Под светом хрустальных люстр

    Татьяна опаздывала. Пятничный поток машин, захлестнувший центр, встал намертво, а таксист медленно, но верно терял терпение — сначала барабанил пальцами по рулю, потом начал переключать радиостанции с нервной быстротой и, наконец, решил разговориться.
    — В такое время только сумасшедшие в центр едут, — сказал он, глядя на нее в зеркало заднего вида. — И все куда-то торопятся. Свидание?
    Татьяна поймала свое отражение — уложенные волосы с легкой небрежностью, укладка которых стоила сорока минут у зеркала, идеальный макияж, подчеркивающий глаза так, словно она всегда смотрит с легким любопытством.
    — Встреча, — коротко ответила она, отводя взгляд. — Деловая.

    Таксист хмыкнул, но спорить не стал. На самом деле, Татьяна и сама не знала, как классифицировать предстоящий вечер. Свидание — слишком обязывающее слово. Встреча — слишком формально. Просто еще одна попытка.
    Приложение с сообщениями пискнуло. Аркадий прислал еще одно фото интерьера ресторана «Белуга» — сияющее пространство с видом на Кремль, мягкое освещение, хрустальные люстры, отражающиеся в начищенном до блеска столовом серебре.
    «Закрыл вип-зону для нас. Шеф обещал устроить персональную дегустацию. Ты близко?»
    Татьяна посмотрела в окно. Кажется, они не сдвинулись ни на метр за последние пять минут.
    «Скоро буду», — написала она, уже зная, что Аркадий из тех, кто не любит ждать. Он родился в мире, где все подстраивалось под него — в том числе и время.

    Когда Татьяна наконец вошла в ресторан «Белуга», Аркадий уже ждал. Хостес, видевшая ее впервые, безошибочно повела через основной зал в отдельную комнату, где тихо играла классическая музыка — так тихо, что казалось, она доносится из другой эпохи.
    Аркадий сидел вполоборота к окну, словно позируя для рекламы часов «Patek Philippe», небрежно выглядывающих из-под манжеты белоснежной рубашки. Он не поднялся навстречу, просто чуть выпрямился и ленивым движением руки указал на стул напротив.
    — Пробки? — спросил он, и в его голосе не было ни раздражения, ни снисходительности — ничего, кроме легкой констатации факта. — Я заказал тебе шампанское. «Дом Периньон». У тебя был тяжелый день?

    Татьяна устроилась на стуле, окидывая взглядом обстановку. Ресторан «Белуга» она знала хорошо — это было одно из тех мест, куда приходили элитные клиенты ее бутика, иногда приглашая и ее на деловые обеды. Стены в глубоком синем цвете, винтажные зеркала в тяжелых рамах, хрустальные люстры, разбрасывающие теплые блики по стенам. Из окон открывался величественный вид на Кремль, подсвеченный сотнями огней.
    — Я бы не назвала его тяжелым, — ответила она, снимая пальто. — Скорее, насыщенным. А как твой?
    Аркадий сделал неопределенный жест рукой, словно отмахиваясь от вопроса.
    — Знаешь, как обычно. Встреча с партнерами из Эмиратов, потом долгий обед с ребятами из ЦУМа... — он сделал паузу, явно ожидая реакции на упоминание ЦУМа, — а вечером планировал поехать на закрытый показ, но решил отменить. Ради тебя.

    Последние два слова он произнес как-то особенно, будто вручал дорогой подарок. Сомелье в это время бесшумно возник у стола и разлил шампанское по бокалам.
    — Какой закрытый показ? — спросила Татьяна с вежливым интересом, хотя уже знала, что скорее всего это преувеличение.
    Аркадий закатил глаза, словно удивляясь ее неосведомленности.
    — Гарика новую коллекцию смотреть. Там такой слив был бы... Но, знаешь, мне кажется, он начал повторяться. Когда мы с ним в Милане пересекались на фэшн-вике, я ему сказал: «Гарик, ты себя исчерпал, пора что-то менять». А он только рассмеялся. Вообще, странный он, конечно...

    Татьяна чуть наклонила голову, рассматривая собеседника. Аркадий был красив той уверенной, чуть высокомерной красотой, которая приходит с привилегиями. Темные волосы, уложенные в модную небрежность, стоившую, вероятно, несколько тысяч рублей. Пронзительные глаза, привыкшие к тому, что на них смотрят. Четкая линия подбородка. Безупречная кожа. Руки с маникюром, сделанным так, чтобы казалось, будто его нет.
    Он был из того типа мужчин, которые выглядели идеально на фотографиях и пусто в разговоре.

    — «Гоша»? — переспросила она с легкой улыбкой. — Рубчинский? Ты уверен, что он сейчас в Москве? Насколько я знаю, он не планировал показы до следующего сезона.
    Аркадий на мгновение запнулся, его уверенность дала едва заметную трещину.
    — Ну, это было инсайдерское мероприятие, — он быстро взял себя в руки. — Возможно, ты не в курсе. В конце концов, у Гоши своя аудитория.
    — Конечно, — согласилась Татьяна, отпивая шампанское. Оно было идеальной температуры, как и положено — чуть прохладное, но не холодное. — И все-таки интересно, что он решил сделать в этот раз. В прошлой коллекции была такая удивительная игра с силуэтами.

    Она намеренно оставила фразу открытой, ожидая, что Аркадий подхватит и продолжит. Это был маленький тест, который она проводила со всеми, кто пытался произвести на нее впечатление знанием модного мира.
    — Да, силуэты — это его фишка, — уклончиво ответил Аркадий, и Татьяна мысленно поставила отметку в графе «блеф». — Но я больше заинтересован молодыми дизайнерами. Есть такой парень из Петербурга, сейчас буквально разрывает. Я ему помогаю с контактами.
    — Как его зовут? — спросила Татьяна.
    — У него сложное имя, — отмахнулся Аркадий. — Сейчас все берут псевдонимы. Можешь называть его Крис, так проще.
    Татьяна едва заметно улыбнулась, но не стала развивать тему. «Белуга» — место слишком дорогое, чтобы тратить свое время на препирательства.

    Официант подошел к столу, держа в руках меню, но Аркадий отмахнулся.
    — Нам не нужно. Шеф уже знает, что делать.
    И это было правдой — через несколько минут столик начал заполняться блюдами. Черная икра на ледяных подставках, стерлядь, запеченная с травами, филе палтуса с соусом из шафрана, миниатюрные пирожки с начинками, которые невозможно было определить на глаз, но запах от них исходил умопомрачительный.
    Аркадий накладывал Татьяне все сам, словно подчеркивая свое главенство в этом вечере.
    — Ты должна попробовать эту икру, — сказал он тоном, не терпящим возражений.— Ее привозят только для избранных клиентов. Владелец ресторана — мой хороший друг, мы с ним вместе отдыхали на Мальдивах прошлой зимой. У него там собственный остров.

    Татьяна попробовала икру — она действительно была восхитительна, маленькие шарики лопались на языке, оставляя солоноватый, чуть сливочный вкус. Но она не стала об этом говорить. Вместо этого она перевела взгляд в окно — на ночную Москву, расстилавшуюся под ними как сверкающий ковер.
    — Красивый вид, — сказала она.
    — Да, в Москве такой только отсюда и из моей квартиры, — отозвался Аркадий, и Татьяна мысленно поставила еще одну галочку. — У меня пентхаус в «Москва-Сити», окна в пол, триста квадратов.
    — Впечатляет, — сказала она, и в ее голосе не было ни восхищения, ни раздражения — только спокойная констатация.
    Аркадий, казалось, слегка разочаровался ее реакцией. Он привык к тому, что женщины ахали, когда он упоминал о размере своей квартиры или машины.

    — Ты не сказала, чем занимаешься, — произнес он, словно только сейчас вспомнив, что кроме него за столом есть еще человек.
    — Я руковожу отделом в бутике итальянских марок, — ответила Татьяна. — Работаю с поставщиками, выбираю коллекции, иногда консультирую особых клиентов.
    — А, так ты типа продавщица? — Аркадий хмыкнул, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на разочарование.
    Татьяна отпила еще шампанского, не меняя выражения лица.
    — Я бы сказала, скорее байер, — спокойно поправила она. — Хотя у нас все зависит от клиента. Иногда я действительно становлюсь просто «продавщицей». Например, когда приходит мужчина, который хочет произвести впечатление, но не понимает разницы между Brioni и Brooks Brothers.

    Аркадий снова запнулся, но быстро взял себя в руки.
    — Я в основном у личного портного одеваюсь, — сказал он. — Индивидуальный пошив, понимаешь. Хотя иногда, если времени нет, могу и в бутике что-то взять. У меня в Herm;s персональный консультант.
    — Да, я знаю Марину, — кивнула Татьяна. — Она очень профессиональная.
    — Точно, Марина! — подхватил Аркадий слишком быстро. — Она потрясающая. Всегда находит то, что мне надо.
    Татьяна снова сделала мысленную отметку — в Herm;s не было никакой Марины. Но она не стала его разоблачать — это было бы слишком жестоко. Вместо этого она сменила тему:
    — Ты говорил, что занимаешься инвестициями? Или я что-то путаю?
    — Да, у меня своя компания, — Аркадий заметно оживился. — Мы работаем в основном с крупными международными фондами. Недавно закрыли сделку на двадцать миллионов долларов. Я тебе не могу всех деталей рассказать — NDA, сама понимаешь.
    — Конечно, — согласилась Татьяна. — Конфиденциальность прежде всего.

    Разговор тек легко, но поверхностно. Аркадий много говорил — о своих поездках на Лазурный берег, о яхте друга, на которой они провели две недели прошлым летом, о закрытой вечеринке Vogue, куда его лично пригласил главный редактор. Он упоминал имена звезд шоу-бизнеса так небрежно, словно они были его соседями по даче.
    — А ты была на последней вечеринке Mercury? — спросил он, накладывая себе еще икры. — Там такая тусовка была! Все телевизионные продюсеры, все модели, все музыканты. Я с Бастой минут сорок разговаривал. Интересный чувак, глубже, чем кажется.
    — Нет, не была, — ответила Татьяна, чувствуя, как внутри нарастает знакомое разочарование. — В тот вечер я работала с клиентом из Милана.
    — Жаль, я бы тебя представил кое-кому. У меня там связи.

    Он подлил ей шампанского, и Татьяна заметила, как его взгляд на мгновение задержался на ее декольте. Не пошло, скорее оценивающе, словно он прикидывал стоимость ее наряда.
    — Красивое платье, — сказал он. — Это...
    — Elisabetta Franchi, — подсказала она. — Прошлогодняя коллекция.
    — Именно, — кивнул он, словно сам собирался это сказать. — Ты в нем выглядишь... дорого.
    Татьяна невольно поморщилась от этого комплимента, но Аркадий не заметил.
    — Что ты делаешь в эти выходные? — спросил он, допивая шампанское. — У меня есть приглашение на закрытый показ в Московском доме фотографии. Потом коктейль с автором. Он, конечно, не гений, но вокруг него сейчас хайп.

    — Льюис Хэмилтон? — предположила Татьяна, вспомнив анонс выставки, которую видела вчера в Instagram.
    — Да, точно, — Аркадий кивнул, снова обрадовавшись, что не придется признаваться в незнании имени.
    Татьяна посмотрела на него с чуть большим интересом. Что-то в нем было... не то чтобы настоящее, но человеческое. Тщеславие, желание нравиться, страх быть разоблаченным.
    — Хэмилтон — гонщик «Формулы-1», — мягко сказала она. — Выставка Сэвиджа Росса. И вряд ли там будет коктейль с автором — он довольно нелюдимый.
    Аркадий на мгновение застыл, потом рассмеялся с наигранной легкостью.

    — Да, конечно, я перепутал. У меня столько этих мероприятий в календаре. Сэвидж Росс, конечно. Гениальный фотограф.
    — Ты видел его работы раньше? — спросила Татьяна.
    — Конечно, — Аркадий снова включил режим уверенности. — У моего отца есть несколько его ранних снимков. Висят в нашем доме в Барвихе. Очень атмосферные.
    — Интересно, — Татьяна чуть наклонила голову. — Учитывая, что Росс начал выставляться только в этом году. До этого он работал в области научной фотографии. Микроскопические структуры, кристаллы, геологические образцы.
    На этот раз Аркадий не нашелся с ответом. Он замолчал, глядя на нее с легким раздражением.
    — Может, я имел в виду другого фотографа, — наконец сказал он.
    — Возможно, — согласилась Татьяна, решив проявить милосердие.

    Ужин продолжился, и Аркадий снова вернулся в привычное русло — рассказы о вечеринках, известных людях, дорогих покупках. Татьяна слушала, иногда кивала, иногда задавала вопросы, но все больше чувствовала, как внутри нарастает усталость.
    Когда подали десерт — какую-то сложную конструкцию из шоколада и экзотических фруктов, Аркадий неожиданно спросил:
    — А чем ты увлекаешься, кроме работы?
    Вопрос показался настолько искренним, что Татьяна ответила прежде, чем успела подумать:
    — Я пишу. Рассказы. И еще люблю живопись.
    — Правда? — он выглядел действительно заинтересованным. — Что-нибудь публиковала?

    — Нет, — она покачала головой. — Это просто для себя.
    — Это круто, — сказал он, и впервые за вечер в его глазах появилось что-то настоящее — любопытство. — О чем ты пишешь?
    — О людях. О городе. О том, как мы все пытаемся найти смысл.
    — И находим? — спросил он, и в этот момент Татьяне показалось, что под всей этой мишурой действительно есть живой человек — может быть, не очень глубокий, не очень честный, но ищущий.
    — Не знаю, — ответила она. — Я еще не написала концовку.
    Он улыбнулся — впервые за вечер не самодовольно, а как-то по-мальчишески.
    — Могу я когда-нибудь прочитать?
    — Может быть, — уклончиво сказала она, внезапно ощутив странную неловкость — словно он увидел ее без макияжа, в домашней одежде.

    Момент искренности длился недолго. Когда они вышли из ресторана, Аркадий снова стал прежним — важным, слегка напыщенным, уверенным в своей неотразимости.
    — Я вызову тебе такси, — сказал он, даже не спросив, нужно ли ей это. — Или можем поехать ко мне? У меня отличный вид из окон.
    Татьяна улыбнулась, но покачала головой.
    — Спасибо за ужин, Аркадий. Было... познавательно.
    — Значит, в другой раз? — он достал телефон, набирая номер такси. — Я хотел показать тебе фотографии с Мальдив. Там такие закаты, ты не поверишь.
    — Знаешь, — сказала Татьяна, глядя на его безупречный профиль, — я думаю, что из нас не получится хорошей истории.

    — Почему? — он искренне удивился. — Мне казалось, вечер прошел отлично.
— Просто... — она помедлила, подбирая слова, — я не вижу в тебе ничего, кроме списка мест, где ты был, и имен, которые ты знаешь. А мне нужно больше.
    — Не понимаю, — он нахмурился. — Я же не бедный торговец с рынка. У меня есть все, что нужно женщине.
    — Все, кроме души, — тихо сказала Татьяна. — Извини, если это звучит жестоко.
    Аркадий смотрел на нее с недоумением, словно она говорила на незнакомом языке.
    — Ты странная, — наконец сказал он. — Большинство женщин были бы счастливы на твоем месте.
    — Наверное, — согласилась она. — Но я не большинство.

    Подъехало такси, и Татьяна села в него, не дожидаясь, пока Аркадий откроет ей дверь.
    — Я позвоню тебе, — сказал он, наклоняясь к окну машины.
    — Не стоит, — ответила она. — Спасибо за вечер.
    Когда такси тронулось, Татьяна посмотрела в окно. Аркадий стоял у входа в ресторан, с недоумением глядя ей вслед. В этот момент он выглядел совсем мальчишкой — растерянным, не понимающим, что произошло.
    На мгновение ей стало его жаль. Он был красив, богат, успешен — по всем стандартам идеальный мужчина. Но внутри — пустота, заполненная брендами, именами и местами.

    Татьяна достала телефон и открыла приложение знакомств. Задумчиво посмотрела на список сообщений от мужчин, ждущих ее ответа. Потом закрыла приложение, не ответив никому.
    Может быть, идеальных мужчин действительно не существует? Может быть, все они, как Аркадий, прячут пустоту за красивым фасадом?
    А может, где-то есть тот, кто не пытается произвести впечатление? Тот, кто просто живет — искренне, глубоко, настоящей жизнью?
    Татьяна прислонилась лбом к прохладному стеклу. За окном проплывала ночная Москва — яркая, блестящая и глубоко безразличная.