Зинаида. Часть 1 В Новом Теле, В Новой Жизни

“ЗИНАИДА-ЗИНА, КОРКА АПЕЛЬСИНА!”

Одноклассники дразнили Зину за то, что у нее были ярко-рыжие волосы. В хрупкой душе второклассницы с первых дней занятий в новой школе вызревало смутное негодование, которое затем обросло жестким металлическим панцирем, покрытым коркой льда. Однажды, придя домой с уроков, Зина, насупившись, сказала маме:

“А я в школу больше не пойду”.

“Что случилось?” - Леонида Александровна оторвалась от кипящей кастрюли на плите и подошла к дочке.

“Меня в школе все дразнят! Говорят, что я похожа на апельсин”.

“А что в этом плохого!  - Крикнул, рассмеявшись, сидящий на диване в гостиной отец Зинаиды, Аркадий Иванович. - Апельсин - фрукт полезный!”

“Помолчи ты, нашел время шутить!”

Мама Зины с упреком остановила глупую выходку мужа, помогла дочери снять теплую, покрытую снежными хлопьями куртку и сказала:

“Не грусти, доча, сперва поешь, а потом мы с тобой поговорим”.

За обедом Зина, не обращала внимания на еду, а слушала шипящее помехами радио и смотрела в окно. На заснеженный карниз стыдливо спикировали голодные птицы, которые принялись клевать оставленные в самодельной, сделанной Зиной однажды на уроке труда, кормушке кусочки черствого хлеба. Ярко-белое декабрьское небо постепенно темнело, опускалось все ниже, обещая снежную бурю.

“Вот бы снова школу отменили...”

Мечтательно подумала Зина, ворочая большой серебряной ложкой кусочки макарон в тарелке.

“Ты че не ешь? - Папа Зины снял толстые очки и мягко положил книгу по физике на покрытый кружевной скатертью кухонный стол. - Что-то случилось?”

Зина очень любила папу, но не хотела говорить ему о том, что с ней происходит в школе. При нем она всегда старалась быть веселой, смелой и находчивой, как самый настоящий солдат Советской Армии.

Аркадий Иванович был отставным офицером военно-морского флота. Всю свою жизнь он отдал тяжелому долгу службы на подводных лодках разведки и пережил немало приключений. Бывший красноармеец, герой Советского Союза, получивший достойную “раннюю” пенсию, учил дочь всегда быть храброй и встречаться с любой проблемой лицом к лицу.

“Двойку получила”.

Соврала Зина и покраснела. Отец нахмурился.

“Че ты врешь-то! - мама Зины достала из холодильника холодец, и, словно ледокол, вклинилась в тихий разговор. Наклонившись над дочкой она быстро проверила температуру. - Вся бледная сидит, подумать только, будто заболела! Да обижают ее в школе, каждый день одно и то же! Ты бы, Аркаш, поговорил с директором, как его…”

Врать в семье Больжедор было не принято. Зина, будущий пионер, не зная, куда бежать от стыда, тревоги и страха, расплакалась. Одноклассники никак не хотели принимать Новенькую в свой кружок. Мало того, они каждый день издевались над “странной страхолюдиной”, дергали ее за косички и грозились однажды выкрасить волосы в правильный цвет.

“Вот дела…”

Покачав головой, грустно вздохнул Аркадий Иванович. Дочь вновь не оправдала его воспитательные надежды. Сколько сил было вложено в выстроенность характера, сколько книг прочитано, не говоря уж о единоборствах и ежевечерних телепрограммах на канале Герои СССР. Леонида Александровна застыла посреди кухни, почувствовав напряженный, готовый прорваться наружу гнев мужа, который не любил решать чужие проблемы, потому что в сиротском детстве никто не решал, не брал ответственность за его жизнь на себя. Парень или девчонка, все одно. Выстроенность характера должна была оставаться превыше всего.

Полная, “грузинского оттенка” жена, подбросив густые брови с выгнутым носом кверху, словно мраморный бюст Иосифа Виссарионовича Сталина на Главной Площади Великой Победы, отсветила Аркадию Ивановичу бесполезность его усилий.

“Твою жа за ногу, ну хорошо, но чтоб в последний раз! Поняли меня?!”

...Жизнь, оказавшаяся вдруг бесцветной кинолентой, смялась, смазалась, остановилась. Пропала Зина, смялись в бумажный комочек ее родители и крошечная жизнь очередной с виду примерной семьи Великого Союза. Изображение на стене погасло. Щелкнуло проекционное реле.

“Перемотать”.

Пробормотал загашенный толстыми стеклами кабинки голос. Ученые в белых халатах защелкали переключателями громадных машин. Через некоторое время экраны, все, как один, вспыхнули, а сидящие в кинозале секретной лаборатории Наркомата Особого Наследия партработники в черных одеждах охнули.

…

На следующее утро третьеклассница Зинаида Аркадиевна Больжедор проснулась, сделала зарядку, позавтракала, почистила зубы и, весело попрощавшись с матерью и отцом, пошла в школу. Прошлой ночью папа Зины, с тяжелым, полным стыда за дочь сердцем, воспользовавшись кое-какими связями, всю ночь орал на директора Гимназии Номер Семь. Засыпая Зина то и дело вздрагивала от сотрясающего воздух папы, стоящего на страже ее души.

Выйдя из подъезда, Зина натянула на лицо шерстяной шарф, спасая курносый нос от жгучего мороза. Глубокий снег протяжно скрипел под валенками Зины, а коричневый ранец, слишком большой для роста пионерки, неудобно свисал с крошечных плеч, стукаясь о теплую куртку, отчего девочка то и дело теряла равновесие, неуклюже прыгая сквозь сугробы так и этак, с переменным успехом.

“Здравствуй, Зина!”

Улыбнулся и помахал пионерке сосед, сидящий на большой, разговорчивой машине под названием Снегожег. Моторчик устройства протяжно фыркал, прожигая для прохожих и жителей многоэтажного дома тропинки в снежном море. Зина, сквозь неочищенный пока пламенными ноздрями пласт снега подбежала к дворнику и крепко его обняла. От старика пахло моторным маслом, спиртным и мятными конфетами. Дядя Толя, управдом, а по совместительству механик, дворник и скрытый доносчик-чекист, друг семьи Больжедоров, часто помогал Зине с уроками после школы. Он всегда поддерживал ее, а иногда водил к себе домой, включая на украденном где-то видеопроигрывателе запрещенные в СССР мультфильмы.

Старый видеопроигрыватель иногда давал сбой, отчего в перерывах между сериями красочных приключений супергероев, появлялись Мировые Новости на странном, непонятном Зине языке. Однажды, в перерыве между мультфильмами, это воспоминание застыло в сердце девочки навсегда, на экране появились грозные, но знакомые Зине люди с яркими плакатами “НЕТ КОЛОНИЗАЦИИ ЗЕМЛИ. НЕТ ВИАНТАМ!” на русском языке.

Люди эти, странные в своем рвении, ничуть не были похожи на тягучую, наваристо-серую массу спокойных советских граждан, которые так часто наблюдала Зина на телевизоре у своего отца. Эти люди, особые, яростно доказывающие свою правоту пугали и одновременно манили юную пионерку своем манерой двигаться и говорить. Зина однажды спросила у Дяди Толи почему эти люди такие громкие и веселые, а главное пестро одетые. Дядя Толя вдруг рассердился и грубо вытолкал покрасневшую от стыда Зину за дверь.

“Здравствуйте, дядя Толя!”

“Ну, привет, Зинаида, вижу спешишь получать знания, как настоящий пионер?”

Огненные челюсти снегоуборочной машины с хрустом вонзились в тонкую ледяную корку. Стоящий неподалеку автомобилист с тяжелым мешком полным инструментов оторвался от лобового стекла и крикнул:

“Анатолий Васильевич, подтолкнете?”

Дворник крепко пожал руку Зине, пожелал ей хорошего дня и отправился на помощь давнему товарищу, Герою Социалистического труда, космонавту Братского Народа СССР, китайцу Ксай Циндяну.

Солнце уже почти встало, разогнав по углам темно-синие ночные облака, когда Зина, запыхавшись, подбежала к автобусной остановке. На скамейке сидели три старушки в разноцветных вязаных шапках. Одна из них сосредоточенно читала газету.

“Надо же! К нам в город приезжает сам Лицнечоль Капканский!”

“А не шутишь, Антонина Накуляновна?”

“Вовсе нет!”

Подошел автобус. Остроносый, блестящий, словно ракета, ладно скроенный аэродинамическим профилем “ВОЧМ”, Высокоскоростной Распределитель Человеческой Массы, остановился у края дороги и раскрыл овальные двери. Из громкоговорителя в салоне машины заиграла легкая оркестровая музыка. Приятный мужской голос произнес два слова на незнакомом, однако странно понятном. Зине языке. Остальное, мягкий, пушной, голос диктора на утреннем радио, произнес на одном дыхании прежде чем исчезнуть в монотонной гуле движиткелей машины и завывании ветра за окном навсегда.

Лицечоль Капканский, звезда эстрады, только сегодня, только всегда! В радостный век шагая широким шагом, мы перемены куем, взлетая над жизни мраком. Светлой науки пламя горит, народ Союза всех победит! Билеты доступны исключительно в филармонии на улице Великих Умов, в доме семнадцать! Успейте попасть на премьеру скорей, музыка - связь великих людей!

Забравшись на сидение, Зина показала кондуктору билет и уставилась в покрытого изморосью окошко. Теплый гул отопительной системы убаюкал девочку и она не заметила, как заснула. В нежном сновиденьи пионерке приснилась далекая планета, которую странные существа под названием ВИАНТЫ называли своим домом.

Зина чуть было не проехала свою остановку, проснувшись от оглушительного рокота, сотрясающего все на своем пути.

“Летит, Цапля Гордого Пути…”

Восторженно прошептала кондуктор, стоящая у большого, в человеческий рост, лобового стекла рядом с местом водителя. Шофер отдал сигнал торможения. Сонные пассажиры, осоловевшие от мягкого покачивания новенького автобуса повышенной комфортности, тихо заговорили друг с другом. Они тщетно пытались разглядеть скрывающийся за замершими окнами источник шума, увидеть гордость инженерной мысли Великого Союза, единственный в стране орбитальный пассажирский самолет.

Громадная машина с яркостью посадочных огней и разноцветных ламп под пузом медленно заходила на посадку. Суровые милиционеры выставили поперек дороги старый бронеавтомобиль, преградив дорогу потоку автомобилей, стремящихся попасть на кольцевую дорогу вокруг Главной Площади Великой Победы. Солнце вышло из-за облаков, озолотив статую Великого Вождя ослепительно зеркальным сиянием. Медленно, плавно, грациозный, совсем не по-земному выглядящий “иностранный” орбитальный лайнер, с подобным на грохот молнии хлопком и воем включил тормозные двигатели. Хромированные подкрылки машины отразили свет солнца, смешанный с голубым пламенем восьми мощных моторов. Диковинная машина вскоре исчезла за огромным забором аэропорта и движение по кольцевой дороге продолжилось. Жизнь советских граждан побежала в привычном, угрюмом ритме вечного направленного вглубь себя любопытства.
 
Зина не стала дожидаться конца вынужденной остановки. Юная пионерка, подхваченная настроением всеобщего возбуждения, отстегнула ремень безопасности, спрыгнула с жесткого кресла и побежала к выходу. Школа была совсем неподалеку. Кондукторша, преградив путь хулиганке, нахмурилась.

“Гражданочка, это куда так спешите? Следующая остановка через десять минут”.

Зина не слышала сурового оклика. Она завороженно смотрела на разворачивающуюся перед ней Посадку. Орбитальный самолет сверкнул металлическим клювом. Один за другим вспыхнули под его легкими крыльями реактивные двигатели. Гул стоял такой, что казалось, стекла автобуса вот-вот лопнут. Величественный звездный корабль сбросил высоту до нуля и исчез за высокой бетонной стеной, покрытой острой колючей проволокой и ярко-красными предупреждающими огоньками.

…

В школьной столовой и раздевалках в бешеном танце кружилось столпотворение учеников.  Дежурные по коридорам классные руководители, зычно покрикивая на бегущих вверх-вниз по лестнице и коридорам учеников, начали загонять стада подотчетных им ребят в классы. Прозвенел предпоследний звонок и школа стала понемногу затихать. Одна за одной захлопывались двери в классах. Зина слегка опоздала, юркнув в класс в самый последний момент. Учитель сделал вид, что не заметил проступок пионерки.

“Доброе утро, ребята, поскорее садитесь за парты и доставайте учебник по астронавигации. Страница девять”.

Зина тихонько прокралась к своему шкафчику, сняла куртку и повесила вещи на крючок. Темно-синие стены класса с белым потолком напомнили ей снег, огромный космический самолет и безоблачное утреннее небо с ярким солнцем во весь рост. Класс затих. Начался урок.

Александр Прокимович Цапка попросил учеников встать и пожелать друг другу доброго утра.

“Доброе утро!” - Улыбнулась Зина стоящему рядом с ней темноволосому, курчавому мальчишке. Одноклассник Зины не улыбнулся в ответ и отвернулся.

“Можете сесть. Прежде чем мы с вами приступим к повторению Звездной Карты Ближних Солнечных Систем, давайте поговорим о вдохновляющей дух, побуждающей разум к открытию границ сознания поэзии одного из ее создателей, капитана дальних звездоплаваний, планеторазведчика и Героя Советского Союза Прусс-Штак-Нака”.

Зашуршали страницы тетрадей. Учитель уселся за мраморный стол с кнопками и рычажками и щелкнул переключателем. Исписанная мелом доска с жужжанием отъехала в сторону, обнажив большой телеэкран.

“Сейчас мы с вами послушаем запись одного из стихотворений гражданина Прусс-Штак-Нака, а еще вы увидите, как он выглядел на самом деле. Мне кажется это будет прекрасным, вдохновляющим вас на новые свершения сегодня началом урока”.

Экран загудел. Какой-то механизм, щелкнув, привел в движение ламповую подсветку. Большой телеэкран показал бесцветную картинку высокого человека в синей форме пилота-космонавта. Капитан Прусс-Штак-Накк, гордо выпятив грудь и широко улыбаясь, стоял по пояс в снегу, оперевшись рукой на огромное шасси, звездолета, в котором Зина узнала увиденный ей утром по дороге в школу самолет. Глаза капитана, опоясанные страшным шрамом, скрывала солнцезащитная маска, а изо рта у исследователя глубокого космоса торчала металлическая трубка с пучком проводов, уходящих концами в огромные баллоны, висящие на поясе.

“Вот это шрам!”

Прошептала Зина. Дети в классе тихо, завороженно, наблюдали за медленно меняющимися перед их глазами картинками. Громкоговорители на стенах класса зашипели и повсюда разлился громкий, отчетливый женский голос:

Небо - зеркало наших побед!
Маршируя, строгой рукою, мы...
Vmajzlovani Vikadyga Njet,
Volka izom RAMUUUЮ
Страх позади оставив, народ
Дружно победу кует.
Jott!
Йотт скажет мамуга, йотт, скажет дед,
Йотт скажет лейпцергский маммуллоед.
Naka limmbao, zeze jabim.
Славный Союз мы Домой возвратим!

Экран погас, а в классе вновь зажегся свет. Доска вернулась на место, а учитель проворно встал и хлопнул в ладоши.

“Внимание!”

Остекленевший взгляд детей зажегся искоркой жизни.  Одноклассник Зины, отличник Миша, поднял руку.

“Что это за слова, Александр Прокимович?”

Учитель, с недобрым огоньком в глазах, рассмеялся.

“Об этом я и хотел тебя спросить. Ты сделал домашнее задание?”

Миша кивнул, но прежде чем он успел ответить, Зина, которую как будто молнией ударило, выскочила из-за парты и, вскрикнув, упала в обморок.

...КОНЕЦ ЗАПИСИ....

“POlilega Zamjak. Veme?”

“Об этом никто, слышите, НИКТО не должен знать!”

Люди в черных костюмах набросились на руководителя секретной лаборатории с вопросами.

“SLEK!” - Рявкнул он и шум прекратился. Один из сидящих в зале кашлянув, произнес искривленно-ржавое:

“Ицвенитйе”.

Переводчик кодированных сообщений вышел из кабинки, достав кодьречную машинку и надел специальные очки. Люди в черных костюмах внимательно слушали, а руководитель секретной лвборатории нервно достал из кармана куртки сигарету. Курить он не посмел, “почетным гостям планеты” и так приходилось тяжело. Атмосфера и гравитационное поле Земли были не совсем пригодны для нормального функционирования их тел.

“Mjkeke LLok Zanek lubaka. Kkokma pan leje samekek muuuuuuubon”.

“Почему Зииииииина так важна?”

 Один из разнопланетян быстро перешел на человеческий язык. Девушка, почти-что неотличимая от землян, встала чтобы задать вопрос.

“Сейчас я вам покажу”.

Сухо ответил начальник лаборатории и нажал на кнопку переносного радиоустройства. Стена-заслонка поднялась в воздух, уступив место тяжелым красным занавескам с вышитыми на них портретами вождей Советского Союза. Занавески раздвинулись, и разнопланетяне увидели сморщенную, почерневшую от времени, проведенной в химикатах мумию ребенка, плавающую в сохраняющем жизнь, но отключающем тело растворе ксиндокаина.

Появившийся из ниоткуда ученый в белом халате подошел к капсуле с толстым стеклом и постучал по нему пальцем. Мумия шевельнулась.

“Зина? Ты слышишь нас?”

Прошептал человек в белом халате в железный микрофон.

“Momomjake lazinapu okjoooo…”

С трудом прошептала несчастная пленница. Слова, выпавшие из громкоговорителей потрясли разнопланетян.

“Человеки - совершать насилие над маленьким человеком?”

Один из разнопланетян встал с кресла и дернул головой.

“Neina moleka vakaz!”

Прячущийся от посторонних глаз в темном закоулке специально обученный отряд солдат вскинул винтовки. Стражники в хромированных латах взметнули в воздух яркие нити аннуляторов. Пространственно-широтные выстрелы ослепительной струей ударили в угрожающих безопасности разнопланетян красноармейцев. Зал на мгновение погрузился в море из хриплой мольбы и крови.

Руководитель лаборатории дал переводчику знак.

“Они забирают ее с собой и требуют от нас закончить эксперименты”

Ответил он.

…


В газете “Правда” происшествие в правительственном учреждении назвали провокацией иностранных спецслужб. Высокий Дом Советской Науки в тот же вечер оцепил специальный отдел Красной Армии. Случайно попавшие кому-то из иностранных репортеров в руки фотографии расчлененных тел и нескольких странного вида людей в черных костюмах были мгновенно изъяты Экстренным Отделом Слежения за Гражданами (ЭОСГ) НКВД. Вскоре по стране началась волна протестов и арестов, которую зарубежные медиа назвали “крупнейшей за всю историю существования Советского Союза цепочкой репрессий”.

…

Зинаида открыла глаза.

“Где я?”

Спросила она.

Стоящая над кроватью разнопланетянка с плывущими чертами лица и ясными, влажными глазами, обняла девочку и прошептала:

“В новом теле, в новой жизни”.