И запомни, козёл!

       Уже почти стемнело, когда сотрудники госавтоинспекции Поздеев и Шабелькин припарковали на обочине загородной дороги свой видавший виды УАЗ-3150 «Шалун» - малосерийная, укороченная на 380 миллиметров модификация УАЗ-469. То, что у разработчиков модели было чувство юмора, никто не сомневался – впрочем, как и в отсутствии желания у начальства дорожной службы списать с баланса этот отъездивший свой ресурс устаревший раритет.

       Поводом для гайцов «пошалить» на дороге была неудачная, в плане левого заработка, дневная смена на дорогах города, которая и вынудила контролеров ПДД добровольно продлить рабочий день во внеурочное время с целью хоть что-нибудь отжать у «нарушителей» дорожного движения. А то, как выразился сержант Шабелькин, и домой стыдно идти без денег, хотя понятие «совести» при такой профессии трудно помещалось в классические каноны этики и вряд ли находилось в совокупности добродетелей характера человека, выбравшего трудовым поприщем работу в ГАИ.

-      Так вот, Гриша – с этой штукой мы быстро восстановим дневные потери и справедливость, - старший сержант Поздеев, выполнявший функции  командира и водителя, держал в руках самый обыкновенный карболитовый фен для сушки волос, изготовленный на каком-то заводе электрических приборов в конце 20-го века, и изъятый им несколько дней назад у одного из нарушителей дорожных правил.

       Бытовой прибор был "усовершенствован" неизвестным Кулибиным путем добавления в тыльную его часть цифрового светодиодного индикатора, показания которого можно легко было набить незначительным постукиванием инструмента ладошкой. В точности, как это делают школьники с ртутным градусником для установления необходимой температуры, позволяющей «честно» прогуливать уроки, выдавая себя за больного.

-      А что – мне нравится, - повеселел Шабелькин, взяв из рук старшего продукт чьего-то «ноу-хау», - и ты глянь, как он похож на наш серийный радар «ИСКРА-1». Только вот, если попадется ушлый водитель …
       Сержанты замолчали, понимая, что после замера скорости нужно было демонстрировать результат автомобилисту прямо на устройстве – чья это была скорость, оставалось «за кадром» - информация держалась на служебном положении инспектора и честности его слов. Поэтому, и нареканий было немало.
-      Да ладно, - нарушил молчание Поздеев, - за нами два дачных поселка – Пупышево и Морковкино – не думаю, что среди них есть смышленые… Я, собственно, чего и предложил здесь тормознуться – завтра суббота, они сейчас и устремятся на дачи с ночевкой, чтобы пораньше с утра на огородики выйти...
-      Я так и понял, - криво ухмыльнулся Шабелькин, возвращая фен напарнику. – То-то я смотрю – уже темень, а ни одно корыто не проехало.
-      Ладно – не падай духом, - Поздеев хотел что-то еще добавить, но оба затихли, увидев вдали приближающиеся автомобильные огни.

-      Ну, вот – на ловца и зверь, - оживился старший, глянув на напарника.
-      Выходи – встречай, в общем – все, как обычно, начинаем с документов. Я подключусь по обстановке.
       Шабелькин кивнул головой и, прихватив с собой жезл регулировщика, вышел из машины.

                *       *       *

       Повернув свой автомобиль на примыкающую к основной дороге, Евдоким Пантелеевич, начальник отдела техники безопасности завода железобетонных шпал, в свете автомобильных фар увидел милицейскую патрульную машину и в сердцах выругался.
       Настроения и так не было после тещиного звонка на работу с просьбой привезти ей на дачу небольшую сумму денег. Зачем теще, на ночь глядя, понадобились на даче деньги, где даже магазина не было, Евдоким Пантелеевич не знал, но знал точно другое – откажи он ей в этой просьбе, и жена будет его пилить до утра за подлый и неуважительный к маме поступок.
       Водитель со злостью сплюнул в открытое окно и, сам не зная зачем, дернув себя за воротник рубашки, приготовился к встрече с дорожной инспекцией.

                *       *        *

       Сержант Шабелькин, сделав пару взмахов жезлом в сторону движущегося транспортного средства и положив его в ладонь левой руки, медленно и вальяжной походкой, словно только что назначенный гауляйтер вверенных ему приусадебных участков, стал продвигаться навстречу автомобилю.
       Надежда гаишника сорвать приличный куш быстро начала таять, когда недалеко от него, по его же требованию, на обочине остановился старенький, видавший виды «Москвич»-412, не исключено, что собранный еще в октябре 1967 года. Гриша уже почти расстроился, но твердое правило «с паршивой овцы хоть шерсти клок» отодвинуло его уныние на задний план.

-      Сержант госавтоинспекции Шабелькин, - козырнул он по всей форме, подойдя к окну машины со стороны водителя. – Предъявите, будьте любезны, ваши права и техпаспорт.
       Инженер, взяв из бардачка необходимые документы, вышел из салона и протянул их инспектору.

-      Та-а-а-к, - протяжно произнес сержант, открывая водительское удостоверение, - кто здесь у нас? Козёл Евдоким Пантелеевич …
-      Козел, - поправил инспектора водитель, сделав ударение на первый слог.

       Слегка опешивший от необычной фамилии, Шабелькин, подавив возникшее желание от души рассмеяться, уже был готов добавить – «какая разница», но осмотрительно промолчал, чтобы не усугублять на начальной стадии дорожного конфликта и без того не очень доверительные, извечные отношения между водителем и сотрудниками ГАИ. Придав своему лицу максимальной серьезности, сержант просмотрел техпаспорт и вернул документы владельцу.
-      Все в порядке? Я могу ехать? – инженер преданно посмотрел в глаза гаишнику.
-      Не думаю так, - парировал сержант, бросив беглый взгляд на уазик, совершенно не понимая, почему так долго не выходит из машины старший.
-      Понимаете, товарищ, - продолжил он, - я вот ума не приложу, как это вы умудрились превысить допустимую скорость на своей "ласточке".
-      Я?! Превысил?!! - инженер выпученными глазами смотрел на стража дорожного порядка. - Да не может такого быть!

                *       *       *

       Увидев, как Шабелькин подошел к остановившемуся автомобилю, Поздеев с охотничьим азартом дважды ощутимо стукнул самодельный «радар» о правое колено и посмотрел на цифровой индикатор. Его глаза немного округлились, увидев на "регистраторе" число 340 – убедить в правдивости таких показаний прибора вряд ли удастся даже самого обычного садовода-огородника. Сержант стал нервно постукивать ладонью в верхнюю часть карболитового изделия, но, похоже, безуспешно – замершие цифры на светодиодном табло упрямо не хотели меняться в меньшую сторону. Зло выругавшись, Поздеев швырнул бесполезный в данный момент инструмент на заднее сиденье и открыл дверцу автомобиля.
       Увидев, как напарник выбрался из уазика без убедительного и весомого аргумента нарушения правил дорожного движения в руках, Шабелькин сообразил, что в основном плане что-то пошло не так и повернул голову в сторону «нарушителя».

-      Уважаемый, у нас полный досмотр, - сказал он водителю. – Проверим наличие аптечки и огнетушителя.

       Как человеку, проработавшему двадцать восемь лет на родном заводе, организовывавшему работы и осуществлявшему контроль по охране труда, проводящему работы по пожарной безопасности и гражданской защите, направленные на предупреждение и ликвидацию чрезвычайных ситуаций и их последствий, у которого пыль в кабинете садилась в строго отведенные места и то с разрешения хозяина, Евдокиму Пантелеевичу стало, как минимум, обидно, что кто-то мог усомниться в его дисциплинарной ответственности и выработанной годами пунктуальности.
       Он молча двинулся к багажнику своего «Москвича», за ним потопал и Шабелькин. С правой стороны автомобиля к ним присоединился до сих пор молчащий и расстроенный неудачей с феном Поздеев. Инженер с недовольством приподнял крышку грузового отсека.
-      Вот, пожалуйста, смотрите, - на днище багажника аккуратно лежали два новеньких порошковых огнетушителя маркировок «ОП-2» и «ОП-4». Шабелькин даже не удивился, увидев в багажнике лежащие рядом пожарное ведро красного цвета, кирку, лопату, укороченный багор, трос, жилет, знак аварийной остановки  и небольшой полипропиленовый мешок, очевидно, с песком.

-      И еще один инвентарь здесь – он должен быть всегда под рукой.
       Евдоким Пантелеевич, обойдя Шабелькина, подошел к водительской двери и достал из-под сиденья углекислотный огнегаситель «ОУ-2», полностью соответствующий нормам ГОСТ Р51057-2001.
       Сержанты молча, не проронив ни слова, наблюдали за действиями водителя.

-      А вот и… - он наполовину скрылся в салоне «Москвича» и полез в перчаточный отдел. Через две секунды инженер вложил в руки сержанта «флеш рояль» – туго набитый коричневого цвета футляр из искусственной кожи с надписью «Аптечка». То, что этот контейнер был переполнен различными марлевыми бинтами, перевязочными пакетами, стерильными салфетками, бактерицидными лейкопластырями, кровоостанавливающими жгутами и прочей ерундой – можно было не сомневаться.

       Водитель победоносно смотрел на инспекторов.
-      Ну, как? – спросил он у проверяющих. – Все в норме?

       Сержанты переглянулись, поняв друг друга с полувзгляда – такого «садовода-огородника» с кондачка, на хапок, не возьмешь.
-      А вы где работаете? – наконец-то подал голос Поздеев.
-      На заводе железобетонных шпал, - не замедлил с ответом водитель, - инженер я по технике безопасности.

       Инспекторам показалось, что последнее слово он произнес с гордостью, а вот унылое и не очень привлекательное название производственной организации, где трудился Евдоким Пантелеевич, не вызвало у них восхищения.
       Поздеев с иронией посмотрел на антикварный продукт автопрома и окончательно успокоил себя за неудачу с «радаром» - вряд ли такое чудо техники можно было разогнать хотя бы до 50 км/ч, даже с учетом попутного ветра. Так что любая скорость передвижения этого транспортного средства трактовалась бы в пользу «виновного», и ни о каком скоростном нарушении не могло быть и речи.
Да и подумать о том, что такое авто может находиться в угоне, было, по крайней мере, глупо.

-      Ну, с аварийным комплектом безопасности у вас, видим, все в порядке, - перевел он взгляд на водителя.
-      Сейчас мы проверим вас на наличие алкоголя, - добавил старший и пошел к «уазику» за измерительным прибором.

       Употребившему пару дней назад, у той же тещи на дне рождения, приличную дозу того же алкоголя, затея пройти тест на его потребление не очень вдохновила Евдокима Пантелеевича – в безвыходной ситуации ему оставалось только уповать на то, что инспектор принесет знакомую ранее ему трубку Мохова-Шинкаренко или, на крайний случай, пробирку с калием на пробу Раппопорта, после выдоха в которую добавляли марганцовку. Но вернувшийся от «уазика» старший сержант Поздеев протянул ему небольшой черненький алкотестер «Динго» Е-200, производимый в Корее.

-      Вот, - протянул он прибор водителю, - дуньте хорошо в трубочку.
       Шабелькин тоже подошел в притык к тестируемому, как бы негласно взяв на себя роль арбитра в исполняемой процедуре, от которого напрямую зависела судьба «нарушителя». Евдоким Пантелеевич взял инструмент и, мысленно перекрестившись, что есть силы, дунул в пластиковый мундштук. Затем, переводя дыхание, протянул руку с лежащим устройством на ладони. Все трое, словно сороки над чужой птичьей кладкой, уставились на сенсорный экран датчика, на котором зафиксировалось показание – 0,16 миллиграмма спирта в литре выдыхаемого воздуха, что, по сути, является предельно допустимым и, одновременно, сомнительным поводом для разрешения управления автомобилем. За эту ниточку не упустили момент вцепиться бдительные стражи дорог. Гаишники прекрасно понимали, что мужичок трезв, по установленным требованиям к нему, по большому счету, придраться не к чему и его можно было отпустить на все четыре стороны, но неумолимое желание содрать с «гуся» хоть какой-нибудь штраф было выше всякой там справедливости.

-      Вот видите, Евдоким Пантелеевич, - начал Поздеев, вспомнив имя и отчество попавшегося «клиента», - ситуация щекотливая, как оказывается. Нет – конечно, погрешность прибора нормирована, мы проводили поверку – выполнили целый набор операций в целях подтверждения соответствия средств измерений метрологическим характеристикам. Оно, безусловно, можно рассмотреть ситуацию и с одной стороны, а можно совершенно с другой – но этот угол обзора вам вряд ли понравится.

       Старший на одном дыхании выдал наизусть заученные ранее фразы, которые безотказно действовали на сознание водителей, и уставился на инженера. На миг ему показалось, что у хозяина «Москвича» мозговые полушария поднялись вверх черепной коробки и, постучав друг дружку, опустились на место.

 -      Я не употреблял спиртное, - возмутился инженер, - ну, по крайней мере, сегодня и вчера.
 -      Вот именно, уважаемый, - елейным голосом напомнил о себе Шабелькин, - 0.16 миллиграмма – это 0.3 промилле разрешенного количества спирта в крови. Столько останется алкоголя в организме человека весом 80 кг через 4.5 часа, если он выпьет бутылку пива крепостью 5%. А вы, подозреваю, пили не пиво. Да и вес у вас, поди, килограммов 50 с трудом наберется.

-      Да что вы мне здесь инструктаж устроили, - набравшись смелости, не на шутку ощетинился Евдоким Пантелеевич, - я сам могу вам прочитать часовую лекцию о нормах потреблениях и мерах предосторожности.
-      Нет-нет, - вмешался Поздеев, забеспокоившись, как бы не перегнули с коллегой палку.
-      Конечно, если вы сомневаетесь или не согласны с тестированием, то мы можем все дружно проехать в больницу на медицинское освидетельствование.

       Наступила тишина. Все задумались. Поездка в городской медпункт не входила в планы ни первой, ни второй сторон конфликта. Гаишники в данный момент официально не были на дежурстве, а Евдоким Пантелеевич, потерявший и так много времени, мог потерять еще больше, да и понимал, что в стационаре, при желании, могли состряпать нужный для лишения прав «вердикт».
       Поняв, что «подозреваемый» замешкался и не проявил особого желания куда-то перемещаться дальше в целях доказательства своей невиновности, командир группы дорожного контроля, дабы не понижать градус азарта в деле пресечения дорожно-транспортных происшествий, а точнее – добыче левых денежных купюр, продолжил начатую речь.

-      Вы помогите нам, уважаемый, убедиться в том, что не принимали алкоголь. Прямо здесь и сейчас. Предлагаю вам пройти дополнительную проверку.
-      Это что я еще должен сделать? – рассеянно смотрел на сержанта «правонарушитель». – Крутнуться для вас юлой? Давайте быстрей – я и так из-за вас потерял много времени, мне с тещей теперь разбираться надо.
-      А мы, по-вашему, здесь ерундой занимаемся? - встрял в разговор Шабелькин. – Подождет ваша теща.

-      Спокойно, - перебил всех Поздеев, - давайте вы пройдете по прямой линии, и мы сделаем окончательное заключение.
-      Не понял, - захлопал глазами инженер.
-      А чего тут понимать, - ответил старший сержант и вышел на середину проезжей части, освещенную ближним светом фар милицейского уазика. Он только сейчас поймал себя на мысли, что за все это время междоусобных перипетий по дороге не проехала ни одна «жертва».

-      Вот сейчас отмерим 10 шагов и вам надо только пройти ровно по разделительной полосе, - продолжил Поздеев, - сержант, определите расстояние.
-      Ну, это уже ни в какие ворота! - возмутился «фигурант» неплановой проверки, хотя медленно, но все-таки, пошел за Шабелькиным, который маршировал уже вдоль середины дороги, чеканя каждый шаг.
-      Десять! – выкрикнул он, поворачиваясь лицом к напарнику.
-      Ну, вот, - сержант повернул голову к водителю «Москвича», - с вытянутыми руками вперед топайте по разделительной белой полосе.

       Инженер, что-то бормоча себе под нос, стал приблизительно по середине дороги и посмотрел вниз. Назвать разделительную полосу белой можно было чисто теоретически – постоянный контакт резины колес с дорогой и многолетнее отсутствие работ по восстановлению дорожной разметки не давало ни малейшего шанса разделительной линии иметь требуемый в соответствии с нормой цвет.

-      Ну, вперед, - подстегнул его Шабелькин и побежал к напарнику.

       Евдоким Пантелеевич, мысленно проклиная всех на свете, начиная с Госавтоинспекции, в том числе этих двоих из «ларца», работающих в этой организации, и заканчивая женой и тещей, по вине которых он вынужден проходить все круги дорожно-транспортной экзекуции, вытянув руки вперед, сделал первый шаг на воображаемую разделительную белую линию.
       Гаишники, присев на корточки на другом конце отмеренного расстояния, пристально наблюдали за испытуемым. Они оба, не сговариваясь, видели в нем шар для боулинга, запущенный в первом фрейме невидимым боулером, и который, упаси господь, ни в коем случае не должен с этого броска выбить вожделенный страйк.
      
       Инженер по технике безопасности медленно, ориентируясь, скорее всего, не на белую линию, которая давно истерлась, а на сидящих впереди гаишников, медленно продвигался вперед, стараясь, каждый раз, ставить ноги просто ближе к теоретически существующей середине дороги. И подсознательно понимал, что гарантией удачного прохождения теста есть только страх перед тещей расстаться с предназначенными для нее деньгами, лежащими у него в кармане брюк.
       С видом стервятников и затаив дыхание, гаишники пытались уловить хоть небольшое отклонение от оси перемещения тестируемого, но упрямый участник «квеста» не давал сержантам ни малейшего шанса и упорно держал вертикальное положение.
-      Десять, - произнес Евдоким Пантелеевич, сделав последний шаг, и устало присел на корточки возле инспекторов.
-      Ну, что – засчитано? – спросил он у «арбитражной комиссии». – Я могу уже ехать?

       Гаишники медленно приподнялись, инженер тоже последовал их примеру. Шабелькин молча зачем-то пошел туда, откуда водитель начинал своё движение.
-      Я бы на вашем месте не был бы таким самоуверенным, - произнес Поздеев, чем насторожил собеседника.
-      Понимаете, Евдоким Пантелеевич, пока вы там вышагивали дорожкой, я вот что подумал – раз вы отказались проходить медосвидетельствование, то фактически согласились на автоматическое лишение водительских прав. Сейчас я составлю протокол, и вы подпишите документ о несогласии, - сотрудник Госавтоинспекции старший сержант Поздеев напоминал митрополита Сергия, отправляющего епископа Памфила в Краснодар на заклание.

-      Не надо никакого протокола, - обреченно выговорил водитель «Москвича», прекрасно осознав, что сегодня не его день, и полез в карман за деньгами, - надеюсь, мы можем решить все на месте, без ваших там всяких больниц.
-      Вот это правильное решение умного человека, - оскалился старший группы, забирая из руки инженера мятые купюры. – Думаю, здесь достаточная сумма для закрытия вопроса. 

-      Вспомнил! – закричал сержант Шабелькин, до этого что-то внимательно рассматривавший на асфальте.
-      И как я только мог такое забыть! - стукнул он себя ладонью в лоб. - Вы же, уважаемый, были не пристегнуты ремнем безопасности. Я своими собственными глазами это видел.
-      Сержант Шабелькин! – крикнул Поздеев. – Вам показалось – у гражданина никаких нарушений не выявлено. Садитесь в машину – нам пора.

       Начальник отдела техники безопасности завода железобетонных шпал изумлённо смотрел на садящихся в служебный УАЗ «Шалун» сотрудников автоинспекции. Хлопнули дверцы машины, завелся двигатель, и автомобиль медленно начал движение. Из открытого окна водителя показалась голова Поздеева, прокричавшая:
-      И запомните, Козел, - старший умышленно сделал ударение на второй слог, - добро всегда побеждает зло!
 
       Евдоким Пантелеевич, на лету оценив, что к нему обратились еще на «вы», очень захотел узнать, какую же сторону ему отвели в сложной философии добра и зла, но милицейский уазик был уже на приличном от него расстоянии.
       Посмотрев некоторое время вслед удаляющейся машине, инженер мысленно перенесся к теще и вдруг осознал, что встреча с ней ни к чему хорошему не приведет.
       Он решительно подошел к москвичу, сел за руль и повернул ключ зажигания. Затем, пристегнув ремень безопасности, аккуратно развернулся и направил свой автомобиль в обратную сторону.




24.03.2025