Южный обход города

     Начали мы строить Южный обход города. Начинался он от Лолы, после одноименного ресторана налево, если ехать из города в Андижан. Далее он шёл на восток до берега Намангансая, потом немного надо было проехать по берегу и не доезжая кирпичного завода, молбозора нужно было построить мост через сай и далее по полям колхоза 22 партсъезда добраться до его конторы и, реконструировав колхозную дорогу, выйти на автодорогу Наманган-Учкурган, в районе теперешней сахарной больницы.
    Это был, наверное, самый короткий, но самый проблематичный обход города. Как и любой городской, внеплановый объект, он был без финансирования и должен был быть выполнен за счёт энтузиазма городских предприятий под чутким руководством городского начальства, которое очень любило проводить еженощные планерки в 00 часов.
     Но всё это было на других городских объектах. На этом, колхоз имени 22 партсъезда место для дороги не освободил и не согласился пропускать дорогу через свои хлопковые поля. Городское начальство оказалось бессильно. Хлопок это было наше ВСЁ, дело серьезное и городское начальство перестало интересоваться объектом. В итоге остался я один с бригадой рабочих и с одним автогрейдером.
    Тем не менее дело потихоньку продвигалось, но через несколько километров мы оказались на узком участке где слева было кладбище, а справа росли тутовые деревья. Для расширения дороги я естественно не стал тревожить усопших, а начал с энтузиазмом засыпать грунтом тутовник благо он был в низине. Работа пошла споро, как вдруг из ниоткуда появился уазик, из него выскочил мужчина средних лет при шляпе, который влез в движущийся автогрейдер и начал вытаскивать оттуда грейдериста орденоносца Ходжимирзаева Алладина. Я опешил и побежал его спасать. Началась перепалка, собрался народ. Обошлось, хорошо, без мордобоя.
    Когда все успокоились выяснилось, что дебошир в шляпе — это председатель колхоза Тельмана, зовут его Марат, тутовники находятся на его балансе и каждый посягнувший только на одно дерево выплачивает огромный штраф, а если их несколько, то дело может дойти до уголовной ответственности. Еще он пояснил, что листья тутовых деревьев, являются пищей личинок, тутового шелкопряда, которые потом превращаются в коконы, из которых и получается шелк. Получается это еще одна серьезная государственная сфера куда соваться не рекомендуется. Тут я задумался и решил оставить этот участок в той исторической ширине, каким он был раньше. Сдавал я всю дорогу двухполосную, которая на данном участке, порядка трехсот метров, сужалась до однополосной. Нарушение проекта, конечно, но комиссия приёмная даже не пикнула.
    Далее прошли мы еще километр отсыпая основание дорожной одежды и опять остановились – посреди дороги рос огромный старый тополь и обойти его не было никакой возможности, потому что дорога проходила в густонаселенном районе, и так мы для этого отселили массу народа.  Я начал думать, просто так взять и срубить тополь я не решался. Посоветовавшись с отцом, я пошел в махаллю и заявил о своем намерении провести мероприятие, приготовить плов и накормить жителей близлежащих домов. Мероприятие я провел в ресторане «Лола», пригласив туда же местного муллу. После обязательной молитвы, я обратился к присутствующим оказать мне содействие по моему вопросу. Тут выяснилось, что дерево может разрешить срубить только человек посадивший его. Такого конечно не нашли, но нашли старика, который придерживал саженец за ствол, когда его отец посадил тополь. На следующий день он пришел и помолившись разрешил срубить тополь. Что мы и сделали. Местные очень быстро разобрали древесину по домам, а я продолжил работу. Если бы такие действия я провел бы лет тридцать назад, то меня бы как партийного ждали большие неприятности. Но времена изменились и кажется никто не обратил внимания, тем более цель была достигнута!
     Но проблемы на этом не кончились. Дорога далее проходила через остатки водосброса четвертой ГЭС. Железобетонная труба была на глубине 5 метров, конечно её можно было убрать и положить новую. Ко мне даже подвезли экскаватор, а за ним приехала Волга начальника, который увез экскаватор обратно. Оказывается, над нашей водопропускной железобетонной трубой проходит метровая металлическая труба магистрального водопровода и ремонт нижней трубы невозможен.
    Мы оставили всё как есть, и я начал отсыпать земляное полотно высотой порядка трех метров. При отсыпке, я каждый полметра уплотнял катками, по технологии. На следующий день я пришел на это место и нашёл громадную яму с бьющей как из вулкана холодной струей воды, которая поднималась метров на пять. Конечно мои усилия по трамбовке привели к печальному результату. Я сверху давил на водопроводную трубу грунтом, а под ней внахлест крестом лежала наша железобетонная труба. Закон действия и противодействия. Следующий месяц я закапывал эту яму.
   Лишний грунт, на засыпку неучтенной в проекте ямы, никто бы мне не списал, но я вместо 15 километров расстояния до карьера, предусмотренного в проекте, грунт на засыпку ямы возил из двух раскопанных курганов, находящихся рядом с дорогой, хорошо там ничего не обнаружилось. Раскопать курганы мне разрешил председатель колхоза, за это я ему установил две водопропускных трубы и заасфальтировал его двор и улицу.   Так что баланс был соблюден.
   Засыпав яму, я двинулся дальше по берегу и через два километра подошел к недавно построенному мосту. Мост возвышался над дорогого метра на два, он стоял как памятник, потому что с моей стороны насыпать грунт до уровня моста не имело смысла, потому что за мостом стояли нетронутые хлопковые поля, и никто не собирался дать в них место для дороги. Так что считай половину всей трассы пришлось забросить. Вокруг моста лежала снятая опалубка. Около тридцати здоровенных толстых деревянных щитов, два на полтора, обшитые железом плавали в воде   и местная детвора использовала их вместо плотов. Я не поленился и поехал к Герману, прорабу моста, сказать, чтобы он прибрал свой инвентарь, на что он ответил, что он его списал. После чего я поехал на бортовой машине на свой объект и погрузил вместе с шофером бортовой машины –хозяйки штук пять-шесть щитов. Рабочий день окончился и рабочих не было. Эти щиты я отвез домой, а оставшиеся решил перевезти в понедельник, а сегодня была суббота. В воскресенье я сидел в своём вагончике и занимался бумажной работой как в окне увидел мой бортовой автомобиль-хозяйку, доверху груженную мостовой опалубкой. Пока я вскочил и выбежал из вагончика машина исчезла как исчезли и 20-25 оставшихся щитов. На следующий день водитель всё отрицал.
    А дорогу пришлось продлить до турбазы «Ойдинкуль». Таким образом обход города поучился несколько куцым, хотя всё-таки он обходил город начавшись на Лоле и закончившись на Кирпичном мосту.