Это случилось в Италии 9

В кресле восседал капитан Эспозито. На его коленях лежала рукопись, которую он внимательно читал. Рядом с ним на столике стоял бокал с виски.
Кошку шатало от усталости. Молча подошла она к бару, налила себе мартини, залпом выпила. Отойдя от бара, устало опустилась на диван, и прикрыла глаза.
Эспозито наблюдал за ней.
— Устали, дорогая? — Сочувственно спросил он.
— Да.
— А вы знаете, чему учат в учебниках? Что подозреваемого лучше всего допрашивать именно тогда, когда он устал и нервничает.
Кошка даже глаз не открыла. От мартини по телу разливалось приятное тепло. Спорить с капитаном ей не хотелось. Если ему так хочется, может задавать свои вопросы хоть до посинения, она не собирается отвечать.
— Но вы умны, дорогая, поэтому я предпочту отложить учебник, и проявить такт и уважение. Я же понимаю, что могу сидеть здесь хоть всю ночь, но не услышу от вас ни слова.
— Вы умны, капитан, — Кошка улыбнулась краешком губ.
— Знаете, пока я снимал с вас показания, мои люди обыскали вашу комнату. Но не нашли ничего интересного, если не считать этого, — Эспозито постучал пальцем по рукописи. — Вы удивитесь, но я неплохо читаю по-русски, и понял, о чем тут идет речь.
— Полагаю, вы искали совсем не это, — заметила Кошка.
— Возможно. Но зато мне стало ясно, что вы собирались покупать. В тексте есть пропуски, в которых написано: «Вставить документ 1», «Вставить документ 2», - и далее. Если вы не против, мне бы хотелось забрать рукопись.
— Вы заберете ее в любом случае. Но предупреждаю, что в римском издательстве нашей газеты лежат еще два экземпляра.
— Которым не хватает только документов, чтобы пойти в печать. Правильно?
— Правильно. А теперь, будьте так любезны уйти, я хочу отдохнуть.
— Шантаж - довольно омерзительное и опасное занятие.
— Шантаж? — Кошка уставилась на капитана. — Вы думаете, я собираюсь шантажировать Манчини?
— Это логично предположить, госпожа Айрин. — Он вскинул обе руки, останавливая готовые вырваться возражения. — Подумайте сами. По какой еще причине итальянская аристократка, независимая, богатая, с огромными связями, будет называть подругой русскую журналистку, которая, судя по этой рукописи, собирается погубить ее  положение в обществе? По какой еще причине она станет предлагать поддержку и гостеприимство любовнице своего мужа?
— Как вы смеете такое говорить!
— Почему же не смею? — иронично улыбнулся Эспозито. — Его сиятельство мне сам сообщил, что вы с ним ездили в популярное место для свиданий, и провели там около двух часов. И мои коллеги обнаружили, что ваша машина стояла у храма. Наткнулись они и на примятую траву. И что же я, по-вашему, должен думать?
Кошка упрямо сжала губы.
— Я не шантажистка. И не убийца.
— Согласитесь, что у вас есть мотивы быть и той, и той. Убийство Романо дало бы вам возможность получить фотокопии, чтобы отнять у Бьянки ее положение и... мужа.
— Вы что, обвиняете Гая в соучастии?
— Возможно, это так и есть.
Кошка устало закрыла глаза. Она проиграла. В какую сторону ни повернись - везде ловушки. Один неверный шаг, и она пропала. Может, стоит рассказать капитану всю правду? Но что это изменит? Все ее слова могут обратить против нее же. Перед ней маячила лишь одна темная, извилистая тропинка, по которой стоило попробовать пойти. Авось впереди мелькнет просвет. Кошка открыла глаза и посмотрела на капитана Эспозито.
— Собираетесь арестовать меня, капитан?
— А вы этого хотите? — в глазах Эспозито было странное выражение.
— Я так устала, что ничего не хочу.
Капитан покачал головой.
— Если в вас возникнет необходимость, дорогая, я знаю, где вас найти. Желаю вам приятного вечера, отдохните хорошенько.
Эспозито поднялся, залпом допил виски и, прихватив рукопись, вышел из номера.
Кошка Айрин осталась сидеть на диване, разглядывая лепнину на потолке. Наконец-то она одна - можно спокойно обо всем подумать, и попытаться сложить этот паззл.
И начать следует с главного: с родства Оскара Романо и Антонио Герра - секретаря и, по всей видимости, любовника Бьянки. То, что у них разные фамилии - ничего не значит, каждый может изменить имя. Хотя... было бы неплохо узнать, зачем Романо это сделал.
А вдруг это и есть тот источник, который снабдил Романо письмами? Личный секретарь может иметь доступ к документам начальника, даже секретным. Но почему мужчина хочет погубить свою благодетельницу? Из мести? Да, в преддверии выборов Бьянка могла посчитать нужным разорвать эту связь. И сделать это хладнокровно и безжалостно. Слишком многое поставлено на карту, а в Италии не очень-то одобряют внебрачные связи.
На первый взгляд логично, но откуда тогда эта ненависть Антонио к ней, при том, что он упорно не желает признавать вину Бьянки? Если только Бьянка не задурила парню голову, представив ложь, как правду. Уж на это госпожа Манчини - мастерица. Может, попытаться найти к Антонио подход, и сделать его союзником?..
А затем мысли плавно скользнули на Гая - возлюбленного далеких дней. Она не присутствовала на его допросе, и понятия не имела, как он рассказал о том, что случилось. Это слышали только Эспозито и Бьянка. Вполне вероятно, он снова предал ее, рассказав совсем другую историю, чтобы выгородить себя и жену. Кошка вспомнила Миллера. Его сдержанный голос и внимательные голубые глаза. Профессионал, действующий в интересах своей страны. Равнодушный к разыгрывающейся драме, безразличный к кипящим страстям. Для него правда - то, что целесообразно для его государства. Что ж, он хотя бы не делал из этого тайны.
А Эспозито? Ну, Эспозито - другое дело. Эспозито - часть системы, зависимой от Манчини.
Глаза Кошки медленно моргнули раз, другой, а затем сон увлек ее.

Проснулась она, когда солнце клонилось к закату. Надо заказать в номер ужин, а затем собраться, чтобы с утра быть готовой ехать на виллу.
Кошка умывалась, когда зазвонил телефон.
— Алло.
— Айрин? — раздался голос Миллера. — Извините, что беспокою.
— Ничего страшного.
— Вы завтра уезжаете. Мне нужно поговорить с вами до отъезда. Желательно, наедине.
— Можете придти и поужинать со мной.
— Где?
— В моем номере. Посидим на балконе.
— Отлично, дорогая. Как ваше самочувствие?
— Лучше не спрашивайте.
Миллер рассмеялся и повесил трубку. Кошка закончила умываться, заказала по телефону ужин на двоих, затем вышла на балкон и закурила в ожидании гостя.
Пока они ужинали, англичанин говорил на отвлеченные темы, и лишь когда разлили по чашкам кофе, приступил к делу.
— Я подумал, что стоит быть с вами откровенным, Айрин.
— Неужели? — усмехнулась та. — И почему же?
— Думаю, это может оказаться выгодным нам обоим.
— Ну, выкладывайте, послушаю ваши признания.
— Я, как и вы, уверен в том, что Романо убили. Но пока еще не решил, кто это организовал: вы или Манчини.
Кошка ничего не ответила, и Миллер продолжал:
— Я оказался в любопытном положении. Если вы виновны, то я спокойно могу довести до конца выгодную нам политическую игру. Не будет скандала, не будет смены партий. Все замечательно. Вы же понимаете меня? — Англичанин обезаруживающе улыбнулся.
Кошка не улыбнулась в ответ. Миллер говорил правду.
— Да, понимаю.
— Однако, если убийство организовано Манчини ради того, чтобы скрыть документы, мой долг - рекомендовать британскому правительству пересмотреть свою позицию, и прекратить переговоры с Италией. Понимаете, как мне трудно?
— Только вам? — В первый раз за этот день Кошка искренне улыбнулась.
— Не только мне, — признал Миллер. — Видите ли, капитан Эспозито, будучи весьма опытным человеком, который предъявил вам не одно серьезное нарушение закона, вдруг оставляет вас на свободе под личную ответственность женщины, которая вас ненавидит. Если вы виноваты, не ищите у меня помощи. Если же нет… — пальцы Дэниэла побарабанили по столу. — Если же нет, вам уготована участь Романо.
— Какая светлая мысль.
— Так что, я снова возвращаюсь к главному вопросу. Есть у вас эти документы или нет? Можете не отвечать, я сперва объясню. Если документов у вас нет, но вы не повинны в убийстве, значит, они чертовски нужны вам, чтобы остаться в живых. Сидя на вилле, вы окажетесь связаны по рукам и ногам. И вам нужен надежный помощник, чтобы поскорее найти документы. Я предлагаю себя. Естественно, предполагая, что вы не забрали их у Романо, перед тем, как убить его. — Миллер пристально посмотрел на женщину, но та разглядывала кабальтовую гладь моря. — Вы не доверяете мне, Айрин?
— Нет!
Резкий ответ не оскорбил англичанина. Улыбнувшись, он подлил себе еще кофе.
— Беда с этими русскими. Они не желают понимать очевидного.
— Если под очевидным вы имеете в виду дипломатическое лицемерие, когда говорится одно, а подразумевается другое, нет, не понимаем. Нам нужны четкие факты, тогда есть о чем говорить.
— Все и так четче некуда. Только, что бы я ни сказал, вряд ли вы можете быть уверенны, что я не подразумеваю ничего другого.
Кошка задумалась, и неохотно кивнула, признавая правоту собеседника.
— Ладно, Дэниэл, считайте, вы меня убедили. Документов у меня нет. И я понятия не имею, где они.
— Спасибо, Айрин, — Миллер мягко коснулся ее руки. — Я ценю ваше доверие. Но тревожусь за вас.
— Я и сама за себя тревожусь.
— Манчини очень ловко подготовили убийство Романо. С вами могут поступить так же. В Италии наемные убийцы довольно дешевы.
— По-моему, Бьянка больше склоняется к тому, чтобы договориться.
— Только потому, что уверена, что документы у вас.
Кошка чуть подалась вперед.
— Я это уже слышала, потому и не доверяю вам. Она должна знать, что бумаг у меня нет.
Миллер удивленно взглянул на журналистку.
— Откуда?
— Оттуда. Гай был со мной с момента нашей ссоры с Романо в баре, и до возвращения в полицию с его телом. Полагаете, он не сообщил жене все детали?
— Вы серьезно так думаете? — искренне изумился англичанин.
— Почему же нет?
— А вы не очень-то умны, — усмехнулся Миллер. — Вы разве не знаете, что Гай вас любит?
Кошка упрямо покачала головой.
— Вы ошибаетесь. Он променял меня, Дэниэл. Дважды променял в угоду одной женщине. Я не могу ему верить.
Дэниэл пожал плечами.
— Это не мое дело. Я не друг этой пары. Но, конечно, жаль. На вилле вам бы не помешал союзник.