Поезд во времени. Часть 3. Глава 7

                7

                Утро наступает всегда

   Еще когда в вагоне хлопнули входные двери, и в коридор выскочил бдительный охранник, граф Орлов почувствовал, что к ним пожаловал высокий гость. Правда, в темноте было трудно разглядеть, кто именно, но он почувствовал, что это их старый знакомый из итальянского городка Комо. Еще задолго до этого, по тому, как быстро поезд оказался именно на той самой железнодорожной станции, а потом и в этом злосчастном тоннеле, у него сложилось впечатление, что кто-то очень хорошо разбирается в маршруте поезда, и где они могут оказаться в следующую минуту. Конечно, странно, что им оказался обыкновенный немецкий майор, хотя и довольно сообразительный, да и Шварц поведал ему про поезд “Санетти” так, что это не было похоже на какую-то фантастическую рождественскую сказку, а дальше вступила в дело пресловутая германская государственная машина, а немцы, надо признаться, хорошо умеют делать автомобили.
   
   Однако, несмотря на темноту и монотонный стук колес, ночь обещала быть беспокойной, в коридоре снова хлопнули двери, и Орлов осторожно выглянул из купе, но это был не майор Рюдигер.  Кто-то скрылся в купе, которое занимал профессор Фермини, и граф неуверенно, но, все же, поспешил туда. Но это был не мужчина, а Джина, которая, услышав стоны через стенку купе, сразу поспешила к профессору, но с Фермини все было нормально.
- Я услышала стоны и подумала, что ему стало плохо из-за ранения, – виновато оправдывалась итальянка.

   Фермини действительно проснулся в холодном поту и, взявшая на себя функции сестры милосердия, Джина сделала ему успокоительный укол. Впрочем, у многих здесь нервы были на пределе и то, что они до сих пор не сошли с ума, было просто чудом. Пообещав присмотреть за профессором, Орлов отправил добросердечную итальянку в свое купе, а сам поудобнее устроился напротив Фермини. Только сейчас он обратил внимание на то, что профессор находится в купе один, хотя в последнее время его соседом непременно оказывался француз Реваль. Но того что-то давно не было видно, и граф осторожно об этом поинтересовался.

- Нет, на той швейцарской станции он не захотел выходить из купе, и там я его не видел, - спокойно отреагировал профессор.

  Очевидно, как всегда, француз был в своем репертуаре, впрочем, они же не обещали друг другу, что будут действовать сообща. Вот и Шварц куда-то исчез, хотя его куда-то, помнится, забрали немцы. Наконец, пожилой профессор заснул, то ли укол подействовала, то ли действительно устал от всех этих событий. Орлов встал, чтобы вернуться к себе, хотя просто не мог спать в этом поезде, а, если и предоставлялась такая возможность, то просто лежал, и ни о каком сне не могло быть и речи. К тому же, в его купе недавно перебрался Грилиш, но после швейцарского Поскьяво в вагоне стало гораздо просторнее, как это цинично не звучит, и надо будет напомнить об этом англичанину.

  Когда Орлов встал, то что-то вдруг привлекло его внимание: он посветил себе наверх фонариком и действительно увидел там нечто похожее на люк, выходящий прямо на крышу вагона. Довольно странное место для аварийного выхода, но люк не был полностью закрыт и, судя по всему, им недавно кто-то пользовался. Граф попробовал открыть люк и тот неожиданно легко ему поддался. В лицо сразу ударили резкие порывы ветра, смешанные с едким паровозным дымом. Впервые, оказавшись на крыше вагона, Орлова поначалу хотел сразу отказался от нелепой и опасной затеи путешествия по поезду подобным образом, но ему вдруг почудилось, что кто-то звал его по имени.

- Так сходят с ума, – с горечью подумал Орлов, - но сквозь непрерывный шум поезда он снова услышал свою фамилию и посмотрел, сначала в сторону паровоза, но там не было ничего интересного.

  Тогда граф, высунувшись по пояс из вагона, посмотрел в другую сторону и вдруг буквально в нескольких метрах от него, как раз месте тамбура между первым и вторым вагонами, сначала на мгновение поднялась человеческая рука, а потом он явственно услышал чей-то умоляющий голос:
- Aide!

  Вовсю проклиная свою любознательность, на языке далеком от литературного наследия Пушкина и Толстого, русский граф знатного происхождения, осторожно пополз по крыше, каждую минуту рискуя сорваться вниз, или просто быть унесенным ветром в этом бесконечном тоннеле. Реваль, а это был именно француз, на радостях ухватился за протянутую руку русского, и они бы могли составить компанию Рюдигеру, навеки оставшемуся в тоннеле какой-то час назад. Орлову потребовалось немало времени и много слов, пока он не успокоил уже сходившего с ума Анри, и только, когда граф окончательно перешел на русский, француз стал неукоснительно выполнять все его распоряжения.

   Первым через люк в купе протиснулся Реваль, и его еще долго трясло на фоне безмятежно спавшего профессора Фермини. Когда француз, наконец, успокоился, Орлов насмешливо поинтересовался:
- И что вас, месье, заставило отправиться на прогулку по поезду столь необычным способом?

   Когда всех пассажиров поезда “Санетти” перевели в первый вагон, а на одной из станций во второй вагон стали заносить какие-то ящики, то Анри Реваль окончательно пришел в себя после той депрессии, в которой он находился со времени событий в той странной гостинице при вокзале в городе без людей. Ему вдруг стало интересно, что такое загружают немцы в этих ящиках и, когда ему представилась такая возможность, он вдруг решился. Когда поезд остановился на пограничной швейцарской станции, Реваль не пошел в ресторан вместе с профессором и другими пассажирами, чтобы перекусить, а выбрался на крышу вагона через люк, который давно заприметил и решил проверить свою догадку. На его счастье, окно в одно из купе второго вагона было открыто, и француз через него пробрался туда. Немцы перевозили в ящиках не какое-то мифическое оружие возмездия, а обыкновенное банковское золото, на которое он много насмотрелся, еще, когда работал у себя в банке во Франции.

   С этими словами Реваль показал Орлову на походный рюкзак, с которым тот в последнее время ни на минуту не расставался.

- Помнится, раньше француз повсюду таскал свой кожаный саквояж, но рюкзак, конечно, практичнее – с усмешкой подумал про себя граф, но вслух вежливо поинтересовался, - и что там у вас, месье?

    Реваль опасливо посмотрел по сторонам, хотя в купе они были одни, кроме мирно спящего итальянского профессора, а потом еще проверил засов на двери и только затем немного успокоился. Затем Анри достал из-под полки свой рюкзак и начал его раскрывать. Впрочем, Орлов и не сомневался, что сейчас увидит, только он не рассчитывал, что в рюкзак поместится так много золотых слитков. Вообще было удивительно, как с таким грузом Реваль смог вообще оттуда выбраться. Словно предупреждая следующие вопросы русского, Анри, уже перейдя на шепот, деловито продолжал рассказ о своих приключениях:
- Все купе второго вагона, и даже коридор были заставлены подобными ящиками, но я, все же, не рискнул выйти из своего купе, потому что в вагоне постоянно дежурили охранники.

- Как же вы планировали оттуда выбраться с таким богатством? – уже с ноткой уважения поинтересовался граф.

- Я планировал уйти обратно тем же самым путем, только уже не с пустыми руками, – немного самодовольно произнес француз.

- Неужели вы намеривались вернуться к себе в купе таким способом? – не поверил Орлов.

   Реваль на время замялся, сначала он хотел что-то сказать, но потом, все же, передумал и продолжил говорить уже с другого места:
- Я хотел выбраться из поезда на первой же остановке, когда немного стемнеет, но, когда мы приехали на станцию Корте-де-Манифико, я сразу узнал вокзал и понял, что дальше будет тот самый тоннель. Поэтому я опять выбрался из вагона через открытое окно и едва успел добраться до тамбура, как поезд неожиданно тронулся. Мне ничего другого не оставалось,  как остаться на крыше до тех пор, пока поезд снова не остановится, но тут мы въехали в тоннель.

- Мы так едем в полной темноте уже несколько часов, – задумчиво произнес граф, - как вы только оттуда не свалились, месье?

- У меня уже давно крыша поехала, граф, – с горечью произнес француз, но потом странно усмехнулся и добавил, – но мы же – бессмертные.

- И что вы будете делать со своим золотом? – усмехнулся русский.

- Если мы отсюда выберемся, то найду ему применение, - беспечно ответил француз, а если нет, то просто выброшу. Кстати, граф, вы спасли мне жизнь и можете взять себе этого золота сколько хотите.

   Орлов, честно говоря, не ожидал от Реваля такого щедрого предложения, но все-таки решил отказаться, потому что раньше ничего подобное ему не предлагали, да и графы в России не привыкли ездить на крышах вагонов. Еще он подумал, что будет с беднягой Ревалем, если немцы найдут у него золото, но пока поезд оставался в тоннеле, тому не о чем беспокоиться.

    Когда Орлов вернулся в свое купе, то Жанна по-прежнему сладко спала: молодчина, девушка, он так не может. А вот Грилиш сидел с другой стороны купе прямо у окна и смотрел на унылую темноту, и как только русский сел рядом, шепотом спросил:
- Какие новости, граф?

    В последнее время между ними почти не было секретов, но все-таки Орлов не стал рассказывать ему про историю с Ревалем, лишь вскользь заметив, что с профессором все в полном порядке, но потом, как бы, между прочим, заметил:
- Немцы везут в ящиках банковское золото.
 
   У них уже была одна попытка вмешаться в ход мировой истории, но ничего хорошего из этой затеи не получилось.  К тому же, что греха таить, у них была слабая надежда на немцев, что те помогут им попасть в тот злосчастный тоннель, и вот они по нему уже едут несколько часов, а ему и конца, и края не видно, и чем больше они хотят вернуться назад в свое время, тем дальше от него удаляются.

    Офицер СС Герман Виммер вдруг стал нервничать. Как только поезд въехал в тоннель, то сначала он был на седьмом небе от того, что его детская мечта про фантастическую Шамбалу, начинает осуществляться, но с каждым часом их движения арийское хладнокровие стало его покидать. Вот и его сосед по купе – майор Рюдигер куда-то пропал, когда решил проверить работу бригады машинистов. Виммер не выдержал и послал охранника, чтобы тот проверил, не случилось ли что с майором?
Охранник быстро вернулся, доложив, что Рюдигер решил остаться в машинном отделении, чтобы лично следить за движением поезда. Молодец – майор, он и не ожидал, что тот все так четко организует и с бригадой, и с маршрутом, хотя Корте-де-Манифико была его идеей.

   А еще Виммер несколько раз заходил в последнее купе к радистам, все было вполне нормально, пока не пропала  связь с бригадой машинистов, и Рюдигер, чертыхаясь, не направился туда. Как раз в это время эти дурацкие электронные часы стали безбожно спешить вперед, возможно, произошла какая-то временная аномалия, в конце концов, они - первые путешественники во времени и не все ему пока понятно. Но затем Виммер неожиданно успокоился, и как раз в этом время в вагоне стало совсем светло, как будто в нем зажегся свет, но свет появился за окнами поезда, словно они, наконец, выбрались из этого бесконечного тоннеля, но именно так и случилось. А потом поезд “Санетти” остановился.
 
- Aide(фр.) – Помогите