате начнёт улетать, и я буду летать вместе с ним. Жаль только, что потом я, скорее всего, снова, как в прошлый раз, грохнусь и сильно ударюсь головой, но… лучше сейчас не думать об этом. Да и на что мне эта голова? Делать всё равно нечего, общаться не с кем… Ладно, сам себе приготовлю кисель. Запрусь, чтобы никто не донёс мамуле, что я опять напился и «стал похож на глупую свинью». Сам сделаю!»
Хамш с гордостью похлопал себя по груди.
– Сам! Я лучше всех делаю грибной кисель! Вонючий! Противный! Но очень одурительный!
«Мой Хамш быстро превращается в обыкновенного дурачка, – грустно думала Нахалка. – А ведь я сама придумала злополучные грибные коктейли и кисели. Мне сначала нравилась моя хитроумная выдумка. Поить этой гадостью своих врагов – здорово же! Но грибные коктейли и кисели почему-то разошлись по самим крысам… К тому же это пойло оказалось чересчур привязчивым – оно быстро разрушает и без того некрепкие мозги моих слуг. Так скоро не с кем будет и работать! А Хамш? Только подумать, – и это мой единственный сын! Моя собственная кровь… Его былая сила и предприимчивость тают, тонут в грибных коктейлях… Хамш слабеет, дуреет…
Нахалка болезненно поморщилась, потом тяжело вздохнув сказала сама себе:
– Позову одну из крыс-тул, пусть почитает мне о крысином Изваянии. Всё-таки оно у нас было когда-то! Оно помогало, оно служило нам! Мы, крысы, были тогда непобедимой силой! Когда я слушаю о Изваянии, мне становится как-то легче.
Нахалка привстав протянула лапу к большому колокольчику, свисавшему с форточки на крученой веревке. Тем временем та же муха, что недавно досаждала Хамшу, уселась на спинке кровати Нахалки.
– Весна подбирается… Проснулись, закопошились твари… – брезгливо смотря на муху проворчала Нахалка. – Ненавижу весну. Моя бы воля – нигде и никогда не было бы никакой весны.
Потом, подумав добавила вслух:
– И мух бы тогда не было, хотя, наверно, и крыс тоже. А хорошо, если бы вообще остались на всём свете только я и Хамш. Правда он своеволен, очень упрям… Ленив и непослушен…
Нахалка вздохнула.
– Что ж с того?! Всё-таки родная кровь. Моя кровь! Да, Хамша я бы оставила.

Глава 3

КРЫСА ТУСЬКА И КУКУШКА КУКЛА

На зов колокольчика Нахалки подошла одна из её самых расторопных слуг, не молодая, но полная энергии крыса с официальным именем – Тула 222. Вы помните, что все слуги в крысином государстве разделялись на тул, чук и болбад. Имён у них не было, их называли по номерам: Тула 5, Чука 10, Болбада 13…
Но однажды Нахалке поднадоели бесконечные цифры в прозвищах подчинённых, и некоторых из них она назвала случайно пришедшими на ум именами. Тулу 222, расторопную и энергичную, хотя и не самую умную Нахалка нарекла Туськой.
– Туська, принеси мне чего-нибудь, – попросила служанку Нахалка.
– Чего изволите, Хозяйка? – почтительным тоном переспросила Туська. – Что-нибудь из еды? Может быть мягкую кашку или десерт? Может, приказать испечь тортик «Синий бархат»? Правда, на это уйдёт время, придётся подождать…
– Не надо, – устало произнесла Нахалка. – Не хочу никакого тортика. К тому же наши горе повара кладут в него слишком много синей краски… Смотреть противно, не то что есть…
– Я передам им ваше замечание, Хозяйка, – почтительно склонилась Туська.
– Не передавай! – запретила Нахалка. – Они перестанут сыпать туда синьку, зато начнут замешивать в торты что-нибудь похлеще. Знаю я крыс… Тупые и вредные – все до одной. Да-а-а!.. Как можно управлять таким королевством? Ну как?!
Туська, смотревшая на Хозяйку во все глаза, не решалась ответить. К тому же Туська не знала, что отвечать на такие вопросы. Заметив, что Нахалка смотрит куда-то поверх её головы, она тоже посмотрела туда. На створке открытого окна сидела крупная серая кукушка по кличке Кукла. Толстая птица сидела спокойно и тихо, точно деревянная. «Влетела без спроса, а Хозяйка не прогоняет её. Никогда не прогоняет эту мерзкую кукушку!» – отвернувшись от наглой птицы, неприязненно думала Тула 222.
– Убирайся пока, Туська! – приказала Нахалка. – Да будь поблизости, – понадобишься, позову.
– Простите, хозяйка, вы кажется просили что-нибудь принести? – подобострастно спросила Тула 222. Она знала, что любая просьба, невысказанная по забывчивости Нахалки, ляжет виной только на неё одну – на Туську.
– Да! Приготовь для меня книгу о крысином Изваянии. – Посмотри сначала, в каком она состоянии. Если растрепалась – подклей, да смотри поаккуратнее… И подстриги сначала свои ужасные ногти, а то ещё поцарапаешь книгу.
Туська машинально взглянула на свои коротенькие, совсем недавно подстриженные, покрытые чёрным грибным лаком ногти.
– Хорошо, Хозяйка. Значит, теперь мне можно идти?
– Давно пора! Сколько можно топтаться у кровати?! Корова!
Выслушав этот сомнительный комплимент, Туська натужно улыбнулась и вышла за дверь.
Кукушка Кукла, которая давно ждала, когда Туська уйдёт, подлетела к кровати Нахалки и уселась на переднюю спинку.
– Рассказывай! – приказала крыса.

Глава 4

ГЛУПЫЕ КОТЫ И ЛЮБОПЫТНАЯ ЛИСИЧКА

На следующее весеннее занятие Стихийной студии пришли все участники. Реже всех к юным поэтам присоединялся медвежонок Трофим, но сегодня и он явился в студию.
– А я по вашим стихам соскучился – простодушно объяснил друзьям Трофим. – Я ничего не буду сочинять, буду тихонько сидеть и слушать.
– Слушай, пожалуйста, – пожал плечами Уша. Он так уважал своего друга, медведя Рыку, что не замечал никаких недостатков у его сына-медвежонка. Тем более у Троши было не так уж много недостатков. Он хотя и не умел, а потому и не любил сочинять стихи, зато по натуре был самым настоящим поэтом. Неуклюжий и с виду простоватый медвежонок Трофим лучше многих зверей умел замечать красоту полевых цветов, деревьев… Значит, в Трофиме было развито чувство прекрасного. Скорее всего, это чувство передалось ему по наследству от своего папы – медведя Рыки. Ведь однажды, если вы помните, на громкий и отчаянный зов Рыки отозвалось само созвездие Большой Медведицы!
– Что-то вы сегодня слишком спокойные… Не шумите совсем… – хитро прищурившись, сказал Уша.
– Это потому, что сегодня здесь котов Многоцветиков нет… – угрюмо произнёс бобёр Зубок.
– Правда, а почему их нет? – спросил Уша.
Тогда кошка Ласка (сестра котов Многоцветиков) неожиданно выпалила:
– Мои братики-Многоцветики сегодня ночью залезли в сад к бобру Зубку! Они объелись там зелёными грушами, а теперь у них животы болят!
– Какие же груши весной? – удивлённо спросила белочка Крошка.
– Обыкновенные весенние груши, – пояснил Зубок. – Мой любимый сорт!
Звери перевели взгляд с бобра-садовода на хорошенькую сестру Многоцветиков: «Почему это она так преспокойно о хулиганстве своих братьев всем рассказала?»
– Многоцветики так трясли груши, прыгали и орали, что всех птиц в лесу перебудили! Из-за этого об этом весь лес, наверное, узнает… – как бы отвечая на этот немой вопрос добавила Ласка.
– Странно, – сказал Уша. – Что это на них такое нашло?! Коты Многоцветики, конечно, ребята весёлые, но, чтобы хулиганить! Да и зачем котам могли понадобиться груши? Непонятно…
Звери вопросительно смотрели на бобрёнка Зубка, в чьём саду братья-коты ночью так сильно похулиганили.
– А ты что ж молчишь, Зубок? – спросил медвежонок Трофим. – Они ведь в твой сад залезли…
– В мой, – вздохнув, сказал Зубок, – Я им говорил: «Уходите отсюда!» Они не слушались… Ну… тогда мне пришлось их покусать…
– Ничего себе! – всплеснула лапками белочка Крошка. – Они хоть живы остались после твоего кусания?
Звери встревожено посмотрели на Зубка – все знали какие у того большие и острые зубы.
– Живы, – успокоил друзей бобёр. – Я хоть и сильно разозлился, а покусал их не сильно. Изо всех сил старался держать себя в руках, то есть в лапах!
– Интересно, что это на Многоцветиков нашло?! – задумчиво произнесла Люська. – Всем ведь известно, что коты груш не едят! А эти дурачки ушастые зачем-то наелись груш… Да ещё неспелых!


– А правда, непонятно… – вслух удивлялся Трофим.
– Да это всё из-за гриба! – неожиданно сказал Зубок.
– Какого гриба?! – почти одновременно выкрикнули учитель Уша и медвежонок Трофим.
Уша выглядел встревоженным.
– Понимаете, коты Многоцветики странный какой-то гриб нашли! Это всё из-за него получилось!
– Гриб?! – воскликнул Уша. – Скорее нам про гриб расскажи, Зубок! Ты его видел? Может остатки от него ещё где-то валяются… Тогда нужно срочно их найти, обезвредить!
Лиса Люська быстро спросила кошку Ласку:
– А ты об этом грибе что-нибудь знаешь?
– Не знаю! Совсем ничего! – выпучив хорошенькие глазки, ответила Ласка.
– Я про этот гриб вот что могу рассказать, – сказал, наконец, Зубок. – Он уже нигде не валяется. Коты его съели, – до крошки. Этот гриб случайно нашёл Сероцветик. Ему не спалось, и он пошёл гулять, а потом задумался и заблудился. И очутился на какой-то канаве. А там этот гриб… Он его попробовал, а то что осталось притащил домой – Белоцветику и Многоцветику. Сероцветик первый одурел от этого гриба, а уж потом и его братья.
– Ой, – воскликнула белочка Крошка – Страшновато…
– Ну, конечно! Когда Многоцветики попробовали этот гриб у них в голове помутилось! – воскликнул ёж Уша. – И после этого они побежали в сад к Зубку трясти зелёные груши…
– Да! И теперь у них ещё и животы болят от этих груш! – добавила Ласка.
– А какой он – этот гриб? – спросила Люська, округлив глаза от удивления.
– Обыкновенный. Серый. На шампиньон похож. А пахнет, как леденец, когда его варят. Только он, не сильно пахнет. Принюхиваться нужно.
– Ну, конечно, это крысиные грибы! Столько звериного народа они уже погубили!
– Ядовитые? – испугалась белочка Крошка
– В общем ядовитые, только они не для тела ядовиты, а для ума. Плохо на соображение влияют. Если их часто употреблять, то можно… – тут Уша вздохнул: – Можно и дурачком стать!
Звери встревоженно переглядывались.
– А где эти крысиные грибы растут? – спросила Люська
– У Грибной канавы, – сказал Уша.
– Грибная канава? – переспросила Люська. – Так это ведь территория крыс!
– Грибная канава – пограничная земля: с одной стороны – наше Немышкино, с другой – крысиное Чернозубье.
– Да! – воскликнул Зубок, – Сероцветик тоже сказал, что почуял крыс… Он сразу поспешил убраться оттуда, только вот гриб успел прихватить…
– Лучше бы не успел, – сказал Уша.
– Теперь-то понятно, почему нам запрещают гулять рядом с Грибной канавой! – покачал головой медвежонок Трофим. – Потому что там растут опасные грибы.
– Не поэтому! А потому, что за ней живут ещё более опасные крысы! – сказала Люська. – Правда же, учитель Уша?
Уша кивнул.

После рассказа Зубка о странном ночном приключении котов Многоцветиков лесным зверям уже не захотелось ничего сочинять. Вместо этого Уша прочитал «стихийцам» вслух главу из полюбившейся им книжки «Спаси нас, Уша!» А в этой главе как раз рассказывалось о том, как злые крысы выращивают и используют эти страшные грибы.
Кому-то из зверят рассказ Уши понравился больше, кому-то меньше, но у лисички Люськи даже нос задрожал от любопытства. Ей так захотелось побольше узнать о крысиных грибах! И вот, как только занятие в Стихийной студии закончилось, любопытная Люська стремглав помчалась на опушку, где находилась Лесная Библиотека.
Лесную Библиотеку открыла супружеская пара – вороны Болтушка и Вредина. Вороны собирали и хранили книжки, которые отдавали им люди. Сначала книг было немного, и они умещались в домике ворон, а когда коллекция разрослась, бобёр Кулачок, папа Зубка, построил для книжек отдельный дом. В строительстве Лесной Библиотеки принимали участие почти все лесные звери, потому что не только умели, но и очень любили читать.

Люська, запыхавшись, подбежала к Библиотеки и нетерпеливо позвонила в дверной звонок.
– Кто это так поздно? – раздался скрипучий голос главного библиотекаря – вороны Болтушки. Направляясь к двери, Болтушка так топотала своими толстыми тапками, что можно было подумать, будто за дверью расхаживает слон.
– Тётя Болтушка, откройте! Это я! Люська! – громко сказала лисичка.
Болтушка открыла дверь, поправила съехавшие на клюв очки, и удивлённо посмотрела на позднюю посетительницу:
– Вот уж не думала, Люська, что ты любишь читать! – ворчливо заметила ворона.
– А я вот люблю! – возразила Люська.
– Тогда проходи. Какую книжку для тебя отыскать?
– Про грибы!
– Про грибы? – удивлённо переспросила Болтушка. – Съедобные или не съедобные? Тебя какие виды грибов интересуют?
– Мне только про один вид грибов нужно узнать… Правда они в нашем лесу не растут! Они съедобные, но ядовитые, если их наешься, то можно и помереть…
– Так, – строго сказала ворона Болтушка, – что-то подсказывает мне, что ты имеешь ввиду крысиные грибы…
– Точно! – обрадовалась Люська.
– Зря радуешься, – рассердилась Болтушка. – Книжки о таких грибах у меня нет!
– Ну вот!.. – расстроилась лисичка.
– И нечего тут горевать!.. Для тебя будет гораздо лучше вообще ничего не знать про крысиные грибы… И гораздо безопаснее никогда не встречаться с крысами, которые их выращивают!
К сожалению добрая ворона Болтушка не могла предположить, что её разумное предупреждение распалило любопытство легкомысленной лисички. Люське во что бы то ни стало захотелось узнать о крысиных грибах как можно больше, – а заодно и о тех самых крысах, которые их выращивают.




Глава 5

«МАМА, РАССКАЖИ О КРЫСАХ!»

Люська со всех лап понеслась домой. Ей очень хотелось поговорить со своей мамой, лисой Пряткой, об этих странных существах – крысах. «Они наверняка очень умные, раз смогли изобрести грибы, которые на всех действуют. Мама Прятка говорила, что эти крысы даже людей выгнали из деревни! Хорошо, что потом храбрые старшие звери, в том числе и моя мама, задали этим крысам перца! Благодаря нашим зверям люди снова вернулись в деревню. А домашних котов крысы вообще хотели уничтожить! Ну до чего же они наглые, эти серые чудовища!»
Всю дорогу домой лисичка думала о наглых серых чудовищах с длинными хвостами и о их изобретении – крысиных грибах. Бедная Люська и не предполагала, что, проявив интерес к крысам, она невольно приближала свою встречу с ними.

Прибежав домой, едва переведя дух, Люська прямо с порога выпалила:
– Мама, расскажи мне о крысах!
Прятка в это время сидела на креслице и вязала шапочку для Люськи. Услышав вопрос своей дочки, лиса даже подпрыгнула:
– Крысы?! – с отвращением переспросила она. – Какие ещё крысы?
Люська рассказала маме про занятие в Стихийной студии, про хулиганство котов Разноцветиков в саду бобра Зубка и про крысиные грибы, из-за которых коты натворили бед.
– Крысы! Не хочу о них даже разговаривать! И тебе, Люська, советую как можно реже вспоминать об этих тварях!
И снова решительный отказ говорить о крысах, только раззадорил Люську.
– Почему никто не хочет со мной говорить?! Мама, что это такое?! Я что, заболею от таких разговоров? – капризно закричала Люська.
Прятка удивлённо смотрела на разбушевавшуюся дочурку.
– Ладно уж… – примирительно сказала она. – Расскажу, так и быть. Но только не сейчас!..
– Ка-а-ак это, не сейчас?! Но мне нужно прямо сейчас! Мама, расскажи!
– А мне нужно сначала закончить вязание, а потом поджарить грибы к ужину, – спокойным тоном объяснила Прятка.
– А какие грибы ты жаришь? Какие?
– Сыроежки, – сказала Прятка.
– А-а-а… – разочарованно протянула Люська и пробурчала чуть слышно: – Конечно!.. У нас ведь не водятся крысиные грибы!
Потом немного подумала и сказала:
– Я пока пойду прогуляюсь, хорошо?
– Хорошо, – пожала плечами Прятка._– Странно только, что ты до сих пор не нагулялась. Не задерживайся допоздна, а то я буду волноваться.
– Почему? – не поняла Люська. – Раньше ты что-то не волновалась.
– Раньше – нет. Но сегодня ты принесла неприятную новость: наши коты умудрились попасть на Крысиную канаву, да ещё и притащили оттуда опасный крысиный гриб! Мне немного тревожно…
– Хм, – подернула плечиком Люська, – ничего опасного! Всё равно от этого крысиного гриба уже не осталось ни крошки…
– Но теперь Многоцветики знают дорогу к Грибной канаве… А что если крысы успели заметить наших котов? Крысы – очень коварные и опасные существа, дочка. Никогда не знаешь, чего от них можно ожидать!
– Теперь братья Многоцветики знают дорогу к Грибной канаве, – задумчиво повторила лисичка. – Многоцветики знают… А ведь и верно!.. Ну, я пошла, мама!
– Возвращайся скорее, Люська!
Но та уже скрылась за дверью. «Кажется моя непослушная дочка что-то задумала…» – тревожно смотря на захлопнувшуюся дверь, думала Прятка.

Глава 6

«УНИЧТОЖИМ ВСЕ ГРИБЫ!»

Когда Люська запыхавшись прибежала к дому Многоцветиков, все три брата-кота в это время гоняли по двору футбольный мяч (их сестра Ласка гостила в это время у своей подружки). Люська остановилась и стала с увлечением наблюдать за игрой котов. В какой-то момент ей даже захотелось присоединиться к этой игре, но тут Сероцветик заметил её и радостно крикнул:
– Тебе чего, Люська?
И тут же потерял свой мяч.
– У меня к вам дело! – прокричала в ответ лисичка. – Дело, говорю, есть!
Разноцветик проворно поднял с земли мяч, зажал его в лапах и крикнул:
– Стоп-игра!
Запыхавшиеся братья, с досадой посматривая на Люську, направились к поваленной ветром березе (она служила котам скамейкой). Многоцветики уселись на эту «скамейку», а Люська примостилась с краю.
– Ну! – нетерпеливо, но вполне добродушно пробасил Сероцветик. – Говори скорее, какое там дело!
Люська долго собиралась с мыслями. Что-то подсказывало лисичке, что, если она скажет правду, коты, скорее всего, просто плюнут и вновь примутся за игру. Поэтому она решила соврать и придумывала как это сделать получше.
– Понимаете, котики Многоцветики, – проникновенным тоном сказала она. – Мне очень нужно попасть на Грибную канаву… А вы уже знаете к ней дорогу….
– Зачем это тебе?! – чуть ли не в один голос спросили Многоцветики.
– Ну-у-у, мне кажется, что… – потупя взор, начала мямлить Люська.
– Что? Что тебе кажется? – вразнобой затараторили Многоцветики.
– Да не кажется! Я просто уверена! – голос Люськи снова обрел твёрдость. – Нам необходимо разыскать вредные крысиные грибы… чтобы… чтобы… чтобы уничтожить их. Вот!
Она перевела дух.
Многоцветики удивлённо переглянулись.
– А я просто уверен, Люська, что ты говоришь глупости! – сказал Разноцветик.
– Во-первых, этих грибов наверняка слишком много… – сказал Сероцветик.
– Во-вторых, канава, кажется, очень длинная… – добавил Белоцветик
– А в-третьих, крысы нас прогонят! – дополнил Разноцветик. – Один раз они нас не заметили, а теперь просто не позволят никому приблизиться к канаве. Разорвут нас на части, вот и всё!
– Конечно. Они злые! К тому же это их территория, – согласился с братом Сероцветик.
– Хм… – Люська задумалась. – Но вам же один раз удалось! Значит, можно попытаться сделать это ещё разочек. Котики, слушайте: мы даже не полезем в эту канаву, а просто понаблюдаем издали…
– Понаблюдаем?! – снова дружно спросили коты. – За чем там наблюдать?
– А мы посмотрим много ли там грибов и какие они и вообще…
Люська замолчала: у неё не осталось разумных доводов. Многоцветики тоже молчали. А потом Разноцветик вдруг сказал:
– А правда давайте сегодня ночью сгоняем туда. А?
Всё-таки не следует забывать, что коты – животные любопытные, к тому же они гораздо менее хитры и осторожны, чем лисы.
Так братья Многоцветики, неожиданно для самих себя, согласились на странный, бессмысленный план Люськи. Честно говоря, никто из братьев не поверил, что Люська хочет уничтожить крысиные грибы. Котам было ясно, что Люську распирало обыкновенное любопытство. Немного покряхтев, Многоцветики согласились показать лисичке дорогу к Грибной канаве. Всё-таки теперь у них появился повод ещё раз взглянуть на запретную для лесных зверей территорию крыс.

Глава 7

«ЗАКЛИНАНИЕ НУЖНО УКРАСТЬ!»

Взглянув в пустые, бессмысленные глаза сына, снова опившегося грибным коктейлем, Нахалка раздражённо завопила:
– Ты бы пошёл прогуляться, дорогой мой Хамш!
Сынок вяло пожал плечами:
– Зачем?
– Посмотри на себя в зеркало, крыс! – гневно сверкала глазами Нахалка. – Ты же весь синий! Ты похож на мятую, гнилую бледную поганку!
Несмотря на то, что Нахалка и сама принадлежала к разряду крыс, которых она на всех собраниях величала «самыми умными и могущественными существами», сейчас слово «крыс» в её устах прозвучало очень обидно. Она как бы приравняла своего единственного, неповторимого сына к своим подчинённым, которых она в грош не ставила.
Хамш, который настолько одурел от безделья и пьянства, что почти ничего не соображал, нехотя встал и заплетающейся походкой подошёл к зеркалу. Сначала мельком, потом попристальнее он взглянул на своё отражение и вдруг вполне осмысленно и чётко произнёс:
– А вообще-то ты права, мать!
Хамш никогда не называл Нахалку матерью – всё больше мамулей, а тут у него вдруг вырвалось именно это слово. «Слово может и грубоватое, зато трезвое! – с робкой радостью думала Нахалка. – Может, он не так уж и безнадёжен, мой Хамш… Может, ещё…»
А Хамш уже тщательно причёсывался перед зеркалом. Он достал из шкафа отлично скроенный, приталенный белый летний костюм, надел широкий чёрный с блёстками галстук, достал пахучий одеколон и обильно обрызгал себя. Почуяв сильный запах одеколона, Нахалка поморщилась и удивлённо спросила:
– Ты куда-то собрался, Хамш?
– Ну ты же сама сказала! – фыркнул Хамш, – «Иди погуляй, а то весь синий!» А? Забыла, мамуля!
– Ну да, ну да, – быстро закивала головой Нахалка. – А куда же ты пойдёшь гулять?..
– Действительно, – куда бы мне пойти? А некуда! Нет в нашем городке никаких достойных развлечений для кры-ы-ы-с… – Он, кривляясь, растянул это слово. – Вот и спиваемся, коктейли твои грибные пьём, мамуля! Это ведь ты придумала грибные коктейли? Ты-ы-ы!.. Кстати, мамуля, а не ты ли и крысиные грибы придумала?
– Нет, это не я! – торопливо ответила Нахалка. – Крысиные грибы нам само Изваяние подкинуло! Это его изобретение! Такое чудо только оно могло придумать.
– Да… После того, как сгинуло наше Изваяние, жизнь крыс стала совсем убогой, – вздохнул Хамш. – Никак не могу понять, мамуля, как это маленькие, тщедушные, глупые лесные звери смогли уничтожить такое сильное Изваяние? А ведь оно обладало мистической силой! А среди лесных зверюшек, насколько я знаю, не было даже волков…
Сожаление Хамша казалось искренним, а вопросы разумными. Нахалка от души радовалась, что её сын так неожиданно преобразился и спрашивает о деле.
– Они не настолько глупы, как тебе кажется, эти щуплые лесные звери. Да, среди них нет волков, но среди них был медведь! Причём, это оказался совсем не простой медведь!..
Нахалка имела ввиду отца медвежонка Трофима, медведя Рыку.
– Этот медведь знает тайну Звёзд! Он помнит особое, очень могущественное Заклинание! Мы уже побеждали, но, когда он прочитал своё Заклинание, Звёзды сокрушили наше любимое крысиное Изваяние, и звери одолели нас.
– Хм… Получается, что Звёзды выступили тогда против нас, против могучего, безжалостного Зла? Они встали на сторону непонятного, никому ненужного Добра? Почему они так поступили, мамуля?! Разве им, – тут Хамш машинально задрал голову к потолку, точно пытался разглядеть сквозь него небо, – разве холодным Звёздам не всё равно, что Добро, что Зло?!
Нахалка задумалась.
– Вот так вопрос!.. Но я думаю, что ты прав, Хамш: Звёзды не могут быть на чьей-нибудь стороне. Им всё равно. Для них важно только, чтобы соблюдался закон равновесия между Землёй и Небом. Но этот хитрый медведь по имени Рыка знает их тайну! У него есть Заклинание – вот в чём дело! С помощью этого Заклинания он может заставить Звёзды помогать зверям!
– Так нам нужно выведать его Заклинание! Он ещё жив, этот медведь, Мамуля?
– Жив. К сожалению, он не только жив, но ещё и обзавёлся сыном…
– Нам надо украсть эту тайну у Рыки, мамуля! Украсть или выманить, это всё равно. Заклинание должно перейти в наши лапы!
– Хамш! – обрадовано закричала Нахалка, Хамш! Я как раз хотела поговорить с тобой, сынок…
Но Хамш уже устал от серьёзных разговоров:
– Потом!.. – зевнул он. – Мне нужно подышать свежим воздухом. Здесь слишком душно.
И элегантно одетый, пахнущий самым изысканным одеколоном Хамш ещё раз внимательно посмотрелся в зеркало, поправил зачёсанную вверх чёлку и помахав матери лапой вышел за дверь.

Глава 8

«КАКОЙ КРАСАВЧИК!..»

Когда наступили сумерки, кот Сероцветик привёл, наконец, своих братьев и лисичку Люську к Грибной канаве. На самом деле котов тоже распирало любопытство. Ядовитые крысиные грибы их совсем не интересовали, но вот крысы!.. Братьям-котам нестерпимо хотелось хоть глазком взглянуть на этих ужасных тварей, с которыми их старшие родственники вели когда-то такую тяжёлую войну…
Что ж! Благодаря безрассудной Люське, это желание Многоцветиков скоро осуществится!
Когда друзья, запыхавшиеся и перепачканные, добрались, наконец, до Грибной канавы, то тут же увидели надушенного, напомаженного, одетого с иголочки Хамша. К счастью для лесных зверей, сам крыс не заметил их. Коты и Люська так устали, что рухнули под кочку и, раскинув лапы, пытались отдышаться. Люська почуяла Хамша первой. Несмотря на усталость, она сперва вскочила на ноги, а потом, спохватившись, юркнула за кочку и оттуда во все глаза уставилась на крыса.
«Надо же! – восхищённо подумала она. – Вот это красавчик! Жалко, что в нашем лесу нет таких зверей…»
– Ребята! – шепнула Люська. – Один из них здесь!
– Кто? Кто здесь? – забеспокоились коты.
– Один из них! Крыс! Вот же он! Идёт к тому концу канавы…
Коты уже во все глаза смотрели на удаляющегося Хамша и изумлённо молчали.
– Какой странный крыс! – наконец сказал Разноцветик. – Одет как человек… И походка такая же, как у людей. Разве крысы так ходят?
– Просто он идёт на задних лапах, – пояснил Сероцветик. – Ничего особенного!
– Предлагаю быстренько погнать домой! Пока этот странный крыс нас не заметил, – энергично предложил Белоцветик.
– Я-за! – воскликнул Разноцветик
– И я! – поддержал Сероцветик. – Погнали домой, Люська!
Но лисичка не отрываясь смотрела на блестящую под тонким лучом заходящего солнца спину Хамша: его белый пиджак, его важная походка заворожили её.

– Вы бегите, ребята, – каким-то полусонным голосом ответила она котятам. – А я останусь ещё на часок… Или на два…
– Ты что, Люська?! С ума, что ли, сошла? Зачем?!
– Я хочу посмотреть на его лицо… – по-прежнему, точно в полусне, произнесла лисичка.
– Не будь дурой, Люська! Очнись! Беги с нами… Домой! – вцепившись лисе в плечо, настойчиво просил Сероцветик.
Сгоряча он сжал плечо лисички так сильно, что Люська вздрогнула и наконец, словно бы очнувшись, уверенно и спокойно произнесла:
– Отпусти моё плечо, Сероцветик. Я остаюсь здесь! Не беспокойтесь за меня, ребята. Я только посмотрю на лицо этого крыса и сразу вернусь… Вернусь к маме, к дяде Уше, ко всем нашим… Правда, я вернусь…
– А если он тебя съест, Люська? Ведь он тебя съест этот крыс!
– Не съест, – и Люська засмеялась странным смехом – невеселым, глуховатым. – Этот красивый крыс не съест меня, потому что я больше, его. А может, и сильнее. Да, точно, сильнее! Так что идите домой, а я скоро приду. Дорогу я запомнила.
– Он не красивый, Люська! – решительно возразил Сероцветик. – Он просто расфуфыренный дурак… Обыкновенный серый крыс. У него только костюм красивый!
Люська с досадой мотнула головой, желая показать, что не собирается слушать всякую чепуху.
– А что если этот расфуфыренный крыс позовёт на помощь? – предположил Разноцветик
– Не позовёт! – уверенно ответила Люська, – Зачем?! Я ведь не собираюсь на него нападать! Я только так на него посмотрю – издали, тайно…
– Но, скоро ведь ночь наступит! – предупредил Разноцетик.
– Так что же? Я прекрасно вижу ночью, – чего мне бояться?
Заметив, что Хамш уже подходит к концу канавы, и значит, скоро повернёт назад, Сероцветик, грустно похлопал Люську по плечу. Вслед за ним то же сделали и его братья. Сероцветик, как самый старший из трёх котов, (он родился на четыре минуты раньше, чем братья) дал команду бежать домой. Люська рассеянно улыбнулась котам и, отвернувшись к Хамшу, тут же забыла об их существовании.
Уже отбежав на безопасное расстояние, Многоцветики решили остановиться, чтобы чуточку передохнуть.
– Надо же!.. Люська осталась у крысиной канавы, – задумчиво сказал Белоцветик.
– Зачем?! Зачем она это сделала?
– Мне кажется Люська в него влюбилась, – предположил Разноцветик. – В этого разодетого крыса… Втюрилась и даже забыла про грибы, из-за которых нас туда потащила! Надо же! «Хочу посмотреть на его красивое лицо»! Вот дурында!
– Это точно, про грибы она забыла! Да и про всё остальное. Только вот, что непонятно… Разве можно влюбиться в спину? Она же видела только спину этого крыса…
Коты задумчиво помолчали.
Наконец Сероцветик произнёс:
– В спину влюбиться нельзя! Но Люська вот влюбилась! – и многозначительно повторил: – Вот дурында-то!
Согласно закивав головами, Многоцветики ещё немного постояли на тропинке, грустно смотря туда, где они только что побывали. К счастью, Грибная канава уже скрылась из виду, но, к сожалению, она скрылась из виду вместе с неразумной Люськой. Братья Многоцветики отправились домой.

Глава 9

КРЫС ПО ИМЕНИ РАСТЯПА

Хамш, держа в одной руке пластиковый стакан с слабеньким грибным коктейлем (этот коктейль он сам разбавил брусничным соком), а в другой – палку, которой он машинально ворошил сухие листья, продолжал медленно и беспечно прогуливаться вдоль канавы. Пряный запах грибного коктейля мешал ему учуять близкое присутствие чужого.
Хамш размышлял. Жизнь в замкнутом крысином сообществе стала раздражать его. Общаться с крысами, включая его собственную мать, ему надоело. Он ощущал в себе и вокруг себя такую беспросветную пустоту, что иногда ему хотелось кричать или кусать, царапать всё и всех, кто попадался на его пути. О, если бы он мог позволить себе такой срыв!.. Но Нахалка, хотя и частенько хворала, была всё ещё очень сильна! Она – холодная, расчётливая и злая – безрассудно любила Хамша. Её привязанность была так сильна, что сын не мог сопротивляться влиянию матери. Ему хотелось вырваться из железных лап её въедливой и требовательной любви, но вырваться было невозможно. Да и некуда.
Хамш понимал, что грибные коктейли очень вредны, что они медленно, но верно разрушают его здоровье, плохо действуют на мозг. Но он уже ничего не мог с этим поделать!.. Хамш не чувствовал в себе такой силы.
Всё-таки у Хамша был когда-то один дружок, – тоже крыс, разумеется. Этого дружка звали Растяпой. Растяпа был совсем не глуп, с ним было интересно поговорить. У него часто появлялись странные, немыслимые идеи, он писал стихи, рисовал, несмотря на то, что это было строго запрещено в крысином обществе.
Нахалка однажды застукала Растяпу за писанием стихов и так рассвирепела, что в порыве гнева прихлопнула бы поэта на месте, но Хамш заступился за друга. Предводительнице не захотелось снова ссориться с сыном, и она сослала бедолагу Растяпу в самый дальний угол Чернозубья – в Болотную Чащобу, приставив к нему охранников, Робу и Бобу, которые должны были следить за арестантом. А своему сыну Нахалка раз и навсегда запретила общаться с этим нелепым Растяпой.
«А я всё-таки попробую навестить друга! Скучно мне без него… – вздохнув, сказал Хамш сам себе. – Моя мать ничего мне не сделает, даже если и узнает. Ну покричит, поворчит, вот и всё». Надо сказать, что Хамш был очень упрямым крысом, и если уж что-то вбивал в свою голову, то это обратно уже не выбивалось.
Размышляя о Растяпе, сын предводительницы крыс уже подходил к той части канавы, где, притаившись за кочкой, сидела совсем очарованная им глупая лисичка Люська.

Глава 10

НЕОЖИДАННОЕ СВИДАНИЕ

Хамш остановился прямо напротив кочки, за которой спряталась Люська. Рассеянно смотря под ноги, он лениво допил последний глоток коктейля, скомкал пластиковый стаканчик и машинально спрятал его в карман своего роскошного пиджака. Люська сейчас не видела Хамша, но она его чуяла. «Так почему же он не чует меня? – удивлялась лисичка. – Может быть, у него ослаблен нюх от какой-то болезни? Но этот прекрасный крыс совсем не выглядит больным…»
А Хамш принюхивался к совсем другому: он хотел по запаху угадать местонахождение Болотной Чащобы. И тут-то крыс почуял странный, чужой запах. Хамш насторожился, поднял голову вверх, точно волк, собирающийся повыть на луну, сердито фыркнул и крадущимися шагами направился прямо к той мшистой кочке, от которой исходил незнакомый запах.
Голова Хамша была изрядно одурманена только что выпитым грибным коктейлем. Ему следовало бы кинуться галопом к своему дому, позвать несколько слуг посильнее и вместе с этой боевой кампанией отправиться на разведку. Но Хамш даже не подумал об этом. А Люська вдруг набралась наглости, резко выпрыгнула из своего укрытия и встала во весь рост перед опешившим крысом.
Конечно, поджилки у неё тряслись, но она постаралась «включить» всё своё лисье очарование. Она знала, что обладает симпатичной мордочкой и фигуркой, что у неё большие выразительные глаза с длинными ресничками… Вот Люська и вытаращила на Хамша свои красивые глаза и, старательно хлопая ресничками, старалась показать крысу, что она не представляет для него ровно никакой опасности. Так оно и было на самом деле! Наоборот, этот лощёный, холёный крыс сам представлял для Люськи большую опасность: ведь достаточно было ему громко свистнуть и тотчас сюда примчались бы все крысы в округе! Тогда-то нарушительнице границ не поздоровилось бы…
А Хамш остановился, помял длинными пальцами пластиковый стакан из-под коктейля, подбросил его вверх и тут же ловко поймал другой рукой. Но играть мятым стаканом было неинтересно, поэтому Хамш закинул его в канаву.
«Неаккуратный!» – с осуждением подумала Люська, и сама удивилась своим мыслям: ведь она подумала о крысе, не как о заклятом враге, а как о самом обыкновенном животном. Тут Хамш наконец заметил лисичку и так изумился, что на мгновенье забыл, что при встрече с чужаком полагается если уж не напасть сразу же, то хотя бы грозно зашипеть.
– Это… это что тако-о-ое? – возмущённо поводя носом, спросил опешивший Хамш. – Ты кто? Ка-а-ак? Как… посметь?
Он, видимо, хотел произнести: «Как ты посмела вторгнуться на территорию крыс?» – но от возмущения слова у него не хотели складываться в предложения.
– А я… я… – залепетала Люська. – Я лисичка Люська… из Немышкино…
– Что-о-о-о? – уже грозно заорал Хамш. – Из Немышкино?! Там живут только наши заклятые враги!
При этих словах шерсть Хамша взъерошилась, а волосы на голове встали дыбом.
– Я не враг! – трепещущим от волнения голосом прошептала Люська.
– Тогда зачем ты явилась сюда? Лисица! Подумать только!
– Я… я… я пришла полюбоваться на вас… прекрасный крыс! – покраснев, выпалила Люська и быстро-быстро захлопала своими большими красивыми ресницами.
– Как это? – совершенно изумился Хамш и, забыв, что может запачкать свой безукоризненно белый блестящий костюм, грузно плюхнулся на траву.
Уставшая от напряжения Люська плюхнулась рядом.
Некоторое время они во все глаза смотрели друг на друга и молчали.
Наконец, видимо, что-то сообразив, Хамш хмыкнул, быстро пригладил длинными пальцами растрепавшиеся волосы, потом зачем-то повертел кистью правой лапы, точно стараясь получше её рассмотреть, и, наконец, протянул эту лапу Люське:
– Хамш! – самоуверенно улыбаясь, представился он. И гордо добавил: – Самый влиятельный крыс нашей местности!
По самодовольному выражению его морды было ясно, что симпатичная лисичка с огромными ресницами понравилась ему.
– Люська! – радостно улыбаясь и охотно протягивая крысу лапу, громко представилась лисичка.
– Что-то имя у тебя какое-то… не очень! – с удовольствием разглядывая Люську, сказал Хамш. – Не звериное какое-то!
«Конечно не звериное – человеческое», – подумала Люська: она знала, что после победы над крысами, из благодарности к зверям, жители деревни Немышкино разрешили давать им человеческие имена. Однако Люська понимала, что упоминание о людях может разозлить Хамша.
– Имя, как имя, – пожала она плечами.
– А сама ты вообще-то ничего… симпатичная, – самодовольно хмыкнув и поправляя прическу, одобрил Хамш.
– Ты тоже красавчик! – кокетливо хихикнула Люська. Крыс и лисичка снова пристально посмотрели друг другу в глаза, а потом одновременно смутились и отвернулись.
«Однако… неужели эта симпатичная лиса – мой враг? – размышлял Хамш. – Эта чужачка без спросу вторглась на нашу территорию, а я стою рядом и преспокойно с ней болтаю…»
Люську обуревали похожие мысли: «А ведь этот красавчик-крыс – наш враг… Все крысы – враги Немышкина леса, а я сижу и разговариваю с ним…»
Она изо всех сил старалась заглушить в себе голос проснувшейся совести, но это у неё плохо получалось. «Ведь этот крыс такой ослепительный!.. В нашем Немышкино нет ни одного зверя похожего на него! А как красиво одет!.. И, кажется, он очень умный…»
Оба сосредоточенно молчали. Наконец Хамш недоверчивым тоном переспросил:
– Хм, значит, ты пришла сюда из-за меня? Правда?
– Правда! – не моргнув глазом, соврала Люська.
– А как ты узнала обо мне?!
– От кукушек! – сообразила Люська.
– Да-а-а, эти твари до того ненадёжны, что могут выболтать что угодно… Только кукушки-то живут не у вас, а у нас! – возразил Хамш.
– Но они же часто залетают к нам, – ответила Люська. Это было правдой. – Кукушки-сплетницы залетают в наш лес, чтобы шпионить за нами.
– Почему же тогда вы их не прогоняете? Кукушки – птицы наши, значит, они тоже ваши враги…
– Почему это не прогоняем? Их всё время гоняют наши вороны. Только эти гадкие кукушки очень хитрые… Их ненавидят все наши птицы, особенно вороны – Вредина с Болтушкой. Ведь их библиотека находится рядом с Мшистым болотцем, а кукушки залетают именно туда…
– У вас что есть библиотека? – удивился Хамш. – С настоящими книжками? И ваши звери их читают?
– Конечно! – пожала плечами Люська. – Зачем же ещё нужны книги? Чтобы читать! Я тоже люблю читать… Про грибы, например.
Люська осеклась, вспомнив, что именно из-за крысиных грибов она и прибежала на пограничную канаву.
Хамш по-прежнему сидел с озадаченным видом и мысленно переваривал только что услышанную информацию.
– А ещё у нас некоторые звери пишут стихи! – добавила Люська. – И рисуют… И я иногда пишу стихи… Правда они не всегда удачные получаются…
И она скромно потупила глаза.
Хамш вдруг злобно оскалился:
– А у нас запрещено читать книги! У нас вообще нет книг. А тех, кто осмеливается писать стихи, у нас быстренько сажают в тюрьму!
Люська не на шутку испугалась: ей показалось что Хамш сейчас громко свистнет, прибегут другие крысы и потащат её в крысиную тюрьму. Она вскочила и приготовилась бежать. Но Хамш продолжал уже без злости:
– Не бойся!.. Я сам дружу с одним таким крысиным поэтом. Его зовут Растяпа. Он ещё и рисует иногда! А стихи у него глуповатые. Он сейчас сидит в тюрьме. Ну-у…эту тюрьму, к счастью, так себе охраняют. Охранники- разгильдяи! Кстати, я как раз собирался навестить Растяпу. Хочешь, пойдём со мной?
– А ты не врёшь? – осторожно спросила Люська. – Ты случайно не собираешься заманить меня в ловушку?
Хамш с досадой отвернулся. Он некоторое время смотрел в сторону и молчал:
– Нет, не собираюсь! – ответил он. – Потому что я сам в ловушке! И мне уже надоела такая жизнь!.. Кстати, мне не разрешают дружить с Растяпой. А я всё равно дружу.
– Кто? Кто не разрешает?
– Кто-кто… – сердито передразнил Хамш. Моя мать – предводительница всех крыс, Нахалка, – вот кто!
– Нахалка?! Твоя мать – предводительница всех крыс?! – задрожала Люська и невольно отодвинулась от Хамша. – А как же ты не боишься идти к своему Растяпе? Ведь не разрешают…
– А меня никто тронуть не посмеет! Я вам не какая-нибудь завалящая крыса!
– Зато меня… меня-то могут схватить… – промямлила Люська.
– Могут! – согласился Хамш. – Хорошо бы тебя в крысу перекрасить. А что?.. Мордочка у тебя тоже вытянутая, – как у нас… И вообще… Жалко только, времени нет: в тюрьме вот-вот должна начаться пересменка, и примерно пятнадцать минут Растяпа будет без охраны. А если нам повезет, охранники вообще смоются… Мы должны попробовать пробраться к Растяпе сейчас.
– А по дороге к Растяпе есть лужи? Чтобы можно было намазаться грязью, – тогда я стану серой, как настоящая крыса!
Хамш обрадовался:
– Грязи-то у нас навалом! Быстро полезай в канаву, Люська! Там грязь отличная!
Только Люська собралась последовать его совету, как наткнулась глазами на пристальный взгляд Хамша. Глаза великолепного крыса загадочно блестели, и лисичке показалось, что вместо зрачков в них плавно крутятся зеленоватые колёсики. Люська смотрела на эти колёсики и не могла оторвать от них взгляда. Крыс заворожил её. Тут большая шишка с елки свалилась к ногам крыса и звучно стукнулась о землю. Хамш вздрогнул и отвёл глаза от замершей от восторга лисички.
«Кажется он загипнотизировал меня! Как змеи гипнотизируют кроликов», – подумала Люська, но от этой мысли ей не стало страшно. Наоборот, доверчиво смотря на крыса, она сказала:
– Да, Хамш, я пойду с тобой к твоему дружку Растяпе!
– Тогда что ж ты стоишь, как пень?! – вдруг грубо заорал Хамш и зеленоватые колёсики в его глазах перестали вертеться. – Лезь в канаву изваляйся как следует в грязи! Ты должна стать похожей на крысу, иначе мамашины агенты схватят тебя по дороге. Да шевелись же ты, кукла!
– Что?! – огрызнулась Люська. – Я тебе не кукла!
– Да я знаю… Куклой у нас одну кукушку зовут – самую противную. Ненавижу сплетниц-кукушек…
Люська полезла в канаву.

Глава 11

СТРАШНАЯ ТАЙНА РАСТЯПЫ

Хамш и Люська шли по захваченному крысами лесу и беззаботно болтали. Хамш давно соскучился по самому обычному общению, а Люська оказалась не скучной спутницей. Разговаривать с ней было почти так же интересно, как с Растяпой. А своего дружка, к которому они сейчас направлялись, Хамш не видел уже давно.
Время от времени над Хамшем и Люськой пролетали лесные птицы, но они не обращали внимания на бредущего по лесу сына Нахалки и на его непримечательную серенькую спутницу. Птицы принимали Люську за крысу, ведь она тщательно вывалялась в грязи. Очень кстати пришлось и то, что Люська была ещё лисёнком, а потому и размерами она не особенно отличалась от крупной крысы.
– А кто твой папа, Хамш? – спросила любопытная Люська.
Хамш шмыгнул длинным носом и спокойно ответил:
– Не знаю. Мамуля никогда мне о нем не говорила. А я и не спрашивал: мне как-то всё равно.
«Он всё-таки немного странный – этот красивый крыс…» – задумчиво смотря на своего спутника, думала Люська. Но не заметив в глазах Хамша и тени неудовольствия или смятения лисичка успокоилась. Лес медленно, но верно начал погружаться в сумерки. Накрапывал тёплый дождик.
– Мы пришли, Люська! – внезапно остановившись возле высоких кустов, сказал Хамш. Кусты неторопливо шелестели мокрыми листьями. Вокруг было тихо.
Хамш принялся быстро освобождать в зарослях узкий проход.
– Что стоишь, как вкопанная, Люська? Давай, рви ветки! – резко скомандовал крыс.
«Всё-таки он очень грубый!.. – обиделась лисичка, но повиновалась приказу.
Наконец проход был расчищен. Несмотря на сумерки, сквозь него была видна стена домика. Этот простенький одноэтажный домик стоял на небольшой полянке. Рядом с ним находились ещё два строения, похожие на крепкие сараи с большими окнами. Хамш осторожно заглянул во все эти окна по очереди.
– Никого нет! – торжествующе произнёс он. – Что и требовалось доказать!
Как и предполагал Хамш, охранники Растяпы, нарушив строгие инструкции, отправились ужинать в соседний ночной кабачок.
– Теперь эти крысы-дуболомы так наедятся и напьются, что им лень будет сюда возвращаться. Пусть и ночуют в кабачке! – злобно сверкнув глазами, пожелал Хамш.
Дверь в домик Растяпы оказалась незапертой. Миновав небольшой коридорчик, Хамш и Люська оказались в небольшой темноватой комнате. У единственного выходящего на сторону болота окошка, за квадратным столом, спиной к Крысу и лисичке сидел длинный лохматый крыс. Он не то спал сидя, не то крепко задумался и не заметил гостей.
Люська осмотрелась. «Ничего страшного и… ничего интересного» – подумала она. Лохматый крыс, который даже не повернул головы, когда они вошли, тоже не показался ей опасным.
Хамш тем временем подошёл к Растяпе и схватил его за плечо. Тот взвизгнул от неожиданности, подпрыгнул – и тут только узнал своего друга:
– Это ты, Хамш, – с облегчением вздохнул он. – А я думал, это снова мои дурачки-охранники. Они, видишь ли, скучают иногда, заходят ко мне и несут всякую чушь…
Тут Растяпа заметил скромно стоящую в уголке Люську.
– Лиса?! – он даже привстал с места. – Ты привёл сюда лису-у-у?
Люська вздрогнула, взглянула на свои лапы… «Точно! Они опять рыжие!» Всю маскировочную грязь смыл с неё недавний дождь.
– Я встретил её на Грибной канаве! Прикинь, Растяпа: она примчалась туда, чтобы только увидеть меня! Нарушила границу! А всё потому, что подслушала разговор кукушек… Они говорили обо мне… Теперь я дружу с лисой! Обалдеть!
– Хм, ну и чудеса, – сказал изумлённый Растяпа. – Даже не знаю, что сказать…
Он растерянно почесал свою лохматую голову. Хамш понял, что Растяпа побаивается Люську. Надо было как-то успокоить его.
– Что это у тебя? – подойдя к столу Хамш взяв в лапы исчерченный вдоль и поперек листок. – Всё стишки пописываешь? Прочитай-ка нам!
– Нет, это не стихи… – Растяпа ещё больше смутился. – Это секрет!
– Да брось ты! Секрет! – рассмеялся Хамш. – Раз я его увидел, значит это уже не секрет! Давай, рассказывай, что это такое!
– Это… Это противоядие… – пробормотал Растяпа. – Вернее не само противоядие, а его формула. Я нашел его, Хамш! Представляешь? Я нашёл противоядие от наших крысиных грибов! Только никому не говори об этом!
– Противоядие? Ты? Хм… – Хамш на секунду задумался, а потом задумчиво произнёс: – А почему бы и нет? Если моей мамуле удалось вывести такие грибы, почему бы кому-то не придумать противоядие от них?..
– Ну да! – просиял Растяпа. – Противоядие есть! Только…честно говря, я не изобретал его, оно само нашлось!
Люська, осмелев, подошла к столу и из-за плеча Хамша попыталась разглядеть каракули на листке.
– Да тут словно курица лапой царапала! – возмутился Хамш. – Ничего не разберу!..
– Так это черновик, – пожал плечами Растяпа. – Перепишу начисто и будет понятно. Дай-ка его сюда!
Взяв в лапы листок, Растяпа несколько секунд разглядывал его, словно увидел впервые, а потом сказал:
– Это никакая не формула! Это просто мой рисунок. Чертёж!
– Это – рисунок? – изумилась Люська, а про себя подумала: «Да уж!.. Кажется, художник из Растяпы неважный…»
– Это даже не один чертёж, а несколько, – продолжал Растяпа. – Я его пять раз перерисовывал. Стирательная резинка закончилась, вот и пришлось все рисунки на одном листе рисовать. А теперь… – Он повертел листок в руках и вздохнул: – А теперь я и сам уже не могу понять, что хотел нарисовать…
Люська фыркнула и пожала плечами, – кое-что в характере своего нового знакомого она уже поняла. Но если вы подумали, что Люська осудила лохматого крыса за беспорядок в мыслях и за плохие рисунки, то вы не правы. Совсем наоборот: лисичка поняла, что Растяпа – вовсе не занудный. С таким чудаком интересно дружить!
– Да ну его, этот твой рисунок! – в нетерпении затопал ногами Хамш. –Ты сказал о противоядии! Где же оно?! Есть у тебя какая-то формула или… Или хотя бы бутылочка, хоть глоточек этого снадобья! Ну хоть на словах объясни!
Растяпа загадочно молчал.
Хамш с Люськой уже начали подозревать, что он всё просто выдумал.
– Немножко терпения, ребята! – улыбнулся Растяпа. – Противоядие есть! Точно!
– Ну где же оно? Где?! – нетерпеливо заорал Хамш… Люська, вытаращив глаза, смотрела на Растяпу. На неё внезапно обрушилось столько всего нового, что её теперь не так сильно интересовали крысиные грибы и противоядие к ним. Ведь ей, простой лисичке из Немышкина леса, которая всегда слушалась маму, ходила в Стихийную студию, писала стихи, довелось подружиться с сыночком страшной Нахалки – главного врага всех лесных зверей! Люське даже показалось, что всё происходящее ей снится.
А Растяпа не спешил. Казалось, он и сам не знал, куда дел своё противоядие. Молча он обводил глазами комнату, словно что-то искал… Вдруг он вскочил со стула и радостно завопил:
– А! А! Нашёл! Нашёл! Вот же оно! Это оно! Я же сам его туда поставил! Совсем из головы вылетело…
Хамш со всех ног бросился в тёмный угол комнаты, куда указывал ему Растяпа. Люська попросила шёпотом:
 
– Не ори, пожалуйста, Растяпа! Нас могут услышать охранники! Мне что-то не хочется, чтобы они меня сцапали.
– Хм, хм… Да-а-а… – бережно держа в руках трехлитровую банку, в которой плавало что-то, похожее на плоскую, серо-зелёную медузу, сказал Хамш с сомнением. – Вот эта медуза – это оно и есть?! Противоядие? А ты не врёшь? А оно не кусается?
Заметив, что Люська собралась плакать, Растяпа запустил лапу в свою странную банку и, подцепив когтем скользкий кусочек медузы, протянул его Люське, словно величайшую драгоценность.
– На, возьми, только не плачь!
Люська сперва отшатнулась, а потом осторожно понюхала этот подарок и радостно заулыбалась. Она взяла со стола обрывок чистой бумаги, завернула в него кусочек «медузы» и положила в карман своей промокшей испачканной глиной курточки. Ей было приятно внимание смешного и лохматого Растяпы.
Увидев, что Растяпа вручил Люське кусок бесценного противоядия, Хамш даже позеленел от зависти:
– А мне? – заорал он жадно.
Но когда Растяпа протянул ему кусочек своего зелья, он испуганно попятился.
– Да не бойся ты! – тихо хихикнула Люська. – Я вспомнила, что это такое. Это же чайный гриб! Ты что никогда чайного гриба не видел? Я правда, никогда его не пила, но говорят, что он очень вкусный! Кисленький!
– Точно! – радостно заорал Растяпа. – Чайный гриб! Именно чайный! Ведь он вырос из обычного чёрного чая!
– Откуда у тебя чёрный чай, Растяпа? – недоверчиво спросил Хамш. – Ведь мы, крысы, его совсем не пьём. Его же только люди пьют.
– Не пьём, ну и что? – возразил Растяпа. – Мои охранники, Роба с Бобой, притащили сюда целый мешок этого чая. Украли у людей.
– Зачем украли? – удивилась Люська.
– По привычке. Любят тащить всё, что плохо лежит, – пояснил Растяпа. – К тому же у охранников сахар намок, и они его тоже сюда принесли. Они всё, что получше, себе забирают, а что похуже – мне приносят. Я лизал этот мокрый сахар, лизал, а потом он мне надоел, и я его в банку с чайной заваркой вылил. Поставил эту банку в угол и забыл про неё. А в банке чай с сахаром смешались и из этой смеси стал расти чайный гриб. А он-то и оказался самым настоящим противоядием от наших крысиных грибов! Теперь понятно?
– И ты сам это открыл!? – восхищенно ахнула Люська. – Надо же, Растяпа открыл противоядие!
– Ну да! – с гордостью согласился Растяпа. – Я и название для него придумал – «ЧГ»! Это сокращение от слов «чайный гриб»! Вот!
– А как ты узнал, что чайный гриб – это противоядие? – недоверчиво спросил Хамш.
– Очень просто. Роба с Бобой регулярно подсыпают мне в пищу крысиные грибы. Ну, а есть-то мне хочется… И от этой отравленной пищи у меня стали появляться ужасные видения…
– Какие ещё видения? – с любопытством спросила Люська.
– Да разные… То кажется, что стена комнаты на меня едет, то потолок падает или шкаф надо мной всю ночь смеется гадким смехом, и у него страшные руки и когти и…
– Ну хватит, хватит! – поморщился Хамш. – Ясно, что крысиные грибы разрушают мозг. Но как же ты узнал, что чайный гриб тебе поможет?
– Однажды я пытался уползти от гадкого шкафа, а он всё лез и лез на меня… Я спрятался в углу, а там банка с чайным грибом стояла. Мне пить ужасно хотелось. Я схватил банку и стал пить из неё… А потом и сам гриб пару раз машинально куснул. И вдруг смотрю: видение-то рассеялось! Шкаф стоит себе преспокойненько, не лезет на меня… И так спокойно стало, так хорошо! А потом я этот опыт нарочно стал проделывать. Действует! Отлично действует!

Глава 12

ХЛЕБ И ГАМАКИ

Растяпа перевёл дух и продолжал:
– Только теперь я ту пищу, которую приносили Роба с Бобой, старался не есть. Притворялся, что съел, а сам её паучкам отдавал. А паучки её в болоте топили.
– А что же ты тогда ел? – удивился Хамш.
– Хлеб! Паучки приносят мне свой хлеб! Они его из съедобной травы делают. Кстати, довольно вкусно получается!
– Вкусно? Вот бы попробовать!.. – размечталась вслух Люська: от голода у неё уже в животе урчало.
– Я бы тоже перекусил, – поглаживая себя по круглому пузу, добавил Хамш. – Не осталось у тебя этого хлеба?
– Осталось! – гордо сказал Растяпа, залез на табурет и пошарил по верхушке шкафа. – У меня всегда есть небольшой запас. – Эти паучки вообще классные ребята. А как они играют музыку… Ух, здорово!
– Пауки? На болотах? Играют музыку!? – рассмеялся Хамш.
– Да! Они хорошие музыканты, – неожиданно сказала Люська. – У нас в Немышкином лесу паучки тоже музыку играют, а лягушки поют. Получается музыкальный хор!
– Вот-вот! – радостно закричал Растяпа. И у нас на болоте такой хор есть! И лягушки в нём тоже поют.
– Странно! – пробормотал Хамш. – Никогда о таком не слышал.
– Не слышал, потому что они только здесь в Болотной чаще поют, вдали от крысиной цивилизации – пояснил Растяпа. – Думаю, эти паучки и лягушки неугодны… крысиному начальству.
Он хотел сказать «неугодны Нахалке», но побоялся, что Хамшу может быть неприятно такое упоминание его матери.
Хамш и Люська тем временем за обе щеки уплетали вкусный хлеб от паучков, который Растяпа припрятал на шкафу.
– М-м-м!.. – не прекращая жевать, произнёс Хамш. – М-м-м!.. Не хлеб, а объедение…
– Это что!.. – подхватил Растяпа. – А какие они гамаки плетут!
Удивлённые Хамш и Люська одновременно переспросили:
– Пауки?
– Гамаки?
– Да, да, пауки плетут гамаки! На них можно раскачиваться. Знаете, как здорово!
– Так у них же нити липкие, наверно? – поморщилась Люська
– Ничего не липкие! Пауки их травой протирают, – возразил Растяпа.
– А неплохая у тебя здесь жизнь получается, Растяпа! – с искренней завистью сказал Хамш. – На гамаке качаешься, хор слушаешь, свежий хлеб ешь…
– Ну да, – согласился лохматый крыс. – Жить можно. Только вот одиноко немножко… И рисовать нечем… Роба с Бобой только ломаные карандаши принесли, бумагу экономят – не выпросишь. Нельзя не только рисовать, но и стихи писать. А главное, некому это всё показывать. Вот что обидно!
– А как же паукам? А как же лягушкам? – удивилась Люська.
– Не до меня им, честно говоря… У них и без меня дел хватает. На гамаках качаться разрешают и хлеб приносят, а в остальном…
И на серых щеках Растяпы заблестели непрощенные слёзы.
– Слушай, Растяпа, а как же Роба с Бобой разрешают петь этому лягухо-паучьему хору? Или может они добряки? Или просто музыку любят? – спросила Люська.
– Крысы-охранники – добряки?! Совсем нет, – помотал головой Растяпа. – А вот слышат они хор или не слышат, это трудно сказать: ведь Роба с Бобой тоже крысиными грибами балуются. Они порою и не знают, что на самом деле происходит, а что им мерещится. Может и слышат хор, а сами думают, что это глюк… Они тут совсем распустились от этих грибов. За мной даже почти не следят… Дверь открыта всё время – иди куда хочешь! Только мне идти некуда. Домик мой…
Тут он запнулся. Растяпа хотел сказать, что его домик сожгли по приказу Нахалки, но взглянув на Хамша прикусил язык.
– В Чернозубье мне появляться запрещено… ну и вот…
– Так пошли к нам, в Немышкин лес! – неожиданно предложила Люська.
Хамш изумлённо вытаращил на неё глаза. Но Люська смело выдержала его взгляд и снова заговорила:
– А что? Пошли туда все вместе! Ты же сам сказал, Хамш, что тебе здесь всё надоело. А у нас ты друзей найдёшь. – Тут она задумалась. – Про остальных пока не знаю, а я с тобой точно дружить буду. И с тобой тоже, Растяпа.
Люська была в восторге от своей идеи. Дело в том, что сейчас она с невероятной остротой почувствовала, что ей очень хочется поскорее вернуться домой, в Немышкино, к маме, медвежонку Трофиму, к Многоцветикам, белке Крошке… ко всем… ко всем…

Глава 13

ПОДГОТОВКА К ПОБЕГУ

И Люська так соблазнительно описала своим новым приятелям весёлую жизнь в Немышкином лесу, что в глазах обоих крысов загорелись огоньки нетерпеливого любопытства.
– А где я там буду жить? – спросил Растяпа.
– У нас там достаточно свободных полянок, – заверила его Люська. – А если ты совсем не умеешь строить домики, тебе, наверняка помогут наши бобры. Обещаю, что сама попрошу, чтобы Зубок…
– Зубок – это бобёр? – перебил её Хамш.
– Бобёр, к тому же он мой друг, – кивнула Люська.
– Ну хорошо… Допустим, для художника Растяпы там найдётся местечко. Насколько я понял, у вас уважают любое творчество. А что там будет со мной, Люська? Что будет, если звери узнают, что я сын их злейшего врага? Что моя мать – сама Нахалка?! А? Сдаётся мне, что ты хочешь заманить меня в ловушку! – глаза Хамша злобно заблестели.
– Что ты, что ты, Хамш? – ласково проговорила Люська. – Они не тронут тебя! Я ведь скажу всем, что ты помог мне выбраться из… из какого-нибудь плена! Скажу, что ты спас меня! Тогда наши звери будут тебя ужасно уважать!
– Гм, – задумчиво протянул Хамш. – До чего ж ты хитрая, Люська…
Люська даже просияла. Иногда её упрекали в том, что она слишком хитра, но сейчас это был явный комплимент.
– Ну так что, пойдём? Решайте, решайте скорее! – нетерпеливо тараторила она.
Но Растяпа смотрел на Люську растеряно. «Как бы не угодить и одного плена в другой…» – думал он.
– Если уж идти, так надо отправляться прямо сейчас, пока твои – как их там… Роба с Бобой! Пока они не возвратились со своей гулянки.
– А как же мы туда пойдём? – вдруг поинтересовался Растяпа.
И тут друзья поняли, что просто выйти в незапертую дверь и отправиться в путь они не могут. Ведь идти придётся по крысиной территории! Очень может быть, что их весёлую компанию заметят и быстренько сцапают. Что тогда крысы сделают с Люськой трудно себе даже представить. А Растяпа?! Ведь он хоть и не чужак с вражеской стороны, но и не свой. Он находится под арестом и не имеет права покидать Болотную чащу. Хамш, единственный из них троих, возможно и избежит слишком сурового наказания, но только потому что он сын Нахалки. А Нахалка, конечно, защитит его от охранников, но дома устроит ему такую весёленькую жизнь, что Хамшу мало не покажется.
И вот Хамш, Растяпа и Люська сидели и размышляли о том, как им осуществить придуманную Люськой авантюру. Неожиданно Растяпа спросил друга:
– Хамш, я вот одного никак не пойму… Со мной всё ясно: мне в Чернозубье ловить нечего, меня выгнали, я здесь никому не нужен. Люська рвётся к себе домой – это тоже понятно. А ты-то что? Ты то почему решил отправиться в это, как его… в Немышкино. Почему, Хамш?
Застигнутый этим несложным вопросом врасплох, Хамш некоторое время задумчиво молчал. Неожиданно за него ответила Люська:
– Просто ему всё здесь надоело! Потому что ему тоже не с кем поговорить. Ему ведь не разрешают даже тебя навещать. Подумай, Растяпа: у тебя здесь по ночам поют лягушки, и пауки играют свою музыку, – а тебе всё равно скучно и одиноко… А Хамш? Мне кажется, хотя он и не в тюрьме, но ему тоже очень-очень одиноко здесь. Вот поэтому он и идёт с нами, – и правильно делает!
И Люська, и Растяпа выжидающе уставились на Хамша: согласится ли он с лисичкой? И Хамш уныло кивнул:
– Точно. Мне здесь скучно. Я начинаю спиваться. Как сейчас говорят, «подсел на крысиные грибы». Не хочу я становится грибом, ребята… Сам вижу, что соображать хуже стал… Хочу попробовать хоть что-нибудь поменять в своей жизни.
И Хамш нетерпеливо тряхнул головой:
– Мы теряем время! Отсюда один неохраняемый путь – по болоту! Скажи-ка, Растяпа, это болото очень топкое? Сможем ли мы через него перебраться?
Люська подскочила к открытому окну и уставилась на бескрайнюю трясину. Болото молчало. Нигде не было слышно ни поющих лягушек, ни пауков-музыкантов. Ничего.
– Да не пройти нам по этой топи! – печально протянула она.
– А вот и нет! – воскликнул Растяпа. – Пройти можно. Мы переберемся через болото на гамаках. На гамаках из паутины, которые сплели паучки.
Не дожидаясь ответа Люськи и Хамша, он высунулся из окна и протяжно, очень красиво засвистел.
– Это любимая мелодия паучков, – пояснил лохматый крыс. – Это они научили меня её высвистывать.
Он продолжал свистеть. И звезды вдруг засияли гораздо ярче, и осветили не только само болото, но и его окраину. Вскоре на глазах у притаившихся за спиной Растяпы Люськи и Хамша весь угрюмый болотный мир расцветился яркими красками, зашевелился, проснулся и ожил.

Глава 14

ПОБЕГ И ПОГОНЯ

– Как с тобой весело, Растяпа! – пружинисто подпрыгивая на крепком, сплетённом пауками гамаке, крикнула Люська. – Как здорово, что ты подружился с паучками!.. которые плетут такие чудесные!.. га-ма-ки-и-и-и!!!
– У-у-ух! – вслед за разыгравшейся Люськой воскликнул Хамш, подпрыгивая на своем гамаке. Его когда-то ослепительно-белый, чистый, сверкающий костюм давно поблёк и помялся. Приклеенные к костюму мелкие блёстки отваливались одна за другой и оседали на дне плотного гамака. Надо сказать, что сплетённые пауками гамаки оказались до того плотными, что сквозь них было почти не видно простирающегося внизу болота. Вот потому-то Хамш и Люська, забыв об осторожности, резвились вовсю.
Один только Растяпа не прыгал. Он, как самый серьёзный из всех троих, осторожно, но быстро перебирался по гамаку к безопасной заболотной поляне. Пробравшиеся сквозь почти невидимые дырочки в гамаках, паучки уселись на плечи Растяпы и сказали крысу, что его странные приятели ведут себя слишком беспечно – ведь ткань у них под ногами, хотя и толстая, но не железная. Если его приятели будут по-прежнему шалить, то скреплённые между собой гамаки, наконец, треснут и толстый крыс с лисичкой, а вместе с ними и Растяпа свалятся прямо в болото!
 
– Я сто ле-е-ет не качался на гамаках! – кричал между тем расходившийся Хамш. – Мне давно-о-о… нет, мне никогда-а-а не было так весе-ло-о-о!
– А вы, оказывается, славные ребята! – кричала в свою очередь Люська. – Я думала, что кры-ы-ы-сы противные! А вы совсе-ем не такие!
– Прекратите прыгать! – изо всех сил заорал Растяпа. – Сейчас же! Стоп!
Не ожидавшие такого тона от добряка Растяпы, Люська и Хамш уставились на него. Звёзды светили так ярко, что приятели могли отчётливо видеть друг друга.
– Вы что, совсем с ума сошли? – серьёзно спросил Растяпа. – Вы забыли, что ли, что мы здесь не для того, чтобы резвиться? Нам нужно перебраться через болото, а не свалиться в него! Мы хотим попасть в Немышкин лес! Или, может быть, вы уже передумали?!
– Нет! Нет! – одновременно завопили Люська с Хамшем. – Мы не передумали!
– Ну, тогда прекратите вести себя, как малолетние дурачки!
Хамш недовольно хмыкнул. Этот крыс не привык, чтобы с ним, сыном главной крысы Чернозубья, разговаривали в таком тоне. Но он всё-таки понимал, что сейчас Растяпа совершенно прав. Хамш быстро взял себя в лапы и принялся мелкими шажками пробираться по гамаку вперёд, к виднеющейся вдали Заболотной горке. Тоже самое поспешила сделать и Люська. Растяпа одобрительно посмотрел на них, кивнул и тоже направился по гамакам к Заболотной горке.
К сожалению, безобидная с виду Заболотная горка оказалась для друзей гораздо опасней, чем топкое болото.
За этой горкой приятелей ждала большая крысиная западня.
Пришедшие в себя крысы Роба и Боба хватились беглеца. Увидев, что пленника нет в комнате-тюрьме, перепуганные насмерть охранники забили тревогу. Они не хотели сообщать приближённым Нахалки о том, что Растяпа пропал, им хотелось только подключить к поискам крыс, обитающих в районе Болотной чащи. Между прочим, крысы здесь обитали самые безмозглые и бесполезные (по крайней мере по мнению Нахалки и её близкого окружения).
При помощи приболотных крыс Роба с Бобой рассчитывали быстренько водворить беглеца на место. Охранники были уверены, что Растяпа не успел уйти далеко. О дружбе пленника с болотными паучками Роба с Бобой, конечно, не знали. Не знали они и о прочных гамаках, сплетённых паучками. Наконец, они не знали о том, что к Растяпе приходил сын Нахалки – да ещё и вместе с лисой из ненавистного Немышкина леса!..
Одновременно с Робой и Бобой забеспокоилась и Нахалка. «Куда мог запропаститься мой сын? – недоумевала она. – Друзей у него в Чернозубье нет, потому что он презирает всех крыс. Но вечером Хамш собрался прогуляться по Грибной канаве… Что он там забыл? Зачем-то красиво оделся, причесался… Зачем? Кому хотел понравиться? Непонятно… Может быть, у него было на уме что-то такое…»
Что именно было на уме Хамша, Нахалка догадаться не могла. Бестолковые слуги наверняка ещё спали, к тому же они никогда ничего не знают… Нахалка высунулась из окна и свистнула. Свистнула раз, другой… Через несколько минут на её свист в распахнутое окно влетела кукушка Кукла.
– Хамш куда-то подевался! – вместо приветствия воскликнула Нахалка. – Как думаешь, куда он мог деться?
Кукушка задумчиво почесала лапой пёструю макушку.
– Он вёл себя странно, хозяйка. Я увидела его из кустов, а он заметил это и наорал на меня. Сказал, что если я буду за ним следить он… оторвёт мне голову!
– А с чего это он вообще решил, что ты следишь за ним? – удивилась Нахалка. – Я ведь никому не давала приказа следить за собственным сыном!
– Так я же не следила, Хозяйка! – растерянно заморгала Кукла. – Я просто случайно попалась ему на глаза. Там было ещё несколько птиц, но наорал он почему-то именно на меня.
«Ну это то понятно, – подумала Нахалка. – Все в лесу знают тебя как главного переносчика сплетен…»
Вслух она сказала:
– Значит, Хамш был не в духе… А дальше?
– А что же дальше, хозяйка? Я ведь испугалась и перестала за ним следить.
«Так, – задумалась Нахалка. – Хамшу не понравилось, что за ним следят… Значит он шёл в какое-то тайное место… Что это за место такое? Ума не приложу…»
И тут её осенило:
– Растяпа! Он пошёл к Растяпе!
И через несколько минут самые расторопные слуги (их назвали гончими крысами), помчались к Болотной чаще. Они тут же устроили самый строгий допрос Робе и Бобе, которые ещё не успели организовать погоню. Тут подоспели другие крысы, – те, у которых был самый лучший нюх. Их называли пронырами. Они обнюхали пространство вокруг хижины и побежали к Нахалке с докладом:
– Мы обнаружили запах вашего сына, Хозяйка! Он был возле тюрьмы! Но мы… Мы обнаружили ещё один запах… Там был ещё один зверь…
И проныры затрепетали от страха.
–Вы сказали – «зверь»? – завопила Нахалка. – Какой ещё зверь?!
– Судя по запаху, Хозяйка, это была лиса…
– Лиса-а-а? – изумилась предводительница. – Лиса из Немышина леса в нашем Чернозубье?! Ну, это уж совсем… Это что-то новенькое! Откуда она взялась?! Что ей здесь надо?!
Но проныры не знали ответа.
Расспросив насмерть перепуганных Робу и Бобу, Нахалка узнала, что приболотные крысы вместе с гончими и пронырами уже прочесали всю Болотную чащу, но не обнаружили ни Растяпы, ни Хамша, ни непонятно откуда взявшейся лисы.
Нахалка поняла, что Растяпа, а вместе с ним её дорогой сынок и непонятно откуда взявшаяся лиса каким-то образом перебрались через болото. Если только они не утонули в нём. Нахалке вовсе не хотелось лишаться единственного сына. В её душе боролись страх за жизнь Хамша, ненависть к Растяпе и желание поймать загадочную лису.
Что ж, надо действовать быстро!
Вскочив на спину одной из гончих крыс, она помчалась, что называется, на всех парусах, и довольно быстро обогнула болото. Вслед за ней поспешали крысы-проныры и сильные, свирепые крысы-громилы. Вскоре вся эта злобная компания достигла Заболотной горки и принялась поджидать беспечно прыгающих на гамаках Растяпу, Хамша и Люську.
Крысы злорадно потирали лапы, представляя какое наказание выберет для преступников Нахалка. Громилы только жалели, что Хамша Нахалка им не отдаст. Вот бы отдала! Тогда досталось бы этому любимчику! Они бы отомстили ему за всё. Они бы отыгрались на Хамше, полностью утолив свою ненасытную крысиную зависть.

Глава 15

«ВОТ ИМЕННО: ХОП ЛЯ-ЛЯ!»

Растяпа, Люська и Хамш благополучно миновали опасное болото, но едва они приблизились к обманчиво тихой Заболотной кочке, как тотчас попали прямо в лапы громил. Злобно шипя, к ним потянули когти крысы-гончие, и крысы-проныры, и крысы-зеваки из Болотной чащи. Только Робы и Бобы в этой крысиной толпе не было: теперь они сами сидели в тюрьме, где прежде томился Растяпа.
Нахалка уже поняла, что беглецы перебрались через болото на плетёных гамаках. Она догадалась, что сплести такие гамаки могли только пауки. Но, как ни странно, злости к паукам Нахалка не испытывала. Крыса-предводительница считала пауков существами, не заслуживающими внимания. Она была уверенна, что эти «безмозглые твари» просто выполняли задание обнаглевшего Растяпы. «Только лохматый умник мог научить глупых пауков плести такие прочные гамаки!» – думала Нахалка.
Она чувствовала в безобидном с виду крысе какую-то опасность. Этот подозрительный крыс с его любовью к свободе и независимыми взглядами очень раздражал Предводительницу. Дружба Хамша с Растяпой плохо влияла на её сыночка. Нахалка с большим удовольствием вовсе бы избавилась от опасного умника, но Хамш не простил бы ей этого! Даже если бы такое злое дело было покрыто тайной, всё равно, Хамш знал, кто больше всех ненавидит Растяпу и кто обладает самой большой властью в Чернозубье.
И вот, терпеливо поджидая идущих прямо в лапы к крысам беглецов, предводительница никак не могла решить, что же ей делать с непокорным Растяпой.
Как только Хамш, Растяпа и Люська миновали болото, умные паучки вместе со своими друзьями лягушками быстро и ловко свернули гамаки и спрятали их за болотными кочками. Приятели весело помахали паучкам лапами и начали забираться вверх по болотной кочке. Друзья нисколько не устали. Они были рады, что там, за заболотной кочкой им предстоит пройти совсем немного, а дальше их ждёт «Люськин» Немышкин лес!
– Хоп ля-ля! – скатываясь вниз на лесную поляну по Заболотной кочке, весело крикнул Растяпа.
– Хо-о-п ля-ля! – скатившись за ним, закричала Люська.
– Хоп-хоп ля-ля! – весело пробасил спустившийся последним Хамш.
Скатившись на траву, друзья сразу почувствовали, что земля под ними очень неровная. Каково же было их удивление, когда эта, покрытая травой, земля вдруг волнообразно зашевелилась, потом треснула и из-под травяного покрывала показались злобно ухмыляющиеся рожи крыс-громил.
Поняв, что они попали в засаду, Хамш, Растяпа и Люська растеряно хлопали глазами, не зная, что предпринять. И тут из-за дерева развязной походкой вышла коварно улыбающаяся Нахалка. Стараясь не смотреть на Хамша, на которого она не просто рассердилась, а прямо-таки рассвирепела, она громко и резко произнесла:
– Вот именно: «Хоп ля-ля!»

Глава 16

В ПЛЕНУ

За минуту до этого, уже понимая, что они попались в ловушку, Хамш шёпотом успел предупредить Растяпу и Люську:
– Люська, тебе надо говорить, что ты заблудилась и случайно очутилась у Грибной канавы, а я тебя позвал, и ты в меня втюрилась… Мы просто гуляли…
«Что?! Я? Втюрилась?!» – хотела было возмутится Люська. Только времени возмущаться уже не было: лисичка чуяла, что крысы приближаются. Поэтому она подавила своё возмущение и согласно кивнула.
Хамш продолжал шептать:
– Растяпа, запомни: я к тебе пришел вместе с Люськой. Пришёл просто так, от скуки. Нам захотелось подурачиться – покататься на гамаках, потом погулять за Заболотной кочкой. Никаких открытий ты не совершал, Растяпа! Никакого чайного гриба в жизни не видал! Понятно?!
Эти простые советы сообразительного Хамша впоследствии очень пригодились растерявшимся Люське и Растяпе.
Впрочем, и Растяпа кое-что предусмотрел: перед бегством он рассовал кусочки чайного гриба по своим карманам и по карманам Хамша и Люськи. Мутный кисловатый настой гриба Растяпа перелил в бутылочку и спрятал её за пазуху.
Кажется, Нахалка, не зря опасалась простоватого с виду поэта и художника: этот лохматый крыс действительно был очень изобретателен.
Нахалка приказала своим крысам-пронырам строго допросить Растяпу: узнать кому в голову пришла идея побега, и на какие ещё более ужасные дела Растяпа пытался подбить её сыночка. Ещё один важный вопрос: откуда и зачем на крысиной территории появилась Люська? Зная, что лисы хитры и изворотливы, Нахалка подослала к рыжей пленнице самых въедливых крыс-проныр. Они должны были выведать, как Люське удалось оказаться в одной компании с Хамшем и Растяпой. И ещё: что она вместе с лохматым поэтом замышляла против крыс?
Своего сыночка Нахалка, разумеется, исключала из числа злоумышленников. Она решила, что для всех крыс Хамш должен оставаться простаком, насильно втянутым в люськино злодейство. И она приказала запереть Хамша в одной из просторных комнат своего дома. К тому же Нахалка хотела подождать, пока её злость к провинившемуся сыну хоть немного поостынет, чтобы как-нибудь случайно, в порыве гнева, не нанести ему непоправимого вреда.
Итак, пока Хамш преспокойно бездельничал, запертый у себя дома, Люську и Растяпу по отдельности допрашивали крысы-проныры. К большому сожалению этих кровожадных крыс, им строго запретили вести допрос с пристрастием, то есть бить, кусать и вообще как-нибудь мучить пленников. Нахалка думала, что непобитую, непокусанную Люську ей будет легче использовать в какой-нибудь хитроумной игре в пользу крыс.
Лисичка и лохматый поэт очень страдали от того, что их разъединили, да и бесконечные допросы их, конечно, не радовали. Хорошо, что умный Хамш успел посоветовать им, как и что говорить. Да, Люська случайно забрела на территорию крыс, а Хамш просто так от скуки пригласил её погулять, и от той же самой скуки они решили навестить Растяпу. А потом невесть откуда взялись гамаки, и они решили на них попрыгать.
– Но ведь пауки нарочно сплели эти гамаки для вас! – рычали свирепые проныры. – Это ведь Растяпа подговорил пауков!
– Ах да, точно! – соглашалась Люська. – Конечно, это Растяпа их научил… Ему ведь было так скучно в своём заточении! А на гамах хотя бы попрыгать можно!
То же самое утверждал и лохматый поэт Растяпа.
Допросы заходили в тупик.

Глава 17

МАМАША И СЫНОК

Нахалка открыла дверь в комнату, куда по её приказу поселили Хамша. Сын сидел у закрытого окна и задумчиво смотрел на переливающиеся на солнце листы серебристых ив, которые росли вокруг дома. Очевидно Хамш задумался не слишком сильно, а может быть он просто ждал появления матери.
– Надеюсь, твой гнев утих, мамуля? Ты ведь уже слегка поостыла, правда?
– А ты? – строго, но спокойно спросила Нахалка. – Интересно, Хамш, чем забита твоя глупая голова?
Ещё недавно предводительница никак не могла справиться со своей дикой злобой, но сейчас в её голосе звучало только горькое разочарование. Нахалке было очень обидно, что её единственный сын совершает такие странные, непрактичные, совсем не крысиные поступки. Зачем-то связался с лисой из враждебного Немышкина… Потом отправился вместе с ней к опальному Растяпе…
– Что за чушью набита твоя голова, Хамш?! – с сердцем повторила вопрос Нахалка.
– Ничего страшного! – слегка передернув плечами, в раздражении ответил сын. – Поверь мне, мамуля, никаких коварных планов в моей голове нет.
– Да как же тебе верить, когда ты делаешь всё то, что я запрещаю?! Ну зачем ты отправился к этому дураку Растяпе? Да ещё потащил с собой приблудную лису из Немышкино! Наверняка, у неё мозги не в порядке! Иначе зачем бы она перелезла через границу?
– Эта лиса… Кстати, мамуля, её зовут Люська. И она не такая уж чокнутая. Хм!.. По-моему, даже в чём-то симпатичная лисичка…
При этих словах Нахалка изумлённо посмотрела на Хамша: «И это он говорит о чужачке? О лисе из враждебного нам леса?!»
– Мне было так скучно, мамуля… – вздохнув, продолжал Хамш. – Мне просто было скучно, – вот и всё. Все эти тупые крысы… грибы… кукушки… Всё это так… м-м-м…
Он изо всех сил старался говорить поделикатнее, но в конце концов не сдержался:
 – Всё это мне до ужаса обрыдло! Мне было всё равно куда идти! Честное слово! Поэтому я бессмысленно бродил по канаве… Бродил и бродил… И хлебал ваш гадкий крысиный коктейль, от которого сначала весело, а потом тошно и голова разламывается… И тут я вспомнил о Растяпе, которого ты ни за что ни про что сослала в Болотную чащу…
– Ни за что ни про что?! – возмущённо вскинулась Нахалка. – Да он же нарушает наши… мои законы! Я запрещаю крысам рисовать, сочинять и заниматься прочей глупостью! Мне не нужны крысы, которые размышляют и мечтают о чём-то своём! Мне нужны только послушные, практичные слуги, без всяких там лишних мыслей, тем более без собственных идей!..
– Ладно, ладно, мамуля, успокойся, пожалуйста, – досадливо махнул лапою Хамш. – Ты ведь спросила, а я только стараюсь объяснить… В общем я гулял по канаве и там встретил лису Люську. Слу-чай-но встретил! Кстати, она оказалась там тоже совершенно случайно. Заблудилась, бедняжка. Такое иногда бывает с животными, мамуля… Ну я и решил прогуляться вместе. Вот и всё.
– Прогуляться?! С чужой лисой?! По нашей территории?! С какой-то Люськой?! Тьфу!.. – Нахалка поморщилась. – Ты даже называешь её по имени!
– Ну и что? – пожал плечами Хамш. – Если бы в тот вечер у нашей канавы оказалось не одна, а десять лис, я бы называл их по номерам, но ведь там была только одна лиса. Между прочим, Люська-то, кажется, влюбилась в меня!
– Вот в это я могу поверить! – усмехнулась Нахалка. – Ну и что с того?
– Она забавная, – пожал плечами Хамш. –Хоть было с кем поболтать.
– О чём же, интересно? – насторожилась мать.
– Люська рассказывала о своих приятелях, о своей семье… Мне кажется она довольно бесхитростная лиса, – ответил Хамш. – Говорила о нелепых лесных зверях, которые, как и наш Растяпа, пишут глупые стишки, рисуют, занимаются прочей ерундой… Вот тогда-то я и вспомнил про Растяпу: он ведь тоже склонен к таким бесполезным, но по-своему всё-таки увлекательным занятиям… Мы втроём немножко повеселились.
– Но я же запретила к нему ходить!
– Хм… Ты запрещала мне и крысиные коктейли пить… Однако это не смогло меня остановить…
– Не смогло, – вздохнув, неохотно признала Нахалка.
– Не волнуйся, мамочка! Я же говорю: Люська – самая обыкновенная бесхитростная лиса…
– Бесхитростная лиса! – рассмеялась Нахалка. – Ты когда-нибудь встречал бесхитростных лис, Хамш?!
Хамш спокойно кивнул:
– Да. Сегодня.
Нахалка промолчала. Молчал и Хамш. Он смотрел не прямо на мать, а куда-то в сторону.
– Хамш, – наконец сказала она. – Я что-то не пойму: с кем ты?
– В каком смысле? – удивлённо поднял брови Хамш.
– Ты с нами или…с нашими врагами?! Трудно поверить в бред, который ты несёшь! «От скуки»… «Бесхитростная лиса»!.. Ну и лиса!.. Тут что-то не то… Вы с ней задумали какую-то пакость?
– Нет, – сказал Хамш. – Мы ничего не задумали. Ничего. Ты можешь быть спокойна.
– С кем ты, Хамш? – снова спросила мать. – С Растяпой? С Люськой? Со мной? С кем?!
– Я с тобой, мамуля! Потому что я – крыса! Был, есть и останусь крысой. Вот и всё.
– Растяпа тоже крыса, – возразила Нахалка. – Но он не со мной и не с нами. Он сам по себе…
– А я с вами. С крысами. Если придётся выбирать, то… Я думаю… Я всё-таки останусь с тобой, мамуля и со всеми прочими скучными тупыми примитивными крысами.
– Но почему, Хамш? Ведь тебя всё время тянет к этому Растяпе…
– Да, иногда меня тянет к нему… Ну и что? Это ещё ничего не значит. Это порыв, мгновенье. А здесь, в этом крысином болоте – моя жизнь… Здесь всё мое! Недаром же я, в отличии от Растяпы, не умею ни рисовать, не писать глупые стишки… Да мне и не нужно все это, потому что я совсем другой, мамуля. Я всё-таки, – тут Хамш вздохнул, – всё-таки гораздо больше похож на тебя. Я твой, мамуля. Наш!. Я – кры-ы-са! Самая настоящая крыса. И из этой шкуры мне не вырваться. Да я и не хочу вырываться надолго. А поэт Растяпа, прогулки с лисой-чужачкой… Это всё так – временно, от скуки.
Кажется, Хамш верил в то, что говорил.
– А Растяпа? Что мне делать с ним? – немного растеряно переспросила Нахалка.
– Ничего. Ничего не делай с ним, мамуля. Пусть Растяпа остаётся. Он будет моей отдушиной. Дело в том, что хотя бы изредка мне нужно какое-то разнообразие. Иначе я просто сойду с ума, мамуля. Поэтому оставь Растяпу в покое.
– Но… он занимается запрещённой у нас деятельностью! – гнев Нахалки снова начал закипать.
– Ну и что? Закрой на это глаза. Растяпа не опасен. Он – не бунтарь. Он просто поэт. Он – романтик, мамуля. С чего ты взяла, что романтики могут быть опасными?
– Потому что они не предсказуемы, Хамш! Их мысли и действия трудно удержать под контролем…
– Оставь его в покое, мамуля, – спокойно повторил Хамш.
– Допустим, – неохотно согласилась Нахалка. – А эта лиса Люська? Она из враждебного нам леса. Она – наш враг!
– Она просто – дура, мамуля. Используй её как-нибудь для своих… то есть, для наших крысиных целей. – Хамш задумался, вспоминая. – Помнится, ты хотела выманить у медведя из Люськиного леса какой-то важный секрет…
Нахалка изумлённо смотрела на Хамша.
– Ты всё помнишь, сынок! – не пытаясь сдержать радость, воскликнула она. – Да, нам во что бы то ни стало нужно заполучить Заклинание Звёзд. Сейчас им владеет наглый, ненавистный медведь по имени Рыка, но я верю, что однажды мы вырвем это заклятье из его лап!
– Ну вот, – довольным тоном сказал Хамш. – Может быть Люська как-то пригодится для твоего плана, мамуля? Кстати, как идут дела с возведением нашего нового крысиного Изваяния? Надеюсь, оно строится, набирает силу?
– Изваяние строится, Хамш, крысы-строители возводят его. Злые силы земли постепенно пропитывают его своими соками, и оно крепнет с каждым днём. Но совершенно непобедимым оно сможет стать только тогда, когда мы завладеем Заклинанием Звёзд! А этот ненавистный Немышкин лес, этот гадкий медведь Рыка и его тщедушные дружки, как кость стоят в моем горле, Хамш! Мы должны уничтожить и лес, и всех непокорных зверей!
Тут Нахалка почувствовала, что злоба мешает ей говорить. Несколько секунд она помолчала, перевела дух, а потом воскликнула с новой силой:
– Но эта лиса!.. Эта Люська! Она ведь – одна из них, Хамш!
Хамш задумчиво пробормотал:
– Кто знает, мамуля, кто знает… Думаю, лисы способны понять явную выгоду… Это ведь не коты, которые… – тут Хамш поморщился, – пусты, как пробки, да к тому же бескорыстно преданы людям. Лисы – не ручные звери, мамуля, они чем-то даже похожи на нас! Не стоит забывать об этом. Может, нам удастся приручить и чужачку Люську.
Несколько раз зевнув, Хамш продолжил:
– Ты лучше подумай, как привлечь её на свою сторону… А если это не получится, можно обмануть её, – тогда она и сама не заметит, что служит нам…
Нахалка с обожанием смотрела на своего сына. Этот странный поход к опальному Растяпе и неожиданное знакомство с лисой, как ни странно, оказали положительное влияние на Хамша: он начал размышлять, он стал думать об общем, крысином деле.
«Пожалуй, я не буду трогать Растяпу», – решила она.
А Хамш между тем продолжал размышлять вслух:
– Просто не представляю, как нам отобрать у животных Заклинание Звёзд? Как? Пока ничего не приходит в голову, мамуля… И знаешь, мне хочется спать! Я собирался пообедать, мамуля, а сейчас хочу только спать…
Он встал с кресла, ничком повалился на мягкий диван и уже через минуту спал, как убитый. Ноздри Хамша раздувались и из них вырывался тоненький свист. Нахалка с гордостью смотрела на спящего сына: «У меня есть помощник! Есть!» Она ещё несколько минут смотрела на Хамша, потом выпрямила спину и, гордо вскинув голову, вышла из комнаты…
С её плеч словно свалился огромный груз. «Значит, Хамш всё-таки не запутался, не сбился с пути, – ликовала она. – Он знает, что делает! Остаётся верен нашей крысиной породе! Он даже обдумывает государственные дела. И рассуждает так разумно! Хорошо, что крысиные грибы (которые я задумывала, конечно же, не для собственного сына) не успели ослабить его мозг… Хоть бы Хамш совсем перестал прикасаться к ним…»

Глава 18

ЛЮСЬКА И ЗАКЛИНАНИЕ ЗВЁЗД

– Что вам удалось узнать у лисы за эти три дня? – спросила Нахалка одну из крыс-проныр, ведущих следствие.
– Хозяйка, лиса Люська уверяет, что попала к нам случайно. Будто её очаровала красота вашего сына.
При этих словах крыса-проныра неосторожно ухмыльнулась.
– Что? Что?! – вскинулась Нахалка.
Проныра тут же низко подобострастно поклонилась и елейным голоском произнесла:
– Это признание лисы не вызывает сомнения, Хозяйка, а вот всё остальное…
– А что остальное-то? – недовольно произнесла Нахалка. – У вас было целых три дня! А я что-то не вижу ничего остального…
– Кое-что мне удалось узнать, Хозяйка… Эта чужачка-лиса приходится дочерью лисе Прятке! Помните коварную Прятку? Она была одним из главарей лесной армии, выступавшей против нашего крысиного войска.
– Так-так! Это уже интересно, – потирая лапы произнесла Нахалка. – Что ещё вы узнали?
– Докладываю! – сказала крыса. – Среди своих друзей Люська назвала, во-первых, сына нашего главного врага, медведя Рыки – медвежонка Трофима! Во-вторых, сына нашего врага бобра Кулачка. Этого бобрёнка зовут Зубок. В-третьих…
– Хватит! – грубо прервала проныру Нахалка. – Во-первых, во-вторых, третьих, дети наших врагов… Да они все наши враги! Все до одного!
– Хозяйка, – продолжала проныра, – чужачка Люська уверяет, что с осуждённым Растяпой они… то есть Люська и… простите, хозяйка, и ваш уважаемый сын Хамш, только баловались. Говорит, будто они ничего не замышляли…
– Хамш ни при чём! – строго сказала Нахалка. – Его просто запутали.
– Несомненно! – кивнула проныра. – Нам показалось, Хозяйка, что эта Люська не слишком умна. Довольно бестолковая лиса, с вашего позволения!..
– Не умная? Бестолковая? – переспросила Нахалка. – Возможно…
– Разрешите нам допросить чужачку-лисицу с пристрастием, Хозяйка! – попросила крыса-проныра и её погасшие глазки загорелись хищным злым блеском. – Вот тогда мы узнаем всё, что вам нужно!..
– Нет, чужачку больше не трогать! Приказываю кормить эту лису хорошо. Наши крысиные грибы добавлять ей только в питьё. В еду не добавлять. Мне не нужно, чтобы эта лиса помешалась раньше времени. Обращаться с Люськой вежливо, называть по имени. Это пока всё.
Нахалка направилась к двери. Потом обернулась и добавила:
– Неплохая работа, крысы. Я довольна вами!
Проныры переглянулись:
– Обращаться с лисицей вежливо? Зачем? – спросила одна крыса у другой.
– Хозяйка похвалила нас! – невпопад отвечала вторая.
– Небывалое дело!.. – удивлённо вытаращив глаза, согласилась первая. – Что это с ней случилось?!
Придя домой, Нахалка уселась за письменный стол и подперев серую морду жилистыми, всё ещё сильными лапами, стала думать о том, как с помощью Люськи заполучить Заклинание Звёзд. Нахалка прекрасно помнила, что именно благодаря Заклинанию совсем обессиливший от неравной борьбы с крысиным Изваянием, окровавленный медведь Рыка выиграл битву с крысами.
«Только потому что Звёзды были на стороне зверей из Немышкина леса, этим щуплым нелепым созданиям удалось сокрушить крыс. Могущественное Заклинание Звёзд непременно должно перейти в наши лапы!» – злобно шептала про себя Нахалка.
Нахалка так долго и напряжённо думала, что не заметила, как в наглухо закрытое окно заглянула кукушка Кукла. Увидав, что Нахалка слишком долго сидит в неподвижной позе, Кукла раскинула крылья и прилипла к окну, надеясь получше разглядеть выражение лица предводительницы. Нахалка почувствовала её пристальный взгляд и недовольно вскинула голову. Не ожидавшая столь резкого движения от застывшей, как статуя крысы, Кукла чуть не свалилась на землю.
– Кыш! – сердито крикнула Нахалка. Но тут же передумала, распахнула створки окна и впустила кукушку. Кукла уселась на край стола и сгорая от любопытства захлопала глазами.
– Ты поможешь обмозговать мне один план, Кукла, – сказала крыса. – Тебе уже известно, что к нам в лапы попалась лиса из Немышкина леса?
– Знаю, хозяйка, – ответила Кукла. – Об этом все знают…
– Ну ещё бы! Если в нашем лесу живут такие сплетницы, как ты, – какие могут быть тайны? Но хорошо запомни, Куколка, – если ты только намекнёшь кому-нибудь о нашем сегодняшнем разговоре, я ведь изведу не только тебя, но и весь ваш никчёмный кукушиный род! Надеюсь тебе это понятно?
– Понятно, Хозяйка! – подобострастно кивнула Кукла. – Никто ничего не узнает! Вы можете полностью доверять мне.
– Тебе ведь хочется дожить остаток своей глупой жизни мирно и безбедно, не так ли?
– Именно так, Хозяйка, – кивнула Кукла, – Мне этого очень хочется!
– Ну, тогда слушай и постарайся дать мне как можно больше полезных советов!
Кукушка Кукла считалась самой неглупой птицей в крысином Чернозубье. Долго совещалась с ней Нахалка и в конце концов вдвоём они придумали, как использовать Люську в своих целях. Но свою главную цель – любым способом выманить у медведя Рыки могущественное Заклинание Звёзд – Нахалка кукушке не открыла. В этом деле предводительница крыс не доверяла никому – даже самым послушным и преданным слугам.

Глава 19

НА ЛЕСНОМ СОВЕТЕ

Звери Немышкина леса уже давно беспокоились о странном исчезновении Люськи. Коты Многоцветики рассказывали всем, что Люська сама пожелала остаться в Чернозубье так искренне, что сомневаться в их правдивости не приходилось. Со всех лап удирая от опасной Крысиной канавы, братья-коты то и дело оглядывались на это злополучное место. И теперь все три кота в один голос утверждали: на их глазах Люська добровольно ушла в Чернозубье под ручку с большим, разодетым, противным крысом.
– Представляете, он ей понравился! – удивлённо разводя лапами, восклицали Многоцветики. Поверить в такое было трудно, но котята не стали бы врать. Что же случилось с обычно разумной и уравновешенной Люськой? Почему она решила остаться на враждебной территории? Чем сманил её противный толстый крыс? Вопросов было много, ответов – ни одного.
Мать Люськи, лиса Прятка все три дня не находила себе места. Прятка, конечно, не могла знать, что красиво одетый крыс, прогуливающийся в тот злополучный день вдоль канавы, был сыном самой Нахалки. Но, поразмыслив, мама поняла, что глупая Люська могла увлечься красиво одетым, не похожим на лесных зверей, крысом. К тому же в последнее время Люська только и занималась тем, что сочиняла стихи о любви, – причём не о любви к какому-нибудь конкретному зверю, а о любви вообще. Сомнений нет: она влюбилась в расфуфыренного крыса, едва увидев его!
Наконец, устав плакать и метаться в одиночестве, Прятка пришла к ежу Уше и попросила созвать Совет. Такие Советы созывали только когда в Немышкином лесу случались по-настоящему серьёзные происшествия. Тогда самым уважаемым зверям нужно было вместе решать, как справиться с нависшей над лесом угрозой.
– Конечно! Мы сейчас же созовём Совет! – сразу же согласился Уша.
На созванный ежом Совет пришли медведь Рыка, бобёр Кулачок, вороны Вредина и Болтушка, кот Полосатик и, конечно же, сама Прятка. Прибыл и лучший разведчик недавней войны с крысами – паучок-крестовик Петруша. Кстати, он был в хороших отношениях с теми самыми паучками из Болотной чащи, которые сплели для Растяпы, Хамша и Люськи гамаки.
– Мы собрались, чтобы решить, как нам вернуть дочку лисы Прятки – Люську из плена… Хм… То есть… – он осёкся, вспомнив, что Люська ушла к крысам добровольно. – То есть, из лап крыс! – так открыл Уша лесной Совет.
Все сразу посмотрели на Прятку. Вид у лисы был очень несчастный.
– Конечно, по словам котов Многоцветиков, Люська решила остаться у крыс совершенно добровольно…
– Но, – робко сказала Прятка и смахнула невольно выкатившуюся из глаз слезу, – всё-таки Люська ещё подросток… Она ведь совсем не знает жизни…
– Верно, верно! – добродушно проворчал бобёр Кулачок. – Наши дети ещё не слишком опытны, к тому же…
– Подростковый возраст! – воскликнул Вредина. – Это приходится учитывать! Вот я в этом возрасте, помню, однажды…
– Ладно, ладно, Вредина, – прервал ворону Уша. – Потом расскажешь. Ты бы лучше подумал, что нам делать-то теперь. Снова войну с крысами начинать, что ли?
– Нет, – решительно возразила Прятка. – войну пока начинать не надо, тем более что мы с вами уже не молоды, а у нашей молодёжи нет никакого военного опыта… Нам бы тайком пробраться в Чернозубье, найти Люську, позвать её домой… Я думаю, – нет, я уверена! – что очарование этим лощёным крысом у дочки уже прошло и она с радостью вернётся домой…
При этих словах обычно сдержанная Прятка закрыла лицо и беззвучно заплакала.
– Я знаю, где находится Люська, – неожиданно сказал паучок Петруша, висевший на паутинке, свисавшей с оконной рамы. Все удивлённо посмотрели на него.
– Знаешь? – хором спросили звери. – Так что же молчишь?!
– Я не молчу, – возразил Петруша. – Я просто хотел понять, почему наша Люська очутилась в Чернозубье… А теперь, когда всё стало ясно, могу сказать: я её там видел…
– Как, где? – сразу перестав плакать, вскинулась Прятка.
– Она в одном из домов Нахалки. Но я видел её только через окно. А окно плотно закрыто.
– Да что она там делает? – удивлённо спросил Уша.
– Не знаю, – задумчиво ответил Петруша. – Кажется, рисует или пишет… К ней часто заходят крысы-проныры, и что-то ей говорят. И вид у них при этом вовсе не злобный, а наоборот, любезный. Ясно, что крысы лгут! Они всегда лгут! Но мне показалось, что с нашей Люськой они почему-то обращаются не плохо…
– Очень странно всё это! – сказал Уша.
Звери переглядывались и озадаченно молчали.
– А с этим крысом, которым Люська увлеклась, она больше не видится? – спросила Прятка.
– По-моему она вообще ни с кем кроме крыс-проныр и крыс-поваров не видится. Она и другой пленник – крыс по имени Растяпа – помещены в разные дома. Только у нашей Люськи в домике постоянно какая-то толстая крыса вертится. Разговаривают, прямо как подружки…
– Люська с толстой крысой-подружки? – изумился бобёр Кулачок.
– Не знаю, – пожал плечами паучок. – Они ведь не всегда перед окном торчат, дом-то не маленький.
– А что это ещё за Растяпа? – спросила ворона Болтушка.
– А это такой… Ну, как сказать поточнее?.. Это не совсем угодный Нахалке крыс. Он вроде нас: любит сочинять стихи, рисовать картинки… Не типичный крыс! Видно, поэтому Нахалка его не любит. А вот Хамш…
Звери переглянулись.
– Это ещё кто? – спросил Вредина.
– Хамш – это сын Нахалки, тот самый, который Люське понравился, – пояснил Петруша и задумался. – Уж не знаю, что связывает Хамша, Люську и Растяпу… Что у них может быть общего? Только мой друг, паучок Родя из Болотной чащи, рассказал, что они втроём перебирались по паучьим гамакам через топкое болото…
– Вместе? Втроём? – в разнобой переспрашивали звери.
– Ну да: два крыса и наша Люська. Уж не знаю, куда они шли… Этого мне Родя не говорил…
– Главное, что моя Люсенька жива и здорова! – облегчённо вздохнув, сказала Прятка. – Спасибо тебе, Петруша. Ты сказал, что крысы неплохо обращаются с ней, – но держат-то они её взаперти! Как же так?
– Да, похоже на то, – согласился бобёр Кулачек. – Пришла добровольно, а вот уйти так же не может…
– Ещё бы! Разумеется, крысы насильно держат у себя нашу Люську! – неожиданно воскликнул до сих пор дремавший в своём углу медведь Рыка. – Это же серые, наглые, хвостатые!.. Это же крысы!
– Я думаю, что крысы решили как-то использовать мою дочку, – снова всхлипнув, сказала Прятка. – Иначе с чего бы они стали кормить её, и хорошо с ней обращаться? Крысы никого не жалеют и ничего не делают просто так…
– Значит, у них есть какой-то план, – решил Уша. – Сама по себе Люська им ни к чему, но с её помощью они могли бы что-то получить от нас… Но что?
– Я знаю! – закричал Кулачок. – Они хотят!.. Они хотят… Нет, кажется, я ещё не понял, чего они хотят…
Остальные звери растерянно молчали.
– А не хотят ли крысы обменять твою Люську на наше Заклинание Звёзд? – обращаясь к Прятке, неуверенно предположил Рыка
– Точно! – в один голос воскликнули вороны Вредина и Болтушка. – Ведь это Заклинание не даёт покоя крысам. Они не могут тебе простить, что их мерзкое крысиное Изваяние разрушилось, и мы победили в той войне с крысохвостами…
– Поменять Люську на Заклинание Звёзд? –тревожно зашептали звери.
– Но ведь это только наше предположение, – не совсем уверенно заметил Уша.
– Жаль только, что оно, скорее всего, верное, – грустно произнёс Рыка.

Глава 20

СТРАННОЕ ПИСЬМО

В то самое время, когда медведь Рыка, папа медвежонка Трофима, находился на лесном Совете, а мама, медведица Федора, отправилась в магазин за покупками, в окно Трофима громко постучалась какая-то птица. Постучалась и тут же спряталась. «Как странно!.. – подумал Трофим, открывая окно. – Постучала, а сама улетела!»
Но тут же в его комнату просунулась голова большой кукушки.
«Опять в нашем лесу появились эти сплетницы!» – поморщился Трофим. Звери Немышкина леса не любили кукушек: знали, что те прислуживают крысам, а сюда прилетают только подслушивать или сплетничать.
– Что тебе нужно? – не слишком дружелюбно осведомился медвежонок.
– Это ведь тебя зовут Трофимом? – медовым голоском спросила кукушка.
– Ну, меня… А тебе-то что?
– Сюрприз! – и птица (это была Кукла) протянула медвежонку запечатанное письмо.
– Что это? – машинально схватив конверт, удивился Трофим.
– Это письмецо от твоей подружки, лисички Люськи! – притворно радостным тоном сказала кукушка.
– От Люськи? – Трофим даже подпрыгнул от радости. – Но ведь она сейчас у крыс! Что с ней? Ты не знаешь?
Но кукушка Кукла уже улетела. Трофим высунул голову в окно, пытаясь отыскать птицу, а той уже и след простыл.
Сгорая от нетерпения, медвежонок вскрыл письмо и начал читать:
«Милый мой дружочек Трофим!..»
Так начиналось это письмо. Дальше Люська писала, что она находится в плену у крыс, что сначала по доброй воле осталась у них, а теперь крысохвосты заточили её в тюрьму и не выпускают на свободу.

«Но зато, – продолжала Люська, – охранники иногда забывают запирать дверь комнаты, и тогда ночами, пока крысы спят, я могу прогуливаться по Чернозубью. Я ужасно соскучилась по маме Прятке и надеюсь, что она и все добрые лесные звери простят мне неожиданное бегство из Немышкина леса. Сама не понимаю, что на меня тогда нашло! Ещё я скучаю по моим друзьям, а главное по моему самому любимому другу – медвежонку Трофиму. То есть, по тебе! И я очень сильно хочу вернуться домой. Но у меня почему-то пропал нюх, и я никак не могу найти дорогу в Немышкино. Слушай, Трофим! Приходи в Чернозубье! Тайно приходи, ночью… Я буду ждать тебя завтра ночью под большим Смоляным деревом. Оно стоит недалеко от заброшенного продуктового магазина в Чернозубье. Ты его найдёшь по острому запаху смолы, которым пропахло всё вокруг, даже сам магазин. И ещё: никому не рассказывай про это письмо! Никому-никому!»

Трофим снова перечитал Люськино письмо и задумался. Ему показалось странным, что Люська не разу не назвала его Трошей, а только Трофимом. Раньше она никогда не звала его так торжественно. А ещё письмо было поразительно грамотным, – ни одной ошибки!.. Это тоже не похоже на Люську… Но, может быть, в тюрьме лисичка подучила правила грамматики? Нет, подозрения излишни! К тому же почерк-то точно Люськин!
Медвежонку было приятно, что Люська вспомнила именно о нём, именно его попросила о помощи. Троша решил: надо помочь подружке вырваться из Чернозубья. Конечно, раз она живёт рядом со Смоляным деревом, которым пропах даже магазин, то ей теперь трудно унюхать дорогу домой. «Я выручу её из беды!» – решил медвежонок и начал собираться в опасный поход. Он никому ничего не рассказал о своих планах: ведь об этом просила сама Люська!..
Вернувшись с Совета, Рыка рассказал жене Федоре и сыну Трофиму, что паучок Петруша видел Люську в Чернозубье, что она живёт в одном из домиков, принадлежащих Нахалке. Паучок Петруша сказал, что, судя по всему, крысы Люську не обижают.
«Да так и есть! – подумал Трофим. – В письме Люська не жаловалась на крыс. Но ей с ними противно и скучно, и она хочет домой!»
Жалко, что Трофим не знал, что это подмётное письмо писала вовсе не Люська, а одна из крыс-проныр, которая тщательно изучила почерк лисички. А сама-то Люська даже не подозревала об этом коварном обмане крыс.

Глава 21

ЛОВУШКА ЗАХЛОПНУЛАСЬ

К назначенному в секретном письме времени Трофим, крадучись, подошёл к Грибной канаве. Огляделся, принюхался – вокруг ни души, точнее, – ни одной крысы! Это очень обрадовало Трофима. Видно, «серые хвостатые наглые» не ожидают никакой опасности со стороны Немышкина леса. «А эта глупая Люська зачем-то отправилась к ним!.. И что на неё нашло?! Вот сейчас наконец-то увижусь с ней и сам всё узнаю», – с нетерпением думал Троша.
Медвежонок уже миновал Грибную канаву. Стараясь ступать осторожно и бесшумно, он шёл на запах смолы, который с каждым шагом становился всё отчётливее. Было ясно, что Смоляное дерево, под которым его должна ждать Люська, уже где-то рядом. Сердце Трофима трепетало. Ещё бы! Ведь ему удалось незамеченным пробраться во владения врага!
Медвежонок шёл и думал: почему тон Люськиного письма такой спокойный? Почему в письме она ни одним словом не ругает крыс? Живёт у крыс – и всем довольна?! Разве это не странно! Троше казалось, что раньше у Люськи был совсем другой характер. «Неужели же я так плохо знаю свою подружку? А крысы… Если бы они в самом деле были хорошими или просто безобидными – наши родители не стали бы так отчаянно сражаться с ними! Папа Рыка говорил, что это была очень страшная, изматывающая война. Многие наши звери получили тогда тяжёлые ранения, некоторые погибли в схватке с крысами. Папа Рыка тоже чуть не погиб тогда. Он рассказывал, что до последнего момента с ним был наш учитель – ёж Уша. Папа Рыка и учитель Уша непременно погибли бы от страшного крысиного Изваяния, но тогда в войну вмешались Звёзды. Великие Звёзды уничтожили Изваяние крыс.
А теперь вдруг ни с того ни с сего Люська отправилась к этим злобным, чуть не погубившим наших родителей крысам! Хотя… Ведь если бы крысы понравились Люське, она бы не попросила меня вывести её отсюда. Странно, что враги даже не охраняют пленницу… Она могла бы вернуться в Немышкино, если бы вдруг не потеряла нюх… Потеряла нюх? Отчего? Скорее всего из-за крысиных грибов. Наверняка крысы заставляют Люську есть свои гадкие грибы!»
Трофим крадучись шёл на всё усиливающийся запах смолы. За всё время, пока медвежонок шёл по Чернозубью рядом не пролетела ни одна птица, не прошмыгнула ни одна крыса. Внезапно, всем существом ощутив неясную опасность, Трофим остановился, как вкопанный. Всего в нескольких метрах от него промелькнул серый силуэт. «Люська?». Кто-то, наглухо закутанный в длинный серый плащ снова показался на миг и тут же скрылся за деревом. Да, это было именно Смоляное дерево, под которым лисичка назначила ему секретную встречу.
– Люська! – забыв про осторожность закричал Трофим. – Люська!
Но за деревом пряталась вовсе не Люська, а одна из самых крупных крыс-проныр.
Когда Трофим подбежал к Смоляному дереву, эта подсадная крыса, больно вцепилась зубами в лапу медвежонка, и уже через несколько секунд Трошу облепили лапы целой стаи крыс. Трофим уже понял, что угодил в ловушку. В отчаянии он поднял голову вверх и, обращаясь к свисающим с невидимых ниточек Звёздам, с горечью закричал: «Я ошибся, Звёзды! Звёзды-ы-ы!». Но тёмно-синее, усыпанное холодно сияющими Звёздами небо молчало.

Крысы притащили Трофима к Нахалке.
– Вот он! – победно воскликнула одна из проныр и втолкнула медвежонка в комнату. Толчок был настолько сильным, что пленник упал прямо к ногам предводительницы.
– Что это такое?! – притворно возмутилась Нахалка. – Что за обращение с нашим… м-м-м… гостем?
– Простите хозяйка, но этот медведь без спроса вторгся на нашу территорию! –ответила крыса-проныра с почтительным поклоном.
– Вот как? – сердито подняла брови Нахалка. – Конечно, это меняет дело. Хорошо, крысы, можете идти!
Проныры заворчали в полголоса. Они были недовольны тем, что Нахалка не разрешила им как следует помучить медведя, и кипевшая в них злость, не находя выхода, буквально разрывала их изнутри.
– Вы все свободны! – снова закричала Нахалка. – Или на ваши тупые головы упало дерево, и вы оглохли?!
Сцепив зубы, чтобы не выплеснуть в присутствии начальницы распиравшую их злость, крысы поклонились и выскочили за дверь.
Трофим уже встал на лапы. Он во все глаза смотрел на предводительницу крыс Нахалку, (о которой так много плохого слышал от своего отца Рыки), и изо всех сил старался собраться с мыслями.
– Итак, кто ты? Зачем вторгся на нашу территорию? – спокойным тоном спросила Нахалка. Она была очень довольна, что крысам удалось так легко провести этого наивного медведя. Сегодня был удачный день, – вернее ночь. Теперь у крыс в руках такой козырь, против которого вряд ли устоит её заклятый враг и победитель крыс, медведь Рыка.
«Ну теперь вы у нас попляшете, глупые звери из Немышкино! – со злорадством потирая лапы, думала Нахалка. – Теперь, глубоко ненавистный мне медведь Рыка, у нас в заложниках твой единственный сыночек, а значит, и ты в моих руках!» Злая, но довольная улыбка сама наплывала на её морду.
Нахалка задавала этому неуклюжему наивному медвежонку-подростку вопросы, только его ответы вовсе не интересовали её, потому что она их и так знала.
«Я в лапах у крыс! – с горьким отчаяньем думал Трофим. – Это все из-за заклятия Звёзд, которым владеет мой папа… Крысы хитростью заманили сюда меня, а теперь, наверняка, постараются заманить сюда и папу Рыку… Но Люська? Где же Люська?!»
– Где Люська? – неожиданно спокойным и серьёзным тоном спросил Троша.

Глава 22

ТУЛА № 333

Нахалка приказала приставить к Люське одну из самых неглупых крыс, свою служанку – тулу № 333 или попросту Тритройку.
Тритройка должна была не только пристально следить за Люськой, но и войти к ней в полное доверие. Для этого ей было приказано высказывать недовольство крысами и даже самой Нахалкой. Надзирательница должна была добиться того, чтобы лисица доверилась ей, потеряла всякую осторожность и постепенно превратилась бы в послушное орудие крыс.
Тритройке было даже лестно, что Нахалка именно ей поручила такую важную задачу. Выходит, её считают умнее и хитрее всех остальных слуг! И Тритройка тотчас приступила к делу с самым горячим рвением.
– Теперь у вас, Люська, будет своя собственная служанка! – с трудом сдерживая ехидные улыбки, обратились к лисичке две крысы-проныры. Люська ничего не ответила: ведь она была в заточении и ничего сама не решала…
Тут же, раздвинув лапами загородивших весь проход крыс, в комнату вошла крупная, толстая Тритройка. На лице её красовалась самая любезная улыбка. Она поклонилась Люське, а пронырам грубо приказала:
– Пошли вон!
Те, недовольно фыркнув, выскочили за дверь.
Люська с печальным любопытством оглядела на свою «служанку».
«Эти крысы обложили меня со всех сторон!..» – подумала она.
Лисичка томилась в плену уже почти две недели и давно жалела о своем безрассудном бегстве из Немышкина леса. Она понимала: за её освобождение крысы потребуют у зверей какой-нибудь выкуп. И, хотя Люська искренне считала, что такая глупая лисичка, как она, стоит совсем не дорого, но ей было ясно, что звери, а особенно её бедная мама, согласятся отдать что угодно, лишь бы вызволить её.
Люське очень хотелось домой, но ей совсем не хотелось, чтобы родной Немышкин лес пострадал из-за её безрассудства. «Хоть бы весточку им подать!..» – вздыхая думала она.
Лисичка сразу поняла, чего от неё добивается хитрая Тритройка, и решила поиграть со своей служанкой-шпионкой в игру «кто-кого перехитрит». Она стала нарочно подыгрывать толстой крысе, делать вид, что доверяет ей.
А Тритройка, по приказу ругая крыс и саму Нахалку, испытывала настоящее наслаждение. Она ведь и в самом деле не любила свою начальницу и страшно завидовала ей. Поэтому, когда служанка-шпионка на чём свет стоит кляла своих сородичей, на морде её сияло такое вдохновение, что Люська порою сомневалась: неужели подосланная Нахалкой крыса действительно лукавит? Всё же лисичка твёрдо решила держаться с Тритройкой осторожно. «Я уже достаточно глупостей наделала! – строго говорила сама себе Люська. – Всё. С меня хватит!»
И она первой заговорила со служанкой о крысиных грибах.
– Знаешь, Тритройка, а у нас в Немышкином лесу взрослые звери однажды вспоминали о ваших чудесных грибочках, – скучающим тоном произнесла Люська.
– Так, так, – охотно поддержала разговор крыса. – И что же твои друзья говорили о них?
– А я как раз и не смогла толком послушать, – вздохнула Люська, изображая самую неподдельную искренность. – Когда кто-то упомянул о ваших грибах, у меня разболелась голова и мне пришлось выйти из класса.
– Значит, ваши звери говорят о наших грибочках даже в школе? Прямо на уроке? – явно подчеркивая слова «ваши» и «наших», уточнила Тритройка.
– Да… Сначала все говорили просто о лесных грибах. А потом кто-то вдруг вспомнил и о ваших, крысиных. Что это за грибы необыкновенные? Разве они растут только в вашем Чернозубье?
– Конечно, – только у нас! Их разводит сама Нахалка!
Тритройку так распирало от гордости, что она забыла скорчить презрительную мину, говоря о своей начальнице.
– Странно, ты ведь говорила, что Нахалка, ни на что путное не способна… – притворно удивившись, сказала Люська.
Тритройка задумалась. Потом, вздохнув, она признала:
– Однако, наши чудесные грибы, кажется, изобрела именно она! Тритройка не знала, что ядовитые грибы появились в лесу по вине Крысиного Изваяния, которое однажды при помощи Звёзд разрушили лесные звери. Она была уверена, что Нахалка изобрела не только вредоносные грибные кисели и коктейли, но и сами грибы.
«Служанка» точно знала, что Люське в еду должны подсыпать грибной порошок. Правда, немного, чтобы пленница не превратилась в дурочку слишком быстро, ведь Люська ещё могла пригодится крысам в коварной игре против Немышкино. Куда именно подсыпали грибы – в пищу или питье – Тритройка пока не знала.
Люська предпочитала есть в одиночестве, но Тритройка возражала: ведь служанка на то и служанка, чтобы прислуживать за столом. Всё же лисичка твёрдо стояла на своём, и крысе пришлось уступить: она не хотела быть слишком строптивой. А Люська же уже знала, как пахнут крысиные грибы. Нюх у неё был по прежнему хорошим, – вовсе он не пропал, крысы в подметном письме соврали Трофиму. Пленница скоро поняла, что грибной порошок крысы подсыпают в соус, которым поливают котлеты. Когда за Люськой никто не следил, она просто выливала этот соус в раковину, но Тритройка частенько околачивалась рядом и подсматривала в щёлку… Вот тут и пригодилось открытое Растяпой противоядие – замечательный чайный гриб!.. У Люськи в запасе был кусочек ЧГ, – она хранила его в кармашке юбки. Оказалось, достаточно один раз лизнуть этот кусочек, чтобы грибной порошок потерял всю свою силу.
– Так ты ещё никогда не пробовала наши чудесные грибочки? – пристально смотря на Люську, спросила однажды Тритройка.
– Нет! – сказала Люська. – А что, они вкусные?
– Вкус?.. Да вкус-то обыкновенный… Только дело совсем не во вкусе, а в том, как эти грибы действуют!
– Правда? А как?
– Чу-у-десно! – мечтательно закрыв глаза протянула Тритройка. – Они создают очень-очень хорошее настроение! Такое, что ты просто готова раскинуть лапы и лететь, лететь… Точно птичка!
«Ну да, конечно! Лететь-лететь, чтобы затем врезаться головой в шкаф. А потом и вовсе превратиться в дурочку!» – вспомнив слова Растяпы о крысиных грибах, подумала Люська.
А сама сказала:
– Правда? Вот здорово! Во бы их попробовать!
Тритройка задумалась. Ей как раз хотелось самой ещё раз попробовать крысиных грибов, несмотря на строгий запрет Нахалки. Предводительница крыс вовсе не хотела, чтобы её служанка превратилась в дурочку раньше Люськи и стала не пригодной ни к какой работе.
– Тебе уже принесли ужин? – спросила Тритройка
– Да, он стынет на кухне. Я ведь люблю есть холодный ужин.
– А пойдём-ка понюхаем его! – радостно потирая руки, предложила Тритройка. – Может мы найдем в нём немножко грибочков!
– Как это? – притворно удивилась Люська. – Грибочки в моём ужине? Разве такое может быть?
Но она охотно отправилась вслед за Тритройкой на кухню. Там «служанка» быстро унюхала грибной порошок в соусе, поданном к фрикаделькам, и, не обращая внимание на сгорающую от любопытства Люську, проворно засунула в соусницу нос и мгновенно уплела всё до остатка.
Надо ли говорить, что Люське больше не пришлось тайно спускать ядовитый соус в канализацию, – ведь теперь его подъедала коварная надзирательница.
Тритройка регулярно сообщала Нахалке о том, как Люська себя ведёт и о чём она говорит. Докладывала служанка и о том, что грибной порошок очень хорошо влияет на лисицу: Люська становится всё послушнее и послушнее и постепенно привязывается к крысиному образу жизни. Тритройка даже попросила, чтобы повара подсыпали в пищу в два раза больше грибного порошка: «Люська быстрее станет сговорчивой и, может быть, окончательно переметнётся к нам». Нахалка согласилась, даже не заподозрив, что Тритройка сама «подсела» на ядовитые грибы и просила добавки вовсе не для Люськи, а для собственной персоны. Вот так и получилось, что вместо того, чтобы облапошивать Люську, надсмотрщица облапошивала теперь сама себя.
Видя, что ум Тритройки день ото дня слабеет, Люська потихоньку принялась выпытывать у «служанки» крысиные секреты. Так она и узнала, что в одном из домиков Нахалки крысы держат взаперти медвежонка Трофима. А однажды, переев соуса с грибным порошком, Тритройка даже выболтала Люське, зачем крысы заманили Трофима в своё Чернозубье.
Когда лисичка узнала, что Троша пришёл в логово крыс, чтобы помочь ей выбраться на волю, она остро ощутила свою вину и почувствовала сильное беспокойство.
«Теперь крысы используют Трошу, чтобы заманить сюда и его папу Рыку, ведь только у того есть тайное Заклинание Звёзд. А как только крысы заполучат Заклинание, они нападут на Немышкин лес и разобьют добрых зверей в пух и прах!» Думая об этом, Люська горько плакала каждую ночь.
Тритройка, чья кровать была рядом с Люськиной, просыпалась, услышав всхлипывание лисички. «До чего же всё-таки глупая эта малявка! – сквозь сон раздражённо думала крыса. – И зачем только Нахалка так долго возится с ней? Ведь это просто бесполезная, никчёмная, глупая лиса!»

Глава 23

«ЛЮСЬКА – ГЛУПАЯ ЛИСА!»

Когда действие грибного порошка заканчивалось и Тритройка приходила в себя, она догадывалась, что во время своего «грибного забытья» выбалтывала Люське слишком много лишнего. Хотя служанка считала Люську простодушной, бесхитростной, совсем не умной лисой, она не могла не заметить, как внимательно Люська её слушает, как мало и редко говорит сама.
Когда Тритройка поняла, что сболтнула Люське о Трофиме, она по-настоящему испугалась. Покамест Нахалка предпочитала узнавать о мыслях лисицы от приставленной к пленнице шпионки. Но что, если однажды начальница захочет лично поговорить с Люськой, и та ей расскажет, что Тритройка проболталась?! Нахалка не простит своей служанке такой беспечной болтливости! Поэтому Тритройка сама стала просить у Нахалки разрешения рассказать пленнице о медвежонке Трофиме.
Тритройка изо всех сил старалась убедить начальницу, что Люська уже совсем «шёлковая» и добровольно готова служить крысам. Крыса говорила, что Люська может хорошо повлиять на Трофима. А ведь тот очень обижен на заманивших его сюда крыс…
– Неужели ты и в самом деле считаешь, что эта лиса испытывает к нам, крысам, симпатию? – допытывалась Нахалка.
– Считаю! – не моргнув глазом, отвечала Тритройка.
– Странно, что чужачка привыкла к нам так быстро… – недоверчиво смотря на Тритройку, вслух рассуждала Нахалка.
– Да Люська вообще очень глупая лиса! К тому же испытывать симпатию к нашему роду она стала уже давно… Да! Ещё когда влюбилась в вашего прекрасного сыночка, хозяйка. Кстати она очень скучает по нему…
– Она скучает по Хамшу? В самом деле?!
И Нахалка захохотала. Вслед за ней подобострастно захихикала и Тритройка.
– Да, Хозяйка, я же вам говорю, что эта лисица – самая настоящая дурочка! Она даже осмеливается думать, что ей позволено влюбиться в высокородного господина Хамша.
– Похоже, она и в самом деле, не слишком умна, – признала Нахалка. – Так и быть, Тритройка, расскажи нашей пленнице, что её дружок Трофим находится сейчас в одном из моих домов. А я… Я ещё подумаю, как этих двоих получше использовать.

Глава 24

ПОД ШУМ ЛЬЮЩЕЙСЯ ВОДЫ

Вскоре четыре крупные крысы-проныры привели Трофима в домик, где жила Люська. Тритройке было приказано временно покинуть помещение, пусть оба пленника думают, что их никто не услышит. На самом деле, Нахалка приказала летучим мышам, прилипнув к стенам и крыше домика, внимательно слушать, о чём будут говорить лисичка и медвежонок.
После чудовищного обмана с подмётным письмом, якобы написанным Люськой, Трофим снова ожидал какого-нибудь подвоха. Он ясно видел стоящую у окна Люську, но сомневался: а что, если это снова не она? Может быть, его поджидает какая-нибудь другая лиса? Трофим теперь стал настолько осторожен, что не верил ни одному крысиному слову, опасался каждого поступка серых хвостатых.
– Трофим, – наконец произнесла Люська – приглушённо. – Не бойся, это правда я!
Медленно отступая от окна, Люська направилась к Трофиму. Медведь инстинктивно подался назад, но уже через несколько секунд окончательно узнал свою подружку. Улыбка недоверчивой радости расплылась по его лицу. Он уже было открыл рот, чтобы крикнуть приветствие лисичке, но Люська прыгнула к медвежонку, зажала ему рот и зашептала на ухо:
– Нас подслушивают, Троша! Ничего не говори в этой комнате! Ничего правдивого… Только ври что-нибудь. Всё время ври!
Трофим кивнул. Люська прислонила свою голову к плечу Трофима, обняла его лапами и тихо, но глубоко всхлипнула:
– Троша, Трошенька, я так соскучилась по тебе, по маме, по всем нашим! Как ужасно, что они заманили тебя сюда!..
Трофим молча погладил лисичку по голове и собравшись с силами громко сказал:
– Рад тебя видеть, Люська! Почему ты застряла здесь так надолго?
Люська утёрла лапой выкатившиеся из её красивых, раскосых глазок слёзы, и кивнула Трофиму, как бы говоря: «Я всё поняла: игра началась!» И громко произнесла:
– Возможно тебе трудно в это поверить… Но мне здесь нравится, Трофим!
– Вот как? Нравится? А почему? – изо всех сил рявкнул медвежонок.
Люська задумалась: в самом деле – что бы ей могло понравиться в плену у крыс?
– А-а-а… Ну, здесь, например, хорошо кормят, – неуверенно произнесла она. – Три раза в день. Сытно очень.
Тут она запнулась и так поморщилась, что Трофим чуть не расхохотался. Но он сдержался и поспешил к ней на помощь:
– Люська, а вот наши братья-коты Многоцветики сказали, что ты решила здесь остаться из-за какого-то крыса! Это что же, правда?
Люська облегчённо вздохнула, и тихонько даже хлопнула в ладоши: «Какой молодец Троша, хорошо придумал!»
– Да! – с жаром воскликнула она. – Ты себе и представить не можешь, какие чудесные крысы есть в Чернозубье!
И Люська принялась вдохновенно рассказывать о своей встрече с сыном Нахалки.
А на самом деле она сильно обиделась на Хамша, за то, что этот влиятельный крыс сначала притворился другом, заманил её, а сам бросил на произвол, позволил заключить её в тюрьму.
– Вот бы тебе с ним тоже повидаться, Троша! – воскликнула Люська и, видя, что медвежонок задумчиво молчит, подмигнула ему.
– Да-а-а!.. – вышел из оцепенения Трофим. – Я, и вправду, отношусь к этим крысам с недоверием…
– Ещё бы! – быстро согласилась Люська. – Ведь они обманом заманили тебя сюда. Мне тоже очень не понравилось, как они это сделали…
– Зато ты так красочно расписала этого Хамша, что мне захотелось его повидать! Хочу убедиться, что бывают на свете такие… такие… интересные крысы.
– Конечно бывают! Кстати, мне удалось познакомиться с ещё одним оригинальным экземплярчиком.
Трофим удивлённо заморгал глазами:
– Ещё один? – с искренним недоумением спросил он.
– Ну да! Он поэт, представляешь? И ещё художник! Его зовут Растяпой.
– Ты наверно что-то путаешь, Люська? –воскликнул сбитый с толку Трофим. – Чтобы среди крыс – поэты, художники?! Это уж как-то невероятно…
– А вот говорю, тебе, Троша: встречаются и такие!
– И где же они, интересно, встречаются? – заметно сердясь, переспросил Трофим.
– В тюрьме, – потупив глаза, пробормотала Люська. – Ну, то есть он был в домашней тюрьме… Недолго… А потом… Потом он ушёл оттуда…
– Так его освободили, что ли?
– Ну-у-у, не совсем, – замялась лисичка, – он просто ушёл…
– Ну, и где он теперь? – недоверчиво спросил медвежонок. Он помнил, что Люська обещала врать, но теперь ему казалось, что она несёт слишком неправдоподобную чушь…
– Не знаю! – дрогнувшим голосом ответила Люська. Как только она вспомнила про бедного Растяпу, ей стало до того грустно, что слёзы подступили к глазам. И она решила прервать этот грустный разговор:
– Пойдём на кухню! Что-то есть захотелось.
– А что у тебя за еда? – угрюмо буркнул Трофим.
– Увидишь. Я же говорю – кормят хорошо. К тому же скоро Тритройка придёт – служанка моя. – При этих словах Люська снова подмигнула Трофиму. – Притащит чего-нибудь из магазина.
– Она тоже, небось, необыкновенная? – с горькой усмешкой спросил Троша.
– Да нет, она-то как раз самая обыкновенная. Обыкновенная крыса!
На кухне лисичка решительным жестом пригласила Трофима подойти к раковине, подскочила к ней сама и включила воду. Водопровод в домике был неисправен второй день и поэтому, когда из крана лилась вода, трубы на кухне так свистели и гудели, словно играл безумный оркестр. Вот под этот-то свист и гул, Люська быстро-быстро высказала Трофиму всё, что она думает о крысах: о гадкой Тритройке, о злобной Нахалке, о самовлюблённом Хамше и о бедном Растяпе, который, кажется, неплохой парень, раз его так ненавидит предводительница крыс. Люська сказала, что чувствует себя очень виноватой, – такой виноватой, что даже не знает, как ей искупить свою вину перед мамочкой, Трофимом и всеми лесными зверями. Она даже хотела бы совершить какой-нибудь героический поступок, лишь бы её простили. Но она не знает, как его совершить, потому что… Потому что…
 
– Потому что я – совершенная дура-а-а!..
И Люська отчаянно зарыдала.
– А-а-а… – причитала она. – Бедная моя мамочка Прятка! Увижу ли я тебя когда-нибудь? А-а-а…
Медвежонок по-дружески обнял лисичку и погладил её по голове.
– Ничего, Люська! Всё-таки теперь мы вместе. Не реви, скорее возьми себя в лапы! А то у нас слишком уж долго гремят эти дурацкие трубы…
Услышав эти слова, Люська согласно кивнула, вытерла слёзы и, выключив воду, бодрым голосом сказала:
– Ну всё, Троша! Хватит уже мыть яблоки! Никогда бы не подумала, что ты так боишься грязи!
– Просто у меня недавно разболелся живот, и мне не хочется снова… Ну, ты понимаешь…
– Понимаю! А теперь давай перекусим, Троша!
Она подошла к кухонному шкафу, в котором крысы оставляли ей еду.
– Ну-ка, посмотрим, что для нас сегодня приготовили наши…
Тут она подмигнула другу и, сделав презрительную рожицу, закончила:
– …наши гостеприимные крысы!
– О, котлетки! – громко сказал Трофим и почувствовал, что в самом деле очень хочет есть. – Интересно из чего они?
– Из рыбки, Троша. Наверно, как всегда вкусные. Я же тебе говорила, что здесь хорошо кормят. Подогревать будем?

Глава 25

БЕГСТВО РАСТЯПЫ

После второго серьёзного разговора с Хамшем, когда Нахалка поняла, что сынок не собирается отрекаться от своей крысиной сущности, предводительница крыс решила выполнить его просьбу и оставить в покое противного Растяпу.
Даже если этот «неудачник» и в самом деле отправится искать для себя какой-нибудь другой лес, Нахалка не видела в этом никакой угрозы для крыс. Растяпа – просто неправильная крыса, неумейка, – такой не станет подбивать друзей на битву, потому что в нём нет ни капельки воинственного духа.
Итак, твёрдо решив, что Растяпа ни к чему не годен и поэтому не опасен, Нахалка сначала приказала ослабить охрану за ним, а потом и вовсе убрала её.
Поэтому Растяпа уже две недели жил в домике один, предоставленный самому себе. Хамш не приходил, – это Нахалка запретила ему навещать друга. Сын Нахалки, конечно, мог бы нарушить запрет, но опасался раздражать мать после недавней ссоры.
Вездесущие паучки сообщали Растяпе последние новости: так лохматый художник узнал, что крысы заманили в Чернозубье медвежонка Трофима, написав от имени Люськи подмётное письмо. Паучки не знали, зачем это понадобилось крысам. Им было неизвестно, что Нахалка собиралась использовать медвежонка Трофима, в качестве заложника, чтобы заманить его папу Рыку в Чернозубье и заставить его отдать крысам Заклинание Звёзд.
Уставший от одиночества и скуки Растяпа решил попробовать вырваться за черту надоевшего Чернозубья. Причём ему хотелось отправиться именно в Немышкин лес, о котором так вдохновенно рассказывала Люська. Неужели и вправду все звери там занимаются разными интересными делами? Не то, что здесь, в Чернозубье, где крысы только и делают, что тупо выполняют приказы Нахалки или упиваются крысиными коктейлями, а потом шатаются по лесу одуревшие, с бессмысленным выражением пустых глаз…
Растяпа чувствовал: сейчас, когда крысиные грибы поразили почти всех Нахалкиных слуг, так, что им уже нет дела до охраны границ, его затея отправиться в Немышкин лес может осуществиться. Но как его примут там? Хотя Люська и уверяла, что все её знакомые дружелюбны и хорошо относятся к своим гостям… Но гость гостю – рознь! Растяпа-то как-никак крыса! А Люськи рядом не будет, чтобы замолвить за него словечко…
«А, ладно, будь что будет! – решил Растяпа. – Авось эти незнакомые звери не хуже наших, вечно опьянённых крысиными коктейлями крыс…»
По приказу Нахалки Растяпу теперь вообще не охраняли. «Если этот никчёмный крыс куда-нибудь уйдёт и заблудится, – я буду только рада! – решила Нахалка. – Тогда по крайней мере он перестанет плохо влиять на Хамша. Да и я тут буду совсем ни при чём: захотел лохматый уйти – и ушёл. И пусть Хамш не упрекает меня, что я обижаю бедненького Растяпу».
Растяпа тоже почти не удивлялся тому, что его оставили в покое: он понимал, что никому в Чернозубье не нужен. Даже Хамшу! «Хамшу ведь не разорваться между мной и своей властной матерью, – думал художник. –Она мечтает сделать из сына «великолепного крыса», а я ей только мешаю…»
И вот однажды ночью, улучив удобный момент, отчаянный Растяпа отправился в Немышкин лес. Под покровом темноты он преспокойно вышел из своего домика и направился к Грибной канаве.
По дороге он размышлял: «Неужели в Люськином лесу и правда живут самые разные звери? И лисы, и медведи, и коты, и… Какие там ещё бывают животные? Как они уживаются друг с другом – такие разные? Разве такое возможно? Неужели у них нет ничего подобного нашим крысиным грибам? Зачем же я тогда тащу с собой моё открытие – противоядие? Тоже мне – открытие: там оно никому не нужно…» Растяпа вытащил из-за пазухи бутылочку с настоем ЧГ, потряс её, прислушался – булькает! «Всё равно, возьму! Ведь это же единственное полезное, что я сделал в жизни… Как они меня встретят – эти разношёрстные звери? Может, как Нахалка, заключат в тюрьму? Может быть… Да какая разница! Всё равно я нигде никому не нужен, не тут ни там, – так хоть попробую взглянуть на краешек чужой жизни…»
Растяпа спрятал за пазуху бутылочку с ЧГ, набрал в лёгкие побольше воздуха, разбежался и перепрыгнул через Грибную канаву.
Он взял большой разбег, но всё-таки не рассчитал сои силы и перелетев на другу сторону, грохнулся лицом вниз на сырую землю. Крыс упал почти удачно: ничего себе не сломал, только лбом сильно стукнулся, да ещё из носа пошла кровь.
Растяпа поднялся с земли, вытер нос лапой, почесал лоб, на котором сразу появился синяк и осмотрелся. Неужели он в Немышкином лесу? Страшновато… Вокруг него сразу же закружилось несколько мелких птичек.
«Сейчас они доложат главному, что я здесь!» решил беглец. «Надо было сначала узнать, кто в Немышкином лесу главный?» Этого Растяпа не знал. «Скорее всего – медведь Рыка, победитель непобедимых крыс. Хотя Люська часто упоминала ещё какого-то «учителя Ушу»… А что за зверь этот Уша? Может, он – лис, как Люська, а может, медведь?
А в это время ёж Уша как раз решил прогуляться в приграничных краях. Обычно он собирал там сыроежки. Уше нравились эти симпатичные хрупкие грибочки с разноцветными шляпками.
Одновременно почуяв чужой запах, ёж и крыс остановились и принюхались. «Тут кто-то есть!» – разом подумали оба.
– Кто тут? – громко спросил Уша.
– Это я! – смело отозвался Растяпа. – Я – крыс, но у меня нет злых намерений! Я не виноват, что к нам попалась ваша Люська! А теперь ещё и ваш Трофим…
Хотя он и хорохорился, но на самом деле ему было страшно.
– Ладно, я поверю тебе! – так же громко откликнулся Уша. – Выходи из-за дерева!
– Я-то выйду… А ты что со мной сделаешь? – и Растяпа чуть-чуть высунул нос.
Уша немного помолчал. Он думал: «Что мне, в самом деле, с ним делать?»
– Ничего не сделаю, – сказал он наконец. – Выходи!
«Эх, была не была!» – решил Растяпа. И вышел из-за дерева.
«Действительно, крыс!» – удивился Уша. Он очень давно не встречал ни одного крыса, да не очень-то и мечтал о такой встрече. Уша привык считать всех крыс врагами Немышкина леса – злобными и коварными. Но у этого юного, растрёпанного незнакомца был совсем не воинственный вид…
Растяпа смотрел на Ушу с таким же удивлением и напряженно пытался вспомнить, как называются такие звери… «Ужи?.. Да нет, не ужи, – а как? Моржи?»
Уша, видно, догадался о терзаниях юного крыса и подсказал:
– Я ёж. Меня зовут Уша. А тебя как зовут?
Лицо Растяпы просияло. Этот ёж Уша обратился к нему совсем по-доброму!
– Меня зовут Растяпа! – возбужденно закричал он.
– Растяпа? Очень хорошо. Зачем же кричать? Я ведь не глухой. Что же тебя привело в наш лес, Растяпа? – строго спросил Уша. Крыс молчал и в смущении ковырял носком ботинка кучку прилипших к земле листьев.
– А я и сам не знаю. – наконец признался он. – Когда мы все вместе убегали из моей тюрьмы… Когда вместе с Хамшем… Люська нам сказала…
Он не успел продолжить.
– Люська? – нетерпеливо воскликнул Уша. – Ты её видел? Что с ней? Надеюсь, она в порядке? А… Трофим? Знаешь, что с ним?
– Люську я несколько дней не видал… Но птицы и паучки говорят, что у неё, вроде, всё в порядке… Медведя Трофима я вообще не видел, но паучки говорят, что его, крысы тоже не мучают… Зачем они заманили этого медвежонка в Чернозубье, не знаю… Честно говоря, я почти ничего не знаю…
– Ладно, главное, что Люська и Трофим живы здоровы!.. – облегчённо вздохнул Уша. – Ты сказал, что тебе пришлось убегать из тюрьмы? Ты что – преступник? Злодей?
– Вот ещё! Нахалка засадила меня туда, за то, что я писал стихи и рисовал. У нас в Чернозубье это запрещено. А у меня ведь нет других способностей… Считаю я не очень хорошо, готовить для Нахалки вообще не умею. Охранником тоже быть не могу: не очень сильным уродился… А стихи писать люблю и рисовать тоже…
– А ты правда хорошие стихи пишешь? – заинтересовался Уша.
– Не знаю даже. Думаю, что нет. А рисую, честно говоря, ещё хуже.
Уша на несколько секунд задумался, потом предложил:
– Я вижу, тебе всё равно делать нечего? Тогда пошли ко мне в гости, по дороге ещё что-нибудь расскажешь…
Мысленно махнув на всё лапой, в последний раз оглянувшись на оставшееся позади Чернозубье, Растяпа покорно последовал за строгим, но в то же время приветливым ежом.
Уша и сам не мог понять почему с первой минуты поверил Растяпе. Ведь ёж достаточно насмотрелся на крыс и испытывал к ним отвращение. Но только не к этому лохматому. «Уф-ф, фыр-фыр, ну и дела!..»
Шли они медленно. Наблюдавшие за ними птицы даже клювы раскрыли от изумления, заметив Ушу, преспокойно болтающего с крысом. А вороны, не в силах выносить такого зрелища, со всех крыльев понеслись сначала к своим собратьям, Вредине и Болтушке, а потом к лисе Прятке, бобру Кулачку и медведю Рыке, чтобы доложить об этом неслыханном безобразии.
Услышав такую удивительную новость, старшие звери Немышкина леса собрались на полянке, где стоял домик Уши, и стали с нетерпением ждать учителя. Они правильно сообразили – если Уша куда-то ведёт этого крыса, то, скорее всего, к себе домой. А вдруг можно будет что-нибудь узнать о судьбе Люськи и Трофима… «Хоть бы Уша с крысом приходили поскорее!»

Глава 26

КРЫС В НЕМЫШКИНОМ ЛЕСУ

В это время младшие звери – три кота Многоцветика, их сестра Ласка, бобрёнок Зубок и белочка Крошка – тоже узнали удивительную новость: их мудрый учитель Уша и какой-то крыс беседуют, точно закадычные приятели.
– Не узнаю Ушу! – с удивлением восклицал Рыка. – Всегда так ненавидел крыс, даже запаха их не переносил! А тут тащит крысу к своему дому!
Очень скоро к старшим зверям присоединились младшие. Только белочка Крошка не захотела лично встречаться с крысом. Она говорила, что ей противно, но зверям показалось, что Крошка просто испугалась.
Старшие звери пытались уговорить младших покинуть поляну: ведь большая толпа может вспугнуть крыса. Но младшие ни в какую не хотели уходить. Они искренне возмущались: «Наши друзья в плену! Нам нужно срочно потолковать с этим крысом! Пусть расскажет, куда он дел Люську! Пусть признается, как он мучил Трошу!»
В самый разгар спора из-за деревьев показались две фигуры.
– Уша! – радостно закричали и старшие, и младшие звери. Младшие бы бросились обнимать учителя, но их порыв сдерживала вторая фигура. Лохматый крыс семенил за Ушей, немного скособочась от страха.
Заметив лесных зверей, Растяпа, который совсем было успокоился, вновь пришёл в сильное волнение. У него даже глаз задёргался. А когда крыс услышал громкое дружное: «Уша!» – ему показалось, что на поляне собралась целая армия, и все только и ждут, чтобы схватить несчастного перебежчика и расправиться с ним. Не мог же этот непрошенный гость знать, что доверие зверей к ежу Уше гарантирует безопасность и Растяпе.
Растяпа остановился, как вкопанный и задрожал. Ему казалось, что его зубы так сильно стучат, что этот грохот слышит весь лес.
А звери, сколько ни смотрели на крыса, к своему разочарованию не заметили в нём ничего особенного. Взгляды зверей как бы спрашивали Ушу: «Ну что? Что это за крыс такой? Чего от него ждать? Он может помочь нам найти Люську и Трофима?»
Уша тихонько присвистнул и шепнул Растяпе:
– Не робей, дружок, айда за мной! Подтянись! Как говорится, шире шаг!
И, чтобы подбодрить его, ёж улыбнулся. Строгий и мудрый Уша обладал обезоруживающей улыбкой. К сожалению, она появлялась у него не слишком часто, но, уж если появлялась, трудно было не поддаться её обаянию. И Растяпа, наконец, перестал дрожать.
– Привет, друзья! – Уша обернулся к расположившимся на полянке лесным зверям. – Знаете кого я к вам привёл?
– Ещё бы не знать! Противного крыса! – очень сердито, но тихо проворчал Вредина.
Остальные звери недоумённо молчали. Некоторые из них качали головами: мол, откуда же нам это знать?!
– Я привёл к вам… – Уша запнулся на секунду, а потом повторил: – Друзья, я привёл к вам… изобретателя! Дело в том… Дело в том, что этот крыс… Этот удивительный крыс… Его зовут Растяпой… Так вот он изобрёл…
– Нашёл! Не изобрёл, а нашёл! – громко поправил его снова обретший свой голос художник.
– Ну да, понятно, – махнул лапой Уша. – В общем, этот крыс нашёл противоядие от гадких крысиных грибов!
Так сбивчиво Уша не говорил никогда. Удивлённые звери осторожно приблизились к Растяпе. Стараясь вести себя как можно деликатнее, они во все глаза рассматривали его. А бобёр вдруг проговорил:
– Ну тогда… Доброе утро, Растяпа! Меня зовут Кулачок… Скажи-ка, пожалуйста… Скажи, что это за противоядие и где оно растёт?.. Если только это растение, конечно…
 

Звери с напряжённым вниманием ждали ответа.
– Доброе утро, Кулачок… И всем остальным желаю доброго утра, – смущённо ответил Растяпа. – Конечно, я расскажу, как вырастить противоядие… Вот только зачем оно вам? Разве у вас тоже растут крысиные грибы?
– У нас пока не растут! – строго сказала Прятка. – Зато у вас их развелось так много что они уже переваливаются за пределы пограничной канавы. И уж конечно, нам эта ваша крысиная гадость не нужна!
Она была сердита, потому что очень беспокоилась о своей дочке. Ей хотелось говорить только о ней, а вовсе не о грибах. Рыка решил помолчать, чтобы случайно не выплеснуть на Растяпу всю свою злость к своим давним врагам – крысам.
– Не волнуйтесь, пожалуйста, – обратился к лисе Прятке Растяпа. – Вы, видимо, мама Люськи? Так знайте: её у нас не обижают!
– Ну да, конечно, не обижают! Так я и поверила! Мою дочку крысы не отпускают домой! – в сердцах сказала Прятка.
– А что ты знаешь о моём сыне? – не стерпел Рыка.
– Ваш сын, по-видимому, медвежонок Трофим? – переспросил Растяпа. – Его я не видел, но паучки сказали, что Трофима поселили в одном домике с Люськой. Кормят их точно хорошо…
Рыка с Пряткой переглянулись. А ёж Уша строго сказал:
– Спасибо что встретили нас, друзья, но теперь, оставьте нас с Растяпой ненадолго. Пусть посидит в моём доме, отдохнёт, осмотрится. Мне кажется, наш гость сильно перенервничал… Он ведь к нам прямо из тюрьмы пришёл!
Звери удивлённо смотрели на Растяпу, а потом расступились, освобождая путь. И ёж Уша повёл крыса в свой домик.

Глава 27

РЫКА ВНОВЬ ИДЁТ К КРЫСАМ

Растяпа быстро освоился в Немышкином лесу. Здесь ему было и спокойнее, и интереснее, чем в Чернозубье, где его в самом лучшем случае просто не замечали. А тут вдруг сразу столько друзей! Растяпе нравилось общаться с шустрыми братьями-котами Сероцветиком, Белоцветиком, Разноцветиком, с их сестрой Лаской, с пугливой белочкой Крошкой, с сильным и весёлым бобром Зубком.
В Чернозубье Растяпа испытывал симпатию только к Хамшу. Однако немышкинские друзья не похожи на сына Нахалки: они гораздо более открыты и искренни. Растяпа не опасался их, а вот Хамша он иногда по-настоящему опасался: невозможно было понять, какие мысли бродят в голове этого самовлюблённого крыса и что ему захочется отчубучить в следующую минуту.
Дни напролёт младшие звери Немышкина под руководством Растяпы выращивали чудодейственный ЧГ.
А тем временем кукушки уже доложили Нахалке:
– Растяпа перебрался в Немыкин лес! Там он вместе со звериной мелюзгой занимается всякой чепухой: то сочиняет свои глупые стишки, то возится с пустыми банками, – зачем-то засыпает туда заварку, заливает её кипятком…
Нахалка только махнула лапой:
 – Да пусть делает, что хочет! Может быть, он надеется вывести новый вид лягушек… Чего ещё можно ожидать и от него, и от бестолковых лесных зверей, которые согласились иметь дело с Растяпой? Беглец бесполезен и безвреден. Зато мой милый Хамш с ним больше не видится!
И кукушки перестали интересоваться судьбой лохматого изобретателя.
Чайной заваркой и сахаром, необходимыми для выращивания чайного гриба, друзей снабжали деревенские коты. Новое занятие увлекало лесных зверей: пришла пора вступить в битву с крысиными грибами, которые уже начали расползаться за пределы пограничной канавы. Зверята выращивали ЧГ и разливали его в пластиковые распылители, тоже добытые в деревне.
Тем временем старшие звери решали, кого отправить в Чернозубье для переговоров с Нахалкой. Старшие хотели попытаться мирно решить вопрос о возвращении Трофима и Люськи домой, в Немышкин лес.
А крысы того и ждали! Чем скорее начнутся переговоры, тем скорее они получат долгожданное Заклинание!
Крысы даже сделали вид, будто перестали охранять своё Чернозубье. Но на самом деле охрана только усилилась, – просто теперь, по приказу Нахалки, она тщательно маскировалась.
Нахалка настрого запретила крысам употреблять одуряющие коктейли. Предводительница понимала, что из-за крысиных грибов крысы-слуги становились неуправляемыми и слабели. Тайное оружие Нахалки, грибные коктейли, изобретённые, чтобы лишать разума врагов, обернулось простив самих крыс.
Но уже привыкшие напиваться до одури, крысы, не смотря на запрет Нахалки, как и прежде смешивали коктейли, только теперь они делали это тайно. Привычка к грибным напиткам пересиливали страх перед наказанием. Нахалка готова была уничтожить все до единого крысиные грибы, растущие в Чернозубье. Но их развелось слишком много! Для их уничтожения понадобится очень много времени и… слишком много крыс!
Итак, в Чернозубье уже давно поджидали парламентариев из Немышкина леса. Вот почему крысы-проныры и крысы-охранники, одетые в маскировочную одежду, прятались за каждым деревом на границе.
И надо сказать, крысы не ошиблись: в скором времени победитель в недавней войне, ненавистный обладатель Заклинания, медведь Рыка переступил границу Грибной канавы. Следуя своему отличному чутью, он направлялся к домам, принадлежащим Нахалке. Крысы-проныры и сплетницы-кукушки тут же сообщили об этом предводительнице. Нахалка отослала большинство слуг, оставила в доме только двоих сильных охранников, а остальным приказала притаиться за стенами дома. Нарядившись в самые пёстрые наряды и став похожей на расписной чайник в базарный день, предводительница крыс сама вышла на встречу Рыке. Она застыла на крыльце, как памятник, и изобразив на морде одну из своих фальшивых улыбочек, ждала. Она уже чуяла Рыку. Да и обладатель Заклинания Звёзд, тоже почуял Нахалку.

Глава 28

НЕЛЁГКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ

Подходя к дому Нахалки, Рыка спиной чувствовал, что крысы уже давно заметили его и идут за ним по пятам. Но он принял решение не поддаваться страху, ведь его сын Трофим в лапах крыс и дочка лисы Прятки Люська тоже. Их нужно попытаться вызволить из плена, несмотря ни на какие страхи.
Рыка сразу заметил стоящую на крыльце своего дома Нахалку. «Сама встречает… Вырядилась, точно клоун!» – недовольно поморщился он.
Нахалка действительно выглядела необычно. На ней была широченная длинная юбка и пёстрая жилетка, с ушей свисали тяжёлые аляповатые серёжки, а на голове красовалась корона; тоненькие растянутые в фальшивую улыбочку губы крысы были намазаны ярко-красной помадой.
«Вот уж чучело, так чучело!» – внутренне содрогнулся Рыка.
– Ты ждёшь кого-то, Нахалка? – спросил медведь сквозь зубы.
– Тебя поджидаю, Рыка, – ухмыльнулась крыса. – Проходи в дом, гостем будешь!
– Ага, гостем… – вздохнул медведь.
Нахалка посторонилась, пропуская Рыку, и он первым зашёл в дом. Едва войдя, он заметил, что с улицы через окно за ним следит несколько крыс. Но стоило медведю бросить на них взгляд, как несколько крысиных рож разом отпрянули от окна. Комната, куда вошёл гость, была обставлена просто: посередине в окружении двух одинаковых кресел стоял небольшой стол.
Рыка обернулся, Нахалка стояла за его спиной и ухмылялась:
– Выбирай любое кресло, – сказала она. – Садись, куда хочешь!
«Сколько любезности!..» – грустно подумал Рыка и уселся в кресло, стоявшее у двери. Нахалка заняла противоположное – у окна.
– Зачем ты искал меня? – злобно сверкнув глазами, поинтересовалась предводительница.
– Я искал?! – переспросил Рыка – А мне показалось другое! Зачем ТЫ искала меня, Нахалка?
Крыса слегка отпрянула от гостя и, всплеснув лапами, с деланным изумлением переспросила:
– Я- искала тебя?! Ты что-то путаешь!
– Ничего я не путаю, – печально сказал Рыка. Он не умел притворяться так хорошо, как это делала Нахалка. – Объясни, зачем ты приказала своим крысам заманить сюда Трошу?
– И сына твоего никто к нам не заманивал! Он сам пришёл. Причём без спросу, заметь-ка! Сам явился, точно так же, как и ваша глупая лисица Люська… Видно, вашим зверям плохо живётся в Немышкино, раз они один за другим перебегают к нам. А может и ты, Рыка, пришёл попросить меня выделить тебе уголок в нашем Чернозубье?
«Издевается!» – пронеслось в голове у Рыки. Гнев его закипал, но медведь научился сдерживать не только страхи, но и гнев.
– Спасибо, – спокойно сказал он. – Только я здесь не за этим. Отпусти наших детей домой, Нахалка!
Нахалка торжествующе ухмыльнулась.
– Отпустить? Да я, в общем-то, и не против. Всё равно, от ваших деток проку мало. Но, поскольку они без разрешения вторглись к нам, мы, разумеется, обязаны наказать их за вторжение. Отпустить, говоришь? Думаю, ты хорошо понимаешь, Рыка, что в отличии от вас… совершенно непрактичных зверей, мы, крысы, ничего не делаем даром. Так вот… Что ты можешь предложить нам взамен?
– А что ты хочешь, Нахалка? – угрюмо спросил медведь.
Нахалка молчала. Рыка ждал ответа. В окне домика вновь замелькали крысиные морды.
– Отдай мне Заклинание Звёзд! – сказала Нахалка. – Только так ты сможешь выкупить у нас и своего сына Трофима, и его подружку лису Люську.
Рыка тяжко вздохнул:
– За своего сына я готов отдать всё, что угодно, даже свою жизнь. Но дать тебе то, что ты просишь, я не могу!
– Да на что мне твоя жизнь?! Вот ещё! Ни твоя жизнь, ни жизни твоих дружков мне даром не нужны!.. Мне нужно только Заклинание Звёзд. Слышишь, медведь?
– Слышу и понимаю. Понимаю, что, получив Заклинание, ты сможешь без труда взять ВСЕ наши жизни.
– Я могу поклясться тебе Рыка, что не стану использовать Заклинание против вас, – если только вы сами не полезете к нам воевать… Клянусь!
– Клятва крыс? Это что-то новенькое. Можно ли верить ей, Нахалка?
– Можно! Особенно, если у тебя всё равно нет другого выхода.
– Звери не простят мне, если я отдам тебе Заклинание!
– Но им ведь не обязательно об этом знать, Рыка! Пусть этот обмен будет нашей с тобой тайной. Нашим договором.
Медведь нахмурился:
– Мне нужно подумать…
– Думай! Только быстрее. Иначе твой сыночек и его подружка скоро превратятся… Превратятся в овощи!
– Как это? – вздрогнул Рыка
– А ты не догадываешься? – тихо и зло спросила предводительница. – Для того, чтобы ваши своенравные детки вели себя смирно, нам приходится добавлять им в пищу наши грибочки. Немножко… Но стоит нам чуть-чуть увеличить дозу, и…
– Крысиные грибы?! – воскликнул Рыка, встревожась не на шутку.
Он замолчал, стараясь взять себя в лапы, чтобы Нахалка не видела, насколько это сообщение испугало его.
– Что, Рыка? Понимаешь, как опасны наши грибочки? Вижу, что понимаешь, – захихикала довольная Нахалка.
– Понимаю, – грустно подтвердил медведь. – А вот ты, кажется, этого не понимаешь!
– Что-о-о?! – вскинулась Нахалка. – Что за…
Она хотела сказать «что за дерзость?», но вдруг осеклась.
– Я вижу, и ты понимаешь, Нахалка, как опасны эти грибы! – продолжал Рыка. – Говорят, они уже погубили предостаточно крыс… Рассказывают, что теперь крысы, совсем одурев от ваших грибочков, нетрезвыми стайками слоняются по лесу и жалко попискивают…
– Говорят!.. Попискивают!.. – возмутилась Нахалка. – Мало ли, что наболтали вам мерзкие кукушки. Ты сам это видел? Не видел? Так и не говори…
– Да мне-то что за дело до твоих крыс? Сама о них и беспокойся… Мне нужны только мой сын и лисичка Люська! Отпусти из домой, Нахалка!
– Пожалуйста. Хоть сейчас. Но только - в обмен на Заклинание! – сурово произнесла Нахалка. – А если будешь раздумывать, Рыка, так я немедленно, при тебе, позову наших поваров и прикажу им удвоить… Нет – утроить дозу грибов для ваших бестолковых деток! Сомневаешься? Так смотри!
И Нахалка потянулась за висящим у окошка колокольчиком, которым созывала к себе слуг.
– Подожди! Не делай этого! – воскликнул Рыка. – Допустим… Допустим, я отдам тебе Заклинание… Заклинание Звёзд. Но знаешь ли ты, что Великие Звёзды сами решают, откликаться им на Заклинание или нет?
– Знаю! Ещё бы! Кто же не знает, что Звёзды своенравны и ни перед кем не отчитываются. Ничего, ты только передай мне Заклинание, а мы уж постараемся угодить Звёздам.
– Есть ещё одна трудность, Нахалка… Если я отдам тебе Заклинание, то ведь сам-то я его не забуду… Оно останется при мне, в моей памяти! Что же получается? Заклинание Звёзд будет и у вас, крыс, и у нас, лесных зверей?
– Ничего такого не получается! Как только ты передашь нам Заклинание, для вас оно потеряет силу! – уверенно сказала Нахалка. – Звёзды не простят тебе, что ты отдал нам Заклинание, которое они (не знаю, правда, почему) решили подарить именно тебе.
– Пожалуй, ты права, Нахалка, – грустно сказал Рыка. – Если я поделюсь с тобой Заклинанием, я и наши звери больше не сможем им воспользоваться.
Медведь задумался. Нахалка ожидала в напряжённой позе.
– Хорошо! Я решился! – сказал, наконец, Рыка. – Только у меня есть условие.
– Говори! – потребовала крыса.
– Ты пообещаешь мне, что всё это останется между нами. Что ни одна из твоих крыс, ни одна прислужница, ни одна сплетница-кукушка не узнают о нашем договоре.
– Не узнают, – пообещала Нахалка. – Нас никто не слышит, Рыка. Мой дом сейчас просматривается и пронюхивается, – но не прослушивается! Ты можешь быть спокоен.
– И ещё! Ты должна отправить Трофима и Люську домой прямо сейчас!
– Да пожалуйста, – пожала плечами Нахалка. – Мне самой надоело напрасно кормить ваших бестолковых деток. Тем более, что оба прожорливы!..
Нахалка снова потянулась к свисающему с оконной рамы колокольчику и с силой потрясла его. Уже через несколько секунд в дом вбежало несколько крыс-охранников. Глаза их горели жестоким хищным огнём. Судя по всему, они ждали команду расправиться с Рыкой.
– Тише, слуги! Ти-и-хо! – Нахалка жестом остановила рвавшихся в бой проныр и приказала: – Тула номер 8-02, тула 8-04, и тула 8-06 остаются здесь, все остальные пока свободны!
Видя, что крысы по-прежнему растеряно топчутся у порога, Нахалка грозно повторила:
– Все крысы, кроме названных – вон! Теперь вы, – Нахалка обратилась к трём оставшимся в домике слугам. – Приказываю вам отправиться в дом, где мы держим медведя Трофима и лисицу Люську. Вы должны выпустить пленников, сопроводить их до Грибной канавы и проследить чтобы они перешли через неё. Приказ понятен?
Крысы-тулы быстро закивали головами. Нахалка повторила:
– Ваша задача – аккуратно… Вы слышите меня? Ак-ку-рат-но, то есть без хамства и насилия, вызволить медведя и лисицу из-под домашнего ареста, и проследить чтобы они ушли на свою территорию. То есть в Немышкин лес. Приказ понятен? Спрашиваю!
– Понятен, хозяйка! – вытянувшись в струнку, хором подтвердили крысы-тулы.
– Выполняйте!
Когда они ушли, Нахалка спросила Рыку:
– Или, может быть, ты хотел бы сначала немного пообщаться со своим сыном? Вы ведь, кажется, давно не виделись…
Рыка отрицательно замотал головой и недоверчиво взглянул на Нахалку.
– Что ещё? – недовольно спросила Нахалка. – Ты что сомневаешься?
Она подошла к окошку распахнула его и несколько раз свистнула. На свист Нахалки в открытое окно влетела толстая кукушка и уселась на подоконник.
– Кукла, – сказала Нахалка, приказываю тебе проследить за действием крыс-тул под номерами: 8-02, 8-04 и 8-06, затем прилететь и доложить мне. Жду тебя с докладом через… Через сорок минут. Время пошло.
Кукушка кивнула головой и улетела.
Рыка понял, что Нахалка действительно решила отпустить Трофима с Люськой.
– Ну что, Рыка? Пока мы ожидаем доклада Куклы, я могу предложить тебе чаю или мёду. Чего пожелаешь?
Медведь молчал, опустив голову, а когда поднял её, Нахалка заметила в его усталых глазах слёзы.
– Не надо ни чаю, ни мёду… Мне бы хотелось совершить предательство своих друзей всухую… – глухо проговорил он.
– Зря так переживаешь! – почти дружеским тоном сказала Нахалка. – Ты ведь спасаешь своего единственного ребёнка! Я бы на твоём месте сделала то же самое.
– Вот и мне кажется, что я поступаю не как медведь, а как крыса.
– Ну что ж, крыса, так крыса, – пожала плечами предводительница. – Меня, например, мой статус вполне устраивает.
– Хорошо выглядишь сегодня, Нахалка, – как-то невпопад ответил Рыка и отвернулся.
Нахалка пристально всматривалась в лицо гостя, точно пытаясь определить шутит он или говорит серьёзно. Потом пожала плечами и с довольным видом произнесла:
– Зато о тебе этого не скажешь. Выглядишь ты так себе. Как самая заурядная крыса.

Глава 29

РЫКА ОТДАЛ ЗАКЛИНАНИЕ

Рыка сидел в кресле напротив просторного окна, в котором ясно просматривалась тропинка, уводящая прочь из Чернозубья.
«Как бы мне хотелось сейчас просто встать и уйти из этого ненавистного места!.. – печально размышлял медведь. – Но теперь не время: Троша и Люська всё ещё в плену!..»
– Давай бумагу и ручку, Нахалка, – сказал он. – Я готов. Я перепишу для тебя Заклинание.
Но Нахалка не спешила исполнить его просьбу. Она встала из-за стола, выглянула в окно и как бы про себя пробормотала:
 

– Вот и они… Идут…
Рыка вздрогнул, всем телом подался вперед и тоже посмотрел в окно. На тропинке показались Трофим с Люськой. Они шли бодрым шагом, едва ли не пританцовывая, и, кажется, улыбались друг другу. За Трофимом и Люськой вяло семенили три крысы, изображавшие, видимо, почётный караул.
Медведь облегчённо вздохнул.
– Как видишь, я не обманула тебя, Рыка! – проворчала Нахалка сквозь зубы.
– Вижу! – кивнул медведь.
Он взял протянутые Нахалкой бумагу и ручку и начал старательно писать.
«Странно… – задумалась предводительница. – Почему это он так спокоен? Волновался-волновался, переживал-переживал, а теперь вдруг успокоился… А ведь он сейчас отдаёт мне единственную победоносную силу, которая служила зверям его любимого Немышкина леса! То самое Заклинания, без которого все его тщедушные друзья, глупые лесные звери не стоят и ломанного гроша! Неужели он не испытывает при этом ни сожаления, ни раскаяния, ни угрызений совести, ни страха – ничего! Как это может быть?»
Рыка оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на крысу.
– Я слишком долго учился владеть своими чувствами, Нахалка, – словно угадав её мысли, произнёс он и так тяжело и горестно вздохнул, что Нахалку, что называется, отпустило – все сомнения её рассеялись.
– Пиши, Рыка, пиши! – миролюбивым тоном произнесла она. – И не переживай: мы сейчас не собираемся нападать на вас. Дел хватает и без этого.
Нахалка не лгала: она действительно не собиралась в ближайшее время нападать на Немышкин лес. Прежде нужно было с помощью Заклинания вырастить единственный уцелевший от крысиного Изваяния Чёрный зуб.
Как мы с вами помним, надежду и опору злых крыс в последней войне уничтожили небесные метеориты. Их прислало Высокое небо: услышав произнесённое Рыкой Заклинание Звёзд, оно решило встать на сторону лесных зверей. Изваяние было разрушено, – но один Чёрный зуб от него всё-таки остался. Нахалка потом в тайне от всех крыс спрятала этот зуб. Теперь пришло время достать его из тайника!
Рыка, склонив голову над бумагой, старательно выводил слово за словом. Предводительница, едва дыша, точно опасаясь спугнуть долгожданную удачу, бесшумно потирала ладони. До сих пор она говорила с гостем спокойно, мирно, – но на самом деле Нахалка так сильно ненавидела этого медведя, что теперь едва сдерживалась, чтобы не накинуться на него сзади и не искусать до смерти. Но она не хотела совершать никаких лишних поступков, ничего необдуманного.
«Я сдержусь! Конечно, сдержусь, если даже этот ненавистный медведь научился владеть собой и так крепко держать себя в лапах! Я же не слабее его! Я сильнее, умнее, я… я… я…» – так, сцепив зубы и до крови закусив губу, убеждала себя Нахалка.





Глава 30

КРЫСЫ ЧИТАЮТ ЗАКЛИНАНИЕ

Нахалка приоткрыла дверь в комнату Хамша:
– Дрыхнешь, сынуля? – загадочным, вкрадчивым тоном, в котором чувствовалась распиравшая её гордость, спросила предводительница.
– Дрыхну, а что? – зевая, спросил Хамш. – Ночь на дворе, вообще-то…
– А мы идём… А мы идём… – таинственно зашептала Нахалка.
Хамш приподнялся на постели и с недоумением уставился на мать.
– Ну куда, куда это вы идёте? На ночь глядя?
– Хамш! У нас теперь есть Заклинание! Заклинание Звёзд! Ха-а-а-мш!
 Нахалка едва не пустилась в пляс, но вовремя опомнилась и напустила на себя свою обычную строгость.
– Да ты что? Ты не шутишь, мамуля?! Заклинание теперь наше?!
Хамш быстро вскочил с постели и, не снимая пижамы, стал натягивать на себя парадный костюм.
– Как тебе это удалось, мамуля? Как ты заполучила его?
– Я обменяла его на твою подружку Люську и на этого дурачка-медвежонка, который за ней приплёлся…
– Ясно, – кивнул Хамш и поморщился с некоторой досадой. – Значит, они уже дома, в своем Немышкино… Жаль… Я как раз хотел поболтать с ними утром…
– Поболтать?! – возмущённо вскинулась Нахалка. – О чём ты можешь болтать с нашими врагами?
– Так это ведь мы враждуем с ними, а не они с нами, мамуля. У них, в отличии от крыс, и без вражды дел по горло. Своих дел, мамуля! Чувствуешь разницу?
– Хватит болтать! – раздражённо вскинулась Нахалка. -Ты идёшь со мной?
– С тобой и твоими штабными крысами? К Чёрному зубу? Что ж, конечно иду! – воскликнул Хамш.

Огромной колонной, парадным строем крысы двигались к тайнику, где хранился Чёрный зуб. Нахалке так не терпелось добраться до места поскорее, что она то и дело командовала:
– Перейти на бег! Но сохраняйте торжественность! Дело у нас не шуточное!
И крысы пускались бежать, придав мордам торжественное, соответственно событию, выражение. Совсем запыхавшись, они приблизились к заповедной поляне, когда наступила полночь. Нахалка подошла к одному из деревьев, отсчитала от него несколько шагов влево, потом несколько шагов вправо, потом ещё несколько шагов… И вдруг остановилась, топнула ногой и крикнула:
– Ройте здесь!
Штабные крысы – чуки, тулы и болбады – достали было приготовленные лопаты, но Нахалка остановила их:
– Нет, не так! Носами ройте!
И крысы, недовольно пофыркав, принялись рыть землю носами. Нахалка и Хамш стояли рядом и наблюдали. Зуб был зарыт неглубоко, поэтому он скоро показался из-под земли. Крысы столпились над этим маленьким невзрачным чёрным предметом.
– Так это и есть тот самый?.. Это – самый важный объект в нашем крысином царстве? Да неужели, мамуля? – разочарованно присвистнул Хамш.
– А что ты хотел? Это ведь твои… – она оглянулась на штабных крыс и зашептала ему на ухо: – Это ведь твои дружки из Немышкина леса уничтожили наше великое крысиное Изваяние… Это ведь из-за них нам теперь приходится довольствоваться только жалким Чёрным зубом!.. Надеюсь, тебе больше не хочется поболтать с ними?..
Остальные крысы тоже разочарованно заворчали в полголоса: слишком уж неказистым оказался этот осколок Изваяния. Больше всех ворчали – почти в полный голос – чуки, тулы и болбады, которым пришлось рыть землю своими носами.
– Сейчас мы всё исправим, крысы! – заторопилась Нахалка. – Теперь, когда мы владеем Заклинанием, Звёзды помогут нам! Они прольют свет на наш Чёрный зуб, стосковавшийся по своему хозяину, крысиному Изваянию. Зуб быстро вырастет, Изваяние восстановится, мы снова сможем поклоняться ему и…
– …и снова станем самым могущественным войском в мире! – добавил Хамш. Он весь сиял в предвкушении надвигающегося чуда. «Я же крыса, мать!» – однажды сказал он Нахалке, – и он не лгал. Он знал, что является единственным наследником предводительницы. Но сейчас, после поражения в войне с лесными зверями, ему нечего наследовать!.. Вот если у крыс снова появится Изваяние, тогда у него будет власть. Хамш, пожалуй, не смог бы объяснить, зачем ему нужна эта власть, но всей своей крысиной душой жаждал её.
Яркие крупные звезды отлично освещали поляну, крысиные шеренги и даже небольшой, торчащий из ямки Чёрный зуб. Света было столько, что Нахалка могла без фонарика и даже без очков читать то, что написал Рыка… Она достала бережно сложенный лист с Заклинанием и, потерев ладони, несколько раз вскинув морду к небу, как бы приглашая его слушать, начала:

– Каждую ночь я к тебе выхожу,
Жду от тебя привета,
Ночь напролёт я печально… э-э-э… рычу
До наступленья рассвета.

Произнеся эти строчки, Нахалка остановилась и перечитала их снова – уже тихо, почти про себя. Все собравшиеся пришли в недоумение.
– Что ты сказала? «Рычу»? – переспросил Хамш. – С каких это пор ты научилась рычать?
– Ну да, «рычу»! – грубо оборвала его Нахалка. – А что ты хотел? Ведь своё Заклинание Звёзды дали медведю! А медведи рычат, как известно…
Она сама начала сомневаться: да то ли это Заклинание? Не обманул ли её медведь? Но постаралась собраться с мыслями и снова прочитала всё сначала:

Каждую ночь я к тебе выхожу,
Жду от тебя привета,
Ночь напролёт я печально рычу
До наступленья рассвета.
 Но не колышутся лучики Звёзд, –
Хоть бы разок улыбнулись!
Хоть бы однажды на грустный мой зов
Звёздочки встрепенулись!

Прочитав, Нахалка настороженно посмотрела на небо: Звёзды по-прежнему светили ярко и ясно, но ни одна их них не дрогнула, ни один звёздный лучик не поменял своего направления…
Не менее озадаченные крысы посматривали то на небо, то на Нахалку.
– Это никакое не Заклинание, это просто детские стишки, Мамуля! – зашептал Хамш на ухо матери. Он чувствовал, что происходит, что-то неправильное.
– Дай мне! – Он выхватил из лап матери листок. – Тут есть что-то ещё, ты просто не дочитала!
И они принялись читать про себя:
 
– Где ты, Большая Медведица?
Видишь, в какой мы беде!
Скоро ли Звёзды засветятся?
Нет нам покоя нигде…
Злобные, гадкие крысы
Мучают добрых зверей…

– Что-о? Мы – злобные?! Мы – гадкие?!
– Молчи! Читай дальше!

Злобные, гадкие крысы
Мучают добрых зверей…
Вспыхни в полуночной выси,
Нас на земле пожалей!
Где же искать нам спасенья?!
Тёмная горькая ночь!
Верим: услышишь ты пенье
И поспешишь нам помочь!

Нахалка с Хамшем были так ошарашены, что даже не заметили, как одна штабная крыса осмелилась тихонько подкрасться к ним со спины и теперь тоже тайком читала Заклинание.
Когда Хамш с Нахалкой дочитали до конца, они поняли, что Рыка подсунул им неправильное Заклинание, – ведь в нём есть слова, которые даже нельзя произносить вслух!
А крыса, стоявшая за их спинами, возмущённо завопила:
– Да тут вот что про нас пишут: «Злобные гадкие крысы!»
– Это мы-то гадкие?! – переглядываясь, спрашивали друг друга собравшиеся. – Что же это такое? И зуб почему-то не растёт! Против кого это Заклинание? Может, Нахалка решила не лесных зверей, а нас извести?!
– Крысы, слушайте меня! – закричала предводительница. – Нас обманули! Этот подлый медведь обманул нас!
Но крысы по-прежнему волновались. Нахалка задрожала и опустила голову.
Хамш подошёл к матери:
– Скорее распусти их, мамуля! Они что-то затевают…
И видя, что Нахалка медлит, он грозно крикнул:
– Предводительница Нахалка приказывает вам разойтись! Живо! По домам!
Услышав строгий голос Хамша, Нахалка пришла в себя и сказала, запинаясь:
– Всё в порядке, крысы!.. Мы живы. Чёрный зуб на месте. Заклинание Звёзд от нас не уйдёт… Мы ещё возьмем его! А лживого медведя и его дружков мы проучим. Расходитесь, крысы! Спать! Спать! Завтра я снова соберу вас.
Недовольно пофыркивая, крысы начали расходится. По дороге они переговаривались:
– Обманул её медведь… Вот так предводительница!.. Медведь-то умнее оказался…
– Медведь умнее, а она, выходит, глупее! А ещё командует! Грибы нам есть не разрешает! А почему? Сынок-то её лопает грибы, сколько захочет! Мы тоже хотим…
– Да никто её не обманывал! Это она нас обманула! Решила извести всех крыс своим Заклинанием, чтобы ей все грибы достались!
– Не нужна нам такая Хозяйка!
На поляне остались только Хамш с Нахалкой. Некоторое время они молча смотрели то на Звёзды, то на Чёрный зуб, сиротливо торчащий из ямки.
Наконец, Нахалка опустилась на корточки и стала лапами зарывать зуб. Хамш бросился помогать ей. Эти простые действия отвлекли обоих от мрачных мыслей:
– Я только никак не могу понять, мамуля, – заговорил, наконец, Хамш, – чем ты занималась, когда этот Рыка… – тут Хамш сплюнул от негодования. – …когда этот подлый медведь писал так называемое Заклинание?! Ты что, вообще не смотрела, что он пишет?
– Смотрела, сынок! – вскрикнула Нахалка.
Хамш недоумённо пожал плечами.
– Я смотрела, Хамш, но ничего не видела! Меня так распирала ненависть ко всему этому мерзкому Немышкину лесу… Такая сильная ненависть, что я ничего не видела и не понимала, что он пишет. И потом, – мне ведь даже в голову не могло прийти, что этот глупый… Этот с виду такой простодушный Рыка может пойти на такую хитрость. А ведь я отпустила домой его бестолкового сынка и эту твою… Люську!
– Хм… Честно говоря, мне тоже это кажется странным, мамуля. Такая подлость как-то не вяжется с их привычками. Впрочем, мне всегда казалось, что ты недооцениваешь лесных зверей. Вот ты вечно говоришь о них: «Глупые, простоватые…» Мне бы очень хотелось, чтобы ты оказалась права… Но пока, к сожалению, получается не по-твоему. Пока, эти «глупые и простоватые» по всем статьям обыграли нас.
– Ладно, Хамш, ладно, – вздохнула Нахалка. – Мы ещё отыграемся. Мы ещё возьмём своё.
– Война? Мы пойдем на них войной?
– Нет, – мрачно покачала головой Нахалка. – К войне мы сейчас не готовы. У нас пока ничего нет, кроме этого… этого хилого зуба…
Хамш кивнул.
– Тогда что?
– Пока остаются переговоры. Попробуем навестить их. Попробуем найти этого подлого медведя… Пусть он посмотрит мне в глаза… Что он скажет?!
– Да, ты права, мамуля! Попробуй сначала переговоры. Они ведь так любят переговоры!.. Что делать? Придётся немного поплясать под их дудку…
– Нам не привыкать, Хамш. Сначала попляшем мы, а потом попляшут они! Только наша дудка их не пощадит. Это ведь только у них, как ты выражаешься, своих дел хватает. А у нас – одно дело, только одно. Зато какое! Захватить сначала их лес! Потом все леса! Потом весь мир! Мы ничего не оставим от Немышкина леса – ни деревца, ни пенька. Так ведь, Хамш?
– Так, мамуля! Ни деревца, ни пенька! – подтвердил крыс и, обнявшись, мать с сыном отправились домой.

Глава 31

РАДОСТНЫЕ ЗВЕРИ И ПЕЧАЛЬНЫЙ РЫКА

Первыми о благополучном возвращении Рыки, как всегда, узнали, птицы.
– Наш Рыка возвращается! – кричали вороны Вредина и Болтушка, пролетая сначала над домиком Уши (он ближе всего находился к Грибной канаве), потом над домиками лисы Прятки и бобра Кулачка, затем над берлогой, в которой жили Рыка со своей медведицей Федорой и сыном Трошей:
– Наш Рыка возвращается!
Коты Многоцветики в это время, как раз, играли в футбол на Ежиной поляне. Они одними из первых услышали радостную весть и со всех ног понеслись к Люське, недавно вернувшейся из плена. Лисичка, узнав новость, поспешила к Трофиму…
– У-р-ра Рыке! – кричали звери.
Люська с Трофимом, едва встретились на Ежиной поляне, тотчас схватили друг друга за лапы и начали кружиться. Оба были очень благодарны Рыке, за своё благополучное возвращение домой.
Не успел Рыка ступить на поляну, как его тут же окружили лесные звери и радостно, вразнобой принялись приветствовать. Лиса Прятка, не в силах сдержать переполнявшую её благодарность, бросилась на шею медведя:
– Ты вернулся, Рыка! Как хорошо, что ты так быстро вернулся!
Искренние слёзы так быстро текли по щекам растроганной Прятки, что та едва успевала смахивать их лапами. Потом старшие звери: ёж Уша и бобёр Кулачок тоже по очереди крепко обняли Рыку.
Когда первая волна всеобщего ликования схлынула, Уша снова подошёл к Рыке и тихонько спросил его:
– А как же тебе удалось договориться с крысами, Рыка?
Медведь опустил голову и ничего не ответил. Уша удивлённо взглянул на своего друга, а потом, обращаясь к разрезвившимся зверям, громко и строго сказал:
– А ну-ка, по домам, ребята! Рыке нужен отдых. Сами знаете, с крысами общаться – это вам не сахар грызть!
Звери закивали головами и стали расходиться. Прятка заметила грусть на лицах Рыки и Уши, о чём-то задумалась, а потом поманила ежа лапой и встревожено зашептала:
– Кажется, я поняла!.. Неужели нашему Рыке пришлось отдать крысам Заклинание Звёзд?!
Уша немного помолчал, а потом сказал:
– М-м-м… уф-ф… ф-фыр… Я так не думаю, Прятка!
– Но ты ведь знаешь, что эти гадкие существа ничего не делают даром!
– Знаю, – кивнул Уша.
Прятке очень хотелось тут же подбежать к медведю и расспросить его обо всём, но Уша удержал её:
– Не надо! Потом! Дай ему сначала прийти в себя.
Лиса покорно кивнула и отошла в сторону.
Рыка медленной походкой поплёлся к своей берлоге, где его жена Федора уже готовила ему один из самых вкусных на свете ужинов… Вдруг взгляд Рыки упал на растерянно стоявшего в сторонке, во все глаза смотревшего на него крыса Растяпу. Обе лапы изобретателя были заняты: он держал большую банку, в которой плавал слоистый Чайный Гриб.
Медведь остановился и пристально посмотрел в встревоженные глаза крыса.
– Рыка, как тебе удалось договориться с крысами? – спросил Растяпа.
Медведь молчал.
– Наверное, тебе пришлось обменять Люську и Трофима на наш секрет Чайного Гриба? Так ведь, Рыка?
– Ещё нет, но может быть придётся, – ответил Рыка. – У меня ведь пока не было твоего разрешения, Растяпа. Открытие ЧГ принадлежит тебе, значит, только ты можешь решить, кому его отдать…
– Я очень рад, что Люська вернулась! Твоего сына я пока плохо знаю, но, кажется, он тоже дружелюбный. Я даю тебе своё разрешение, Рыка! Пусть теперь секрет моего ЧГ принадлежит всем лесным зверям. И тебе конечно же! Можешь делать с ним, что захочешь!
– Понял, Растяпа, спасибо! – сказал Рыка. А потом неожиданно заулыбался во весь рот и дружески потрепав Растяпу по голове, отправился дальше.

Глава 32

ТАЙНА РЫКИ РАСКРЫВАЕТСЯ

– Что-то опять наши вороны всполошились! – сказала дочке Люське лиса Прятка.
– Что случилось, мама? – встревожилась Люська.
И тут из-за окошка раздался скрипучий голос старого Вредины:
– Ка-р-р! Спите себе? Дрыхните?
– Видишь же, что не спим! Хотя почему бы и не поспать подольше в воскресенье? – начала сердится Прятка. – А что случилось-то?
– Крысы случились, вот что! Они перешли Грибную канаву! Стоят на нашей территории и явно чего-то ждут… – крикнула подлетевшая к Вредине его жена ворона Болтушка. – А чего ждут, непонятно!
– Крысы?! В нашем Немышкино?! – Прятка с Люськой встревоженно переглянулись. – И много их?
– Достаточно. Примерно сто или немного больше… – заверила Болтушка.
– А может остальные в канаве прячутся или за канавой притаились? – в испуге вытаращила глаза Люська.
– Ну в канаве-то они никак не могут прятаться, – презрительно возразил Вредина. – Хотя бы потому, что после долгих дождей в канаве полно воды.
– Я вообще удивляюсь, как только они ухитрились переправиться!.. – вслух удивилась Болтушка
– Хм, – ответил Вредина, – это же крысы! Они ведь изобретательные твари!
– Но за канавой других крыс нет. Так утверждают воробьи и синички, – добавила Болтушка.
– Значит, примерно сто взрослых крыс стоят на нашей территории и не собираются уходить… А они вооружены?
– Нет. Точно не вооружены. Почему-то позволили воробьям и синицам осмотреть себя, чуть ли сами карманы не вывернули. Топчутся на одном месте и чего-то ждут.
– Не чего-то, наверное, а кого-то. Ушу нашего, а может Рыку или бобра Кулачка…
– Или тебя Прятка! – предположила Болтушка. – Ты ведь тоже член главного лесного Совета. Наверняка крысы об этом знают.
– Ещё бы им не знать, – пожала плечами Прятка, – когда они всюду засылают своих шпионок-кукушек…
– А Уша, Рыка и Кулачок… Вы уже сообщили им о крысах? – спросила лиса.
– Конечно! – ответил Вредина. – Они ждут вас на Ежиной поляне, чтобы вместе отправиться к Грибной канаве.
– Ой, так что же мы так долго разговариваем? – встрепенулась Прятка. – Надо спешить!
– Действительно!.. – усмехнулся Вредина. – Сидим тут, разговариваем, – как будто это не злобные крысы к нам вторглись, а какие-нибудь милые хомячки…
Но лисица уже не слушала Вредину.
– Я с тобой, мама! – выбегая вслед за Пряткой, крикнула Люська.
– Разве тебя остановишь, – махнув лапой, сказала мать. – К тому же твои друзья наверняка уже там…
– И Растяпа! – добавила Люська. – Наш новый друг Растяпа тоже, наверное, пришёл.
– Вот уж кому-кому, а Растяпе я бы посоветовала держаться подальше от своих сородичей! – сказала Прятка.
Мать и дочь побежали к Ежиной поляне и разговаривали уже на бегу.
– Думаю ты права, – согласилась Люська, крысу Растяпе при встрече с сородичами точно не поздоровится…
– Вот и уговорите его уйти!
Когда лисы прибежали на Ежиную поляну, там уже собрались главные лесные звери: ёж Уша, медведь Рыка, бобёр Кулачок, вороны Вредина и Болтушка.
 В то же время младшие звери: коты Многоцветики, их сестра Ласка, медвежонок Трофим, белочка Крошка, бобрёнок Зубок и крыс Растяпа, образовали свой небольшой кружок- чуть поодаль от старших зверей.
– Прятка, ну наконец-то! – сказал Уша. – Теперь, друзья, наш экстренный (то есть, срочный) Совет начался! Прежде чем идти к крысам, давайте попытаемся оценить положение…
– Что тут обсуждать? – проворчал бобёр Кулачок. – Ясно что крысам что-то нужно от нас!
Вдруг из уголка младших зверей раздался голос Растяпы:
– Наверное, они пришли за мной! Я ведь ушел из Чернозубья без спроса! Не понимаю только, на что я им сдался?
Несмотря на то, что во время Совета никто не имел права перебивать старших зверей, все прислушались к словам не знавшего правил Растяпы.
– Такое возможно, – согласился Уша. – Крысы могли прийти за Растяпой, даже если он им, на самом деле, совсем не нужен...
– Подождите-ка! – вступила в разговор запыхавшаяся Прятка. – Но ведь Растяпа изобрёл противоядие… Наверняка, шпионки-кукушки уже проведали об этом и донесли крысам. Скорее всего, Нахалке нужен не сам изобретатель Растяпа, а только его открытие!
– Подойди сюда, Растяпа! – позвал Уша. – Побудь с нами. Скорее всего крысы действительно пришли за тобой и за твоим ЧГ.
– Может, перестанем гадать, за чем они пришли, а отправимся к Грибной канаве и спросим у них сами? – предложил Рыка.
– Ну, да! Других вариантов не видно, – поддержала его Прятка
– Разумеется! – воскликнул Кулачок. – Пойдём и спросим!
– Пошли к крысам! – хором каркнули Вредина с Болтушкой.
– Значит, решено, – подытожил Уша. – Только, друзья, пожалуйста, соблюдайте спокойствие, ведите себя выдержанно. Важно не поддаваться на провокации. А зная крысиные натуры, в провокациях можно не сомневаться. Всё что они говорят, в уме делим на два и половину отбрасываем как явную ложь. Прежде, чем что-нибудь предпринять, советуемся с друг другом. А ты, Растяпа, иди к своим юным друзьям и скажи им, чтобы они за нами не увязывались… Пусть разойдутся по домам или…
– Пусть пока посидят в «Стихийной студии»… – предложил Кулачок.
– Или в библиотеке, – добавила ворона Болтушка.
– Пусть сидят, где хотят, только за нами не увязываются! – строго сказал Уша.
– Ладно, передам! – кивнул Растяпа.
– И сам тоже не ходи за нами. Опасно для тебя, и для всех… Начнём нервничать – завалим всё дело. Понял?

Крысы уже полчаса поджидали зверей на лесной поляне. Они были одеты в невзрачные серые костюмы и издали казались плавно колышущейся серой массой, наподобие неаппетитного студня или холодной осенней тучи.
Когда лесные звери подошли к этой тучечуть поближе, из толпы крыс выделилась одна фигура и встала впереди остальной массы.
– Это не Нахалка! – обернувшись к друзьям, сказал Уша.
– Неужели у них новый предводитель? – удивился бобёр Кулачок.
– Разве в этом дело? Не будет Нахалки, выберут кого-нибудь другого, – сказал Рыка.
– Уж не её ли это сыночек? Я знаю: его Хамшем зовут… Наверное, весь в мамашу – такой же гадкий… А моя дурёха чуть в него не влюбилась!.. – прошептала Прятка и даже содрогнулась от этой мысли.
Однако, звери уже вплотную подошли к крысам. Действительно, впереди крысиного войска стоял Хамш.
– Вы что это? Собираетесь хором со мной разговаривать?! – вместо приветствия с вызовом спросил он.
Уша вышел вперёд и жестом попросил друзей остановиться.
– Да это, наверное, знаменитый на всю округу ёж Уша! Как же как же, наслышан… – презрительно фыркнул Хамш.
– Да, это я, – ответил Уша. – А тебя, крыс, кажется, зовут Хамшем. А где же твоя мамочка? Мы, признаться, ожидали увидеть её.
– Мамуля захворала, – нехотя ответил крыс. – У неё спина разболелась… Всё командование она передала мне! Так что, прошу относиться ко мне со всей серьёзностью! Я пришёл, чтобы поговорить с вами о важном деле!
– О чём же? – настороженно спросил Уша.
– Молчи, ёж! Я буду говорить не с тобой! – вдруг резко крикнул Хамш. – Я с ним поговорю!
И он показал лапой на стоящего рядом Рыку.
Хамш, конечно, лукавил: его мать, Нахалка, вовсе не захворала. Просто она поняла, что её авторитет у крыс покачнулся, и решила переждать события где-нибудь подальше от Чернозубья. Она опасалась, что возмущённые крысы не простят ей позорного провала с Заклинанием Звёзд и как следует побьют свою предводительницу, а то и ещё чего похуже… Под покровом ночи Нахалка удрала из дома в одно из своих секретных жилищ. Хамшу она оставила записку:

Дорогой сынок! Я скоро вернусь, а ты пока прими командование над Чернозубьем. Отправляйся в Немышкин лес и добейся того, чтобы мерзкие звери отдали тебе настоящие Заклинание, вместо глупых стишков, которые подсунул подлый медведь! Я думаю, у тебя всё получится! Желаю успеха!

Твоя мать,
предводительница Чернозубья
Нахалка.

Прочитав это послание, Хамш понял, что его мать здорово испугалась и в ближайшее время не вернётся. Неужели теперь он единственный властелин Чернозубья?! Никто не посмеет указывать ему, что можно делать, а чего нельзя!
Но сначала и вправду нужно вырвать у лесных зверей подлинное Заклинание Звёзд. И он повёл крыс в Немышкин лес.

Между тем, Рыка выступил вперёд и шепнул Уше:
– Что ж, я побеседую с ним!
Уша отошёл на несколько шагов назад. Крысы за спиной Хамша беспокойно зашевелились: им, как всегда, натерпелось затеять драку.
– Ты обманул нас, Рыка! – зло сверкнув глазами сказал Хамш. – Ты отдал моей матери ложное заклятие… Оно не работает!
Крысы зашумели ещё громче.
– Давай отойдём в сторонку! – миролюбивым тоном предложил медведь. – Я постараюсь всё объяснить тебе.
И, видя, что Хамш колеблется, добавил:
– Надеюсь, после этого твой гнев поостынет…
– Хорошо, отойдём! – подумав, согласился Хамш.
Тут крысы подняли такой шум, что он прикрикнул на них:
– Ш-ш-шии! Тихо! Ждите меня здесь! За линию не заходить! – и Хамш лапой прочертил на земле длинную линию. – Ни на кого не нападать! Друг на друга тоже. Это приказ.
Крысы неохотно притихли. А Рыка, обернувшись к своим друзьям, шепнул:
– Не беспокойтесь за меня! – и пошёл вслед за Хамшем.
Медведь и крыс разговаривали о чем-то, яростно размахивая лапами.
Вдруг, Хамш повернулся к своему войску и крикнул:
– Крысы! Уходим! Построится в шеренгу! С первой по последнюю крысу через канаву в один прыжок – марш! Выполнять!
Тогда одна из крыс разбежалась, перепрыгнула через канаву и, не вставая на лапы, серым комком покатилась дальше, по направлению к Чернозубью. Остальные последовали за ней. Лесные звери с изумлением наблюдали эту картину. Затем, не оборачиваясь к лесным зверям, Хамш сделал тоже самое.
– Что происходит? Почему Хамш приказал отступать? – удивился Кулачок.
– Неужели он получил Заклинание Звёзд? Рыка, значит, ты всё-таки отдал его крысам?! – заволновалась Прятка.
Рыка молчал и вопросительно смотрел на ежа.
– Может скажем им, Уша?
– Ладно, – махнул лапой ёж. – Дело в том, друзья, что на самом деле никакого Заклинания Звёзд не существует! И никогда не существовало.
Звери изумлённо уставились на Ушу.
 
– Как это – не существует?! – одновременно спросили Кулачок и Прятка.
– Ка-р-р! Не существует?! Ка-а-ак же это так? – всполошились Вредина с Болтушкой.
– А так. Не существует, да и всё.
– Но… Но мы же совсем недавно вели такую тяжёлую войну… Мы бы не смогли справиться с крысами и их страшным Изваянием, если бы за нас не вступились Звёзды … – недоумевала Прятка.
– Неужели вы, – Рыка с Ушей, – не произносили Заклинания Звёзд?!. Неужели одолели Изваяние своими силами? – поразился Кулачок.
– Нет! – одновременно сказали Уша и Рыка.
– Если бы не вмешательство Звёзд лесные звери тогда бы погибли от лап крыс! Сражались мы все, как вы помните, очень отважно, но победили всё-таки только благодаря Звёздам, – добавил Уша.
– Да, Звёзды вмешались в нашу битву и разрушили омерзительное крысиное Изваяние. А ведь в нём и заключалась главная сила крыс. Если бы не Звёзды, ожившее Изваяние порвало бы меня и моего друга Ушу в клочья, – сказал Рыка.
– Мне кажется, я понял! – воскликнул бобёр Кулачок. – Звёзды вмешались в битву потому, что им самим надоело терпеть крыс, нарушающих законы Земли и Неба. Звёздам не нравилось и то, что крысы поклоняются своему гадкому Изваянию.
– Они увидели, что, пытаясь бороться с крысами, мы боролись с самим злом. Поэтому и помогли нам.
– А как ты убедил Хамша увести крыс? – спросила Прятка.
– Я объяснил ему, что никакого Заклятия не было, если крысы не изменят своего гадкого поведения по отношению ко всем остальным существам, Звёзды никогда не станут помогать им. А потом я сказал ему, что у нас есть противоядие от грибов, и что мы можем подарить крысам его секрет. «Кончай качать права, Хамш! – сказал я ему. – Займись-ка лучше лечением своих подданных! Больше пользы будет!»
– А как ты думаешь, Уша, крысы хоть когда-нибудь оставят нас в покое? Так, чтобы мы их больше не видели и не слышали? – спросил Кулачок.
– Вряд ли, – отрицательно покачал головой ёж, – это ведь крысы! Боюсь даже, что, получив противоядие, они только окрепнут…
– Ну что тут поделаешь, ребята? Ведь сам Растяпа хотел, чтобы мы отдали ЧГ крысам, – добавил Рыка.
– Друзья, не нужно жалеть, что нам пришлось отдать крысам секрет Чайного Гриба! – вздохнула Прятка. – Крысиных грибов развелось чересчур много, они уже стали появляться и на нашей территории! Это совсем не дело. Даже коты пострадали из-за них… И моя Люська тоже!.. Так что пусть уж лучше крысы совсем уничтожат эту отраву!
– Если же крысы так и не уймутся, и снова соберутся на нас напасть, мы котов из деревни позовём! Кстати, их в деревне Немышкино развелось уже предостаточно. Вот и поучится у нас – на одну крысу по два кота! – воскликнул бобёр Кулачок.
– Ну что же, в таком случае у нас будет явное преимущество. А значит, никакие крысы нам больше не страшны! – согласилась с Кулачком Прятка.
Приближался вечер. По тёмному небу, похожему на широкую синюю скатерть, медленно покатилась жёлтая луна. Вслед за ней одна за другой, точно золотые горошины, на небесную скатерть посыпались Звёзды. Мирный Немышкин лес заснул, чтобы за ночь набраться сил и обновлённым начать свой новый яркий день.
 
 



ЭПИЛОГ


 

С того времени, как крысы получили от лесных зверей секрет ЧГ, прошёл целый месяц.
Жизнь шла своим чередом. Звери продолжали строить новые дома, делали на зиму заготовки грибов и ягод, сочиняли новые стихи и песни, рисовали красивые лесные пейзажи… Да мало ли дел в Немышкином лесу!
Однажды вечером Люська с Трошей стояли у калитки лисьего дома и разговаривали. Вечер был такой тёплый и уютный, что им всё никак не хотелось расставаться.
– А ты слышал, Троша, что Нахалка ушла из Чернозубья насовсем? – спросила Люська, вспомнив новость, которую недавно принесли птицы.
– Как это – ушла? Значит, теперь Хамш на её месте? – удивился Трофим.
– Нахалка ушла, а куда неизвестно, – кивнула Люська. – Но ведь и Хамш, говорят, ушёл вместе с ней… Крысы, узнав, что Нахалка сбежала, сказали Хамшу: «Ну и ты убирайся вслед за ней! Ты такой же жулик, как твоя мамаша!» Хамш что-то говорил, что-то им обещал, грозил, тряс кулаками, но они разок наподдали ему, и он исчез из Чернозубья!
Люська вздохнула.
– А почему они Хамша-то выгнали? – недоумевал Троша.
– Говорят, крысам не понравилось, что он заставлял их лизать Чайный Гриб и уничтожать крысиные грибы. Ведь по его приказу они уничтожили все грибы до единого! А потом сильно пожалели об этом.
– Вот как… – протянул Трофим. – И что же теперь? Кто стал предводителем Чернозубья?
– Никто. Крысы разбрелись в разные стороны, бродят без цели, да страдают по своим крысиным грибам… Они же так долго питались грибами, так долго ходили одуревшими, что теперь забыли всё, что раньше знали. Никакой ЧГ не вернёт им их прежнего умения. Теперь слоняются, как неприкаянные, и всё плачут, вспоминая свою отраву. А Нахалка с Хамшем боятся возвращаться в Чернозубье. Да, по правде сказать, на что Нахалке это скопище ополоумевших крыс? Из них и армию не собрать, и новое Изваяние с ними не построить…
Трофим с Люськой задумчиво помолчали. Потом Люська сказала:
– Птицы говорят, что некоторые крысы мечтают вновь изобрести крысиные грибы …
– Люська, но неужели они не понимают, что эта отрава опасна? Неужели им хочется навсегда остаться дурачками?
– Кто их поймёт?.. Но, кстати, и грибов им тоже не изобрести! Их ведь Крысиное Изваяние изобрело, а его к счастью больше не существует?
– Люська, а как ты думаешь, почему крысам так понравилось дуреть от грибов?
– Ну ты сам подумай, Троша!.. Школ у них нет? Нет! Стихи они не сочиняют, картины не рисуют, песен не поют… Всё это они считают глупостью! И на Звёзды они не смотрят, как твой папа Рыка, и с малышами не возятся, как учитель Уша…
– Верно-верно! – согласился Трофим. – Это я и сам заметил, хоть и недолго пробыл в Чернозубье.
– Да ты не переживай за крыс, Трошенька! – не то всерьёз, не то шутя попросила Люська. – Мы радоваться должны, что отныне никакие вражеские армии нам не страшны!
– А ещё я радуюсь тому, что у нас появился новый друг – Растяпа. Он такой хороший, – ведь правда же, Люська?!
– Хм, ещё бы! Наш Растяпа – изобретатель, открыватель ЧГ! Кстати, он потому и наш, что совсем не похож на этих крыс из Чернозубья.
Трофиму надоело говорить о крысах, и он спросил:
– Пойдём завтра вместе за сыроежками, Люська?
– Почему именно за сыроежками? – Люська недовольно захлопала ресницами. – Нет, уж лучше за рыжиками! Я их больше люблю! Они такие рыженькие, как… Как я!
– Да ну их, эти рыжики! Их нужно так долго солить!.. Пока они станут готовы, сто лет пройдёт…
– А я так просто обожаю солить рыжики!
– Но ведь за твоими рыжиками в два раза дальше идти!
И пока друзья горячо спорили о сыроежках и рыжиках, летний вечер всё сгущал и сгущал сумерки; скоро мама Прятка позвала Люську домой, а Трофим заспешил к своей берлоге, где его с нетерпением ждали родители – Рыка и Федора.