Ужин отдай врагу, а жену - соседу

     Пропагандистское свиное рыло вербовщика новейших и моднейших сук на Яндекс - картинках стало последней каплей, переполнившей мою вообще - то растяжимую чашу терпения, Австралия при таком наглядном вторжении проклятого русского мiра показалась невероятно далекой, точно пресловутый Херцен от народа, и я, наспех проблевавшись от скудоумия взявших на вооружение геббельсовско - сусловские образчики искусства слать на убой добровольное пушечное мясо путиноидов, стер все остаточные следы руссиянской погани со своего компьютера. На хрен такую благотворительность, мой дух пацифизма и присущей всем коалам этого мира миролюбивости не желал больше мириться с мерзостью путиноидной политики, хотя понимание, что человечество не изменить, войны были, есть и будут, но считающий себя человеком способен, как минимум, не только не участвовать в них, но и не замечать. Конечно, какой социально - активный и неравнодушный возмутится отстраненностью автора и прямо потребует выйти на площадь, проявить свою позицию, усесться, в конце концов, на нехилый срочок, но я ссал и срал на таких активистов, тоже ведь, по всем понятиям, сук еще тех. Их забавная привычка требовать и негодовать, загребая жар чужими руками, ничем, по - сути, не кошернее упертости и агрессивности патриотических ватников и колорадов, их еще обиженные ( опущенные ) хохлы орками прозывают, но и на хохлов поганых мне так же ссать и срать, я еще в четырнадцатом глумился над тварями, не пожелавшими защищать свою родину. У этих лохов целый полуостров тупо и нагло отжали, любой видящий контурную карту мог понять, что необходимость сухопутного коридора к новоприобретенной землице рано или поздно вызовет крайне насущную для путиноидов войнушку, но скоты, самонаименовавшиеся либералами, благодушно пыхтели в радиорубках и редакциях, не обращая никакого внимания буквально оравшего в их заросшие диким волосом уши коалу. Они и получили, получили по - полной. Я ждал, что свиней отправят дискутировать с кальмаром Навальным, но самый добрый царь в истории России побрезговал, видимо; есть у него такая странная черта, как кажется мне со стороны, незаинтересованной и кромешной, равнодушной к любым проявлениям политицкой активности, я еще по истории с подонком Ходором сделал вывод, что царь вовсе не злой. Откинулся гад юкосовский с шоколадной зоны розовее и толще, нежели в момент закрывания, торчал, сто пудов, реально в шоколаде, купив с потрохами мусоров, убежден, что в лагере эти скоты существовали много лучше и комфортнее миллионов руссиян на воле, как говорится, вот тебе весь закон, все люди.
    - Побойся Бога, Петр Данилыч, - увещевала разгулявшегося купца жена, не умея докричаться до рассудка супруга ни законом, ни людьми, - он повыше будет всех законов с людями.
    - Га ! - орал Громов, пристукивая пухлым бумажником по ляжке. - Я и Бога куплю !
    Сидевший за купецким столом отец Паисий лишь благостно отпыхивался, лукаво тая ухмылку в реденькой бороде. Он как служитель культа прекрасно знал, что никакого Бога нет, а грошик попу или рубль целковый благочинному вовсе не означали покупку купцом Бога, ибо купить то, чего нет, вряд ли возможно.
    - То, чаво не может быть, - проговорил батюшка, разнимая сцепившихся супругов прибауткой доброй. - Это Лёня Филатов придумал, давно.
    Купец, оторвавшись от горла жены, уселся за стол и промолвил, наливая себе чайный стакан коньяку :
    - Усы у его поганые.
    - Они у всех поганые, - наливала чай в такой же стакан его жена, - это свойство излишнего оволосения по личине человецкой.
    Отец Паисий, ухватив бороденку кулаком, возмущенно вскричал :
    - И я, выходит по - твоему - то, тоже поганый ?
    - Ты просто говно ! - пьяно захохотал Громов, плюнув батюшке в лицо.
    Отец Паисий хотел было огорчиться, но поскольку на столе Громова еще оставалось немало того, то можно было съесть и выпить, решил повременить с проявлением эмоций. Так они ели и пили, лишний раз подтверждая народную мудрость, некогда прямо возгласившую о ели - пили, все нормально, обосрали все буквально.