Начало пробуждения сознания

    Начало пробуждения сознания.
    Хочу рассказать о самых первых своих воспоминаниях, приведших меня к удивляющему открытию о начале действия моего ума.
    В любой жизни неизбежны обстоятельства, приводящие к удивительным умозаключениям всех, кто способен ими воспользоваться.
    Внимательно вспоминая свои первые жизненные впечатления, я пришел к невероятному выводу о том, что я - оказывается помню минуту своего рождения!
    Не напрямую конечно помню. Опосредованно, через повторившийся в детстве несколько раз один и тот же жуткий сон!

    Я лежу на спине в большом ярко освещенном помещении, гляжу вверх, а вокруг меня, ко мне наклонившись, молча стоят несколько неизвестных во всем ярко белом, с белыми повязками на лицах и с белыми шапочками на головах, так что мне видны только одни их обращенные на меня глаза.
    Для меня ослепительно яркий свет, ярко белая одежда неизвестных и глядящие в тишине на меня их глаза - есть ужас!

    Став взрослым, вспоминая это странное, несколько раз повторившееся детское сновидение, после которого я просыпался ночью с жутким сердцебиением, мне удалось догадаться, что это был несомненный след тяжкой минуты моего рождения, этими снами во мне оставленном!
    Впечатление же от маловероятной в то время тишины осталось, видимо по причине моего неумения еще пользоваться слухом или заложенности моих ушей той средой, из которой меня только что вдруг извлекли, где мне было до всего этого уютно и покойно!
    Необычное присутствие нескольких действующих лиц в главную минуту моей жизни (вторая равная ей по значению - очевидно минута смерти) несложно объясняется тем, что моя мама была судебным секретарем военного трибунала города Витебска, утверждавшего Государственную Справедливость в освобожденных от немцев местах Беларусии. Обязанности Судьи Военного Трибунала Витебска тогда исполнял будущий незаботливый мой папаня. (Моя мама 17.03.1923 г. р., учительница села Большая Мурта современного Красноярского края, прибыла в 1944 году в Витебск по набору в освобожденные от немцев места Беларусии.)
    Очень возможно, что Николай Павлович Тараченко 30.05.1914 г. р. мой будущий папаня, сам лично выбрал мою маму (бывшую учительницу) на должность судебного секретаря. Потому ничего противоестественного не было и в том, что между мамой и тридцатилетним Николаем Павловичем возник служебный роман. Развитие которого для мамы неблагоприятно пресеклось. Так как "политически корректный" судья Тараченко решил избавиться от забеременевшей от него мамы! Неосторожно рассказавшей кому-то из сотрудников Военного Трибунала о том, что она дочь раскулаченного!
    Повод к разрыву отношений дал отъезд Тараченко в Москву на курсы усовершенствования военно-юридического состава (КУВЮС) НКВД. Откуда Тараченко вернулся уже не в Витебск, а в Брест, с другой подругой - Катей! Когда я уже родился.
    О внушительной должности моего папани разумеется знали окружившие маму родовспомогатели, что вполне и объясняет многолюдную торжественность минуты моего рождения, случившегося 24 июня 1945 года. В которой состояние моих дел было явно неважным. Что и доказывал мой сильный испуг от только что мной пережитого.
    Очень возможно, что мне тогда невероятно посчастливилось избежать страшной для меня развязки! Будь мама простой учительницей (или родовспомогатели узнали бы, что моя мама дочь "классового" врага - кулака), меня могли бы извлечь из уютного моего убежища просто по частям... Не заморачиваясь хлопотным применением акушерских щипцов.
    Потому минуту своего рождения и я воспринял как несомненный источник неосознанной опасности, ощущение которой и во младенческой поре вряд ли бывает ошибочным!
    Не сложно догадаться об уровне жутких ощущений, сопровождающих любой человеческий "плод", с неизбежно уже действующим его сознанием (наличие которого я дальше докажу), легкомысленно назначенный к прерыванию нежелательной беременности им!
    Оставшиеся во мне образы родовспомогателей и мой ужас, несколько раз повторившиеся в жутких снах, очень естественны! В минуту рождения это были первые впечатления моей жизни, когда я еще не осознавал сути происходившего со мной, не мог оценивать своего состояния. Так как не знал ни единого слова, не имел привычного, опробованного отношения к своему окружению и не имел никакого жизненного опыта, кроме только что вдруг неожиданно пережитой боли! Предельный уровень моих болевых ощущений закрепил во мне зрительные образы, оставившие след в моих последующих жутких сновидениях!
    Без чего никто из нас и не может помнить первые события своего первого, Главного Дня своей Жизни!
    Уровень моих переживаний в ту минуту явно был запредельный  (как не у каждого другого), заведомо сильнее следовавших моих далее обычных. О чем я смог догадаться по первым моим детским снимкам. На которых заметно, что во младенчестве у меня была довольно большая голова (равная сидевшим со мной деда, бабушки и мамы), при чем моя мама не отличалась широтой бедер. Что заведомо не способствует благополучному рождению большеголовых детей!
    (Для чего в современной нашей, заведомо "демократической" общине, нас преднамеренно приучают к торжеству узкобедрых красавиц. Чем и обеспечивается необходимый кому-то из "принимающих решения" уровень всех наших трудящихся "индивидуумов", обреченных таким живодерным образом на посягательства своих Естественных Прав!)
    В дальнейшей моей жизни я здорово подрос (был выше всех своих одноклассников) и я с моей головой (59 размера) головастиком уже не выглядел. Но моей судьбе было угодно напомнить о неудачном начале моей жизни несколькими страшными снами, заставлявшими меня в детстве испуганно просыпаться среди ночи с сильнейшим сердцебиением!

    До подросткового возраста, когда мне несколько раз привиделся этот сон, мне не приходилось видеть врачей с белыми повязками на лице, а тем более несколько их меня окружавших. Потому я и уверен, что так четко привидеться в моих снах могло только то, чему я был личным свидетелем!
    Помню так же, что в пятом классе моей 25 школы сосед по парте Сашка Маеров, с которым мы часто по приятельски беседовали во время скучных уроков, обратил внимание на небольшую вмятину над моим левым ухом. Наличие которой я немедленно определил своими пальцами. Чем я был очень озадачен! Так как не помнил случая, в котором мне бы удалось заработать это украшение, как ни старался объяснить его происхождение. Но забыл сказать об этом маме! Возможно она бы мне что-то и рассказала о первых минутах моей жизни.
    Став много старше я догадался, что вмятина над левым ухом и ее менее заметное повторение над правым, занимают место единственно удобное для захвата головы акушерскими щипцами! От чего мне сразу стала понятна и причина некоторой заметной по фотографиям неправильности ("несимметричности") моей головы, как бы слегка завернутой на левую сторону. К тому же и мой лоб довольно заметно нависает над переносицей. От чего мои брови низко расположились над глазами (особенно над левым), потому я всегда имею как бы нахмуренный вид. (Помню как в детском саду меня озадачивало стойкое нежелание моих сверстников общаться со мной, при моем к ним дружелюбном расположении.)
    Не сложно было догадаться почему концы акушерских щипцов располагались точно над обоими ушами - это было самое удобное место для извлечения ими меня из чрева мамы. Щипцами меня тянули теменем вперед и усилие маме помогавших, надвинуло мне лоб на глаза, а последнее усилие маме помогавших пришлось на левую сторону моей головы (потому вмятина над левым ухом и оказалась больше правой). Поправить эти малозаметные мелочи никому не приходило в голову - я был жив и как бы здоров! Свидетельством чего для обычных умельцев такого родовспоможения всегда был истошный крик новорожденного! Я же напуганный дышал, но не кричал! Эту мою особенность приметила моя бабушка по линии мамы  Перевалова (Овчинникова) Вера Семеновна 1879 года рождения (бабушки бросившего меня отца я естественно не знаю). У моей бабушки Веры Семеновны, прожившей 87 лет, родившей восемь детей, был довольно большой опыт в обращении с младенцами.
    Двое грудных мальчика бабушки умерли почти сразу после изгнания ее семьи колхозными "экспроприаторами" из дома в октябре 1931, предусмотрительно дождавшимися уборки "кулацкого" урожая. От чего у бабушки немедленно пропало молоко и кормить двух последних своих младенцев она не смогла. Потому что моего деда (ее мужа) Перевалова Пантелея Никифоровича 1881 года рождения "раскулачили" в день Покрова 1931 года за то, что он, оставшись в свое пятидесятилетие единственным кормильцем всей своей семьи, нанял одного работника. У которого вся дедова семья с детьми и ютилась, после изгнания их "эксплуататоров" из своего дома, а бабушка на следующий день пошла по своему селу собирать милостину.
    Бабушка Вера Семеновна рассказывала моей маме, что думала обо мне, когда первый раз увидела меня двух летним младенцем - "он не жилец"! И на естественный вопрос мамы отвечала - "когда здоровенького ребенка поднимаешь за ручки, он тянет вверх ножки. А Алик (так меня в детстве звали) беспомощно висит!"

    Очень возможно, что следствием этой странности были и мой родовой испуг и мое родовое увечье. Которое впоследствии и стало причиной моего устойчиво трудного вхождения в общество сверстников. Но слава Богу я не отяготился ни "параличами ДЦПешников", ни заиканием. Мое неудачное рождение вызвало только сложности речевого общения, хмурое выражение лица от надвинутого лба на глаза, еле заметное косоглазие, заметную только мне слабость левой руки и ужасный мой почерк. Который я всю жизнь безуспешно пытался исправить.
    Малолетние сверстники всегда обращают внимание на малейшие личные особенности друг друга. Потому я ни когда и не был душой их общества. Общение со мной с детства мало кто поддерживал, всегда неблагоприятно истолковывалось мое отношение к окружающим по хмурому на вид моему лицу!

   По прошествии более семи десятков лет от минуты рождения эта память жутких сновидений натолкнули меня на догадку о значении моих чувств, для моего утробного развития из таинственного небытия в свое собственное я. Поскольку заметил, что всегда использую неосознанный прием добиваться выздоровления, во времена случавшегося нездоровья. Прием этот предусматривает длительное лежание, укрывшись чем-нибудь, с полным отсутствием мыслей, желаний и намерений к действию. Но внимание мое в таком состоянии не пусто. Я полон ощущений всех своих телес, осененных незаметной в другое время медленной, неуклонной возможностью к поправлению здоровья. Причем сомнений в благополучном исходе - уверенно нет!
    Потому у меня и явилась уверенность в том, что этот способ выздоровления не является изобретением моего собственного жизненного опыта. Которым я всегда и немедленно неосознанно пользовался, догадавшись далее, что такое оздоровляющее средство присуще в равной степени всем живущим, позволяющее многим потому доживать до глубокой старости, непосредственно со времен своего утробного развития!

    Что часто, вопреки посягательствам современных "дипломированных медиков" на наше здоровье, обеспечивает все основные потребности любой жизни, таким образом и обеспечивающей нужды любого крепнущего растущего здоровья в ее начале. И всегда воспринимается как естественное средство выздоровления во времена ее продолжения! Даже более того - привычка прислушиваться к внутренним ощущениям любого места наших телес, является совершенным ("универсальным") образом исцеления наших телес от всех наших хворей. Через воспоминание своего утробного здорового состояния.
    Что воспринимается как естественное благо и не может быть чем-то иным!

    После вышесказанного о минуте своего рождения не могу удержаться от соблазна упомянуть о необыкновенно притягательном для меня вопросе, тешащем мое давнее любопытство. Который каждый из живущих не может обойти вниманием в применении к самому себе.
    Что, когда и почему стало причиной начала первой нашей деятельной мысли?

    Я думаю что все мы, в начале нашей жизни, не имея еще никакого осмысленного опыта и никаких воспоминаний, тем не менее уже начинаем мыслить! Отмечая в своих первых ощущениях первые надобности собственных телес, готовых к их удовлетворению!
    Эта первая ступень сознания ("вегетативная"), основанного только на ощущениях заложенных Природой нашими потребностями, по своей простоте очевидно доступна нам на неимоверно ранней степени развития. Очевидно составляющей суть и задачу всего окружающего нас Животного Мира, не имеющего сложных языковых образов, даже на уровне червей, насекомых и рыб!
    Очевидно, что ощущения живой нашей телесной сущности необходимы нам как условие развития  нашего телесного здоровья в любых случайных его направлениях, определяющих далее все содержание нашей будущей взрослой жизни!
    Именно потому многих и удивляют душевнобольные люди, лишенные здравого рассудка, которые тем не менее не плохо себя чувствуют, хорошо питаются, часто долго живут!
    Следовательно привычные ощущения наших телесных удобств, с медленным, но неуклонным восстановлением их после каких-либо сбоев случайными заболеваниями, прямо необходимы для благотворного действия и на наши духовные силы, восстанавливаемые лучше всего во время обычного сна. Наполненного свободным полетом сонных видений в среде телесного покоя! Что и является прямым ответом на вопрос о сути начального пробуждения сознания!
    Следовательно ощущение естественного роста, в естественном действии телесных сил, сопровождаемых несомненным их удовлетворением и является первой степенью сознания любого рождающегося живого существа!