Куры 69

Глава 69.  Турбакратия

Однажды Петушок Стултус спросил Петуха Локвенса о том, как перелётные Утки договариваются о том, куда лететь.

— У них турбакратия, — ответил Локвенс. — Власть толпы. Собираются все вместе для решения любого вопроса. Куда летит большинство, туда летят и все.

— Разве это не демократия? — спросил Стултус.

— Если ты предпочитаешь греческий, то можно и так сказать, — ответил Локвенс и пожал плечами, или, точнее, слегка развёл крылья в сторону. — Правильнее было бы назвать это «intando yeningi». Это на языке зулу. Потому что все государства, называющие себя демократическими, по уровню развития цивилизации не далеко отошли от уровня какого-нибудь африканского племени. Прости, но я не знаю языков всех африканских племён, поэтому выбрал зулу. Но если тебе больше нравится слово «демократия», можешь пользоваться этим словом.

— Демократия, это ведь замечательно! — с энтузиазмом сказал Стултус.

— Букет из роз и чертополоха, крапивы, полыни и ромашек, это, полагаешь, лучшее, что можно составить из этого материала? — поинтересовался Локвенс.

— Это не слишком красиво, — с сомнением проговорил Стултус.

— Наверное, одна роза лучше, чем этакая охапка, — подтвердил Локвенс.

— Почему же тогда все так расхваливают турбократию? — спросил Стултус.

— Потому что букет, составленный из всего, что было, всё-таки лучше одного куста чертополоха или крапивы, — предположил Локвенс. — Среднее, конечно, не лучше лучшего, но лучше худшего. Усреднение мысли гарантированно защищает от злодейства, хотя при этом исключает и гениальность. Прекрасный инструмент для управления толпой! Почти столь же прекрасный, как религия! Впрочем, демократия – это одна из форм религии. Вера в то, что стадо Ослов умнее одного Осла. К счастью, у нас на Птичьем Дворе никакой демократии нет.

— А какое общество у нас? — спросил Стултус.

— У нас глубинное государство с марионеточным гладиаторским декором, — ответил Локвенс. — Управление всем Птичьим Двором осуществляют двуногие без перьев. Они нас откармливают, собирают с нас налоги в виде яиц, перьев и иногда, подозреваю, кое-чего похлеще этого. Но нам, дурням в перьях, они предоставляют думать, что у нас выборная власть. Раз в четыре года два самых глупых Петуха устраивают гладиаторские бои. А Куры, а также молодые Петушки, которые являются Петушками во всех смыслах, отдают предпочтение одному или другому Петуху, который затем на четыре года становится нашим Инно-Курантом.

— Иноагентом? — переспросил Стултус.

— Можно и так сказать, но они называют себя Инно-Курантом, — поправил Локвенс. — Потому что после Петушиных Боёв победитель проходит Инно-Курацию. То есть он объявляет себя иным по отношению ко всем остальным Курам. Кладёт крыло на белый камень и говорит: «Клянусь Куро-водить вами а-Куратно, не Куро-лесить, при необходимости дать при-Кур-ить любому врагу, да не обес-Кура-жат меня никакие зазабрные задиры, обещаю вкладываться в развитие пар-Кура, не с-Курвиться за эти четыре года, не Кура-жить чрезмерно, и следить за тем, чтобы всех Кур хорошо Кур-мили, бороться с Кур-рением, но сохранить право пере-Куров а также обещаю присоединить к нашему Птичьему Двору Кур-ляндию и Кур-илы».

— Что такое Кур-илы? — спросил Стултус.

— Это то, что традиционно те, кто восточнее, требуют у тех, кто западнее, — ответил Локвенс. — Это долгая традиция, приятная обеим сторонам. Те, кто с востока, радуются тому, что если им позволяют требовать, следовательно, у них есть на это какое-то основание. Это делает их более радостными. А те, кто на западе от них, радуются, когда их называют западом, каковым они никогда не являлись и не будут являться. К тому же особое удовольствие им доставляет отвечать каждый раз: «Ничего подобного, даже не надейтесь!» Вообще говорить такое всегда приятно в лицо тем, кого не любишь и не боишься, или говорить такое мысленно тем, кого не любишь, но опасаешься. Лучшая форма для этого звучит по-японски: «Много-Хоциси, Мала-Полуциси, На-Кося Вы-Куся». Как-то так. Я не силён в японском.

— А что такое Кур-ляндия? — спросил Стултус.

— Это новый тренд, — ответил Локвенс. — Каждый гладиатор должен давать такие обещания, которые он не сможет выполнить ни при каких условиях. Это наиболее эффективный способ достижения победы. Ведь противник не сможет заимствовать твои обещания, потому что он не сможет понять, как их можно выполнить.

— А как их сможет выполнить победитель? — спросил Стултус.

— Никак, — ответил Локвенс. — Обещания гладиаторов перед боем и во время боя даются не для того, чтобы их потом выполнять, а для того, чтобы подзадорить толпу. Гладиаторы кричат: «Я тебя зажарю и съем с потрохами!» или «Я из тебя все перья выщипаю!» или, например, «Я сделаю наш Птичий Двор снова великим!» Никто не собирается выполнять, дружок, это выкрикивается по традиции. И вообще запомни, приятель, обещания, клятвы и договорённости соблюдаются только в том случае, если другая сторона может принудить к их исполнению ту сторону, которая всё это дала. Например, если какой-нибудь Петух, будучи пойман в лапы Хорька, пообещает, что больше не будет будить его по утрам своим криком, можешь быть уверен, что этот Петух сдержит своё обещание. Но если он даст такое обещание, сидя на крыше Курятника, это обещание не стоит и яичной скорлупы.
 
— А разве Куры не могут повлиять на действия Петуха-Гладиатора? — спросил Стултус.
 
— Один раз в четыре года они могут повлиять на то, какие обещания они получат от него, — ответил Локвенс. — И это, поверь мне, очень много.

— Хотел бы я знать вот ещё что, — начал Стултус.

— Много будешь знать – от кухарки станешь удирать, — ответил Локвенс. — А этого делать я не советую. Откормленность пострадает. Иди вон лучше поклюй чего-нибудь.

—А ты? — спросил Стултус.

— У меня ЗОЖ, — гордо ответил Локвенс.
 
Стултус отправился клевать редкие зёрнышки, которые остались ещё на Птичьем Дворе с момента последнего раза, когда Кухарка швырнула три горсти проса в центр Двора.
 
Локвенс твёрдо соблюдал принцип «Зарекись отъедаться жирным», или, сокращённо, ЗОЖ. Он твёрдо усвоил, что самые жирные Куры и Петухи как-то слишком уж быстро попадают на Кухню, особенно – перед праздниками.