Добрая женщина

Скрипела зубами от злости. Маршрутка дергалась, как упрямый осел: два метра вперед и пять минут на месте. Впереди – изломанный поворотами хвост автомобильной пробки. Длиной с километра два, не меньше. С тревогой разглядываю циферблат, стараясь взглядом удержать стрелки на месте. Не получается. Они неумолимо подскакивают к 12-ти. Отчаянно вздыхаю: непредвиденные обстоятельства увеличили расчетное время в пути как минимум на полчаса. Значит, опаздываю. Зато водитель, похоже, решил не тратить время понапрасну. Тормозил у каждого столба и подбирал суетливых пассажиров. Салон был набит, как мешок соломой, - под завязку. Все места для сидения были заняты, и народ скучился вдоль прохода.
Рядом со мной - пара мужчин в рабочей одежде. Гости столицы из Средней Азии. Оба вельветовых, с пропалинами, штанах и истертых временем куртках одного цвета. Похожи друг на друга, как отец и сын. Лицо – круглое, глаза – щелками, широкий нос. В руках молодого – пузатая, под два литра, бутылка минералки. Ее горлышко - как раз над моим плечом, закрытым белым – только что выгладила – пиджаком. Я резко отодвинулась и опасливо прижалась к окну микроавтобуса. Расстояние между нами увеличилось сантиметров на десять, не больше. Посмотрела на них призывно и выразительно. Взгляд означал: «осторожно, капните на меня из бутылки, пожалеете!». Но мой немой монолог не возымел действия. Старший выхватил из рук младшего бутылку, резко сдернул – будто свернул голову – колпачок и впился зубами в пластик. Пил жадно, большими глотками, давясь. Шея судорожно сжималась. Вода шумно булькала в бутылке, крупные глотки обозначались на горле комками.
- Ох! – Выдохнул иностранец. Погладил живот и что-то проворчал другому.
Прямо на меня, как из пасти дракона огонь - тошнотворные пары перегара.
Брезгливо поморщилась и отвернулась к окну. Заметила: весна выдалась быстрой и ранней. Небо было высоким и синим, а солнце – расплавленным, с неровными краями, кругом. На свежей, цвета салата траве, желтели сочные одуванчики. Позавидовала: они обдувались свежим ветром. А в салоне был душно, как в предбаннике.
Маршрутка дернулась несколько раз и остановилась. Все вытянули вперед шеи и закрутили головами. Навскидку определяли, насколько очередной затор. Мне волноваться было бессмысленно: на работу уже опоздала. Глубоко вздохнула и смиренно сложила руки на коленях.
- Женщина, уступите место, мне плохо, - учуял мой нос запах спертого похмелья.
Повернула голову и отшатнулась, как от всполоха пламени. Оказалось, это мне. Рабочий, тот, что постарше, смотрел на меня печально и жалостливо. Я в ответ – не глянула, а пронзила. В этом взгляде было все: возмущение и раздражение, гнев и презрение, отчаяние, досада, негодование, смятение. Он даже не отвернулся. Мысль о том, что этот, мягко говоря, не совсем трезвый человек мог обратиться ко мне с подобной просьбой…Я чуть не подавилась от негодования.
- А почему женщина? Вот рядом мужчина! - Увернулась я.
- Ой, - притворно застонал несчастный.
Поднял обе руки и ухватился за поручни над головой. Так, что навис надо мной и прислонился своими грязными штанами к моему белому пиджаку.
- Идите сюда, - раздался за моей спиной мягкий женский голос. И утонул в свистящем шуме полиэтиленовых пакетов.
Мужчина с похмельным синдромом не дал себя упрашивать. Плюхнулся в кресло женщины и закряхтел:
- Ой, ох, ой. Плохо, ой, плохо.
- Валидол дать? - Суетилась сердобольная женщина. – Вы так не шутите со здоровьем-то. А то все работаете, работаете, к врачам тоже иногда надо ходить. Уж потратьте один день, это же немного, а то и деньги не нужны будут. Вам ведь, наверное, лет 40, да? Это очень опасный возраст, критический. Сколько молодых людей от инфаркта уже умерло. Сидите, сидите, расслабьтесь. Ну, что легче?
- Спасибо, спасибо, - торопливо благодарил бедолага.
У меня затекла шея – так хотелось повернуться и рассмотреть женщину, которая уступила место товарищу с похмелья. Я предположила: может, у нее заложен нос. И по этой причине она едет стоя, а ее подопечный, изрядно принявший на грудь накануне поездки, сидя.
- Да ладно, чего уж там, - отмахивалась от благодарности добрая женщина. – Со мной ничего не станется. Не все же могут войти в ваше положение.
Это она уже про меня. Я украдкой посмотрела на пассажиров рядом. Впечатление - будто все потеряли дар речи. Смотрят прямо перед собой и никаких телодвижений. Взгляд один на всех - безучастный и непроницаемый. Будто никто из них не был свидетелем этой странной сцены. Только мужчина напротив, через проход, посмотрел на меня осуждающе.
Уткнулась лбом в стекло и услышала:
- У меня с детства так: как только ехать, так сердце схватывает, - делился воспоминаниями бедолага. -  Но я обязательно схожу в больницу. Вы правы, надо следить за своим здоровьем.
Я ухмыльнулась и зацокала языком.
- Кто не передал за проезд? – Громко выкрикнул водитель.
В ответ – ни одного шороха.
- Я, что, по- вашему, считать не умею? – Продолжал он. – Двое еще не рассчитались.
Опять никакого движения. Чрез несколько секунд машина резко накренилась. Толпа качнулась вправо, напирая на стекла.
- А-а-а…- испуганно протянули пассажиры.
- Гоните деньги! – Жал то на газ, то на тормоз водитель. Из-за этого машину кидало в сторону, качало, как утлое суденышко во время шторма. - Я вас сейчас в самую пробку отвезу, будете полдня до работы добираться! Что за люди! Сесть - сели, проехали, а расплатиться забыли.
Все молчали, как на похоронах. Только украдкой поглядывали друг на друга, пытаясь определить не честного гражданина.
- Последний раз спрашиваю, будете платить или нет? – Свирепствовал зычный голос.
От резкого торможения машина качнулась вперед, бампером почти касаясь асфальта. Пассажиры восстановили вертикальное положение и стали подозрительно рассматривать друг друга.
- Что, денег, наверное, нет? – Услышала я за спиной осторожный шепот сердобольной женщины.
- Нет, нет, мы платили, - голосом двоечника прошептал ее подопечный.
Я точно видела: эти не платили.
- Водитель, возьмите за двоих, только не заезжайте в пробку. Я оплачу. – Протянула деньги добрая женщина.
Как по команде головы пассажиров повернулись в ее сторону. Женщина мяла купюры и настойчиво тянула руку вперед. Пассажиры отвернулись и прижали свои спины к креслам.
- Да мне все равно, кто оплатит, - обрадовано изрек водитель. – Деньги не пахнут.
Но эти деньги в руки никто не брал. Женщина протиснулась сквозь забитый людьми проход и отдала их водителю сама.
Остаток пути проехали в полном молчании. Водитель умело припарковался на конечной остановке, и цепочка пассажиров быстро вытянулась из салона. В полном составе ждали, пока погаснет красный глаз светофора. Рядом со мной – два товарища и добрая женщина.
-Как вы себя чувствуете? - Ласково тронула она за рукав того, что выдавал себя за больного. 
- Да не боись, мать, все окей! – Отдернул он руку. Счас мигом здоровье поправим.
Он подскочил к киоску, как путник в пустыне к оазису. Закрыл спиной окно выдачи и нетерпеливо потоптался на месте. Сдул густую пену и опрокинул в горло большую кружку пива. Пил так же жадно, как воду в маршрутке – большими глотками и судорожно глотая.
Женщина смотрела на него с жалостью. Я – с отвращением и брезгливостью.
Светофор мигнул зеленым. Маршрутка дернулась и покатилась вперед легко и свободно. Впереди, насколько хватало глаз, дорога была широкой. Как русская душа.