Сашка. Реквием

    Я  осознала,  где нахожусь, что рядом со мной Тамара.
Звук её голоса вернул обратно.
- А? Что?
Она вопросительно смотрела на меня.
- Тамар, извини. Задумалась. Вспоминала, как вы с Сашкой меня из роддома забирали.
Тамара улыбнулась,-
- Да! Эпичное действо было!
   Забирать новорожденных с мамами выстроился огромный хвост Волг, преимущественно  жёлтых такси, и Лад.. И вдруг мимо очереди пронеслась иномарка и встала у крыльца. Водители смотрели со священным благоговением на белый Мерседес с фирменным знаком на багажнике. Никто не сказал ни слова про очередь.  Из Мерса вышел Сашка с моей синей сумкой,   Тамара с цветами и направились прямо в холл. Там сумка перекочевала с запиской  и небольшой денежной купюрой выписной сестре, и она, не дожидаясь других отцов, резво отправилась ко мне в палату.
   Я оделась заранее, ждала детские вещи. Выглядела ужасно – всё  на мне болталось, колготы съезжали.  Быстро переодела и спеленала сына, и нас вывели и передали Сашке с рук на руки,-
- Принимай, папаша! Поздравляем!
Сашка разулыбался, сунул в оттопыренный карман пятёрку, за девочку полагалась трёшка, взял на руки моего ребёнка, одобрил,-
- Ого! Какой богатырь! Как у радистки Кэт,-
и пошёл к машине.
Тамара протянула мне цветы  забрала полегчавшую сумку и побежала открывать двери «молодому папаше». Я ковыляла за ними, придерживая колготки , чтоб не упали.
   Мерседес поначалу ослепил меня, как же, иномарка, цвет «белой ночи»! И вот Сашка распахивает переднюю дверцу и протискивается к рулю. Дверца повисает на одной петле, и Тамара придерживает её рукой, потом складывает кресло и садится прямо  на пол на постеленную  картонку, сзади сидений нет. У неё коленки упираются в подбородок.
Сашка выравнивает облезлое, кое где рваное, сиденье когда-то белой кожи, и  хлопает по нему, призывая садится.
От изумления и ужаса у меня глаза лезут на лоб,-
- Садиться с младенцем на переднее сиденье?
Но Сашка спокоен, и я сажусь. Стараюсь поудобнее устроить сына. Он сладко спит.
     Сашка включает зажигание, мотор фырчит, машина начинает вибрировать, дёргается , Тамара подскакивает, и мы выезжаем со двора. Я молю про себя, чтобы доехать без происшествий и  встреч с ГАИ, Тамара приткнулась сзади и жадно рассматривает моего мальчика. Он, почувствовав чужой взгляд, хмурит бровки, морщится, а потом начинает плакать, даже не плакать, а орать, краснеет от натуги. Я забываю  о машине, пытаюсь его успокоить, наконец обнажаю грудь и сую ему в рот.
 Сашка невозмутим.
Мальчик сосет с жадностью, Тамара с жадностью смотрит. Я в поту. И вот мы уже у моего подъезда.
     Сашка забирает  снова заснувшего ребёнка и аккуратно выталкивает меня из «салона», за мной чуть ли не на четвереньках выползает Тамара, Сашка передает ей ребёнка, затем вылезает сам, пока я придерживаю дверь, которую он, аккуратно поставив на место, запирает маленьким блестящим ключиком. Мы дружно вступаем в подъезд, идём к лифту. Я с Тамарой поднимаюсь на лифте, Сашка пешком. Встречаемся у входной двери. Она открыта, соседка, выглядев нас в окно, распахнула двери настежь. В квартире тихо и пахнет чем-то вкусным, домашним. Вдруг ощущаю приступ острого голода. Быстро распеленываю сыночка, он мокрый. Меняю пеленки, подгузник, распашонку. Кладу его в кроватку. Пусть поспит. Быстро переодеваюсь  и иду на кухню. Там, не дожидаясь меня, Сашка и Тамара обедают. Соседка сварила щи, сделала пюре с паровыми котлетами. Ничего особенного, но как вкусно! Отвыкла я от домашней еды, соскучилась. Пообедав, Сашка убегает, пожелав мне,-
- Всего хорошего!
Тамаре очень хочется остаться, но соседка командует,-
- Им надо отдохнуть!
И Тамара уходит, пообещав прийти завтра помогать.
Соседка даёт мне ЦУ,-
- Я сегодня в ночную. Щей на всех хватит, котлеты паровые – тебе, как кормящей, поставь их в свой холодильник,  моим – жареные. Приду, что-нибудь приготовлю. На ужин каша рисовая, вот здесь, в белой кастрюле. Я тебе хлеб и масло купила, в холодильнике у тебя бутылка молока, яйца. Кефира, творога не досталось.
Она протягивает мне два огромных зелёных яблока,-
- Бери витамины! От зелёных диатеза не бывает. Ну, я пошла.
 Мы остаёмся одни в пустой квартире. Мальчик спит, и я пристраиваюсь рядом подремать.
                ********************
   Тамара оживлённо что-то рассказывает, я  киваю, почти  её не слушаю. Как волны накатываются воспоминания: разрыв с мужем,  болезнь сына, помощь соседей, мамы, Тамары и, конечно, Сашки.
 Потом мой развод и как гром с ясного неба - развод Сашки. Что случилось с их идеальной семьёй? Почему она распалась? Тамара, наверное, знает, но мне не хочется её спрашивать.        Просто Сашка вернулся к матери, и мы снова стали встречаться во дворе. Он после развода не снимал обручальное кольцо. О жене не говорил, о детях скучал. Часто ездил к ним, а по выходным привозил их к себе. Так мы и выгуливали их вместе на площадке детского сада.
   Потом  он исчез, исчезло и обручальное кольцо с пальца. Редко появлялся у матери по выходным, привозя детей.
    Мерседес свой отремонтировал и продал, купил себе «восьмерку» и гордо разъезжал на ней.
В народе эту машину называли не очень прилично, но у Сашки на заднем сидении стояли два детских кресла, и он их не убирал. Иногда  подвозил меня к детской поликлинике, и мой мальчик гордо восседал сзади, пристёгнутый по всем правилам.
    Жили мы тогда плохо. Продукты приходилось добывать с боем, цены росли, денег не хватало.
Мама попала под сокращение, попереживав, она оформила пенсию, стаж позволял и села с внуком, садик ему был противопоказан. Работала я одна.
   По моей специальности работы не было, связей не было, пришлось мне переквалифицироваться. И тут Сашка очень помог- устроил меня на какие-то курсы, где учили бухгалтерии на компьютере.
   Всё было новое, неизвестное, трудноусвояемое. Компьютера у меня не было, приходилось учиться на месте, а домашние задания рисовать.
     Сашка снова вернулся к матери, и самый первый в доме  купил себе ПК, принтер и внушительную  мобилу с  огромной антенной, больше похожую на полевую рацию.
  Не знаю, где он работал, чем занимался, но зарабатывал хорошо. Он пускал меня к себе поработать на компе и даже позволял распечатать баланс..
    Экзамены я сдала хорошо, получила диплом, и Сашка устроил меня в Австрийский торговый дом. Главбухом. Это была огромная удача и огромный стресс. Пришлось снова пойти на курсы учить МСФО и язык. На личную жизнь не оставалась  ни сил, ни времени. Так прошли мои лучшие годы: работа, учеба, ребенок и нервы, нервы, нервы. Правда, были и светлые стороны  - Сашкина поддержка, редкие походы в театр, высокая зарплата. И, о чудо! К юбилею Москвы нам дали квартиру!
   Наши соседи, отстояв в очереди почти 25 лет, перед  пенсией получили квартиру в Бутово. Вместо них к нам подселили беженцев-армян. Не могу сказать, что они были плохими соседями, но уж очень шумные, многолюдные, постоянно  к ним кто-то приезжал. Вся квартира была завалена  сумками, матрасами, коробками. И очень сильно отличались менталитеты.
    Мы кинулись в новую  квартиру, как утопающий в лодку. Сашка помог переехать.
  На новом месте всё было отлично :зелень, воздух, соседи,  садики, школы, поликлиники, детские площадки, магазинчики – всё в пешей доступности.  Дом стоял во дворе, вид из окон зачаровывал. Своя долгожданная квартира! Мы жили как на даче, но с городским комфортом.
Сын перестал болеть, его взяли в садик. Там ему очень понравилось, он вставал рано утром и всех будил, требуя отвести его, даже по выходным.
     Но в этой идиллии была ложка дёгтя: до ближайшего метро нужно было добираться на автобусе по пробкам через МКАД и идти минут пятнадцать  по очень  неспокойному району.
    Из-за отчётов мне приходилось задерживаться допоздна, один раз на меня напали, вырвали сумку с документами и кошельком, настучали по голове.
    Документы удалось восстановить, замки сменили, вот здоровье не восстановилось. Пришлось уйти с хорошей работы и устроится рядовым сотрудником в банк. Опять помог Сашка. Филиал банка был около дома, я ходила  обедать домой, успевала забрать сына из школы и сделать с ним уроки на работе. Мама прихварывала. Я просила её пойти к врачу, она ругалась,  Наконец , взяв отгул, я привела её в поликлинику. Сдали анализы. Результат был неутешительный. Я пыталась настоять на лечении, но она отказалась.
    Прожила три года и тихо угасла, как свечка. И опять Сашка был рядом, помог с похоронами, с поминками. Проводить маму приехало много народа и с её работы, и старые соседи, и новые. Она была очень солнечным человеком, хотя и вспыльчивой.
     После похорон, Сашка сказал мне,-
- Продавай квартиру,  я пришлю риэлтора.
И прислал. Эффектную брюнетку с хваткой бульдога. Оглядев квартиру, она посоветовала что-то покрасить, что-то переставить и квартира ушла за хорошие деньги. Встал вопрос, где нам жить? Сашка предложил поискать рядом со старым домом, где жила его мама. И риэлтор нашла чудесную квартиру с огороженным двором. Дом стоял напротив нашего старого. Я немного жалела, что уехала из нового района, но разум подтверждал, что старый московский район недалеко от Центра лучше нашей дачной окраины., а кирпичная сталинка лучше панельки.
Работу пришлось сменить. Из филиала в новом районе я перешла в головной офис с повышением в должности и зарплате. Немного волновалась из-за школы, как сын адаптируется  и как он будет один, без мамы?
   Школа была буквально рядом с домом, а первое время  за ним согласилась приглядеть Сашкина мама. Мы очень с ней сблизились, и она много мне о Сашке рассказала. И о причинах развода, и о новой жене – той самой риэлторше.
- Ты понимаешь, Лена,  мой сын бабник, любит женщин, и они его любят. Не может он около одной всю жизнь просидеть, будет гулять. А кому это понравиться? Вот пережила бы  жена его увлечение, все было бы хорошо, семья не распалась бы, дети были бы при отце, она при муже. Сейчас жалеет. Он им помогает, даже ночует с ними, но разве это жизнь? Я его не оправдываю,  ругаю, но что поделаешь, если таким уродился? Я его жену предупреждала, и прошлую, и нынешнюю, что это ненадолго, опять гульнёт. Хватит ли у новой жены ума не обращать внимания и спустить на тормозах?  Пока всё хорошо, воркуют как голуби, ребёнка ждут. А у меня сердце кровью обливается за старших внуков, каково им будет, когда узнают, что у них брат родился?
- Да всё будет хорошо! Маленьких все любят. Будут коляску катать, помогать мыть, а когда подрастёт – защищать. Они добрые, и в папу, и в маму.
- Спасибо, тебе, Лена! Только и могу с тобой о Сашке моём поговорить. Вот умру, ты его не бросай, помоги.  Его вертихвосткам веры нет.
Про себя я подумала, что на Сашку надеяться и ему верить ни в коем случае нельзя, но он мне друг, и, конечно же, я ему помогу – накормлю, выслушаю, успокою.
- Не волнуйтесь, не думайте о плохом. Сашка остепенился, жена у него – бульдоженька, своего не отдаст. К его детям относится хорошо, своих нарожают,  и будут жить в любви и согласии.
     Сашкин второй брак продлился на редкость долго,  готовились отмечать  серебряную свадьбу. Я уже присмотрела подарок – красивый ночник в образе серебряной феи с плафончиком-цветком.
   Мама Сашкина умерла, в её квартире жил старший сын, который уже сам был отцом. Сашка переженил всех своих детей, а их было пятеро – четверо от жён и один от любовницы. Пятеро мужиков внешне похожие на Сашку, ни одной дочери. А ему очень хотелось девочку.
Стали появляться внуки,  и опять одни парни! Сашка очень трепетно и  ответственно относился к новой роли, практически не загуливал, всё время проводил с детьми и внуками.
И вдруг, когда договорились об аренде зала, пригласили тамаду и музыкантов, написали приглашения, Сашка собрал свои вещи и отбыл в неизвестном направлении.
Оказалось, он прихватил молодую красотку, и отправился с ней в свадебное путешествие  на Мальдивы, куда должен был полететь  после банкета с женой.
Это было последней каплей. Третья  жена подала на развод, все дети её поддержали и отлучили деда от общения с внуками.
  Сашка вернулся невозмутимый, приехал с вещами ко мне,-
- Я поживу у тебя, пока подыщем квартиру?
- -Один?
-Один.
- Живи. Поселю в комнате сына, он в экспедиции.
- Далеко?
- В латинской Америке, джунгли изучает.
- Жениться ему надо.
Я покосилась на Дон Жуана и Казанову в одном флаконе,-
- Надо. Да пару всё никак не найдёт. Кому охота мужа месяцами ждать?
- Вернётся, женю. Ты не против?
- Пусть сам, не вмешивайся.
Забегая вперёд, скажу, Сашка действительно женил моего сына, чему я искренно рада. Невестка золотая, а из трёх детей- две девочки.
Он же помог купить квартиру , всё же общение с женой-риэлтером не прошло даром.
     Жена Сашку не простила, да он особенно и не старался вымолить прощенье. Развелись по-тихому, так и не отметив серебряную свадьбу.
  В четвёртый брак с юной соискательницей Сашка вступать не торопился. Жил у меня на всём готовом. Лепту в совместное хозяйство вносил в виде дензнаков. Исчезал, неожиданно появлялся, менял рубашки, приносил грязное постирать. Стратегический запас носков и трусов я положила ему в сумку. Разговаривали редко, в основном я пересказывала ему новости о  его детях и внуках, изредка о женах и одноклассниках. Продолжалось это год.
   Потом он купил квартиру, и съехал. С одной стороны я испытала облегчение, что никто не нарушит мой покой, с другой- я скучала по Сашке, по его запаху, по его зубной щётке в стаканчике, по тапочкам и даже по похрапыванью из-за двери.
  Он позвонил, пригласил на новоселье. Я пошла с тем подарком, который купила ему на несостоявшуюся серебряную свадьбу.
Встречали меня Сашка и его новая жена, совсем девочка, моложе моего сына. Огромный живот говорил, что Сашка в шестой раз станет отцом. Он сиял, как начищенная бляха,-
- Представляешь, у нас двойняшки! Мальчик и девочка!
- Поздравляю, может, хоть угомонишься немного? Смотри, молодая жена и украсить может головной убор в отместку, если будешь за чужими юбками бегать.
 Сашка стал серьёзным,-
- Это последний мой брак, больше не женюсь.
- Детям сказал?
- Написал.
- И?
- Не ответили.
Он махнул рукой,-
- Устаканится, помиримся. Я их не обижал. Ушел, всё оставил. Я уже и завещание составил на всех, чтобы всем  всего хватило, и никто не обижался.
- Не рано ли о завещании думаешь?
- Лучше заранее решить и оформить, а не оставлять на конец.
 Его новая квартира находилась далеко от меня, мы не виделись, изредка перезванивались.
Он был на свадьбе моего сына, потом забирал невестку из роддома. Приехал на навороченном джипе, и его снова пропустила очередь.
   Потом я засекла его с двойняшками, им было года по три. Мальчик был похож на мать, а девочка- вылитый Сашка. Очень красивая девочка! Дай Бог, чтоб характер не как у папы был.
Сашка с детьми приехал к старшему сыну на день рожденье, и они помирились. С малышами – дядей и тётей, возились племянники, Сашкины внуки. Там была и предыдущие жены, и любовница. Они ничего не имели против общения.  Сашка чувствовал себя как рыба в воде, был всем доволен, улыбался. Он и меня хотел затащить за стол, но я торопилась к Тамаре.
- Не могу, Саш. Дети_ чудные! Девочка – вылитый ты, но Тамара после инсульта, у неё никого. По очереди бегаем в больницу.
- Дай номер больницы, палаты. Тоже навещу.
Так Тамара обрела сиделку, удобную кровать, усиленное питание и трёхмесячную реабилитацию.
   Наши дети заматерели, внуки подросли, мужская часть класса в большинстве перебралась в мир иной, и мы решили устроить  вечер выпускников нашего года. . Дело было в октябре, отпуска и дачные дела закончились, внуков отвели в школу и ввели в расписание, решили собраться и вспомнить свою молодость.
   Новость подхватили с энтузиазмом и приковыляли к школе, кто с палочкой, Тамара на ходунках.
Нам разрешили побыть на первом этаже. Увиделась и обменялась новостями со всеми. Сашка запаздывал. Наконец подкатил его черный джип, оттуда вышел его сын, открыл дверь и помог выбраться Сашке.
Боже, как он изменился! Всё так же выбрит, одет с иголочки, но усохший и оливкового цвета, прямо мулат. Наше сборище пенсионерок тоже выглядело изрядно потрёпанным, но Сашка, Сашка! Явно было, что болезнь его побеждает. Держался он стойко, разлил под партой марочный коньяк и выставил бутерброды с рыбой и икрой. Сам не стал есть и пить. Каждой отвесил по комплименту, а мне хотелось зарыдать,-
- Саша, как же так? Давно болеешь, а не сказал, не позвал. Мы досидели до девяти и разбрелись по домам. Сашка помахал мне рукой с заднего сиденья.
  Ко мне подошла Тамара.
- Не знаешь, давно это у него?
- Давно. Узнал накануне серебряной свадьбы.
- И поэтому ушёл от жены, чтоб родить дочку?
Тамара пожала плечами,-
- Не знаю. Он со мной не говорил.
- Почему ты мне ничего не сказала?
 Она удивлённо посмотрела на меня,-
- Я думала, ты всё знаешь. Вы же друзья.
Я очень хотела после того вечера позвонить Сашке, но никак не решалась.  Декабрь наступил. И вдруг он позвонил мне сам,-
- Пойдём на каток!
Я очень обрадовалась, -
- Пойдём!
Встретились у ГУМА. Сашка был в спортивном костюме и шапочке с помпоном, в руке держал две пары коньков – свои и для меня. Выглядел он повеселее и посвежее, кожа была бледная, а на щеках играл румянец.
- Саш, я так рада!
Он  досадливо повёл рукой и втолкнул меня в теремок, где переобувались «фигуристы». Я обула коньки на шерстяные носки, ноге было удобно и тепло. Попыталась помочь ему, но он сердито меня отстранил.
  Взявшись за руки, вышли на лёд. Играла музыка, мимо проносились весёлые люди, и мы ползли вдоль бортика, стараясь вспомнить, как сохранить равновесие на льду.
Наши попытки увенчались успехом и мы гордо проехались , держась за руки, через весь каток. Я почувствовала усталость, Сашка тоже.
- Домой?
Он кивнул.
Мы подошли к гостинице Москва, и его сын на машине  подхватил нас.
Ехали по Тверской. Сашка положил свою руку на мою,-
- Спасибо! А помнишь, ты хотела исполнить пируэт на катке и упала в сугроб?
- А ты меня достал, плачущую и пообещал, что я обязательно совершу прыжок в три оборота.
Он задумался,-
- Совершишь!
                ******************
   Оживлённый голос Тамары опять вернул в настоящее, она рассказывала, как ходила в больницу ухаживать за Сашкой.
- Как? И тебя пустили?
Она поёжилась,-
- Пришлось соврать.
- Но он же орал и выгонял всех из палаты!
   Моему возмущению не было предела. За Сашкой был отличный уход  в последние дни: и сиделки, и жены, и дети, даже внуки навещали его, и вот, Тамара! А меня выгнали, вытолкали взашей по его желанию.
 Я, пользуясь пересменком, напялила  белый халат, просочилась к нему в палату.  Сашка, обвешанный датчиками и капельницами, лежал на кровати . Был он высохший и лимонно-жёлтый. Глаза закрыты.
Я тихонечко подошла,-
- Саша!
Он открыл глаза.
Такого гнева, такой ярости я никогда не встречала в жизни.
Это хлипкое тело заорало громовым голосом,-
- Вон!
Набежали сестры, родственники и вывели меня за дверь.
  Шла и плакала. Было ли обидно, что прогнал? Наверное, сейчас не помню. Было очень больно, что, скорее всего, я видела его живым последний раз. Он недолго прожил после  этого. Я  ждала безрадостный конец, дёргалась от звонков, пока не позвонила Тамара и не рассказала со слезами, что Сашки нет, что похороны….., Ну, вы понимаете, как происходит прощание.
   И мы поехали , простились, а сейчас сидим в нашем с Сашкой кабачке и поминаем его.
- Тамара, давай еще по одной. Помянем. Расскажи мне, что ты около него делала?
- Говорила, рассказывала ему про тебя, про всех, про себя. Ухаживала, утку подставляла.
Вот так, меня прогнал, а Тамара ему утку. Хорош друг, утку не доверил! Мне хотелось погрозить кулаком, только кому? Сашка в эмпирееях, Тамара рядом.
-Знаешь, Тамара, пошли домой! Пора уже.
Она легко согласилась.
Мы немного опьянели, и даже морозный воздух не остудил наши буйные головы.
- Эх, была не была! Один раз живём! Поехали на такси!
Тамара радостно кивнула.
В тёплом такси нас слегка разморило. Снег прекратился. Были видны звёзды кое-где, где не светили фонари, в снежных шапках напоминавшие  заснувших жирафов.
 Вначале завезли Тамару, потом меня. Водитель не стал заезжать во двор, остановился у калитки.
Я пошла к подъезду. У окна, расплющив носы , дежурили внуки. Я помахала им рукой. Как же хорошо, что тебя ждут и любят!
 В окне появился полуголый сын в домашних шортах, тоже помахал рукой.
Под выпавшим снежком, я не заметила наледь, смело ступила, поехала, взмахнув руками. Успела увидеть побелевшее лицо сына. А я, приподнявшись, тяжело прокрутилась вокруг своей оси три раза. Крепко встала на ноги, руки в стороны, как у фигуристки. Как я удержалась? До сих пор ломаю голову, но когда меня тянуло к земле, и я должна была рухнуть и превратиться в мешок с костями, меня подхватила какая-то сила, развернула в воздухе и поставила на ноги.
Подбежал раздетый сын в тапочках на босу ногу, обхватил меня,-
- Что с тобой?
Принюхался,-
-- Ты что, пила?
-Да, поминали, сынок.
- Тебе нужно было позвонить, я бы приехал.
- А мы и так на такси приехали.
- А во дворе чуть не упала!
- Поскользнулась. Пойдём скорее! Ты раздет, простудишься ещё.
Мы побежали к подъезду. Сын пошёл отогреваться в душ, я готовилась ко сну. Расчесала перед зеркалом волосы, внимательно обследуя лицо на появление новых морщин. Потом поставила Сашкину фотографию на место в книжный шкаф. Выключила свет и посмотрела в окно. Напротив моей комнаты стоит фонарь, как торшер. Очень ярко светит в окно, приходится отгораживаться плотными шторами. Фонарь вдруг мигнул и погас.
- Наконец-то! Не слепит глаза, тёмный двор, белые сугробы, звёздочки мелкие, как пшенная крупа.
 Мне показалось, что под фонарём кто-то стоит. Мужская фигура. Клянусь, я видела огонёк сигареты!
  Затопило теплом и любовью,-
- Сашка! Спасибо тебе, ч то ты был всегда рядом, всегда помогал. Очень жаль, что ты ушёл, но, видно, так надо. Пусть твоя душа обретёт покой и радость, пусть ты найдёшь свой путь.
Подняла глаза к небу, там звёзды, как –будто плясали и на тёмном небе расплывался серебристый след, как от реактивного самолёта.
  Снова загорелся фонарь, под ним никого не было. Снова посмотрела в небо. Из-за угла дома вышла полная светлая луна и повисла над крышей.
Сын постучал в дверь,-
- Тебе ничего не надо?
- Нет, спать ложусь.
- Спокойной ночи!
- И вам- спокойной ночи! И тебе, Саша, спокойной ночи!