***

Прошел месяц, как не стало моей Бабаси, я так сильно скучаю, реву иногда. Открыла галерею в телефоне, и всё, слёзы ручьями.

Уже больше, на самом деле, у меня просто нет сил дописать этот текст и пережить это событие снова в своем сердце.

Я так ещё и не собралась напечатать её фотографию и поставить в рамке, или повесить на стену. Она ни разу не приснилась мне.

Она исчезла так окончательно, всего несколько игрушек и вещей напоминают мне о ней.

Я помню наш с ней последний день, нашу с ней последнюю прогулку - весь тот день всё шло кувырком и очевидно, к плохому концу, я уже понимала это, но хотела провести ещё немного времени вместе.

Весь тот день мне так сильно хотелось кричать, но я сдерживалась изо всех сил, не давала себе этой возможности.

А потом, в самом конце уже, я рыдала так сильно, как будто теряю вообще всё, и было так страшно и плохо,что мне хотелось покинуть своё тело, выбраться из своей головы.

Я смею только надеяться, что когда-нибудь, когда я покину землю, все мои собаки встретят меня на своих небесах, и они будут помнить меня.

Весь этот месяц я как-то живу, и адаптирую к жизни в семье нашу Тасю, и это как пластырь с красивой детской картинкой, пластырь, которым я заклеила дыру в себе, и стараюсь под этот пластырь особенно не лезть.

И это такая двойная жизнь - я закрываю смерть новой жизнью, я стараюсь фокусировать внимание на жизни, не на смерти.

Мне кажется, нет на свете больше никого, кто любил бы меня столь искренне и сильно. И мне так хочется обнять ее, ощутить руками и кожей лица мягкое шелковистое прикосновение, но это невозможно.

И у меня до сих пор стоят перед глазами все эти собаки из приюта, все они просились ко мне, лаяли и смотрели мне в глаза, но я забрала только одну девочку.

И у меня до сих пор стоит перед глазами наша дорога домой, когда собака в стрессе устроила нам с водителем веселую поездку, а я только извинялась, рассказывала ему про Бабасю и про новенькую, которую вот только что забрала из приюта. Я переводила чаевые (он заслужил), а он открывал окна на проветривание и на все мои извинения сказал только:

- Да я уже всё понял.

А я ехала и молилась только, чтобы он довёз нас до дома, не выбросил по дороге, и держала на руках маленькую испуганную собаку.

Этот день я бы хотела забыть, но я всё помню.

А теперь, в память о моей Бабасе, рядом со мной живёт маленькое, белое, пушистое облако. Бабася спасла эту малышку своим уходом. Такой круговорот собак в моей природе.

С ужасной болью, с сожалением, с чувством вины эта дверь в моей жизни закрыта, я приняла ситуацию, приняла как есть, живу дальше.

Вся эта суета - прогулки в парке с маленьким белым облаком, мытьё лап и борьба с вечно голодной и вечно выпрашивающей еду девочкой, отвлекает меня от осознания смерти. В очередной раз - от осознания смерти.

И это каждый раз немыслимо тяжело, а я всё равно отворачиваюсь от ее сокрушающего воздействия, живу дальше.

P/S. У Таси очень мягкая белая шерсть и такая щенячья мордаха, мне кажется, она совсем ещё маленькая.

март 20 25.