Дьявол. Эмпатия

Третий крупный проект, который удалось создать моему подсознанию в соавторстве с разумом, был "Дьявол". Дьявольское рабочее название так плотно прицепилось к задумке, что не отцепилось до сих пор.

Если совсем кратко, то суть истории в том, что деды "намутили делов", а участь "расхлебывать" досталась детям и внукам. И речь не о революции, хотя корни истории уходят в те самые смутные времена. (Смеюсь), прошло почти двадцать лет. Если нужно удешевить съёмку, разворачивать современные события стоит сегодня. Значит, пришло время включать в цепочку ответственных - правнуков.

Наше время. Любовный треугольник: следователь, психиатр и галерист. Следователь любит психиатра, психиатр любит галериста, галерист любит бабушку. (Смеюсь.) Не зря я обожаю тексты Хармса. Ремарка автора: психиатр - женщина.

Первое что я сделала - насела на Санечку. Мы с ним на "Стихире" познакомились. Лучший следователь ОБЭП, который обожает Печорина и пишет то, что смело можно назвать "мужской любовной лирикой". Пишет, к слову, без псевдонима.

Санечка развёл узел спутанных мыслей по углам ринга моей истории, разъясняя важные детали с точки зрения юриспруденции. Например, что будет с новорожденным в дореволюционное время, если его за ненадобностью подкинуть  на крыльцо монастыря, купол которого мрачно покоится на плечах храма в предрассветной тишине? Или что должно произойти с младенцем, который по медицинским показателям своего времени родился мёртвым, а потом полежал под куполом Храма и ожил? Оказалось, все очень просто. Асфексия. В пуповине запутался.

В общем, мой "Печорин" очень помог автору и превратился в прототипа следователя.

Затем я пошла к настоящему галеристу. Федя, спасай! Нужен реальный портрет реального галериста. Федя дал подробное интервью, дотошные вопросы пытливого автора его не раздражали. Федя устал от эха великого искусства, выплеснутого на полотна художников-современников. Он ищет-ищет-ищет ищущих свой стиль. "Нам с тобою по пути".

На Стихире же я познакомилась с весьма поэтичной девушкой. В обычной жизни она профессиональный художник. Её тезаурус поражает глубиной эпитетов. В качестве эпитетов она часто использовала совсем не эпитеты. Если проще, стихи её вонзали кинжал в сердце мужчины не хуже, чем мужчина вонзает острие мысли в поддатливо-покорную, ненасытную душу женщины. Назовём это так.

С поэтессы я срисовала портрет психиатра. Она дала мне интервью, честно раскрыв мытарства, рвущие на части нутро художника.

Прототипов персонажей я обожала. И, как следствие, обожала персонажей. И, как следствие следствия, посвящённые в суть истории персонажей обожали тоже. Сочные, наливные яблочки. Надкуси - потечёт в сердце свежий, целебный сок.

Эмпатия к персонажу у потребителя возникает в ответ на эмпатию производителя к продукту своего творчества. Больше всего в эмпатии нуждается негодяй. А чтобы ничего не мешало эмпатировать, нужно искать общие мелочи в персонаже и читателе (зрителе). Оба читают этикетки, оба любят тупые сериалы- подставки для рекламы, оба выращивают редиску на даче, оба носят китайские джинсы с лейблом "левис", оба пьют пиво "из горла" симпатичной бутылки. И тогда, оба живые персонаж и читатель, - подружатся. Потребитель станет вам доверять. А вы бесцеремонно воспользуетесь ситуацией и подольете в ту бутылку воды вместо пива.

Финалю. Вода, в данном случае, не из-под крана, а та, что течёт из притчи. Один царь пил всю жизнь вино. Вдруг он пробует воду и спрашивает: что за чудесный напиток я отведал?

Жанр: ироничные читательские (претензии) имхо писателю.

Из всех имён, фигурирущих в тексте, подлинным оставила одно: Печорин.