Продолжение повести "Отель Судьбы". Из книги "Любовные истории Раевского".
Выйдя из аэропорта, Жанна Петровна взяла такси и сразу же поехала в свой столичный офис.
«Надо же, меня нет на работе всего несколько дней, а у них уже появились проблемы… Я что, не могу отдохнуть? – недовольно подумала Самохвалова, и тут же упрекнула себя, – вот тебе и отдохнула».
Пытаясь привести мысли в порядок, закрыла глаза и стала вспоминать недавние события.
В этот момент от резкого толчка Жанна Петровна чуть было не ударилась о переднее сиденье.
– Ты что, офанарел?! Пассажира везёшь, – крикнула Самохвалова таксисту.
– Да я, что? Баран вот тот подрезал, – недовольно огрызнулся пожилой водитель, указывая на удаляющуюся впереди крутую иномарку. – Накупили прав, никто толком водить не умеет, а все туда же, в Шумахеры… Думают, раз у них денег полно, могут делать всё что хотят. – Взглянув в зеркало, примирительно добавил: «Хорошо, что пристегнулись ремнём безопасности, а то бы у вас и у меня были бы проблемы…»
Жанна Петровна удивлённо посмотрела в окно: оказывается, они уже въезжали в Москву. Всю дорогу от аэропорта Самохвалова вспоминала случившееся. Сознание услужливо воспроизводило яркие картинки: знакомство с писателем Юрием Раевским, их бурный краткосрочный роман, посещение бабушки, своё спасение. Потом возникали другие картинки, возвращавшие её к первоначальным сюжетам. Подобное состояние охватывало Самохвалову, когда она просыпалась раньше намеченного времени и, закрыв глаза, пыталась вернуть прерванный сон. Однако мысли неслись нескончаемой чередой, и хотя ей казалось, что она всё-таки уснёт, этого не происходило. Вот и сейчас, она почему-то снова и снова вспоминала слова Раевского, обращённого к псу Чарли: «Её, кроме меня, никто не любит. Если ты ей поможешь, она станет другой – хорошей…» Потом свои: «Хочу, чтобы кто-то хоть раз покомандовал мной». Неужели она такая плохая и поэтому ей был дан знак свыше, что пора изменить свою жизнь?!»
Самохвалова встрепенулась, пытаясь освободиться от надоедливых фраз.
– Я ведь всего добилась сама, ради этого годами ограничивала себя во всём: даже любить запретила… А в итоге – вчера могла погибнуть, так и не испытав чувств женщины, которая может подарить свою нерастраченную любовь любимому мужчине.
В этот раз её размышления прервал гудок сотового телефона – звонила секретарша:
– Жанна Петровна, добрый день. Извините, что беспокою, – понизив голос, добавила, – в офис приехал серьёзный клиент, очень состоятельный, хочет с вами переговорить по взаимовыгодному вопросу. Когда назначить ему встречу?
– Лена, займи гостя, угости хорошим кофе, я подъеду через пятнадцать минут, – распорядилась Самохвалова.
– После «Снежной радуги», мне нужно прийти в себя, но… раз я нужна серьёзному человеку, значит, я не такая уж плохая и делаю всё правильно. – Жанна Петровна улыбнулась и откинулась на сиденье.
ххх
Юрий Раевский ещё раз перечитал написанное: «Возникшее чувство, внезапно охватившее их, было настолько сильным, что показалось: Судьба наконец-то даёт им шанс идти вдвоём по жизненному пути. Хотя они прекрасно понимали, что для этого им нужно отбросить прежние привычки и рассуждения и начать жизнь с чистого листа. И лишь время покажет, станет ли их союз прочным и долговечным или, вспыхнув бенгальским огнём, превратится в очередное краткосрочное увлечение». Отправив текст Самохваловой, Юрий Валентинович стал размышлять:
«Повесть одно, а жизнь – другое. Как автор, я могу изменять события, руководить героями, а в жизни всё сложнее. Что происходит сейчас в душе Жанны, могу понять – её размеренная устоявшаяся жизнь, резко изменилась. Эмоции бьют через край, но через неделю – другую, всё может измениться – привычки – вторая натура. Конечно, я могу к ней приехать, но в качестве кого, в каком статусе я буду находиться с ней рядом? Влюбленного писателя, жениха?»
От этих мыслей Раевский загрустил. Стал вспоминать свои отношения с сильно нравившимися ему женщинами. Бывало, проявляя особую внимательность и заботу, получал обратный эффект. Самодостаточные, сильные женщины, которых он обожал, старались оставаться независимыми. Как заявила одна из них: «не хочу быть второй…» Такая реакция женщин вызывала у него удивление. Любовь и подчинение – это разные вещи.
«Если любишь, – размышлял Раевский, – значит должен понимать партнёра, не контролировать его каждый шаг, не выяснять постоянно, кто что должен делать и как поступать». Однажды одна дама, в которую он был когда-то сильно влюблён, спросила его: «Бросал ли он женщин, или они его бросали?» Он, будучи тогда молодым и не настолько опытным в подобных делах, честно ответил: «бывало и то, и другое». После чего сразу же заметил холодность со стороны возлюбленной. Видимо, в её представлении он не соответствовал критериям сильного мужчины, который должен был всегда быть лидером и бросать женщин первым. Прошло пару месяцев, они расстались, он сильно переживал, не понимая причин произошедшего. Через несколько лет, когда Раевский стал известным писателем и у него появились многочисленные поклонницы, бывшая возлюбленная стала писать ему письма: она жаловалась на судьбу, винила себя в том, что не разделила его чувств, предлагала начать всё сначала. Подобные ситуации в жизни Раевского случались ещё не раз. Некоторые женщины, отвергшие Юрия Валентиновича, потом горько сожалели о своём решении, но делали это когда в сердце писателя кроме жалости и разочарования к ним уже ничего не оставалось…
Юрий Валентинович решил взять небольшую паузу, чтобы проверить их чувства. Это нужно сейчас и ему, и Жанне. Писателю не хотелось в очередной раз разочаровываться в понравившейся женщине. Ведь всё случившееся могло быть кратким, хоть и ярким фрагментом в их жизни. К тому же он не хотел показаться надоедливым и бестактным – ведь во время пурги он стал свидетелем, когда от напускной строгости и бравады Жанны не осталось и следа, когда она отчаянно умоляла её спасти. На своём опыте Раевский знал, что многие волевые женщины крайне болезненно воспринимают ситуации своего, как им кажется, унижения.
«Если захочет, позвонит, тем более, что ей действительно нужно отдохнуть и переварить случившееся, – подытожил размышления Юрий Валентинович и немного успокоился.
ххх
Раевский ошибся. Чтобы прийти в себя, Жанна с удвоенной энергией занялась делами фирмы. Оказалось, что ждавший её посетитель действительно был важной персоной. Самохваловой было достаточно беглого взгляда, чтобы это понять. Его лицо показалось ей знакомым, но где она его видела, Жанна Петровна не могла вспомнить.
– Прошу извинить, что заставила вас немного подождать, но если бы вы предупредили о своём визите заранее, этого бы не случилось, – учтиво сказала Жанна Петровна и пригласила мужчину в кабинет.
Тот вальяжно уселся в кресло напротив Самохваловой и басовито, с достоинством произнёс:
Сенатор Колыванов Игорь Петрович.
– Чем могу быть полезна? – удивилась Самохвалова.
– Жанна, давайте сразу договоримся, о моём визите никто не должен знать. Мне лишние разговоры не нужны, – тоном, не терпящим возражений, сказал сенатор и продолжил:
– Моя восемнадцатилетняя внучка Аврора, училась в Англии в весьма престижном заведении. Там влюбилась в местного аристократа. Он, сенатор замялся и со злобой продолжил, – он прилюдно высмеял её чувства, заявив, что встречаться с русской – себя не уважать.
Игорь Петрович мрачно взглянул на Самохвалову:
– Распустили мы англосаксов. Посмел бы он это заявить в моём присутствии.
Немного успокоившись, добавил:
– Да, Аврора не красавица, как этот хлыщ, но она моя внучка и к тому же умная девочка.
– Игорь Петрович, я разделяю ваше негодование, но чем я могу вам помочь? – Аккуратно вставила Самохвалова.
– Я прочитал твоё интервью в журнале, и ты показались мне умной женщиной, понимающей как нужно правильно жить, на что ориентироваться. Мне нужно чтобы моя внучка, перестала грустить о несостоявшейся любви, занялась делом, у меня на нее большие планы.
– Игорь Петрович, мне кажется, вы что-то не договариваете. Смею предположить, что она не просто грустит, видимо у неё серьёзная депрессия, иначе вы бы ко мне не обращались.
– Вижу, что ты умеешь читать между строк. Мне это нравится и, чтобы снять все последующие вопросы, – сенатор посмотрел на часы, – скажу, нам пришлось забрать её из Лондона – она от унижения приняла горсть таблеток. Хорошо, что её подружка сразу же вызвала скорую.
– Уважаемый Игорь Петрович, чтобы подобное не повторилось, с девочкой нужно заниматься специалистам. У меня иное направление – я лишь могу предложить ей свой позитивный взгляд на действительность, как жить без любовных трагедий. Не знаю, примет ли она его, ведь у нас ощутимая разница в возрасте, а молодые, сами знаете, своенравные, не признающие авторитетов.
– Да, Аврора не любит врачей и всяких зануд-психологов, но… Ты меня недооцениваешь. – Сенатор начинал сердиться, его голос приобрёл жёсткие нотки. – Были и те, и другие, однако результат их стараний не особо впечатлил. Перед тем как к тебе обратиться, мне предоставили на тебя подробную информацию. Ты успешна, молода, красива. Такие женщины могут произвести впечатление не только на взрослых, но и на подростков. Давай попробуем. В случае успеха, я порекомендую тебя серьёзным людям, и твоя карьера резко пойдёт в гору…
Жанну Петровну покоробило, что сенатор обращался к ней на «ты». Здесь была не только разница в возрасте, этим он подчёркивал своё положение начальника. И его слова, что на неё составлена информация, указывала, что с такими как он людьми шутить не стоит.
– Хорошо, давайте попробуем, – как можно уверенней произнесла Самохвалова. – Постараюсь улучшить её эмоциональный и психологический тонус…
– Это то, что ей сейчас необходимо в первую очередь. – Сенатор позволил себе слегка улыбнуться.
Взглянув ещё раз на часы, он поднялся и направился к двери. Перед тем как уйти, обернулся и, глядя на Самохвалову, многозначительно произнёс:
– Это моя любимая внучка, даю тебе карт-бланш, делай всё, что посчитаешь нужным. Мне нужен положительный результат. О финансовой стороне не переживай, не обижу. Я на связи в любое время суток.
Проводив сенатора, Жанна задумалась.
«Вот и отдохнула. Придётся отставить всё и всех, но добиться желаемого результата. – В её сознании возник образ Раевского. – Юра, дорогой, ты меня должен понять, судьба опять устраивает мне экзамен, который я не вправе провалить».
Самохвалова наговорила Раевскому звуковое сообщение.
– Милый Юра, мне придётся на пару недель исчезнуть из нашей реальности. Я хотела пригласить тебя на несколько дней к себе в столицу, но… На карту поставлен успех моего бизнес-проекта. Я должна подтвердить, что являюсь профессионалом своего дела, иначе останусь провинциальной девочкой, мечтающей стать королевой, а ты ведь знаешь, что я и есть настоящая королева. И ещё. Пожалуйста, навести мою бабушку, придумай какую-нибудь красивую историю, что у нас с тобой всё хорошо. Пусть она не волнуется. Ты же писатель… Нежно целую и обнимаю…
Самохвалова почувствовала, что ещё немного, и она заплачет.
– Этого ещё не хватало! – произнесла вслух Жанна. – Сейчас решу возникшие без меня в фирме проблемы, а завтра с утра главная задача – Аврора! Надеюсь, что она станет для меня утренней зарёй, освещающий моё восхождение на Капитолийский холм.
ххх
Самохвалова умела быстро настраиваться. Она всегда гордилась своей способностью действовать по обстоятельствам. Все её мысли сосредоточились на новом задании. Жанна Петровна предположила, что с внучкой сенатора уже занимались специалисты, практикующие традиционные методы лечения. Но здесь необходим другой подход. Девушке восемнадцать, она любимица деда-сенатора, который в ней души не чает, неудивительно, что для неё открыты все пути и исполняются все её желания: это и учёба в Лондоне, и финансовая независимость. На подобных внучек и внуков Самохвалова насмотрелась, когда пробивала себе дорогу в столице. Эта золотая молодёжь жила в своём мире по своим понятиям. Им легко доставалось то, что для других представлялось несбыточной мечтой. Эти девочки и мальчики высоко ценили себя, не обладая и десятой долей реальных заслуг. Жанну всегда удивляло, что они не особо ценили тех, за счёт кого процветали – родителей и родственников. Отпрыски богатых и влиятельных родителей были уверены, раз они родились в таких семьях, то и всё блага жизни должны им автоматически принадлежать.
Жанна стала выстраивать план действий. «Если девочка умная, о чём её уведомил дед, то почему она так сильно переживает, видя, что этот английский денди, явно её недостоин.
ххх
Прежде чем позвонить сенатору, Самохвалова перекрестилась.
– Нужно поставить дедушку на место, показать, что он хоть и сенатор, но сейчас во мне заинтересован больше чем я в нём, – настраивала себя Жанна Петровна.
После этих слов, она набрала номер его телефона.
– Добрый день Игорь Петрович. Я не займу у вас много времени. Завтра я изложу вам свой план действий. Он в основном уже готов, но необходимо добавить кое-какие детали, тем более что мне понадобится ваша помощь.
– Игорь Петрович, раз у вас на меня имеется информация, я хотела бы получить информацию и на вашу внучку. Это всего несколько вопросов. Живёт ли она с родителями, какие у неё с ними отношения? Есть ли у Авроры друзья, увлечения? Её сильные и слабые стороны. На первое время этого достаточно.
Сенатор недовольно крякнул.
– Надеюсь, ты не ждёшь от меня услышать исповедь нашей семейной жизни. Но вкратце могу изложить. Родители Авроры сейчас работают в одной из западных стран, выполняют важную государственную миссию. У них всегда много работы, с дочкой общаются по мере возможности. Что касается друзей – какие-то девчонки, я их особо не знаю. По поводу увлечений… Она любит фотографировать. И не просто мобильником как все, я подарил ей хорошую аппаратуру. Последний вопрос – её слабые и сильные стороны – самый трудный. С людьми сходится трудно, но если уж решит что-то, то будет этого добиваться с упорством. Думаю, наговорил тебе достаточно.
На следующий день Самохвалова, как и обещала, изложила сенатору подробный план действий. Выслушав его, Игорь Петрович задумался. С одной стороны, смена декораций, как выразилась Жанна, пойдёт Авроре на пользу. С другой – поездка к чёрту на кулички выглядела странно и неожиданно. Подвергать внучку такому испытанию? Как она на всё это отреагирует?
Однако чем больше Игорь Петрович размышлял, тем больше разумность предложений Самохваловой казалось ему обоснованной.
«Ладно, рискну, но подстрахуюсь. Незаметно пошлю с ними своего человека, который прикроет их в нужный момент и окажет необходимую помощь. – Игорь Петрович улыбнулся. – А эта Самохвалова ещё та бабёнка, ей палец в рот не клади, откусит. Такая наставница его внучке и нужна».
Сенатор позвонил Самохваловой и сказал, что согласен.
– Приезжай, я тебя с внучкой познакомлю и объясню ей необходимость предстоящей командировки, – как всегда сурово произнёс Игорь Петрович. В ответ Самохвалова сказала:
– Хорошо, приеду. Но для пользы дела, попрошу называть меня в присутствии Авроры Жанной Петровной и на Вы. Она должна понимать, что наша с ней экспедиция – дело серьёзное, и я ей не подчиняюсь. Иначе результат может оказаться не таким, на какой мы рассчитываем. А это ни вам, ни мне не нужно.
В назначенное время машина сенатора привезла Самохвалову к даче сенатора. Всё выглядело, как в современных телесериалах – молчаливый шофер в тёмных очках, затемнённые стекла дорогого GENESIS G80. Охраняемый участок, большой особняк. Горничная провела Жанну Петровну в богато обставленную просторную гостиную.
– Подождите немного, Игорь Петрович скоро подойдёт.
Самохваловой показалось, что сенатор специально назначил ей встречу на своей территории, где нет лишних глаз и ушей, но главное, он хотел показать ей, с кем она имеет дело, что она должна вылезти из кожи вон, но выполнить его просьбу. Частично сенатор достиг цели – Самохвалова пересекалась по роду своей деятельности с разными богатыми людьми, но здесь был иной уровень. Обстановка особняка и прислуга произвели на Жанну впечатление. Самохвалова вспомнила, что сказал сенатор о родителях Авроры. Он подчеркнул, что те, работая за границей, выполняют важную государственную миссию. Подобная демонстрация своего величия и значимости всегда раздражала Жанну Петровну – когда ей указывали её место, она, чтобы доказать обратное, концентрировалась и действовала мгновенно.
Горничная принесла на подносе фрукты, бутылку вина и бутылку коньяка. Через пару минут в гостиную зашёл сенатор со своей внучкой. Самохвалова быстро и цепко взглянула на девушку, которая своим обликом никак не напоминала «утреннюю зарю» – скорее была похожа на какого-то затравленного зверька. Девушка была небольшого роста, жиденькие волосы и маленькие, глубоко посаженные глазки дополняли неприятное впечатление, и если бы не богатый наряд, и несколько дорогих колец её можно было принять за прислугу сенатора.
Завидев пришедших, Самохвалова встала и приветливо улыбнулась. Игорь Петрович указывая на Жанну, произнёс:
– Внучка, познакомься, это Самохвалова Жанна, и, видимо вспомнив просьбу женщины, добавил: – Петровна.
Аврора не протянула Жанне для приветствия руку.
Её глазки как-то злобно сверкнули. Она вопросительно посмотрела на деда.
– Авроша, – как можно мягче начал сенатор, – наша гостья предложила совершить тебе вместе с ней интересное путешествие, которое поможет тебе развеять печаль-кручину. Думаю, что тебе будет интересно узнать, как живут народы Сибири. Ты же никогда не была на Алтае. Там будет интересно. Чего стоит алтайский Марс и Чуйский тракт! Ты сможешь сделать серию прекрасных фотоснимков, на основе которых мы проведём в столице яркую выставку твоих работ, а может даже и международное «Фотобиеннале». Ты пригласишь на выставку своих друзей, они умрут от зависти, поверь мне.
– Дедуль, ты что? – Глухо, низким голосом возразила девушка. Её лицо покрылось пятнами. – Какой Алтай, какой Марс, какая Самохвалова, я её первый раз вижу, и понятия не имею кто она.
– Прекрати словесную канитель, – неожиданно жёстко прервал внучку дед. – Она известный специалист и знает, что делает. Хватит портить себе и мне жизнь, хватит вспоминать своего зазнайку англичанина, – разъярился сенатор. – Тебе стоит сменить декорации, для твоего же блага! Так мы считаем с Жанной Петровной.
Не ожидавшая такого напора со стороны деда, Аврора растерянно заморгала.
Жанна Петровна с благодарностью посмотрела на сенатора. Оказывается он не такой прямолинейный, как могло показаться. Знает где приголубить, и где наказать. Самохвалова почувствовала, что пора брать инициативу в свои руки.
– Милая Аврора, ты права, – заметив удивление сенатора и девушки, Самохвалова сделала небольшую паузу. – Меня ты действительно не знаешь, но прекрасно знаешь своего, всеми нами уважаемого дедушку. И если он что-то говорит, то говорит всегда по существу, – ровным голосом, в котором чувствовалась непоколебимая уверенность в сказанном, начала свой монолог Жанна Петровна.
– Надеюсь, что мы подружимся, так как я научу тебя, как жить без ненужных любовных разочарований и драм.
Самохвалова чувствовала себя на высоте. Так всегда бывало, когда она завораживала сознание слушателей своими словами, в которые сама в этот момент искренне верила.
– Смею предположить, что многие из твоих подружек расфуфыренные пустышки, красующиеся перед тобой лишь своими нарядами. Иначе бы твой дедушка мог отличить их одну от другой. Ты же девушка умная, но у тебя нет такой наставницы как я. Посмотри на меня! – Жанна Петровна грациозно шагнула к девушке, – я красивая, успешная женщина, о которой мечтают многие мужчины. Один мой знакомый писатель решил посвятить мне повесть. А всё почему? Потому что я режиссёр своей судьбы, я знаю, чего хочу, знаю, чего хотят другие и делаю то, что мне нужно!
И, как говорил другой мой знакомый, если будешь под моим флагом, будешь двигаться вперёд.
Самохвалова сделала шаг к сенатору.
– Дедушка прав, твои знакомые будут давиться от зависти, когда придут на выставку. Надеюсь, таланта фотографа как у тебя никто из подружек не имеет и этим нужно воспользоваться, чтобы утереть им нос.
Так что думай и решай: сидеть дома и травить себя ненужными терзаниями или отправиться в заманчивое путешествие и показать всем, что они тебя совсем не знали!
– Вот это отличный тост! За это нужно выпить! – Воскликнул Игорь Петрович, который был удивлён, как тонко Самохвалова польстила ему и его внучке и в тоже время настойчиво провела свою политику.
Сенатор налил себе коньяку, внучке и Жанне Петровне вина. Выражение его сурового лица несколько смягчилось. Было видно, что он доволен происходящим.
Немного пригубив вина, Самохвалова сделала вид, что у неё срочное дело.
– Игорь Петрович, надеюсь, что вы не обидитесь, что я вынуждена буду покинуть вас и Аврору. У меня запланирована серьёзная встреча.
– Хорошо, Жанна Петровна, я попрошу шофёра довести вас до места, не опоздаете.
ххх
Раевский навестил бабу Валю и решил к ней чаще ездить.
Увидев на пороге своего дома Раевского, бабушка Жанны испуганно спросила:
– А где Жанна, почему ты один? Что-то случилось?
– Валентина Петровна, вы не волнуйтесь. Всё хорошо, Жанна в командировке, уехала на несколько дней на Алтай, а мне приказала вас навестить, улыбнулся Раевский.
Старушка подозрительно на него посмотрела и проворчала:
– Надеюсь, женишок, ты меня не обманываешь. Я думала, что вы теперь будете ко мне вдвоём приезжать.
Раевскому от этих слов стало неприятно. «Вот ведь, дожил до таких лет, а его всё ещё женишком называют. – С горечью подумал Юрий Валентинович. – Да и какой он на самом деле женишок – самозванец».
Видимо баба Валя заметила его смущение.
– Ой, да что это мы с тобой Юрий на пороге стоим. Проходи в дом. Чаю попьём, поговорим. Гости ко мне редко заходят, а здесь такая приятность – милый для моей внучки человек приехал, значит для меня родной. Заходи, не стесняйся.
Пока баба Валя собирала на стол: ставила самовар, доставала баночки с мёдом и вареньем, накладывала в тарелки привезенные Раевским пирожки, Юрий Валентинович осматривал небольшой дом, в котором жила бабушка Самохваловой. Ему стало грустно. Старушка жила скромно, как и многие одинокие деревенские женщины.
«Почему же Самохвалова не помогает своей бабушке, да и заезжает крайне редко?» – Размышлял Раевский. – Вот такую горькую цену приходится платить Жанне за развитие и успех своего бизнеса. Приходится работать без отдыха, времени на поездки к бабушке выделить трудно».
Юрий Валентинович вспомнил историю, которую описал в одном из своих рассказов. У одного предпринимателя была больная мать. Сын часто ездил в командировки, после которых её навещал: привозил продукты, подкидывал иногда деньжат. Жил он со своей семьёй в другом месте – жена не захотела жить в одной квартире со своей больной снохой [свекровью]. Сын и сноха к такому положению вещей привыкли. Однажды предпринимателю пришлось задержаться в командировке дольше запланированного. Вместо недели, пришлось пробыть две. Он позвонил матери и предупредил, что задержится. Вернувшись домой, решил её навестить. Нашёл мать мёртвой. Оказалось, смерть женщины наступила неделю назад.
«Буду заезжать к бабе Вале, почаще. Она же сама сказала, что я ей теперь родной», – решил Раевский.
Его беседа со старушкой затянулась. Раевский спрашивал её о Жанне, какой она была в детстве. Интересовался жизнью Валентины Петровны. Старушка, видя, что Раевскому это действительно интересно, рассказывала с удовольствием. Особенно его удивил факт, что когда они в прошлый раз уехали, Валентина Петровна сильно беспокоилась, её одолевали плохие предчувствия. Когда же случилась пурга, она, не зная, что Раевский с Жанной были в пути, горячо молилась, чтобы с ними ничего не случилось.
– Знаешь, милок, я однажды в дикую грозу оказалась одна в чистом поле. Такого страха в жизни я никогда не испытывала. Огромные на всё небо молнии, гром такой, аж земля тряслась, дождь стеной, и никто в тот момент мне не смог бы помочь. Я легла на землю и молилась шибко, как никогда. Так и в тот день. Когда пурга настала – за окном ничего не было видно. Думала – светопреставление наступило. Молилась за вас дюже сильно.
Раевский был потрясён. Вспомнил, как в ту страшную пургу Жанна просила его объяснить собаке, чтобы та нашла дорогу в отель.
– Юрочка, пожалуйста, объясни Чарли, что у меня не только бизнес, но и старенькая бабушка, которой я обещала завести семью. Я не хочу умирать, – умоляющим голосом говорила тогда Жанна.
Оказывается и её бабушка вспоминала в этот момент внучку.
«Это же настоящий сюжет для моей повести», – подумал Раевский и тут же поправился, – нашей с Жанной повести».
ххх
Просмотрев в интернете предлагаемые варианты путешествия на Алтай, Самохвалова остановилась на шестидневном туре «Владения Снежной королевы». Увидев это название, Жанна воскликнула:
– Это знак! В этих местах я буду чувствовать себя хозяйкой – буду властвовать и повелевать!
Жанна улыбнулась, но через несколько мгновений её лицо приобрело серьёзное выражение.
– Всё, хватит фантазий. Надеюсь, что шесть дней я смогу выдержать, общаясь с Аврорушкой, которая, скорее всего не такая простушка, как хочет казаться. Главное, как заверяют устроители тура – это безопасность, никаких превышений скорости, никаких «авось» в сложных и трудных местах. И потом – в группе всего восемь человек. Без меня, Авроры и охранника, которого обещал сенатор, останется пятеро. А это уже не толпа.
Просматривая рекламные фотографии, Самохвалова уже предвкушала что сможет увидеть в этих удивительных местах. «Но расслабляться не стоит: за девушкой нужен глаз да глаз, чтобы моя подопечная не попёрла в дурь. Настроение девушки меняется быстро и порой не соответствует ситуации. Может поэтому обожаемый ею англичанин так некрасиво с ней поступил?» – размышляла Самохвалова.
Жанна решила вывести Аврору на откровенный разговор, чтобы узнать все детали произошедшего.
«Нужно убедиться, насколько девушка умна и насколько хороши её фотоработы. Может быть, сенатор расхваливает Аврору, лишь потому, что она его любимая внучка?» – решила Жанна и позвонила сенатору. Она попросила его не только утвердить выбранный тур, но и решить организационные и финансовые вопросы: начиная от покупки билетов, проверки туристической фирмы и приобретения необходимых вещей – они едут за тридевять земель и все вещи должны соответствовать рекомендациям турфирмы. Самохвалова подстраховывалась. Она прекрасно понимала, что если всё сложится, как она задумывала, сенатор её отблагодарит, а если что-то случится, сотрёт в порошок.
Игорь Петрович в свою очередь попросил Самохвалову встретиться с Авророй.
– Знаешь, ты произвела на внучку впечатление. Она расспрашивала меня о тебе. Поезжай к ней: побеседуешь, посмотришь её фотографии, дополнительно наладишь контакты. Я дам тебе банковскую карту, чтобы ты и Аврора ни в чём себе не отказывали. Остальные вопросы я решу.
ххх
Аврора жила в двухкомнатной квартире на улице Коперника, которую ей пару лет назад подарил Игорь Петрович. Девушка помнила этот момент очень отчётливо.
– Когда-то мы с твоей бабушкой Анастасией Ивановной начинали здесь свою совместную жизнь, сказал дедушка, передавая Авроре ключи от квартиры. – Бабушки теперь нет, ты выросла, а у твоих родителей, как я понимаю, своя жизнь. Район тихий, не то, что в центре. Тебе здесь никто мешать не будет, да и ты, насколько я знаю, не любишь больших компаний. Дарственную я тебе оформлю, буду оплачивать коммунальные платежи, пока ты не встанешь на ноги. Раз в неделю будет приходить домработница: что надо поможет. Так что, живи и радуйся. – После этих слов Игорь Петрович погладил её по голове и добавил, – будь умничкой, береги себя и меня. Теперь твой главный защитник, не папа, а я.
Квартира была обставлена дорогой мебелью, паркетный пол был выложен узорами. Однако в комнатах было не убрано: разбросанные там и тут вещи, пыль на музыкальном центре, свидетельствовали о том, что девушка была предоставлена сама себе, и она по этому поводу не сильно не заморачивалась. На одной стене зала висели портреты американских кинозвёзд. На другой – несколько больших фотографий – виды Лондона, Абу-Даби, Дубайя, Эр-Рияда, Праги, Будапешта, Парижа.
– Твои? – Поинтересовалась Жанна Петровна.
Аврора показала на несколько фотографий – это мои, а это отца.
– Он тоже увлекается фотографией? – удивилась Самохвалова, одновременно заметив про себя, что дочь назвала его не папой, а отцом.
– Да, он хоть и работает в посольстве, фотографирует как профессионал. Отец и научил меня этому. Это лучшее чем он мне помог.
– А как к твоему увлечению относится дедушка? – поинтересовалась Жанна, видя, что фотографии отца Авроры были значительно интереснее, чем дочери.
– Скептически – говорит, что в их семье уже есть фотограф, а два фотографа, это уже перебор. Хотя своим знакомым хвастается моими работами.
– А почему же твой отец не стал профессиональным фотографом?
– Дедушка сказал, что это глупо. Нужно заниматься делом, а фотография, это блажь. Ею нужно заниматься в свободное от работы время…
Самохвалова не стала акцентировать внимание на словах Авроры, что Игорь Петрович считает фотографию баловством.
– Думаю, что твои фотографии понравятся публике, на Алтае очень красивые необычные пейзажи. Мы пригласим своих друзей на выставку, и все они пожалеют, что не были с нами…
– Надеюсь. – Аврора замолчала, видимо думала говорить дальше или нет. – Жанна Петровна, я учусь на экономиста. Это такая смертная мука… Как и отец я буду зарабатывать, а для души заниматься фотографией.
– Пока об этом говорить рано. Важно, как ты справишься с фотосессией. Если она будет шикарной, тогда мы вернёмся к этой теме. Знаешь, кто такая Екатерина Рождественская? Её отец был известным советским поэтом, а она стала известным фотографом, которой позировали многие знаменитости. Её работы печатали элитные журналы. В молодости Рождественская работала переводчиком на телевидении, потом занялась литературными переводами и лишь в сорок один год увлеклась фотографией. Так что у тебя всё впереди. Главное не торопи события, подготавливай их и будь к ним сама готова, тогда ты будешь победителем.
Эти слова понравилось Авроре, её глаза радостно заблестели.
– Жанна Петровна, хотите чаю, кофе или вина?
– Честно говоря, я пью крайне редко, вредит работе, поэтому предпочитаю хороший чай.
– А я люблю хорошее полусладкое вино, – с вызовом произнесла Аврора и испытующе посмотрела на Самохвалову.
– Ну, для настроения и за дальнейшее знакомство давай по рюмочке, – схитрила Жанна, пользуясь возможностью узнать больше о своей подопечной.
– Ты можешь и две, а я одну, у меня принципы.
Самохвалова держала марку, пригубив вина, перешла на чай, а вот Аврора двумя рюмками не ограничилась…
Жанна Петровна умело вела беседу, заставляя девушку откровенничать. Она сразу поняла, что у Авроры явно ощущался недостаток общения с умным, уважительным собеседником. Как и предполагала Самохвалова, у Авроры с детства имелись комплексы: и заниженная самооценка, и неумение выражать свои эмоции. Мама девушки умерла, когда Авроре было десять лет. На следующий год её отец женился на другой женщине, которую интересовала лишь карьера и деньги, и муж мог ей в этом помочь. Мачеха была красивой, хитрой, волевой женщиной, распознать её истинные замыслы было нелегко. Игоря Петровича и его сына она всячески восхваляла, льстила их мужскому самолюбию, а Аврору не жаловала – старалась подавить её волю, заставляла называть себя исключительно мамой, любой промах девочки раздувала до вселенских трагедий. Аврора боялась мачехи. Видя, что отец её не защищает, старалась новой «маме» не перечить. Первое время сенатор был в восторге от новой невестки, потом, уличив её в каком-то неблаговидном поступке, резко изменил о ней мнение. Попытался открыть глаза сыну, но тот верил своей жене больше чем отцу. Даже предупредил: «Папа, если будешь нападать на Августину, я с тобой крупно поссорюсь. – И добавил. – Я не шучу». Такая позиция сына обидела сенатора: чтобы не ругаться с сыном и невесткой, Игорь Петрович пристроил их на дипломатическую работу в Европу подальше от себя и внучки. Эти неприятные события ещё больше сблизили Игоря Петровича и Аврору.
Самохвалова внушала девушке, что её проблемы можно решить, главное правильно выстраивать линию своего поведения.
– Аврора, тебе нужно чаще выходить из зоны комфорта. Ты должна соприкоснуться с настоящей реальностью, тогда все твои горести и печали покажутся тебе детским лепетом. Поэтому я поеду с тобой на Алтай, мы посетим сказочные места, ты почувствуешь новые ощущения, начнёшь преодолевать свои страхи. Ты ведь совсем не знаешь, как живут другие люди. Они радуются тому, что имеют, а ты грустишь, живя как принцесса. Ты должна стать сильной, настоящей львицей. И внешность здесь не главное – главное – воля, знать, что ты хочешь. Во время нашей поездки я буду рассказывать тебе, как и Шахерезада, поучительные истории, узнав которые, ты многому научишься!
– Тётя Жанна, – полупьяно спросила Аврора, – а кто такая Шахерезада?
– Вот об этом и многом другом я тебе расскажу, а теперь мне пора, да и тебе тоже нужно отдохнуть, – улыбнулась Самохвалова и обняла девушку.
Жанна и Аврора расставались, как закадычные подруги. Самохвалова видела, как девушка попала на её волну и была этому рада.
ххх
То, что Аврора была оторвана от действительности, Самохвалова убеждалась всё больше и больше. Она слабо представляла себе, куда они летят, не знала, что означают слова «тракт», мегалиты, торосы и многое другое. Девушку разозлил самолет, на котором они летели в Горно-Алтайск. В нём не было бизнес-класса. Выпив предложенный стюардессой алкоголь, немного успокоилась: слушала Самохвалову, которая учила её жизни.
– Аврора, теперь ты знаешь, что большинство людей летают такими самолётами. Учти, что дедушка организовал нам покупку билетов, приобрести которые не так-то просто. Обычно их покупают за две-три недели, а некоторые даже за месяц-два, чтобы сэкономить. Нам ещё повезло, что он связался с руководством фирмы. Жизнь в столице и остальной России – разная – то к чему привыкли москвичи, здесь не срабатывает. Мы ничем не должны отличаться от других. Сейчас у каждого смартфоны, если мы будем скандалить, это тут же попадет в интернет, а мы не должны подводить твоего дедушку, он государственный человек. Представь, ты разведчица, тебе поручили собирать информацию, поэтому всё запоминай, но делай это скрытно, словно ты для этих людей своя. Я буду тебя прикрывать. В крайнем случае, мы воспользуемся планом «А».
– А что это за план? Прямо как в западных триллерах, – заинтересовалась Аврора.
– Видишь, напротив нас сидит здоровяк, я попрошу, и он нам поможет.
– Жанна Петровна, вы, наверное, меня разыгрываете? – засмеялась Аврора. – Почему этот мужик будет нам помогать?
– Ты, девочка, меня недооцениваешь, – улыбнулась Самохвалова. Во-первых, он москвич, во-вторых, летит один, значит, не женат. Я знаю, как и чем таких покорить. Если не веришь, предлагаю пари. Он будет нам помогать и оберегать.
– Если ваш план сработает, я в вас влюблюсь… Я имела в виду зауважаю ещё больше, – щёки Авроры покрылись румянцем.
– Ловлю на слове. – Жанна откровенно улыбалась. – Девушка не знала, что сидевший напротив здоровяк – человек сенатора, которому приказали помогать и охранять Аврору и Жанну.
ххх
Самохвалова ещё раз взглянула на спящую Аврору. Её рот был по-детски открыт, она посапывала во сне. Самолёт должен был прилететь в Горно-Алтайск в начале десятого.
«Как непредсказуема жизнь, – подумала Жанна.
Если бы ещё месяц назад кто-то сказал ей, что у неё будет роман с писателем, и что она будет перевоспитывать внучку сенатора, она бы не поверила. До этого её жизнь была расписана, словно по расписанию. Она знала что, где и когда поступать так, а где – этак. И вот всё изменилось. Что будет впереди, она представляла смутно. Надеялась лишь на себя и на везение, которое помогло выжить в пургу, познакомиться с сенатором. Ей почему-то стало жаль Аврору. Что она видела в жизни? Любые её капризы исполнялись, а любви и дружбы не было. Её по-настоящему любил лишь дедушка, мачеха презирала, отец был под её полным влиянием. Подружки завидовали и одновременно презирали. Жанне действительно захотелось помочь девушке.
«Впереди будет насыщенный день. Нужно быть бодрой и собранной, – думала Жанна, она хорошо запомнила программу тура. Горно-Алтайск – Лебединое озеро – Манжерок. А это 250 километров пути. Нужно поспать, решила Самохвалова и задремала.
ххх
Пока самолет приземлился, пока ждали остальных членов группы в здании аэропорта, прошло около часа. Аврора по привычке стала канючить.
– И это хвалёный Алтай! Да это какая-то дыра, а не аэропорт.
– Конечно, это не Лондон, – тихо увещевала спутницу Самохвалова. – Вспомни, о чём мы договаривались – ничем не выдавать себя – мы на секретном задании. Поэтому можешь достать свой фотоаппарат и запечатлеть для нашего фотоотчёта аэропорт. А теперь вспомни о нашем пари. Пойду обрабатывать здоровяка.
Самхвалова подмигнула Авроре и, подойдя к мужчине, стала о чём-то с ним разговаривать. Он согласно кивал головой. Жанна подозвала к ним девушку.
– Познакомься, это Вадим, а это Аврора. Нам повезло – Вадим живет на соседней улице от моего дома. К тому же он спортсмен, путешественник и вызвался нам помогать в нашем путешествии.
У Авроры вытянулось лицо. – Вот это да!
В группе, как и предполагалось, было восемь человек. Кроме, Жанны, Авроры и Вадима, была семейная пара из Воронежа, две девушки-подружки из Нижнего Новгорода и моложавого вида пенсионер из Иркутска.
После того как все познакомились друг с другом и позавтракали, группу посадили в 8-местные минивэны и отправились в путь. Девушка экскурсовод пафосно произнесла:
– Друзья, приветствую вас на уникальной земле Алтая. Как я поняла, никто до этого здесь не был, и я гарантирую, что нам удастся вас удивить. Группа у нас небольшая, мы сможем посетить большее количество достопримечательностей! Свободного времени практически не будет! А значит, вы увидите существенно больше!
Сегодня наша цель – заказник «Лебединый». Здесь зимуют сотни лебедей-кликунов и уток на озере «Светлое». Вода там не замерзает даже в сильные морозы.
Пока экскурсовод рассказывала о предстоящих красотах, Аврора прильнула к окну. Самохвалова специально уступила ей место, чтобы та смогла делать фотографии по ходу движения. Заметив это, экскурсовод сказала, не торопитесь, мы будем специально останавливаться в самых живописных местах, где можно сделать интересные снимки.
Члены группы смотрели, слушали гида и удивлялись. А удивляться было чему. Склоны гор были покрыты снегом, на его фоне, резко выделялись своей зеленью хвойные деревья. Незамерзающие горные реки восхищали изумрудно-зелёными, малахитовыми разводами, над которыми поднимался пар. Этот фантастический пейзаж дополняли ледяные торосы. Зрелище было настолько завораживающим, что и Аврора, и Жанна забыли об утренней усталости и алтайском холоде, встретившим их у трапа самолёта. Однако самое удивительное ждало туристов впереди. Прибыв на озеро «Светлое», Жанна и Аврора были поражены, ни та, ни другая никогда не видели столько лебедей. Над озером поднимался пар, сквозь его дымку грациозно появлялись десятки, сотни птиц. Над озером стоял невообразимый шум. Жанна ни на шаг не отходила от Авроры, которая непрестанно фотографировала птиц, как ребенок радостно и возбуждённо перебегала от одного места к другому. Оказалось, птиц можно было даже покормить, чем Самохвалова с Авророй и воспользовались.
И Жанна, и Аврора восторженно переговаривались, фотографировали друг друга. Вадим, как и обещал, находился рядом, но своих эмоций не проявлял.
Через какое-то время группу повезли дальше в сторону Чуйского тракта.
Аврора, как маленькая девочка радостно щебетала.
– Жанна Петровна, Жанна Петровна, посмотрите, вот этот кадр. Сколько птиц, сколько… Теперь мои подружки точно умрут от зависти.
Началось смеркаться. Группу привезли на туристическую базу, расположенную на берегу Катуни, который был загроможден ледяными торосами темно-изумрудного цвета.
Глядя на то, с каким аппетитом Аврора ест простую пищу, Самохвалова подумала: «Попробовали бы тебе такую еду подать в Москве или Лондоне, ты бы возмущалась. А здесь всё идёт впрок».
Конечно, Аврора осталась верна себе. В номере она всё-таки начала роптать:
– Жанна Петровна, а что, лучше гостиницы не оказалось? Это какое-то издевательство. И как можно тут ночевать? Мы же им деньги платим. Сколько здесь звёзд?
– Да, звёзд немного, но когда бы ты ещё попала в двухзвёздочную гостиницу? Тебе будет, что рассказать подругам. Это же экстрим. А если серьёзно, таких гостиниц у нас много, это тебе не столица. Люди едут сюда не за комфортом, а за впечатлениями. Надеюсь, ничего подобного ты не видела? Да и жить мы здесь не собираемся, а только ночевать и всего две ночи.
Жанна навела кофе.
– Давай подведём итог этого дня. Нас от Москвы отделяет 3700 километров. Мы свободны и переполнены новыми впечатлениями, ты и я. Всё для нас ново! И это позитив. Нужно радоваться каждому дню, потому что он неповторим. Разве вчера ты могла предположить, что так будет? Нет! Я тоже. Я, кстати, выиграла пари и это тоже позитив. Ты убедилась, что можно планировать свою жизнь, своё поведение, главное это нужно делать с умом, чтобы чувства не командовали тобой, а ты командовала ими. Поняла?
А теперь давай спать. Гид объявила нам, что завтра у нас маршрут Манжерок – Ороктойский мост – Манжерок. Это 200 километров пути.
ххх
В течение второго дня группе показывали самые красивые места нижней Катуни. Как Аврору и Жанну удивило «Снежное» озеро, также удивил и Камышлинский водопад. Скала, с которой низвергается вода, была покрыта толстым слоем прозрачного бирюзового льда, под которым слышался шум воды.
«Хозяйка этих мест – Снежная королева, заковала водопад ледяным панцирем, но строптивая вода под ним не замёрзла и продолжала с шумом падать вниз. В отместку за это, Снежная королева покрыла толстым инеем все прибрежные скалы и деревья». Эту легенду, рассказанную гидом, Самохвалова слушала с большим вниманием. «Вот я оказывается какая, могу даже природой управлять», – с удовольствием думала Жанна и победоносно посмотрела на Аврору, Вадима и окружающую природу.
Впечатлили Жанну и её спутников и «Голубые озера». Незамерзающий водоем с прозрачнейшей водой на берегу Катуни производил такое же сказочное впечатление, как и водопад. После обеда туристов отвезли на остров Патмос, расположенный посредине Катуни. Чтобы попасть туда, нужно было пройти по подвесному мосту, с которого открывается вид находящегося на острове православного храма. Однако, самое красивое место для туристов оказалось в узком каньоне с отвесными скалами-берегами Катуни. Внутри каньона находилось большое нагромождение ледяных торосов. «И это тоже я соорудила», – подумала Самохвалова. Её душа замерла от восторга. Жанна неожиданно вспомнила Раевского: «Как жаль, что он этого не видит. Нужно с ним сюда обязательно приехать».
ххх
Во время общего ужина Аврора пригласила девушек из их группы к себе в номер.
– Приходите к нам, попьём кофейку. Моя родственница, Жанна Петровна –отличная рассказчица. Будет клёво.
Девушки работали в одной из волонтёрских организаций, и каждый отпуск старались посещать интересные места России. Это им помогало в работе. Они рассказывали о тех местах, где успели побывать: делились впечатлениями о Казани, Калининграде, Ярославле. Аврора заявила, что мало ездила по России, но зато бывала в разных странах. Увидя предостерегающий жест Самохваловой, добавила: «Вот теперь приехала на Алтай, здесь тоже круто».
После общения с девушками, Аврора проводила гостей и вернулась в номер.
– Аврора, ты умница, держалась ровно, внимательно слушала других, – похвалила её Жанна. – Общение полезно если даёт пищу для ума. Если собеседники тебе интересны и понимают тебя, ты тоже должна произвести впечатление, а если это случайные люди, можно не метать перед ними бисер.
– Жанна Петровна, вам легко говорить. Вы красивая, умная. Этот здоровяк Вадим всё время смотрит в нашу сторону. Сразу видно, что он в вас влюбился. Я-то ему зачем? Эти девочки тоже клёвые – никого не боятся, мотаются куда хотят, никому ничего не должны.
Глаза Авроры наполнились слезами.
– Самохвалова поняла – сейчас самый раз рассказать девочке кое-что сокровенное.
– Дорогая, помнишь, я говорила тебе, что в нужный момент стану для тебя Шахерезадой. Женщиной, которая своими словами может изменить решения мужчины. Вижу, это время наступило. Я также говорила, что внешность не главное – главное знать, что ты хочешь.
Самохвалова налила Авроре кофе.
– Садись удобнее и слушай. Это я никому не рассказывала.
Когда мне было шестнадцать, я нашла себе подругу. Она была наивна и некрасива. Когда мы знакомились с мальчиками, те всегда выбирали меня. И вдруг один красавец, который мне очень нравился, предпочел мою подругу.
– Почему он это сделал? – воскликнула Аврора. Она никак не рассчитывала услышать такое от женщины, которую уже стала считать своей старшей сестрой.
– Этот же вопрос я задала тому парню. «Ты командуешь – она всегда уступает» – ответил он. Тогда я решила: буду теперь командовать из-за принципа, но и выбирать буду тоже сама.
Жанна испытующе смотрела на девушку. Ей было важно, как среагирует Аврора.
Девушка молчала, её щеки стали пунцовыми.
– Жанна Петровна, вы надо мной смеётесь? Вы, как и моя мачеха считаете меня глупой? – медленно произнесла Аврора. Когда она волновалась, её голос становился более низким, что ей не добавляло привлекательности.
– Милая девочка, совсем нет, – Самохвалова подошла к Авроре и обняла её. – Я всё тебе объясню, если ты расскажешь мне, что у тебя произошло с тем парнем, почему он тебя унизил?
Аврора отстранилась от Самохваловой.
– Продолжаете надо мной издеваться?
– Нет, и ещё раз нет. Я хочу тебе помочь. Ведь я поделилась с тобой сокровенным и рассчитываю, что ты тоже будешь со мной честна. Так мы лучше поймем друг друга. Зачем мне тебя обманывать?
– Хорошо, я вам верю. Тот парень был похож на Элвиса Пресли, все девчонки на факультете за ним бегали. Я тоже была в него влюблена, но он на меня не обращал внимания. Моя подружка решила мне помочь – организовать с ним свидание. Мы пригласили его в наш номер, попросив помочь с заданием. К тому же мы пообещали ему выпивку и несколько новых дисков. Он больше смотрел на мою подругу, которая красивей меня. Чтобы снять напряжение, она предложила выпить. Мы выпили. Спиртное меня раскрепощает, я становлюсь смелой. Я выпила ещё, потом ещё. Он смеялся и всё подливал мне вина. Я подумала, что тоже ему нравлюсь. Я не заметила, как уснула. Когда проснулась, увидела, что в моей тетради крупными буквами написано: «С русскими дружить – себя не уважать!» Надо мной все стали смеяться. Мне стало так стыдно и обидно, что я решила наглотаться таблеток. Подружка увидела, что мне плохо и вызвала скорую. Дедушка забрал меня из института.
– Девочка моя, – растрогалась Самохвалова, – я тебе помогу, чтобы такого не повторялось. Теперь мне многое стало понятным. Пойми, алкоголь и наркотики, не выход. Когда мне было столько лет, как и тебе, я встречалась с одним парнем. Он нравился мне, но когда он приходил на свидание, от него каждый раз пахло алкоголем. Я подумала, что он алкоголик, и решила с ним расстаться. Оказалось, он хотел меня поцеловать, но не решался. Думал, что вино сделает его смелым. Хорошо, что я поцеловала его сама, после этого он всегда был трезвый.
Самохвалова видела, с каким вниманием слушает её Аврора.
– Я рада, что мы честно друг другу всё рассказываем. Знаешь, чем закончилась история моей подружки? Он бросил её через месяц. Но это ещё не всё. О её судьбе я расскажу тебе позже. А теперь традиционно подведём итоги.
Моя подружка не сделала правильных выводов. Не поняла, что всё время смотреть парню в рот нельзя, это быстро надоедает. Нужно чтобы он тоже удивлялся и ценил свою девушку. Запомни! Нельзя себя не уважать, нельзя во всём уступать, даже если парень красавец, и все девчонки за ним бегают. Мужчины не любят чересчур уступчивых. Они должны нас всегда добиваться, даже если мы им когда-то уступили. От тебя должны исходить энергия и воля, твой партнёр это почувствует. Ты не красавица, но у тебя чистое сердце, ты должна гордиться этим богатством. Можно быть умной, красивой, но лживой, как твоя мачеха. Такая женщина не принесёт мужчине счастья, она предаст твоего отца в самый трудный момент. Но и она себе тоже навредит. Нельзя построить счастье на несчастье других.
Да и твой английский знакомый, как я поняла – обычный балбес. Таких – пруд пруди. Разве что мордашка красивая. Сегодня он унизил тебя, завтра твою подругу, не подозревая, что послезавтра могут унизить и его. Поверь мне, у тебя всё еще впереди…
– Спасибо, Жанна Петровна, я буду стараться.
– Вот это другое дело… Кстати, если хочешь, можешь называть меня тётей Жанной.
– Хорошо, Жанна Петровна.
– Аврора, я понимаю, что ты устала, но перед тем как мы ляжем спать, давай соберём вещи. Со следующего дня будем ночевать в другом месте.
Когда казалось, что всё уже было приготовлено к утреннему отъезду, Аврора обратилась к Самохваловой:
– Жанна Петровна, я схожу в буфет, куплю несколько пакетов кофе и сигареты, мои на исходе…– Виновато поглядев на Самохвалову, продолжила, – никак не могу отвыкнуть, хотя меня это успокаивает, да и время иногда помогает скоротать…
Жанна взглянула на Аврору.
– Раз мы с тобой теперь подруги, пойдём вместе. Может, я что-нибудь себе тоже возьму.
Самохвалова сказала это специально, хотела подстраховать девушку, мало ли что…
В буфете они увидели двух изрядно выпивших мужчин. То ли это были местные жители, приехавшие в мотель, чтобы достать спиртного, то ли постояльцы, которых группа туристов во время ужина там не видела.
– О, Вован, смотри, какие крали нарисовались, – икнув, пробормотал один из мужчин. – Откуда такие красавицы?
– Нужны они тебе, Леха? – махнув рукой, ответил его товарищ. – Давай ещё по стопке и отдыхать, что-то меня совсем разморило…
– Ребята, вам действительно стоит отдохнуть, – миролюбиво обратилась к ним Самохвалова. – Нам только сигарет взять и кофе, мы вам мешать не будем…
– Действительно, мужики, чего пристали, чего вам не хватает? – Поддержала Самохвалову буфетчица. – Допивайте своё и идите спать...
– А это не твоя печаль, – огрызнулся тот, кого звали Лехой. – Вот мы и будем отдыхать, только с ними, указал рукой на Жанну и Аврору. – Им что, наша компания не нравится?
Он шагнул к Жанне и грубо схватил её за руку.
– Твоя плюгавая сестра может идти, а мы с тобой посидим, пообщаемся, сама ещё спасибо скажешь…
Самохвалова глядя в упор на пьяного мужика, решительно сказала:
– Вначале руку отпусти – больно! Пусть сестренка уходит, а мы пообщаемся. Я вижу, Лёха, ты тут главный?
Наклонившись к перепуганной Авроре, тихо сказала: «Иди к Вадиму, пусть спустится, а сама из номера не выходи…»
Аврора выскочила из буфета как ошпаренная.
– Во, а ты ломалась. Тебе понравится, ты меня ещё не знаешь, – самодовольно произнёс Лёха, и, махнув в сторону товарища, пренебрежительно добавил, – я тебе не Вован. Я и пить, и любить мастак, не сомневайся. Счас ещё выпьем и пообщаемся, – заулыбался Лёха.
– Больше не налью, – запротестовала буфетчица. – Забирай своего кореша и иди спать. Ты мне всех постояльцев распугаешь.
– Это не твоя забота, – погрозил буфетчице Леха. – Я знаю, что делаю…
В это время в буфет решительно вошёл охранник сенатора и вплотную приблизился к пьяному. Атлетический торс Вадима рельефно просматривался через его майку без рукавов.
– Мужик, быстро ушёл спать, пока я тебя не уложил на длительный отдых.
Лёха растерянно повернулся в сторону товарища, который уронив голову на руки, спал за столиком.
– Ты чё, откуда такой смелый? Чё, здоровый очень, спортсмен? Да я таких спортсменов…
Лёха замахнулся, но в это мгновение Вадим нанёс ему пару коротких без замахов ударов и тот, охнув, осел на стол. Его голова бессильно упала на грудь.
Вадим обратился к буфетчице:
– Обслужите мою спутницу. А я с этой шантропой потолкую. Пока та занималась с Самохваловой, Вадим вытащил у пьяных мужиков сотовые телефоны, вынул из них симкарты, а телефоны передал буфетчице.
– Думаю, вам огласка не нужна, не в вашу пользу. Отдадите им телефоны, когда мы уедем, а симки я возьму с собой. Если начнут дурить, передайте им, что я их найду и поговорю с ними уже не так ласково, как сейчас.
Взглянув на Самохвалову, попросил: «Жанна Петровна, вам бы сейчас коньяку, полегчает».
Буфетчица протянула Самохваловой спиртное и шоколадку:
– Это от заведения, и от меня лично за неожиданное неудобство… Эти охламоны мне всё настроение испортили…
– Жанна Петровна, – обратился Вадим к Самохваловой. – Я тут ещё побуду, научу этих дурней, как нужно с дамами обращаться. После моей лекции они носа из своего номера не высунут, пока мы не уедем.
Самохвалова, вспомнив об Авроре, поспешила в номер.
Девушка сидела на кровати, обхватив руками колени, её глаза покраснели от слёз. Увидев Жанну, она вскочила и бросилась на шею Самохваловой.
– Тётя Жанна, тётя Жанна, простите, я не знала, что здесь такое бывает. Вы не испугались этих негодяев…А ваш Вадим, помог?
– Помог, ещё как помог.
Самохвалова поставила бутылку на стол и обняла Аврору. Они стояли, обнявшись, и плакали, утешая друг друга.
Жанна Петровна, придя в себя, сказала:
– Не расстраивайся, всё хорошо, тебя здесь никто не обидит. Давай выпьем по рюмке коньяка и спать, завтра рано вставать…
ххх
Когда члены группы позавтракали, загрузили вещи в машину, гид объявила: сегодня у нас очень загруженный день – мы продолжим увлекательную поездку по Чуйскому тракту до села Ак-Таш. При этом мы проедем Семинский перевал, высота которого 1717 метров. После поднимемся на следующий, очень красивый перевал Чике-Таман. С этого перевала отличные виды на серпантин дороги и долины внизу. Так что, шикарные фотографии вам обеспечены. Также вы увидите потрясающее место, как считают местные жители, место силы – слияние Чуи и Катуни.
В селе Черге вы можете купить местный горный сыр, с бессменным со времен СССР качеством. И это только половина программы. После обеда я расскажу, что вы увидите ещё.
Самохвалова наклонилась к Авроре:
– Казалось, нас уже нечем удивить, но с каждым днём программа путешествия всё круче и круче. Думаю, когда мы вернемся домой, впечатлений хватит надолго. Ты сделаешь фотовыставку, а я в красках буду живописать своему знакомому писателю, какие здесь потрясающие пейзажи.
– Жанна Петро… – Аврора запнулась, – тётя Жанна, а ваш знакомый писатель просто знакомый или…
– Или, или…
– Ой, а как же Вадим, он такой храбрый, такой сильный…
Она никак не могла отойти от вчерашнего происшествия. Она с нескрываемым восхищением смотрела и на Жанну, и на Вадима.
– Девочка, научись с любым мужчиной иметь хорошие отношения. Тогда кто-то будет твоим телохранителем, а кто-то твоим другом и… – Самохвалова осеклась.
– Любовником… – прошептала Аврора. – Как бы мне хотелось его увидеть! Чтобы с вами дружить, нужно обладать многими талантами.
– Ладно, милая. Если будешь хорошо вести, я приглашу его на твою выставку. А теперь давай посмотрим, куда нас везут.
Пейзаж действительно впечатлял. Вдоль дороги протекала река Катунь, которую окружали заснеженные горы. Огромные полыньи и промоины реки производили фантастическое впечатление. Казалось, кто-то специально раскрашивал воду разными цветами, чтобы подчеркнуть белизну снега. Каждый поворот реки становился отличной смотровой площадкой, с которой открывались великолепные виды. Казалось, что путешественники попали на неизвестную планету, которая удивляла их своей недоступностью и величием. Было трудно представить, что где-то существует совсем иная жизнь с нескончаемой суетой, шумом и сиюминутными желаниями обитателей каменных джунглей.
Машина поднималась по серпантину на перевал. Слушая гида, Жанна и Аврора узнали, что перевал является рубежом Северного и Центрального Алтая. Чем дальше поднималась машина, тем больше менялся лес – из лиственно-соснового переходил в кедровый. Самохвалова сказала девушке:
– Думаю, здесь можно будет купить настоящих кедровых орехов. Это будет хороший подарок твоему дедушке и моему писателю… Когда приедешь домой, будешь вспоминать эти кедровые леса, а я, вспоминать своё детство. Орехи стоили дорого, но мама их иногда всё-таки покупала. Для меня это было настоящим лакомством, как и глазированные сырки в шоколаде. Сейчас можно купить всё, а раньше такого не было. Наверное, поэтому мы могли ценить то, что сейчас кажется обыденностью. Кстати, орехи лучше купить в кожуре.
– Зачем? – удивилась Аврора, – их же придётся чистить.
Самохвалова рассмеялась.
– Знаешь, однажды я предложила своей подруге сделать пельмени. «Их же тогда придётся лепить», возразила она.
Самохвалова продолжала улыбаться.
– Тетя Жанна, а разве их не делают на фабрике? – не поняла юмора Аврора.
– Девочка, сегодня мы приедем в гостиницу поздно, поэтому я немного изменю нашу традицию и пока мы в пути, я, как Шахерезада, расскажу тебе ещё одну историю. И дополню её комментарием.
Самохвалова пододвинулась к Авроре и вполголоса начала свой рассказ.
– Мой папа был начальником пожарной части. Когда загорелся большой торговый центр, его тушили несколько десятков пожарных. Папе не обязательно было самому идти в горящее здание, но он решил помочь сослуживцам и вместе с ними пошёл спасать людей. Он и двое его подчинённых погибли. Для меня он навсегда остаётся героем. Для моей мамы его гибель стала большим потрясением, она так и не смогла окончательно оправиться от произошедшего. Она работала учителем и часто задерживалась на работе. Скорее всего, мама специально это делала. Ей тяжело было оставаться наедине с самой собой, а в коллективе, в общении с детьми она забывалась. Я видела, как ей было трудно – морально и материально, поэтому старалась ей во всём помогать. Я быстро повзрослела: с двенадцати лет большую часть работы по дому взяла на себя: научилась стирать и гладить одежду, готовить еду, самостоятельно делала уроки, много читала. Училась быть самостоятельной. Мне хотелось, чтобы мама гордилась мною, как и папой. Я решила стать богатой и известной, чтобы ни от кого не зависеть и помогать маме. Она долгие годы болезненно переживала потерю мужа, хотя они прожили вместе всего восемь лет. Видимо сильно его любила. Я удивлялась, прошло много лет, она оставалась одинокой, а ведь могла найти себе мужчину: и ей стало бы легче, и мне. Расти без отца ребёнку всегда трудно, ты это знаешь. Однажды я ей об этом сказала, на что она мне ответила:
– Может ты и права, некоторые женщины так и делают, но я не из таких. Твой папа был герой – настоящий мужчина, и я не хочу новым браком осквернять о нём память. Видно такая у нас с бабушкой судьба: она тоже рано потеряла мужа, и тоже живёт одна. Жанна, надеюсь, что у тебя всё сложится иначе, не затягивай с замужеством, ты у меня девушка видная и умная.
Получается, что любовь может не только радовать, но и огорчать. Я не хочу пребывать в тоскливом одиночестве, как моя бабушка и мама. Вокруг слишком много интересного и важного чтобы грустить. Никто не знает, сколько нам суждено существовать на этом свете. Вот моя мама радовалась моим успехам, но так и не дождалась моего триумфа – несколько лет назад она сильно заболела и ушла из жизни. Видимо устала сопротивляться. Поэтому я хочу, чтобы люди не оправдывали своё нерациональное поведение такими громкими словами, как «любовь и верность». Настоящая любовь – редчайшая награда. Большинство людей её не имеют, а лишь выдают желаемое за действительное. Но мы должны научиться достойно жить и без этого высокого чувства. Мы должны уважать своего партнёра и заботиться о нём. Ведь жизнь это не только конфетно-цветочный период. Это и всевозможные испытания, и обиды, и непонимание каких-то поступков близкого человека, и старость. В Индии самые крепкие браки. Они совершаются по желанию не только влюбленных, но и их родителей, которые плохого партнёра своему ребёнку не пожелают.
Жанна посмотрела на Аврору, девушка была под сильным впечатлением от услышанного – проецировала историю Самохваловой на свою жизнь. Чтобы разрядить обстановку, Жанна весело добавила:
– Дети должны многое уметь, что бы ни огорчать родителей. В том числе уметь лепить пельмени и колоть орехи. Поняла? Когда приедем в Москву, я покажу тебе, как это делается. Кстати, наш гид сказала, что завтра мы доедем почти до монгольской границы. Будем обедать в селе Кош-Агаче. Это последний населённый пункт на нашей дороге. Там живут казахи, алтайцы и русские. Из-за суровых климатических условий, это место приравняли к регионам крайнего Севера. Хотя там и построили солнечную электростанцию, это мало что изменило, местные жители отапливают свои дома дровами и углём, которые в степи трудно найти. С овощами и фруктами тоже проблема, всё это там покупное. Тебе нужно посмотреть, как могут жить люди в таких условиях. Я попрошу гида, чтобы мы смогли с тобой зайти в какой-нибудь дом. После таких мест просто задыхаешься от восторга, что живёшь в цивилизованной Москве.
Кстати, там можно купить монгольские товары из верблюжьей шерсти, кашемира и шерсти яка. Подберём себе что-то необычное – ты удивишь дедушку и подруг, а я… – Самохвалова осеклась.
Аврора загадочно улыбнулась.
– Удивите писателя?
– Ты начинаешь рационально мыслить, и это меня радует. Вижу, что мои наставления не напрасны. – Самохвалова удовлетворённо улыбнулась. – Знаешь, Аврора, у нас с ним особые отношения, и я хочу сделать ему хороший подарок.
Оставшиеся дни тура пролетели незаметно. Туристы сдружились: Жанна умело наставляла Аврору, которая раскрепостившись, весело щебетала с девушками-волонтерами. Ей понравилось и бардовские песни, которые семейная чета иногда исполняла, находясь в пути. Москвич-охранник, якобы влюбившийся в Самохвалову, ближе других сошёлся с бывшим военным. Вся группа с удовольствием фотографировалась на память на обзорной площадке Северо-Чуйского хребта, где туристы снимали масштабные панорамы.
За время путешествия, Жанна прониклась жалостью к Авроре, которая, имея дедушку сенатора, казалось должна бы радоваться жизнью, но на самом деле была несчастной – иезуитское давление мачехи и отсутствие должного внимания и любви отца, насмешки сверстников сделали её беззащитной перед окружающими. Чтобы как-то защититься, девушка старалась избегать большие компании, пыталась грубо разговаривать со сверстниками, вести себя с апломбом, полагалась на расслабляющее действие алкоголя. Самохваловой показалось, что она не зря встретила на своём пути эту девушку. Ей захотелось помочь Авроре. И поездка на Алтай стала прекрасной возможностью, поддержать её в трудную минуту. Величественная суровая природа Алтая поражала и восхищала, позволяла окунуться в непривычный для городских жителей мир. Жанна представляла, как сидя у камина с бокалом горячего шоколада со взбитыми сливками, будет рассказывать Раевскому о своём путешествии. Далёкие занесённые снегом тракты, покрытые лесами сопки и горы с многочисленными скалистыми перевалами, незамерзающие реки и водопады с ярко-зелёной водой, урочище Кызыл-Чин, называемое алтайским «Марсом» – поражающее своими пустынными оранжево-красно-бардовыми пейзажами. Всё это должно впечатлить писательскую натуру. И ведь само неожиданное путешествие случилось с его легкой руки… В конце своего повествования, Жанна подарит Раевскому купленные для него кашне из кашемира, свитер из верблюжьей шерсти и плед из шерсти яка. Эти вещи помогут ему – холостому мужчине почувствовать атмосферу домашнего уюта. Представляя их встречу, Самохвалова поймала себя на мысли, что вспоминает о Раевском уже не в первый раз и её это удивило.
Когда они с группой выезжали из Кош-Агача, Жанна, уговорив гида, попросила остановить на несколько минут машину у двух стоявших домов на окраине села. Она хотела показать Авроре, как живут простые люди. Для общего спокойствия Жанна пригласила с собой «влюблённого» Вадима. Когда женщины подошли к ближайшему дому, из стоявшего рядом сарая, на них бросился огромный пёс. Жанна, гид и Аврора завизжали от страха. Неизвестно чем бы всё это закончилось, но в этот момент Вадим, прикрыв собой девушек, выхватил газовый баллончик и направил перцовую струю в морду пса. Тот, жалобно скуля, бросился наутёк. На этом несостоявшаяся экскурсия «в народ» закончилась. Перепуганные женщины поспешили в машину. Жанна постаралась перевести произошедшее в шутку. Улыбаясь, она обратилась к гиду: «Местные жители очень гостеприимны, чего не скажешь об их собаках. Зато этот пёс будет теперь самым вежливым в селе».
А Авроре, подмигнув, сказала: «Думаю, Вадима за его героизм и хладнокровие нужно наградить поцелуем и порекомендовать в охрану твоему дедушке».
Жанна старалась выглядеть спокойной, казалось, это небольшое происшествие её даже позабавило. На самом деле она была сильно напугана. «Это уже второй случай, кода Аврора могла пострадать. Сначала в буфете, теперь здесь в селе. Что если бы собака покусала Аврору?» От одной этой мысли у неё всё похолодело внутри, и она мысленно поблагодарила сенатора за предусмотрительность, и поругала себя за опасную инициативу.
ххх
На следующий день после возвращения в Москву, сенатор позвонил Самохваловой.
– Жанна Петровна, рад, что не ошибся в тебе. Давно не видел Аврору в таком радостном состоянии. Она без умолку рассказывает о путешествии, и всё время поминает тебя. Не знаю, чем ты её обворожила, но меня это устраивает. Отдохни денёк-другой и представь свои предложения, чем теперь нужно занять девочку. До занятий в новом учебном заведении осталось несколько месяцев, а пока нужно закрепить достигнутые положительные результаты.
– Игорь Петрович, вы как всегда проницательны. Девочку сейчас оставлять одну не лучшее решение. Нужно ей дать понять, что она сама по себе что-то стоит. Повысить её самооценку. И её персональная фотовыставка будет очень кстати. Но фотоработами не стоит ограничиваться. Аврора, девушка впечатлительная, её психикой можно манипулировать, потому что она о реальной жизни имеет весьма слабое представление. Нужно с ней поработать. Я подумаю, чем можно ей ещё помочь. А пока её дёргать не стоит.
– Хорошо. Премию ты уже заслужила. И ещё: вижу, что ты надоумила её купить мне подарки. Она бы сама не догадалась. Правильно сделала, мне приятно. Ну, давай, отдыхай.
ххх
Месяц пролетел незаметно. Полным ходом шла подготовка к проведению персональной фотовыставки внучки сенатора. Название мероприятия «Алтай глазами московской Авроры» должно было привлечь внимание не столько к Алтаю, сколько к юной особе её запечатлевшей. Для успешного проведения фотовыставки были задействованы профессиональные фотографы, отобравшие самые эффектные снимки Авроры и подправившие некоторые из них в фоторедакторах. Были приглашены СМИ и девушка-гид, которая сопровождала туристическую группу. Она должна рассказывать о тех местах, которые были запечатлены на представленных фотоработах. Было решено, что средства, вырученные от проведения выставки, будут переданы в одну из экологических организации в Горно-Алтайске.
Подготовка к выставке всецело захватила Аврору. Глядя на работу сотрудников, она впервые осознала, что такое профессионализм, как и каких целей нужно добиваться. Именитые фотографы благожелательно давали девушке ценные советы. Самохвалова частенько заглядывала к Авроре в гости, они подолгу беседовали. Девушка была вне себя от счастья, не подозревая, что благожелательность окружающих во многом была инициирована солидными гонорарами сенатора. Не обидел он и Жанну, которая искренне переживала за свою подопечную. Самохвалова несколько раз созванивалась с Раевским. Они мило беседовали, но старались не касаться темы их дальнейших отношений. Жанна хотела проверить себя, насколько важен для неё этот мужчина. С одной стороны, он привлекал её высоким интеллектом, умением общаться с женщинами. Ей очень хотелось уединиться с ним на какое-то время. Жанна мечтала вновь почувствовать себя любящей женщиной, готовой на безрассудные поступки. Она не могла забыть всё, что произошло в отеле «Снежная радуга». С другой стороны – Самохвалова боялась попасть под полное влияние Раевского. Её бизнес успешно развивался. Знакомство с сенатором укрепило её позиции. Она понимала, что Игорь Петрович нуждается в ней. Ради счастья внучки он был готов на многое, так как Самохвалова имела огромное влияние на Аврору. Перед Жанной была дилемма – или обрести любимого мужчину и посвятить ему себя, или продолжить развитие бизнеса, что требовало такой же самоотдачи, как и в отношении с Раевским. Удерживая писателя на расстоянии, она будет ему интересна – их редкие встречи будут от этого лишь горячей. Она помнила историю своей подруги, которая во всём шла на поводу у любимого парня, который её и бросил. С Раевским всё не так. Он знал себе цену, чтобы его удерживать нужно быть равной ему, а может и выше. Любовь или бизнес, что предпочесть? Любовь приносила Самохваловой огорчение и унижение. Из-за этого чувства раньше времени ушла из жизни её мать. Жанна боялась впускать её в свою жизнь, поэтому создала удобную, рациональную, оправданную со всех сторон теорию, но… Иногда вечерами, после насыщенного рабочего дня она оказывалась в своей квартире, страдая от элементарной нехватки этой самой любви и тепла. Наверное, поэтому она, как и мать без устали работала, заглушая своё одиночество. Знакомство с Раевским нарушило её привычный понятный мир, и она боялась, что дальше будет только хуже.
Когда подготовка к фотовыставке была завершена, Самохвалова пригласила Раевского к себе в гости.
Перед приездом писателя Жанна никак не могла уснуть: представляла встречу с Раевским, жаждала увидеть его и одновременно боялась, вдруг всё пойдёт не так как она предполагала. Самохвалова хотела, чтобы ничто и никто не отвлекал её от общения с писателем. Она предупредила секретаршу, что после обеда ее не будет на работе и запретила тревожить её звонками. Заказала на дом еду, украсила квартиру цветами.
Встретив на вокзале Раевского, Самохвалова сразу же уведомила писателя о предстоящем плане действий.
– Юра, если в «Снежной радуге» командовал ты, то здесь, в столице, бразды правления я беру на себя. Сейчас едем ко мне, а завтра к двенадцати дня на фотовыставку Авроры. Там нас ждёт виновница мероприятия и её дедушка. Надеюсь, что для твоих будущих произведений сегодня и завтра материал представится богатый. Никаких возражений не принимаю, потому что наша двухмесячная разлука и так затянулась.
После этих слов Жанна поцеловала Раевского и, улыбнувшись, взяла его под руку и повела к стоявшей машине.
Жанна Петровна Самохвалова жила на Симферопольском бульваре в семнадцатиэтажном доме на седьмом этаже. Её небольшая двухкомнатная квартира блистала чистотой и порядком.
– Вот мой второй офис, – гордо произнесла Жанна, показывая писателю квартиру. – Нужно держать себя в тонусе, чтобы не давать поводов для праздного времяпрепровождения.
Всё было выдержано в деловом стиле: в зале находилась почти офисная мебель, светлые без узоров стены, светодиодные светильники на потолке, небольшой электрический камин, посреди большого стеклянного стола стояла прозрачная ваза с цветами. Однако в спальне всё было по-иному – по-женски. Обои и мебель были выдержаны в пастельных тонах, с преобладанием светло-бежевого цвета.
– А это моя релаксационная комната. – Самохвалова запнулась. – Даже мне иногда нужен отдых. А сегодня, – её голос вновь дрогнул, – я надеюсь, это особое место, место моей подпитки придётся и тебе по душе…
С одной стороны полутороспальной кровати, покрытой шёлковым покрывалом с изображением цветов и птиц, стояла высокая напольная китайская ваза с цветами, с другой, тумбочка, на которой стояла бронзовая статуэтка, изображавшая японскую девушку, сидящую на малахитовом постаменте. Необычность скульптуры состояла в том, что грудь японки была обнажена.
Раевский понял, что Самохвалова решила показать ему эту комнату, которая была для неё святая святых, намеренно. Ведь знакомство с квартирой могло ограничиться и деловой частью – залом… Он оценил этот жест, «Значит, она воспринимает меня как близкого человека, которому можно доверить сокровенное... – решил Раевский.
На полках находились небольшого размера бронзовые японские скульптурки зверей и птиц, китайские фарфоровые божки. На отдельной полке располагался ряд кукол японских девушек в национальной одежде. На одной стене висела картина с видом горы Фудзи. На другой – изображение какого-то старца. Перехватив взгляд Раевского, Самохвалова пояснила: «Это один из семи японских богов счастья – Дзюродзин с посохом странника в одной руке и персиком долголетия и силы в другой. Это мой покровитель.
А эта гравюра Хокусико Хокусая. Коллеги-учителя подарили моей маме шикарную книгу с работами этого великого мастера. Мы с ней часто рассматривали его гравюры и с тех пор, это мой любимый японский художник».
Раевский в очередной раз удивился – Самохвалова совмещала в себе, казалось бы, несовместимое: женскую эмоциональность, наличие хорошего художественного вкуса и жесткий рациональный ум деловой женщины. Наверное, поэтому она и привлекала Раевского, не говоря уже о том, что Жанна была красивой женщиной.
– Дорогая, мне казалось, что я тебя знаю, но оказывается это не так. И мне это нравится, потому что нам есть чем удивлять друг друга.
– Юра, извини, ты с дороги, а я тебе сразу же устроила экскурсию. Можешь помыть руки, и мы сейчас с тобой пообедаем.
На кухне уже был накрыт стол, Самохвалова всё заранее приготовила.
– Дорогой Юрий Валентинович, торжественно начала Самохвалова, – рада вновь тебя увидеть, и предлагаю выпить за встречу!
– Желание Жанны Петровны для меня закон! Я тоже рад встрече, и надеюсь, что мы будем встречаться ещё и ещё! – многозначительно ответил Раевский, наполняя бокалы шампанским.
После того как они приступили к трапезе, Жанна обратилась к Раевскому:
– Знаешь, завтра открытие выставки, было много работы. Пришлось учесть всякие мелочи и многое подготовить, чтобы всё прошло достойно. Девочка страшно нервничает, я боюсь, чтобы она эмоционально не сорвалась. Я тоже нервничаю, поэтому решила привести себя в норму и… пригласила тебя. Твоё присутствие для меня – лучшая поддержка.
– Жанночка, благодарю за столь высокую оценку моих скромных возможностей. Когда психолог просит непрофессионала ему помочь, это дорогого стоит, обязуюсь не подвести, – улыбнулся Раевский.
– Юра, эти высокопарные слова напоминают мне нашу первую встречу в оранжерее отеля. И я, так же как и в тот раз говорю, прибереги свои восторги на вечер, – засмеялась Жанна.
Когда Самохвалова предложила Раевскому десерт, он воскликнул:
– Ой, совсем забыл, твоя бабушка передала гостинец. Сказала, что ты в детстве обожала вареники и пирожки с вишней. Она их сама пекла, а с вишней я ей помог. Так что это наш совместный тебе подарок.
– Юра, ну так не честно, с этого нужно было начинать, – деланно возмутилась Самохвалова, – ведь это моё любимое лакомство. Кстати, как она, ты к ней заезжал?
– Да, как ты и просила. У неё всё хорошо, но мне пришлось фантазировать, чтобы как-то ей объяснить, почему ты опять в командировке, а твой жених нигде не работает.
– Милый Юра – ты настоящий друг, всегда выручишь. Бабуля думает, что ты мой начальник, а я твоя сотрудница. Почему ты меня всё время отсылаешь в командировки? Завёл другую женщину? – попыталась шутливо оправдаться, разгорячённая выпивкой Жанна. – Ладно, в мае поедем к ней вместе. Хватит с меня липецкой пурги и снегов Алтая. Хочу нежной зелени и тепла. Давай попьём чаю, кофе, поедим бабушкины гостинцы, а потом я предметно расскажу тебе об Алтае.
Свой эмоциональный рассказ о путешествии Самохвалова иллюстрировала фотографиями, сделанными ею во время поездки. Она показывала изображения на экране большого настенного телевизора.
Раевский был впечатлён.
– Жалею, что с тобой не поехал. Тебе повезло. Какой необычный мир.
Жанна, как и планировала, включила камин, принесла горячий шоколад.
– Это ещё не всё. Восторгаясь алтайскими пейзажами, я всегда помнила о тебе, Юра. Я там, в одиночку намёрзлась, хотя и «Снежная королева», поэтому, чтобы тебя не заморозить при встрече, прими мои дары – Жанна протянула Раевскому привезённые вещи.
– Ты ставишь меня в неловкое положение, – укорил Жанну Раевский, разглядывая подарки. – В ответ я могу подарить тебе лишь свои книги, уже написанные и те, которые, посвящу тебе в будущем… Спасибо за подарок, от вещей действительно веет домашним уютом, но…
Самохвалова перебила Раевского.
– Юра, никаких но… эти вещи будут согревать тебя в моё отсутствие, а сейчас я согрею тебя сама.
Она стала целовать писателя. Почувствовав, как Раевский воспламенился от её поцелуев, ласково прошептала: «не здесь», – и увлекла его в спальню…
ххх
Любовники старались продлить удовольствие друг друга. Они понимали, подобные встречи будут не часты, и им хотелось максимально насладиться близостью. Когда они обессилили, Жанна, заглядывая в глаза Раевскому, сказала: Юра, в нашем распоряжении ещё ночь и утро… Ты отдыхай, а я приготовлю чай.
Утром, когда Жанна ещё спала, Раевский тихо встал, чтобы её не разбудить, прошёл на кухню и заварил кофе. На поднос рядом с чашками и бутербродами, поставил миниатюрное декоративное деревце из янтаря, которое привёз Жанне. Листья этого деревца были сделаны из янтарных пластинок различного цвета.
Зайдя в спальню, он не стал сразу будить возлюбленную. С наслаждением смотрел на лицо спящей женщины. Оно показалось ему помолодевшим – лицом счастливой беззаботной девушки, от которого веяло умиротворением и негой.
Видимо Жанна почувствовала взгляд Раевского и открыла глаза.
– Ого, как тогда в отеле. Я всё помню. Но Юрочка, ты же у меня в гостях. Я бы всё сделала сама. Жанна приподнялась.
– А это что? – удивилась Самохвалова.
– Мой подарок. Пусть это небольшое деревце напоминает обо мне в этой прекрасной спальни любви, – улыбнулся Раевский. – Видишь, каждый листок со своим оттенком. Так и в жизни, каждый день по-своему неповторим…
– Подарок с благодарностью принимается, он будет здесь на самом видном месте. – Жанна смотрела на Раевского глубоким манящим взглядом. Она взяла чашку, сделала несколько глотков. – Отличный кофе, но мои ласки будут горячее и вкуснее. – И она притянула Раевского к себе.
Влюблённых разбудил звонок будильника. Жанна несколько секунд не понимала, где находится и что нужно делать. Смотрела на Раевского, словно что-то вспоминая. Придя в себя, сказала:
– Юра, можешь полежать, но мне уже нужно заняться делом. Поцеловав Раевского, Самохвалова вышла из спальни.
Завтракая, Раевский с Самохваловой обменивались благодарными взглядами. Допивая кофе, Жанна сказала:
– Переживаю за Аврору. Девочка с неустойчивой психикой, боюсь, чтобы она не переволновалась. У меня какое-то нехорошее предчувствие. Сейчас ей позвоню, узнаю, как она там.
– Здравствуй моя девочка, надеюсь, настроение в норме, ведь нам сегодня предстоят великие дела, тебе получить минуту славы, – бодрым голосом спросила Самохвалова.
– Да все окей, тётя Жанна. Сегодня я всех там порву, – развязано ответила девушка.
Жанна напряглась и, как можно спокойней спросила:
– И сколько ты приняла для храбрости?
– Да самую малость, почти бутылку вина, так что не переживай, я в норме.
Жанна поперхнулась.
– Дорогая, давай сделаем так, я сейчас к тебе приеду, ты больше, пожалуйста, не пей. Иначе я не смогу познакомить тебя с моим другом писателем. А пока прими прохладный душ и после выпей крепкого сладкого чаю. Договорились? Давай, милая не подводи меня и себя…
Жанна стала спешно одеваться.
– Юра, милый, помоги, девочка напилась, нужно срочно её спасать. Представляешь, у нее сегодня выставка, а она…
Пока они ехали к Авроре, Жанна никак не могла успокоиться.
– Представляешь, сколько труда, сколько времени потрачено, чтобы девочка обрела себя, а она… она себе всё испортила. Её дед убьёт. Какая же она глупая, и какая несчастная…
Самохвалова открыла дверь ключом, который ей дал сенатор, когда попросил присматривать за внучкой. Аврора спала на диване, чувствовался запах спиртного.
Юрий, растолкал девушку: и когда она открыла глаза, представился: – Раевский – писатель. – Криво улыбнулся и продолжил: «Милая барышня, ваши поклонники не оценят ваш вымученный вид, но мы постараемся помочь».
Обернувшись, обратился к Самохваловой:
– Жанна Петровна, наведите, пожалуйста, крепкого чаю, а я решу всё остальное. Нужно отвести её в душ.
Жанна потянула Аврору с кровати.
– Шутки кончились, ты можешь подвести себя, тебе не впервой, а вот своего дедушку ты не вправе позорить.
Юрий и Жанна отвели девушку в ванную.
– А теперь милая барышня, нужно вырвать. Засуньте два пальца в рот и как можно глубже, – тоном, не терпящим возражений, приказал Раевский.
Видя замешательство девушки, добавил:
– Это неприятно и неэстетично, но практично. Ещё спасибо скажите, ну!
Когда девушка вырвала, Раевский жестко произнёс:
– Блевотина не лучшее украшение для юной девушки. А ведь к алкоголю привыкают быстро. Сейчас примите прохладный душ, а я потом всё здесь уберу, но, учтите, это в первый и в последний раз.
Когда Аврора вышла из ванной, ей стало немного лучше. Жанна напоила её чаем, дала несколько таблеток активированного угля. Девушка старалась не смотреть на Самохвалову.
– Жанна Петровна, извините, я вас так подвела, – лепетала Аврора. – Я не хотела, думала, выпью немного для храбрости.
– Аврора, в первую очередь ты подвела себя. Вспомни, для храбрости ты уже раз попробовала, теперь опять. Ложись спать. А по поводу выставки, мы сейчас позвоним твоему дедушке, и как он решит, так и будет. В любом случае, открытие выставки состоится, мы скажем, что ты заболела, простудилась или у тебя поднялось давление. Посетителей я займу интересными рассказами, а журналистам ты можешь и завтра дать интервью.
Аврора заплакала и как маленькая девочка повторяла:
– Я больше не буду.
Аврору уложили спать. Самохвалова позвонила сенатору и объяснила ситуацию. Решили поступить так, как предложила Жанна.
Самохвалова и Раевский поехали на открытие выставки, а Игорь Петрович послал на квартиру внучки домработницу.
ххх
Открытие выставки прошло успешно – этому способствовало умелое ведение мероприятия куратора выставки Самохваловой, а также профессиональные комментарии гида, в группе которого Жанна и Аврора путешествовали. Присутствие сенатора придало мероприятию высокий статус. Хотя напрямую не указывалось, что Аврора его внучка, говорилось, что власть поддерживает творчество молодых юношей и девушек, которые стремятся открыть для себя родную страну, и показать сверстникам её красоты и величие. Жанна заявила, что подобные фотопутешествия по России будут продолжены и Аврора сможет представить на суд зрителей новые работы. На выставке находилось несколько групп школьников, специально приглашённые на мероприятие, знакомые Авроры, сенатора и Жанны, журналисты. Хорошее настроение присутствующим добавил приличный фуршет. Казалось, всё было хорошо, но сенатору и Жанне до слёз было обидно за непутёвую Аврору, которая лишила себя собственного праздника и в очередной раз дала повод усомниться в своей самостоятельности.
Жанна представила Раевского сенатору, охарактеризовав его как надежного друга, который оказал действенную помощь ей на квартире Авроры.
– Игорь Петрович, нам всем нужно прийти в себя, осмыслить, как нам нужно дальше поступать в отношении Авроры. Решение, конечно, за вами, как скажите, так и будет.
Я надеюсь, она сделает правильные выводы. На всякий случай я с Юрием заеду к ней, посмотрю, что к чему.
– Жанна, не знаю, какие выводы сделает Аврора, зато я знаю, какие выводы сделаю я. Отправлю её к чертовой матери к родственнице, в глушь, в Саратов. Ладно, завтра разберёмся.
– Юра, дорогой, давай заедем на полчаса к Авроре, нужно её проведать, мало ли что. А потом никто больше нас не потревожит.
Раевский с сочувствием посмотрел на Жанну.
– Моя милая Жанна, никак не ожидал, что ты так глубоко воспримешь этот проект. Я понимаю, Аврора для тебя может стать хорошим трамплином. Но ты же не собираешься стать постоянной нянькой для этой девушки? Да, её жалко, но она не ребёнок, ей семнадцать лет. У Авроры есть отец, дедушка, и они должны заботиться о ней больше других.
Самохвалова насупилась.
– Да, она не ребёнок и успела наделать много ошибок. Тут ты прав. Но мне кажется, что я всё-таки смогу ей помочь. Я росла без отца, он у меня погиб, когда мне было девять лет. Аврора в десять потеряла мать, хотя её отец жив, росла без него. Я взрослая и сильная – она юная и слабая.
– А если твои благие намерения не увенчаются успехом? Что тогда?
– Юра, дай мне шанс. Если всё пойдёт не туда куда надо, я этот проект закрою.
– Жанна, вообще-то я приехал к тебе, а не к Авроре, и вечером уезжаю, если хочешь, можешь сейчас ехать к своей подопечной…
– Пожалуйста, не обижайся, всего пять минут, и мы опять будем вместе, я тебе обещаю. Я могу забежать к ней одна, а ты посидишь в машине.
– Хорошо, всего пять минут, но зайдём к ней вместе.
Увидев гостей, Аврора потупилась и покраснела.
– Жанна Петровна, мне стыдно, что я такая дура. Господин писатель, извините за всё.
– Да, ты уж постаралась... Кстати, твой дедушка сказал, что отправит тебя в глушь, в Саратов, – решила смягчить ситуацию Самохвалова.
– Ой, – испуганно воскликнула Аврора, – а где это?
Жанна и Юрий переглянулись и прыснули со смеху.
– Ладно, не переживай, главное не повторяй свои ошибки. А дедушка, будем надеяться, сменит гнев на милость, но и ты для этого постарайся. И ещё – тебе наши девчонки-волонтёрши из Нижнего Новгорода передавали привет и очень жалели, что не смогли с тобой повидаться, – сказала Жанна, и, взглянув на Раевского, добавила, – отдыхай, а мне нужно с Юрием Валентиновичем ещё пообщаться, он вечером уезжает.
ххх
Раевский в очередной раз отметил правильность утверждения, что «человек предполагает, а Бог располагает». Если встреча и ночь, проведённые у Самохваловой в основном соответствовали его мечтам и желаниям, то внимание, которое Жанна уделяла Авроре, удивило. Он, представлял свои отношения с любимой женщиной по-другому. «Работа работой, бизнес бизнесом, а любовь это совсем другое, – размышлял Раевский. – Нужно выбирать главное. Совмещать всё одновременно тяжело, а порой и бессмысленно».
Он вспомнил, как одна его знакомая, на которую он в своё время имел виды, призналась: «Я хочу быть всегда первой». Наверное поэтому она до сих пор не нашла своего мужчину». Подумав об этом, Раевский, горько усмехнулся. – «Я тоже до сих пор живу один. Просто любовь и главенство над другим – разные вещи. Любящий человек всегда долготерпит, старается уважать партнёра, стремится не делать то, что тому неприятно. Видимо, чувство Жанны к нему ещё не настолько глубоко – она увлечена новым проектом, не в меру заботится о девушке, которая в любой момент может от неё отказаться в силу своей очередной причуды. А может я ревную к Авроре и тоже не хочу быть вторым? – укорил себя Раевский, вспомнив, их прощание на вокзале. Жанна ему сказала: «Ты обещал написать о нас повесть. Надеюсь, что после нашей встречи у тебя появится несколько новых страниц, которые мы будем с трепетом и нежностью пересчитывать.
После этого она протянула ему ключи от своей квартиры.
– Дорогой, если появится желание, приезжай. Буду рада».
– Ладно, время всё расставит на свои места, – успокоился Раевский. – Пусть помогает Авроре, а я буду помогать её бабушке.
ххх
Каждый приезд Юрочки, как ласково стала называть его баба Валя, становился для неё радостным событием. Людей в деревне осталось мало, в основном старики. Поговорить по душам было не с кем. Да и все разговоры с соседями сводились в основном к бытовым проблемам или к обсуждению местных новостей. Как говорила баба Валя, собирали сплетни. С Раевским разговаривать было приятно: во-первых, он многое знал и сам интересно рассказывал. Во-вторых, умел слушать, а это дано не каждому. Ну и наконец, стал между Валентиной Петровной и Жанной, неким связующим звеном. Баба Валя, видя, что внучка не очень-то жалует её звонками, старалась о себе без особой нужды не напоминать – понимала, Жанночке не до неё, у неё важная работа, не всем дано работать в столице. Да и кому они, сейчас старики нужны. Хотя в душе таила обиду, и на себя, и на дочь, и на внучку – как-то всё у них не сложилось – каждый жил сам по себе. А вот Юрочка, был другой – его интересовала не только Жанна, но вся их семья, с бабой Валей во главе. И что особо ей нравилось, Раевский всегда называл её по имени, отчеству.
Но в этот раз Валентина Петровна ждала его приезд с особым нетерпением. Хотела узнать, как там её внучка. Ведь Раевский сказал, что был в столице, в гостях у Жанны.
Баба Валя напекла своих фирменных пирожков, приготовила малиновое и сливовое варенье и мёд.
Раевский кратко рассказал о поездке внучки на Алтай, особо подчеркнув, что Жанна ездила туда по заданию сенатора, для проведения фотовыставки.
– Это зачем? – удивилась баба Валя. – Жанна никогда не была фотографом, да и для чего в такую даль ехать.
Она подозрительно посмотрела на Раевского.
– Что-то ты мне не договариваешь.
– Валентина Петровна, тут особый случай. – Раевский замялся. – Так было нужно. Она ездила с внучкой этого сенатора. Жанна этой девушке показывала разные красоты, отвлекала от плохих мыслей, одним словом, лечит её от несчастной любви.
Баба Валя покачала головой.
– Совсем молодёжь забаловали. Красоты ей, видишь ли, показывают. В наше время дали бы ей ремня, или кормить перестали, сразу вся дурь бы выскочила. Не пойму я нонешних людей. Всё усложняете, всё вам ни так, ни этак. Беситесь от безделья. Да и внучка хороша – жениха бросила, девку какую-то ублажает, а о тебе не думает!
– Нет, Валентина Петровна всё не так, – попытался заступиться за Жанну Раевский. – Она ездила туда по работе, работа у неё такая – психотерапевт называется. И обо мне она не забывала, и о вас. И мне подарки привезла, и вам.
Раевский достал из дипломата подаренный ему Жанной плед.
– Вот, смотрите, специально для вас.
– Ишь ты. Подарок прислала. – Смягчилась старушка, но для вида проворчала – У меня своих одеял полно, зачем нужно было тратиться. Если приедете с ней в гости, я вам его постелю.
– Валентина Петровна, – смутился Раевский, – мы как раз планировали приехать к вам в мае.
– Юрочка, ты человек хороший, уважительный, ты внучку-то не распускай. Пусть она без тебя никуда больше не ездит. Я как-то посоветовала Жанне: «найди себе мужчину, который будет тебя уважать. Без этого ничего хорошего не будет». Ты её уважаешь, пусть и она тебя уважает. Ты ведь мужчина – а значит, в семье должен быть главный.
– Спасибо за совет, я думаю, что всё у нас будет хорошо, – поблагодарил Раевский, но подумал: «Дай Бог, чтобы так и произошло».
ххх
Самохвалова посмотрела на часы, было девять утра.
– Пора будить! – решительно произнесла Жанна и набрала номер Авроры.
Услышав сонный голос девушки, разозлилась.
– Девочка, быстро приводи себя в порядок, я скоро буду.
Приехав к Авроре, Жанна, слегка изменив известную фразу, произнесла: «вставай графиня, нас ждут великие дела», – и добавила, – хватит прохлаждаться, пора реабилитироваться за вчерашнее.
Аврора традиционно заупрямилась, стала недовольно бурчать:
– Тётя Жанна, да я уже встала, но сейчас ещё и десяти часов нет. Я и чай не пила, и не завтракала.
– Может, скажешь, что у тебя болит голова, и я должна налить тебе рюмочку? Ты меня не провоцируй, дорогая, скажи лучше спасибо, что я спасаю тебя в очередной раз, но моё терпение не бесконечно, – возмутилась Самохвалова. – Сейчас пьём по чашке крепкого кофе и едем на выставку. И никаких отговорок. Давай договоримся, если ты что-то напортачила, должна сама и исправлять. – Немного смягчившись, продолжила, – пойми, я хочу тебе помочь, но не могу быть твоей постоянной нянькой. Меня и так уже за это укорили.
Аврора сочувственно взглянула на Жанну.
– Это вам сказал ваш писатель?
Вместо ответа Самохвалова ласково произнесла:
– Девочка моя, не бойся, на выставке я буду рядом с тобой, всё будет хорошо, ты должна себя перебороть. Считай, что ты вчера заболела, сегодня ты полна сил и желаний. Хватит разговоров, давай за дело.
Жанна вместе с Авророй неспешно рассматривали в выставочном зале фотоработы. Девушка внимательно разглядывала их, словно это были снимки другого человека. Заметив на глазах Авроры слёзы, Жанна, взяла девушку за руку:
– У тебя есть талант. Запомни, главное – не бояться людей и обстоятельств, нужно за себя бороться. Ты могла получить вчера минуту славы, но испугалась и подвела себя и людей, которые тебе помогали. Надеюсь, ты сделаешь выводы и такое не повториться. Если это произойдёт ещё раз, я с тобой распрощаюсь, и я не шучу.
В это время в зал вошли журналисты. Фотограф и корреспондент глянцевого журнала.
– Добрый день, господа. Я куратор выставки Жанна Самохвалова. – Указав на стоящую рядом Аврору, добавила, – виновница торжества готова попозировать вам и мы готовы ответить на ваши вопросы.
Аврора поняла, что Жанна специально для неё произнесла слово «мы», чтобы оказать ей поддержку.
Фотограф сделал несколько снимков Авроры и поснимал небольшую группу ребят, которые находились в это время в зале. К Авроре подошёл высокий парень.
– Здрасьте, я вчера был на открытии выставки, мне очень понравилось. Вот и сегодня пришёл. Думал, как мне увидеть эту Аврору. Мне повезло.
Он протянул девушке выставочный буклет.
– Люблю дикую природу, хотя и москвич. Можно автограф на память?
Аврора вопросительно взглянула на Самохвалову.
Жанна кивнула и улыбнулась. Парень изъяснялся не очень складно, но понравился своей непринуждённостью и смелостью. Она поставит его в пример Авроре.
– Конечно, подпиши, это первый почитатель твоего таланта.
– А вас как зовут? – Спросила Аврора.
– Викентий.
– Ого, да здесь собрались родственные души, – засмеялась Жанна. – Имя Викентий, если я не ошибаюсь, произошло от римской богини домашнего очага Весты, а Аврора – от имени римской богини Авроры, означающее «рассвет». Звучит многообещающе. Так что вы оба находитесь под покровительством римских богинь.
Аврора взяла буклет и написала «от римской Авроры, римскому Викентию».
Жанна записала телефон Викентия и вроде как в шутку сказала:
– Молодой человек, если вы станете самым частым посетителем выставки, мы подарим вам фотоальбом с работами Авроры, который, как я надеюсь, выйдет к закрытию выставки.
– Я постараюсь, но мне пора, мы с друзьями идём в кино, – сказал парень, и направился к ожидавшим его ребятам.
Кто-то позвонил Авроре. Она испуганно посмотрела на Жанну: «Дедушка». Самохвалова жестом показала «бери».
– Ну что, внучка, никак не отойдёшь от пьянки? – Сурово спросил сенатор.
– Нет, дедушка, уже отошла, мы с Жанной Петровной сейчас на выставке, дали интервью журналистам.
– Тогда приезжайте вдвоём. У меня к тебе серьёзный разговор, пусть и она послушает. Сейчас я пришлю за вами машину.
ххх
Сенатор принял их в кабинете. Лицо Игоря Петровича было суровым, взгляд колючим, стало понятно, что он не в духе и это не предвещало ничего хорошего.
– Садитесь, – властно приказал сенатор.
– Аврора, я никому не позволяю надо мной насмехаться, и тебе в том числе. И твою выходку расцениваю как насмешку. Ты знаешь, во сколько обошлась мне твоя очередная блажь, сколько пришлось заплатить за твоё путешествие, за организацию выставки, за интервью и прочее? Ты думаешь, что если ты моя внучка, то я не могу тебя наказать?
С каждой фразой сенатор повышал тон.
– Я тебя накажу и примерно накажу. Я решил отправить тебя к твоему отцу. Пусть он теперь тебя воспитывает вместе со своей любимой жёнушкой. Будешь жить у него. С меня хватит.
Аврора заплакала.
– Дедушка, пожалуйста, только не это, прошу тебя, прошу, – захлёбываясь слезами, бормотала девушка.
Жанна была поражена. Все её старания, все её планы на продолжение проекта, на помощь Авроре были одним махом перечёркнуты этим властным человеком. Но и сенатора можно понять, видимо ему надоело возиться со слабовольной внучкой.
– Прекрати ныть, иначе я выгоню тебя. Научись отвечать за поступки.
В кабинете наступила зловещая тишина. Сенатор встал из-за стола, подошёл к полкам и начал рассматривать стоящие на них кубки и грамоты.
Обернувшись к внучке, показал на награды.
– Я не для того столько лет тебя поддерживал, чтобы ты оставалась такой глупой и слабовольной. Ты позоришь наш род, а это недопустимо. Мне многое пришлось преодолеть чтобы достичь нынешнего положения, заслужить эти награды, а ты… Одним словом, сегодня же улетаешь к отцу… Поживёшь до мая, потом будешь учиться в России и без всяких поблажек, как все. А там будет видно…
Немного успокоившись, сенатор обратился к Самохваловой:
А вам Жанна Петровна, спасибо. Старались от души. При необходимости я с вами свяжусь, а если у вас возникнут какие-то проблемы, звоните, постараюсь помочь. Мой шофёр вас отвезёт, а внучка пусть готовится здесь к отъезду.
ххх
Самохвалова была подавлена. Впервые она не поехала в офис, а сразу же направилась домой. Зайдя на кухню, налила себе рюмку бренди и залпом выпила. Её глаза наполнились слезами.
– Юра, милый Юра, почему ты сейчас не здесь? Ты бы меня утешил…
Ты был прав. Я сильно увлеклась, не подумала, что всё так может глупо закончиться. – Жанна говорила вслух, словно Раевский находился рядом. – В конце концов, я сделала всё, что могла. Девочка несовершеннолетняя и не мне решать её судьбу. Да и ссылка в Европу не самый плохой вариант. А я к ней привязалась, словно к младшей сестре. Забыла, что для сенатора я лишь прислуга, хотя и квалифицированная…
Жанна выпила ещё рюмку и пошла в спальню. Взяла с полки миниатюрное деревце, подаренное Раевским. Глядя на янтарные листья, вспомнила его слова: «Пусть это небольшое деревце напоминает обо мне в этой прекрасной спальни любви. Видишь, каждый листок со своим оттенком. Так и в жизни, каждый день по-своему неповторим…»
– Да, каждый день неповторим, и нужно научиться воспринимать реалии жизни философски. Так будет легче, – произнесла Жанна.
Поставив деревце на полку, легла на кровать и стала вспоминать ночь, проведённую с Раевским.
Отдавшись приятным воспоминаниям, Самохвалова незаметно для себя заснула.
ххх
После отъезда Авроры прошло несколько месяцев. Раевский время от времени навещал её в столице. И каждый раз эти краткосрочные встречи становились для них праздником. На майские праздники они запланировали совместную поездку к бабе Вале. Писателя удивляло, что Жанна редко вспоминала о своей бабушке. Однажды он спросил Самохвалову, почему это происходит. Жанна шутливо заметила: «Зачем мне туда ездить, если ты там часто бываешь, значит у бабули всё хорошо». – Помолчав, добавила: «Так получилось, что я несколько лет с ней не общалась. Было не до того. Тем более что она в то время ничем не могла мне помочь. Мама умерла, я в одиночку решала свои проблемы и не хотела обременять ими бабулю. Теперь мне совестно, что я так себя вела. И потом… Разве ты забыл, я обещала ей, что у нас будут дети. Но ты понимаешь, что мы к этому пока не готовы».
ххх
Чтобы не подводить Жанну, Раевский старался раз в месяц навещать бабу Валю. По мере возможности помогал ей, чем мог. Подарил бабе Вале сотовый телефон, заверив, что это очередной подарок внучки. Привозил ей не только свежую выпечку, но и лекарства, старушка стала часто болеть.
– Наверно, мой срок подходит к концу, как-то пожаловалась она Раевскому. – Если что, в комоде на второй полке все мои документы и бумаги, которые ты передай Жанне.
Раевский стал заверять бабу Валю, что она проживет ещё много лет.
– Вы ещё наших внуков понянчите. Как мог, успокаивал он старушку. Но на всякий случай, зашёл к её соседям и записал их телефон.
Возвратившись из Москвы, по привычке позвонил бабе Вале. Никто трубку не взял. Он несколько раз перезванивал, но безрезультатно. На следующий день, позвонил соседям.
Оказалось, бабе Вале стало плохо, и соседи вызвали скорую. Её увезли в больницу.
– Что же вы мне не позвонили, – удивился Раевский.
– А она нам запретила. Сказала, нечего пугать жениха моей внучки.
Он тут же позвонил Жанне.
– Я поеду в больницу, узнаю, что с ней и тебе перезвоню.
На вопрос Раевского, что с Валентиной Петровной, врач – молодая женщина, которой писатель успел подарить свою книгу о любви, ответила:
– Скорее всего, почечная недостаточность. Если диагноз подтвердиться, назначим медикаментозное лечение. В крайнем случае, придётся прибегнуть к хирургическому лечению. – Заметив взволнованность Раевского, попыталась успокоить, – но это если у неё мочекаменная болезнь, песок и регулярные отхождения конкрементов, то есть – камней.
– Чем я могу помочь? – поинтересовался Раевский.
– Лучше перевезти её в областную больницу. У нас всё-таки возможности ограничены, – честно ответила женщина.
Раевский позвонил Жанне и передал разговор с врачом.
– Юра, дорогой, поговори с бабушкой, она, как и моя мама, всегда боялась больниц, наверняка уже просится домой. Я смогу приехать лишь через два-три дня. Звони если что.
Жанна оказалась права. Когда Раевский предложил бабе Вале уехать в Липецк в областную больницу, она категорически отказалась.
– Нет, мил человек, мне домой нужно. Я и так здесь задержалась. Зачем мне в Липецк, кому я там, в больнице нужна. Молодых особо не лечат, а уж старых… Ты дюже не переживай. И Жанну понапрасну не тревожь. Ты лучше её перевези к себе. Что это за семья – ты здесь, она там. Это не правильно. Лучшее для меня лекарство, когда вы вместе будете жить, тогда душа моя будет спокойна.
Через два дня, как и обещала Жанна приехала, чтобы навестить Валентину Петровну. Старушка оживилась, на её бледном лице появился румянец.
– Наконец-то ты внученька приехала. А то думала, помру и тебя не увижу. Вы обо мне не переживайте, лучше решите, как сами будете жить. Я вам дарственную подпишу на мой домик. Будете на лето приезжать, отдыхать, деток привозить на свежий воздух. Тебе внучка спасибо за подарки, мне Юра их передал, значит, ты свою бабушку не забыла. Врач сказал, наверное, будут операцию делать, сдюжу ли? Поэтому возьми мои бумаги в комоде, и записку мою почитай.
Раевский и Самохвалова стали заверять Валентину Петровну, что её вылечат, главное, чтобы она сама в это верила.
Жанна гладила бабушку по руке и ласково говорила:
– Бабуля, ты у меня одна осталась, ты сильная, ещё на моей свадьбе попляшешь, всё будет хорошо.
Старушка кивала головой и грустно улыбалась.
– Попляшу, попляшу, но пока жива наказ даю тебе – брось ты свою работу, всех денег не заработаешь. Заводи семью, лучше Юры тебе никого не найти, он для меня как сын стал. Он заботливый и тебя любит. Я вас заранее благословляю.
После этих слов, Валентин Петровна попросила,
– А теперь ребятки идите домой, устала я, разволновалась шибко. Идите с богом!
Самохвалова приехала вместе с Раевским в бабушкин дом. На душе было неспокойно. Она с грустью осматривала знакомые с детства вещи. Взглянув на комод, вспомнила слова бабушки о каких-то бумагах. На второй полке лежало несколько писем и записка. «Дорогая Жанночка, эти письма я писала тебе, но не отправляла. Ты можешь их теперь не читать. Писать-то я не горазда, но хотелось поговорить с тобой. Понимаю, ты шибко занятая, у тебя важные дела. Обиды на тебя не держу, всё понимаю. Об одном прошу – люби Юру и будь ему верна. Тогда и меня порадуешь, и настоящего друга обретёшь на все жизнь.
Твоя бабушка Валя.
Прочитав эти строки, Самохвалова задумалась, представила, что бабушка умрет, и у неё задрожали руки.
«Может она права, всех денег не заработаю, а вот настоящего друга могу потерять. А ведь бабушка и мама любили своих мужчин. Своё чувство они сохранили на всю жизнь».
Самохвалова вспомнила, про «подарки», которые Юра от её имени дарил бабушке. «И ведь ничего мне не говорил». На её глаза навернулись слёзы. Она поняла, простую вещь – у них с Юрой ничего не получится, если она останется Снежной королевой. Раевскому нужна не королева, а женщина-муза, верный друг, ради которой стоит творить и жить…
Самохвалова встала и позвала Раевского.
– Юра, мне кажется, что бабушка догадывается, что ты мой жених не по-настоящему. Она советует мне любить тебя и быть тебе верной.
Раевский спокойным тоном, хотя у него все внутри задрожало, спросил:
– Ну, если ты с ней не согласна, скажи мне об этом прямо. Надеюсь, что времени подумать о том, как нам дальше быть тебе хватило. Быть ли тебе моей женой или иногда просто встречаться, как это мы делаем сейчас?
Жанна сделала паузу, словно размышляя, затем взглянув на Раевского, слегка улыбнулась.
– Юра, пусть бабушка знает, что я её не обманывала – я действительно согласна стать твоей женой…
Ради которой стоит творить
© Copyright: Валентин Баюканский, 2025
Свидетельство о публикации №225032401856
Свидетельство о публикации №225032401856
Рецензии