Путешествие на планету Альфацен

Иногда самые важные открытия случаются не в лаборатории, а на танцполе — особенно если он расположен в джунглях далекой планеты.

Глава 1. Прибытие на Альфацен 

Корабль кряхтел, как старик после десятичасовой смены в угольной шахте, продираясь сквозь густую, как суп из тушёнки, атмосферу Альфацена. Никифор в сотый раз поправил шлем — казалось, эта привычка въелась в него крепче, чем ржавчина в обшивку их вечно потрёпанного судна. Рядом Ануфрий ёрзал, как щенок, которому вот-вот бросят мячик. 

— Ты всегда такой нервный? — Никифор бросил на него взгляд, от которого даже самый стойкий оптимист мог бы съёжиться. 

Ануфрий оскалился так, что его зубы чуть ли не ослепили Никифора в полумраке кабины. 
— Только когда ступаю на новую планету, босс. Мы же делаем историю! 

— История, — Никифор фыркнул, закатив глаза. Да, конечно. Если под историей подразумевать горы отчётов и бесконечные разборки с директором Градовым из-за каждой мелочи. Но спорить с Ануфрием было всё равно, что пытаться остановить ураган силой мысли — бесполезно. 

Корабль с грохотом плюхнулся на поверхность, подбросив их обоих, как пробки в шампанском. За иллюминатором расстилались джунгли — море зелени, от которой у Никифора тут же засвербило в глазах. Воздух дрожал от странных звуков, будто кто-то устроил концерт арфы в аквариуме и разбавил его птичьими трелями. 

— Ну что, — Ануфрий хлопнул в ладоши, — похоже на курорт! 

— Или на ловушку для идиотов, — пробурчал Никифор, хватаясь за сканер. Он уже представлял, как пишет отчёт о гибели миссии из-за того, что ЭВАБ прислала вместо специалиста кого-то с внимательностью золотой рыбки. 

*** 

Люк открылся, и их тут же накрыло волной запахов — мокрый мох, цитрусы и что-то цветочное, но с подвохом. Никифор почувствовал, как по спине побежали мурашки. Всё здесь кричало: «Ты здесь лишний!» — от гигантских листьев, с которых капала роса, до деревьев, тихо гудящих на ветру. 

— Чувствуешь? — Ануфрий вдохнул полной грудью. — Как будто в баню попал после трёх энергетиков. 

— Пахнет бедой, — Никифор скривился, осматривая местность с видом человека, который уже видел, чем такие «райские местечки» заканчиваются. — Держись рядом и не трогай ничего, пока я не скажу. 

Ануфрий кивнул вздыхая. 
— Есть, капитан Зануда. 

Они двинулись вглубь джунглей, сапоги чавкали по грязи. Каждый шаг открывал что-то новое: цветы, пульсирующие светом, лианы, извивающиеся, как пьяные змеи, и мелкие твари, похожие на ожившие конфетти. Ануфрий тараторил без остановки, а Никифор молчал, прокручивая в голове сценарии, от которых даже у параноика волосы встали бы дыбом. 

— А если эти растения едят мясо? — вдруг спросил он, останавливаясь. — Или эти светящиеся штуки — яд? Или... 

— Или, может, тут живут дружелюбные аборигены, которые устроят нам вечеринку? — перебил Ануфрий с ухмылкой. 

Никифор посмотрел на него так, будто тот предложил сдать корабль в утиль. 
— Ты слишком много этих голофильмов смотришь. 

Но, прежде чем он успел объяснить, почему вечеринки — плохая идея, в листве что-то зашевелилось. Из тени вышли существа — маленькие, по колено, с кожей, как полированный нефрит, и глазами-блюдцами, которые медленно моргали. 

— Они... милашки, — прошептал Ануфрий, склонив голову. 

Рука Никифора рванулась к бластеру. 
— Не расслабляйся. Неизвестно, на что они способны. 

Существа синхронно наклонили головы, повторяя жест Ануфрия. Потом раздалось мурлыканье — или кваканье, или что-то среднее. Звук разлился по джунглям, и Никифор почувствовал, как по спине пробежали ледяные мурашки. 

— Это плохо, — пробормотал он. — Именно так люди и гибнут. 

— О, да расслабься! — Ануфрий шагнул вперёд. — Они просто здороваются. 

И он помахал им рукой. 

*** 

На секунду воцарилась тишина. Потом существа двинулись к ним, плавно, как танцоры. Одно остановилось перед Ануфрием и склонило голову. 

— Привет, — весело сказал Ануфрий. — Я Ануфрий. Рад знакомству. 

Существо моргнуло и выдало серию щелчков. К удивлению Никифора, Ануфрий ответил такими же бессмысленными звуками, размахивая руками, как продавец на распродаже. 

— Ты что делаешь? — прошипел Никифор, не отпуская бластер. 

— Общаюсь, — не оборачиваясь, ответил Ануфрий. 

Существо замолчало, потом повторило один из звуков, слегка фальшиво. Его сородичи подхватили, и вскоре джунгли наполнились щебетом, похожим на смех. 

Никифор схватился за голову. 
— Мы пропали. 

Но, как ни странно, существа не выглядели агрессивными. Только любопытными и, возможно, слегка развеселёнными. 

— Ладно, — нехотя опустил бластер Никифор. — Но если кто-то из них попытается нас сожрать, я во всём обвиню тебя. 

Ануфрий засиял. 
— Договорились! 

Они ещё не знали, что эта встреча — только начало путешествия, которое перевернёт всё, что они знали о первом контакте... и о самих себе.

Глава 2. Первый контакт

Существа — назовем их «Альфацены», потому что Никифор обожал навешивать ярлыки даже на то, что, возможно, существовало только в его воспаленном воображении — окружили их полукругом. Их огромные, немигающие глаза уставились на Ануфрия, будто он был главным актером в межгалактическом цирке. Что, впрочем, учитывая характер Ануфрия, было не так уж далеко от истины. 

— Ладно, — Ануфрий присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с ближайшим Альфаценом. — Давай-ка попробуем еще раз. Привет! 

Существо моргнуло разок, а затем выдало звук, напоминающий нечто среднее между икотой и соло на расстроенной губной гармошке. Что-то вроде «Пей!» 

Ануфрий нахмурился. 
— Э-э… нет. Не пью. Здравствуйте. 

— Пей! — повторило существо, теперь уже тыча гибким хвостом в пояс Ануфрия. Никифор, стоявший позади со скрещенными руками, ехидно приподнял бровь. 

— Либо они пытаются завязать диалог, либо им приглянулись наши фляги. В любом случае, свою я не отдам. 

Ануфрий проигнорировал его и достал небольшой мешочек с водой. Театрально поднял, будто вручал главный приз в игре «Кто хочет стать миллионером?» 
— Ты хочешь этого? 

Альфацены дружно наклонились вперед, их хвосты задрожали, как провода под напряжением. Один даже чирикнул что-то вроде «Да!» 

— Черт возьми, — Никифор покачал головой. — Они соображают быстрее тебя. 

— Эй! — Ануфрий возмутился, но не успел продолжить, потому как самый шустрый Альфацен уже выхватил мешочек у него из рук. Существо покрутило крышку, наконец, открутило и… вылило всю воду себе на голову. 

На секунду воцарилась тишина. Даже другие Альфацены замерли в недоумении. 

А потом начался ад. 

Мокрый пришелец запрыгал, как победитель в конкурсе «Кто кого перепляшет», его товарищи подхватили, заквакали, один споткнулся о собственный хвост и грохнулся на спину, суча лапами в воздухе. Другой попытался повторить движения, но поскользнулся и врезался мордой в светящиеся грибы. 

Никифор зажал переносицу. 
— В отчете это будет звучать просто великолепно. «День первый: установили контакт с местными. Научили их разбазаривать воду с размахом». 

Ануфрий хохотал так, что едва не свалился в грязь. 
— Ты видел это? Это было гениально! 

— Да, просто прелесть, — Никифор скривился. — А теперь, может, займемся чем-то полезным? Например, выясним, способны ли они на торговые соглашения или хотя бы на то, чтобы не устраивать аквапарк из наших запасов? 

Но Ануфрий уже доставал губную гармошку. 
— Расслабься, шеф. Мы наводим культурные мосты. 

Не успел Никифор вставить язвительное замечание, как Ануфрий заиграл бодрую мелодию. Альфацены замерли, их глаза округлились. А потом… они начали качаться в такт. Ну, или пытались. Через пару секунд джунгли превратились в сюрреалистичный танцпол, где зеленые гибриды лягушки и кошки подпрыгивали, сталкивались и валились в кучу, хихикая, как школьники после урока физкультуры. 

— Это самая идиотская вещь, которую я когда-либо видел, — пробормотал Никифор, хотя уголок его рта дрогнул. Он посмотрел на Ануфрия, который дудел в гармошку, сияя, как новогодняя гирлянда. — Ты вообще понимаешь, что директор Градов нас уволит, когда увидит запись? 

Ануфрий пожал плечами, не прерывая игры. 
— Оно того стоило. 

--- 

Пока импровизированный концерт продолжался, Никифор заметил кое-что странное. Альфацены не просто махали конечностями — они «чувствовали» ритм. Один даже подпевал хриплым голосом. 

— Они учатся, — пробормотал Никифор, сам себе удивляясь. — Быстрее, чем я ожидал. 

— Я же говорил, — самодовольно бросил Ануфрий, на секунду отрываясь от гармошки. — Музыка — универсальный язык. 

— Или они просто решили, что ты издаешь брачные сигналы, — парировал Никифор, но без обычной едкости. Он пригляделся к существам: их уши — крошечные лоскуты кожи — подрагивали в такт. — Но это может быть полезно. Если мы найдем общий язык через музыку, сможем понять их социальную структуру. 

Ануфрий сиял. 
— Видишь? А ты сомневался. 

— Не испытывай мое терпение, — Никифор скривился. 

И тут самый активный Альфацен — тот, что ранее устроил водное шоу, — осторожно подошел к Никифору и протянул когтистую лапу. В ней лежал гладкий камень, переливающийся, как нефть в луже. 

— Что это? — Никифор настороженно взял камень. 

Существо наклонило голову и прочирикало: 
— Друг. 

Ануфрий захлопал в ладоши. 
— О, смотри-ка! Камень дружбы! 

— Наверное, радиоактивный, — пробормотал Никифор, но все, же сунул его в карман. — Ладно, двигаемся. Надо разбить лагерь до темноты. 

Альфацены неохотно разошлись, но шли за ними еще несколько метров, прежде чем скрыться в джунглях. Последний из них обернулся и махнул хвостом — ну, или это было что-то похожее на махание. 

— Ну что, — Ануфрий перекинул рюкзак на плечо, — все прошло лучше, чем я ожидал. 

Никифор вздохнул. 
— Не сглазь. 

***

Глава 3. Ночь в джунглях

Разбить лагерь оказалось не так просто, как казалось. Земля была сырой, насекомые атаковали с упорством голодных студентов в столовой, а каждый колышек для палатки либо упирался в корень, либо проваливался в грязь. Когда они, наконец, соорудили что-то отдаленно напоминающее укрытие, солнце уже косилось за горизонт, окрашивая джунгли в золото и изумруд. 

— Это место — кошмар, — Никифор отряхнул перчатки. — Если я найду на себе еще одну пиявку, я объявляю миссию проваленной и улетаю домой. 

Ануфрий, невозмутимый, как буддистский монах, распаковывал снаряжение. 
— Расслабься. Думай об этом как, о приключении! Завтра нас ждут новые подвиги. 

— Подвиги, — Никифор скривился. — Потому что ничто так не укрепляет дипломатические связи, как обучение инопланетян «лунной походке». 

Несмотря на ворчание, Никифор не мог отрицать: день выдался… интересным. Альфацены были странными, но в их глазах светился ум, а их способность к подражанию поражала. И, хотя Никифор ни, за что не признался бы в этом вслух, в их неуклюжем энтузиазме было что-то обаятельное. 

С наступлением ночи джунгли изменились. Дневные звуки сменились низким гулом, шелестом листьев и плеском чего-то большого в ближайшем ручье. Никифор дважды проверил сигнализацию. Ануфрий тем временем растянулся на койке и лениво бренчал на губной гармошке. 

— Ты привлечешь хищников, — Никифор бросил на него взгляд, но без особого энтузиазма. 

— Расслабься, — Ануфрий закрыл глаза. — Если что, я очарую их своей игрой. 

— Очаруешь мою ногу, — проворчал Никифор. 

Но по мере того как ночь углублялась, даже Никифор почувствовал, как музыка Ануфрия убаюкивает его. Впервые с момента посадки он позволил себе надежду — не на успех миссии, а на то, что это путешествие будет странным, диким и, возможно, даже забавным. 

А где-то в темноте Альфацены все еще слушали, их светящиеся глаза отражали звезды.

Глава 4. «Пятница» по-альфаценски 

На следующее утро Никифор проснулся не от щебетания птиц или шелеста листьев, а от ритмичных хлопков. Не тех приятных, что намекают на уютное утро, а таких, будто кто-то устроил митинг одобрения прямо у их палатки. 

— Ануфрий, — воскликнул он, тыкая спросонья своего напарника. — Что ты на этот раз натворил? 

Ануфрий просто застонал и натянул на голову куртку, превратившуюся в подобие подушки. 

— Еще пять минут… 

— Не-а, — Никифор выдернул импровизированную подушку и швырнул в сторону. — У нас гости. 

И какие гости! Поляна кишела альфаценами — десятками, если не сотнями. Они прыгали, хлопали хвостами по земле и в целом напоминали толпу инопланетных фанатов, устроивших конгу после пары литров энергетика. Один особенно воодушевленный экземпляр даже пытался стоять на задних лапах, размахивая хвостом, как флагом на параде. 

— Что, во имя всех бухгалтерских отчетов Градова, здесь происходит? — спросил Никифор, хотя ответа не ждал. 

Ануфрий, однако, уже сиял, как новогодняя ёлка. 

— Похоже, они устроили нам вечеринку! 

— Вечеринку? — Никифор поднял бровь. — Мы тут меньше суток, и всё, что мы успели — это вылили воду и выставили себя идиотами. 

— Может, мы им просто нравимся, — пожал плечами Ануфрий. — Или это их версия «добро пожаловать в наш район». 

Никифор уже открыл рот для очередного саркастического комментария, но тут к ним подбежал альфацен с ярко-оранжевым хвостом. Он что-то щебетал, перемежая звуки выразительными хлопками. 

— Они говорят, сегодня пятница, — уверенно заявил Ануфрий. 

— Сегодня вторник, — отрезал Никифор. 

— Нет, их пятница! — Ануфрий размахивал руками, как заведённый. — Типа праздник. Большой отрыв после тяжёлой недели. 

— Эти… штуки… работают пять дней в неделю? — Никифор посмотрел на альфаценов, которые тем временем начали синхронно подпрыгивать. 

— А почему нет? — Ануфрий ухмыльнулся. — Может, они тоже офисный планктон. Только зелёнее и с лучшим чувством ритма. 

Прежде чем Никифор успел возмутиться, оранжевохвостый лидер издал что-то вроде смеха, и толпа ринулась вперёд, окружив людей. Один из альфаценов схватил Ануфрия за руку — точнее, за лапу — и потащил в центр поляны. 

— Эй, погоди! — засмеялся Ануфрий, пытаясь выкрутиться. — Я на такое не подписывался! 

— О да, подписывался, — пробормотал Никифор, скрестив руки. — Именно поэтому я говорил не поощрять их. 

Но альфацены уже решили: сегодня будет веселье, и никакой вечно брюзжащий бюрократ им не помеха. 

*** 

Оказавшись в эпицентре праздника, Ануфрий решил отплатить тем же. Достал губную гармошку и с пафосом заиграл «Калинку», добавив к этому драматические жесты и неуклюжие па. Альфацены замерли, уставившись на него огромными глазами. 

— Вот она, вершина русской культуры, — торжественно объявил Ануфрий. — Смотрите и учитесь, мои маленькие зелёные друзья. 

Он показал пару шагов: перетасовка, удар ногой, вращение. Казалось бы, ничего сложного. Но альфацены справлялись с этим так, будто пытались собрать IKEA без инструкции. Один особенно рьяный экземпляр так раскрутился, что врезался в дерево, осыпав всех светящимися ягодами. 

Никифор фыркнул — ровно до того момента, как альфацен случайно треснул его хвостом по лицу. 

— Хватит! — воскликнул он, потирая щёку. — Мы тут для исследований, а не для цирковых представлений! 

Ануфрий, конечно, проигнорировал. 

— Да расслабься, босс! Ты многое упускаешь! 

— Я расслаблюсь, когда эта миссия перестанет быть клоунадой, — буркнул Никифор, но… почему-то его нога уже притопывала в такт. 

***

Праздник достиг апогея, когда оранжевохвостый взобрался на бревно и начал речь — если это можно было так назвать. Он щебетал, хлопал хвостом и каркал, а остальные внимательно слушали, кивая, будто впитывая великую мудрость. 

— О чём он? — Никифор наклонился к Ануфрию. 

— Понятия не имею, — тот пожал плечами. — Но, судя по контексту, объявляет тему дня. 

— И что это? 

— День Великого Провала, — Ануфрий едва сдерживал смех. 

— Чего? 

— Они собираются раз в неделю, чтобы праздновать свои самые эпичные провалы. Типа анти-премии «Оскар». 

Никифор уставился на него. 

— То есть эти твари специально собираются, чтобы ржать над своими же косяками? 

— В общем, да, — Ануфрий заулыбался. — Представь, если бы мы так в агентстве делали. Вместо криков Градова — вечеринка с медалями за креативный бардак. 

— Градов бы нас прибил, — Никифор поёрзал на месте. 

Но альфацены относились к этому свято. Один рассказывал, как безуспешно гонялся за летающей тварью, другой разыгрывал провал с постройкой гнезда. И все вокруг ржали, как сумасшедшие. 

Никифор невольно улыбнулся. Странно, но в этом был смысл: они не боялись облажаться. Наоборот — праздновали это. 

*** 

К закату альфацены начали расходиться, щебеча на прощание. Только оранжевохвостый задержался, посмотрел на них и чётко сказал: 

— Спасибо. 

Потом исчез в джунглях. 

— Ну что, — Ануфрий потянулся. — Было весело. 

— Весело — не то слово, — Никифор вздохнул, но в уголке рта дрогнула улыбка. — Но… терпимо. 

— Высшая похвала от тебя, босс. 

Они стояли в тишине, слушая, как джунгли постепенно засыпают. Никифор посмотрел на Ануфрия, который всё ещё ухмылялся, как дурак, и покачал головой. 

— Ладно, собираемся. Нам ещё данные разбирать. 

Но когда они шли обратно к лагерю, оба думали одно: возможно, они наткнулись на что-то по-настоящему необычное. Даже если это было не совсем то, зачем их сюда послали.

Глава 5: Галактический тусняк 

На следующее утро Никифор проснулся с планом. Не абы каким, а тем самым, дотошным, выверенным до мелочей, от которого в жилах стынет кровь, а в голове звучит голос: «Ты либо гений, либо идиот». Полночи он копался в журналах данных, сверял показания, строчил в планшет. Итог? Альфацен — дыра. Слишком сыро, слишком много тварей, слишком много всего, что орет: «Беги, пока не поздно!» Но миссия еще могла выстрелить — если сыграть правильно. 

— Ануфрий, — сказал он, когда коллега выполз из палатки, почесывая затылок и зевая во весь рот. — Мы закатываем вечеринку. 

Ануфрий моргнул, будто его огрели по голове. — Чего? 

— Совместное празднование, — пояснил Никифор, держа планшет, как священный свиток. — Мы им — наши традиции, они нам — свои. Культурный обмен. Градов это обожает. 

Лицо Ануфрия озарилось, как лампочка в темноте. — То есть… еще один день полного бардака? 

— Нет, — отрезал Никифор. — Я имею в виду организованное мероприятие, где мы собираем данные под видом веселья. Наука в обертке из танцев и закусок. 

— А, понял, — Ануфрий ухмыльнулся. — Научный попкорн. 

Никифор вздохнул, но спорить не стал. Если «научный попкорн» мотивирует Ануфрия — пусть будет так. 

***

К полудню поляна превратилась в подобие фестиваля. Из ящиков соорудили стол, разложили сухпайки и бутылки с водой. Ануфрий, к ужасу Никифора, выложил всё в форме смайлика. 

— Они даже не заметят, — отмахнулся он, видя, как Никифор закатывает глаза. — Зато весело! 

Альфацены явились с подношениями: мисками студенистой слизи, которая пульсировала тусклым светом. Одно существо, явно переполненное энтузиазмом, сунуло Никифору миску прямо в руки. Тот отпрянул, как от гремучей змеи. 

— Это что за хрень? — спросил он, косо глядя на содержимое. 

— Желе! — весело перевел Ануфрий, уже засовывая пальцы в тарелку. Он отправил в рот шарик и задумчиво прожевал. — Хм. На вкус как черника, смешанная с жвачкой. 

Никифор побледнел. — Ты вообще знаешь, из чего это сделано? Оно может быть ядовитым! 

— Да ладно, — Ануфрий облизал пальцы. — Видишь? Жив. 

Никифор нехотя откусил крошечный кусочек. К его удивлению, желе оказалось… неплохим. Сладким, с легкой остринкой и странно бодрящим. Хотя он не мог отделаться от мысли, что только что съел что-то, что позже заставит его видеть розовых единорогов. 

Тем временем альфацены устроили дегустацию человеческой еды. Они тыкали в пакеты с сублиматами, нюхали и перешептывались. Когда одному удалось вскрыть упаковку с горохом, вся группа взорвалась восторженным кваканьем. Оказалось, регидратированные овощи — это хит. 

*** 

Когда еда закончилась, Ануфрий решил, что пора поднять градус. Достал губную гармошку, заиграл что-то бодрое и жестом пригласил альфаценов в круг. А потом — новый виток безумия: танцы. 

— Давай, шеф, — Ануфрий схватил Никифора за руку. — Покажи им свои па! 

— Какие па? — Никифор уставился на него. — У меня нет никаких па. 

— Врёшь, — Ануфрий усмехнулся. — Па есть у всех. Ты просто их не нашёл. 

Не дав опомниться, он толкнул Никифора в центр поляны, где альфацены уже образовали круг. Существа хлопали хвостами по земле, глаза горели, как у детей перед цирком. 

— Ладно, — пробормотал Никифор. — Но если я сломаю ногу, виноват будешь ты. 

Скорчив гримасу, он начал неуклюже переступать, пытаясь повторить движения Ануфрия. Сначала альфацены смотрели вежливо, но когда он споткнулся и чуть не шлёпнулся лицом в грязь, вся компания взорвалась чем-то средним между смехом и кваканьем. 

Даже Никифор не удержался — уголки губ дрогнули. — Ладно, смейтесь. Но это войдёт в отчёт. 

*** 

Для финала Ануфрий припас сюрприз: портативную пиротехнику, которую протащил на корабль вопреки всем правилам. («Это для боевого духа», — заявил он, когда Никифор поднял бровь.) Установив устройство, он протянул Никифору пульт. 

— Честь твоя, — сказал он, отступая с хитрой ухмылкой. 

Никифор нахмурился. — Ты уверен, что это безопасно? 

— На девяносто процентов, — Ануфрий махнул рукой. — Ну, может, на восемьдесят. 

Вопреки инстинктам, Никифор нажал кнопку. Устройство шипнуло, выпустив в небо горсть разноцветных искр. Альфацены ахнули, глаза расширились до размеров блюдец. 

— Красота, — прошептал Ануфрий, и в его голосе звучало неподдельное восхищение. 

Никифор промолчал, но внутри что-то ёкнуло. Может, это была гордость. Или осознание, что два вида, пусть на мгновение, нашли общий язык. 

*** 

Когда солнце коснулось горизонта, окрасив джунгли в золото и пурпур, настроение изменилось. Альфацены почуяли: люди уходят. Их щебет стал тише, с нотками грусти. 

— Они прощаются, — тихо сказал Ануфрий, гладя одно из существ по голове. 

Никифор кивнул, достал из кармана переливающийся камень и протянул вожаку. Тот принял его с достоинством. 

— Мы вернёмся, — пообещал Ануфрий. — В следующем году привезём больше музыки. И нормальных закусок. 

Никифор промолчал, но в глазах читалось: «Может, и вернёмся». Когда они пошли к кораблю, альфацены выстроились у поляны, махая хвостами. 

— Ну что, — Ануфрий вздохнул. — Это было что-то. 

Никифор хмыкнул, но уголки губ дрогнули. — Только давай надеяться, Градов не выгонит нас за то, что мы потратили половину запасов на инопланетную тусовку. 

Ануфрий рассмеялся. — Оно того стоило.

Глава 6. Неожиданный вывод 

Корабль гудел, как старый холодильник на последнем издыхании, двигатели бубнили что-то себе под нос, будто разогревались не только технически, но и морально. В кабине Никифор и Ануфрий сидели, уткнувшись в мониторы, которые светились, как экраны древних гадалок. Снаружи джунгли притихли — альфацены, эти странные твари, растворились в зелени, словно и не было тут никаких людей. 

— Ну что, — Ануфрий нарушил тишину, — приговор готов? 

Никифор не отрывался от планшета. Планета — дыра. Влажность, как в бане у тёти Зины, биосфера настроена против нас, а микробы, наверное, только и мечтают, чтобы мы тут остались. На колонизацию — ноль шансов. 

Ануфрий кивнул, но в его глазах читалось: «Эх, а так всё начиналось хорошо…» 

— Ладно, — вздохнул он, — зато друзей завели. 

— Друзей? — Никифор, наконец, оторвался от экрана и посмотрел на него, будто тот предложил сбежать в цирк. — Ты про этих хвостатых прыгунов, которые помешаны на хлопанье по земле? 

— Они не просто прыгуны, — Ануфрий откинулся на спинку кресла с видом знатока. — Они умные, креативные, да ещё и танцуют так, что наш клуб «Галактика» отдыхает. Плюс, они нам про «День большого флопа» рассказали. Это же целое культурное наследие! 

Никифор хмыкнул, но уголок рта все, же дрогнул. 

— Ладно, насчёт ума ты прав, — он ткнул в планшет, и на экране всплыли записи. — Социальные структуры, общение, даже юмор — у них всё на уровне. Эти твари куда круче, чем мы думали. 

Ануфрий оживился, как школьник, узнавший, что контрольную отменили. 

— То есть… мы их в каталог контактных культур заносим? 

— Именно так, — Никифор кивнул. — Колонию тут не построишь, но открытие — топовое. Может, даже Градов бровью шевельнёт, когда узнает. 

— Вот это поворот, — Ануфрий хлопнул в ладоши. — А ведь неделю назад мы думали, что нам до пенсии с бумажками возиться. 

***

Корабль взмыл вверх, джунгли съёжились до размеров плесневого пятна, а Никифор впервые за долгие дни позволил себе выдохнуть. Ну, почти. Расслабляться он не умел — это было выше его уровня. 

— Знаешь, — сказал он через паузу, — миссия не провал. 

Ануфрий поднял бровь. 

— Ого. От тебя такое услышать — всё равно, что признание в любви от робота-уборщика. 

— Серьёзно, — Никифор проигнорировал колкость. — Мы узнали кучу нового. Про планету, про альфаценов… да даже, про себя. 

Ануфрий усмехнулся. 

— Ну, я-то всегда знал, что я гений. 

— Не переоценивай себя, — Никифор закатил глаза, но улыбку скрыть не смог. 

Двигатели гудели, как довольные коты, напоминая, что скоро будет дом. Ну, или что-то похожее — штаб-квартира ЭВАБ с её бесконечными отчётами. Но оба знали: кусочек души останется тут, среди этих безумных джунглей и их танцующих обитателей. 

— Как думаешь, что они теперь без нас делать будут? — Ануфрий уставился в иллюминатор. 

— Кто? Альфацены? 

— Ага. Будет у них теперь пятничный «флоп» без нас? Или «Калинку» будут танцевать? 

Никифор пожал плечами. 

— Они справятся. Без нас, без «Калинки». Хотя вряд ли забудут. 

Ануфрий ухмыльнулся. 

— Отлично. В следующий раз научим их сальсе. 

— О боже, — Никифор застонал. — Давай без фанатизма. 

*** 

Позже, когда автопилот взял штурвал в свои электронные руки, Никифор разглядывал камень, который ему вручил оранжевохвостый вожак. Камень поблёскивал, будто подмигивал: «Ещё увидимся». 

— Думаешь, мы вернёмся? — Ануфрий снова влез в его мысли. 

Никифор помолчал. 

— Может быть. Дверь-то мы приоткрыли. Кто знает, может, через пару лет Альфацен станет местом для межзвёздных тусовок. 

— Или галактическим центром вечеринок, — подмигнул Ануфрий. 

— Не загадывай, — Никифор ухмыльнулся. 

Но в глубине души он знал: в этой безумной планете было что-то… настоящее. Хаотичное, непредсказуемое, порой абсурдное. Но живое. И это напоминало ему, зачем он вообще связался с ЭВАБ. 

— Эй, босс, — Ануфрий выдернул его из раздумий. — Как думаешь, Градов оценит, что мы полмиссии учили инопланетян лунной походке? 

Никифор фыркнул. 

— Думаю, он поорет минут десять. Потом напишет гневную памятку. 

— Это стоило того, — Ануфрий рассмеялся. 

Глава 7. Прощаемся, но ненадолго 

Автопилот корабля монотонно гудел, унося их, прочь от Альфацена — планеты, которая теперь казалась крошечной зеленой точкой в бескрайней черноте космоса. Никифор сидел в кресле второго пилота, уставившись в иллюминатор с выражением, балансирующим между философским настроем и легким раздражением. Ануфрий, напротив, развалился на сиденье, закинув ноги на панель управления и лениво наигрывая что-то на губной гармошке. 

— Ты её до дыр заиграешь, — наконец не выдержал Никифор. 

Ануфрий лишь ухмыльнулся. Не-а, эта штука неубиваема. К тому же, я пообещал альфаценам привезти побольше музыки в следующий раз. 

— В следующий раз, — фыркнул Никифор. — Ты вообще представляешь, какие у директора Градова могут быть планы на нас? Вечность заполнять отчеты о расходах, например? 

Ануфрий махнул рукой, будто отгонял надоедливую муху. Да брось, ты же слышал, что они нам сказали — «Друзья!» Они нас чуть ли не усыновили. Как мы можем не вернуться? 

Никифор вздохнул, но спорить не стал. Честно говоря, сама идея ему не казалась такой уж плохой. Несмотря на весь этот хаос, грязь и странные ритуалы с хвостами, их встреча с альфаценами была… освежающей. Конечно, вслух он в этом никогда не признался бы. 

Вместо этого он перевел разговор в практическое русло. — Даже если нам дадут добро на новую миссию, бумажная волокита займет месяцы. И это если Градов не наложит вето. 

Ануфрий наклонился вперед, глаза блеснули озорно. — Тогда просто сделаем так, чтобы он не узнал, что я его хвостом колотил. 

Никифор бросил на него быстрый взгляд. — Думаешь, скрыть от Градова детали проще, чем уговорить его одобрить поездку? 

— Эй, в прошлый раз сработало, — пожал плечами Ануфрий. — Да и кто его знает, читает ли он хоть половину наших отчетов. Вечно он орет на стажеров. 

Никифор не удержался от смешка. — Ладно, допустим. Но не стоит недооценивать, в какую кашу ты можешь нас втянуть. 

— О, расслабься, — Ануфрий откинулся назад. — Мы же оставили самое вкусное на десерт. Открытие нового разумного вида — это тебе не шутки. Отлично смотрится в резюме. 

Никифор поднял бровь. — Если мы переживем разбор полетов. 

*** 

Через пару часов разговор перешел на более легкие темы: воспоминания об Альфацене, странные привычки его обитателей и все более невероятные байки Ануфрия про их танцевальный «подвиг». К середине пути даже Никифор расслабился и поделился парой своих историй. 

— До сих пор не верю, что ты пытался научить их «Калинке», — покачал головой Никифор. — Ты, правда, думал, что они поймут русские народные танцы? 

Ануфрий пожал плечами, ни капли не раскаиваясь. — Эй, им вроде понравилось. Даже если они больше кувыркались, чем кружились. 

— А потом было это желе, — усмехнулся Никифор. — Я всё ещё не уверен, что это не была их шутка. 

— Вовсе нет! — запротестовал Ануфрий, хотя его ухмылка говорила об обратном. — Признай, тебе тоже понравилось. 

— Может быть, — нехотя буркнул Никифор. — Но только потому, что оно было вкуснее наших сухпайков. 

Они рассмеялись, и смех эхом разнесся по кабине, словно общий секрет. Несмотря на все их различия, Альфацен сварил их в одном котле — партнерство, выкованное в огне абсурда и взаимного выживания. 

*** 

Когда смех стих, Никифор задумался о более серьезных вещах. Открытие нового разумного вида — это вам не фунт изюма. Теперь на них висела ответственность: подробные отчеты, согласования с ксенобиологами, защита альфаценов от будущих «гостей» с менее добрыми намерениями. 

— Забавно, — сказал он неожиданно мягко. — Мы летели оценивать планету для колонизации, а нашли нечто куда более ценное. 

Ануфрий кивнул, и на мгновение его обычное балагурство сменилось редкой серьезностью. — Ага. Лучшие открытия — те, которых не ждешь. 

Никифор удивленно посмотрел на него. — Когда ты успел стать философом? 

Ануфрий смущенно ухмыльнулся. — Да я голодрамы смотрю. Понимаешь, всё такое… 

Но Никифор знал: под этой маской беззаботности скрывалось настоящее понимание. Ануфрий, вопреки всему, чувствовал вес их открытия — и, возможно, даже больше, чем показывал. 

*** 

Когда на горизонте показалась штаб-квартира ЭВАБ, оба мысленно приготовились к бюрократическому шторму. Серое, стерильное здание с неоновыми вывесками выглядело мрачным контрастом после яркого хаоса Альфацена. 

— Ну что, — Ануфрий потянулся, выходя из машины, — скукотища начинается. 

Никифор поправил галстук — свою стандартную защиту от мира бумаг и приказов. — Постарайся не вспоминать про лунную походку. 

— Никаких гарантий, — подмигнул Ануфрий. 

Раздвижные двери со скользким шелестом пропустили их внутрь. Никифор ощутил привычную тяжесть на плечах — протоколы, отчеты, вечно недовольное лицо Градова. Но под всем этим теплилось что-то новое: удовлетворение. Они сделали нечто важное. Нечто настоящее. 

И кто знает — может, в следующий раз им повезет ещё больше.

Глава 8. Финал с оттенком абсурда 

В этот раз зал заседаний показался Никифору удручающим. Белые стены, начищенные до стерильного блеска, стол, отполированный так, что в нем можно было бриться, и директор Градов, восседающий во главе, словно корпоративный фараон, которому только что доложили о краже пирамиды. Его седые волосы были подстрижены под ноль, очки съезжали с носа, а костюм выглядел так, будто его гладили паяльной лампой. От этого человека веяло такой властью, что даже Никифор, обычно невозмутимый, почувствовал, как у него подкашиваются ноги. 

— Ну? — произнес Градов, жестом приказывая им сесть. — Каков вердикт? 

Никифор крякнул, достал планшет и аккуратно, с преувеличенной важностью, положил его на стол. 

— Альфацен, шеф, — объявил он, — абсолютно непригоден для колонизации. Влажность — хоть выжимайся, биосфера — как свидание с аллергией, а про потенциальные биологические угрозы мы и вовсе ничего толком не знаем. 

Градов постучал ручкой по столу, будто отбивал морзянку. 

— То есть вся миссия — полный провал? 

— Не совсем, — осторожно протянул Никифор, бросив на Ануфрия взгляд, который ясно говорил: «Если ты сейчас влезешь, я тебя придушу». — Мы кое-что нашли. Нечто… значительное. 

— О? — Градов приподнял бровь. — Просветите меня, профессор. 

Никифор на секунду замялся, потом выдал краткий отчет: разумные альфацены, их социальные структуры, чувство юмора, мимикрия. Он опустил детали вроде танцев с хлопающими хвостами, светящегося желе и, конечно же, игру на губной гармошке — но подчеркнул главное: они столкнулись с новым разумным видом. 

— Мы считаем, что их стоит внести в каталог контактных культур, — заключил Никифор. — Дальнейшее изучение может дать нам кучу полезного. 

Градов уставился на него с лицом, выражавшим ровно ноль эмоций. Потом, к всеобщему шоку, включая свой собственный, он улыбнулся. Улыбка была недружелюбной, скорее, как у кота, который только что придумал новый способ мучить мышь. 

— Интересно, — протянул он, откидываясь на спинку кресла. — Очень интересно. 

Ануфрий, не выдержав, рванул вперёд. 

— Значит, мы можем вернуться? Может, в следующий раз возьмём с собой пару уроков сальсы? 

Улыбка Градова испарилась, как спирт на раскалённой плите. 

— Уроки… сальсы? 

— Шутка! — выпалил Ануфрий, поднимая руки в защитной позе. — Просто пытаюсь разрядить обстановку! 

Никифор мысленно вздохнул. Ну вот, теперь точно всё пропало. 

***

Позже, выбравшись из зала заседаний, Ануфрий толкнул Никифора локтем. 

— Ну и как, насколько всё было плохо? 

— По шкале от «неловко» до «катастрофа»? — сухо ответил Никифор. — Давай просто скажем, что я рад, что мы не вспомнили про День Большого Провала. 

— Но если серьёзно, — Ануфрий вдруг стал необычно задумчивым, — мы же хорошо поработали, да? Мы нашли там кое-что офигенное. 

Никифор медленно кивнул, позволяя себе редкий момент гордости. 

— Да. Нашли. 

Конечно, это было не то, ради чего они летели. Никакой колонии, никаких ресурсов. Зато — альфацены. Напоминание о том, что во вселенной есть вещи поважнее отчётов и прибыли. О ценности контакта, любопытства и умения принимать неожиданное. 

Пока они шли по коридорам штаб-квартиры, петляя между завалами бумаг и измученными стажёрами, Ануфрий снова нарушил тишину. 

— Знаешь, босс, если бы мне неделю назад сказали, что мы будем учить инопланетян буги-вуги, я бы назвал того типа психом. 

— А теперь? — Никифор приподнял бровь. 

— А теперь я бы сказал, что он нас недооценивал, — подмигнул Ануфрий. 

Никифор невольно хмыкнул. 

— Только не испытывай судьбу. 

*** 

Вернувшись в свой кабинет, Никифор уткнулся в отчёты, а Ануфрий развалился в кресле, наигрывая что-то на губной гармошке. Мелодия была тихой, задумчивой — полная противоположность хаосу их приключения. 

— Ты когда-нибудь задумывался, насколько жизнь странная штука? — вдруг спросил Ануфрий. 

— Постоянно, — ответил Никифор, не отрываясь от планшета. — К чему ты это? 

— Да так. Просто иногда самое крутое случается, когда меньше всего этого ждёшь. Вот так и с друзьями — находишь их там, где думал найти только проблемы. 

Никифор задумался. Всю свою жизнь он полагался на расчёты и логику, но Ануфрий, как всегда, был прав. Их миссия на Альфацене не была успешной по меркам ЭВАБ, но принесла нечто большее. 

— Может, в этом и есть смысл, — наконец сказал Никифор, откладывая планшет. — Иногда провал оборачивается чем-то лучшим — если не боишься абсурда. 

Ануфрий ухмыльнулся. 

— Видишь? А ты говорил, что философия — не твоё. 

— Не привыкай, — буркнул Никифор, но уже без прежней язвительности. 

*** 

Спустя месяцы в архивах ЭВАБ затерялся отчёт под грифом «Для служебного пользования». Сухой научный текст, графики, спектрограммы… и между строк — намёк на нечто большее. На удивление. На дружбу. На ту самую игру на губной гармошке, которую так и не включили в официальные документы. 

А где-то в джунглях Альфацена зелёные существа снова собрались на праздник. Один из них поднял к свету переливающийся камень — словно вспоминая тот миг, когда звёзды стали чуть ближе. 

А на борту корабля, мчащегося сквозь космос, молодой человек напевал мелодию и мечтал о том дне, когда вернётся и научит этих лягушек сальсе. 

Потому что иногда вселенная дарит подарки именно тем, кто готов принять её безумие. И кто знает — может, это и есть самый большой успех из всех возможных.