Зависть

Где-то там – в пространстве ветренного, прохладного и прозрачного, весеннего воздуха…
В пространстве – взволнованной и волнующей школьной юности.
Есть, как вглядываюсь, ещё что-то затаившееся…
Недоговорённое.
Конечно же – тайное ото всего мира, ото всего света!
Иначе – зачем же и озадачиваться хотя бы чем-то? – То есть тем, что уже известно и понятно всему этому миру и всему этому свету.


Мы, одноклассники-выпускники, -- некоторые уже курящие, некоторые уже признанные, на всю округу, красавцы или хулиганы – стояли на улице возле нашей школы…
Скоро – ОКОНЧАНИЕ!
И какое-то во всём теле, до озноба на ветру в школьном солнечном дворе, новое непонятное волнение…
Стояли – уже, по весенней погоде, без кепок, без курток. – Кто в чём на уроки теперь и ходил.
Конечно, шутили.
Только бы нам это…
Смеялись.
Конечно – над всем на белом свете -- дерзко!


И тут…
На шоссе…
Напротив школы…
Как раз у самого моста через кювет – так что загородив его!..
Остановился мотоцикл.
Солидный!
«Урал»!
С коляской!
Тёмно-зелёный-блестящий…
А за рулём… одноклассник наш!
Сразу – и ясно стало всем это, впрочем, читаемое событие.
Отец того нашего одноклассника – председатель сельсовета… Мотоцикл этот, стало быть, -- служебный…
Но!
Каким тут оказался, каким предстал – в эту знаменательную минуту – наш самый обыкновенный приятель!
Он -- нарочно, небось, подкатил…
И понятно зачем…
Понятно, для чего…
И мотор заглушил.
И шлем снял.
И сошёл, так сказать, на землю.
К окружившим дивный транспорт трепетным друзьями-одноклассниками…
И деловито-снисходительно стал обсуждать особенности драгоценной техники.


…Во рту у меня пересохло.
Ноги мои онемели.
Я был -- истинно разоблачён!
Потому что – уличён.
Перед самим собой.
В том, что я… ЗАВИДУЮ!
Словно бы меня… до этого мгновения… вообще на свете не существовало!.. -- И вот я вдруг как-то тут, в жизни, появился – и совершенно оголённый, голый!..
Беззащитный.
Беспомощный.
Словно б я сейчас окунулся с головой в некую Правду – которая превратила меня в какую-то прозрачную и бестолковую стекляшку…
К тому же – что самое страшное невыносимо-губительное – будто эти чувства мои, всё это моё сию минуту состояние… всем, кто тут рядом во дворе, заметно! видно!..


Я, помню-помню, замер на месте…
И не знал, как шевельнуться…
Не утратил ли слух?..
И куда сию минуту смотрю?..
Не текут ли даже у меня эти самые… слёзы?..
Ведь в самом деле:
Кто я?!
Вообще.
Ну хотя бы – для данного, так сказать, населённого пункта.
Что теперь – в сравнении с данным, на дороге, зрелищем – моё, например, умение ездить на велосипеде «задом наперёд»: сидя на руле и крутя педалями «на себя»!..


А ведь я…
На тот день…
Я уже был влюблён.
Но это была тайна неприкасаемая. – Для всех и для всего на свете…
Я уже прочитал собрание сочинений Льва Толстого. – Но если б это и стало известно всем в школе… то все бы лишь посмотрели на меня… с недоумением, с равнодушием… как на чудака, вдруг заговорившего на каком-то чужестранном и чуждом тут всем языке…
Я жил уже всецело, с дневниками секретными, фантастической мечтою… стать когда-нибудь писателем!
Но…
В тот миг…
Этот мотоцикл!
Мощный!
Тёмно-зелёный…
Сияющий-новейший…
И что я… пред этим видением?..
Хотя…
Что-то всё-таки шевелилось во мне: напоминая мне обо мне.
Ведь где в ту минуту был во мне – САМ Я?
Который бы сказал мне…
С достоинством… даже бы с гордостью…
Что же – что же ты завидуешь? Кому? Чему? – Как ты, вообще говоря, смеешь?!..


…С тех пор – никогда в жизни никому и ни в чём не завидовал.
Честно.
Главное: перед самим собой честно.
Ведь если – ежели я, скажем, не тот Маэстро, который писал музыку с шести лет, -- то как раз откровенную восторженную радость я испытываю, так как… так как имею в себе эту такую уникальную радость: пребывать на том свете, где звучит его музыка!
Уж не говоря о том, что через несколько лет после того памятного, у школы, события – когда уже побывал в армии и был теперь студентом университета – у отца появился сначала «Иж-56» с коляской, потом «Иж-Планета» с коляской… так что я умел, ради всеобщей забавы, ездить даже рисково: на двух колёсах – так, чтоб коляска висела в воздухе…


И всё-таки, всё-таки…
На сегодня.
Кому я – вот, например, сию минуту завидую?..
Если искренно, предельно искренно.
Кому – завидую разумно?
Есть кому?
Есть.
Если на то пошло…
Тому – МНЕ, который писал вот те мои романы.
И вот бы опять в тоже настроение, состояние!
Но это уж было б не то слово: не зависть…
А какое-то, что ли, умиление и даже прямо-таки благодарность.
Тогда – кому же?
Сам знаешь.
Ему.
Богу.
И стало быть…
Я завидую – если и завидую – лишь только… моему будущему!
В котором я… вероятно… несомненно!.. поставлю перед самим собой, передо мной, какую-то новую задачу: Задачу.
Которой, разумеется, даже ни в планах, ни грёзах не было, нет и быть не может на свете ни у кого…


…И теперь.
Что – теперь?
Уж, кажется, высказался…
Нет!
Я, как ощущаю, только ещё в начале некоего пути, некоего исследования…
Откровения!
Итак…
Тогда.
В юности.
В ту минуту.
При всём том калейдоскопе терзаний-переживаний…
Как – правдивее назвать то моё чувство?
Неужто смиренно-банально: зависть?
Нет.
Ведь подозреваю: чего-то не договариваю…
И вернее бы сказать.
То есть -- ещё вернее.
И ещё точнее.
Я в ту минуту – при виде моего сверстника с мотоциклом – посетил… некое иное измерение.
Вот уж подлинно-то!
Я в минуту в ту… буквально шагнул в ИСТИННЫЙ ЖИВОТНЫЙ МИР.
С его запахами-ароматами, неожиданностями-загадками…
Страстями-инстинктами!
Где сильнО то… что я – который я -- силой даже и не считаю.
Где властно то… чего я вовсе не ценю.
Однако.
Там, где мой ясный разум оказался рядом – ПО СОСЕДСТВУ! -- с моей же откуда-то вдруг взявшейся во мне… живой, что ли, натуральной, что ли, природой.
С чьей природой?
С моей?
С природой каких-то моих предков?
Так можно договориться и до чего-нибудь, так сказать, биологического…
И – нет.
Я тогда – в самом во мне – оказался, пусть и на какие-то минуты, рядом с моей же слабостью!
С моим грехом.
С сомнением.
В самом себе.
ВЕДЬ Я ЭТО САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ.
Зато – какая инъекция была впредь: от дальнейших последовавших, по жизни, бесчисленных многообразных искушений!


…Ещё точнее!
Неужели это можно, возможно?..
Ещё, вернее, -- искреннее.
Запредельно искреннее.
Я тогда – в те торжественные… в те величественные минуты… -- ступал на территорию некой страны: называемой Человек или Человечество…
Пусть только на один малый остров этой страны…
Остров по названию Зависть.
Экзотический, право, остров!
Жгучий…
Палящий…
Испепеляющий…
Ощутив себя, меня, вмиг на этом острове этой страны – иноземцем, пришельцем.
И благополучно, слава Богу, через какие-то минуты покинувшим его.
Ныне же – как сам себя, хочу не хочу, ощущаю и осознаю – возле той страны, Человек-Человечество, свободно и ответственно пребывающим-стерегущим!


И ещё, ещё…
Грусть.
Во мне.
По той моей – во время жизни и перед жизнью – доступности, ранимости…

Ярославль, 11 марта 2025

(С) Кузнецов Евгений Владимирович