Пушкин Онегин Татьяна и оргазм

Читаем концовку Письма Татьяны – специально структурно выделенного Пушкиным в тексте романа  Евгений Онегин и плагиатски заимствованного из плаксивой элегии француженки Марселины Деборд-Вальмор:
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю...
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи,
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!
Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю...
XXXII.
Татьяна то вздохнет, то охнет;
Письмо дрожит в ее руке;
Облатка розовая сохнет
На воспаленном языке.

Что темой письма-ходатайства и одновременно протокола о намерениях Тани является вовсе не любовь, а прошение, моление и заявление об оказании медицинских услуг по показаниям (жалобам пациентки) = «рассудок мой изнемогает». То есть, фрэры и сёры, речь  идет о скорой психиатрической помощи. И, судя по предшествовавшему разговору Тани с недогадливой няней Ф-ной (их у нее три!) , Таня страдает половой истомой или болезнью любви по Пушкину  :
Надпись на стене больницы
Вот здесь лежит больной студент;
Его судьба неумолима.
Несите прочь медикамент:
Болезнь любви неизлечима!
Или
В минуты мрачные болезни роковой
Ты ль, дева нежная, стояла надо мной
В одежде воина с неловкостью приятной?

Мефистофель.
Корабль испанский трехмачтовый,
Пристать в Голландию готовый:
На нем мерзавцев сотни три,
Две обезьяны, бочки злата,
Да груз богатый шоколата,
Да модная болезнь: она
Недавно вам подарена.

Признание
Я вас люблю, – хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, – я зеваю;
При вас мне грустно, – я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Да и Таня согласна с няней:  Филиппьевна заметила: - Ты, Танечка,  больна…   и Таня согласилась, лишь уточнив: Я ВЛЮБЛЕНА!
Не говоря уж о том, что по Онегину (Пушкину) Любовью шутит сатана! да и, мужи,  Любите самого себя …
Кроме этого опасными болезнями Пушкин признавал лишь чуму, карточную игру, сифилис, хандру и тоску с матпределом в виде сумасшествия и итогового безумия  вовсе не платоновского или фукошного  толка или эпикриза.
Однако, смертельной Пушкин находил именно болезнь любви, ибо только она еще и роковая… а с Судьбой  и Роком шутки плохи. Хотя чем черт не шутит …

Однако, вернемся к Письму болящей:

Кончаю! Страшно перечесть ...

Это оргазм!

Татьяна то вздохнет, то охнет;
Письмо дрожит в ее руке;

Это финал оргазменных судорог в лаборатории практических занятий школы Науки страсти нежной и Искусства бесстыдства бешенства желаний
(или бешенства бесстыдных желаний в храме Эроса-2)

Или посторгазм  ...

Так и ее последыш – наш второй лит. архетип = Аня Каренина = испытала оргазм и выдала себя в глазах мужа, когда наблюдала с жадностью сексуально голодной увлекшейся самцом самки как А. Вронский вел себя на спине скакавшей галопом кобылы Фру-Фру… 

Анна кончила
Кобыла пала..
А за ней и Анна
Под колеса вагона

***
Мне возражают возмущаюсяонисты: да это, пошляк, Таня кончает писать письмо … чмо!
Мудро. 
А вы ставите в своем письме любим-ой (-мому)в его конце @Кончаю@?