Когда бабочка раскрывает крылья

Бабочка устроилась на тонком колоске, который покачивался от малейшего движения воздуха. Я затаила дыхание, осторожно поднося камеру телефона. Главное — не спугнуть.

На её сложенных крыльях чётко прорисовывался сложный узор, напоминающий старинную мозаику. Охристые и буроватые пятна переплетались с тонкими чёрными линиями, образуя симметричный рисунок. Среди них выделялись светлые, почти белые отметины — крошечные окошки, будто пропускающие солнечный свет. Природа позаботилась о её незаметности, спрятав среди сухих травинок.

Но ветер, словно играя, тронул травинку, и бабочка исчезла из кадра.

— Ну хоть пару минут не дуй, — мысленно попросила я. Но ветер не слушается человека.

Я пролистала снимки. Некоторые вышли удачными, но на всех бабочка сидела со сложенными крыльями. А так хотелось увидеть её во всей красе.

Я осторожно протянула палец, надеясь, что она не улетит, и легонько коснулась её брюшка.

— Эй, раскрой крылья, пожалуйста, — мысленно обратилась я к ней.

Бабочка вздрогнула, на мгновение замерла… и вдруг, к моему удивлению, пересела на руку.

Я затаила дыхание. Хрупкое, живое чудо сидело у меня на ладони, совсем невесомое, едва ощутимое. Какой это восторг!

Немного посидев, бабочка начала шевелиться. Пора возвращать её обратно.

Я осторожно поднесла руку к колоску, уже собираясь пересадить её, когда вдруг она раскрыла свои крылья.

Тёмные линии расчерчивали их, словно узоры старинной мозаики, а среди них горели золотистые и оранжевые пятна, отливающие в солнечном свете. Белая кайма по краям придавала её облику законченность, делая похожей на крошечное произведение искусства. В этот миг она показалась мне ещё прекраснее — словно оживший кусочек осени среди летнего дня.

Я замерла, боясь даже пошевелиться. И лишь через несколько секунд, плавно сложив крылья, бабочка позволила себя пересадить обратно.

Ветер снова шевельнул траву, но теперь мне казалось, что он сделал это бережно, словно восхищаясь её красотой.

Иногда природа показывает свою красоту не тогда, когда мы этого ждём, а тогда, когда просто перестаём торопиться и наблюдаем