Волшебные приключения Канхи и Радхики

Он может всё, он всех пленил.
Он демонов убил
И властью сердца покорил
Всех, кто Его любил!

 Глава 1

 Канха бежал по сухой летней тропинке прямо в лес. Он знал, что друзья все там и давно ждут его. Над ним склонялись цветущие деревья, а птицы замирали на ветках, глядя на милого кудрявого мальчика в жёлтых дхоти (штанах) и с пером павлина на голове.
И вот впереди поляна. Маленькие пастушки встрепенулись, увидав прибывшего, и побросали свои игры.
— Канха! — закричали все сразу.
— Наконец-то! — сказал слегка обиженный за долгое ожидание его старший брат.
Канха отёр вспотевший лоб краешком своей одежды и, ещё не отдышавшись, воскликнул:
— Они идут! Прячьтесь!

Все ждали этой команды и со скоростью белки прыгнули по кустам. Судама, худенький и самый высокий, встал за ашоковое дерево. Баларама и Канха вскарабкались по стволу на толстые ветви, притаившись среди больших вытянутых листьев и розовых цветов. Стайка разноцветных бабочек вспорхнула и разлетелась в разные стороны. Все прислушались. Стали слышны девичьи голоса, и вот на тропинке, по которой прибежал наш пастушок, показались девочки. Они задорно о чём-то спорили и не замечали ничего странного вокруг, хотя на земле ещё виднелись следы бегущего Канхи, да и птицы прекратили свой щебет.
Девочек было девять. Мальчики их хорошо знали, впереди шла царевна Радха, а рядом Лалита, Вишакха, Чампакалата и другие.

— Говорю вам, он, конечно, очень озорной мальчик, но он не станет бить горшки со сливками. Просто не станет! — Радха нахмурила свой круглый лоб и отбросила каштановые кудряшки волос назад.
Канха находился прямо над ней и старался не дышать. Сейчас нельзя было продолжать задуманное, хотелось дослушать разговор.
Вчера, когда он с друзьями залез в коровник, чтобы полакомиться сливками, которые женщины взбивали прямо там, на веранде, его толкнул неизвестно откуда
взявшийся чёрный теленок, и мальчик упал на горшок, разбив его, и вся вкуснятина вылилась на пол. Грохоту было! Пастушки убежали, сверкая пятками и оставляя на полу следы.

— Канха не такой хулиган, как про него говорят.
— Но ведь он тебя всё время обижает! — воскликнула, покраснев, Лалита. — А ты опять его защищаешь! — она всплеснула руками.
Канха поднял руку — это был сигнал действовать по плану. Пастушки передали его по цепи друг другу всё дальше и дальше от поляны, и последний из мальчиков, который был в засаде в кустах, наконец, снял с попугая, привязанного на верёвочке к толстой ветке, накидку. Птица вскрикнула от радости и перешла на человеческий язык:
— Радха! Радха! Радхарани!
Девочки переглянулись, улыбки расцвели на изумлённых личиках, они не задумываясь поставили свою ношу на тропинку, ещё хранившую следы мальчишек, и бросились к тому месту, где был попугай.
Пастушки ловко перебежали в другие укрытия, оставив птицу девочкам.
Попугай был очень большой и ярко-зелёный. Он перетаптывался на месте, радуясь, что оказался в центре всеобщего внимания.
На лапке была привязана записка.

— Тут сказано, что его зовут Шукха! — восторженно воскликнула Радха.
— Радха, бери его. Он кричал твоё имя! Значит, он твой! — потребовала Лалита.
— Интересно, кто его здесь привязал? — задумались девочки. Радха видела в прошлом году на ярмарке, как носят больших попугаев фокусники, и так же, обернув правую руку накидкой, протянула ему. Попугай с охотой поставил на неё свои лапки. Вишакха отвязала от ветки верёвку и понесла её следом. Они вернулись к своей тропе, где их ждали пустые горшки из-под свежих взбитых их матерями сливок.
— О нет! — закричали все одна за другой.
— Это всё Канха! — закричала Лалита, заглядывая в пустые горшки.
— Негодники! Они съели всё, что мы несли в храм! Теперь наши мамы очень расстроятся! — затрещали девочки, подбирая посуду.
А Радха подумала, слегка улыбаясь: «Значит, это он подарил мне попугая! Канха!» А вслух сказала:
— Зато у нас теперь есть Шукха!
А Шукха, услышав своё имя, гордо закричал:
— Радха! Радха!
Все рассмеялись и пошли назад, то и дело дотрагиваясь до его зелёных пёрышек и гладя его. Скоро кончился лес и начался холм Варшана, где были дома пастухов и ремесленников, и немного побольше остальных и поизысканнее был дворец Радхи. Белые стены были украшены вставками из розовых мраморных блоков, лестница, тоже розовая, с прожилками, украшена резьбой по камню на поручнях, арочные окна и балконы обрамлены узорами, а подчеркивали всю эту роскошь круглые резные курильницы с ароматами трав, отпугивающих насекомых, и тонкие невесомые занавеси, которые развевались от лёгкого сквозняка и, цепляясь, вальяжно повисали на лианах цветущих снаружи глициний, роняющих свои сиреневые цветки.
Девочки подошли к ступеням и поставили на них посуду, размышляя, что же делать.
Но тут Радха увидела свою маму Киртиду, сидящую в тени деревьев за рукоделием вместе с бабушкой. Радха пошла к ним. Девочки остались стоять, ожидая указаний.
Мама Радхи, смуглая и красивая женщина, обернулась на звук её ножных колокольчиков с улыбкой и ласково сказала:
— О, милая моя, ты вернулась? Ого! Какой попугай! Откуда он?
— Мама, это всё Канха! Он съел все сливки, что вы нам дали отнести в храм, но он подарил Шукху!
Мама с бабушкой переглянулись и рассмеялись. Сердиться на Канху они не могли. С малых лет он является прославленным героем всех местных рассказов и давно уже завоевал не только уши жителей, но и их добрые сердца.
— Придётся попозже ещё раз сделать подношение, — промолвила мама и отпустила дочку.
Радха побежала с подругами в свой любимый уголок в саду — под огромный куст махрового белого жасмина. Там у неё был небольшой сундук, расписанный синими птицами и звёздами. Она посадила Шукху на ветку и привязала к ней конец верёвки. Девочки подошли ближе и стали его трогать. Радха открыла сундук и достала большое покрывало. Вишакха постелила его под кустом, и Радха, достав игрушки, стала играть с подругами, то и дело вовлекая в игру попугая.     .  .               

Глава 2
Тем временем Канха пас телят недалеко от той поляны, где произошёл этот случай с попугаем. Сильно гонять телят не приходилось, так как они всегда ходили сами за пастушком и его друзьями. А стоило ему заиграть на своей флейте, то сбегались послушать и молодые олени, слетались птицы, даже ветви плодовых деревьев, казалось, склоняли свои дары к его ногам. Так душевно лилась мелодия, так очаровательно улыбался мальчик.
Вот и сейчас, расположившись на отдых под тенью раскидистого баньяна, он сочинял новую весёлую мелодию, наигрывая фрагменты и соединяя между собой. Друзья кто сидел, кто лежал на траве, кто тихонько переговаривался с товарищем. Минута-другая — и вновь вспыхнуло желание играть, затевая что-то интересное. Баларама воскликнул:
— Давай кто первый! — и хлопнул рыжего телёнка по задней части. Телёнок подпрыгнул и, поняв, что от него требуется, бросился бежать, а Баларама за ним. Вслед все пастушки тоже наперегонки со своими телятами. Канха спрятал флейту за пояс и оглянулся: ни одного телёнка не осталось. И тут из-за кустов появился какой-то новый телёнок. Он был весь чёрный, не считая огненно-рыжего пятна на лбу.
— Ты кто такой? — спросил с удивлением Канха, но желание поиграть с друзьями оказалось сильнее выяснения причины его появления, и мальчик хлопнул его по спине с криком и гуканьем. И они побежали. Телёнок бежал впереди, а Канха всё хотел схватить его за хвостик. Вот они догнали пастушков с телятами, а скорость чёрного теленка всё нарастала! Мальчишки уже повалились в траву, телята остановились, Баларама выкрикнул брату:
— Канха! Давай лови его!
Телёнок тем временем стал расти в размерах и извергать ноздрями пламя.
— Баларам, это демон Ватсасура! — крикнул Канха и тут же яро схватил телёнка за хвост. Продолжая движение по инерции, стал раскручивать его вокруг себя. Всё сильнее вращал и сильнее и, когда почувствовал, что демон готов вот-вот вырваться, отпустил, разжав пальцы. Чёрный демон, уже размером с большого слона, полетел и с множественным треском ломающихся ветвей грохнулся на могучее дерево капиттха. Ватсасура испустил дух, дерево же со стоном рухнуло под тяжестью своей ноши.
Наступила тишина, которая длилась несколько секунд, и тут шквал восторженных криков наполнил лес:
— Ура! Канха победил демона! Ура! Джай Канха! — кричали мальчики, сбегаясь к своему другу, чтобы посмотреть на него и вместе порадоваться.
— Канха, что-то мне есть хочется, как будто это я, а не ты убил демона! — застонал Баларама, поглаживая круглый животик.
— Не переживай, брат, все проголодались, давайте пировать!
Канха посмотрел на ребят, все опять закричали:
— Джай Канха! — это уже в подтверждение предложенного.
— Давайте перейдём к цветущей сливе, она такая прекрасная! Самое место для отдыха! — предложил Судама и повёл к нежно-цветущему деревцу, вокруг которого жужжали суетливые пчёлы. Кто-то сбегал к реке и принёс воды, остальные развернули свои узелки, приготовленные их мамами, и предложили Канхе первому всё попробовать.
Канха с удовольствием положил себе в рот шарик ароматного розового сандеша, закрыл глаза и стал с блаженством жевать. Все кинулись на съестное и вскоре лежали, объевшись и разглядывая цветы и небо, прорывающееся своей ясной голубизной сквозь заросли леса. Через несколько минут Канха подпрыгнул с сияющей улыбкой и воскликнул:
— Айда в прятки, друзья!
И ребята так же бодро подскочили и бросились врассыпную.
— Баларам, ты водишь! — закричал на бегу Канха, так как он был самый объевшийся и встал медленнее всех.
Ребята проиграли до сумерек и потом, погудев в рожки и собрав своё стадо, устало пошли через лес к себе во Вриндаван. Канха по пути наигрывал новую уже сложившуюся мелодию, давая друзьям почувствовать себя самыми счастливыми, как будто этот день будет длиться вечность!
Мама Канхи Яшода и мама Баларамы Рохини, закончив свои ежедневные хлопоты, связанные с поддержанием порядка в доме и приготовлением масла и других молочных продуктов, всегда ходили встречать своих сыновей, и к ним присоединялись другие женщины-мамы. Вместе они шли по селению и задушевно пели о любви к Богу, до того момента, как нежный и проникновенный звук флейты не возвещал им о возвращающихся пастушках.
Вот и сегодня они, собравшись, пошли встречать сыновей, услышали музыку, и сердца их наполнились радостью встречи. Дети подбежали к ним и обняли. Яшода прижала к себе Канху, и время для неё остановилось. Так было всегда, когда сын обнимал её. Ощущение, что сам Господь держит её в объятиях. Она чувствовала себя по-настоящему мамой именно в такие моменты. И, как бывало всегда, она заглянула ему в глаза и сказала:
— Сыночек, ты цел?
И он с чувством полного удовлетворения ответил:
— Конечно, мамочка! — и чмокнул её в щёку.

Глава 3
 Он не понимал, почему все переполошились в это утро: девушки, мамины помощницы, большой компанией готовили что-то очень сладко пахнущее на кухне, папины друзья собирались во дворе с какими-то дарами, всё было украшено гирляндами бархатцев и благоухало ароматами. Канха спрыгнул с постели и стал будить брата.
— Баларам, Баларамчик! Скажи, что здесь происходит?
Брат потянулся, поднялся и сонно сказал:
— А? Что происходит? — он явно тоже не знал.
Канха побежал скорее во двор, но никто ему не отвечал, все только улыбались. Он сбегал, окунулся в реке и вернулся, кидая на ходу кусочки печенья обезьянам. Он хотел подманить их и спросить, может, они знают, что происходит? Когда он зашёл в дом, мама позвала его в свою комнату. За ним увязалась мартышка, шустро подбирающая крошки. Баларама с Судамой и Шридамой были тоже здесь. Что-то явно затевалось, ведь гости всё шли и шли с самого утра. Канха хотел спросить маму, но чудная обезьянка отвлекала его и заставляла смеяться.
— Сыночек, не вертись, я тебя наряжаю, — потребовала мама, закрепляя в его волосах перо павлина.
И тут в комнату зашла Радха с тарелкой ладду в руках, а за ней её мать Киртида, тоже с угощениями, которые они приготовили специально для этого случая.
— Канха, угощайся, пожалуйста. — Радхика протянула ему серебряную тарелочку сладостей: — И вы, мальчики, — добавила она, только сейчас увидев в комнате ещё детей.
Все налетели на угощение, а Канха спросил:
— Что происходит?
— С днём рождения, милый! — воскликнула мама и расцеловала его румяные щёчки. Канха расширил глаза:
— Здорово! А я и не знал!
— Мы специально тебе не говорили, чтобы сделать сюрприз!
— Это так радостно! Значит, все пришли ко мне? — Канха незаметно стал скармливать ладду мартышке. Мама всё-таки заметила это и рассмеялась:
— Сыночек, когда ты был маленький, то всё время носился с обезьянками. Ты кормил их маслом из украденных тобой с кухни горшков, ты постоянно что-то протягивал им и думал, что никто этого не замечает. Радхика маленькая первая указала, что ты кормишь «янку». Она ещё не выговаривала слово «обезьянку», и было очень забавно. А сейчас ты уже подрос и всё равно кормишь втихаря этих «янку». — Яшода продолжала наслаждаться ситуацией, а Радхика, покраснев, тоже засмеялась.
— Мама, некоторые из этих «янку» мои преданные друзья, — сказал очень серьёзно, нахмурившись, Канха. Мартышка поняла, что сейчас мама её прогонит, потому что та взяла полотенце, и бросилась наутёк через открытые окна.
— Идёмте к гостям! — провозгласила мама Яшода, и они всей компанией пошли праздновать. Гостей пришло много: из Вриндавана и Матхуры. В дар принесли мёд, масло ги, манговое варенье, привели несколько телят и коров. Все пировали и пели пастушьи песни, играя на музыкальных инструментах. Все то приходили, то удалялись по делам, и всех Яшода одаривала спелыми фруктами и молоком. Всё продолжалось до самой ночи. А потом, провожаемые звуками вины (струнный музыкальный инструмент) бабушки Паталы, разошлись по домам. Коров и телят привели пастухи, и они пошли в свои коровники на отдых. Мама Яшода и её помощницы пошли за ними, чтобы подоить на ночь.

Глава 4
Однажды утром Канха, как всегда, поднялся самый первый. Баларама спал на соседней кровати и бурчал что-то во сне. Канха поднял свалившуюся подушку брата и осторожно положил рядом с ним. Он очень любил брата и старался не задирать его. Балараме же всегда доставалось из-за него от родителей. Что бы ни натворил Канха, всегда думали на Балараму. Канха поэтому старался хотя бы дома слишком не шалить.
Мальчик надел свои лимонного цвета дхоти, обувь и побежал в лес. Ещё было темно, и только нежное розовое зарево чуть-чуть коснулось горизонта. Он бежал, ощущая лёгкость и радость, чувствуя, как любит всё происходящее вокруг и будет любить ещё сильнее. На голову ему сыпались сонные лепестки вишен и слив. Вот лес расступился, давая место широкой ленте реки. Канха поклонился водам Ямуны и прыгнул. Прохладная вода поглотила его целиком, а потом вытолкнула на поверхность, играя лёгкими волнами. Мальчик поплыл вперёд до склоняющейся старой ивы. Её ветви гладили Ямуну и играли своими листьями в её водах. Канха ухватился за эти ветви-руки и ловко подтянулся на большую ветку. Там у него было припасено полотенце. Он вытер лицо и улыбнулся отражающемуся в реке красноватому отсвету восхода. Потом, лихо спрыгнув на землю, побежал назад.
Когда он поднимался по ступеням, навстречу вышел его отец, также одетый в дхоти и с полотенцем в руках.
— Доброе утро, папа! — воскликнул Канха, сложив руки в намасте и кланяясь отцу.
— Доброе утро, сын! — папа обнял мальчика, наклонившись, и поцеловал в макушку.
Отец пошёл к реке. Канха побежал к маме. Её комната была такой нарядной! Она вся утопала в цветах, стоящих на полу в расписных вазах, шёлковые тонкие занавеси были покрыты золотистыми узорами, несколько пуфов и большая кровать расшиты тонкими кружевами. Мама поймала вбежавшего Канху, выскочив на него сбоку, обняла и давай целовать и щекотать.
Заливистый смех Канхи разбудил Балараму и всех остальных.
— Давай я тебя одену, — сказала она, принявшись доставать для сына из большой корзины сухое дхоти и пояс.
Когда он был переодет, она вернулась и, открыв сундук с украшениями, принялась наряжать его.
Сначала она надела ему золотые браслеты на ноги, затем на руки, потом взяла гребень и стала расчёсывать его вздымающиеся в разных направлениях непослушные чёрные кудри. Взяла светло-оранжевый тюрбан, чтобы водрузить ему на голову, но Канха стал умолять её:
— Мамочка, пожалуйста, давай сегодня без него! Я мучаюсь в нем! — Его нежное личико приняло страдальческий вид. Глаза выражали горе и озорство одновременно.
— Нет, мой милый птенчик! Тебе придётся надеть этот великолепный головной убор.
— Ну почему? — захныкал Канха, надувая губки.
— Потому что солнце напечёт твою голову! А ещё потому, что твой отец Нанда Махарадж. У тебя, как и у него, особый статус среди людей. Ты должен носить…
— Это гнездо? — засмеялся Канха.
Яшода глянула на тюрбан в её руках, и ей на мгновенье показалось (нет, она точно увидела) птичье гнездо. Она ахнула, и Канха успел убежать в зал. Отец уже вернулся, от него пахло свежестью и здоровьем.
— Канха, твои туфли в лесу примеряли мартышки, ты знаешь? — он, смеясь, положил перед сыном его малиновые сандалии.
— Ха-ха, папа, спасибо, что спас их! — Канха надел обувь и вместе с отцом сел завтракать. Тут не спеша пришёл и сел рядом с поклонами брат. Мама решила попозже нарядить непослушного сына и пошла подавать завтрак. Позавтракав, мальчики ринулись было бежать, но мать, опередив их, махнула подругам, и они мастерски водрузили на головы сорванцов тюрбаны. Тем расхотелось убегать, и они повесив плечи пошли назад к маме Яшоде, убирающей посуду.
— Что? Гнёзда на головах? — засмеялась она и добавила: — Пойдёмте, дам вам узелки-лакомки, до вечера ведь уходите.
— И перо Канхи, мама! — напомнил брат.
— Да, и перо! — объявила Яшода и, взяв на окне приготовленное сине-зелёное перо павлина, подошла к сыну. Присев перед ним, она осторожно вставила пёрышко между складок головного убора, скрепив жемчужной брошкой.
Канха заулыбался и обнял маму.
— Не превращай тюрбан в гнездо, мой милый волшебник! — сказала она и, поцеловав обоих сыновей, отпустила на новые приключения.
Выйдя на дорогу Вриндавана, они встретили других мальчиков с телятами и все вместе вприпрыжку отправились в лес.
Там они устроили игры в демона-телёнка и героя, кувыркаясь и подпрыгивая, они приставляли ко лбу палки, как рога, и, грозно мыча, носились друг за другом.
Девочки же с утра помогали матерям вести хозяйство. Конечно, взбивать масло им ещё не давали, слишком тяжело, но зато нянчить младших сестер и братьев, помогать по кухне и во дворце приходилось всем, даже Радхе, но ближе к полудню их отпустили гулять. Девочки собрались, как и прежде, на ступенях, и когда к ним присоединилась Радха, все вместе пошли к реке.
— Радха, как там попугай? — спросила Вишакха.
— Он такой забавный! — Радха прищурила глаза и продолжила:
— Вчера говорил на своём попугайном языке, тараторил, я не могла его успокоить: и пела ему, и танцевала, и зёрен дала, но он зёрна проглотил и вновь заголосил!
— И что? Как успокоила? — спросила Лалита.
— Пришла мама и накрыла его клетку тканью. И объяснила, что только так он будет спать.
— И что? Он уснул? — спросили девочки, ловко перепрыгивая через упавшее дерево.
— Да! Сразу же так тихо стало. И я уснула.
— Значит, он так любит спать, — деловито произнесла Вишакха.
— А сегодня я ему клетку открыла и за лапку привязала. Мама сказала, что скоро он привыкнет к дому и кормушке и можно будет не привязывать.
— Улетит! — Вишакха скривила губы.
Вскоре они дошли до песчаного пологого берега Ямуны, где им разрешено было купаться, и, оставив на траве обувь и захваченные из дому игрушки, зашли, поклонившись, в воду. Солнце палило беспощадно, и было так отрадно нырять с головой в эту прохладную стихию. Они брызгались и визжали. Это было очень весело!
Канха сидел недалеко от них и любовался их задорным весельем. Мальчики уже накупались и лежали рядом под деревом. Телята только-только вошли в воду и радостно пили в лучах солнца. Пастушки наблюдали за уточками, прятавшимися рядом в тростнике.
Канха вдруг вспомнил, что здесь, рядом с Ямуной, есть небольшое озеро. Он захотел пойти посмотреть на него. Озеро называлось Кали (перевод: время). Оно было тёмное и мрачное. На его берегах растения поднимали повыше свои листья, чтобы не коснуться никоим образом воды. Животные покинули это место. Даже насекомые, казалось, сгинули. Канха стал разглядывать гладь воды и вдруг увидел, что в центре озера стало что-то подниматься и шевелиться, так что волны расходились в разные стороны. Что-то тёмное разливалось вокруг. Мальчик пригляделся и понял, что это большой змей, извергающий свой яд в воды Кали. Канха молниеносно подскочил к Балараме, показывая на озеро:
— Баларам, там змей! Он может всех погубить! Я с ним расправлюсь!
После чего он бросился в воду и поплыл к змею. Баларама с пастушками так кричали, созывая телят, что девочки их услышали и тоже прибежали. Все собрались возле мрачного озера, наблюдая за плывущим Канхой.
Что-то невероятное творилось на воде: большой многоголовый змей извивался, сматываясь кольцами и выплёвывая яд. Канха, доплыв до колец большого змея, попытался залезть на него сверху, но тут же соскользнул в отравленные воды. Змей стал топить его, ударяя своими кольцами. Канха пошёл ко дну. «Я должен сразить его!» — думал мальчик и, вывернувшись из-под огромного тяжёлого тела змея, стал выбираться на поверхность. Змей продолжал бить его кольцами своего хвоста, но Канха, продолжая получая удары, старался выбираться всё ближе и ближе к поверхности, и вот, наконец, он смог глотнуть воздуха и начал живо карабкаться ему на головы, ловко изворачиваясь от набрасываемых на него колец. Вот оно! Он, наконец, наверху и давай бить по головам змея пятками! Он подпрыгивал, пританцовывая, и бил, бил, бил беспощадно. Звук его ударов каким-то чудесным образом отражался от крутых берегов и превращался в боевую музыку! Канха творил свой божественный танец на капюшонах змея Калии на глазах у всех своих друзей. И вдруг змей сдался: вместо извергаемого яда из пастей многоголового змея хлынула кровь. Тут же со всех сторон в воде появились многочисленные жёны змея Калии.
— О доблестный Канха! — взмолились они. — Ты, должно быть, сам Всевышний Господь, раз сумел покорить самого ядовитого короля змей Калию. Пожалуйста, смилуйся над нашим мужем, не убивай его! Он понял свою ошибку и больше не будет отравлять это озеро, только не убивай его, о великий Канха! Ты сам Нараяна! Просим о твоей милости!
Тогда Канха перестал плясать, и змей смиренно перенёс его на берег.
— Убирайся в своё подземное царство и больше не показывайся в этом лесном озере Кала! — приказал Канха, хмуря брови и повелительно указав на змея пальцем.
Змей поклонился мальчику, и все увидели, что на его капюшонах появились следы от танцующих стоп Канхи.
Дети захлопали в ладоши и закричали:
— Джай! Победитель Канха! Джай!
Тут же вода в озере начала светлеть и очищаться, как будто змей Калия засосал весь свой яд обратно.
— Смотрите! Смотрите! — закричали девочки, указывая на что-то шевелящееся в траве. Это семейство черепах спешило занять лучшее местечко в озере.
— Черепахи! — обрадовались дети.
Тут же прилетела пара диких уток и опустилась на воду как ни в чем не бывало, хотя это место было покинуто много лет. Природа как будто выдохнула, устало расправляя свои листья и опуская стебли в успокаивающиеся воды.
Канха зачерпнул ладонью воды и первым выпил. Потом вдруг закатил глаза и упал под ноги брату. Радха вскрикнула, подбежала, склонилась над мальчиком, и тут же её слеза капнула на его щеку.
Канха открыл один глаз и заулыбался, глядя в её карие блестящие испуганные глаза.
— Канха, так нельзя! — топнула Радхарани ножкой и, развернувшись, гордо ушла, сопровождаемая возмущёнными подругами.
Мальчики окружили Канху и стали трепать его за плечи, как бы проверяя, как он, крепок?
— Айда обедать! — вспомнил он, и приключение со змеем Калией стало историей, которую ещё долго потом рассказывали дети своим мамам, а мамы папам и бабушкам с дедушками.
Радха пошла с подругами домой, чтобы тоже пообедать. Она забежала по ступеням в дом, потом скорее в зал и увидела, что все уже едят: бабушка, дедушка, мама и отец. Радха улыбнулась всем и села на своё место рядом с матерью. Её тарелочки с едой принесла помощница и поставила перед ней. Радха на секундочку вспомнила улыбку Канхи и, почувствовав аромат масленых лепёшек, скорее взяла одну, согнула черпачком и, захватив немного тушёных овощей, отправила в рот. Когда наелась, заметила, что все тоже поели и сидят разговаривают.
— Мама, отец! Что сегодня было! — Радха решительно начала свой рассказ, и её невозможно было прервать, глядя на её восторженные глаза и слушая речь, полную восклицаний.
— И грозный змей Калия уполз в подземный мир навсегда! — так закончила она свой рассказ, хлопнув в ладоши для красоты передачи момента.
— Это потрясающе! — воскликнула бабушка. Она поправила свою небесного цвета накидку из тонкой ткани на плечах, и браслеты звякнули друг о друга как финальная нота.
— Как такой маленький мальчик может совершать такие подвиги? — удивилась, как всегда, мама Киртида и посмотрела на папу.
— Это не простой мальчик-пастушок, ты же знаешь, дорогая, — ответил с нежностью в голосе отец.
— Вспомни, как он в младенчестве победил грозного демона ветра, Тринаварту, который поднял его на большую высоту, желая убить, но маленький Канха опрокинул его и сбросил на землю, придавив его своим увеличивающимся невероятным весом, хотя Яшода его до этого и после легко поднимала.
Мама кивнула:
— Всё равно в голове не укладывается!
— А помнишь, Киртида, как он убил страшную демоницу Путану, которую послал царь Камса, чтобы убить всех младенцев? Она хотела накормить Канху ядовитым молоком, но тот высосал с молоком из неё жизнь! — напомнила бабушка.
— Да… — только и вымолвила Киртида.
Дедушка кашлянул и добавил:
— А помнишь, Нанда приходил и рассказывал, как Канху мать привязала к тяжёлой большой ступе, когда он ещё ходить не умел, чтобы сбегать на кухню, а он опрокинул её и потащил до двух деревьев, ступа застряла меж ними, деревья рухнули, а оттуда два светящихся гандхарва (небесных музыканта) вышли и давай благодарить Канху. Как они его тогда назвали? Помните? — дедушка с лукавой улыбкой переводил взгляд с отца на мать и бабушку, но, так как они молчали, он сам сказал:
— Они назвали его «Господь Нараяна»! То бишь сам Господь! Нараяна!
Все замолчали, задумавшись, а Радха сказала:
— Меня всегда восхищала его история с фруктами. Когда Канхе был год, он увидел, как мать меняет у торговки рис на фрукты, и пошёл в дом, взял пригоршню риса и вернулся к торговке, сидящей в тени под деревом. Он подошёл такой неуверенной походкой, он же маленький, — Радха встала, растопырив руки в разные стороны и, покачиваясь, показала походку малыша, потом села и продолжила:
— Он раскрыл свою ладонь, протянув ей. Ладошка крошечная, удержать толком не может, меж пальчиков просыпалось. Всё, что осталось, — несколько зёрнышек, он протянул ей, расстроившись и заплакав, видя, что так мало может дать. Торговка, добрая душа, взяла у него дар, поклонилась и дала столько персиков, абрикосов и слив, сколько он мог унести. Малыш довольный пошёл к маме, а торговка обернулась к своей корзине и обомлела, ведь все фрукты в её корзине превратились в драгоценности.
— Да, это волшебные истории самого удивительного мальчика на свете! — согласилась мама Киртида и погладила Радху по голове.
Радха встала и прислушалась:
— Кажется, девочки меня зовут. Я пойду. Спасибо большое! — сказала она и побежала в сад.
Там собрались Вишакха, Лалита и ещё несколько девочек. Все вместе они побежали в сад, под куст цветущего жасмина. Радха с Вишакхой постелили в тени покрывало, и все расположились для игр, вытаскивая из сундука кукол. Они долго играли в королей и королевен, в пастушков и пастушек, пока не услышали, как возвращается стадо коров с пастбища. Их вымя было переполнено молоком, они мычали, прося подоить их.
— Девочки, мне пора, наверное. Темнеет, — сказала уставшая Вишакха и стала собирать свои игрушки.
— Да, пора всем по домам, — подтвердили девочки. Все собрались, и Радха пошла их проводить до дороги.
— До завтра, подруги!
— До завтра! Пока! — все помахали напоследок, и Радха повернулась, чтобы идти домой, но тут заметила какое-то движение за деревьями у дороги. Девочки уже ушли. «Но ничего, сама посмотрю», — подумала она и шагнула в лес. Птицы щебечут, лучи заходящего солнца освещают всё вокруг коралловым светом, бросая длинные тени на траву. Опять какое-то движение чуть дальше, в лесу. «Меня как будто заманивают в лес», — подумала девочка и остановилась в нерешительности. И вдруг она услышала прекрасную музыку, льющуюся издалека. Она как заворожённая пошла на эти чарующие звуки, потом побежала. Ей казалось, что она летит на звук. Музыка была нежная, грустная и такая прекрасная, что невозможно было оставаться на месте. Она бежала в своём развевающемся голубом платьице, похожая на порхающего мотылька, и с каждым мигом становилась всё радостнее и счастливее.
И вот она увидела, как на небольшой поляне в кругу цветущих деревьев стоит он. Его голова чуть наклонена, тело тоже, и одна нога согнута. Павлинье перо в волосах покачивается от движения ветерка. Глаза прикрыты, губы, чуть касаясь флейты, рождают эти прекрасные звуки, очаровывающие всё вокруг.
— Канха! — шепотом восклицает маленькая царевна и опускается на траву. «Так красиво льётся музыка! Никогда отсюда не уйду!» Из леса прилетает большой синий павлин и ходит рядом с музыкантом. Пара молодых оленей вышла на поляну, навострив уши. Но вот мелодия закончилась, и с небес на исполнителя посыпались цветы.
Он убрал свою флейту за пояс и, улыбаясь, посмотрел вокруг. Радха встала в нерешительности, а Канха подошёл к ней и спросил:
— Тебе понравилась моя мелодия?
— Очень красиво! И нежно! Ты прекрасно играешь, Канха! — воскликнула девочка.
— Спасибо, Радха! — он улыбался, и глаза светились счастьем.
— Мне надо домой! — вспомнила она.
— Пойдём, я тебя провожу, — сказал он, и они пошли назад, к её дому.
— Канха, спасибо тебе за попугая! Он чудесный! — поблагодарила царевна.
— Здорово, что он тебе понравился! Он привяжется к тебе очень скоро, можешь его не привязывать. Он не улетит. А если полетает немного, то вернётся. Он такой, — сказал Канха.
Они подошли к ступеням её дворца.
— Сегодня, когда ты бился со змеем, я думала, что сейчас, вот сейчас он одолеет тебя. Он был такой страшный, такой огромный! Канха, а ты не погиб, ты справился с этим злом, как и со всеми предыдущими! Ты герой! — Радха была очень довольна, что смогла увидеться с ним и поговорить. И она хотела сделать для него что-то хорошее и вдруг придумала что.
— Не уходи, пожалуйста. Подожди меня чуть-чуть, — она побежала на кухню, схватила там горшочек жирных вкусных сливок и скорее назад.
— Это тебе, герой!
Канха обрадовался, взял горшочек, зачерпнул немного и мазнул вздёрнутый носик подруги. Потом развернулся и с криком «спасибо!» побежал через лес домой.

Глава 5
На следующее утро Канху выпустили гулять, надев на него, помимо всех прочих украшений, чудесную цветочную гирлянду в честь того, что он победил ядовитого гигантского змея Калию. Гирлянда была из лохматых оранжевых бархатцев и нежного белого жасмина. Мама Яшода очень просила его больше ни с кем не сражаться, она очень переживала за него. Она приказала Балараме со всей ответственностью приглядывать за Канхой. Но Баларама знал: если братишка захочет, то никто не сможет его ни отговорить, ни остановить. Поэтому его задачей было успокоить маму и просто быть всегда рядом с непослушным Канхой.
И вот теперь они гнали своих телят вместе с другими мальчиками туда, куда желал Канха, а именно поближе к деревне Радхи.
Тут на небольшом склоне расположились они на пикник и, отведав чудесных маминых вкусностей, стали поджидать девочек, наблюдая за смешными маленькими колибри, пьющими из цветов дерева курупиты, похожих на розовые лотосы. Цветы были крупнее этих пташек и позволяли не только пить нектар, но и купаться в лужицах росы в своих лепестках, похожих на чаши. Синие, тёмно-красные и зелёные пичуги зависали в воздухе над цветами, так быстро махая крылышками, что они теряли всякое очертание и казалось, что крыльев вовсе нет. Тонкими длинными клювиками, похожими на соломинки, они пили нектар, то и дело прогоняя друг друга, занимая всё пространство возле бутона.
— Канха! Вон кто-то вышел! — воскликнул Баларама, указывая на дорогу, поворачивающую от деревни к лесу, где они сидели в засаде.
— Да, это Радхарани с девчонками! — Канха обрадовался и предложил:
— А давайте залезем на дерево и закидаем их фруктами? — Он быстро осмотрел друзей, которым явно нужно было приключение, так же как и ему. Они в нём прямо нуждались!
— Сейчас фрукты не растут, Канха! — вздохнул кто-то из мальчиков.
— Полезли! — не унимался наш герой, и через несколько секунд все были на деревьях. Это были шёлковые деревья. На них очень легко залезть, много толстых ветвей, отходящих от ствола близко к земле. И когда они затаились и огляделись, чем бы запустить, девочки были уже под ними. Шёлковые деревья были сплошь покрыты удивительной красоты малиновыми цветами, похожими на пушистые маленькие веера. Канха знал это и специально всё подстроил так, что мальчики, вдохновившись, стали срывать цветы и сыпать горстями на царевну с подругами. Так девочки, шедшие с куклами к реке, попали под дождь из цветов. Канха, устроившись поудобнее, облокотился на ствол дерева и стал наигрывать весёлую песенку. Радха закружилась, расставив руки в разные стороны, и девочки стали за ней повторять. Их голубые, розовые, жёлтые платья кружились колокольчиками. Мальчики продолжали сыпать горстями цветы. Подруги смеялись, прикрыв глаза, а некоторые из них ловили ртом малиновые цветочки.
Мальчики один за другим спрыгнули вниз, и Канха, закончив играть, тоже спустился.
Девочки были похожи на разноцветных колибри с торчащими из волос цветочками-веерами. Они были явно счастливы и не находили слов.
— Бежим! — крикнул Баларама мальчишкам и бросился вглубь леса. Он не знал, как общаться с девочками, и предпочитал побегать или подраться. Остальные тоже были смущены и немедля припустили за ним, тем более что Баларама был самый старший среди всех и самый сильный. Канха улыбнулся Радхе и, развернувшись, пустился за всеми, крича на бегу:
— Не догонишь!
Это была такая фраза, после которой все до одной пастушки во главе с Радхой бросились за ним. Птичий гомон смешался с хохотом бегущих детей. Маленькие обезьянки тоже бежали с ними, правда, по лианам и ветвям деревьев, визжа и кидаясь палками. Телята с радостью скакали следом за детьми, и вся эта кутерьма всполошила весь лес. Один пастушок, Васудама, вдруг споткнулся и упал. Тут девочки и догнали его, и все остальные мальчики тоже сразу сдались. Когда немного отдышались, Вишакха весело взглянула на царевну и воскликнула:
— А теперь мы убегаем! Догоняйте! — и все девочки бросились бежать. Мальчики переглянулись и во главе с Канхой бросились за ними. Они добежали до сверкающей в лучах полуденного солнца реки и, бросив кукол и обувь, с хохотом прыгнули в воду. Мальчики за ними. Дети стали брызгаться друг в друга, хохоча и визжа, пока все силы не иссякли, и ребята вышли на берег, падая в траву. Телята же, наконец, смогли подойти к реке и с наслаждением напиться. Солнце было высоко, и жар летнего дня выпаривал из всего живого всю влагу. Телята только вышли из воды, как дети снова вошли, и так как течение реки смывало всё и уносило прочь, а свежие потоки наполняли её воды, все черпали ладошками её и с упоением пили и пили. Судама и Субала первыми увидели какую-то невесть откуда взявшуюся гору в Ямуне. Они переглянулись и, указывая на неё, воскликнули:
— Что это?
Канха с Баларамой оторвались от своих ладоней и посмотрели, куда показывали ребята.
— Похоже на холм земли, сваленный от удара молнии, — предположил Баларама, приложив ладонь ко лбу, закрываясь от лучей солнца.
— Его только что не было! Откуда он взялся? — удивлялись юные пастухи, отступая назад, к берегу. И тут вдруг из холма появился длинный клюв, затем голова с маленькими злобными глазками и очень длинная шея. Это был демон Бакасура в образе огромной цапли. Он был очень зол на этих мальчиков и пришёл специально, чтобы убить, потому что узнал о смерти своих родственников — демонов Ватсасуры и Тринаварты. Он увидел дразнящее перо павлина на голове Канхи и в один миг проглотил его. Девочки закричали и заплакали. Радха потеряла сознание, упав на корни большой ивы. Мальчики в ужасе забегали туда-сюда, пытаясь найти дубины, чтобы спасти друга. Но дубин не было. Баларама стал валить дерево, стоящее на краю у воды, чтобы использовать его в бою. Он не желал сдаваться и не желал верить, что Канха погиб.
Но Канха не погиб. Находясь в глотке демона, он оставался цел и невредим. Он быстро понял, что демон проглотил его и сейчас он застрял по пути в желудок злобного существа. Он крепко зажмурился и напрягся всеми мышцами, всем своим существом. Его тело стало разогреваться всё сильнее и сильнее. Он почувствовал сильный жар и тогда прислонил ладони к горлу животного. Применив свою энергию огня, он сильно обжёг врага изнутри. Бакасура выплюнул его и, глотнув воды, снова попытался захватить ненавистного мальчишку. Разинув клюв, он бросился на него, но отважный Канха не растерялся и, опёршись ногами в нижнюю часть клюва, а руками в верхнюю, поднатужился и тут же разломал его напополам. С демоном Бакасурой и его ненавистью было покончено! Канха отпрыгнул от мёртвого врага и закричал: «Ура!» Он поднял вверх руки, ликуя и радуясь своей победе. Он бил по воде, разбрызгивая её радужными фонтанами. Все мальчики бросились к нему и стали обнимать и, брызгаясь водой, хохотать что было сил! Девочки очнулись и, вытирая слёзы, стали кричать:
— Джай Канха! Джай!
И тут произошло настолько удивительное событие, что все, кто там был, замерли как зачарованные. Сквозь смех и крики стало слышно невероятно прекрасное пение множества голосов, и на оглядывающихся детей с небес посыпались чудесные красные цветы. Таких цветов никогда не росло на земле. Это было изумительно!
Тело демона тут же исчезло, а на улыбающегося героя упала гирлянда из этих самых неземных цветов!
Дети опять возликовали и закричали ему:
— Джай! Канха герой! Победитель демонов! Ура!
Когда мальчики вышли из воды, то решили подкрепиться. И расстелив большую скатерть, достали и разложили на ней свои припасы: шарики сладкие ладду, расагулы, ароматные лепёшки пури и другие вкусности. Девочки хотели уйти, ведь у них не было с собой ничего, кроме кукол, но Канха их не отпустил:
— Вы наши хорошие друзья. Не уходите, пообедайте с нами. Посмотрите, сколько сладостей!
Баларама смущённо отодвинулся, уступая место рядом с братом девочкам. Все пастушки тоже задвигались, давая возможность присесть.
Девочки растерялись и посмотрели на царевну, она на секунду замерла, но тут же подошла к Канхе и скромно присела рядом. Вишакха, Лалита, Чампакалата, Читра, Тунгавидья, Индулекха, Рангадеви, Судеви и другие гопи (пастушки) расселись по свободным местам поближе к угощению. Поляна раскрасилась в разноцветные цвета от девичьих платьев. Стайка зелёных попугаев решила, что это царство больших цветов, и прилетела посмотреть.
Радха во все глаза рассматривала Канху. Его чёрные кудри отливали синевой. Брови и ресницы в контрасте с цветом кожи очень ярко выделялись своей чернотой. Карие лукавые глаза выражали желание играть, веселиться. Гирлянда прекрасных алых цветов сказочно сладко благоухала, привлекая пчёл. Её взгляд остановился на очень красивом камне на шее в драгоценном ожерелье.
— Это камень Каустубха, — пояснил мальчик, видя, как она разглядывает его.
— Видишь, на нём вырезан белый телёнок?
— Да! Удивительный камень! — искренне поразилась девочка.
— Давай, Канха, начинай! — попросили проголодавшиеся пастухи, и он взял ладду и положил на язык. Тут же все набросились на еду.
Поев, друзья стали просить Балараму и Канху вместе сыграть на флейтах. Братья сели спиной друг к другу, облокотившись, и, посовещавшись немного, заиграли весёлую песенку, а потом ещё и ещё. Девочки подскочили и давай танцевать. Просто невозможно было усидеть на месте!
Потом они играли в жмурки и прятки до самого вечера, наряжали телят в цветочные венки и гирлянды, а после все вместе под мелодичную музыку уставшего Канхи вернулись домой.

Глава 6
Радха проснулась, как всегда, раньше всех и прислушалась. Только-только светало, и первые птицы начинали свои утренние трели. Лучи света были ещё рассеянными, и заря только занималась. Но чувство восторга от вчерашней победы Канхи окрасило этот наступивший день особым светом. Она потянулась во все стороны и спрыгнула с кровати. Затем она подошла к клетке с попугаем и открыла её.
— Он сказал, ты не улетишь. Это так? — спросила она Шукху, улыбаясь.
— Радха! — закричал попугай и, вылетев, сел ей на плечо. Радха от счастья засмеялась.
— Ты хорошая птичка! — похвалила она его и, взяв горсть зёрен в горшочке, насыпала ему в клетку. Шукха слетел с её плеча и, сев на край своего жилища, стал клевать зёрна. Она погладила его нежные пёрышки, напевая песенку. Попугай наелся и сделал круг, облетев большую комнату своей хозяйки. Потом сел на высокую цветочную вазу, стоящую на полу, и посмотрел на Радху, будто бы спрашивая её: «Можно здесь посидеть?»
Радхарани смеясь сказала:
— Конечно! Посиди!
И тут к ней зашла мама Киртида. В руках у неё было два полотенца, и Радха, поцеловав её, пошла вместе с нею на реку, чтобы принять омовение. Искупавшись, они пошли назад и зашли, как всегда, сначала в алтарную комнату, где вместе склонились перед божествами. Потом мама заплела ей волосы, и они украсили друг друга прекрасными ожерельями из жемчуга. Мама переодела Радху в розовое платье с золотыми оборками, и та стала похожа на розочку в драгоценной вазе.
— Пойдём, моя милая, поможешь мне с завтраком, — попросила мама, и Радха пошла с ней на кухню. Шукха полетел за хозяйкой и, описав в воздухе круг, выбрал место на широком подоконнике среди пустых горшков. Они вместе с мамой и двумя помощницами, мамиными подругами, помыли и нарезали фрукты, разложили сливки по пиалам, помыли и украсили тарелки с фруктами, орехами и изюмом. А ещё мама достала розовый сандеш, и они пошли накрывать к завтраку. В большой комнате уже ждали мужчины: папа Радхи Махарадж Вришабхану и её старший брат Шридама. Мама подала еду папе, а Радха — брату. Потом они поставили себе и сели завтракать. Шукха прилетел и сел рядом с царевной, что-то тихонечко щебеча. Радха положила перед ним розовый виноград. Шукха был очень счастлив! Он отковыривал маленькие кусочки и проглатывал, закрыв свои маленькие глазки от удовольствия.
— Дорогой, приближается самый жаркий месяц в году, что будем делать? — спросила Киртида Вришабхану, как только все поели.
— Как будем спасаться? — добавила она, внимательно глядя в добрые глаза мужа.
— Наверное, надо поговорить об этом с Нандой Махараджем.
— Хорошо.
— Тогда позовём-ка их в гости, — сказал отец и с улыбкой взглянул на дочь. — Заодно на героя — победителя демонов посмотрим, а то давно мы его не видели!
После этого отец подозвал посыльного и, передав на словах приглашение на обед, вышел в сад.
— Мама, так сегодня семья Нанды и Яшоды будет у нас? — спросила взволнованно Радха.
— Да, дорогая, — подтвердила мама, улыбаясь, и добавила: — Беги, расскажи бабушке, она, наверное, уже встала.
Радхарани побежала по дворцу, звеня колокольчиками на ногах, а Шукха полетел следом, крича на лету её имя.
— Бабуля! — Радха обняла бабушку, уже вышедшую из спальни.
— Доброе утро! Бабуля, сегодня к нам придёт семья Нанды и Яшоды!
— Ты хочешь сказать, что придёт этот твой пастушок-герой Канха? — бабушка поправила свою косынку на плечах и погладила Радхику по каштановым кудряшкам.
— Да, бабуля, — девочка сияла от счастья.
— Но там же ещё брат есть, Баларама, да?
Радха не обратила внимания на эти слова, а стала торопить её:
— Пойдём, пойдём скорее, я тебя накормлю. И всё там узнаем.
Они вместе дошли до зала и услышали, как где-то недалеко закричали павлины, возвещая о новостях.
— Слышала, Радхика, это Господь нам сказал, что гости придут! — бабуля села в уютное кресло, предназначенное специально для неё. Радха поспешила на кухню и принесла поднос с завтраком.
Киртида закрывала тяжёлые плотные занавеси:
— Доброе утро, мама. Приближается жара, скоро будет просто невыносимо, — произнесла она, целуя бабушку.
— Доброе утро, Киртида, — ответила та, откусывая сочный жёлтый лайм. — Мы снова отправимся в предгорье? Я бы очень этого хотела. Моя подруга Патала уже туда собирается.
Патала — бабушка Канхи, она была давней подругой бабушки Радхи, и в прошлом году они вместе, взяв внуков, отправились туда, где климат попрохладнее, в предгорье Гималаев, там, в большом доме родственников Канхи, они жили целый месяц, пока здесь, во Вриндаване, было самое пекло.
Зашёл отец Вришабхану и деловито произнёс:
— Посыльный сообщил, что гости придут.
Киртида тут же послала девушек за цветами и фруктами, а сама стала поправлять подушки и наводить в зале красоту.
— Мама, чем тебе помочь? — спросила Радха, беря её за руку.
— Доченька, отдохни пойди, я скоро позову тебя помогать, будем вместе готовить.
Радха пошла к себе в комнату и, забравшись на большую кровать с куклами, стала подбирать им наряды.
— К вам скоро придут гости, вы должны хорошо их принять и прекрасно выглядеть, — втолковывала им она. Она успела встретить кукольных гостей, потанцевать с ними и спеть песни, попрощаться и прийти к ним в гости тоже, когда её позвали помогать на кухне.
Когда она заканчивала вместе с мамой мешать напиток из зелёного манго и каких-то ароматных трав, стали слышны голоса гостей. Радха бросилась бежать. Подбегая к залу, она восстановила степенную походку, какой учили её с маленького возраста, и вошла. Яшода в нарядном сиреневом сари и красивой вуалевой накидке на голове по-матерински нежно обняла её, воскликнув:
— Какая же ты хорошенькая, Радхика! Подросла за месяц!
Радха улыбнулась и поздоровалась. И тут за вошедшими Нандой Махараджем и Баларамой она увидела Канху. В ярко-жёлтой одежде и таком же тюрбане с синим камешком по центру, прикалывающим павлинье перо. За поясом задрапированная зелёная ткань и флейта. Яркие золотые браслеты с изумрудами и сапфирами на руках и ногах и хорошенькие с загнутыми носами шёлковые туфли. Взгляд весёлый выдавал его превосходное настроение, говорящее о том, что он предвкушает какую-то заварушку. Радха подошла к нему:
— Привет, герой! — задорно сказала она, заражаясь его приподнятым настроением.
Канха посмотрел на неё своими яркими глазами и ответил:
— Привет, царевна!
Шукха влетел в зал и, проделав круг, сел к нему на плечо. Радха увидела, что его когти чуть царапнули кожу Канхи, и, сняв с плеч тонкую золотую вуаль, подложила под лапки попугая. Потом, несколько смущаясь, тихо спросила:
— Тебе не больно?
— Спасибо, Радха. Не больно. Помнишь, я герой?
Взрослые присели на тахту и стали обсуждать вопрос совместной поездки в предгорье и перестали смотреть на детей.
— Знаешь, Радха, Шукха очень умный. Ты правильно сделала, что выпустила его.
— Научи меня, как ты заставил его говорить моё имя.
Мальчик улыбнулся:
— Просто. Просто повторяй какое-нибудь слово перед тем, как дать ему еду. Каждый день. И он научится. Попробуй, научи его говорить что-нибудь ещё.
— И всё? Так просто? Это здорово! — обрадовалась Радхика.
— Ты делай так, а я приду к тебе через три дня и проверю, как получается. Хорошо? — Канха погладил птицу.
— Давай! — обрадовалась девочка.
Мимо них прошли их бабушки в цветастых сари и накидках на седых молочного цвета волосах. Они пошли в сад посмотреть на цветущие деревья и манго.
— Пойдём отнесем Шукху к воде, по-моему, он пить хочет, — сказала заботливо Радха и пошла через зал и коридор в свою спальню. Канха за ней. Они посадили попугая в клетку, там была его поилка. Шукха стал жадно пить, прикрывая глазки от удовольствия.
— Как ты догадалась? Он и вправду пить хотел, — поднял брови Канха.
— Не знаю, — улыбнулась Радхика.
— У тебя здесь интересно. — Канха разглядывал комнату, поворачиваясь на пятках по кругу. — Красивая роспись! Кто это рисовал?
Три стены комнаты были покрашены в малиновый цвет и расписаны падающими нежно-розовыми цветами, а по четвёртой стене в изголовье кровати царевны взлетала пара белых лебедей. Комната была похожа на террасу, потому что окна по двум сторонам были большие до пола и сейчас они были прикрыты сиреневыми прозрачными занавесями, раздувающимися от лёгкого сквозняка. Здесь стояли растения в горшках и корзинах. Старинный бабушкин сундук был домом для множества кукол Радхи. Мраморный пол закрывали ковры, которые скоро будут убраны для комфортной прохладной атмосферы. Мрамор как бы охлаждает помещение и делает его пригодным для жизни даже в такую жару, как будет через месяц.
— Это мама рисовала, когда я появилась. Знаешь, меня ведь нашли в большом лотосе на Ямуне. И не только меня, ещё и других девочек. Отец пошёл купаться и увидел меня в цветке, качающуюся как в колыбели, он пытался достать, но никак не мог, и тогда появился сам Господь Брахма и что-то сказал отцу, а потом вручил меня ему.
— Интересно! — глаза Канхи засверкали. — А что сказал Брахма?
— Я не знаю. Отец не раскрыл это.
— Смотри, что у меня есть! — воскликнула девочка, подняв с пола небольшую сандаловую шкатулку, открыла её. Там лежал небольшой розовый кристалл.
— Ух ты! — воскликнул пастушок.
— Да! Красивый. — Радха поднесла его под солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тонкие шторы, и её личико осветилось розовыми бликами.
— Бери, это тебе, — царевна протянула камешек. Канха взял, поднёс к глазу, вгляделся.
— Очень красивый! Спасибо, Радха!
Он взял её за руку и хотел что-то сказать, но тут позвонил колокольчик, и друзья пошли обедать. Когда пообедали, отцы пошли по делам, а мамы отправились делать йогурт. Радха и Канха побежали собирать друзей и подруг для игр.
Через несколько дней попугай Радхи говорил ещё одно слово — «Канха». Становилось всё жарче, и начали поспевать королевские фрукты — манго. Мама с помощницами варили вкусное варенье, и вокруг всё благоухало манговым ароматом.
Канха забежал утром после завтрака к подруге, не встретив никого на пороге, потому что все были заняты заготовками и взбиванием масла и йогурта. Он скинул обувь на ступеньках — и бегом в комнату, где играла Радхарани. Она только что пришла из коровника, где помогала маме с маслом. Умылась и лежала, раскинувшись в разные стороны на кровати. Канха бежал, громко брякая своими украшениями. И, попав к ней в комнату, остановился. Радха резко подскочила от неожиданности и тут же очень обрадовалась неожиданной встрече. Мальчик подошёл к ней и сказал:
— Привет!
— Привет, Канха!
— Как Шукха? Говорит? — он подошёл к птице, деловито клюющей зёрна в своей клетке.
— Да. Смотри!
Радха подошла и позвала:
— Шукха!
Попугай встрепенулся и закричал:
— Радха! Канха! Радха! Канха!
Дети засмеялись. Это было здорово!
— Научи его ещё что-нибудь говорить.
— Я научу его говорить и другие наши имена. Меня, например, мама часто называет Радхарани, отец — Вриндаванешвари, Мадана-мохини, Шримати, Кишори. Скажи, какие у тебя есть имена, Канха? Я слышала, что тебя жрецы назвали Дающим всем благо или Всепривлекающим.
— Да. Это всё включает мое имя Кришна. Ещё меня зовут Мадава, а Дамодаром меня звала мама, когда я был малышом. А тебе, Радхика, надо новое имя добавить. — Канха лукаво улыбнулся и дотронулся до её локона, выбившегося из косы. Он накрутил его на палец и сказал:
— Яшоданандана валабха, «возлюбленная сына Яшоды».
Радха покраснела и опустила глаза. Канха поцеловал её в щёку и бросился бежать с криком:
— Не догонишь!
Радха забыла, что устала после работы, и бросилась за ним. Канха был самым счастливым в мире, а Радха, казалось, может так бежать всегда, никогда не уставая и не останавливаясь, следом за ним.


Глава 7

Дни стали невыносимо жаркими, и повозки загрузили всем необходимым, чтобы отправляться в путь. Радха села в повозку с Лалитой, Вишакхой и Чампакалатой. Тут же сели бабушка Шукхада и бабушка Канхи — Патала-деви. Канха был в повозке с Баларамой и Судамой, а после к ним присоединились и дедушки двух семей. Мама Яшода всё готовила и наполняла повозки едой: йогуртом, сухофруктами, орехами, мёдом, сладкими ладду в горшочках, лепёшками пури, и последнее, что она загрузила, — это сладости. Она очень боялась за мальчиков, в особенности за своего неугомонного Канху, и, готовя, снова и снова как бы давала им свой материнский оберег. Кроме этого, она заставила их надеть обережные повязки на руки и шею с защитными травами. Она дала им тысячу указаний и напутствий, и они уже начали прятаться, видя её очередное приближение.
Отправились на рассвете, пока солнце не перешло в наступление. Позади повозок шли коровы. Шукха не пожелал расстаться со своей маленькой хозяйкой, и его, сняв с плеча, посадили в клетку, и сейчас он тоже путешествовал вместе с друзьями. Яшода с женщинами долго шли, сопровождая повозки, держа за руку Канху, но когда стало жарко, они всё-таки отпустили путников и, обречённые из-за неизбежного расставания, поплелись домой к своим делам.

К обеду далеко позади остался лес Вриндавана, а к вечеру достигли небольших гор Арбуда-Парвата. Решили остановиться на ночлег и дать отдых быкам. Качка очень утомила, и все были рады отдохнуть.
— Бежим купаться! — закричал Канха, и мальчики бросились к Ямуне, которая будто бы тоже путешествовала с ними к предгорью Гималаев. Река встретила их пологим бережком и розовыми нежными лотосами.
Канха пробежал по тёплой воде и окунулся с головой. Ребята за ним.
Бабушки не разрешали девочкам купаться, пока мальчики не вернутся. Радха с подругами стали осматривать деревья вдоль дороги.
— Смотрите: манго! — закричала она, указывая на большое дерево, сплошь усыпанное большими спелыми плодами.
— Прабху, достань девочкам манго, — попросила бабушка Шукхада дедушку. Дедушка Махибхана подошёл к дереву и, дотянувшись до манго, сорвал одно. Протянув девочкам, осмотрелся, но больше достать не мог.
Канха с друзьями вернулись как раз вовремя и полезли на дерево. Они снимали плоды и кидали в руки дедушкам, а те складывали в корзину.
Девочки воспользовались моментом и побежали на реку.
После все вместе поужинали и кое-как устроились спать, соорудив прозрачный сетчатый шатёр. Большая луна должна была скоро превратиться в полную. Она освещала засыпающих путешественников и как будто накрывала своим полотнищем из сладких снов.
Утром после омовения и завтрака погрузились в повозки и отправились дальше. Они ехали вдоль реки, напевая песни, играя на флейтах и винах (музыкальный инструмент, отдалённо похожий на гитару). Так они миновали поле Курукшетру и к вечеру добрались сначала до истока Ямуны, а потом, свернув круто на восток, до истока Ганги. Детей порадовала холодная вода, которая ручьями стекала сквозь горную породу. Они брызгались и хохотали, уставшие, но счастливые. И устроившись на ночлег, все очень быстро заснули, тем более что изнуряющая жара отступила, оставшись во Вриндаване, и стало легко дышать.
К обеду следующего дня путешественники благополучно добрались до поселения Сурья-кунджа, в котором жила сестра дедушки Канхи, Суверджана, со своим мужем.
Пока взрослые разносили вещи и общались, дети побежали посмотреть свои комнаты. Как им сказали, для мальчиков дали соседнюю с девочками комнату. И это было здорово, можно было больше времени проводить вместе. Потом они поспешили во двор и обежали все интересные места и тропинки в округе.
После обеда они сели под раскидистым деревом инжира, и Канха заиграл на своей флейте. Стайка жёлтых попугаев спустилась на дерево послушать.
Бабули стали засыпать под нежную мелодию, похожую на журчание ручья.
Канха, увидев это, поднялся и, не переставая играть, пошёл со двора вниз по дороге. Друзья и подруги за ним. Он шёл и играл, а они с упоением слушали, рассматривая белых с чёрными кружевами бабочек, россыпи цветов в полях, солнечные лучи, преобразующие лёгкие облака пурпурным светом заката. И вот Канха остановился, продолжая играть, он стоял с закрытыми глазами. Девочки присели рядом на траву и будто бы дышали его сладкой музыкой, а мальчики Баларама и Судама, увидев огромную пещеру, пошли её посмотреть. Пещера эта была ниже того места, где остановились Канха и девочки. Баларама легко спустился вниз, Судама догнал его, и они заглянули внутрь. Здесь плохо пахло, и возникло ощущение, что пещера живая. «Но ведь так не бывает!» — подумал Баларама и смело зашёл внутрь. Он никогда прежде не был в Гималайских горах и решил, что, может быть, так и должно быть. Судама, осторожный по своей природе, сначала не решался зайти, но любопытство его подтолкнуло, и он вошёл следом за храбрым другом.
Канха почувствовал неладное, когда его флейта вдруг попыталась выскользнуть из пальцев. Он оглянулся и увидел, что друзей нет.
— Где мальчики? — спросил он, пряча флейту за пояс.
— Они пошли в пещеру, — ответила Радха, указав направление.
— Какая же это пещера? Это известный в этих местах демон Агхасура, — воскликнул мальчик, топнув с досады ногой.
— Как Баларама не смог увидеть его длинное вытянутое тело, не опознать его? Как он мог так попасться? — он продолжал рассуждать вслух, спускаясь и наблюдая за открытой пастью демона, очень похожей на вход. Трава росла и прикрывала его змеиную кожу. Длинные плети лиан свисали над входом. Между громадными зубами набились камни, делая их незаметными. Канха бросился внутрь, чтобы вывести ребят назад. Но демон только того и ждал. Он молниеносно захлопнул пасть и стал сдавливать детей, сворачиваясь кольцами. Канха сначала увидел друзей, а потом все закричали от давления тела змея. Герой понял, как будет действовать, и, закрыв глаза, собрал свою энергию и начал расти. Он так быстро увеличивался в размерах, что Судама тоже зажмурил глаза, решив, что сходит с ума от страха. Баларама же, напротив, с восхищением смотрел на брата, ожидая победной развязки этой истории. Канха продолжал расти, не давая Агхасуре сломать их. Затем он так сильно упёрся силой своего роста в горло змея, что тот сам начал задыхаться. Канха просто перекрыл змею возможность дышать, и через несколько секунд Агхасура испустил дух! Он содрогнулся в смертельных конвульсиях, не в силах что-либо сделать, и всё для него кончилось.
Девочки, боясь приблизиться, издали наблюдали за крутящимся огромным змеем с красными бешеными глазами. Они с замершим сердцем видели, как их маленький герой вошёл в пасть и она тут же закрылась. И вот сейчас, когда демон погиб, его пасть открылась, и вместе с этим из него вылетела светящаяся крошечная искорка и зависла над уродливым телом. Канха с Баларамой и Судамой вышли на свет целые и невредимые! Искорка спустилась и вошла прямо в Канху.
И это было удивительно! Потому что в этот самый момент с небес посыпались цветы и полилась прекрасная музыка, будто пробудились сотни небесных музыкантов!
Девочки прыгали и хлопали в ладоши, Баларама и Судама крепко обнимали Канху.
Так маленький герой Канха избавил мир от хищного демона Агхасуры.




Глава 8

— Ну что, маленькая Радха, расскажи-ка мне, чему ты научилась за год, — попросила её бабушка Суверджана, — ведь целый год прошёл, как мы не виделись.
Суверджана накрывала завтрак, а Радха пришла ей помочь. Несмотря на свой преклонный возраст, сестра дедушки Канхи, Суверджана, сохранила свою статную фигуру и миловидное лицо, потому что была когда-то известной профессиональной танцовщицей.
Радха, одетая в голубое лёгкое платье, порхала рядом, моя и укладывая на тарелки фрукты.
— Бабушка, я научилась готовить разные блюда. И ещё быстро бегать!
— О, как интересно! Знаешь, это должна уметь каждая хозяйка! Бегать и готовить, — заулыбалась Суверджана. Тут на кухню зашли подруги Радхи и поздоровались.
— Помогайте, девочки, ставьте всё в зал, сейчас будем всех звать.
Через пару минут Суверджана позвонила в колокол, и прибежали запыхавшиеся мальчики, а за ними дедушки. Все сели завтракать. Царила добрая игривая атмосфера. Когда поели, хозяйка сказала, поправляя на груди красиво задрапированный малиновый тонкий платок, расшитый мелким бисером:
— Друзья, я хочу сделать объявление! С сегодняшнего дня я буду учить наших девочек танцевать! Начнём прямо сейчас, после завтрака.
— Ух ты, здорово! — воскликнули девочки.
— А можно и нас научить? Или мы не годимся для этого? — спросил, надув губки, Канха и посмотрел на краснеющего Балараму.
Суверджана строго посмотрела на мальчиков, вид Канхи, притворно надувшего губки и жалобно хлопающего ресницами, будто бы смахивающими слёзы, этот его вид, как бальзам, размягчил её сердце, и она согласилась:
— Конечно, мой дорогой, как же без тебя! Не пройдет и месяца, как все вы будете божественно танцевать!
Баларама незаметно показал кулак брату. Тот расхохотался. Девочки радостно захлопали в ладоши и подскочили, чтобы помочь с уборкой посуды и немедленно начать уроки танцев. После уборки они, захватив пёстрые накидки, вместе с мальчиками и бабушкой Суверджаной пошли в небольшой лесок. Здесь узким ручьём, шириной примерно метров в пять, текла река Сараю. В полную силу цвели плодовые деревья и кусты. Щебетали птицы. Из-под ног разбегались прыткие ящерки. Здесь на небольшой поляне Суверджана остановилась и сказала:
— Вот здесь, пожалуй, в тени самое лучшее место. Начнём, мои хорошие.
Она расставила их большим хороводом вокруг себя и начала с разминки. Затем показала простые движения, взяла цимбалы и стала задавать ритм. Дети повторяли движения всё аккуратнее и гармоничнее. Потом Суверджана объяснила, как они будут сейчас передвигаться друг за другом хороводом и это будет похоже на большую змею, пролезающую сквозь свои кольца. Детям это очень понравилось.
— А теперь купаться! — подвела она итог и села на большой камень передохнуть.
Дети кинулись в холодный ручей и смогли лишь быстро окунуться, настолько обжигающе ледяная вода.
Голова кружилась, когда они выскочили на берег. Тут же закутавшись в накидки, они сели отдохнуть.
— Кришна, дорогой, я вижу, ты не расстаёшься со своей флейтой, может, сыграешь нам? — сказала Суверджана, потрепав мокрые чёрные кудри Канхи.
— Конечно, я сыграю специально для тебя, бабуля Суверджана! — сказал мальчик, ласково глядя на неё блестящими глазами. Он достал из-за пояса флейту и, приложив к губам, заиграл весёлую бодрую песенку. Не прошло и пяти минут, как Суверджана танцевала, прикрыв глаза, забыв про возраст и усталость. Вместе с ней пустились плясать и девочки. Баларамчик отбивал такт ладонями, а Судама отщёлкивал пальцами, пританцовывая на месте.
— Спасибо тебе, Кришенка. Я не танцевала так, кажется, целую вечность! — бабуля присела на камень, когда Канха закончил играть, поправляя платок и рассыпавшиеся по плечам седые волнистые волосы.
— Давайте я вам уложу их в причёску? — предложила Радха. Девочки стали рвать цветы и передавать царевне. Радха вплела их в волосы и красиво заколола своими невидимками.
— Бабуля, ты прекрасна! — просиял Канха, и они все вместе пошли домой, раскрасневшиеся и довольные.
На следующий день они вновь учились танцевать, а ещё дедушка сделал им качели, которые летали над водой, и можно было касаться ногами и брызгаться. Дни проходили за днями, а дети не скучали с весёлым Канхой и его бабушкой Суверджаной.
Незаметно прошёл месяц. Пришло время собираться домой. Радха хоть и соскучилась очень по родителям, но сейчас, когда у неё было столько свободного времени и когда Канха был всё время рядом, не хотела уезжать. А потом ей, как и её подругам, очень нравились занятия танцами. Канха, как всегда в этот месяц по утрам, перелез через ограждение на балконе, соединяющее их комнаты, и заглянул из-за сетчатой лёгкой занавески к девочкам. Все, как и раньше в это время, спали, кроме Радхики. Она всегда вставала до зари, и можно было тихонечко вместе поговорить на балконе.
— Привет, прекрасная принцесса!
— Канха! Доброе утро! — прошептала она и, взяв мягкий плед, вышла на балкон. Они вместе сели на ковёр и, обернувшись пледом, стали смотреть, как вдали за деревьями появлялось зарево.
— Тебе не хочется уезжать, да, Радха?
— Да, — призналась она.
— И мне. Мы могли быть здесь вместе рядом и столько общаться! — растрогался Канха. Радха в смущении промолчала, потому что если бы начала говорить, то выдала бы себя с головой! Такие чувства она испытывала к нему.
— Сегодня уже будем возвращаться, — вздохнула она, опустив глаза.
— Через год опять поедем сюда! Не вешай нос!
— Канха, а почему в прошлом году и раньше ты с нами не ездил? Ездили только бабушки и дедушки?
— Я не знаю. Должно быть, мама не хотела меня от себя отпускать. На меня ж демоны постоянно нападают. Стоит куда-то отправиться — и на тебе! — Канха повысил голос, вспоминая про свои подвиги.
— Тише, пожалуйста. Канха, я рада, что ты есть! — поддалась чувствам царевна.
— Ты тоже мне очень дорога, Радха! — ещё громче воскликнул пастушок, и кто-то из девочек произнёс сонно:
— Кто там?
Дети притихли, натянув плед на головы. Они смотрели в глаза друг друга затаив дыхание, и вдруг… какой-то силой покрывало полетело вверх, и, обернувшись, они увидели перед собой гневную Вишакху.
— Что вы здесь делаете, а? Так-так…
Канха опомнился первый и воскликнул:
— Ничего, ничего, дорогая подруга, мы просто секретничали.
— Я так и знала! Я знала, что Канха нечестный. Так нельзя! Почему мы ничего не знаем?
— А что вы должны знать? Ничего же не происходит, — прошептала Радха.
— Как это ничего? — громко, несмотря на уговоры «потише, пожалуйста», возмутилась Вишакха. — Мы тут все вместе дружим так здорово первый раз в жизни, а вы, оказывается, сами по себе, да? Влюбились, да? Ответьте, иначе всех перебужу! Влюбились? — Она стояла руки в боки, не желая отступать, перегородив путь в комнату Радхе.
— Ну, если ты это хочешь знать, — улыбка Канхи стала очень милой, — то да! — сказав это, он тихонечко щёлкнул пальцами по её вздёрнутому носу и, перепрыгнув перегородку, скрылся в мальчишеской комнате.
— Ты слышала?! — воскликнула Вишакха. Девочки все проснулись и сонно глазели на подруг, стоящих в дверях балкона.
Радха раскраснелась и попробовала перевести разговор в другое русло:
— А вдруг сегодня в последний раз будут танцы с бабушкой Суверджаной? Давайте вставайте скорее! Бежим в храм Солнца!
— Почему в храм? — спросила Вишакха, выходя с балкона.
— Бабушка по утрам там молится. Вы не знали? Поэтому она такая солнечная! — поведала Радха, и все заторопились.
Через несколько минут все девочки бежали следом за царевной по тропинке к старинному высокому древнему храму. Бабуля вышла к ним, спускаясь по массивным полуразрушенным ступеням, навстречу с подносом, на котором горела масляная лампада, лежали цветы и сладости. Увидев девочек, она наградила их прасадом (освящённой пищей) и благословила.
— Бабушка Суверджана, скажи нам, пожалуйста, — начала Радха, — сегодня будем танцевать?
Суверджана удивилась и сказала, подняв чёрные тонкие брови:
— Нет, моя драгоценная! Вы ведь прямо после завтрака отъезжаете. Надо торопиться, пока не так жарко. — Видно было, что она и сама бы была не против, но всему своё время.
Они повернулись и с грустью в сердце отправились к дому. Там уже накрывали для них завтрак. Деревья сегодня как будто ниже обычного склонялись, цветы плакали росой. Девочки шли поглощённые прощальными мгновениями, и вдруг сквозь эту дымку нежной печали, словно солнечный луч, прорвались переливистые звуки флейты. Все тут же переглянулись и вместе с Суверджаной бросились бежать на этот манящий, выдыхающий надежду звук.
Перед просыпающимся домом Суверджаны, где сновали сонные мальчики, дедушки озабоченно занимались повозкой, а бабушки стряпнёй, облокотившись о спящее дерево, стоял их любимый герой. Звуки флейты наполняли сердце радостью. Не договариваясь меж собой, все начали танцевать, позабыв о своих печалях. Канха играл и играл без передышки, переходя с одной мелодии сразу на другую. А когда он всё-таки устал, заиграла вина бабушки Паталы и мриданга (барабан) дедушки. Оказывается, они вышли посмотреть и приготовились вступить в этот концерт в полную силу. И всё продолжилось. К пляске присоединились соседи и их дети. Канха танцевал в кругу вместе с Радхой, искусно применяя всё, чему научился за этот месяц. Радха летала от восторга! Казалось, что она маленькая богиня счастья. Её алое платье раздувалось колоколом, ноги, казалось, вообще не касались земли, а руки так красиво рисовали в воздухе волшебные мантры!
Так Канха подарил всем прощальный концерт в предгорье Гималаев, в местечке под названием Сурья-кунджа.

Глава 9
Двое суток пути подошли к концу, и все остановились на ночёвку, разбив сетчатый шатёр на берегу родной Ямуны. Засыпали, глядя на звёзды, просвечивающиеся сквозь тонкую ткань, и слушая перебор тонких струн вины бабушки Паталы. Радха повернула голову в сторону, где лежали два брата. Она приподнялась немного — между ними были все их спутники, но Канха так же, как и она, приподнялся на локте и, подперев голову, смотрел на неё.
Утром, когда царевна проснулась, взгляд его сияющих глаз всё ещё держался в её воспоминаниях.
Недолгие сборы, завтрак уже в повозках.
К середине дня уже подъезжали к дому Радхи. Её мама и отец вышли навстречу, по традиции осеняя их огнём и осыпая цветами. Бабушке и дедушке омыли ноги.
Канха увидел своих родителей на полдороге к дому. Они шли по лесу, чтобы встретить его. Мама Яшода страшно соскучилась и переживала за Канху. И вот увидела, как он бежит к ней, раскрыв объятия, по лесной тропинке впереди повозки. Она прижала его к себе и закружила. Он расхохотался, а она растрепала ему непослушные кудри и расцеловала щёчки.
— Мама, я так рад тебя видеть! — воскликнул он, взяв её за руку.
— Идём, милый, в дом, всё нам расскажешь.
И они счастливо зашагали во Вриндаван. Канха рассказал им про демона Агхасуру, которого победил в Сурья-кундже, про бабушку Суверджану, про танцы. И всё время в каждой истории упоминал Радхику. Она не сходила у него с языка. Даже в описании истории про демона он не был так красноречив, как в описании танца маленькой царевны. Яшода переглядывалась с Нандой, и они вместе улыбались таким изменениям в сыне.
После обеда мальчики решили остаться дома и насладиться играми с мячом во дворе. Потом они устроили соревнование по борьбе и изрядно вывозились в пыли, а чуть позже отправились к другим пастушкам, которых давно не видели.
Радха помылась, переоделась, поела и после всех расспросов и рассказов, прячась в лесу от подруг, побежала в дом Канхи. Когда лес закончился, среди невысоких пастушьих домиков появился красивый дом Нанды Махараджа. Радха отдышалась и чинно поднялась по ступеням. В доме было пусто, и она прошла на задний двор, там, возле коровника в тени под навесом мама Яшода слушала рассказы Паталы о поездке и взбивала масло. Канхи нигде не было видно, и Радха подошла к Яшоде и бабушке, склонилась, коснувшись её ног. Матушка Кришны положила ей руку на голову, погладила, благословляя, и сказала:
— Радхика, как я рада, что ты зашла!
— А Канха здесь? — спросила с надеждой девочка.
— Канха с мальчишками в деревне, он теперь будет отрываться с ними, соскучился по пыли Вриндавана, по коровам и своим затеям. Кончилась его правильная жизнь на глазах у бабушек. Теперь может делать что хочет. — Яшода засмеялась, и Патала тоже. Тут Яшода подумала: «Радха такая милая девочка, красавица, умница, скромная, всё умеет по хозяйству для своего возраста и так любит моего Кришну! Хорошая невестка бы из неё получилась! Как бы раньше её родители за другого не пообещали выдать замуж». Видя, что девочка собирается уйти, мама Канхи встала:
— Пойдём со мной.
Радха удивилась и пошла с Яшодой на кухню. Та достала горшочек с жёлтой куркумой и смазала ладошки Радхи, говоря:
— Всё, моя дорогая, теперь ты помолвлена с Канхой. Ты станешь в будущем его женой. Беги, маме покажи, и можешь ничего ей не говорить.
Она поцеловала её в макушку, и через несколько секунд весёлые косички Радхи скрылись в цветущем лесу. «Когда Радхика покажет ладошки маме и скажет, что это сделала я, то Киртида всё поймет».
Радхика шла счастливая, переполненное любовью сердце стучало громче птичьих голосов, предчувствие большой радости наполняло её до краёв нежностью и трепетом. «Неужели он станет моим женихом? Неужели?» Она не заметила, как оказалась на пороге своего дворца, и тут её окликнула Вишакха:
— Радха! Вот ты где! Там девочки нас ждут, идём играть.
Радха не могла больше сдерживаться и открыла ладони, светясь от счастья, показала их подруге. Та покраснела и, сделав шаг назад, воскликнула:
— Ты что? Замуж, что ли, собираешься?
Радха не могла вымолвить ни слова, только кивнула ей, не понимая, почему та злится.
— За кого? За Канху?
Радха опять кивнула, закрыв ладошки и прижав к груди.
— Но как же так? — не унималась разбушевавшаяся Вишакха, тут подошли и другие девочки и стали слушать. Вишакха всегда была самая справедливая, и последнее слово всегда было за ней. Радха обычно слушалась её, так как та всегда умела всё разумно обосновать.
— Ты не можешь это сделать. Мы только начали свои детские игры. Мы так здорово проводили вместе время. Да и Канха, он же уже не будет так играть с тобой, когда узнает, что ты его наречённая. Ох… — Вишакха перестала злиться и чуть ли не плакала. — Понимаешь, все игры кончатся. Ты должна будешь правильно себя вести.
Радха разжала и опустила руки, испачкав лимонное платье на груди шафраново-жёлтым цветом.
— Бежим, всё смоем, пока мама твоя не увидела. И всё! Не будет куркумы, и всё будет как раньше!
Радха пошла с девочками обратно в лес. Они пошли к реке, но она свернула к голубому озеру Кала, где Канха победил змея Калию. Царевна присела на краю озера и задумалась: «Не хочу ничего менять. Так хорошо, как последние недели, мне никогда не было! Я хочу, чтобы и дальше всё было именно так и никак иначе».

Сколько слов ещё не сказано!
Тонкой бабочкой дрожит сердце.
Куркумой ладошки смазаны,
А над нею смеётся детство.
Просто смою всё и забуду,
Унесусь гулять я с птицами,
Я на воле с подругами буду,
Свадьба ж пусть по ночам мне снится.
Она быстро окунула ладошки в тёплую воду озера, и солнечная куркума разошлась кругами по поверхности воды. Радха смывала, а круги всё разрастались и разрастались, расходясь по всему озеру. «Зачем я это сделала?! Разве плохо стать невестой Канхи? Что же я наделала… Я же люблю его. Как же так?!» Ей вдруг стало очень больно в груди. Озеро стало жёлтым. Радха побежала скорее за подругами, смахнув, как наваждение, мысли о замужестве, но было ощущение, будто бы сердце её там затонуло, так грустно.
Канха, набегавшись с друзьями, позвал их купаться. Мальчишки попрыгали в реку с берега Вриндавана, а его что-то поманило в лес. Он незаметно ушел от них и пошёл по тропе. Его что-то как будто тянуло. Он сам не заметил, как оказался на берегу озера Кала. «Что это? — воскликнул он. — Золотое озеро?» Вода переливалась в лучах солнца, стайка синих стрекоз кружила над гладью окрашенной воды. «Что за наваждение! Так тянет в эту сказочную воду!» Он скинул сандалии, одежду и зашёл в это волшебное озеро. Он не мог понять, почему же так сладко. Что за чувство переполняет его? «Что за невообразимо трепетное блаженство — эта вода? Что же это такое? Столько любви!» Он увидел своё отражение, но оно было цвета Радхи. Канха с головой погрузился, ликуя и наслаждаясь чувством нежной любви, разливавшимся, казалось, вокруг него. «Столько любви! Столько любви!»
Баларама шёл по его следу, ребята за ним. «Ну почему Канха всегда затевает что-то сам, без меня? Всё-таки я старший брат, мог бы спросить меня хоть раз». Он торопился, тревога в сердце росла, и вот он добежал до золотого озера и увидел одежду и флейту брата. Он не мог понять, почему нету купающегося Канхи. Он сел подождать, думая, что тот нырнул. Но время шло, а мальчик не показывался. Баларама не мог больше ждать и кинулся за ним. Он вытащил Канху на берег. Тело его окрасилось в жёлтый цвет счастья. На мгновение все увидели не мальчика-пастушка, а царевну Радхарани.
— Братишка, что с тобой? — спросил Баларама его в испуге, помогая одеться, видя, как он дрожит.
— Столько любви, брат, столько любви! — Канха заплакал, глядя на куркуму на руках и ногах, улыбаясь.
— Откуда это озеро? Что вообще это такое? — он не успокаивался, то смеялся, то плакал с улыбкой на губах.
Баларама повёл его домой, думая, что он просто заболел. Через несколько минут Канха пришёл в себя, перестал плакать и смеяться, а только блеск в глазах и осыпающаяся куркума ещё напоминали о происшедшем.
«Радха» — первое, что он сказал.
— Братишка, что с тобой было? — Баларама продолжал гладить его по голове. Они сидели вдвоём на кухне, мама занималась йогуртом во дворе. Ветерок легонько раздувал тонкие занавеси, дымящиеся ароматы сандала наполняли дом волшебной атмосферой.
Канха внимательно посмотрел в шоколадные глаза брата, светящиеся сочувствием и привязанностью. Он так и не искупался, был весь в деревенской пыли и куркуме от Канхи, и наверняка ему было очень жарко и плохо, но он так переживал за брата, что буквально отказался от себя. Канха увидел струйку пота, скатывающуюся у него по лбу, и едва удержался, чтобы вновь не расплакаться от переполняющего чувства: «Столько любви вокруг!», но, чтобы не пугать Балараму, стал спокойно рассказывать:
— Меня как будто манило это озеро. А когда я увидел своё отражение, я увидел отражение Радхики, и я буквально тонул в любви к самому себе. Не понимаю, как такое могло произойти… Понимаешь, Баларам, будто бы я, окрасившись в жёлтый цвет, стал ею и пережил любовь к пастушку Канхе.
— Удивительно! — Баларама выпил воды из кувшина и предложил брату.
Канха попил и сказал, весело глядя на него:
— Айда на реку! Ты такой чумазый! — и засмеялся.
— Ты сам весь чумазый!
Баларама только сейчас ощутил себя и понял, что если сейчас не окунется, то помрёт. И они побежали к Ямуне.


Глава 10

В один из дней наступившего лета Канха, Баларама и другие пастушки, как всегда, пасли телят в лесу, затевая всякие игры и купания в Ямуне, и вдруг в их большой компании появился новый пастушок. Он делал вид, что был всегда с ними, и вёл себя очень тихо. Канха по красному отблеску его глаз (а это он всегда чётко умел определять) распознал в нём демона. Чтобы убедиться, он смело подошёл к нему и громко спросил:
— Кто ты такой? Назови своё имя!
— Праламба, — демон тут же покраснел и сжал кулаки.
Канха и Баларама переглянулись. Звук голоса и поведение окончательно подтвердили демоничность существа. Канха стал думать, как уничтожить врага так, чтобы он вначале выдал себя.
— Поиграем в седоков? — задорно предложил он. Все обрадовались и, разбившись на две команды, залезли на спины друг друга. Одна команда седоков и лошадей была Баларамы, другая, такая же по численности, Канхи. И они начали нападать друг на друга, заваливая на траву. Надо было не свалиться, усидеть. Канха со своей «лошадью» упал первый, покатился смеясь. Затем попадали многие остальные. Больше всего «уцелело» из команды Баларамы. Его команда была признана победителем. А команда проигравших должна была прокатить команду победителей. Все по правилам игры быстро разместились на спинах побеждённых: даже Канхе на спину залез брат Радхи Шридама, на спину Праламбы — Баларама. Они побежали с холма. Добежав до низа холма, Канха ссадил с себя Шридаму, и они стали наблюдать за яростной скачкой Праламбы и Баларамы. Они не остановились, спустившись, а продолжали бегать взад и вперёд. Праламба пытался сбросить брата Канхи, но не мог. Тот крепко сжимал его ногами по бокам. Тогда Праламба стал расти и раздуваться, наполняясь силой. Он хотел уничтожить сначала сидевшего сверху Балараму, затем Канху и всех остальных. Он принял свой настоящий облик демона с жутким лицом, крутящимися глазами и нечеловеческим оскалом. Белые клыки жаждали крови, золотая корона, многочисленные браслеты и украшения покрывали его могучее тело. Баларама сначала замешкался и чуть не упал с пытающегося сорвать его с себя демона, но тут же, опомнившись, наполнился своей изначальной силой и стал невероятно тяжёлым, будто гора. Одной рукой взял демона за рог, а другой со всей силы размахнулся и ударил по шишковатой лохматой голове. Звук был такой, будто раскат грома, враг рухнул в траву.
Шквал радостных голосов обрушился на героя:
— Джай Баларама! Джай! — ликовали пастушки. Затем всей гурьбой ребята обняли друга и побежали к реке.
Освежающие волны смыли всю грязь и наполнили силой жизни. После ребята устроились на пикник, сорвав с дерева поспевшие вишни. Отдохнув немного, Канха позвал их на приключения.
Издали они, завидев девочек, идущих с горшочками «какой-то вкуснятины», набрав мелких камешков, устроили засаду. Пастушки во главе с Радхой по наказу матерей несли сливки и йогурт в храм Вишну Нараяны для подношений. Только девочки вошли под вишнёвые деревья, как камешек Канхи ловко попал в горшок Радхи, тот треснул, проливая сливки.
— Ой! — вскрикнула она и поставила на землю. Канха соскочил с ветки, схватил горшок и был таков. Пока все кричали ему вдогонку, ещё несколько шалунов выхватили у зазевавшихся девочек йогурт и тоже бросились бежать.
— Держать надо крепче! — прокричал кто-то из последних убегающих.
— Канха, так нельзя! — возмутился старший брат, но Канха засмеялся и сказал:
— Они же мне это несли. Ты не знал?
Он лукаво посмотрел на брата и, набрав пригоршню взбитых как масло сливок, положил в рот, причмокивая и качая от удовольствия головой.
— Мы же друзья с ними, разве нет?
— Да! Поэтому и взяли у них подношение!
Баларама был не согласен, но не смог удержаться от протянутой к самому его рту горки свежих сливок на ладони брата. Пастушки с телятами тоже собрались и давай лакомиться добытым йогуртом. Только они расслабились, как вдруг на них с палками в руках набросились неожиданно прибежавшие разгневанные девочки. Они стали бить их нещадно, мальчики бросились бежать, побросав пустые горшки, девочки за ними, а телята рядом с ними. Крик стоял по всему лесу, так они и бегали, пока девочки первыми не устали. Они были и так довольны, им всё-таки хотя и немного, но удалось поколотить этих разбойников. Только Канха остался не битым, Радха не смогла ударить его: глядя на его милую виноватую улыбку, она замешкалась, а он увернулся и в следующий миг был уже недосягаем для её палки.
Ребята убежали к холму Говардхану и там, видя, что больше никто не гонится, повалились в траву. Телята разбрелись по холму, трава здесь всегда отличалась своей сладостью и сочностью. Они чувствовали себя счастливыми и очень уставшими. Вскоре все отправились домой вместе с лучами заходящего солнца.
Обычно мама Яшода выходила им навстречу, но сегодня, хотя начинались сумерки, её не было. Братья попрощались с друзьями и поднялись в дом. Слышны были весёлые голоса мужчин, ребята зашли в зал. Отец говорил с какими-то старцами, сидя за накрытым ужином. Мама подавала гостям, тоже внимательно слушая их рассказы. Она краем глаза увидела сыновей и, просияв, знаком намекнула им, чтобы те поздоровались. Канха и Баларама почтительно склонились перед мудрецами, коснувшись их стоп.
— Присоединяйтесь, вам надо поесть, — прошептала им Яшода, вытирая пыль со лба Канхи кончиком своего жёлтого сари.
Ребята сходили умылись и сели ужинать.
— Так где это? — ещё раз поинтересовался у гостей Нанда Махарадж.
— В лесу Талаване, — ответил мудрец с длинной седой бородой.
— Это на том берегу Ямуны?
— Да, там ещё лотосы на берегах.
Мудрец замолчал и стал есть.
— Я никогда не пробовала такие фрукты, надо же, даже аромат повсюду! «Маракуйя» называются? — вздохнула матушка Яшода, присаживаясь рядом.
Нанда мягко ответил ей:
— Дорогая, но ты же слышала, сады охраняются демонами, в том числе страшным Дхенукасурой.
Баларама с Канхой переглянулись. С этого момента они приготовились слушать очень внимательно, но все заговорили о другом. Мальчики доели и убежали наверх, в свою комнату. Укладываясь спать, они продолжали обсуждать тему удивительного сада за рекой:
— Давай отправимся в тот сад вместе, Баларам? — предложил Канха, сняв тюрбан и поставив его на сундук.
— Нет, братишка, мы не сможем, мы ещё ни разу без старших не переплывали Ямуну. Она слишком широкая, — ответил рассудительный брат, затворяя сетки на окнах.
— Помнишь, мы переплывали раз на лодке? — не унимался Канха, забираясь в свою постель.
— Да, но, братишка, мы были тогда с отцом, помнишь? — терпеливо объяснял Баларама.
— Так давай опять с ним попробуем?
— Хорошо. Я попробую уговорить его, Канха. Давай спи уже.
— Добрых снов, Баларама.
— И тебе, Канха.
— А здорово ты сегодня отделал этого демона!
Баларама улыбнулся и уснул.
Канха вспомнил личико милой Радхи, робко улыбающейся. Сон окутал его и погрузил в прекрасный мир: где мечты сбываются; где рукопожатия превращаются в стайки мотыльков, а берега рек усыпаны драгоценными камнями; где в кронах деревьев спрятана музыка и стоит только коснуться пальцами листьев, как она зазвучит; где животные счастливы так, что поют всё время и едят только листья, траву и фрукты и можно спокойно погладить тигра или похлопать по спине носорога; где жители возвышенны и очень красивы собой и летают на удивительных кораблях, никогда не потеют и благоухают ароматом цветов, их кожа сияющего бело-голубого цвета, а большие глаза так прекрасны и не моргают, потому что смотрят на Господа безотрывно, а он, Канха, танцует без остановки со своей Радхой и свет от этого разливается золотой повсюду…
Утром мама Яшода пришла поцеловать сыновей.
— Мама! — подскочил к ней младший, обнимая и нежно чмокая в щёку.
— Мама, хочешь, мы привезём тебе эти фрукты?
— Канха, какие фрукты? — спросила настороженно Яшода, расчёсывая чёрные мягкие кудри сына.
— Мама, он хочет отправиться за маракуйей для тебя, — выдал Баларама и встретил гневный взгляд сорванца.
— Нет, не хочу, — обманула Яшода. — Не смей ничего такого придумывать. Я не перенесу, если с тобой что-нибудь случится! — очень строго сказала она, слегка потрепав сына за ушко. Канха немного остудил свой пыл, но идею не оставил. И после завтрака, когда они пошли пасти телят, опять начал этот разговор с братом.
— Ты поговорил с отцом? — начал он.
— Да, папа сказал, что там демон Дхенукасура или даже стадо демонов охраняет сад и он не может с ними сражаться, да и сад этот принадлежит царю Камсе. А демоны только охраняют.
— Значит, мы отправимся туда сами и станем героями, брат!
— Да, если нас не поймают солдаты царя или не убьёт стадо демонов.
— Брат, не бойся, я тебя защищу! — воскликнул Канха, нахлобучив смешно тюрбан и размахивая флейтой.
Тут Баларама понял, что если не согласится, то братишка того и гляди втихаря сам отправится туда без чьей-либо помощи, а он не мог этого допустить. Шутка ли — стадо демонов! Да и ещё кое-что: Баларама был уверен, что они с братом пришли на землю, чтобы избавиться от всех демонов.
— Хорошо, Канха. Давай готовиться в поход. Но смотри, демонов убивать буду я, а ты только поможешь. Хорошо? — добавил он, хмуря брови на восторженную улыбку Канхи.
Они позвали Судаму и Шридаму и попросили их присмотреть и за их телятами тоже, рассказав о своём грандиозном плане. Друзья грустно смотрели им вслед, так как хотели увидеть всё своими глазами, но кому-то надо было пасти непослушных телят и делать вид, что братья с ними, чтобы взрослые не кинулись в испуге останавливать их и не помешали подвигу.
И вот Баларама и его братишка сели в лодку, Баларама взял вёсла, и, оглянувшись ещё раз на друзей и помахав им, они отчалили от берега. Через минут пятнадцать Баларама устал грести, и тут подул лёгкий попутный ветерок.
— Брат, давай поднимем парус! — Канха уже раскрывал снасти. Баларама обрадовался, и вместе они расправили белый треугольный парус. Лодка поплыла, подгоняемая юго-западным ветерком, в нужном направлении. Примерно через час ребята увидели колонию бело-розовых лотосов и берег.
— Здорово! Мы оказались там, где надо! — воскликнул Канха, вставая и готовясь высаживаться. И чем ближе они подплывали, тем ярче чувствовали прекрасный фруктовый аромат.
— Как приятно здесь пахнет, голова кружится! — выдохнул Баларама, когда привязывал лодку к плакучей иве на берегу. Они стали пробираться сквозь высокую траву, окаймляющую берег, и огляделись: здесь была каменная стена большого сада с высокими деревьями, их листья небрежно трепал ветерок, и Канха слышал: «Сорвите наши сладкие плоды, наши ветви слишком тяжелы, помогите нам».
— Брат, я слышу, как деревья молят о помощи. Они устали держать свои фрукты. Давай им поможем скорее! — Канха не стал больше ждать Балараму, а мигом вскарабкался на стену и тут же сорвал спелую маракуйю.
— М-м-м… как вкусно, — смаковал он. И уже тянулся за следующей. Кисловато-сладкие фрукты были немного необычны и так приятно пахли! Баларама подал ему корзины и мешки. Он тоже залез на стену, и вместе они стали лакомиться и скорее собирать, пока их никто не заметил. Они и не обратили внимания, как перебрались по ветвям в сад. Две полные большие корзины они оставили на стене, теперь набирали в мешки.
— Баларам, смотри, персики!
Канха лихо спрыгнул вниз и, пробежав до персикового дерева, склоняющегося под тяжестью пушистых плодов, потянулся, чтобы сорвать один, как вдруг невесть откуда раздался топот копыт и к нему подскочил разъярённый огромный осёл. Баларама не понял, как оказался между растерявшимся младшим братом и демоном. Он схватил Дхенукасуру за передние ноги и дёрнул. Демон не устоял, упал, но быстро подскочил и с диким рёвом встал на дыбы, чтобы затоптать мальчика. Баларама еле увернулся. Тогда демон повторил попытку, потом ещё и ещё, и всякий раз мальчуган шустро отпрыгивал в сторону в миллиметре от мощных копыт. Баларама был самым известным борцом во Вриндаване и Варшане и часто тренировался, и поэтому он быстро понял, как сможет победить демона. Канха с ликованием смотрел, как он мастерски отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от зубов и ударов копыт, а потом быстро ухватил Дхенукасуру за задние ноги и давай раскручивать. Как только он смог раскрутить его достаточно высоко, отпустил, и тот полетел, упал на дерево, ударившись о ствол, и испустил дух.
Тут со всех сторон на них напали ослы, целое стадо. Фрукты высыпались у Канхи из рук и покатились в разные стороны.
— Давай, Канха! — прокричал ему брат, и они вместе кинулись раскручивать и дубасить демоническое племя, отражая мощные удары и лягания. Тут понадобилась настоящая ловкость, чтобы не только не пасть под их натиском, но и начать побеждать! Некоторых хватало треснуть кулаком по башке, других же приходилось долго крутить, чтобы приподнять для полёта в дерево. Через несколько минут они расправились со всеми. Ослы пытались кусать их и бить, но кроме нанесения лёгких синяков им ничего не удалось. Братья переглянулись и, смеясь от усталости (победа тяжёло им далась), крепко обнялись.
— Мы их победили, Баларам! — воскликнул Канха.
— Да, братишка! — Баларама был очень доволен такой непростой победой.
— Давай соберём всё тут, что сможем унести! — сказал Канха, оглядываясь на деревья.
— Что-то подсказывает мне, что здесь не было никаких солдат царя, похоже, они сбежали от этих демонов давно.
— Да! Надо будет всем рассказать, пока царь не прослышал, чтобы все сполна наелись этими благоухающими божественными плодами! — говорил Канха, набивая большой мешок персиками.
Когда мешки и корзины кончились, они потащили их к стене. Потом Канха вскарабкался на стену, а Баларама подавал ему мешки, затем они их спустили на ту сторону и, дотащив до лодки, погрузили. Затем они повалились в траву и, поедая сочные персики, отдыхали, наслаждаясь пением чибиса в голубом небе.
Загрузили всё в лодку. Канха стал готовить вёсла, а Баларама, оттолкнув лодку, ещё немного плыл рядом, чтобы охладиться. На этот раз они гребли вместе, взяв вдвоём по веслу, двигаясь в унисон. Через полчаса они очень устали и просто легли на пол и стали смотреть на нежно-голубую гладь неба.
— Кажется, ветерок, Баларам, посмотри! — с надеждой сказал Канха, подняв палец вверх.
— Даже если так, брат, то не в ту сторону. Помнишь, мы приплыли сюда, гонимые лёгким бризом, значит, сейчас он не в ту сторону.
— Открывай парус! — приказал улыбаясь Канха.
Баларама встал, посмотрел по сторонам: вокруг река и небо.
— Куда плыть-то? Канха, не надо было нам останавливаться. Теперь не ясно, куда плыть! — запаниковал он.
— Открой парус, — не сдавался братишка, тоже садясь и осматриваясь вокруг.
— Ты пойми, Канха, если в сады мы плыли подталкиваемые ветром, то и сейчас, достигнув середины реки, мы вновь приплывём под парусом к садам.
— Нет, всё не так. Вайю нам поможет! Увидишь. (Вайю — полубог ветра.)
Канха сам начал разворачивать и привязывать треугольник-парус.
Баларама не знал, что делать, а братишка говорил с такой уверенностью, что он решил довериться ему. Он стал помогать с парусом, всё ещё хмурясь и ворча: «…навряд ли так выйдет».
Парус слегка надулся от ветра, и лодка поплыла вперёд. Канха достал узелки с обедом. Братья развернули салфетку, поставили на неё горшочки с паниром, розовым сандешем, достали пури и шарики ореховых ладду. Канха кувшинчиком зачерпнул воды из Ямуны, и они принялись наворачивать. Как только с припасами было покончено, впереди показался берег. Мальчики стали вглядываться в его очертания, и вот Канха узнал большую плакучую иву на берегу, у которой они с папой каждое утро совершали омовение.
— Ура! — закричал он. Потом обнял брата и затараторил радостно:
— Видишь, помог Вайю! Джай Вайю! — и в этот момент ему на стопы упало несколько оранжевых лепестков.
— Джай Кришна! — засмеялся Баларама, прекрасно понимая, что с братом по-другому быть не может. Всякий раз, когда от этого зависит выполнение его идеи, вся природа помогает ему невероятным образом.
Он запрыгнул на иву, и Канха передал ему верёвку. Баларама привязал лодку и помог брату водрузить на спину большой мешок маракуйи. Сам тоже взял такой же и ещё две больших корзины. И они пошли домой и со страхом в животе увидели, что последний телёнок догоняет всех ушедших домой, а это значило, что мама заметила их отсутствие.
На пороге они встретились с ней, она говорила о чём-то с соседкой, нервно теребя полотенце.
— Вот вы где! — мама очень обрадовалась детям, а потом нахмурилась, готовясь отчитывать их, видимо, заметив их отсутствие. И тут она обратила внимание на корзины и мешки, и глаза её округлились. Баларама долго объяснял ей всё, а Канха взял спелую маракуйю и поднес к её губам:
— Кусай! — приказал он, и мама перестала хмуриться. Она откусила кусочек и замерла в блаженстве:
— Как вкусно!
Потом мама, конечно, ругалась, что они отправились так далеко одни и сражались опять с демонами, и даже хлестнула немного полотенцем по их мягким местам. Но она быстро успокоилась и, крепко обняв их, расцеловала, взяв с них клятву больше так далеко без разрешения не уходить. Отец, узнав о победе над демонами в саду Талаване, решил устроить праздник в честь героев, тем более что у Канхи завтра должен был быть день рождения.


Глава 11

На следующий день все начали готовиться к празднику: отец отправил гонцов к своему другу Вришабхану (отцу Радхи), Канха с Баларамой и двумя молочными телятами, особенно озорными и прилипчивыми, побежали сообщить всем во Вриндаване о празднике и пригласить к обеду. Женщины во главе с матушкой Яшодой готовили большой пир. Радха, узнав о победе Канхи и о празднике в день его рождения, побежала собирать цветы для героя, а её мама Киртида тотчас отправилась помогать Яшоде. Мальчики вернулись и стали помогали украшать дом гирляндами.
И вот наконец время подошло, Канха вышел на ступени встречать прибывающих гостей. Каждая женщина, будь то бабушка или чья-то мама, благословляли его и целовали в обе щеки. Девочки осыпали его и брата лепестками роз, а друзья-пастушки обнимали. Гости проходили в сад, а Канха с нетерпением ждал самых важных для него гостей. И вот наконец перед ним появилась семья Вришабхану: царь, царица, друг-царевич Шридама и царевна Радхарани в нежно-голубом платье. Отец с матерью погладили Канху по голове, благословляя, и прошли в сад, Шридама похлопал дружески по плечу, а Радха подошла, вся сияя от счастья, и протянула ему гирлянду из пёстрых розовых лепестков и белых жемчужин. Мальчик наклонил голову, чтобы она надела её на него, павлинье перо защекотало носик Радхи, и та, накинув гирлянду на пастушка, чихнула, рассмеявшись.
— Идём! — позвал он, и они присоединились ко всем гостям.
Отец стоял в центре и рассказывал о саде Талаване. Гости попросили братьев поделиться историей о битве со стадом демонов, и ребята с оживлением и, безусловно, с лёгким преувеличением описали лютое сражение и свой путь через реку. И когда они, порядком раскрасневшись, закончили, все закричали: «Джай!»
— Прошу всех присаживаться, будем пировать! — предложил Нанда, и все расселись на коврики на траве. Женщины стали разносить подносы с едой. Особым вниманием пользовались удивительные маракуйи, царившие на подносах у каждого. Канха сидел рядом с братом и Радхой. Когда закончили есть, бабушка заиграла на вине, а дедушка на мриданге, и дети пустились в пляс. Они так заразительно плясали, что взрослые тоже присоединились, несмотря на полные животы. Спустя время Канха с друзьями и подругами побежали в коровник. По традиции в день его рождения мама Яшода оставляла там ему подарок. Они зашли в тень веранды и увидели над головой подвешенный большой горшок со взбитыми сливками. Канха и Баларама переглянулись. Баларамчик подставил спину, согнувшись, и Канха ловко запрыгнул на него, потянулся к подарку. Ещё немного и… Пальцы касались горшка, но снять его он не мог.
— Попробуем по-другому! — объявил он, спрыгивая. Он наклонился и поднял камешек.
— Давай, Канха! — кричали ребята.
Канха размахнулся и кинул, камешек отбил кусочек керамического горшка, и густые сливки медленно стали шлёпаться вниз. Мальчик подставил открытый рот… Сливки шлёпались на лицо и руки, и некоторое количество даже попало в рот. Это было очень весело! Потом дети побежали играть в догонялки, и игра перенеслась в лес.
Настала очередь Балараме водить, и он погнался за Шридамой, так как все остальные убежали вперёд и в разные стороны. Канха бежал и видел сквозь кусты, что рядом бежит Радха. Он поглядывал на неё, но она так торопилась, что не видела его. И вот впереди кусты закончились, и он поравнялся с ней. Взял её за руку, она повернула голову, улыбаясь. Так они и бежали ладонь в ладонь, пока впереди не появились остальные. Тогда расцепили руки и замедлили ход.
— Бежим назад, что-то Балараму не видно! — схитрил мальчик, и они побежали назад, вновь взявшись за руки.
Когда остановились, все прибежали к ним. И тут к ним пришли подруги Радхи, пастушки из Варшаны. Все были украшены цветами и несли в руках гирлянды для Канхи и Баларамы. Одна за другой они подошли и надели их на братьев. Тогда Канха достал свою бамбуковую флейту и заиграл. Девочки стали кружиться, а Радхарани танцевать. Мальчики тоже достали свои пастушьи рожки и пытались подыграть другу. Несколько павлинов прилетели послушать чудесную музыку и ходили вокруг Канхи, раскрывая свои чудо-хвосты.
И так танцы и догонялки продолжались довольно долго, пока стадо коров не стало возвращаться домой, проходя между них, мыча и зовя с собой. Тогда уставшие и счастливые дети стали расходиться. Мальчики отправились на реку купаться, а девочки пошли домой, чтобы ещё немного поиграть в кукол у Радхарани в саду.


Глава 12

Несколько дней Канха и Баларама занимались сбором персиков и маракуйи в саду Талаване с отцом и другими мужчинами селения. И вот наконец они по-прежнему вышли пасти телят и отправились в лес Вриндавана. Телята были такие весёлые, они подскакивали на кочках и иногда бодались, потому что их пастушок был чрезвычайно радостный и всю дорогу играл на флейте, шаловливо поглядывая на обезьян, скачущих вровень с ними по ветвям. Его друзья тоже, освободившись от столь продолжительного сбора урожая, бодро бежали, толкаясь и бросаясь друг в друга мелкими сливами и лонганами. Когда к обеду они расположились на своей любимой поляне под вишнёвыми деревьями, была сильная жара. Поев, ребята помылись и задремали под вишнями, слушая пение птиц и мечтая о ветерке. Канха положил свою голову на колени брата, а ноги на колени Судамы. Так они задремали. И тут началось какое-то странное движение: несколько уток покинули свои гнёзда и полетели над рекой, пара оленей проскакала через их поляну, зайцы промелькнули меж кустов, а в завершение павлин с криком поднялся в воздух. Телята забеспокоились и подтянулись к пастухам. И тут со всех сторон послышался треск, и мальчики ощутили запах дыма.
— Пожар! — крикнул кто-то. И правда, со всех сторон к ним приближалось пламя, уже начавшее валить деревья.
— Пожар! Ребята, куда бежать? — воскликнул Шридама, оглядывая просветы в лесу. Пламя очень быстро приближалось, заполняя всё вокруг.
— Будите Канху! — вскричал кто-то.
Несколько мальчиков упали перед безмятежно спящими тремя друзьями и взмолились:
— О Канха! Ты сам Нараяна! Ты можешь всё! Проснись! Ты легко побеждаешь самых страшных демонов! Вставай, друг! Ты победил страшного Калию! Ты можешь всё! Потуши этот пожар, иначе мы все сгорим здесь! Канха! Помоги!
Мальчики проснулись и подскочили на ноги. Огненное кольцо сжималось вокруг них, желая проглотить и их, и телят, мечущихся рядом. Баларама и Судама стали махать отломанными вишнёвыми ветками, отгоняя дым от Канхи, а он повернулся к огню лицом, открыл рот и стал вдыхать его в себя. Ребята были потрясены происходящим: лепестки пламени, как цветы, срываемые ветром с деревьев, стали поглощаться их невероятным другом. А он стоял, прикрыв глаза, и продолжал втягивать в себя весь огонь. С ним самим не происходило никаких изменений, он находился в полном спокойном сосредоточении, только не дышал, а вдыхал, делал долгий-долгий вдох. Через несколько минут пожар закончился. О нём напоминала трава, кусты и некоторые деревья. Что-то почернело и обуглилось, а что-то осталось нетронутым. Канха закончил и выдохнул:
— Всё!
Все закричали, подбрасывая в воздух свои тюрбаны, а потом схватили Канху и давай подбрасывать его вверх с криками: «Джай!» Тут к ним прибежали жители двух деревень во главе с мамой Яшодой и Нандой Махараджем.
— Мальчики мои! Какое счастье, что вы целы! Мы думали, что никогда больше вас не увидим! Канха! — мама крепко обнимала их, покрывая поцелуями и слезами их головы.
— Мама, не волнуйся, мы все целы! И телята! — заявил торжественно герой, вытирая тыльной стороной ладони пот на лбу.
Лес начал оживать: птицы возвращались в свои гнёзда, цапли и утки — на воду, черепахи высунули свои головы и поползли по делам как ни в чём не бывало. Обезьяны вовсю скакали по веткам, проверяя оставшиеся плоды на выживших деревьях. Пожар быстро возник, молниеносно распространился, передвигаясь по сухой траве, и так же резко закончился.
— Айда купаться! — закричал разгорячённый Канха и с разбегу прыгнул в лучезарную Ямуну. За ним Баларама, Судама, Шридама и ещё около двадцати юных пастушков. Телята это увидели и с великой радостью тоже поспешили окунуться в освежающем потоке.
— Вот видишь, Яшода, наш мальчик со всем справился, — подчеркнул Нанда Махарадж, стоя на берегу и любуясь плещущимися детьми.
— Да, каким-то непостижимым образом! — ответила она.
— Да, непостижимым, как всегда, — улыбнулся он, что-то вспоминая.
Они пошли домой, переговариваясь с друзьями и соседями и строя догадки, как это так пожар окончился. Но о том, как же огонь был погашен, они узнали лишь вечером, когда дети вернулись усталые от долгих игр и, как всегда, очень довольные.
— Мама, Канха просто вдохнул в себя весь огонь! — объяснял Баларама, глядя на Яшоду расширенными глазами. Он сам до сих пор не мог понять, как такое вообще возможно. Мама переводила взгляд с одного сына на другого, пытаясь определить, правду ли говорит старший. Отец, приобняв её за плечи, видя, как она растеряна, мягко сказал:
— Дорогая, помнишь, когда наш Кришна был младенцем и только научился ходить, то однажды съел землю?
— Это когда я упала в обморок?
— Да, ты открыла ему рот, чтобы посмотреть, и увидела там Вселенную, планеты и нашу Землю.
Яшода кивнула.
— Так вот, если такое возможно, то почему не возможно то, что наш мальчик может проглотить весь огонь? — закончил объяснение Нанда Махарадж.
Она подскочила к сыну и, взяв за руки, заглянула в его весёлые глаза:
— Канха, скажи своей маме, у тебя ничего не болит? Ты не обжёгся?
— Мамочка, не волнуйся, со мной всё в порядке! — сказал Канха, нежно гладя её по голове.
— Открой рот, я посмотрю, всё ли хорошо, — попросила она, настойчиво взяв Канху за подбородок. Нанда не успел её остановить, он боялся, что она опять увидит нечто необъяснимое. Но она уже смотрела. Розовый рот и сияющие белые зубы сыночка порадовали Яшоду больше убедительных слов мужа. Она выдохнула и расслабилась.
— Садитесь есть, — приказала она и поспешила за ужином. Через минуту мальчики за обе щеки уплетали овощное сабджи с маслеными лепёшками пури и приятными мятными и имбирными соусами. Спустя время Яшода сидела на краю кровати Канхи, ласково гладя его кудри. Она не хотела уходить и тихонько пела ему детскую колыбельную, в которой говорилось про прославленного малыша-героя, которого любили все: и мама, и папа, и пастушки, и пастухи, и даже река Ямуна. Кришна заснул и во сне кружился в танце со всеми жителями Вриндавана и Варшаны и другими, которым ещё суждено было полюбить его…


Глава 13

Утром ребята побежали в коровник и погнали своё стадо через деревню, собирая друзей, через лес к холму Говардхану. Там они устроили соревнование по кувырканию через голову. Через час, все пыльные и по-прежнему неугомонные, отправились к Ямуне. Чистая вода омыла их жар и расслабила, как всегда. Мальчики устроились под деревьями на пикник. В это время далеко за пределами Вриндаваны, Варшаны и даже всей земли (она называлась тогда Бхарата-варша) на планете Брахмалоке за мальчиками пристально наблюдал трёхголовый архитектор Вселенной Брахма. Он прослышал о Кришне первый раз от небесных музыкантов, и день и ночь воспевающих гимны о подвигах великого малыша, и вот уже долгое время сам наблюдал за ним и его друзьями. Он никак не мог понять, в чём дело, почему маленький мальчик может победить столько демонов, когда даже одного победить не так просто. Он видел, как полубоги, ответственные за разные стихии: воздух, воду, землю, огонь, а также за разные планеты, в том числе и Солнце с Луной, при каждой победе Кришны осыпали его цветами. «Они, конечно, рады избавиться от демонов, но всё-таки это всё странно! — думал он. — Если кто-то из моих полубогов отсутствовал бы здесь, отправившись на Землю, я бы увидел, значит, этот мальчик не полубог. Но кто же он?» Брахма очень увлёкся созерцанием безмятежных игр пастушков и забыл обо всём на свете. В какой-то момент он обратился ко Всевышнему: «Господи, да кто же он такой?» Господь ничего не ответил ему, и Брахма решил сам узнать, испытав ребёнка. Он сел в свою огромную сверкающую колесницу, в которой вместо коней были белые лебеди, и отправился на Землю, прямо во Вриндаван, в лес, где Кришна с друзьями пировал, сидя под вишней. Мальчики дремали, и Брахма, оставаясь не увиденным, напустил на них крепкий сон, потом погрузил их всех, кроме Канхи, в свою колесницу, подумав немного, погрузил и телят и, посмеявшись над героем, подумал: «Посмотрим, что ты теперь будешь делать!» И с чувством полной победы улетел со спящими пастушками и телятами на Брахмалоку и стал опять наблюдать за чудесным ребенком — Кришной. А тот, открыв глаза и убедившись, что Брахма уже улетел, засмеялся, схватившись за живот: «Эх, Брахма!» — он так хохотал, что все коровы собрались вокруг посмотреть, что происходит. Когда он успокоился, то стал рассуждать так: «Если я один вернусь к мамам, то они будут очень переживать и, что бы я ни говорил, ничто не успокоит их сердца, я должен что-то придумать. Если Брахма хочет понять, кто я, я дам ему шанс, но из-за этого не должны страдать жители Вриндавана и Варшаны». Канха закрыл глаза и стал в уме рисовать, вспоминая все детали лица, фигуры, манеры, одежды своих друзей, затем также всех телят, и так он, как бы отразившись в своём уме множество раз, создал всех из себя. Он открыл глаза: ребята все были здесь. Но в то же время это был он сам во многих обликах. Телята радостно скакали рядом с коровами, и это тоже был он сам. Он мог закрыть глаза и побыть этим смешным прыгающим теленком или Судамой, например. «Пусть, пока Брахма постигает истину обо мне, всё будет так», — решил он и отправился, наигрывая на флейте загадочную мелодию, домой.
В этот вечер родители встретили Канху в образе своих детей и поразились, сколько любви на них снизошло. Дети слушались и говорили очень красиво и учтиво, выполняли все просьбы и старались сделать что-то милое и доброе. Единственное, куда-то стало исчезать всё масло и сливки из запасов. Но всё равно, радости и счастья жители получали столько, сколько за всю жизнь не испытали. Дети с утра совершали омовения, молились в храме, пасли коров, помогали отцам, ласкались как котята с мамами и по-прежнему мило резвились в лесу Вриндавана. Никто из жителей Враджа и Варшаны ничего не заподозрил, все находились в блаженстве. Одна только Радха осознавала, что всё стало по-другому. «Столько любви идёт от Канхи, что, кажется, весь мир в ней утопает!» — рассуждала про себя она, вдыхая аромат почему-то вновь наступившей бесконечной весны. Деревья цвели, плодоносили, опять цвели и плодоносили, прилетело много синих и белых павлинов, лебеди заселили озёра и реки, разные звери пришли в лес Вриндавана, и так продолжалось целый год. У Господа Брахмы прошёл всего один день, и он не мог понять, что происходит на Земле. Мальчики-пастушки, ничего не подозревая, спали в его обители, но в то же время он наблюдал, как они же играют на Земле с Кришной. Кроме того, он увидел перемены, происшедшие на Земле. «Столько божественной милости проливается на Вриндаван! — восхищался он. — Только одна личность способна создавать такую иллюзию и вместе с ней дарить потоки любви! И теперь я знаю, кто это! Кто этот мальчик, этот простой пастушок!» — Брахма понял, он узнал того, на кого медитировал до начала космического творения, и ему стало очень плохо, стыд затопил его сердце, он скорее погрузил мальчиков-пастушков на свою колесницу и доставил их на Землю, на берег Вриндавана. Там на берегу Ямуны Канха играл на флейте, прикрыв глаза. Брахма упал перед ним на колени:
— О Господь, прости, что не узнал тебя в этом облике! — взмолился он тремя головами. — Прости, что подверг испытанию с похищением пастушков. Прости меня. Нет никого хуже меня.
Канха продолжал играть, будто не слышал, лишь чуть приоткрыл глаза и улыбнулся. Потом снова закрыл, и мелодия его стала веселее и заливистее. Брахма отправился назад, чувствуя огромное желание служить всеми силами этому прекрасному мальчику и его друзьям.
Каждый пастушок, которым был сам Кришна, растворился в воздухе, как только настоящие мальчики коснулись земли. С телятами произошло то же самое. Все очнулись и кинулись обнимать Канху. Они не могли понять, почему так соскучились по нему, ведь они лишь чуть задремали после еды.
— Давайте пировать! — засмеялся герой, и ребята раскрыли свои узелки с вкуснейшей домашней едой.
— Братишка, откуси от моих пури первым! — попросил Баларама, протягивая свои лепёшки, обмакнув сначала их в соус.
— И мои сливки, Канха! — кинулись ребята предлагать. Мальчик откусил и попробовал у каждого из них и так объелся, что прилёг и, как прежде, положил свою голову на колени Балараме, а ноги — на колени Судамы.
Всё пошло как раньше, вернулась тихая осень, родители заметили, что дети уже не излучают столько счастья, как раньше, и поняли, что что-то пошло не так, как будто их кто-то сглазил. А это просто Канха освободил место пастушкам.


Глава 14

Как-то раз утром Нанда и Яшода собрались на ярмарку, и мальчики захотели пойти с ними. Ярмарка проходила на площади Варшаны, где жила Радха и её подруги. Площадь была украшена флажками и гирляндами, оживлённо шумел народ, пахло специями и благовониями. Канха взял маму за руку и подвёл к разноцветным браслетам. Они посверкивали в лучах утреннего солнца и были всех цветов радуги.
— Мама, купи мне, пожалуйста, эти браслеты, — попросил он, улыбаясь и щуря глаза.
— Тебе? — удивилась Яшода. — Но, Канха, они же для девушек!
— Да, мне нужно… Это не для меня, конечно. — Канха покраснел немного.
— Хорошо, хорошо, сын. Я знаю, для кого это. Только давай не эти купим, а вон те. Царевне не годятся эти простые украшения.
Яшода подвела сына к позолоченным браслетам с драгоценными топазами, аметистами, лазуритами и жемчугом.
— Выбери самые красивые, Канха, — сказала она.
Мальчик взял в руки сияющие солнечным светом два браслета с крупными жемчужинами и залюбовался игрой бликов, которые они отбрасывали своими гранями.
— Вот эти.
— Прекрасный выбор! — Яшода заплатила.
— Только давай ты подаришь ей это на её день рождения. Он будет как раз через пару дней.
— Конечно, мама! Спасибо тебе! — Канха крепко обнял её, и они ещё какое-то время ходили по ярмарке: мама с отцом покупали специи и другие продукты, а потом отправились домой. Канха забежал к себе в комнату и засунул драгоценные браслеты под подушку. Потом он догнал уже погнавшего ко всем остальным своё стадо Балараму. Колокольчики брякали на шеях коров, и не составило никакого труда найти их в лесу. Баларама шёл, беседуя со Шридамой и другими, направляясь к холму Говардхану. Канха подбежал и повис на одном плече брата и на втором — у Шридамы. Потом на ходу ногой он пнул упавшую папайю и давай играть с ней, как с мячом. Перекидывая её друг другу, пастушки добрались до любимого места — небольшой пещеры на холме. Коровы и телята с радостью принялись жевать траву, а мальчики дурачились, изображая то гордых павлинов, то оленей, кувыркаясь и толкаясь. Потом они стали бороться, и Баларама, как и всегда, был признан лучшим борцом. А когда они устали от жары, то погнали стадо назад, к Ямуне. Они дули в рожки, и коровы шли за ними. Ещё немного, и ребята уже плескались в воде, брызгаясь и хохоча.
И вдруг Канха заметил немного поодаль за зарослями тростника купающихся девочек. Он нырнул, затаив дыхание, и поплыл под водой к ним. Он мог очень долго не дышать под водой и плыл долго, пока не увидел перед собой яркие одежды, развевающиеся под водой, как цветы. Он улыбнулся своей шалости и, заплыв между купающими, вынырнул, выплюнув струю воды перед собой, попал Вишакхе в лоб и расхохотался. «Ай!» — закричали девочки и давай его обрызгивать водой со всех сторон.
Они били руками по воде, и струи летели в него беспощадно. Он вновь нырнул, чтобы удрать, и поплыл и тут увидел перед собой Радхику. Она тоже нырнула и, затаив дыхание, весело смотрела ему в глаза. Она протянула к нему руки, он взял их, сцепив пальцы. Её волосы подобно водорослям развевались, делая её похожей на русалку, а сиреневое платье походило на причудливый цветок, колышущийся и очень красивый. Канха залюбовался ей, но она отпустила его пальцы и, всплыв, присоединилась к подругам, а он поплыл к друзьям, храня в сердце этот дивный момент встречи.
На следующий день пришёл праздник во дворец Радхики. С самого утра, омывшись и слегка перекусив, мама Киртида вместе со своими подругами, собрав дары и нарядив царевну, повели её в храм богини Катьяяни. Путь был не близкий, и надо было идти скорее, чтобы не по жаре возвращаться. Такова была традиция, в день своего рождения благочестивая девочка могла просить у богини всё, что ни пожелает. Радха не знала, что попросит, и шла просто потому, что мама так торжественно её собирала и готовилась. Она вплела в её каштановые кудри красные маленькие бархотки, сшила новое платье из алой воздушной материи с вышивкой из золотых нитей в виде птиц, а отец подарил ей новые парчовые сверкающие красные туфельки. Бабушка подарила кулон из золота — маленькое сердечко, которое поместилось ровно в ямочке под шеей. Прошло около получаса, когда женщины дошли до места у реки, где росли белые и красные лотосы. Здесь было очень красиво! Радха, как заворожённая, смотрела на посверкивающие капли в их лепестках. У мамы и её подруг были заняты руки, и они поручили девочке нарвать лотосов и догнать их. До храма оставалось минут пятнадцать, и Радха видела тропу, по которой ей идти, и она осталась. Красота этого заповедного места поражала: какие-то белые мотыльки стайками кружили над цветами. Высокие раскидистые ивы окунали свои косы в воды Ямуны. Радхика пошла по большим камням на берегу и очень быстро нарвала огромный букет лотосов. Пора было уходить, но тут у самого последнего камня, большого и мокрого, она увидела очень яркий красный лотос, и она потянулась к нему, как вдруг какой-то павлин сорвался с берега и с шумом полетел мимо, чуть не задев её своим крылом. Девочка покачнулась и, потеряв равновесие, стала качаться, пытаясь устоять на камне, но тут кто-то схватил её за подол юбки, потом за руку. Только благодаря этому она не упала! Она обернулась: весь в лучах света, отражающегося от воды, стоял Канха, пронзая её своими чёрными прекрасными глазами.
— Спасибо! — обрадовалась девочка. — Канха, я так рада, что ты спас меня! Моё платье и туфельки!
— Пожалуйста, милая царевна. — Канха нежно улыбался, и отблески её платья отражались на его щеках румянцем.
— Как ты здесь оказался? — спросила она, пока он наклонился и срывал для неё тот самый лотос.
— Я ждал тебя здесь, я знал, что ты пойдёшь в храм. — Он протянул ей цветок, и Радха добавила его к остальным. Она старалась не смотреть на него, чтобы не забыть обо всём на свете.
— Хочешь, я помогу тебе донести лотосы? — спросил Канха, но Радхика почему-то застеснялась и сказала:
— Нет, Канха, приходи лучше на праздник в обед со всей семьёй! — Она повернулась на каблучках и бегом по тропинке вслед за матерью. На ходу она обернулась и увидела, что он стоит вверх тормашками на руках и смеётся.
В храм она вбежала, светясь от счастья. Но вспомнила, что надо надлежащим образом себя вести, и постаралась успокоиться: «Шанти, шанти…» — повторяла она, успокаивая дыхание и рвущийся смех. Женщины отошли от алтаря, подталкивая царевну к Божеству. Катьяяни смотрела на девочку снисходительно и любя, у её ног стояли лампадки с огнём и подношения: фрукты, зерно, напитки, ткань, украшения. Радхику оставили наедине с богиней. Девочка положила прекрасные цветы на стопы Катьяяни и подняла на неё глаза. И тут чудесным образом молитва из глубины души вырвалась наружу:
— Дорогая матушка Катьяяни! Ты так прекрасно помогала мне всегда и во всём: ты послала мне Канху. Он мой самый близкий друг! Я тебе очень благодарна за это! Пожалуйста, сделай его моим мужем, пожалуйста! Ни о чем тебя больше не прошу, только об этом! Пусть Канха, Кришна станет моим мужем. — После этого Радха поклонилась, и вдруг её кто-то легонечко подтолкнул вперёд, и она покачнулась («Не за что ухватиться!») и упала на стоявшее на подставке перед ней серебряное блюдо с шафрановыми лепестками, блюдо подлетело и волной священных лепестков осыпало царевну с головы до ног! Радха подняла блюдо, ещё раз извинилась перед богиней и, повернувшись, увидала белого телёнка. Он смотрел на неё ласковыми карими глазами. Радхика вскрикнула от неожиданности, рассмеялась, потрепала его по чубчику и скорее побежала к маме.
Киртида с женщинами ждала её на ступенях у выхода. Она благословила дочь, а увидев телёнка, шедшего за ней, очень удивилась и посчитала хорошим знаком. Они взяли его с собой, обвязав шею лентой. «Наверное, это благословение богини!» — сказала Киртида, и все отправились назад. Щёчки Радхики пылали, и мама с подругами переглядывались, заметив такое преображение после храма. Они будто бы догадывались, о чём просила девочка.
Вернувшись домой, все принялись хлопотать на кухне, а Радху отправили собирать подруг. Все девочки празднично нарядились и украсили волосы цветами. Матери давали им с собой блюда со сладостями для праздника. И вот вскоре таким загруженным караваном они вернулись во дворец Радхики. Оставили всё на кухне, накрыв чистыми полотенцами, и побежали в комнату царевны.
— О, глядите, на стене появилась ещё одна птица! — воскликнула нежная Чампакалата, указывая пальцем на стену за кроватью.
— Да, это мама каждый год на мой день рождения добавляет одну птицу, — сказала Радха, присаживаясь на кровать. — Она говорит, как птицы «долетят» до окна, я вылечу из родимого гнезда.
— Как это? — не поняла Судеви, самая младшая из всех, тоже усевшись на кровать.
— Замуж пойдёт! — объяснила Вишакха.
— О! Понятно, — ответила Судеви.
— А за кого?
— Господи! — начала раздражаться Вишакха.
— За кого отец решит, — объяснила рассудительная Лалита и вздохнула. Видимо, ей самой не очень-то нравилась такая мысль, что они не вправе решать, за кого выходить замуж.
— Радха, тебя любой захочет взять в жёны! — воскликнула Вишакха и хитро улыбнулась. Она как будто проверяла подругу, и Радхика, больше не выдержав, выпалила:
— Я не хочу за любого. Я хочу только за одного.
Глаза её вспыхнули огнём.
— А! Знаю, ты выйдешь за сына священника, он всегда на тебя заглядывается, страдает, сразу видно. Тем более его отец с твоим дружит, — предположила Камада, перебирая в руках хрустальные бусинки на шторах.
— Нет. — Радха раскраснелась от неизбежности признаться в своих чувствах. Но это были её лучшие подруги. И она решилась:
— Я хочу, чтобы Кришна стал моим мужем!
Ей сразу стало легче дышать. Девочки же, наоборот, все встрепенулись и в один голос закричали:
— Так не честно! Мы тоже! Я тоже! Я буду его женой! Нет, я!
Радхика ошарашенно вытаращила глаза:
— Как? — Она не знала, что он своими прекрасными тёмными глазами, задорным смехом, чуть с хрипотцой бархатным голосом, кучерявыми иссиня-чёрными локонами и такой удивительно сладкой игрой на флейте завладел сердцами всех пастушек.
Все, услышав со всех сторон то, что тревожило сердце каждой из них, словно сошли с ума, они скинули обувь, заскочили на кровать и давай мутузить друг дружку подушками. Сначала это походило на драку, но под конец всё превратилось в хохот и визг. Все победили друг дружку и лежали, как растрёпанные куклы, глядя на летающих белых лебедей на стене и развевающиеся от лёгкого прохладного ветерка занавеси.
— Ой, девочки, не знаю, что будет, но всё равно нам всем не разрешат, — подытожила разумная Вишакха.
— Я всегда думала, что вы все знаете, что Канха — мой герой, — всё ещё удивлялась царевна.
— Я тоже всегда его любила, — говорила Вишакха.
— И я, — повторила Лалита и другие девочки.
— Не будем ссориться из-за этого, — успокоила подруг Вишакха.
— Радха, надо привести тебя и нас всех в порядок, — сказала, поднимаясь, Лалита.
Радхарани встала, поправила постель, девочки уже теснились у зеркала. Шукха, с утра улетавший по семейным делам, вернулся, держа в клюве небольшой белый цветок лотоса. Радха взяла цветочек, поцеловав птицу.
— Шукха, спасибо! Девочки, меня моя птичка поздравила! — улыбалась она.
Вишакха подошла к ней и стала поправлять ей цветы в волосах, а Лалита — украшения и платье.
— Шукха, ты пропустил самое интересное! Тут такое было! — лукаво заметила Вишакха. А попугай, услышав своё имя, радостно прокричал:
— Радха! Радха! Кришна! Кришна!
— Вот мы тебя! Как ты мог соединить эти два имени?! — закричали вновь пастушки и кинулись на него, но попугай взлетел и сел на карниз, добавив оттуда: — Радхе — Яшоданандана валабха, возлюбленная сына Яшоды.
Радхика расхохоталась и позвала оторопевших подруг в зал для пира встречать гостей, пока они опять не начали погром.
Здесь собралось уже много гостей, соседей, все общались группами между собой и с улыбками смотрели на вошедших девочек.
Попугай сидел на плече царевны и ждал от неё указаний. А она с жадностью выискивала глазами своего любимого. Было много мальчиков с родителями, где-то был и он, она уверена. «Ну где же Канха?» — произнесла тихонько она. И Шукха тут же сорвался и полетел куда-то в толпу. Она поспешила за ним. И там, среди многих кланяющихся перед царевной, она увидела его зелёные пёрышки. Шукха сидел на плече Кришны и кричал: «Радхе! Радхе!» Она погладила его спинку и сказала: «Какой ты молодец!» Потом перевела глаза на мальчика. Он смотрел на неё, чуть дыша, наслаждаясь её дивным образом: взволнованная, счастливая, в алых всполохах платья, золотые птицы, сердце, сама красота! На его лице прочитался восторг и нежная привязанность. Рука сама потянулась к бамбуковой флейте, за поясом. Он приложил её к губам и заиграл как никогда раньше. Музыка, наполненная любовью, полилась рекой и заставила всех замолчать. Где-то раздались звуки колокольчиков в такт песни. Народ расступился вокруг, образовав большой круг. Радхика, больше не выдержав бури радости, стала танцевать перед Кришной, на сей раз не закрывшего глаза, а жадно следящего за её движениями. Она танцевала так красиво и искренне, что все догадались о её чувствах, тем более что взгляд её давно утонул в его зрачках. Она буквально не отводила от него глаз. А её улыбка вспыхивала как заря, радующаяся новому дню. Вдруг на неё посыпались удивительные красные цветы. Они возникали сами собой в пространстве под потолком и падали на танцующую девочку. Звук её браслетов на руках и ногах и весёлая песня флейты сплелись в один прекрасный узор. И вот когда Кришна закончил играть, все как зачарованные ещё стояли неподвижно, созерцая красоту пары. Весь пол вокруг них был засыпан удивительными цветами. Радхика только теперь опустила взгляд и увидела это. Она наклонилась и подняла цветок, поднесла к носу и вдохнула. Аромат окончательно смешал все её мысли. С этого момента она не видела ни мать с отцом, ни подруг, ни гостей, а только его. Он был так прекрасен в своих жёлтых с золотым узором дхоти, в фиолетовом с жемчугом тюрбане, золотых сандалиях и украшениях, с пушистым павлиньим пером на голове и зелёным Шукхой на плече! В руках он держал чарующую флейту.
— Радха! Иди сюда! — голос Киртиды ворвался в её пространство, выдернув и заставив прийти в себя. Она мгновенно поспешила к матери, стоявшей с подносом яств и ошарашенно глядящей на дочь.
— Пойдём, поможешь мне накрывать пир. — И они вместе ушли на кухню. Гости опять заговорили, забыли обо всей этой красоте, и только цветочный круг на полу напоминал о прекрасном огненном танце Радхики и нежной, как воды Ямуны, музыке Кришны.
Канха пришёл в себя, когда Баларама громко хлопнул в ладоши перед его лицом. Вот уже несколько минут он пытался говорить с братом, но тот не реагировал, так сильно он был погружён в свои мысли, и образ танцующей Радхи, осыпаемой божественными цветами, всё ещё летал перед ним.
— Канха, очнись! — негодовал Баларама. — Ты забыл подарить ей подарок.
Канха продолжал молчать, хотя уже смотрел на брата и, казалось, уже мог его слышать.
— Если не хочешь, давай я подарю. Радхика очень красивая! — задирая Канху, сказал брат. И это сработало.
— Да, брат, я сам! — улыбнулся он и пошёл следом за царевной.
Он увидел её среди женщин и подошёл.
— Радха, это тебе, — произнёс он, передавая бархатный фиолетовый мешочек, завязанный тонкими лентами с большими хрустальными бусинами на концах.
Радха, поставив поднос с фруктами на стол, взяла и, развязав, достала драгоценные сверкающие браслеты.
— Спасибо, Канха! — воскликнула она и тут же надела их. Они стали ещё прекраснее на её золотистых руках.
— Жемчужины тебе очень идут! — тихо проговорил он, тряхнул кудрями, как бы прогнав гипнотическое воздействие, и убежал назад, в зал.
Радхика залюбовалась подарком и подошла к маме:
— Мама, смотри, что подарил мне Канха.
— Какая прелесть, дочка. Надо мне поблагодарить Яшоду. — Киртида пошла в зал. Она переживала за дочку и не знала, как реагировать на всё происходящее. Чувство, проявление которого она сегодня наблюдала в своей дочери, говорило ей, что детская дружба переросла во что-то большее. А будущее Радхи они с Вришабхану ещё не рассматривали и не планировали.
Яшода о чём-то разговаривала с бабушкой Паталой и была весела.
— Дорогая, — обратилась к ней Киртида. Они были давними подругами и, часто видясь, обсуждали своих детей и их невинные шалости. Но сегодня ей захотелось поговорить о более серьёзных вещах:
— Пойдём поговорим.
Яшода отошла с ней к окну.
— Спасибо тебе за прекрасный подарок Радхе.
— Пожалуйста, Киртида. Что случилось? Ты какая-то напряжённая. — Яшода тоже нахмурилась.
— Ты не заметила чувства в наших детях? — Киртида нервно теребила свою шаль, и кисточки рассыпались у неё в пальцах на зелёные шёлковые нити.
— А! Вот ты о чём! — Яшода выдохнула: — Я давно заметила, ещё года четыре назад. Я же знак тебе тогда подала, но ты ничего мне не ответила.
— Какой знак? — Киртида смутилась. Совсем рассыпалась кисточка на платке.
— Какой? Я ладошки Радхе смазала куркумой и к тебе послала. Думала, ты поймёшь, что я сватаю вашу Радху нашему Кришенке.
— Ах! — только и сказала Киртида и присела на пуф.
— Ты что, не видела ничего?
— Нет, дорогая подруга. — Киртида в растерянности хваталась за воспоминания, но не могла вспомнить такого, она бы это точно запомнила. Она бы тогда поговорила с Вришабхану, и детей бы обручили, то есть как бы дали обещание в будущем поженить.
— Это было давно. Но я и сейчас могу тебя попросить о том же, Киртида, надо нам поженить их. Поговори с мужем, а то он найдёт кого-то другого для Радхи и будет трагедия. Мой Канха этого не переживёт. — Яшода беспокойно всплеснула руками, только представив размеры такой катастрофы.
— Да, милая Яшода, я поговорю с ним. И дам тебе знать.
— Помнишь, дорогая подруга, какие крохи были наши дети? Помнишь, как Вришабхану нашёл Радху в большом лотосе? — Яшода приобняла Киртиду и присела с ней на софу. Воспоминания клубились в её сердце. И все были об играх их детей. — Помнишь, как маленькая Радхика не открывала глазки и вы думали, что она так и останется слепой? Помнишь, что потом произошло?
— Да, дорогая, помню. Ты зашла ко мне с Кришенкой на руках, и мы с тобой долго общались, потом ты устала и положила его рядом с моей дочкой, Кришна повернул к ней свою кудрявую головку, и она открыла глазки, посмотрела на него и заулыбалась.
— Да, Киртида, она как будто специально не открывала глаза, хотела первым в своей жизни увидеть именно его, моего Канху.
В этот момент зазвучала вина бабушки, и женщины с подносами поспешили накрывать пир.
Канха сел за столом поближе к царевне, и их взгляды и улыбки то и дело встречались. За обедом было очень весело. Царь Вришабхану то и дело шутил, а Нанда поддерживал его веселье, дела в деревнях складывались хорошо, а когда так всё спокойно и слаженно, то счастье заполняет пространство жизни. Пир выдался прекрасный, и потом все плясали. Гости разошлись затемно. Радхика не смогла проститься с Канхой, мать заняла её делами по уборке, а семья Нанды как раз отправилась домой. Радха не печалилась: «Так прекрасно сегодня всё было! И какие чудные браслеты он мне подарил!» — думала она, снимая их и кладя под подушку. Мама зашла, чтобы поцеловать перед сном:
— Ты счастлива, моя дочка? — спросила она, заплетая в мягкую косу её волосы.
— Да, мамочка! — улыбалась она. — Я хочу, чтобы так было всегда!
— Спи, родная, — сказала мать и, поцеловав её светящееся личико, устало удалилась в свои покои.

Глава 15
Радха долго не могла уснуть. Шукха улетел куда-то и ещё не вернулся. Так бывало иногда, и тогда он прилетал утром и клевал зёрна прямо из рук царевны. Звёзды светили слишком пронзительно. Сверчки звенели слишком настойчиво, как мысли о пастушке с флейтой у коралловых губ.
И вдруг сквозь этот ночной монотонный звук она услышала отдалённый прекрасный звук флейты. Он немного нарастал и всё же был далёким. Она вся напряглась и села, всматриваясь в темноту леса. «Канха!» — метнулись мысли. Она не принимала решений и не сомневалась ни в чём, просто, накинув мамой забытую шаль и надев свои туфли, пролетела через спящий дом и бегом по тропинке, освещённой голубым светом луны, прямо туда, на звук магической мелодии, туда, в самую глубь ночного леса. Она не замечала движения вокруг, не замечала ничего, а вся целиком сконцентрировалась на чарующем сладком манящем звуке. Всё, что она видела, — это его прекрасный образ в своём сердце и мелькание веток вокруг. С каждым мигом звук становился всё ближе и ближе, и вот наконец перед ней открылась большая поляна с кланяющимися до земли деревьями. Канха стоял посреди, как на сцене, освещённой луной, а вокруг кружились пастушки, и их платья так волшебно светились в лунных отблесках. Радха присоединилась, встав в круг к подругам, и закружилась словно мотылёк, увлекаемая мелодией любви. Они танцевали и кружились вокруг него, а Канха, предчувствуя желание каждой, распространил себя во множестве форм и стал танцевать с каждой из них, одновременно находясь и в центре со своей флейтой. Танец был чудесен и неповторим! Полубоги собрались на своих кораблях и колесницах и смотрели на этот сладкий танец, осыпая Кришну и пастушек цветами с райских планет. Но их никто не замечал, потому что с каждой из них был Канха, Кришна, всепривлекающий и всепритягивающий. А он сам тоже не замечал никого, кроме Радхи, по-настоящему он находился только с ней одной. Из леса на звуки танца сбегались всё новые и новые пастушки, образовывая ещё один круг танцующих с Кришной. В какой-то момент небесные музыканты подхватили мотив, и к звуку флейты присоединились звуки барабанов и вин. В танце у юных девушек расплелись косы, пришли в беспорядок одежды, слетели шали. Они танцевали, пока не выдохлись и в изнеможении не попадали в траву. В ту ночь они танцевали до потери сознания. Кришна остановился, когда все до последней уснули в траве, среди светлячков и ночных мотыльков. Он закрыл глаза и, щёлкнув пальцами, застыл неподвижно. Девушки поднялись в воздух и как по воде поплыли назад, в свои постели. Только Радхика не спала и поэтому не полетела. Она во все глаза наблюдала это чудо, сидя на мшистом валуне, светящемся от светлячков. Канха повернулся к ней, убирая чудесную флейту за пояс. Луна освещала девочку, придавая ей неземные черты. Это ночное тонкое кружевное платье и локоны, рассыпавшиеся по плечам, придали ей удивительно пленительный образ. Канха встал перед ней на колени и нежно коснулся губами её губ.
Потом взял её за руку, и они пошли по направлению к её дому. Они молчали, и каждый радовался в сердце этому подарку встречи, этому удивительному танцу, этому чувству в груди. Когда они дошли до ступеней её дворца, она сама поцеловала Канху и, улыбнувшись, побежала спать.


Глава 16

На следующий день Радхика была как будто окутанная туманом своего волшебного сна. Она не понимала, где его границы, с какого момента он начался: то ли когда она побежала в лес, то ли когда девушки полетели по домам, то ли когда Кришна поцеловал… Она не понимала и решила принять всё это за сон, уж слишком фантастичен он был. А кончился он с восходом солнца тем (и Радха была уверена, что в этот момент она точно спала), что она бежала по водной глади озера Кали, едва касаясь стопами прохладной воды, в платье из разноцветных лепестков роз навстречу светящемуся всеми цветами радуги Кришне. Когда она завтракала, то мыслями уходила в эти воспоминания и не знала, что сон, а что явь.
Она не пошла сегодня к подругам и помогала целый день маме. Так она могла побыть наедине со своими фантазиями. День прошёл незаметно за работой: она взбивала масло, делала йогурт, училась готовить сабджи, мыла с помощницами лампады и собирала букеты для дома.
А подруги её: Вишакха, Лалита, Читра, Чампакалата, Тунгавидья, Индулекха, Рангадеви и Судеви — начиная с этого утра стали совершать обряд поклонения богине Катьяяни для обретения супруга. Омывшись с утра в реке, они брали с собой подношения (мёд, фрукты, зерно, масло) и шли в храм, там пели гимны и танцевали, прося матушку Катьяяни даровать им в супруги Кришну.
А Радхика, ничего не подозревая, полностью погрузилась в мечты о новой встрече с любимым. И когда она с радостью в этот вечер отправилась спать, то очень быстро уснула и сразу же увидела Канху, он перекрестил ноги, поставив правую свою ногу на носок, тело чуть изогнул для устойчивости, немного наклонил голову, поднёс к губам флейту и… Музыка разбудила её. Она села на кровати: да, она не спала! Для верности она ущипнула себя: «Я не сплю!» Музыка набирала обороты, маня, призывая в своё лесное сладкое убежище. Радхика подскочила, надела платок поверх платья и бросилась сквозь спящий дом, двор, по лесной тропе навстречу к своей мечте. И вот наконец в кругу из лунного света и она увидела Кришну. Он стоял в точности как во сне: изогнувшись в трёх местах: стопах, талии и шее, — и жадно, неотрывно играл быструю призывную мелодию. Какие-то большие птицы просыпались и, падая, взлетали, сонные лани не отводили глаз и повернули свои большие уши, им явно нравился звук музыки. Сквозь деревья было видно, как приближаются огоньки: это девушки-пастушки сбегались с лампадками танцевать. Радха подошла поближе и увидела блеск его чарующих глаз, и всё, она больше не могла сопротивляться, танец закружил её, подбросил, развернул, повернул, и она уже не могла ни наблюдать, ни размышлять, просто танцевала и танцевала.
Канха взял её ладони в свои и тоже закружился с ней. Музыка не прекращалась, потому что ещё один Канха продолжал играть и с каждой девушкой танцевал её персональный Канха, такой, каким его хотела видеть именно та девушка. И вновь, как и в предыдущий день, всё повторилось и закончилось тем, что они вернулись спящими в свои постели, а Радхика не спала и для верности иногда щипала себя за плечо. Глаза слипались, тело очень устало, она сидела на камне рядом с Кришной и положила голову ему на плечо. Он пил воду из кувшина и не мог напиться.
— Канха, можно тебя о чём-то попросить? — нежно прозвучал голос Радхики.
— Конечно, милая подруга, проси о чем хочешь, — согласился мальчик, ставя пустой кувшин в траву.
— Сделай так, чтобы я тоже сейчас полетела к себе домой по воздуху.
— Радха, я сделаю, только тебе надо заснуть. Это только так работает, — улыбался Канха.
— Тогда я не почувствую это.
— Ну, вообще-то, да.
— А есть ещё способ, как полететь?
— Конечно. — Канха очень хитро посмотрел на подругу.
— А как так сделать?
— Для этого ты должна поцеловать меня.
Повисло молчание. Радха не могла вот так взять и поцеловать на заказ пусть даже такого сладкого Кришенку, но соблазн полетать был так велик. «Нет, я не могу!» — подумала она и побежала назад. Но Канха побежал за ней. Он не хотел отпускать её, не хотел, чтобы она одна возвращалась по ночному лесу. Он поймал её ладонь, и она, сбавив шаг, позволила ему себя проводить. Забрала свою ладонь только перед дворцом. Розы осыпали их своими лепестками. Канха погладил её по щеке и убежал в ночь. Радхика тихо, как во сне, вернулась в постель и тотчас уснула. Во сне она видела, как бежит за Кришной, летящим на большом белом орле. И вот ноги её отрываются от травы и она летит, расставив руки. Маленькие сандалии с крылышками стрекоз поднимают её в воздух. Ей так весело и восторженно! Аж дух захватывает! Нежное платье из тончайшего голубого шёлка колышется на ветру. Ощущение полета незабываемое! И тут она ощущает, как губ её будто бы касается этот нежный шёлк одежд. И тут же она видит целующего её Кришну. Мурашки бегут по телу, и она просыпается. «Уже утро!» Радхика встаёт и потягивается. Вот и новый день наступил! Что он принесёт? Неизвестно. «Но я знаю точно, что обязательно будет встреча с Канхой!»
После завтрака она улизнула из дома и побежала к реке. Стайка райских птичек разлетелась при виде бегущей царевны, в кустах бросились наутёк лани. Где-то вдалеке кричал павлин. Радхика решила, что Кришна там, и устремилась по лесной тропе туда, дальше, в сторону Вриндавана. На излюбленной поляне под вишнями тоже его не было. Она услышала звон колокольчиков на шеях коров где-то вдалеке и подумала: «Наверное, там мой Кришна» — и бросилась туда. Но и там никого. Она остановилась: «Где же он?» И тут позади неё хрустнула веточка, она оглянулась — никого. Где-то опять закричал павлин, она бросилась вновь на этот звук. Но и там она его не нашла. Она прислонилась спиной к чёрному дереву тамала, чтобы отдышаться. Вокруг кружили пчёлы, а на небе сгущались грозовые тучи. «Боже мой, Кришна как эти облака, долгожданный, удивительный, прекрасный, несущий жизнь и упоительное счастье!» — подумала Радхика, подняв голову. И тут её щеки коснулись его тёплые пальцы. Она обернулась и ничего не успела сообразить, как губы поймали поцелуй. Бабочки закружились вокруг них, и казалось, что весь мир растворился, оставляя место только Канхе.
— Канха! — вскрикнул где-то совсем рядом его старший брат и разорвал поцелуй, хотя бабочки всё ещё кружили над ними, выдавая этот нектарный секрет перед всеми явившими пастушками. Радха очень смутилась и убежала, не оглядываясь, домой.


Глава 17

Она бежала и бежала, губами всё ещё ощущая его поцелуй, пока не наткнулась на подруг. Они шли за водой на реку с горшками на головах.
— Радха! А мы тебя потеряли! — воскликнули они, изумлённо глядя на растрёпанную девочку.
— Я вас догоню. Идите. — И она пронеслась мимо. Забежала в дом. Остановилась. «Здесь так тихо, спокойно». Прохлада окутала её и расслабила. К ней вышла мамина помощница с кувшином воды. Радха взяла и стала пить. Потом присела на пуф и выдохнула. «Кришна, Кришна, Кришна, Кришна…» — пульсировало сердце. Ей так хотелось с кем-нибудь поделиться! Радха сбежала по ступеням во двор — и бегом к коровам. Они все дремали под крышей коровника, лишь одна Луна обрадовалась забежавшей девочке. Она повернула к ней свою белую голову и замычала. Радха обняла её и прошептала на ухо, так чтоб другие коровы не услышали:
— Я люблю Канху, Луна! Он меня поцеловал! Ты представляешь, Луна? Это настоящее счастье! Ведь это Канха! Кришна! Мальчик, который победил всех демонов, который самый лучший на свете! Представляешь, Луна? — она поцеловала корову в пушистый белый лоб, погладила рога и добавила:
— В честь такого события я тебя наряжу, Луна! Просто потому, что я тебя люблю и ты, моя подруга, тоже должна быть счастлива, как и я.
Радха пошла во двор, нарвала цветов и сплела венок на голову Луне. Потом побежала в дом и, взяв у матери цветных лент, украсила рога корове и шею. Через некоторое время она присоединилась к подругам на реке. Они купались в солнечных зайчиках, отражающихся от приветливых волнышек Ямуны.
Даже после купания в реке Радхика всё ещё ощущала нежное прикосновение губ Канхи. Когда они вышли на берег, она начала танцевать и, кружась, воскликнула:
— Девочки, как хорошо-то!
Они набрали воды и пошли назад по домам, договорившись встретиться сегодня у Индулекхи. Она хотела всем что-то показать.
Радхика отнесла горшки с водой и быстро поспешила к дому подруги. Прошла мимо дома Вишакхи и Лалиты и подошла к небольшому дому Индулекхи. Окна были открыты, и слышны были голоса подруг. Радхика зашла в сад и поднялась в дом. В комнате подруги уже собрались все восемь девочек, не хватало только её. Здесь пахло ароматом пшеничных лепёшек и фруктами. Радхика села на кровать к девочкам и стала слушать:
— Так, значит, это было наяву? — не останавливаясь, изумлялась Читра. — Канха танцевал со мной в лесу в полнолуние?
— Не с тобой, а со мной, — уточнила Вишакха, хмуря брови.
— А я знаю, что он танцевал исключительно со мной, а все остальные кружились в хороводе, — торжествовала Лалита.
— Девочки. Не ссорьтесь. Я видела настоящее чудо! — решила прояснить царевна. — Кришна танцевал с каждой из нас. Это волшебство! Он как бы распространил себя во множестве форм и был с каждой из нас. Я видела весь танец, и это было бесподобно!
Все расширили глаза от удивления.
— А вы помните, как оказались потом дома? — спросила Радха.
— Нет. Я просто проснулась в своей кровати. И не могла понять, был ли это сон, пока не нашла свои сандалии в лесу, — ответила Чампакалата, расправляя свою небесного цвета юбку.
— Я вообще думала, что танец тоже был сном, — подтвердила Читра.
Тунгавидья, кружась в своём белом платье, воскликнула, зажмурившись:
— Да какая разница! Канха нас всех очень любит! Вот что важно! А это значит что?
— Что мы сможем все вместе стать его жёнами! И стать близкими сёстрами друг дружке! — подхватила эстафету весёлая Лалита и тоже закружилась с подругой.
Радхарани покраснела, она-то знала наверняка, что Кришенка по-настоящему любит только её. Но она не хотела огорчать подруг, а ещё так приятно было иметь свой с Канхой секрет, о котором никто не знал.
— А давайте устроим нашему Канхе сюрприз? — воскликнула радостно Лалита, хлопнув в ладоши.
— Какой? — закричали подруги.
— Мы все умеем играть на разных инструментах, давайте сыграем ему целым оркестром? — предложила Вишакха.
— Это ты играешь на барабане мриданге, Вишакха, а я вот ни на чём не умею! — расстроилась Лалита.
— Я играю на саптасаре, — добавила Тунгавидья.
— А я на эсрадже, — добавила Индулекха.
— Я могу на колокольчиках, — прозвенела тоненьким голоском близняшка Рангадеви.
— А я на караталах, — добавила её сестра Судеви.
— Я — на тампуре, — объявила Чампакалата.
— А я сейчас покажу на чём! — заинтриговала Читра и что-то прошептала на ухо Индулекхе, и они вместе выскочили из комнаты.
— Ну хорошо, получается целый оркестр! — подытожила Вишакха.
— А остальные будут петь! — добавила Радхика, улыбаясь и глядя на Лалиту.
— Радха, ты на вине играешь очень красиво! — ответила ей Лалита.
Тут в комнату вернулись подруги с горшками воды в руках. Они поставили их на пол, затем Читра подлила в них воды, во всех было разное её количество, взяла в руки бамбуковые палочки и очень ловко стала набивать ритм. Это было очень нежно и одновременно ритмично.
— Как чудесно! Читра, это прямо под звук флейты Кришны! — искренне восторгалась Радхика.
— Давайте сыграем для него! — обрадовалась Вишакха.
— А знаете, девочки, — начала Радха, — у моего отца есть красивая лодка, давайте покатаемся с Кришенкой на ней и сыграем ему?
— Только надо ночью, а то наши родители… — произнесла Читра, откладывая палочки в сторону.
— Точно! И надо отрепетировать хорошенько! — добавила Вишакха.
— И давайте все наденем красные сари, будто невесты, — захихикали близняшки.
— И возьмём угощения, — добавила Чампакалата.
— Но сначала — репетиция! — закончила Вишакха.
— Ой, девочки, смотрите, какие красивые ткани родители привезли с ярмарки из Матхуры. — Индулекха раскрыла большой сундук, девочки собрались вокруг него и скоротали вечер за просмотром дорогих шелков, придумывая из него одежду.
После они стали расходиться. Радха вернулась домой прямо к обеду. Она помогла маме подавать еду и чуть позже поела. Когда они с матерью прибрались, то она пошла в свою комнату, проверить Шукху. На кровати лежал прозрачный с белой и золотой вышивкой шарф. Радхика взяла его и поднесла к лицу. «Он такой нежный и красивый! Очень изысканная вышивка! — подумала девочка. — Интересно, кто его тут оставил?»
— Шукха, кто принёс этот словно белое прозрачное облако шарф?
— Кришна! Кришна! Кришна! — ответил зелёный друг, раскачиваясь вверх и вниз.
Царевна прикрыла глаза и вдохнула аромат, исходящий от подарка. Он пах ванилью и манго так, как пахнут волосы её пастушка.
Тут к ней зашла Киртида. Радхика решила ничего не спрашивать о шарфе, а просто подождать: если мама сама не расскажет, то это от Канхи. Мама присела рядом с ней на кровать и, поправив у неё выбившийся из косички локон, произнесла:
— Собирайся, пойдём в гости к Яшоде. Отец хочет поговорить о ежегодной ягье для Господа Индры. Разговор будет долгим, а мы пока можем навестить Яшоду.
— Отлично. — Радха подошла к зеркалу, оглядела себя: отчаянно горящее алое платье, аккуратно уложены складки, но чего-то не хватает. Она открыла шкатулку из оникса и, достав два драгоценных её сердцу браслета с жемчугом, надела, потом вставила в волосы красные цветки огненной герани. Теперь она себе нравилась!
Вришабхану, Киртида и Радхика, взяв корзины с маслом и сливками в дар семейству Нанды, отправились пешком в гости. Вот они прошли лес и вошли во Вриндаван. После обеда деревня затихла, практически никого не встретили, а когда подошли к богатому дому Нанды Махараджа, увидели на пороге его самого и Яшоду. Они помахали им и пригласили внутрь. Здесь дымились сладкие благовония и слышны были крики павлинов. Яшода обняла Радху и прошептала: «Он скоро придёт».
Радха покраснела и наполнилась до краёв счастливым предвкушением.
Отцы сели чуть в сторонке, чтобы обсудить размеры совместных пожертвований для Индры, а Радха пошла с мамами на кухню.
— Мои хорошие! Я так рада, что вы тоже пришли! — хлопотала Яшода, наливая морс в пиалы и предлагая присесть на кухне в непринуждённой обстановке.
— Как вы живёте? — начала она, пытливо вглядываясь своими чёрными блестящими глазами в Киртиду. — Ты поговорила с мужем о нашем вопросе?
Киртида смутилась немного, а потом сказала:
— Да. И я не знаю, но он как-то уклончиво мне ответил, я не поняла его настроения. Мне показалось, что у него свои планы на этот вопрос.
Яшода нахмурилась и принялась бегать по кухне, что-то собирая и расставляя по местам. Она явно нервничала. Потом резко остановилась, внимательно посмотрела на Киртиду и сказала:
— А ты ясно ему сказала? Он тебя понял? Ты всё ему объяснила, Киртида?
«Когда же Канха вернётся?» — думала Радхика, ей не интересен был непонятный разговор, и она сказала, обратившись к Яшоде:
— Можно я пойду в комнату Канхи? Я никогда не была там.
Яшода и Киртида очень обрадовались, что она пойдёт, и Радхика удалилась.
Она зашла в его комнату. Это была пурпурная с фиолетовыми тонкими занавесями спальня, с очень красивой кроватью с изголовьем, украшенным павлиньими перьями. Здесь стояли вазы со свежими цветами и лежали ковры. Она присела на большой сундук и стала вспоминать его глаза, улыбку, голос. Здесь на столике лежал её подарок — розовый кристалл, а рядом с ним пёрышко, отливающее красным. Радхика взяла пёрышко. Оно очень подходило к её наряду, и она стала примерять, куда бы его приспособить.
— Мне кажется, подруга, мы опоздали, — чуть ли не плакала Яшода. — Если Вришабхану что-то решил, а не согласился с тобой, значит, он уже выбрал другого мужа твоей дочке.
Киртида тоже сидела расстроенная.
— Да, наверное, так оно и есть. Но что же делать?
— Поговори с ним ещё, объясни, что сердце Радхи принадлежит Канхе. Скажи ему. Может, это спасёт ситуацию.
— Он считает, что это ребячество и что все девочки в Варшане и Вриндаване влюблены в твоего сына. И что эта блажь у неё пройдет.
— Ой! Ну всё, если он так считает, это трагедия… — Яшода стала заламывать себе руки и бегать по кухне взад и вперёд. — Что будет с Канхой? Что будет?
Радхика стояла перед зеркалом и любовалась на себя, вставив в косу цветное пёрышко, когда в комнату забежала девочка-помощница и сообщила, что возвращается Кришна и Баларама. Радха схватила у неё поднос с гирляндой и побежала на порог. Яшода и Нанда уже обнимали сына. Маленький белый телёнок всё ещё следовал за ним. Остальные пастушки громко прощались и разбегались по домам. Канха увидел Радху и поднялся к ней по ступеням, а она игриво осыпала его лепестками с подноса и надела на склонённую голову гирлянду из лесных цветов. «Боже! Как ты прекрасен!» — восторгалась она про себя, не смея произнести ни слова. Влюблённый взгляд Кришны заметила Яшода и, всплеснув руками, закрыла лицо и убежала на кухню со словами: «Кажется, у меня молоко пригорает!» На самом деле она не хотела, чтобы видели её слезы. Она поняла, что Радху отдадут за другого и это разобьёт сердце её любимого сына.
Радхика стояла с Кришной на ступенях и не знала, что сказать. Когда отношения были простыми, беззаботная болтовня постоянно слетала, как стайка пичуг, с языка, но теперь, когда стук сердца заглушал мысли, невозможно было найти тему. Белый телёнок подошёл и лизнул её ладонь. Радха улыбнулась и погладила его курчавый лобик. Телёнок подпрыгнул и весело бросился в коровник к маме корове, бойко звеня бубенчиком на шее. Кришна чуть коснулся ладони царевны и сказал, заглядывая в её склонённое личико:
— Радха, тебе понравился мой подарок?
— Да! Очень красивый шарф! Благодарю, — с трепетом отозвалась она.
— Мне кажется, он очень подойдёт под твоё нежно-голубое дымчатое платье, — голос Канхи стал немного непринуждённым, и это её успокаивало.
— Спасибо. Да. И под жёлтое тоже!
— И под золотое и белое! — продолжал раскрепощать её мальчик.
— Точно! Шарф прекрасен! — Радхика легко вздохнула, словно шлейф, всё волнение слетело с неё, как по волшебству.
— Пойдём в дом? Вон уже мама зовёт нас к ужину, — предложил он, и они вошли в дом. На ходу он ещё раз взглянул на неё и, увидев пёрышко, засмеялся:
— Тебе идёт! Колибри!
Радхика засмеялась, а потом немного надула губки и приняла обиженный вид:
— Ты обзываешься!
— Нет, просто так и есть! — он явно наслаждался тем, что она злится.
— Сейчас я тебе покажу «колибри»! — Радха взмахнула рукой, чтобы шлёпнуть его по плечу, но он бросился бежать и оказался уже вместе со взрослыми в зале. Радха приняла степенный вид и чинно зашла, жалея, что не смогла выполнить что хотела. Вид у неё был довольно дерзкий.
Канха стал между её родителями прямо напротив неё и одними губами сказал ей: «Колибри!» Радха не поняла, что произошло, но это дерзкое слово включило в ней шаловливую девчонку, и она стремглав побежала за ним, замахнувшись кулачком. Он с хохотом бросился наутёк, вокруг родителей. Потом стал хватать подушки с софы и пуфов и швырять в преследовавшую гневную Радху. «Колибри!» — выкрикнул он, а она подняла пролетевшую мимо подушку и, замахнувшись, бежала за ним. Тут зашла Яшода и, видя, что происходит, расхохоталась, а Канха нечаянно наткнулся на неё, чуть-чуть не свалился вместе с ней, Радха воспользовалась моментом и треснула его подушкой по спине. Подушка порвалась, и белые перья разлетелись облаком во все стороны. Все опешили, а Канха, схватив подругу за руку, утащил её в кухонный коридор и потом на террасу и через двор в коровник. За ними выбежал Баларама, но Канха подтолкнул Радху за колонну, подпирающую крышу коровника. Белая корова Чандрика хотела замычать: «Вот они!», но пастушок шёпотом остановил её и поднёс палец к губам. Корова тихо отошла вглубь и не выдала их. Канха улыбнулся Радхе, которая, задорно вскинув брови, радостно прижимала к себе его руку и, о чудо, больше ничего не боялась.
— Как я давно не видел тебя! Радхика! — вздохнул он, дотрагиваясь до её выбившегося из косы кудрявого локона.
— Кришна, мы же виделись этой ночью! — прошептала она.
— Ага! Ты помнишь! — восторжествовал он и бросился бежать, увидев, как она вновь притворно гневается. Желая спастись, он вновь забежал в комнату, обежал вокруг родителей, и Радха за ним, Яшода окрикнула Канху, но бесполезно, они гонялись кругами друг за другом, как пятилетние малыши, хохоча и кидаясь подушками. Баларама всё-таки смог поймать брата, и они с шумом перенеслись во двор. Радха поймала осуждающий взгляд отца и, отступив, встала рядом с матерью, тяжело дыша от погони и смеха. Потом пошла, чтобы помочь Яшоде на кухне.
— Милая моя девочка, как я хочу, чтобы ты стала моей невесткой! — Яшода обняла Радхику, и слёзы выступили на её глазах от несбыточности желания. Она принялась вытаскивать застрявшие белые перья из волос Радхики.
— Матушка Яшода! Я тоже очень хочу! — поведала Радха, вытирая слёзы на её щеках. Почему вы плачете? Что случилось?
Радха только сейчас поняла по взволнованному весь вечер состоянию Яшоды, как сильно та горюет о чём-то. Она очень любила маму Кришны, такую открытую, простую, дружелюбную, чистосердечную. Она решила, что ни за что не уйдёт теперь, не разобравшись в ситуации.
— Скажите, что случилось? Вы плачете, почему? Вы самая счастливая мама на свете, у вас такие сыновья! У вас прекрасный муж и чудесный дом и коровы. И что могло заставить вас так огорчаться?
— Радхика, доченька, — Яшода сквозь слёзы смотрела на неё и не могла ничего утаить, слишком больно, слишком грустно. И в тот момент, когда в комнату, вырвавшись от брата, вбежал Кришна, ещё не заметив его, Яшода выпалила:
— Тебя отдают замуж за кого-то другого, Радхика!
Радха почувствовала, как земля уходит из-под ног, голова потяжелела, и она сползла по стеночке на холодный мраморный пол. Канха подскочил к ней, присел рядом, взял её лицо в свои ладони, заглянул в потухающие карие глаза и счастье, уходящее из них, смог поймать и вернуть назад, просто улыбаясь, и прикоснулся губами к её лбу. Радха стала приходить в себя, возрождаться, он помог ей встать.
— Что случилось? — спросила она, улыбаясь и смотря по сторонам. Память о свалившейся дурной вести как будто покинула её красивую головку. Канха понял это и, выдернув пёрышко из её косы, пощекотал им её вздернутый носик.
— Я поймал тебя, моя птичка! — сказал он игриво и обернулся на маму. Та сделала вид, что не видит ничего и не слышит. Сообщив эту ужасную новость, она винила себя и решила не мешать им, а, наоборот, всячески поддерживать их отношения несмотря ни на что. И теперь она пошла в зал разносить еду, чтобы дать детям возможность пообщаться вволю. Канха поцеловав любимую в лоб, казалось, лишил её памяти об ужасной новости, но на самом деле она просто забыла, что надо переживать. Просто волшебство. А Канха? Он надеялся изо всех сил, что всё разрешится по-другому.


Глава 18

Уже был конец осени. Периодически шли дожди. Люди потихоньку собирали дань для грядущей ягьи Господу Индре — повелителю грома и молний, царю всех полубогов. И вот настал день, когда должна была свершиться эта ягья. Кроме своего жреца Врикагопа в Варшану были приглашены ещё несколько жрецов. Сын Врикагопы Абхиманью усиленно помогал отцу готовить всё для огненной ягьи. Место для этого выбрали у подножья холма Говардхана. Все дары: горшки с топлёным маслом, сливки, йогурт, рис и другое зерно, что приносили и складывали несколько дней все жители Варшаны и Вриндавана, — хранились на веранде в саду у Махараджа Вришабхану, отца Радхи, и Абхиманью постоянно крутился там, записывая и считая, кто сколько принёс и чего ещё не хватает. Он был сыном священника и любил приводить всё в порядок, а кроме того, ради Радхики он готов был даже спать на пороге её дворца. Он был чуть ли не единственным мальчиком, который никогда не участвовал в играх Кришны и не любил ни его, ни его брата. Порою гнев, который он испытывал, видя Радху рядом с Кришной, был настолько велик, что казалось, что от него могут вспыхнуть его волосы, и тогда он бежал к себе во двор и выливал на голову большой горшок воды. Иногда ему удавалось поговорить с царевной о каких-нибудь пустяках, и каждый раз (особенно последние месяцы) он замечал, что она зевает или мысленно находится где-то в другом месте. Он объяснял себе это тем, что Канха всех влюбляет в себя и очень легкомысленно себя ведёт и он сам во что бы то ни стало должен показать царевне свою серьёзность, деловитость и знание ведических гимнов. Он надеялся, что предстоящая огненная церемония поможет ему блеснуть и она, наконец, будет им восхищаться. И к тому же его отец уже сватал Радхику за него и отец Радхи вроде бы не отказал. Так что всё должно было сложиться в его пользу.
Кришна с утра пас коров вместе с друзьями, наблюдая, как по дороге из Вриндавана девочки и женщины носят дары для Индры во дворец Вришабхану. Потом они погнали стадо на холм с душистыми травами и, расположившись в тени его неглубокой пещеры, видели, как Абхиманью с помощниками собирает кунду (место, деревянный красивый помост для огня и жертвоприношений) и переносит к ней дары. Позже к полудню здесь собрался весь народ, в том числе и Нанда, Яшода, Вришабхану, Киртида и Радхика. Все были празднично одеты и вдохновлены. Канха с превеликой грустью смотрел на масло, сливки и другие лакомства, которые должны были пойти в жертвенный огонь Индре. Он спустился и подошёл к отцу. Как только он подошёл, стало тихо, собравшиеся жители стали обступать их, чтобы послушать. В том, как начал говорить Канха, было что-то величественное, значительное. Его бархатный голос хоть и обладал некоторой мягкостью, но всё же был достаточно громким.
— О мой благородный отец! Скажи, пожалуйста, почему мы платим дань полубогу Индре, опустошая две деревни? Что такого делает он, что мы должны из года в год приносить ему в дар молоко наших коров, масло, йогурт, сливки и зерно? Неужели, мой дорогой отец, вы думаете, что у царя полубогов, у Господа Индры, в раю нечего есть?
Канха стоял, величественно подняв голову, и оценивал реакцию людей. Они оторопели и зашептались между собой.
Нанда Махарадж был удивлён и ответил:
— Сын мой, а как же? Мы каждый год устраиваем эту ягью, потому что это такая очень древняя традиция, твои прадеды тоже всё это проделывали.
— Не кажется ли тебе, мой дорогой отец, что пора менять эту устаревшую традицию, которая каждый год на продолжительное время делает нищими две деревни пастухов?
Жители стали на сторону Канхи. Они стали кивать и перетаптываться, давая понять, что им уже не терпится всё изменить. Один лишь Абхиманью готов был кинуться головой в реку, чтобы не закипеть. Нанда Махарадж огляделся на лица людей и встретился с хмурым взглядом священника, отцом Абхиманью.
— А что же тогда будет? Индра может разгневаться на нас и не даст нам дождя на будущий год, — спросил он сына, понимая, что тот прав.
— Всё во власти Верховного Господа, а не во власти полубогов — такой был ответ.
— Ну хорошо. А кому же будет посвящена тогда эта ягья? — спросил Нанда, уже полностью согласившись с любимым сыном.
— Отец, надо раздать людям все их припасы и провести другое поклонение. — Канха торжественно подбоченился и провозгласил:
— Это будет поклонение холму Говардхану!
— Как холму? Почему, сын?
Люди зашептались, недоумевая, ведь они никогда не считали его святыней, тем более достойной поклонения вместо Индры.
— Долгое время этот благословенный холм кормит наших коров своими сочными травами, укрывает нас в солнечный зной и дарит свои ягоды, мы всем ему обязаны! Так давайте же встретимся здесь через час и обойдём его торжественно с прославлениями. Это и будет нашей великой ягьей!
Люди молчали. Они не знали, правильно ли это, но зато знали наверняка, что прославленный сын Нанды и Яшоды много раз побеждал демонов и спас лес от пожара. Они ему доверяли, как доверяли своему Нанде Махараджу.
— Хорошо. Слушайте все! С этого дня вместо поклонения Господу Индре мы будем совершать ягью холму Говардхану, — провозгласил отец.
Канха с радостной признательностью посмотрел на него. Он был счастлив, что тот так просто поддержал его, доверившись. Яшода гордилась сыном и украдкой погладила его плечо в знак одобрения. Люди с благодарностью и пением пошли вокруг великого Говардхана. Когда круг был закончен, на небе сгустились тяжёлые тёмные тучи, грянул гром, молнии стали бить по холму. Люди в страхе запричитали, мол, зря Индру не подмаслили. Налетел страшный ветер, и полился тяжёлый дождь. Стена воды, страшный ветер и гром, казалось, настал конец света. Коровы заметались, люди побежали по домам, но ветер их не пускал, он буквально сдувал их к холму. Кришна, видя такое злодеяние Индры, наклонился и каким-то немыслимым образом поднял великий Говардхан, потом зашёл под него и, придерживая гору всего одним мизинцем, позвал всех укрыться под ним. Все с радостью бросились к нему. Многие подставили свои палки, посохи, чтобы помочь удерживать эту махину, но Кришна только улыбался, ему не нужна была помощь, так как он без усилий держал целый холм. Все жители Вриндавана и Варшаны, а также все коровы и телята спрятались под холмом от страшного гнева царя полубогов, извергающего потоки дождя, грома и молний. Наступила ночь, но стихия по-прежнему оставалась враждебной. Многие устали бояться и расположились на ночлег. Канха прикрыл глаза и продолжал с лёгкостью стоять, удерживая холм на одном мизинце. Весь следующий день продолжалось то же самое.
— Братишка, давай я подержу вместо тебя, а ты отдохни, — просил Баларама, который обладал недюжинной силой. Но Канха лишь покачал головой. Мама Яшода кормила его сливками и маслом. Радхика подносила дождевую воду пить. Канха пил и, улыбаясь, вновь опускал глаза. Судама и Шридама омывали ему стопы и лицо. Канха стоял так семь дней. И тут на седьмой день Индра вдруг всё прекратил. Разошлись облака, засияло солнце, утих грозный ветер.
— Кажется, всё, — сказал Нанда Махарадж и вышел из укрытия вместе с Вришабхану. Люди и животные поспешили за ним. И когда Канха остался один, он стал медленно боком опускать гору и тоже выходить из-под неё. И когда он вышел, шквал радостных голосов просто взорвал пространство:
— Джай Шри Кришна! Джай! — кричали все, кидаясь обнимать его. И вдруг с небес к ним спустилась сияющая колесница Господа Индры. Весь в солнечных латах, с золотым шлемом на голове, украшенным рубинами и алмазами, невообразимо прекрасный Индра сошёл на землю и, приблизившись к людям, громогласно произнес:
— Кришна, покажись!
Голос его приводил всех в благоговейный трепет. Канха вышел к нему и поднял глаза. В них была сила и насмешка. Сила поднявшего целый холм и насмешка над царём полубогов, который не мог сразу понять, кто за всем этим стоит.
Индра, ко всеобщему изумлению, увидев парнишку, упал плашмя перед ним, сложив ладони в молитве.
— Прости меня, повелитель! Я не узнал тебя ни разу! Сколько ни смотрел на твои игры, мое невежество закрывало тебя от меня. И только сегодня я понял, кто ты! Прости!
Канха загадочно улыбнулся и только кивнул в ответ. Индра поднялся на ноги, пятясь, сел в колесницу и покинул землю.
Все вновь зашумели, подняли своего героя на руки и стали подкидывать с криками «Джай!».


Глава 19

— Ну как же так случилось? — какой час не успокаивалась Киртида. После вчерашней победы сына Нанды Махараджа она, наконец, смогла поговорить с мужем о свадьбе дочери. Рассказав о её чувствах к герою, Киртида надеялась, что Вришабхану изменит свою позицию, ведь он любил дочь и всегда желал ей самого лучшего. Но тот несмотря ни на что отстаивал своё решение.
— Понимаешь, Киртида, Врикагоп — мой друг и я не могу ему отказать. Он просил выдать Радхику за Абхиманью.
— Но ведь и Нанда твой друг, не так ли? — удивлялась Киртида.
— Да, но он меня не просил.
— Но он просто не успел. Просила Яшода. — Киртида чуть ли не плакала, она всё больше теряла надежду повлиять на решение мужа.
— Но он не просил.
— Попросит.
— Но я пообещал Врикагопу. Как я могу забрать своё обещание?
— А как твоя дочь может всю жизнь жить с нелюбимым? Почему желание Абхиманью важнее желания твоей дочери? — Киртида понимала, что если этот последний довод его не убедит, то ничего не выйдет.
Вришабхану ходил взад и вперёд по комнате, уставившись в пол, и напряжённо размышлял. Он любил своего близкого друга Нанду больше других, но тот не сватал сына к его дочери, а Врикагопа сватался, и сын у Врикагопы хозяйственный и рачительный, а сын Нанды… Он не мог понять, как к нему относиться, вроде мальчишка озорной, шалун, пастушок, но, с другой стороны, он тот, кто победил всех демонов Враджа, потушил пожар, поднял холм Говардхан и победил даже самого Индру. Кроме того, в сердце кроме любви к нему Вришабхану ничего не находил. Всё равно как любимое разбалованное дитя. И вот опять же: какой из него муж? Вришабхану не раз замечал, какое головокружительное действие он оказывает на его дочь. Он не знал, как поступить, и решил отложить пока продолжение разговора.
— Дорогая, мы поговорим об этом после. — На этом разговор был окончен. Киртида решила поговорить с Яшодой и, поправив волосы, пошла к ней. Радхика, увидев, что мама собирается куда-то, попросила взять её с собой. Киртида разрешила, и они вместе отправились во Вриндаван.
Канха боролся во дворе с Баларамой, обучаясь у него новым приёмам. Пыль летела в разные стороны. И вдруг он сердцем почувствовал Радхику. Он поднялся на ноги, жестом показал брату, что всё, закончили. Подошёл к бочке с водой и вылил на себя несколько горшков. Умылся и побежал в дом, оставляя мокрые следы на полу. Яшода говорила с кем-то на кухне. Он зашёл туда. Радха повернула к нему голову и радостно вскрикнула:
— Кришна!
Подбежала к нему и еле удержалась, чтобы не обнять. Он с нежностью улыбнулся ей всем сердцем.
— Я пойду переоденусь и вернусь, — сообщил он и скрылся в коридоре.
Она почувствовала себя самой счастливой на свете.
Канха забежал в комнату, переодел свое в пыльных мокрых пятнах дхоти и бросился скорее назад. Радха ждала его в зале рядом с Нандой и мамой Баларамы Рохини. Кришна подошёл к ним и позвал тихонько Радху:
— Птичка, Радхика, полетели со мной… — и поспешил на улицу.
Радха покраснела, ведь взрослые смотрели на них, и ничего не смогла придумать, как пойти следом за игривым пастушком. Он стоял у кромки леса и манил её за собой. Она, оглянувшись на двор, побежала к нему. А он — от неё вглубь леса и там спрятался за кипарисом. Радхика бросилась искать и каждый раз, когда ей казалось, что вот он, оказывалось, что его здесь нет.
— Я сдаюсь! — закричала она, устав от бега.
Канха спрыгнул перед ней с дерева.
— Ты почти нашла меня, Радха, — он заглянул в её глаза и понял, как сильна эта магия. Вот так бы смотрел, не насмотрелся.
— Я люблю тебя! — прошептал он.
Радхика, не опуская ресниц, наслаждалась этим прекрасным моментом. Она была невообразимо счастлива, и ничто в мире не могло сейчас расстроить её.
— О Канха. Я тоже очень люблю тебя! — признание сорвалось само, она даже не успела подумать. Пастушок прикоснулся губами к её теплым губам. И тут на головы их посыпались цветы. И это было так красиво! Белые, розовые, красные, жёлтые. Радха набрала пригоршню и подкинула вверх, осыпала Канху, а он в ответ — её. Они смеялись и продолжали осыпать друг дружку невесть откуда взявшимися цветами. На их смех прибежали пастушки с коровами, пасшиеся неподалёку. Тогда Кришна сказал:
— Радхика будет моей женой! Правда, Радха?
Кришна игриво присел, заглядывая в наклонённое от смущения личико подруги. Их глаза встретились, она рассмеялась и воскликнула:
— Да!
— Джай! Радха Кришна! Джай! — подтвердили все, радостно крича.
— Радха, что я сегодня соорудил! Идём покажу! Тебе понравится. — Канха, схватив её ладонь, потянул по тропинке к реке. Там над берегом на высокой кадамбе были привязаны качели: длинная доска на верёвке.
— Ух ты! А как на них кататься, Кришна? — удивилась Радха.
— Стоя вдвоём. Давай иди ближе.
Радха встала с одной стороны от качелей, а Кришна с другой, и вместе одновременно забрались на доску.
— Подтолкни нас, Баларама! — скомандовал он.
Баларама оттолкнул, и качели двинулись над рекой, потом назад над берегом.
— Слезать мы должны будем тоже вместе. Теперь, Радха, когда я скажу, ты приседай, — сказал пастушок и, резко присев, выпрямился. Как только Радха оказалась наверху, он закричал:
— Приседай!
Они стали раскачиваться, качели взлетали всё выше и выше, и в какой-то миг Радха почувствовала, что стопы отрываются от доски. Волнение и восторг переполняли детей. Ощущение полёта волнами находило и отпускало, заставляя замирать сердце и хохотать. Пастушки, увлёкшись их ощущениями, тоже хохотали, глядя на их полёт. Вскоре они устали, качели постепенно остановились.
— Это было великолепно! Спасибо тебе большое! — поблагодарила царевна, поправляя сари. Мальчишки тут же заняли их место на качелях, и Канха предложил Радхике прогуляться вдоль реки. Они пошли ладонь в ладонь.
— Если бы я мог, любимая, я бы подарил тебе платье из звёзд! Чтобы оно сияло так же, как сияешь ты, — сказал Кришна.
— Не надо, просто будь всегда со мной, не отпускай, — ответила Радха. Он немного сжал её ладонь:
— Я подарю тебе платье целиком из драгоценных камней, моя царевна. Чтоб оно сверкало, как твои глаза!
— Не надо. Оно будет слишком тяжёлым, Кришенка. Просто не отдавай меня никому. — Радха с тревогой смотрела ему в глаза. Она вдруг осознала, что её могут выдать замуж за другого. Что-то такое говорила ей Яшода.
— Радхика, никакой другой никогда не сможет коснуться тебя, любимая.
— Все девочки мечтают выйти за тебя, — сообщила вдруг Радха.
— О-о-о! — притворно удивился Кришна, округлив глаза, но улыбка не покинула его хитрого личика. — А ты?
Радхика долго молчала. Это было тем сокровенным моментом, который заставил её заглянуть в своё сердце. Она увидела, как сильно боится, что желание может не исполниться. Она затягивала ответ, Канха, не выдержав, воскликнул:
— Радха, ты хочешь выйти за меня замуж?
— Да.
— Значит, мы поженимся прямо сейчас. Бежим!
Они побежали вглубь леса на большую поляну. Там Канха нарвал удивительных цветов и аккуратно, распустив Радхе волосы, украсил их веночком. Потом он взял её за руку и повёл к холму Говардхану, около которого всё ещё стояла сооружённая Абхиманью кунда. Он постелил на траву свой голубой шарф и сказал:
— Радха, подожди меня чуть-чуть, я быстро!
И со всех ног полетел домой. Забежав к матери в спальню, схватил её серебряную баночку с красным синдуром и бросился назад, к холму. Он знал, что надо обязательно нанести синдур на лоб любимой, тогда она становится твоей женой. Радха встала при его появлении и подняла его шарф. Кришна увидел, что вокруг неё собрались телята, привлечённые её счастьем, прилетели сине-зелёные павлины, несколько золотистых ланей вышли из лесу и стояли рядом с прекрасной царевной, над её головой кружились бабочки и крошечные пташки. Образ счастливой Радхи был настолько привлекательным, что небесные музыканты проявились на своих цветочных колесницах и играли для неё волшебную музыку. Канха подошёл к кунде, поднёс к ней ладони, и в ней загорелся огонь. Радха была потрясена:
— Что я ещё о тебе не знаю, о божественный?
— Всё и ничего, — ответил герой. И тут слетелись полубоги и стали осыпать их ароматными цветами. Канха связал свои и Радхи полы одежд в узел. И они пошли вокруг жертвенного огня. Он пел мантры. Она почти не дышала от волнения, торжественности и секретности момента. Затем, сделав семь кругов, они пошли ещё столько же за Радхикой. И когда закончили, Кришна сказал:
— Всё, теперь мы с тобой поженились. Теперь мы навсегда вместе, любимая.
Полубоги надели на них веночки из лесных цветов и удалились. Канха потянулся к баночке с красным синдуром, но вдруг ни с того ни с сего она опрокинулась и высыпалась в огонь. Канха оглянулся на Радху, но та пыталась развязать полы одежд и не видела этого несчастья. Канха переживал, понимая, что не довёл обряд до конца.
Они вместе развязали полы одежды и пошли к реке, где оставили друзей. За ними бежали привлечённые их любовью животные и летели птицы.
Там на берегу Ямуны на качелях катались уже не только пастушки, но и девушки-пастушки. Веселья хоть отбавляй! У кого-то из них туфелька упала в воду, и сразу несколько ребят бросилось её спасать. Они резвились, брызгаясь друг в друга. Телята на берегу, видя всеобщий восторг, стали скакать и брыкаться. Коровы мычали. Обезьяны прискакали посмотреть на всеобщий хаос и, войдя в азарт, кидались всем чем ни попадя, только усиливая эту шумиху.
— Пойдём к тебе, я посмотрю, как поживает Шукха, — предложил Кришна, и они пошли.
— Я угощу тебя чем-то вкусненьким! — обрадовалась Радхика, вспомнив, что утром они с мамой сделали йогурт и сливки. Они решили ничего не рассказывать друзьям, то, что произошло у кунды, осталось их большой тайной. Они дошли до дворца Вришабхану и, поднявшись по ступенькам, прошли по залу, затем по коридору в комнату Радхи. Там на окне сидел попугай Радхики. Завидев их, он встрепенулся и, подлетев, сел на плечо Кришны. Тот достал из-за пояса мешочек с орешками, высыпал на ладонь и протянул ему. Шукха стал один за другим расщеплять орешки.
— Радхика, я думаю, Шукха может носить письма от тебя ко мне и обратно!
— Да, Шукха? — спросила Радхика, но попугай не ответил, он сконцентрировался на угощении и даже глазки закатил от удовольствия, так ему оно понравилось.
— Давай я уйду, а ты пошли для меня сообщение! И если получишь с ним ответ, значит, всё вышло как надо! — Канха восторженно хлопнул в ладоши, попугай перелетел в клетку попить.
Тут в комнату вошли подруги Радхи, они пришли, чтобы забрать её на репетицию. Канха поспешил удалиться, бросив прощальный взгляд, полный нежной привязанности.
— Радха! Мы ждём тебя целый час, а ты проводишь его с Канхой! — возмутилась Вишакха.
— Если бы он пришёл к тебе, Вишакха, ты бы тоже не хотела идти к нам, — упрекнула её Лалита.
— Он никогда ко мне не приходит!
— Он приходит только к царевне! — возмутилась Читра.
— Девочки, девочки, пока вы не начали меня мутузить подушками, давайте всё же отправимся репетировать! Чтобы вскоре порадовать нашего героя сюрпризом! — поторопилась вдохновить всех Радхика.
— Ну хорошо, идём! — ответили подруги, и все поспешили к Вишакхе, где пастушки уже приготовили музыкальные инструменты. Перед уходом Радхика подозвала к себе Шукху. Он мигом прилетел к ней и сел на плечо. Она обрадовалась и, достав бумагу, быстренько написала: «Кришна, я люблю тебя!», привязала к лапке и сказала попугаю лететь к пастушку.



Глава 20

Ночью Канхе снился кошмар: стук копыт низкими вибрациями сотрясал его сердце. Он проснулся и ничего не услышал. «Так странно! Почему я во сне слышу этот жуткий топот, а на самом деле ничего не происходит?» — думал он, слезая с постели и подходя к спящему брату.
— Баларам, брат, просыпайся! — Канха тихонько потрепал его за плечо.
Баларама сел и открыл глаза:
— О, Канха! В чём дело?
— Брат, что-то происходит. Мне снился устрашающий стук копыт. — Глаза Канхи произвели большое впечатление на Балараму, Канха выглядел так, будто увидел не одного демона, а целое стадо.
— Я ничего не слышу, — он опять упал на подушки и закрыл глаза. Канха выбежал во двор. Был рассвет, солнце уже чуть озарило землю розовым светом, но все ещё спали. Парнишка лёг на землю и прижался к ней ухом. «Ничего!» Тогда он тряхнул головой, сбивая сон, как наваждение, и бросился к Ямуне. «Она смоет все иллюзии, очистит и освежит». Через несколько минут он был уже в воде. Он поплавал и понырял с головой, а когда вышел на берег, большой синий павлин вышел к нему из-за деревьев. И тут Канха услышал тихий далёкий топот, но от него содрогалась земля. Павлин испуганно улетел, а мальчик побежал на звук. Вскоре он был уже на площади Вриндавана, несколько жителей, бросив свои пожитки от жуткого звука неестественного ржания, бежали с криком: «Кришна! Кришна! Помоги!» Наш герой увидел прибежавшего Балараму и его округлившиеся от ужаса глаза. Звук нарастал и превратился в устрашающий гул. И тут появился конь. Он был рыжий и невероятно большой, примерно со слона. Он нёсся прямо на мальчиков, желая растоптать их. Глаза светились красным огнём, а грива вздымалась чёрной тучей над его шальной головой. Канха тотчас выскочил к нему и грозно закричал:
— Проклятый Кеши! Сразись со мной!
Он стукнул себя по груди, издав устрашающий рык. И Кеши, сильно топнув копытами, кинулся на него. Встав на дыбы, он готовился растоптать Кришну. Но герой молниеносно проскочил под ним и схватил за задние ноги. Потом он с силой потянул, и Кеши повалился на землю. Затем Кришна потянул за ноги и стал раскручивать. Замахнувшись, он с силой кинул его оземь. Демон ещё дышал, раздувая ноздри, он открыл пасть и пытался укусить Канху, но тот воткнул кулак ему в глотку и стал накалять его до невероятной температуры. Кулак раздувался и становился невыносимо обжигающим. Вскоре Кеши испустил дух. А Канха, вытащив опять пришедшую в нормальный вид руку, вытер пот со лба и бросился в объятия брата. Люди, собравшиеся на площади посмотреть на геройский подвиг Кришны, радостно выкрикивали его имя и кидали цветы. На небесах собрались полубоги на своих колесницах и радостно осыпали цветами героя. Нарада, преданный Нараяны, весь сияющий, проявился и склонился к стопам Кришны.
— Нараяна! Нараяна!
В этот день мальчики повели своё стадо к Говардхану, не подозревая, что там их ожидала новая схватка. Пока коровы мирно ели сочную траву, ребята, собравшись большой компанией, решили поиграть в прятки. Здесь, на холме, было много деревьев, больших валунов и пещер, где можно было затаиться. Канха водил. Он закрыл глаза, подумал о Балараме и увидел внутренним взором, что тот залез на массивное дерево манго и тянется к царственному фрукту. Канха рассмеялся и бросился бежать к подножью холма. Вот манговое дерево, а вот и брат. Баларама увидел, что Канха его нашёл, и спрыгнул к нему.
— Идём искать остальных, — позвал Канха и закрыл глаза. Вдруг брови его нахмурились, а губы сжались:
— О, проклятый демон! — вскрикнул он и бросился бежать по тропинке на холм.
Баларама пытаясь не отставать, на бегу спрашивал:
— Какой ещё демон? Ещё один?
— Да! — выкрикнул Канха и остановился, посмотрел в глаза брату и добавил:
— Он крадёт мальчиков и запирает в большой пещере! Это демон Вьомасур.
— Он прилетел или прискакал? — продолжал удивляться брат.
— Он пришёл, приняв вид невинного мальчика. Но знаешь, Баларам, я сразу увидел демоническую тень в его глазах. Да и запах от него идёт жуткий! Бежим, сейчас сам увидишь.
Они поднялись, наконец, к той самой большой пещере и застали Вьомасура за преступлением: он как раз задвигал большой камень у входа в пещеру, из которой доносились испуганные крики. Демон уже сменил своё лживое обличие и стал самим собой. Он был похож на гигантскую летучую мышь: выше человеческого роста, руки и ноги покрыты серым мехом, большие уши-локаторы, маленькие злобные глазки и свиное рыло. Канха мигом оказался рядом и кинулся на него, как орёл на змею. Он поднял его двумя руками над головой и с криком «сгинь, проклятый!» запустил его с холма вниз, туда, где у подножья холма протекал ручей с острыми камнями. Так Кришна легко победил демона Вьомасура, даже не напрягаясь и не гордясь своим достижением. Баларама тем временем откатил кусок скалы и открыл выход из пещеры. Их друзья вышли испуганные и пришли в себя, лишь увидев улыбку Кришны и тело грозного врага, распростёртое на камнях.

Глава 21

Рано утром Кришна бежал по тропинке, ведущей к Ямуне, как услышал крики: «Кришна! Кришна! Баларама! Баларама!» Он припустил ещё быстрее и, оказавшись на берегу, увидел двух помощников отца. Они тут же закричали ему, отчаянно жестикулируя руками:
— Нанду Махараджа унесли в подводное царство слуги Варуны. Спаси, Кришна, спаси своего отца!
Канха тут же прыгнул в прохладную воду и поплыл в самую глубину Ямуны. Перед ним был целый лес освещённых проникающим сюда солнечным светом водорослей. Он плыл, раздвигая их руками, не боясь запутаться и остаться там навсегда. И вот, наконец, перед ним открылось пространство. Приглядевшись, Канха увидел в глубине его подводный город с башенками и дорогами. Он поплыл туда. И очень скоро увидал, как к нему навстречу спешат слуги подводного правителя и он сам. Золотая корона Варуны переливалась в солнечных лучах, играя драгоценными каменьями. В его бороде жили какие-то маленькие рыбки.
— О Господь, прости, что мои слуги так бесцеремонно схватили твоего отца! Я очень виноват, что так плохо воспитал их. Прости меня. Они хватают каждого, кто заходит в реку в запретное время.
После этого Варуна передал Нанду Кришне и удалился, а он поспешил с отцом на воздух. Когда они были уже на берегу, Нанда пришёл в себя и обнял сына.
— Я думал, никогда больше тебя не увижу, сыночек!
— Ну что ты, отец! — Кришна улыбался своей ласковой улыбкой.
А когда они пришли домой, Яшода набросилась на Нанду (ей уже рассказали обо всём):
— Как ты умудрился пойти в неурочный час купаться? Ты же знаешь, что нельзя в это раннее время до восхода солнца.
— Да, дорогая, я знаю. Ну, знаешь, я же вчера постился на экадаши и, изголодав, видимо, не понял, который час, пришёл чуть раньше.
— Мама, не ругай его, я его еле-еле откачал, — стал просить Кришна, и мама Яшода прикусила язык. Она пошла накрывать завтрак, а отец спросил Канху:
— Скажи, сынок, как так получается, что ты побеждаешь демонов с грудного возраста, сколько их было, даже и не вспомнить, и Индра поклонился тебе, теперь вот и Варуна тоже?
Канха молча смотрел на него, и лишь нежная улыбка не сходила с его озарённого любовью лица. Отец продолжил:
— Долгое время я считал тебя воплотившимся полубогом, но тогда Индра, царь полубогов, не стал бы кланяться тебе. Сегодня, когда я чуть не утонул, ты легко спас меня, долгое время не дыша под водой, и, опять же, Варуна склонился перед тобой. Кто ты, скажи?
Кришна обнял отца и, похлопав по плечу, произнёс:
— Я просто твой сын. Не думай ни о чём.
— Но как… — Нанда так и не успел добиться ответа, потому что Яшода вернулась и повела его завтракать. «Наверное, ты сам Нараяна!» — только и успел подумать он.
Кришна сел рядом с Баларамой, с наслаждением уплетающим розовый сандеш. Как только Кришна присоединился, Баларама положил ему в рот нежный творожный шарик, вымоченный в розовом сиропе. Тот закатил глаза и стал смаковать. После трапезы Нанду увлекли обязанности главы пастухов, и он отложил свои вопросы на потом, чему Канха был очень рад. Поцеловав маму, мальчики побежали собирать пастухов и повели коров к Говардхану. На ходу Канха сочинял новую мелодию, то и дело повторяя один и тот же куплет. Судама стал сочинять под него слова песни, а Шридама очень смешно перефразировал, развлекая этим всех. Через некоторое время, когда ребята мирно общались в одной из пещер Говардхана, к ним прибежал помощник отца и передал, что отец срочно зовёт Кришну домой. Канха встал, поправил тюрбан, убрал за пояс флейту и, попрощавшись с ребятами, отправился к отцу. Когда он подошёл к дому, то увидел, что во дворе толпятся пастухи, друзья и приятели Нанды. Канха прошёл через дом и вышел к гостям. Он поздоровался и подошёл к отцу, стоящему в центре. Все замолчали и стали ждать, вопросительно глядя на парнишку.
Нанда начал:
— Сынок, ответь нам, пожалуйста, на один вопрос.
Канха приготовился к долгому разговору. Он кивнул отцу, и тот продолжил:
— Почему Господь Индра, царь всех полубогов, отвечающих за все стихии (огонь, землю, воздух, воду и другие), а также царь тех полубогов, которые отвечают за все планеты и звёзды, государь Свароги (небесного райского царства), склонился перед тобой? И почему Варуна, царь вод, обладатель огромных сокровищ, сделал то же самое? Кто ты, скажи, мой прекрасный ребёнок? — отец с огромным вниманием приготовился слушать, так же как и все его друзья, которых он собрал.
— Хорошо. Слушайте, — начал Канха, с видом мудреца прохаживаясь взад и вперёд перед ними.
— Этот материальный мир создан для того, чтобы играть в нём. Я очень люблю играть и понимаю, когда мои друзья хотят этого же. Так вот, этот мир материальный: в нём есть место для разнообразных существ, разного уровня развития, есть планеты демонов, есть райские планеты, а есть планеты земного уровня. Всё это материальный мир. А есть абсолютно другой мир. Совсем другой. Это духовный мир. В нём не игра — в нём всё по-настоящему. Этот мир прекрасен, как прекрасен Господь. Господь сияет как миллиарды солнц, освещая этим божественным светом всё вокруг. Есть также планеты этого духовного мира. На них царствует любовь и всеобщее счастье. Идёмте со мной, я покажу вам.
Канха отправился в лес, и все поспешили следом, боясь что-нибудь не расслышать. Канха привёл всех к озеру Кали. Здесь на берегу выросли голубые лотосы, и синие стрекозы летали над ними.
— Садитесь все и смотрите на воду. Видите отражение лотосов? — Кришна улыбнулся и посмотрел на пытливо разглядывающих воду пастухов.
— Смотрите, видите в нём голубое небо? Хорошо. А теперь смотрите ещё, вы видите планеты? Видите, как они движутся вокруг светящейся огромной звезды? Это духовный мир. Эти планеты называются Вайкунтхи. Но это не звезда и не солнце в центре. Это самая главная из планет духовного мира. Голока. Голока Вриндавана. Там Господь в своей настоящей форме. Видите? — Канха замолчал и начал тихонько наигрывать на флейте. Пастухи вместе с Нандой Махараджем увидели, как увеличивается Голока, чтобы они могли увидеть всё на ней и разглядеть. Они увидели удивительные горы, реки с берегами из драгоценных камней, прекрасных птиц, рощи стройных плодоносящих деревьев, пастухов в очень красивых дорогих одеждах и украшениях, удивительной красоты девушек. И приблизившись к планете ещё ближе, они увидели в центре всего Кришну, играющего на своей флейте. Они узнали его. От него исходил свет и волшебные волны любви. Слёзы застлали их глаза, они не могли больше смотреть и заморгали. Видение исчезло, а перед ними на глади синего озера стоял, играя на своей бамбуковой флейте, их пастушок Канха. В отражении озера было лишь его отражение да ещё стрекоз и голубых лотосов.
Они сидели на траве, не в силах вымолвить ни слова. Всё, что они могли, — это упасть в поклоне к Его стопам. В поклоне они поняли, почему Канха всегда был для всех самым любимым, самым привлекательным. Кришна. Всепритягивающий. Причина всех причин. Абсолютная истина. Свет всего.
Канха вдруг вспомнил, что оставил друзей на Говардхане, и бросился к ним. А Нанда с друзьями ещё в оцепенении долго сидели у озера, приходя в себя.


Глава 22

Радха сидела с подругами, когда прилетел Шукха и сел ей на плечо. Девочки репетировали уже пятый день, и только начало получаться неплохо, как кое-кто потерял терпение, слишком велико стало желание обрадовать Кришну, чтобы ждать ещё день, и все решили, что сегодня они сделают это. Они в последний раз собрались на репетицию, и всё получилось ещё лучше прежнего. Вишакха впервые была довольна, а она довольно строго относилась к концерту: все должны были прекрасным образом дополнять звучание друг друга, а голоса сливаться в один.
Они остановились, отложив инструменты, и заговорили о лодке:
— Ты спросила отца о том, чтобы покататься на ней? — спросила Лалита. Радхика напряглась и повертела головой, отрицая:
— Да что ты! Он ни за что не разрешит мне. Я просто не знаю, как быть.
— Давайте отправимся поздно, после захода солнца, все будут спать, а мы просто отвяжем её, залезем и поплывём! — с горящими глазами предложила Чита.
— А как же наш оркестр? Наверняка услышат и сбегутся посмотреть, — переживала царевна.
— А мы сначала отплывём подальше, — с сомнением в голосе произнесла Чита.
— А если нас течением унесёт? — подключилась Вишакха.
— Нет. С нами будет наш герой! А с ним нам нечего бояться не то что течения, но и самых страшных демонов! — щёки Радхи раскраснелись.
— Хорошо. Тогда, девочки, по домам?
— Да, не забудьте одеться в красные сари!
— Да, и возьмите все гирлянды, чтобы украсить лодку и Канху!
Девочки стали расходиться. Радхика пошла домой, и только сейчас она заметила маленькую записочку, привязанную к лапке попугая. Она с радостным трепетом открыла её и прочла: «Ты моя единственная!» Сердце её загорелось от нежности к Канхе, хотя она очень сейчас волновалась. История с лодкой пугала её. Что, если кто-то узнает, увидит, услышит их? Ей запретят гулять с подругами и, чего доброго, отдадут скорее замуж за Абхиманью. Она заметила, как он смотрел на неё, и знала, что его отец священник часто заходит к отцу пообщаться и всегда манерно вежлив с ней и уделяет пристальное внимание, как будто она должна стать его младшей родственницей. А Нанда Махарадж редкий гость. Он не просил выдать замуж Радхику за своего сына, это точно. Яшода боится, что Вришабхану откажет выдать её за Кришну. Ох. «Сейчас я должна думать о сегодняшнем тайном концерте и больше ни о чём!» — решила она и зашла в дом. Мама грела молоко со специями и общалась с бабушкой. Они увидели, что она зашла, и замолчали, улыбаясь, видно было, что говорили о ней. Радха обняла их по очереди и расцеловала.
— Где ты была, дочка? — спросила Киртида.
— У подруг, мы репетировали наш концерт.
— А ты на вине играешь? — бабушка немного удивилась.
— Да, бабуля, и пою.
— Красиво, наверное. У тебя голос, словно ручеек журчит, — ответила бабушка.
— Сегодня у нас впервые красиво получилось, — счастливо просияла Радхика.
— А какую песню поете?
— А, вы её не знаете. Это наша Чампакалата сочинила, — ответила, чуть покраснев, Радха.
— О! Это наверняка про героя, который победил всех демонов и вместе с ними сердца юных дев? Или про разбойника, которой шутя воровал масло и вместе с ними украл сердца гопи? — засмеялась бабуля, точно попав в цель. Глаза Радхи расширились от изумления:
— Откуда ты знаешь, бабуля?
— Ха-ха-ха! — смеялась мама. — Ваша бабушка всё знает о чувствах пастушек и пастухов! И не только это.
— Будешь молоко? — предложила бабуля. Радха взяла и присела на подушку. Вечерело. «Скорей бы ночь!» Радха допила и вышла в сад. Розы благоухали, большие белые и голубые колокольчики стояли на длинных ножках. Георгины победоносно и высоко задирали свои лохматые головы. Ещё были видны головки белоснежных хризантем, и девочка нарвала их, сложив в подол платья. Повсюду были слышны сверчки. Ночная бабочка пролетела мимо, привлечённая светом лампад в доме.
«Скоро я его увижу!» — Радхика сделала глубокий вдох, чтобы сердце не билось так часто, и, почувствовав смешанный аромат цветов, ощутила себя очень счастливой. Она вернулась и прошла к себе в комнату. Там зажгла лампаду и стала плести гирлянду, чуть напевая песенку про любимца Ямуны, мамы Яшоды, пастушек Вриндавана и Варшаны и царевны Радхики.
Совсем стемнело. В доме стало тихо. Радха давно загасила свет, чтобы все думали, что она спит. Подождала ещё немного и стала наряжаться. Её сари было и впрямь свадебное. Мама расшила его золотыми вышивками и бусинками и хранила для её свадьбы. Радхика понимала, что другого такого прекрасного случая может и не быть. Она с трепетом завернулась в него, надела богатые украшения и приготовленный красный георгин вставила в волосы, закрепив заколкой. Взяла босоножки в руки и, повесив на себя гирлянду для возлюбленного, тихонечко на цыпочках пошла на выход.
Она благополучно миновала спящий дворец, прошмыгнула за ворота сада — и бегом в лес. Она побоялась взять лампаду, но звёзды светили так ярко, что дорожка к реке освещалась хорошо. Рядом с лодкой уже собрались все восемь девочек. Все в красных нарядах и украшениях с гирляндами цветов и музыкальными инструментами. Девочки обнялись и стали подниматься на лодку, привязывать к бортам гирлянды, усаживаться. Вишакха с Радхикой стали отвязывать её от берега.
— Берите вёсла! — скомандовала Вишакха подругам. Через секунду все уселись и, оттолкнувшись вёслами от берега, поплыли к манящему Вриндавану.
— А как мы позовём его? — вдруг расстроенно вскрикнула Лалита.
— Да, как? Он же во дворце и, конечно, будет спать, — подтвердила Вишакха.
— Я сбегаю за ним, — предложила Радха.
— Давайте я! — закричала другая пастушка.
— Нет, я! — загалдели все остальные.
Они уже доплыли до желанного берега и причалили.
Все замолчали, поняв, что спорами дело не решить.
— Пусть идёт Радха. Она одна была в его комнате и знает, как его найти! — подвела черту Вишакха. Авторитетность её решений не подвергалась оспариванию, и Радхика скорее надела босоножки и спрыгнула на берег.
— Девочки, только, пожалуйста, сидите очень тихо! — попросила она и скрылась в лесу.
Пробежав по песчаной тропинке, она оказалась перед спящим Вриндаваном. Дома пастухов окутывала темнота и тишина, лишь неугомонные сверчки трудились, выдавая ночные трели. Радхика, приподняв немного подол нарядного сари, пробиралась сквозь темноту к огромному дому Нанды Махараджа, больше напоминающему дворец, чем большой дом. И вот она уже перед ним. «Господи, как сердце стучит!» — она была слишком взволнована, чтобы остановиться. На секунду она вспомнила о своей мягкой уютной постельке дома: «Как хорошо было бы сейчас там оказаться! И никаких волнений и хлопот. Никакого страха». Но что сделано, то сделано. Она здесь. И уже бежит, сняв босоножки, чтобы её не услышали через большую комнату, потом через коридор в комнату братьев. Закрыла за собой дверь. Глаза, уже привыкшие к темноте, различили две кровати. «Вот его кровать! С павлиньими перьями в изголовье». Радха подошла и встала на колени, чтобы разглядеть лицо. Кришна безмятежно спал, повернувшись к лёгкому свету звёзд, шедшему из окна. Его чёрные кудри рассыпались по подушке, а на лице было такое сладкое выражение, что Радха не удержалась и коснулась его губ, подарив поцелуй. И тут же, спохватившись, испугалась. Кришна проснулся:
— Радхика, ты? — обрадовался он, поднимаясь. — Как ты здесь оказалась?
— Тише, тише! — испугалась она, умоляя. — Не выдавай меня!
— Ну что ты! Конечно. Я просто очень рад тебе! — Кришна сел рядом с ней на ковёр, взял её ладони в свои: — Помнишь, как несколько лет назад мы ездили в предгорье к моей бабушке и вот так сидели рядом, пока все спали? Для меня эти воспоминания как нектар!
— Кришенка, конечно, я помню! Я очень дорожу всем, что между нами было!
— И есть!
— И есть! — Радхика покраснела до корней волос, но в такой темноте не было видно. — Кришенка, тебя ждет сюрприз, — сказала она с предвкушением, надевая на его голову тюрбан с пером.
— Ух ты! — обрадовался он, надевая пояс и только теперь замечая, как богато украшена его подруга.
— Ты готов? Тогда давай незаметно выбираться отсюда. — Радхика потянула его за руку на улицу. Девочки ждали давно, и надо было торопиться, чтобы остаться незамеченными. Через несколько минут они подбежали совсем близко к тому месту, но лодку ещё не видно было, и Радхика решила создать ещё более удивительную атмосферу, она остановила Канху и сказала:
— Надо завязать тебе глаза.
— Ух ты! — снова удивился парнишка.
Радхика сняла с плеч накидку и завязала глаза любимому. Потом взяла за две руки и осторожно повела к причалу. И вот она обернулась на лодку и, увидев, как радостно машут им девочки, развязала ему глаза:
— Смотри!
Кришна застыл с расширенными глазами: перед ним стояла большая лодка Вришабхану, вся обвешанная гирляндами цветов, а радостные пастушки махали ему, зазывая к себе покататься. Он оглянулся на Радхику и, взяв её ладонь в свою, помог забраться. Они расселись и отплыли подальше от берега.
— Начнём? — предложила Вишакха.
— Давайте! — согласились все, глядя на Кришну, озарённого лучами звёзд, такого вдохновлённого и счастливого, утонувшего в своей улыбке.
Они приготовили инструменты, и по кивку Вишакхи зазвучала прекрасная мелодия, к которой присоединились и нежные голоса. Юные девушки пели о герое, которого любили всем сердцем. Одна песня сменяла другую, когда спели всё, продолжали распевать на все лады его имена.
Канха сидел, откинувшись на спинку, разложив руки по бокам бортов, как царь в ложе. Перед ним сидела Радхика со своей виной и, перебирая струны, не сводила с него глаз. Ветерка не было, и течение остановилось, даже сверчки и лягушки затихли, вся природа превратилась в слух. Всё наслаждалось вместе с Кришной прекрасными пастушками. Когда девочки устали, Канха достал свою флейту и продолжил. Он играл и играл. Это было прекрасно! Все были зачарованы музыкой, прохладой, идущей от воды, отражением звёзд, ароматом цветов, своим тайным приключением. Потом Канха тихонечко щёлкнул пальцами, и лодка сама поплыла в Варшану. Он ласково поблагодарил каждую за этот удивительный подарок и отправил домой, а сам пошёл проводить Радху. Он взял её за руку и не хотел больше выпускать. Он проводил её до входа в дом и продолжал удерживать. Потом вдруг увидел какое-то движение в её дворе и показал знаком, чтоб она замерла. Так они постояли, не двигаясь, а потом он быстро метнулся в лес, а Радхика осторожно, замирая при каждом шаге, вернулась в постель.
Она переоделась и сразу уснула. А он, добежав до дома, присел на ступенях, глядя на сонный лес, который подарил ему сегодня счастливейшую встречу. «Милые прекрасные девушки. Они и правда ничего не помнят. Как мы точно так же катались на лодке, украшенной цветами, безлунными звёздными ночами. Только не здесь, не в этом мире, не на этой планете. Всё забыли, но желание создавать такие же переживания и события, с этим связанные, остались. Осталось желание служить мне. Они так мне преданны! Видимо, смерть не способна отнять это у них, ведь всё это уже было в другой прекрасной жизни. А Радхика… Она связала моё сердце! Оно уже не бьётся по-другому, только так: Ра-дхи-ка». Он закрыл глаза, прислонившись к балясине, и уснул, продолжая улыбаться во сне.


Глава 23

Проснулся он от головной боли. «Почему? В чём дело? Что случилось? Почему так сильно болит голова?» — думал он, поднимаясь с мраморных ступеней своего дома. Это впервые в жизни, когда он ни с того ни с сего почувствовал сильную боль в голове. Он пошёл к Ямуне, желая окунуться, чтобы смыть это мучение. Но не вышло. Не прошло. Тогда он сел под деревом и закрыл глаза. Приоткрыв их, он увидел, как воздух перед ним заискрился и, сияя золотым светом, появился путешествующий мудрец-музыкант Нарада. Он склонился перед удручённым Кришной и спросил:
— Нараяна, скажи, чем я могу помочь тебе? Как облегчить твою боль?
У него был его любимый струнный инструмент ситара, и он готов был играть для Господа божественные гимны. Но Кришна знаком показал ему, что не надо. Потом набрался сил и молвил:
— Дорогой Нарада, я ценю твоё служение и преданность. Но не это мне надо.
— А что? Скажи, мой Господь, я всё сделаю!
— Мне нужна пыль со стоп моих преданных. Только если я нанесу её на свою голову, вся боль пройдёт. Ты готов дать мне пыль со своих стоп?
Нарада утратил сияние — испугался:
— Как же я посмею такое кощунство сотворить? Ведь ты мой Господь. Нет-нет, я не могу! Это ужас для меня. Но я могу поискать, может, кто даст. — Нарада увидел, что Кришна кивнул, и тут же исчез. Он умел благодаря особому благословению путешествовать в любые места вселенной, не то чтобы одной планеты, поэтому ему не составило труда перенестись к полубогу Шиве, находящемуся на Кайлаше (вершине горы).
— Дорогой Господь! Ты наверняка уже знаешь, как сильно болит голова у Шри Кришны, — сообщил Нарада, поднимаясь с поклона. Шива стоял перед ним, сурово глядя из-под массивных бровей. Волосы обдувал холодный ветер, носивший снежинки. Босой, в тигровой шкуре, вымазанный пеплом, с черепами на шее и змеёй, он производил впечатление сурового аскета, владеющего множеством сидх (волшебством), очень благородного и справедливого. И он был самым преданным Нараяне, так как всё время думал о нём, медитируя на него и днём и ночью.
— Нет. Я не могу дать пыль со своих стоп. Я не достаточно чист, Нарада. Я не могу.
Нарада поклонился и последовал к другим преданным. И так путешествуя, он сильно переживал, что у Кришны болит голова, а он не может никак найти таких преданных, которые могли бы помочь. Все отказывались, считая, что попадут в ад за это кощунство. Что нельзя так оскорблять Господа. Он побывал и у Брахмы, и у Индры, но все отказались. К обеду, расстроенный, он вернулся во Вриндаван, желая узнать, как там Господь. Просто повидать его — и, быть может, у него уже всё прошло? Но появившись перед ним, Нарада увидел, что всё плохо. Кришна лежал на земле, и слёзы текли у него из глаз. Рядом сидели девочки-пастушки и тоже плакали, не зная, чем помочь, ведь Канха не отвечал.
Увидев их, Нарада произнёс:
— Девочки, вы преданные подруги Кришны, ему может помочь пыль с ваших стоп. Надо нанести её ему на голову, и он излечится.
— Да? — воскликнула Вишакха. — Тогда вот, держите. — Она взяла свой платок, протёрла ноги и передала другим девочкам. Те проделали то же самое.
— Погодите, погодите, гопи! Я сначала скажу, кому вы собираетесь посыпать голову своей пылью. — Нарада сделал глубокий вдох и сказал:
— Шри Кришна — он Господь мира. Сам Нараяна, понимаете? Верховный Господь. Посыпав пылью со своих стоп на Его голову, вы загрязните Его, нанеся ему тем самым оскорбление. Скорее всего, за это вы попадёте в ад.
— Нарада, мы узнали тебя! Это ты тот самый небесный музыкант, который дышит, воспевая имена Нараяны? — начала Радха, приняв платок с пылью от своих подруг и стряхивая на него и свою пыль тоже.
— Пойми, Нарада, нам не важно, куда мы попадём, в ад или рай. Главное — помочь нашему любимому Канхе поправиться. Его счастье нам дороже всего на свете! Правда, девочки? — она посмотрела на окруживших её подруг. Все кивнули в знак согласия. Платок уже обошёл стопы всех собравшихся пастушек. Радхика посыпала пылью с платка голову Кришны и протёрла его лоб. Они ждали, устремив свои взгляды на него. Лицо его просияло, и он улыбнулся, а затем открыл глаза.
Радха осторожно спросила:
— Ты как?
Кришна, осчастливленный и преображённый, ответил:
— Мои милые, теперь я в порядке!
Все закричали:
— Джай Шри Кришна!
Нарада заиграл на своей ситаре, а девочки пустились в пляс. Радхика, не сводя глаз с любимого, продолжала сидеть с ним рядом, держа его голову на своих коленях. Она гладила его мягкие кудри и расчёсывала их пальцами, потом закрутила их в пучок и, закрепив пером, вытащенным из тюрбана, украсила цветами жасмина. Он лежал и любовался ею и танцующими подругами, которые не побоялись адского пламени, лишь бы вылечить его.


Глава 24

Сегодня Радхика, встретившись с подругами, пошла купаться в укромное место, куда по утрам она ходила с мамой. Здесь разрешалось мыться лишь женщинам, и мужчины туда не приходили, это было под запретом. Девочки купались, мыли головы с мыльными орехами и, конечно, говорили о Кришне. Он занимал их сердца.
— Просто невозможно о нём не думать! — воскликнула Чампакалата.
— Да, его чарующий смех до сих пор у меня в ушах, — добавила Читра.
— Думаешь, только у тебя? — с вызовом сказала Вишакха и брызнула в подругу. — Посмотри на Радху, у неё чёрные круги вокруг глаз от бессонных ночей.
— Да, я почти не сплю, девочки. Мне всё кажется, флейта вот-вот заиграет. — Радха виновато улыбнулась и ушла под воду. Вынырнула и спросила Лалиту:
— А ты что молчишь? Кому ты сегодня утром гирлянду из цветов несла, когда я тебя встретила?
— Это не ему.
— А кому?
— Радха, мы тебе не говорили, боялись… — замялась Вишакха.
— Что такое? Кому, как не ему? — Радха напряглась, глядя на явно растерявшихся подруг.
— Уже давно по утрам мы ходим в храм богини Катьяяни на поклон, — Вишакха, собравшись с духом, продолжила:
— Мы просим дать нам в мужья Канху.
— О! — Радхика на миг разозлилась и давай всех обливать с головой, но долго гнев не держался. Никто из девочек не стал защищаться и брызгать в ответ. Когда она выдохлась, то засмеялась и сказала:
— Девочки, такое дело, ночью, когда я не могу уснуть, тоже иду в этот храм и прошу богиню сделать меня женой Кришны. Обычно я дарю ей горшочек со сливками. И ухожу с полной уверенностью, что желание моё исполнится.
Все давай брызгать на Радху, она спряталась под водой.
Когда подруги закончили купание, стали выходить, вдруг оказалось, что одежда их пропала. Они поняли, что это чьи-то проделки, и скорее спрятались опять в воде.
— Эй! Кто спрятал нашу одежду? — закричала Вишакха, сложив руки рупором. — Покажись! Мы пожалуемся нашим отцам, и тебя накажут! Если ты не трус, покажись сейчас же!
Девушки растерянно переглядывались и пытались всмотреться вглубь леса. Но вдруг прямо у них над головой раздался знакомый бархатный голос:
— Милые мои гопи, это я украл ваши одежды. Я услышал, что все вы мечтаете выйти за меня замуж, а муж имеет право так поступать. — Кришна сидел на ветке большого ашокового дерева, свесив босые ноги, и, полностью довольный собой, держал в руках все их одежды.
— Какой наглец! — фыркнула одна пастушка.
— Отдай нам наши платья сейчас же! — закричала Вишакха, краснея от гнева и стыда.
— Мы расскажем нашим… — начала Читра, но Канха её дерзко оборвал:
— Дорогие подруги, ваши отцы ничего мне не сделают. И мой отец тоже. А теперь, — он встал ногами на ветку и, пройдясь до ствола, росшего на берегу, спрыгнул и отошёл на несколько шагов от воды, — теперь выходите ко мне по одной за своими платьями. — Глаза его при этом горели радостными искрами, он переживал только об одном — что его старший брат ненадолго ушёл за обедом домой и может вернуться в неподобающий момент.
Девочки не знали, как им быть, и Кришна опять заговорил, изменив свой голос на ласковый:
— Давайте выходите, вы же хотели все стать моими женами. Кто больше всех?
Тут же Вишакха вышла из воды, прикрывая себя руками. Она подошла к пастушку и рывком отобрала своё оранжевое платье. Затем, воспользовавшись тем, что из воды вышла следующая девочка, она спряталась за Канху и быстро оделась. Так вышли все, настал черед Радхи. Канха отошёл назад ещё на три шага. Она вышла, как русалка: мокрые волосы спадали водопадом на плечи, грудь и закрыли её почти до колен. Она подошла, опустив глаза, не смея глянуть в дерзкие игривые глаза друга. Он так и стоял перед ней, забыв обо всем. Вишакха вырвала у него её одежду и вложила царевне в руки. Тут Кришна опомнился и объявил:
— Ямуна не просто река! Это богиня, и вы не должны заходить в неё без одежды. Поклонитесь реке и попросите прощения за своё поведение.
Он произнёс это таким величественным тоном, что все послушались его, подошли к реке, поклонившись, стали просить прощения, а когда повернулись к своему мучителю, его уже и след простыл.
Девочки, все красные от стыда, пошли по домам, предварительно договорившись отцам и вообще никому об этом случае не рассказывать.
Канха сбежал, услышав рожок брата. Тот искал его, чтобы вести коров к холму. Он поскорее ушёл с места преступления, так как боялся, что кто-нибудь из девушек сгоряча проговорится брату.
Уже приближался вечер, Кришна пас коров с мальчиками, в это время во Вриндаван прискакал страшный демон в облике чёрного свирепого быка. Это был Ариштасура, желающий убить Канху. Сверкая красными глазами и изрыгая пламя из ноздрей, он ринулся на жителей Вриндавана, шедших по дороге к реке. Мужчины и женщины не задумываясь ни на миг закричали: «Кришна! Кришна! Спаси нас!» Кришна сердцем услышал их полный отчаяния призыв и бросился на помощь. И вовремя успел — бык прижал двух крупных мужчин к дереву и наступал, давя рогами. Канха каким-то непонятным образом вмиг оказался между ними и асуром и, схватив за рога, стал теснить его. Ариштасур стал пятиться, давя мощными копытами камни в пыль. Как только мужчины сумели отскочить за его спиной, он с силой отбросил демона в сторону. Тот шмякнулся с таким звуком, будто бы в грязь, сломав себе шею, и тут же испустил дух. Маленькая искорка — душа — поднялась из его чёрного тела и погрузилась в грудь Кришны. А он достал свою флейту и заиграл победную мелодию под всеобщие крики: «Джай!» С небес сыпались цветы, а полубоги собрались на своих виманах (летающих аппаратах) над ними, хлопая в ладоши и ликуя.
Этой ночью Канха пришёл под окно Радхи и долго звал её тихим голосом, но она не захотела к нему выходить. Он думал, что она обиделась за происшествие с одеждой, но ей просто было очень неловко за то, что он видел её в таком виде. Она лежала, закрывая уши подушками, чтобы не слышать этого сладкого шёпота любви, доносившегося из сумеречного сада вместе с блаженным благоуханием роз.


Глава 25

На следующее утро за завтраком её брат Шридама очень красочно во всех деталях описал поединок Канхи с чёрным демоном-быком.
— Почему он посчитал его демоном? — удивлялся Вришабхану, отложив еду и вглядываясь в сына так, будто сейчас по выражению его лица поймёт, правда демон это был или нет.
— Потому что он выглядел как демон: глаза сверкали красным огнём, размеры его были слишком огромные, а ещё его не могли удержать от нападения двое здоровых мужчин! Его ярость не знала границ! — продолжал описывать раздухарившийся Шридама.
— Это ни о чем не говорит! — возражал отец.
— Но это был демон! — мальчик уже не мог ничего добавить в защиту друга.
— Я думаю, это был бедный больной бык, которого понесло. — Вришабхану был неуклонен. — Если так, то ваш герой совершил очень низкий поступок.
Радхика подскочила и побежала прочь. Она убежала в дальний угол сада, туда, где в раннем детстве играла в куклы, под куст жасмина. Она упала на траву и расплакалась. Цветы стали осыпаться, и весь куст укрыл её покрывалом из белоснежных цветов. «Нет, не мог он убить простого невинного быка!» — самой себе возразила она, немного успокоившись от всей этой красоты. «Не мог!» Тут к ней прилетел Шукха и сел на протянутую руку. На лапке — письмо: «Радха, прошу, приходи сейчас в лес, к озеру. Не могу без тебя!» Она свернула записку и засунула в свой узелок на поясе. Посмотрела на зелёного попугая и, сдвинув брови, с деланым гневом сказала:
— Хоть бы прощение попросил за вчерашнее! Написал бы: «Прости, Радхика. Я виноват перед тобой. Перед всеми вами. Я такой негодяй. Как теперь мне дальше жить, не знаю». А он что? — попугай виновато переминался с лапки на лапку, боком поглядывая на хозяйку. — А он пишет: «Приходи сейчас!» Ну всё, я сейчас приду! Я такое ему устрою! Дождался! — Радха распалила саму себя и, даже не стряхнув цветы с распущенных волос, побежала в лес к заповедному озеру. Попугай летел рядом, но вдруг она остановилась: «Пусть он придёт ко мне! Вот прямо сюда, в деревню! Или нет, лучше я приду во Вриндаван и позову его туда, чтобы все слышали, что я ему скажу!» Она написала записку Канхе: «Встретимся сейчас во Вриндаване рядом с твоим дворцом!» — и, привязав к лапке попугая, дала ему орешек со словами: «Лети к Канхе!» Птица поднялась и полетела в лес. Радха пошла собирать подруг по дороге во Вриндаван, на ходу заплетая тугую косу.
Канха обрадовался, когда увидел попугая с письмом, но когда прочёл строки, то ощутил гнев, который излучала его подруга. «Ничего, Шукха. Главное, мы встретимся. Всё будет хорошо». Он написал в ответ: «Хорошо, любимая, я иду» — и отправил попугая. Радха прочла письмо за секунду до появления самого Канхи, и сердце её дрогнуло от нежности к нему. Но так как надо было начинать, она не стала отменять то, что хотела, и заговорила тоном царицы:
— Канха, ты вчера убил быка. Ты знаешь, что убийство коровы — страшный грех? Как мог ты, герой, пойти на такое? — Лицо её выражало гнев: брови сдвинуты, губы сжаты, руки скрещены на груди. Канха увидел, что глаза её заплаканы и припухли.
— Радхарани, но кто тебе такое сказал? Кто пустил это зло в твоё сердце? Я вчера победил злого демона по имени Ариштасур. Он кидался на людей, топча, и бил рогами. — Канха подошёл к ней ближе и говорил мягким голосом.
— А что, если ты перепутал и убил простого быка? Что, если это твоя ошибка? — Руки Радхи были по-прежнему скрещены на груди, как бы защищая правду хозяйки.
— Это не так. Говорю, это был Ариштасур. — Канха отступил на шаг назад.
— Даже если это был демон, всё равно, он был в теле быка, Канха, и ты осквернился этим грехом! Тебе теперь надо долго очищаться! Иначе никто не будет с тобой общаться. — Радха не сдерживала искры, сыплющиеся, казалось, из её глаз. Все ждали приговора. Девочки, мальчики, коровы тоже были здесь, и случайные прохожие пастухи и пастушки остановились послушать, что за диковинная история тут творится с их обожаемым кумиром. Радха продолжила:
— Чтобы очиститься, тебе надо обойти все святые земли, чтобы омыться во всех священных источниках!
Зависла тишина. Никто не хотел, чтобы Кришна уходил так надолго. Это займет несколько месяцев, а может, лет. Все в испуге посмотрели на него. А царевна, будто бы скинула покрывало праведного гнева и поняла, что наделала. Она тоже очень испугалась, что может потерять Канху. Но делать нечего, слова сказаны. Все расстроенные смотрели на Канху с надеждой на чудо. Он увидел это в их глазах, он понимал, как сильно любят его.
— Ладно. Хорошо. Я очищусь, хотя не виноват ни в чём. — Он по-прежнему улыбался, играя дудочкой, перекидывая её пальцами туда-сюда.
Герой попросил всех отойти назад, встать за его спиной, и когда все собрались, он, воздев руки к небесам, стал зазывать реки:
— О святая Ганга, приди, упади передо мной, пусть от твоего падения с головы Господа Шивы возникнет большое углубление в земле, наполни, прошу, его своими водами! — В этот же миг с неба мощная струя водопада вырыла землю, разбрызгав потоки воды и немного наполнив образовавшийся котлован. Кришна вновь воздел руки и запел очень красивым мелодичным напевом, призывая другие святые реки:
— О Ямуна чайва, Годавари, Сарасвати, Нармаде, Синдху, Кавери, джале смин саннидхим куру! Придите, о святые реки, наполните этот котлован, превратив его в озеро, так, как я наполняю любовью этот мир!
Тут же хлынули водопады, обрызгав и без того уже мокрых зрителей. Спустя несколько мгновений всё прекратилось, а перед ними было озеро, посверкивающее в лучах солнца своими святыми водами.
— Не бойтесь, друзья, мне не придется уходить на годы в паломничество, потому что все святые реки сами принесли сюда свои воды, — сказав это, Канха поклонился до земли перед озером и с разбегу прыгнул в него, погрузившись с головой.
Радха и обрадовалась, что Канха никуда не уйдёт, и в то же время разозлилась, слишком уж легко и быстро он со всем разобрался. Но через минуту она зачарованно не сводила глаз с его радостного купания в сияющем озере.
— Радха, иди купаться, в моё озеро! — кричал он, вынырнув и разбрызгивая воду в разные стороны.
— Вот ещё! Я выкопаю своё озеро! И буду в нём купаться! — гордо заявила она и, резко развернувшись, пошла за лопатой, а подруги за ней. Через несколько минут они вернулись и стали копать рядом с озером Кришны. Канха к тому времени уже убежал с пастухами и коровами, и девочки могли продолжать, не оглядываясь на задиристых мальчишек. За один час они так устали, что уже не могли даже лопаты держать, а яма пока получилась совсем небольшая, метра три круг. Они побросали инструменты и вернулись домой. Как только они ушли, Канха прибежал с Баларамой, взялись за лопаты и часа за три увеличили озеро Радхи до размера небольшого водоёма. Потом тоже ушли домой. Утром девочки пришли, чтобы продолжить копать, но поразились увиденным: два больших озера были перед ними, только одно с сияющей водой, а другое пустое.
— Кто увеличил мое озеро? — поразилась царевна. Шукха подлетел и, сев на левое плечо, закричал:
— Кришна!
Радха засмеялась и, дав ему орешек, приказала лететь и позвать его.
— А как мы наполним озеро? — недоумевала Вишакха.
— Давайте носить воду из Ямуны, — предложила Чампакалата.
— Да, только так, — согласилась Лалита, вздохнув, вспоминая, как Канха призывал реки. Они пошли за горшками для воды и через час вернулись с полными.
— Давайте наполним наше озеро! — провозгласила царевна, и они вылили горшки. Вода впиталась, и озеро осталось совершенно пустым. Тут подошёл Канха, он шёл впереди ватаги друзей с полотенцами, чтобы накупаться в сияющих водах своего волшебного озера.
— Радха, доброе утро! — воскликнул он, заметив, что сегодня глаза её искрились теплом.
— Кришна, спасибо тебе за помощь с выкапыванием озера! — Радха расцвела при виде, как он рад этой встрече. — Это же ты сделал, верно?
— Это Баларама и я. Хочешь, я наполню своей сверкающей водой твоё озеро? — он улыбался, крутя в руках свою флейту.
Радха понимала, что уже не злится на него, уже простила за всё, и хотела примирения всей душой, поэтому попросила нежным голосом:
— Да, пожалуйста, помоги нам, Кришна.
Он расхохотался от счастья и прыгнул в своё озеро. Опустившись на самое дно, он сильно топнул ногой по дну, отчего на поверхности поднялась волна и накрыла озеро Радхи, наполнив его до краёв. Он вынырнул и увидел ликующих друзей и подруг. Все бросились в воду, чтобы отпраздновать такое событие играми в воде! Девочки в своё озеро, мальчики в своё. Шукха на лету клювом хватал летевшие во все стороны брызги от барахтающихся хохочущих детей. Коровы и телята подошли и с упоением наслаждались божественными источниками. Вскоре пастухи и пастушки вышли к ним и повели на чудесный зелёный холм Говардхан. Туда, где небольшие ручейки с шумом падают на камни, где цветут редкие дикие травы, обладающие лечебными свойствами, заживляющими все душевные раны.


Глава 26

Утром следующего дня у Канхи было предчувствие какой-то неотвратимой беды. Сердце само по себе то пускалось вскачь, то замирало. «Что-то не так», — думал он, выходя во двор, и даже отказался завтракать, зная, что вот-вот сейчас что-то произойдёт. Что-то посильнее демона Кеши или любого другого. С запада прилетели чёрные тучи и угрожающе нависли над Вриндаваном. К обеду то тут, то там стали раздаваться недружелюбные раскаты грома, и розовые всполохи молний среди туч не приносили дождя. Налетел ветер и стал срывать лепестки и цветы с белых роз и нежно-розовых пионов и магнолий. Что-то происходило вокруг. Два павлина с криком пролетели мимо Канхи в лес. И тут он увидел Радху. Она бежала к нему по тропинке из леса, тревожная, растрёпанная.
— Меня выдают замуж за Абхиманью! — Радха не могла удержать больше слёз, и они текли по щекам и подбородку, капая на гирлянду цветов на груди Канхи. — Отец давно обещал его отцу, много лет назад и не мог это отменить.
Канха от изумления так крепко обнял её, что она вскрикнула.
— Прости. — Он слегка ослабил руки. И заглянул ей в глаза:
— Как так? Погоди, погоди. Не может быть, — он перебирал в уме все случайности, неожиданности, препоны, которые могли случиться, но не случились в их судьбе, но почему же тогда это происходит? Так не должно было быть!
— Сегодня его родители пришли к нам и определили дату свадьбы. Это скоро. Очень, — она смотрела на него с отчаянием.
Канха посадил Радху на скамейку под розами. Их волшебный аромат всегда так кружил ему голову, но сейчас они, как предатели, продолжали источать его, не умерли, не облетели, а продолжали радоваться жизни. Парнишка сел рядом с любимой и положил её голову себе на плечо. Стал гладить её по волосам:
— Не плачь, птичка моя. Я всегда буду с тобой. Никто не разлучит нас. Это невозможно.
Он тихо запел ей о своей любви старинную песню. В ней говорилось о реке, на берегах которой росли лотосы и юноша рвал их для своей любимой, потому что её руки, как эти лотосы, нежны; её стопы, как эти лотосы, прекрасны; её стан, как эти лотосы, строен; её лицо, как эти лотосы, светится; её глаза, как лепестки этих лотосов, прекрасны. И все лотосы мира он готов сложить к её ногам.
Он пел и вытирал её слезы, а Радха перестала плакать и задремала на его плече. Он закрыл глаза и тоже погрузился в медитативный сон. Он управлял этим сном и мог распоряжаться в нём, как заблагорассудится. Они с Радхой были на их планете, которая называется Кришналока. Там всё волшебно и прекрасно. И вот они пошли по саду воспоминаний, чтобы узнать, почему так несправедлива к ним судьба. Они пошли по тропинке прямо через цветущий лес к большой поляне. Здесь они сели в траву и, заглянув в глаза друг другу, стали вспоминать. Образы тут же возникали и таяли прямо на этой поляне, пока из их памяти не вынырнули точные черты людей и событий. Тогда они стали наблюдать…
Когда-то давно на этой Кришналоке Кришна и Радха жили счастливо, озаряя всех своей любовью и играми, но раз пришёл к ним один преданный Кришне Шридама. Он не мог вынести, что имя Радхи все ставят перед именем Кришны, говоря так: «Радха Кришна». Он принёс своему Господу Шри Кришне золотой горшок сливок, но это подношение, как и все остальные, Господь дал попробовать сначала Радхе и только потом стал есть сам. Это окончательно разозлило Шридаму, и он в пылу гнева проклял Радху, что она сто лет будет жить на земле в человеческом теле и не сможет стать женой Шри Кришны, забыв даже все их отношения на чудесной планете. Господь на это ответил, что тоже отправится на планету Земля, чтобы быть рядом с возлюбленной.
Радха и Кришна очнулись в саду Нанды Махараджа на скамейке и посмотрели друг на друга.
— Это всё правда, Кришна? — спросила девушка, и он ответил:
— Да.
— Теперь всё ясно. Мы просто прокляты.
— Да. Но никто не сможет помешать нам любить друг друга. Пойдём я покормлю тебя, там мама только что пекла лепёшки пури и есть вкуснейшая сметана! — он хотел сменить ужасно грустную тему, потому что не мог вынести этого пронзительного откровения разрывающей сердце судьбы.
Они пошли на кухню. Там мама Яшода дала им две пиалы со сметаной и пури, и они присели на ступенях. Канха обмакнул лепёшку и поднёс любимой. Та улыбнулась и откусила. Потом они стали кормить друг друга, и настроение немного улучшилось.
Яшода всё видела и слышала. Она решила попробовать ещё раз помочь им. Радхика была ей как дочь. И она не могла видеть её страдания. Да к тому же сын её очень тревожил. Она видела, что Радха была центром его вселенных, центром его мира, и невозможно было предугадать, что будет с ним, если она достанется другому. Она сбегала и привела Нанду, чтобы тот сам всё понял и постарался помочь. И сейчас они вдвоём наблюдали сцену с пури. Нанда видел, как его божественный сын кормит свою любимую, ласково опекая её, будто бы баюкая мягким голосом, успокаивает.
— Мой дорогой, — начала Яшода, — видишь, как сильно наш сын любит эту девушку? Мы должны помочь ему. Как мы поможем?
— Да, мы можем попробовать помочь, милая. Я сейчас же схожу к Вришабхану. Сосватаем Радхику.
— Да, я с тобой.
— Хорошо. Идём.
И они, взяв с собой несколько горшочков со сливками, отправились во Варшану. Прибыв туда, Нанда отошел с Вришабхану в сад для разговора, а Яшода пошла помочь Киртиде на кухне.
— Вришабхану, друг, я пришёл с деликатным вопросом, — начал Нанда, вглядываясь в глаза Вришабхану.
— Да, друг Нанда, говори.
— Я заметил, что мой сын, Канха, очень сильно любит твою дочь Радхику, — говоря это, Нанда заметил, как глаза Вришабхану на мгновенье вспыхнули и тут же он опустил свой взгляд.
— Так вот. Я с предложением. Выдай свою дочь Радху за моего Канху. Чтобы они были счастливы, да и мы породнимся! — тут Нанде заметно полегчало, потому что он всё сказал и теперь дело за малым. Вришабхану, наоборот, стало очень тяжело. Так что он даже забыл выдохнуть и сидел, пряча взгляд. Потом понял, что всё-таки придется говорить начистоту, и начал:
— Дорогой Нанда, мой друг. Понимаешь, какое дело. Дети, они ещё малые. И нам решать, за кого отдавать. Твой Канха герой, сколько демонов победил! Это абсолютно выдающаяся личность! А моя Радха нуждается в спокойном домашнем муже, практичном и домовитом. Да и потом, я уже обещал её нашему Абхиманью, сыну священника. Я как-то пообещал ему исполнить любое его желание, и вот когда его сын влюбился в Радху, тот сразу попросил, а я пообещал, — сказав это, Вришабхану поднял свой взгляд и увидел слёзы в глазах Нанды.
— Выходит, я опоздал. Я во всём виноват, — Нанда не скрывал отчаяния. — Но, друг, твоя дочь не будет счастлива с Абхиманью, да с кем бы то ни было, потому что она любит нашего Канху. Очень любит.
— Да, я тоже знаю об этом. Она, даже когда слышит о нём, загорается, как свечка. Безусловно, вскружил он ей голову. Что теперь делать? Не знаю.
— Может, поговорить с Врикагопой (священником, отцом Абхиманью)? Может, он смилуется и передумает? — с последней надеждой спросил Нанда.
— Хорошо. Пойдём сходим, попробуем.
Они ушли. Их жёны, наблюдавшие украдкой за их настроением, догадались, к кому они пошли. Яшода воскликнула:
— Господи, хоть бы получилось!
— Да. Но, дорогая Яшода, всё равно, в любом случае я никогда не запрещу влюбленным встречаться. — Киртида погладила по плечу подругу, и они сели перекусить.
Кришна гладил Радху по голове, что-то тихо напевая. Они сидели на качелях в лесу, и Радхика уже успокоилась. Новости, с которыми вернулись отцы от Врикагопы, были такие: тот не отказался от своих намерений женить своего Абхиманью на Радхике, но хорошо было то, чтобы Вришабхану решил отложить сие действие на неопределённое время, пока Радхика сама будет не против. Он не мог перенести страданий любимой дочери и надеялся, что её увлечение пастушком пройдёт и тогда она станет более рассудительной и выйдет за сына священника.
Вечером к дереву, на котором на качелях сидели, чуть раскачиваясь, влюблённые, подошли пастушки, подруги Радхики. Они увидели печаль на их лицах и испугались:
— Радха, что случилось?
— Почему вы грустите?
— Почему удалились от всех?
— Радха, ты почему не пришла сегодня к нам? Ты же обещала!
Вопросы сыпались и сыпались на них. Кришна продолжал гладить подругу и ответил за неё:
— Дорогие подруги, нас хотели разлучить.
— Как? — опешили девочки.
— Радху хотели выдать замуж за Абхиманью. Но потом её отец отложил свадьбу, пока она сама не согласится.

— Я не соглашусь! — Радхика, наконец, ожила и, увидев подруг, подскочила и обняла всех сразу, они окутали её своими объятиями.
Потом поманили Канху и обняли и его. Никогда, никто не разлучит их!
Тут на берег вышли друзья-пастушки и тоже кинулись во всеобщий круг объятий. Потом у всех слёзы проступили на глазах от ощущения какой-то неизбежности, но затем тепло пошло из сердец и затопило всё вокруг. Круг разомкнулся — Канха заиграл на своей ласковой флейте музыку любви. Друзья стали танцевать. Девочки связали концы своих накидок и стали кружиться вокруг Радхи Кришны. Яшода пришла на звук флейты и присела на траву, любуясь разноцветным хороводом. По сердцу разливалось умиротворение, как бальзам, ведь она так переживала за Канху и Радху. Тут она вспомнила, что шла в храм Катьяяни и всё ещё держит в руках большой поднос с краской, насыпанной разноцветными горками.

— Девочки, бегите сюда! — позвала она пастушек и, раздав им краски, первой подбежала к Радхе и Кришне и бросила в них ярко-розовую смесь. Тут же малиновое облако поплыло на танцующих. Девочки тоже стали бросать в пастушков жёлтые, зелёные, розовые облака, всё окрасилось праздничным сиянием красок. Кто-то прибежал с мридангой (барабаном), и началось настоящее веселье! Нанда Махарадж прибежал на радостные звуки и тоже пустился в пляс, игриво бросая взгляды на хохочущую от счастья Яшоду. И тут разразился дождь. Сильный тёплый ливень, смывающий краску с перепачканных лиц и одежд. Но это не мешало всем весело отплясывать. Жизнь во Вриндаване продолжалась, горести уходили, распускались новые цветы, и росли новые деревья, радуясь тому, что живут на земле в это чудесное время. Время, когда Радха Кришна играли свои божественные лилы, распространяя счастье по всему миру.


PS: Дорогие читатели! Это произведение есть в напечатанном виде. Доступно для заказа. Прекрасные авторские иллюстрации, текст основанный на книге "Кришна" Шрилы Прабхупады.