Моя подруга. 1 часть. 2 глава

Глава 2. Кто ты?

Я проснулась от будильника. Лежала и смотрела по сторонам. Не сразу поняла, что мне это все приснилось. Я не видела снов уже четыре месяца.

В последнем сне мы стояли с подругой на большой поляне, трава под ногами казалась влажной, будто после дождя, а воздух был наполнен густым запахом цветов. Она что-то сказала мне, но в тот момент в ушах начался ужасный гул, словно ветер закружился в вихре прямо над головой. Я видела лишь, как у нее двигаются губы. До сих пор не знаю, что именно она говорила. Наверное, теперь уже никогда не узнаю.

Каждый раз, когда вспоминаю этот сон, мне кажется, что одно слово я все-таки разобрала: «виновата». Да, я виновата. Мне не надо было уезжать. Да, я виновата. Мне не надо было ходить на этот дурацкий волейбол. Да, я виновата, виновата, виновата. Я это знаю. Ничего не изменить. Это все из-за меня. Это я во всем виновата.

Все лето и весь сентябрь я проваливалась в темноту, как только закрывала глаза. Только сейчас я поняла, что все это время не видела сны. Может быть, и не зря. Надо же было увидеть такой кошмар.

Пойду умоюсь и буду собираться в школу. И надо не забыть сделать вид, что поела.

Проходя мимо зеркала в коридоре, я заметила что-то странное. Мне вдруг показалось, что отражение в нем вовсе не мое. Оно задержалось на секунду дольше, чем должно было. Я сделала несколько шагов назад, снова посмотрела на свое отражение и спросила: «Кто ты?» Оно молчало. Конечно, молчало. Но почему мне казалось, что глаза там не совсем мои?

Если меня увидит мой брат, то мне придется несладко. Я бы даже сказала, солено. Подколов хватит лет на сто.

Моего брата зовут Андрей. Когда мама была беременна, она хотела назвать его Олегом, но вмешалась бабушка. Сказала, что если у него родится дочь, то будет она Олеговна. Звучит как «Оле говно». Решили назвать Андреем. Но и это имя сыграло с ним злую шутку. Сначала его называли в классе Андрюхой, а потом Рюхой.

Брат старше меня на четыре года. В этом году он заканчивает школу, а потом поступает в колледж.

Брата я люблю, но он мне надоел. Мне надоело засыпать, видя, как он пытается удобно улечься. Надоело просыпаться каждое утро под его недовольное ворчание. Я мечтаю о своей комнате. Не думаю, что это когда-нибудь случится. Хотя, как говорят: «Мечтать не вредно. Вредно не мечтать». 

Мама рассказывала, что у ее одноклассницы были два брата и комната была одна, общая. Она обустроила себе комнату в кладовке. Но в нашей квартире нет ни кладовки, ни балкона.

Я умылась, подняла лицо… и снова увидела свое отражение в зеркале. Дверь в ванную я закрыла. Я знала, что тут никого нет, но все равно огляделась.

— Кто ты? — шепотом спросила я у своего отражения.

Пока шла в школу, смотрела в каждое стекло в машинах. Какое-то наваждение.

Школьный гардероб. И опять зеркала.

Первый урок на третьем этаже. С утра не очень хочется подниматься так высоко. Одно радует: по пути нет ни одного зеркала.

— Как достали эти ступеньки, — услышала я впереди голос, когда поднималась по лестнице.

Я помню ее. Она учится вроде в параллельном классе. То ли Даша, то ли Маша.
 
— Не тебя одну, — ответила я ей в спину.

То ли Даша, то ли Маша повернулась и уставилась на меня:

— С тобой разве кто-то разговаривал?

— Хочешь сказать, что ты разговариваешь сама с собой? — усмехнулась я. — Не думаешь, что это странно?

— Не вижу ничего странного в том, чтобы говорить вслух.

Видно было, что она не особо дружелюбно настроена. Да мне и не важно. Пусть дальше ворчит. Надо же. Ворчит. Прямо как мой брат по утрам.

Я зашла в класс, плюхнулась на стул и посмотрела на соседний — никого не пущу. Пусть даже не пытаются. Но никто и не пытался.

Правда один раз подходил мой сосед. Видать думал, что проживание через стенку что-то изменит. Он не успел открыть рот, как я ему сказала: «Свали отсюда».

— Как ты поняла? — спросил он меня.

— Заметила, как ты облизываешься от вида свободного стула, — огрызнулась я в ответ.

Думаю, облизывался не он один. Самая последняя парта — для многих лакомый кусочек, но ответ мой будет тот же: «Свали отсюда».   

Впереди сидят две неразлучные подружки Амаль и Амина. Поначалу все думали, что они сестры. Настолько они похожи внешне. Волосы длинные и волнистые. Губы пухлые. Одного роста, примерно мне до плеча. У них даже имена начинаются одинаково. Учителя пытались их рассадить, но они все равно оказывались за одной партой. Они даже садились на стулья и сразу одновременно поворачивались лицом друг к другу.
 
— Он мне такой: «А че ты без настра?» А я ему такая: «Да нормально все». — Амина рассказывала Амаль свое очередное любовное приключение.

— Да ты че? А дальше че? — Амаль, как всегда, слушала с открытым ртом.

— А он мне такой: «Да не, я же вижу, что ты без настра». А я ему такая…

Остальная часть беседы слышалась мне, как сплошное: «А он мне такой… а я ему такая». Чокнутые. Что тут еще скажешь? Целыми днями тарахтят без остановки, уткнувшись друг в друга.

Весь урок вместо голоса учителя один сплошной гул. А ведь я спала часов девять, но ощущение, что даже глаз ни на минуту не сомкнула.

Прозвенел звонок. Я подхватила рюкзак, на ходу запихала туда учебник и выскочила из класса, пока не услышала очередное: «А он мне такой… а я ему такая…»   

Я столкнулась с ней нос к носу в коридоре. И опять в голове: «Кто ты?»

— Чего уставилась? — спросила меня то ли Даша, то ли Маша.

За один урок она явно не стала дружелюбнее.

— Ты че злая такая? — спросила я.

Мне не нужен был ответ. Я обошла ее и пошла на второй урок.
 
— На себя посмотри, — крикнула она мне в спину.

Что? На себя посмотри? Это что сейчас было? От такой наглости я даже застыла на месте, но посмотрела на свое отражение в окне, и опять этот голос в голове: «Кто ты?»

Последняя физра. Я, как всегда, стою самая первая. Как жираф, и даже львы мне дышат в пупок. Нет, жираф банально. Скорее, как мачта. Это для нашего региона больше подходит. Дует морской прохладный ветер. Капли соленой воды на губах. Меня сегодня даже так же качает от недосыпа из стороны в сторону, как мачту.

Еще тепло, и занятия на улице. С одной стороны, свежий воздух, что с другой, я не успела подумать. Физрук своим криком заглушил мои мысли. Такой смешной, когда кричит. Он говорит так тихо, что ему самому приходится напрягаться, чтобы заорать во весь голос. Заорет, а потом кашляет. Оставшуюся часть урока он только свистит в свисток и руками машет.

— Направо. Бегом марш. Три круга вокруг школы.

Можно было и не произносить это. Мы уже, как дрессированные собачки, все запомнили. Каждый урок одно и тоже. В прошлом году он нас пытался научить маршировать под песню. В этом, похоже, понял, что бесполезно.

Все. Пробежала. Теперь покидаем что-нибудь. Что там у нас сегодня по плану? Граната? Была бы настоящая, может, я и бросила бы дальше. Как хорошо, что еще не заставил сегодня бегать на время.

В раздевалку — и домой. Весь день в голове стоит гул. Приду домой и свалюсь на кровать. Надеюсь, что у брата еще один урок и что он задержится после школы с друзьями.

Я шла к главному входу, но заметила открытую дверь, ведущую во внутренний дворик школы, и быстро шмыгнула туда, пока никто не видел. Если выйти через нее, можно не обходить всю школу. Выйти я не успела, кто-то заскочил с улицы, и мы столкнулись возле двери: 

— Бежим! Там Тумбочка! 

— Я тебя видела! — прогремел голос завхоза откуда-то снаружи. 

Сердце пропустило удар, а потом ухнуло вниз. Я сорвалась с места, перепрыгивая через ступеньки, чувствуя, как кровь застучала в висках.

— Стоять! — завхоз крикнула громче.

Я влетела в коридор и свернула за угол. Стена. Еще один поворот. Остановилась я только за углом школы и только тогда поняла, что рядом со мной стоит та самая девчонка — то ли Даша, то ли Маша.

— Да ты издеваешься. Ты что, меня преследуешь? — спросила я ее.

— По логике, это ты меня преследуешь. Ты шла за мной по лестнице. Ты выходила за мной там, — она кивнула в сторону второго выхода.

Я не стала с ней спорить — мне хватало вечного боя с братом. Да и день сегодня странный. Развернулась и пошла домой.

— Я Эмма, — раздалось у меня за спиной.

— Поздравляю, — ответила я ей, не поворачиваясь.