Листая дневник воспоминаний

Листая дневник воспоминаний
 
 У кого есть своя собака, других собак он не очень боится.
Я уважаю себя вот за это.
Вчера вы с Женькой шли на железную дорогу за голышами для аквариума, спускались в овраг, куда выходили зады вашей улицы. И вдруг увидели: прямо на заборе внутри сада, на растянутом полотне из колючей проволоки, лежала, как в гамаке, запутавшаяся собака. Она была вся в крови. Как она оказалась на такой высоте и в таком положении, ума не приложить!
 Собака поскуливала от боли. Но увидев вас, затихла в ожидании худшего. Дело в том, что она считалась у вас во врагах. Рыжая, крупная, кидалась из приоткрытых ворот; вздыбив холку, давилась в ошейнике, лаяла до хрипа, до овечьего кашля. А если была спущена с цепи, не давала прохода у своих ворот, вот-вот за колено схватит.
Но тут она попала в беду, и в глазах ее светилось страдание.
 Женька собак боялся. Не так давно его покусала старая овчарка, которую он часто дразнил, кидал через забор в нее камни, стрелял из рогатки, она бесновалась на задах за внутренней оградой; однажды, когда мы играли в переулке, овчарка выбежала на улицу: вероятно выпустили погулять во дворе, а ворота плотно не закрыли, не заперли; собака побежала прямо на нас, промчалась мимо меня и бросилась на Женьку, стала кусать его за ноги. Женька орал, выбежали люди, дядя Ильяс за шиворот утащил Женьку в чужой двор и отсек контакт, хлопая по морде пса створом прикрытых ворот.
 Теперь Женька боялся каждой шавки.
 Положение собаки было ужасное. Ты залез на забор и, ступая по колючке, как по навесному мосту, стал пробираться. Вероятно, псине было так больно, что она в ту минуту отвернулась, в тоске уронила голову... Она была в ошейнике, оборванная цепь запуталась в колючей проволоке.
 Вероятно, собака хотела перепрыгнуть через забор, а цепь захлестнулась. У нее были изрезаны живот и лапы, даже морковка на животе выпала из разорванной муфточки. Внизу, на снегу, алела кровь.
Ты понимал собак и кошек, у тебя самого была овчарка, но было страшно, и в тоже время тот холодок в груди, сродни азарту, и вел вперед. Ты что-то шептал бедной псине... Сначала расстегнул ошейник, отвел цепь. Затем, ногой просаживая проволоку под ее телом, стал подкладывать под раны, на стальные жала, свои варежки, шапку; сунул сложенный шарф. Теперь при скольжении тело не порвет. Удерживая на проволоке равновесие широко расставленными ногами, чуть приподнял и сбросил собаку обратно в сад; в снег. распутал и скинул туда же цепь.
- А дальше? Дальше, что было? Вы ее лечили? – спрашивает меня читательница.
 – Чем я мог ее лечить, отрок? У нас тогда лекарств-то дома не было. Кроме йода и маминой камфоры. При Хрущева жили бедно. Вместо холодильника -снег в погребе. Про рану пса говорили – залижет, или найдет травку. Да и не болели тогда собаки! И если умирали, то лишь от старости. (Заразу-вирусы привезли в 1980 году иностранцы со своими питомцами, на «Олимпиаду 80»)
 Я думаю, тогда хозяева так и не поняли, что случилось с их псом вообще. Я им не рассказывал. Не заходил. Они жили закрыто, скромно.
 Нынче думаю – как же она из сада с цепью на шее запрыгнула на такую высоту? В саду низина. Поэтому забор оттуда высокий. А с улицы, со стороны переулка, он низкий. Из толстых широких досок. Низкий, потому что по проулку вдоль забора течет весной ручей. Края ручья держит насыпанная земля, чтобы людскую тропу не заливало.
 Собака ночью отцепилась от вбитого в землю штыря. А скорее сломалось стертое за годы кольцо цепи – так часто бывает. Лапой открыла ворота на улицу. Побегала (на людей она не нападала никогда, только лаяла у своих ворот). Побежала гулять по улицам. С волокущейся цепью на ошейнике. Пришла в этот переулок на задах их сада. А так как забор с насыпной земли, берега ручья, кажется низким, решила вернутся домой отсюда. Встала на бугорок и прыгнула вверх. Дальше собаки перелезают, как люди. Я не раз видел- собака с земли прыгает, цепляется передними лапами за верх ограды. Как бы подтягивается. Потом закидывает на ограду заднюю лапу, упирается еще и подбородком, себе помогая этим усилием, и легко спрыгивает на другую сторону забора.
Беда в том, что пес спрыгнул на «гамак « из колючей проволоки ( а этот «гамак» потому и протянут, что с улицы в сад легко залезть. В те годы пацаны немилосердно баловали)
Вот так пес запутался. Цепь не давала ему поднять голову, измотала. Собака уже не могла подать голос. А хозяева из огороженного двора, из двери, смотрящей в сторону улицы, в сторону ворот, не могли его видеть.
 Да и все были с утра на работе. Вот тогда мы несчастного и увидели.

 27 мая 2024г