Крахмалопаточный секрет

В первое новогоднее воскресенье было решено побывать в одном примечательном местечке Рязани, куда Романов приехал из Москвы с женой - ведь они провели в этом городе свое детство и юность, стали семьей и родили сына. На прогулку с ними вышла и сестра жены - до сих пор рязанская жительница и учительница в одной из школ.
Упомянутое место было в щедрые хрущевские годы построено с замахом на размах - устроить на окраине Рязани копию Московской выставки достижений народного хозяйства - ВДНХ. Рязанский вариант получился маленький размерами построек, но передавал дух всенародных достижений. Широкая прогулочная аллея, клумбы, фонтан, коляски с мороженым, бочки с квасом, автоматы газированной воды с сиропом, а главное - вдоль аллеи павильоны с выставками. Позднее в павильонах разместили магазины, а местную копию ВДНХ переименовали в Торговый городок, но и при этом местечко не переставало притягивать к себе отдыхающих - ведь мороженое, квас и газировка остались. Правда, появился буфет, ставший подобием кабака, а рядом с бочковым квасом встали пивные бочки, собирая вереницу очередей мужиков. По прошествии смутных времен, когда даже Торговый городок стал развалинами с торговками и торгашами, продающими прямо с асфальта из клетчатых сумок турецкий ширпотреб, между которыми шныряли рэкетиры-смотрители в кожаных куртках и карманники-призраки, одетые как обычные мужики. Настали новые благодатные времена, и местные власти решили вернуть этому историческому месту первоначальные облик малой ВДНХ. Деньги вбухали, и что-то получилось. Люди снова потянулись в это место для отдыха. Новый год и новогодние ёлки добавили ажиотажа.
Супруги Романовы и сестра жены Леднёва прогуливались по ВДНХ и нахваливали старые времена. В детстве они застали лишь второй сезон - Торговый городок. Конечно, получился привычный местечковый фьюжн. На павильонах восстановили первоначальные надписи, вылепленные штукатурным рельефом, но в самих павильона уже успели разместиться магазинчики и ресторанчики – новейшие и модные. Здесь торгуют ароматизированными табаками для кальянов, а здесь иммерсионный ресторан с погружением в атмосферу табачной сказки. В ресторане с портретами великого земляка-поэта звучит смус-джаз с французским вокалом. На павильоне, торгующем табаком, вывеска “Скопинуголь” - в этом райцентре Рязанской области раньше добывали уголь, и по-стахановски давали стране угля. На иммерсионном ресторанчике с кальянной атмосферой выпирала рельефом странная надпись “Алкогольная и крахмало-паточная промышленность”. Коровинский спиртзавод в Михайловском районе раньше был на слуху у обывателя. Недалеко от Лакашинского спиртзавода Романов однажды был в пионерском лагере - там еще пруд с ароматными стоками, где караси клевали на голый крючок. В райцентре Рыбное, городке детства Романова, недалеко от их дома на речке Вожа дымил трубой и сливал в реку вонючий черный ручей местный крахмалопаточный завод, привлекавший местных пацанов как раз патокой - сладким тягучим сиропом, остававшимся от производства крахмала из картошки. Из патоки делали карамельные конфеты. Ползком и перебежками подростки добирались до чанов с патокой, окунали в их жерла прихваченных с собой палки и облизывали сладкую субстанцию прямо с палок. Гоняли их сторожа и рабочие, но никогда не ловили и не били - понимали. Завод, кроме основного производства - крахмала, варил низкосортное пиво и бутилировал газировку “Буратино”. В третьем классе Романов был на экскурсии, на этом заводе, где им дали по конфетке и по стакану газировки. Младший же его брат ждал следующего учебного года ради такой же же экскурсии. Это уже в наши времена в патоке нутрициологи распознали кладезь витаминов и минералов, а смесь глюкозы, мальтозы и полисахаридов оказалось безвредной для диабетиков. Однако к этому времени завод, переходя из рук в руки смутных времен, стал лесобазой и пилорамой. С крахмалопаточным заводом Романова связывали воспоминания детства.
Нагулявшись и впечатлившись, поехали в новогодние гости к младшему брату Романова. Там старший Романов поделился впечатлениями о новом Торговом городке и потугах стать хрущевским ВДНХ. Разговор зашел и о павильоне с вывеской про крахмалопаточную продукцию. Сразу же вспомнили свои сладкие экспедиции, и сначала ностальгически заулыбались, а потом замолчали, глядя в глаза друг другу. Хорошо, что жены говорили о своем и не заметили перемен в настроении мужей. Братья о чем-то молчали.
Старший Романов был тогда в четвертом классе, а младший во втором. Сельский быт способствует развитию. Школьные кружки, районная библиотека и свалки с разными полезными вещами типа старых радиоприемников. В свои годы старший уже собрал свой первый детекторный приемник и ловил “Маяк” на растянутую между жердей забора проволочную антенну, принимая сигнал на самодельно сваренный из серы кристалл с функцией диода, нацепив старинные мембранные наушники на светлую вихрастый головенку. Школьные спортивные кружки и уличные футбольно-хоккейные команды. Второклассник младший уверенно гонял на коньках по замерзшей Воже и на зависть друзьям постарше щелчком клюшки поднимал шайбу в полет на уровне головы, по причине чего уверенно играл нападающим. Братья были разные, но были по-братски дружны.
Однажды весной, в мае они собрались за патокой вдвоем. На этот раз решили набрать патоки с собой и угощать друзей из банки. Взяли две стеклянных двухлитровых банки с пластмассовыми крышками и палки с приспособлениями на конце - притороченные пустые жестяные банки из-под сгущенки. Темнело еще рано, не по-летнему, и браться пошли в рейд, как свечерело. На заводе смена закончилась, а сторожа выйдут лишь в ночь, а сейчас они ужинают под самогоночку - братья все это разведали и знали. В обычном дощатом заборе им были известны все подзаборные лазы и сдвигающиеся доски. Так обычным для всех способом они оказались на территории завода. Было тихо и спокойно и все еще различимо в сумерках.
Вот они – кубометровые цистерны на железных станинах. В них патока. Чем-то громыхнул младший, старший шикнул на него, дескать, потише!
- Это кто там лазит за патокой? – послышался далекий крик сторожа, видно вышел отлить за сторожку и услышал. – Поймаю – уши надеру!
Прокуренный голос мужика приближался. Братья прижались к земле. По цистернам скользнул луч фонаря – судя по яркости, фонарь хороший, железнодорожный. Сердчишки мальчиков затрепетали страхом.
- «Сюда!» – прошептал старший и метнулся куда-то в сторону, и младший поспешил за братом.
На земле в центре круглой бетонной плиты открытый железный люк колодца. В него и нырнули братья, с трудом и осторожно прикрыв за собой крышку люка. Они оказались в каком-то подземелье. Вдалеке от вертикальной железной лестницы, по которой они спустились, светилась приоткрытая дверь. Мальчишеское любопытство повело их детские ножки в кедах к свету – в темноте было страшно, а фонариков они с собой не взяли.
За приоткрытой дверью браться увидели просторное хорошо освещенное лампами помещение. Старший догадался, что это лаборатория. Зимой он с классом был на экскурсии в НИИ пчеловодства – единственном в стране. Там в лабораториях была такая же обстановка – высокие потолки, яркий свет, столы с приборами, микроскопы, а ученые люди ходили в белых халатах как врачи в районной больнице. В этой лаборатории все было почти также, и человек, стоящий к ним спиной, тоже был в белом халате.
- Пойми ты, милый друг! – прозвучал голос человека – видимо, ученого. – Я не могу увеличить дозу питательного раствора! Ты не выдержишь, и снова тебя придется откачивать, и уж давай договоримся, что не в мое дежурство. Давай лучше я тебе снова какую-нибудь сказку почитаю, только ты не переживай так, а то на осциллограмме опять будут кривые, из-за которых меня прошлый раз отругал завлаб.
Ученый шагнул в сторону и склонился над самописцем, пишущая стрелка которого сновала вверх-вниз, оставляя зигзаги колебаний какого-то процесса. На стенде мелькали цветные лампочки и колебались стрелки приборов. Две детских головы, расположившиеся одна над другой в проеме приоткрытой двери, с открытыми ртами застыли в ошеломлении. Тот, с кем разговаривал дежурный ученый, сидел в большой, размером с ведро, стеклянной банке. Это был какой-то как бы осьминог, вернее, это было полупрозрачное студенистое тело со щупальцами внизу, а две из них невероятное существо положило на край банки подобно рукам. Посреди тела этого как бы осьминога располагались три глаза равнобедренным треугольником вершиной вверх. Глаза уродца, кажется, смотрели на пришельцев – на головы братьев в дверях. Трехглазый осьминог затрепыхался. Трубочки и проводки, идущие в банку, задергались.
- Ну, что ты разволновался? «Сейчас-сейчас я покормлю тебя!» – произнес ученый, продолжая разглядывать самописец и приборы. – И хорошо! Я дам тебе немного больше патоки!
Глаза существа теперь глядели на ученого, если можно было именно так понимать движение его необычных, неземных глаз.
- Что? Что ты хочешь мне сказать? – повернул голову к трехглазому ученый. – Сейчас включу модулятор, и поговорим.
Дежурный включил экран какого-то телевизора, и по черному экрану побежали строчки белых букв.
- Что это значит? Какие еще пришельцы? – прочитав что-то на экране задал вопрос ученый. – Это ты пришелец! Пришелец с Марса! Вместе со своими товарищами прибыл на Землю для разведки условий на предмет проживания совместно с людьми. Вам ведь нужен океан? У вас ведь воды почти не осталось? Только в глубоких шахтах, где еще хоть как-то вода еще не остыла и пригодна для жизни вашего вида жизни…
Ученый, кажется, не столько разговаривал с существом, пришельцем, сколько сам с собой, словно повторяя ученые дискуссии и фрагменты научных отчетов и диссертаций. Пришелец строчил строчку за строчкой на экране лабораторного телевизора, но ученый не читал их, увлеченный показаниями приборов.
- Вот ведь как вам повезло, что вы попали в нашу речку, и вас засосало водозаборным насосом, и хорошо, что фильтры были на профилактике, иначе бы всех вас процедило бы как через мясорубку, – ученый улыбнулся, оценив свою шутку и кухонную аналогию. – Повезло, что именно здесь вы нашли свое спасение. Кто бы мог подумать, что отходы от производства крахмала из картофеля точь-в-точь повторяют формулу вашей еды. Па-то-ка! Так эта сладкая тягучая жижа зовется у нас у людей! Получи свою порцию!
Ученый проделал какие-то манипуляции, жидкость в стеклянной банке помутнела, а пришелец, кажется, закатил свои три глаза от удовольствия.
- Ну, что? Нравится наша патока? – ученый одобрительно покачал головой. – Ну, поешь-поешь! А я других покормлю.
Ученый стал открывать брезентовые шторки, расположенные в ряд на стене слева и справа от банки с пришельцем. За шторками оказались точно такие же банки и тоже с пришельцами. Вместе с уже знакомым пришельцем их набралось восемь особей. Ученый по очереди включил телеэкраны под каждой из банок, и по ним побежали строчки.
- Что вы все сегодня заладили о пришельцах? Ну, пришельцы! Мы уже привыкли, что вы у нас в гостях, – продолжал разговор больше с сами собой ученый. – Мы для вас целую лабораторию открыли. Штат набрали. В институте пчеловодства построили новый корпус и оборудовали рабочие места для ученых-уфологов. Режим секретности ввели и охрану из КГБ, чтобы американцы ничего не узнали, а узнали бы – несдобровать бы вам!
Ученый остановился у одного из телеэкранов и стал внимательно просматривать написанное одним из пришельцев. Прочитал и вдруг обернулся. Он увидел в дверях две мальчишеских головы. Братья среагировали мгновенно, отпрянув во тьму. Молнией метнулись к лестнице, взлетели по ней наверх и с трудом распахнули крышку люка. Выскочили наружу и побежали, и побежали, что есть ног к лазу в заборе. Прибежав домой, они не сразу зашли в светлую кухню, а постояли во дворе в свете из окон и пошептались о чем-то своем.
Именно об этом странном приключении они вспомнили сейчас за новогодним столом, когда обоим за шестьдесят. С того тайного договора под окнами кухни братья ни разу ни слова не произнесли о странной подземной лаборатории на территории крахмалопаточного завода, пришельцах с Марса в банках с патокой, их истории, о которой они узнали из разговора с самим собой дежурного ученого, который, судя по всему, тоже молчал, скрыв происшествие, дабы не накликать на себя беды от КГБ. В воспоминаниях и старший, и младший братья время от времени возвращались в тот памятный детства. Иногда им казалось, что все это просто могло присниться им, но посмотрев в глаза друг другу, догадывались, о чем этот взгляд и понимали – не приснилось!