Муха на столе

Девятнадцать раз подходила Алиса к матери — и
девятнадцать раз её просили подождать и не доставать без
серьёзной на то причины. Мама работает. Чтобы у них были деньги
на то чтобы выжить. Выживание. Вот что остаётся, когда мужчина
уходит из дома, навсегда.


Алиса хорошо помнила похороны отца. Его забрал рак горла,
потому что папа много курил, не имея иммунитета, какой имеется
у старых заядлых курильщиков, которым под семьдесят. Она не
плакала и не кидалась вслед за гробом в сырую землю. Но внутри
что-то умерло, прекратив расти и шириться. Замер цветок любви,
опустошившись.


Прошло уже два года, но мама так и не нашла замену. Она
ходила на свидания, переписывалась с мужчинами, но, увы,
безрезультатно. Дочка курила уже третий месяц.


Первое курение и первая сигарета навсегда отпечатались в
памяти. Друг по имени Дима (уже почти взрослый парень
шестнадцати лет) познакомился с Алисой двенадцатого июня, во
время каникул. Улыбчивый и симпатичный, внешне бесстрашный,
с ярко-голубыми глазами молодой человек стоял у ворот школы и
курил. Внезапно он остановил свой взгляд на Алисе, заметив, что
она наблюдает за ним, и бросил сигарету на асфальт. Через час
после знакомства Димка предложил ей сделать одну затяжку и
смеялся, когда девочка закашлялась.


Как оказалось, они ходят в одну и ту же школу. Хорошо,
когда есть друг...


К своим четырнадцати годам Алиска усвоила, что девушки
нравятся мальчикам, когда совпадают их интересы. Отчасти
неосознанно, но верно продвигалась она от симпатии до
влюблённости и отношений. Никто не знал и не интересовался тем,
что происходит между ними.


Сентябрь подкрался незаметно, и вот уже снова уроки,
домашние задания и бытовуха. Уборка пылесосом, полив цветов,
кормление хомячков, полыыы… Мама работает на работе и дома
тоже работает, а Алиса занимается хозяйством и ходит в магазин.
Позавчера, вчера и сегодня подходила Алиса к маме с
вопросом, что делать, когда у тебя задержка. Больше пятнадцати
дней! Она хотела подвести к теме аккуратно, максимально
спокойно и тихо. Они ещё никогда не разговаривали на тему родов,
секса и (по комментарию школьного психолога) всякой другой
ереси и насаждённого Западом равноправия. Можно ли в
четырнадцать лет рожать и воспитывать собственного ребёнка?
Последние пять дней Алиса только об этом и думала.


Мама думала только о работе. Обнявшись с ноутбуком и
чашкой огненного кофе, Елизавета Алексеевна подсчитывала
возможные убытки предприятия и мучилась вопросом повышения
производительности. Дочь приоткрыла дверь в кабинет,
постучалась и спросила, нужно ли ей что-нибудь. Елизавета
Алексеевна отказалась, не отнимая взгляд от экрана с таблицами и
цифрами. Но на этот раз Алиса не ушла. Она осталась стоять в
промежутке между коридором и кабинетом. Пора! Надо поговорить
и не бояться!


Мама посмотрела вопросительно, потом сохранила
изменения и вздохнула. Что ещё нужно этому ребёнку? Чего надото?!
- Мам, ты можешь немного со мной поговорить? - начала
Алиса, отводя взгляд. - Я не займу много времени. Я понимаю, что
у тебя работа, но нам нужно срочно поговорить…
- Хорошо, Алиса, давай поговорим. Как дела в школе? -
осознавая свою усталость, спросила Елизавета Алексеевна.
- Я не про школу хотела поговорить. А про другое…
- Дорогая моя, я вижу, что тебя что-то беспокоит, но я была
так занята... Тяжёлые времена настали. Ты купила молоко?
- Маам! Я, кажется, беременна, - выпалила девочка, - Какое
молоко?!
- Ой, и правда, какое уж тут молоко… - задумчиво
произнесла мама. - Тебе всего четырнадцать! Тут без мата не
обойтись… Кто отец? Что нам теперь делать? Сколько ему лет? Что
скажут люди???
- Мам, я не хотела… Оно само так вышло, - Алиса начала
всхлипывать.
- Ну ничего, хотела или нет — это не важно! Важно то, что с
этим делать. Завтра пойдём к врачу — он посмотрит тебя и скажет,
что ты не беременна. Киста яичника, воспаление или что-то ещё…
не беременность… Надежда ещё есть…


Алиса лежала в гинекологическом кресле и думала, что от
манипуляций врача ей больно. Её прощупывали как мягкую
игрушку — в поисках пищалки-сюрприза. Врач (женщина лет
сорока, строгая на вид) вынула зеркало и задумчиво отошла к
письменному столу. Потом она заговорила:
- Тебе сейчас четырнадцать, откуда ветер подул, что в
четырнадцать у тебя не болезнь, а размножение?! Это не
нормально! Мама знает?
- Знает… Мы пришли провериться на беременность.
- Тесты делали?
- Нет, мама решила сразу к Вам ехать… - пытаясь справиться
с удушьем, выговорила Алиса.
- Позови маму из коридора, Алиса.
- Да, сейчас позову, - она сорвалась с места и принялась
одеваться. Неприятная процедура кончилась!


Врач долго беседовал с Елизаветой Алексеевной. Алиса тем
временем сидела в коридоре и пыталась успокоиться.
Беременность! А ей и правда только четырнадцать! Что скажут в
школе? Во дворе? Что скажет Димка? Ему она пока не говорила, да
и видеться они почти перестали из-за его учёбы и дополнительных
занятий… Он планировал хорошо сдать ЕГЭ и уехать подальше от
их маленького городишки. Она пока что совсем не думала о
будущем.


Выйдя от врача, мама долго молчала, потом они дошли до
дома и состоялся самый тяжёлый разговор за всю их семейную
историю:
- Аборт, Алиса. Я думаю, я уверена, что тебе рано рожать и
растить ребёнка… Ты сама ещё ребёнок и не понимаешь, насколько
всё это сложно, - заговорила Елизавета Алексеевна, накрывая на
стол. - Ты что смотришь зверем? Я старше и я знаю, что и как будет
лучше для тебя.
- Маам, но я не хочу убивать ребёнка! - нервно перебирая
пальцами скатерть, сопротивлялась Алиса. - Я могла бы…
- Что ты могла бы? Никто не просил тебя вступать в
отношения с мальчиком… так рано. А аборт — это нормально,
здесь он спасёт тебя от многого… Общественное мнение, учёба,
школа и университет… Если мы не избавимся от этой проблемы,
нас заклюют даже родственники! Тётя Зина перестанет со мной
общаться, тебя проклянут наши бабки… И никто не протянет руку
помощи! Это моя проблема больше, чем твоя. После обеда я
посмотрю цены, а ты пока постарайся сделать уроки… И, Алиса,
даже не думай оставлять или нет… Эту ошибку твоей молодости.
Может, завтра к этому времени уже не будет ни самой проблемы,
ни мыслей о ней.
- А что, мне сказать что-нибудь Диме, хм, отцу ребёнка? -
Алиса выдала последний аргумент.
- Нет, не говори никому и никогда! Забудь, я всё решу. А твой
Дима пусть уроки идёт учить. В шестнадцать лет мальчики семью
не заводят…


Разговор о Диме и его роли в жизни Алиски был недолгим.
Мама узнала возраст, интересы виновника этого мелкого, но
стихийного бедствия, планы на будущее. Ему этот ребёнок вовсе не
нужен, решила Елизавета Алексеевна. Аборт. Только аборт.


Алиса плакала во время операции, закрылась, стала
скрытной одиночкой. С матерью она общалась только по
необходимости, да и то без особого желания. Что в школе? Всё
нормально, все пятёрки. Что с учителями? Не знаю, вроде, все
хвалят. Что с мальчиками? Угу, ничего.


Елизавета Алексеевна считала, что поступила правильно.


Через пару недель после убийства плода Алиса сидела на
кухне одна (мама задерживалась по работе или на корпоративе —
Алисе было всё равно, что она делает и где) и пила солоноватый
томатный сок. На столе стояла почти полностью опустошённая
корзинка из-под печеньев и конфет. Алиса сидела в темноте и
смотрела в одну точку. Вдруг она услышала какой-то шум. На столе
сидела муха, она медленно ползала по краю коробки, не решаясь
посмотреть, что ждало её внутри. Остатки печеньев. Алиса
махнула рукой, машинально. Но муха лишь забежала внутрь
корзинки, пытаясь спрятаться от надвигающейся угрозы. Алиса
дёрнулась, сама не зная, зачем — и включила свет. У мухи не
хватало одного крыла, поэтому она не могла улететь и спастись.
Кто оторвал ей крыло? И зачем? Какое-то время Алиса наблюдала
за мухой, внутри росли раздражение и истерика: муха не хотела
уходить, и её жизнь зависела целиком от действий Алисы —
какими бы они ни были. Ей решать судьбу живого существа, пусть
и это всего-лишь насекомое, которое люди ненавидят, презирают и
уничтожают.
- Тебе пора поспать, - неприятно улыбнувшись, прошептала
девочка в пустоту.


Труп мухи она смахнула полугрязной тряпкой со стола и
смыла в унитаз.