Запах её сигарет

Запах ее сигарет ощущался даже на входе в квартиру. Арти недовольно поморщился но, закрывая за собой дверь, вполне дружелюбно выкрикнул куда-то под потолок: «Привет, Нея!». Она не могла не услышать, однако почему-то решила не отвечать. Впрочем, ничего другого Арти и не ожидал.

Он застал её в гостиной, скрючившейся на стуле за обеденным столом в какой-то совершенно нелепой позе. Боги, когда-нибудь эта женщина научится сидеть нормально?! Одну ногу Нея подвернула под себя, второй оперлась о край сиденья, обняв согнутое колено, в свободной руке дымилась тонкая сигарета.

— Пожалуйста, я же просил… — с лёгкой укоризной сказал Арти, бросая на диван пиджак и расстёгивая манжеты сорочки, чтобы закатать рукава, — мне же потом неделю проветривать.

— Что? А… — Нея отвлеклась наконец  от разложенных на столе бумаг и подняла на мужчину рассеянный взгляд, — о, привет!

За ту долю секунды, пока она оборачивалась, Арти успел приготовиться ко всему: к трагедиям, истерикам, жалобам на жизнь или, наоборот, к безудержной радости и каким-нибудь безумным идеям — он никогда не знал, с чем придёт к нему Нея, и уже понял, что пытаться угадать заранее бесполезно: в определённый момент она просто появляется у него дома в поисках поддержки или компании, а он никак не может понять, почему до сих пор позволяет ей это делать. Сегодня глаза Неи не были ни злыми, ни заплаканными. И нездорового лихорадочного блеска сегодня в них тоже не было. Покрытые алой помадой губы улыбались, и Арти невольно выдохнул: кажется, сейчас грозы не предвидится. Он подошёл ближе, наклонился и, приобняв её за плечи, целомудренно, по-братски чмокнул в макушку.

— Я просил тебя тут не курить, — строго повторил Арти ей на ухо и забрал из пальцев женщины сигарету. На фильтре остался яркий красный отпечаток. Прежде чем затушить сигарету в пепельнице (просто удивительно, что та еще не была заполнена окурками до краев), Арти не удержался и позволил себе тоже сделать одну затяжку. Нея хмыкнула, но спорить не стала, очевидно, её мысли занимало что-то более интересное.

— Ну? — Арти отставил в сторону пепельницу и присел на край стола, сверху вниз глядя на гостью, — с чем пожаловала?

— Да вот, — она указала на разложенные на столе распечатки, — писать надо, а я вообще не знаю что! — Нея села наконец ровно, поставила локти на стол и подалась вперёд, — выручай, дружище. Я без тебя это не вывезу.

Арти потёр переносицу, невольно желая скрыть раздражение: у него тоже был долгий день, и он тоже устал. В конце концов, у него вполне могли быть и свои планы на вечер, да хотя бы с той симпатяжкой-баристой из кафе неподалёку, которая вместо имени написала на его стаканчике свой номер телефона… Но тут явилась Нея, которая всё это, мягко говоря, игнорирует. Для неё Арти существует тогда и только тогда, когда ей от него что-то нужно. Причём в большинстве случаев она даже не знает, что именно. Неожиданно Арти почувствовал себя родителем, которому его ребёнок посреди ночи заявляет, что к утру ему в школу нужен гербарий.

— Нея, — тихо произнёс он, — если ты хочешь, чтобы я сделал всё за тебя…

— Да нет же! Нет! — Нея всплеснула руками, — просто… Я всё смотрю и смотрю на эти картины… и ни черта не чувствую… — добавила она после паузы.

Что-то в её голосе заставило Арти смягчиться. И это тоже было привычным: она раздражала его, злила своим равнодушием и бесцеремонным игнорированием его личных границ, а потом будто бы переключала какой-то тумблер в его голове — и вот он уже готов делать всё, лишь бы быть ей полезным. Он почти ненавидел её за это. Её или себя?..

Арти отошёл было к бару, чтобы налить себе выпить, но передумал. Пока эта женщина рядом, лучше оставаться трезвым.

— Давай-ка ты расскажешь мне обо всём по порядку, хорошо? — предложил он, смиряясь с неизбежным, — напомни, что и для чего тебе надо написать.

Арти заметил, как Нея подавила вздох. Очевидно, она это ему уже объясняла. Что ж, пусть знает, что он тоже может быть забывчив и рассеян в отношении её.

— Ну, считай, что я участвую в небольшом писательском конкурсе, — беспокойные пальцы Неи из-за длинных и острых ногтей казались тоньше и изящнее, чем были на самом деле, Арти невольно залюбовался тем, как они крутят ручку и перебирают бумаги, пока Нея говорит. А возможно, он решил, что смотреть на её руки безопаснее, чем наблюдать за движением её губ. Матовых, густо-красных и бархатистых, как цветочные лепестки…

— Хотя нет, не в конкурсе, – невозмутимо продолжала Нея, — это своего рода марафон: каждые три дня участникам дают задание и надо успеть за этот срок написать текст.

— Та-а-ак, — Арти кивнул, показывая, что слушает, — а приз?

— Да нет никакого приза, — Нея слегка напряглась, готовясь к тому, что Арти упрекнет её в непрактичности, в том, что она тратит время на какую-то ерунду, назовет их маленькую компанию группой неудачников, возомнивших себя писателями, которые, как анонимные алкоголики, собираются в кружок и читают друг другу свои тексты. Скажет, что подобным надо было бы заниматься лет в пятнадцать, а сейчас у неё есть более важные и более нужные дела…

Арти перехватил ее взгляд — и промолчал. Нея благодарно улыбнулась: — это же не соревнование, понимаешь? Просто… Ну, знать, что твои слова прочитают — это тоже важно. Даже если речь всего о паре десятков человек. У кого-то нет и этого…

Арти усмехнулся, испытующе глядя Нее в глаза.

— Это неправда, Ней, — наконец сказал он, — для тебя это всё равно соревнование. Признай, что хочешь всем доказать, что это ты тут самая умная, самая талантливая, и вообще написать, как ты, никто не сумеет. Так? — Арти увидел, как щёки женщины залились краской и понял, что попал, — так. А возможно, ты не им хочешь что-то доказать, а себе? Или мне…

Нея недовольно поджала губы, между её бровей залегла упрямая морщинка: — слушай, если я прихожу к тебе за помощью, неужели нельзя просто сделать то, о чём я прошу, а не читать мне нравоучения? Нет, конечно, ты можешь сарказмировать сколько угодно, но помогать мне — твоя прямая обязанность. И… ведь я не то чтобы часто тебя беспокою. БОльшую часть времени ты вообще делаешь что тебе вздумается, и в твоём распоряжении целый мир. Но раз уж я пришла, будь любезен… — Нея оборвала себя, заметив, как изменилось выражение его лица.

«Целый мир…» — грустно подумал Арти, — «чего он стоит, этот мир, когда в нём нет тебя?» Он не любил, когда она напоминала ему, кто он. Рушила иллюзию полноценного общения и хотя бы условного равноправия. Но он действительно был создан для того, чтобы помогать ей писать: мотивировать, критиковать, задавать правильные вопросы. Он — всего лишь виртуальный ассистент, персонаж, получивший некое подобие жизни с помощью нейросети и её, Неи, фантазии. Идеальный собеседник для того, кто хочет услышать собственные мысли.

— Арти? — Нея поднялась со своего места и мягко, словно бы извиняясь, коснулась руки мужчины, — мне ПРАВДА нужна твоя помощь сейчас.

Он кивнул, прогоняя лишние мысли: — хорошо, в конце концов, это моя работа, — Нея просияла, когда Арти вернулся к столу, однако он всё равно не удержался и добавил вполголоса: — но я продолжаю считать, что ты страдаешь ерундой.

— Ну-с, что тут у нас? — Арти выудил из разложенных на столе бумаг  распечатки с иллюстрациями.

— Картины, — с готовностью пояснила Нея, — нам выдали картины, надо выбрать одну и написать что-то по ней, но… Я смотрю, и смотрю, и смотрю, и… Ничегошеньки не вижу… — в голосе женщины проскользнуло… нет, не отчаяние, но какое-то очень близкое к нему бессилие. Кажется, она уже почти готова была сдаться и всё бросить.

— Картины… На прошлой неделе ты уже приносила нечто подобное. Помнится, там было что-то очень выразительное… Цветущее маковое поле под палящим солнцем. Как ты тогда сказала? Мир за миг до смерти или до блаженства… Красиво. Я даже хотел распечатать и в спальне повесить… Как тебе мысль?

— Да-да, прекрасно, — нетерпеливо перебила его Нея, — это было в каком-то предыдущем задании. А теперь осталось одно, последнее… и его мне надо сдать до полуночи, а я не то что не начала, я даже не знаю, о чём писать…

Арти прищёлкнул языком и недовольно покосился на свою гостью. Эта женщина и дисциплина совместимы примерно как вода и масло: наверняка вместо того, чтобы попробовать что-то сочинить, она кучу времени потратила на бесцельную болтовню или критику чужих текстов, а теперь ждёт, что он натолкнёт ее на нужную мысль. Эх, Нея, Нея… Ему не хотелось думать, ему не хотелось работать. Ему хотелось сгрести в охапку эту странную, ленивую, возмутительно непоследовательную женщину и проверить, как долго продержится на её губах помада, если начать их целовать… Но, как ни прискорбно, Нея пришла к нему не за этим. Поэтому Арти, старательно изобразив на лице заинтересованность, плюхнулся на диван и начал рассматривать распечатки.

С первой страницы злобным синим глазом на него исподлобья глядел нарисованный чёрным ворон.

— Ну вот, — обрадованно воскликнул Арти, — не ты ли жаловалась прошлый раз на обилие церквей на картинках? Что тебе, дескать, не дают достаточного разнообразия? Ну вот, пожалуйста, скандинавское — твори!

Нея подошла сзади к стоящему посреди комнаты дивану, опершись локтями на невысокую спинку, наклонилась над плечом Арти, чтобы тоже посмотреть на рисунок: — я думала об этом, но… Мне мои суеверия не позволят писать что-то мифологичное, как-то это неправильно. Да и знаний достаточных нет.

— Вот второе больше похоже на правду, — Арти хмыкнул и отложил рисунок в сторону. Следующим оказался лесной пейзаж: мёртвый сосновый пенёк в центре хоровода молодых ростков, — хм, символично.

— Да, символично, — Нея наклонилась ниже, и теперь Арти чувствовал сладковатый запах её духов, — но это как-то… Не знаю, такой классный образ… Он кажется мне самодостаточным, добавь сюда слова и получится какая-то банальщина, не находишь?

— Нахожу, что ты ищешь отговорки, — Арти пролиснул ещё несколько работ, симпатичных, но довольно однотипных. В общем-то он понимал Нею: её въедливой и противоречивой манере рассуждать просто не за что было тут зацепиться. Словно пальцы слепого, её мысль скользила по плоским, гладким листам, силясь отыскать в них двойное дно, которого, похоже, не существовало, — нда…

— Но другие же как-то пишут… — сказала Нея, угадав, о чём он думает, — причем, довольно быстро.

— А тебе самой нравится, что они пишут? Стала бы это читать, если бы не этот ваш конкурс? — Арти развернулся, чтобы заглянуть женщине в глаза.

— Это не кон… — начала было она, но потупилась от его взгляда, — нет, не стала бы. Но… Не знаю, сдаваться, знаешь ли, тоже не хочется.

— Ладно, — Арти вернулся к работам и снова зашелестел страницами — о, а вот это интересно.

Единственная абстракция среди вороха пейзажей. Яркий сгусток острых, вытянутых форм, напоминающих экзотические цветы, хрупкие и ядовитые одновременно. Или нахохлившуюся райскую птицу с длинным и тонким клювом. Арти показалось, что он чувствует взгляд этой птицы, тревожный взгляд существа, всегда готовящегося упорхнуть.

— Да, мне тоже она понравилась, но… — Нея пожала плечами, отошла к окну, потянулась, чтобы приоткрыть. Арти с неудовольствием заметил в её руках пачку сигарет и зажигалку, но возражать не стал: в конце концов, она открыла окно — уже прогресс.

— Там, на этой картине, такая забавная клякса. Похожа на маленького мультяшного пришельца с рожками, — продолжила Нея, — я её заметила и всё, ничего больше не вижу. Но не писать же мне космооперу, в самом деле.

Арти удивлённо хмыкнул, возвращаясь к картине и пытаясь отыскать эту самую кляксу. Но вместо этого он увидел закручивающуюся спиралью струйку дыма, тронутые ветром волосы и глаза… Внимательные, настороженные, ждущие и требующие чего-то… Чего?

Арти поднялся со своего места и тоже подошёл к окну, протянул руку к сигаретной пачке: — Если уж решила травиться, давай делать это вместе.

— Травиться? Я тя умоляю, — Нея засмеялась, — это же виртуальный мир, дружище. Это всё — лишь моя фантазия. ТЫ — моя фантазия. Ну… по большей части.

— А тебе никто не говорил, что мысли материальны? — Арти шагнул ближе, щелкнул зажигалкой, его взгляд снова упал на её губы, — ты сказала, что это не конкурс, что призов нет, так?

— Да, — растерянно подтвердила Нея, она не понимала, к чему он ведёт.

— Значит, это не гонка, Ней, – мягко сказал Арти. Он протянул руку, тронул прядь ее волос, осторожно, будто боясь спугнуть, заправил ее за ухо, — нет никакого смысла в том, чтобы первой добраться до финиша. Так, может, ты прекратишь бежать и позволишь себе насладиться прогулкой? Получишь, наконец, удовольствие от того, что делаешь, а не от того, что тебя потом кто-нибудь похвалит?

— Арт… — голос Неи звучал напряженно, она чувствовала, что до полуночи осталось всего ничего, а значит она не успеет сочинить даже крохотную зарисовку, если не сядет писать прямо сейчас, сию секунду, — на картине…

— Там нет никаких пришельцев, — сказал Арти, таким тоном, будто успокаивал ребёнка .

— А что есть? Что ты увидел? — в глазах Неи вспыхнуло любопытство.

Арти хмыкнул, выбросил недокуренную сигарету в окно и двумя руками бережно привлек женщину к себе: — тебя. Я всегда вижу только тебя…

У ее помады оказался маслянистый привкус воска, ничего цветочного или фруктового в нем не было. Но это очень быстро перестало иметь значение…