Капа энд Мурашка. Серия 6

Следующие несколько дней они не виделись. Капа не забегала даже на кофе, коего Иван заготовил стратегический запас. Несколько раз писала, что завела аккаунт, ждёт результатов, на связи и прочее, но не звонила. Иван мучительно боялся набрать её номер сам. Строил догадки и гонял версии, но напрямую спросить не решался. Слишком хрупкая связь, не разрушить бы ненароком. Поэтому мучился и ждал. На работе не мог сосредоточиться, всё валилось из рук, впервые за много лет нарвался на замечание. Бежал домой с работы, опять, как и прежде, молясь на свет в её окнах, не уехала ли? Не решила ли вернуться к мужу? Вдруг они помирились? От этих мыслей голова шла кругом. Штормило. Волны неизвестности мотали и швыряли его сердце на прибрежные скалы, как лишённую парусов лодку. Наконец, она позвонила.
– Мурашка, – сказала, как ни в чем не бывало, – у меня кое-что есть. Надо встретиться.
И Иван выдохнул. Небо над бушующей душой посветлело.
При встрече рассказала, что в сети, благодаря её правильной стратегии, найти кандидаток в невесты оказалось проще. Конечно, пришлось отсеять кучу «шлака», куда попали дамы со странными запросами и вопросами, типа: венчались ли его, Ивана, родители и не против ли он, если на свидании «на мне будет вот такой комплектик нижнего белья?» (к комплектику прилагалось домашнее видео). Продравшись через «дичь» и безумие он-лайн знакомств, Капа выбрала наиболее адекватную, судя по описанию и общению «невесту» и назначила свидание. Теперь требовалось проинструктировать «жениха».
Иван готов был мужественно выслушать всё и, не менее мужественно, принять все предлагаемые обстоятельства, лишь бы Капа не бросила им заниматься. А он постарается проходить в «женихах» как можно дольше.
– Вот, её фото. Зовут – Марина. 29 лет. Рост – 160, вес – 55. Прям Дюймовочка, – хохотнула Капа. Иван сделал идиотское лицо.
– Работает в офисе. Прекрасно готовит, домоседка. Образование высшее, не любит шумные компании. Любит печь пироги и гладить любимого по коленке, – добавила от себя, подмигнув Ивану. – То, что нужно! Надеюсь, фотка настоящая. Свидание завтра. Романтический ужин. В 19.00 в этом ресторане.
Так вот почему она назначила встречу здесь. Иван, пока добирался, не мог придумать объяснение. Теперь понятно.
– Думаю, забронируем для вас тот столик у окна. Ты сядешь слева, тут освещение не такое яркое, немного смягчим первое впечатление.  – Капа снова уверенно «поскакала на своем коньке».
 – Для меня вон тот. Да-да, я тоже буду здесь. Группа поддержки! Мне оттуда будет хорошо видно. Смогу подавать сигналы, если что. Я должна увидеть её своими глазами, подойдёт ли она нам.
«Нам» – услышал Иван. Нам.
– Ни в коем случае, не подавай вида, что мы знакомы. Никакой девушке это не понравится. Понял?
Иван кивнул.
– Так, что ещё? Ага! Подаришь цветы, попросишь зажечь свечи и, очень тебя прошу, Мурашка, давай без этих твоих «что» и «а». Не тупи, соберись. Постарайся произвести впечатление. Я написала, что ты начитанный и эрудированный, любишь музыку. Так что, постарайся. Если она то, что надо, я тебе посигналю, – на секунду задумалась, – попрошу зажечь свечу на моём столике. Это значит, берём. Тогда договариваешься о следующем свидании. Есть вопросы?
– А если… если она мне не понравится? – закинул удочку Иван, поднажав на слово «мне».
– Не понравится? – такой вариант её удивил. – Ну, знаешь, человек может не раскрыться сразу. Иногда нужно повстречаться-пообщаться, найти точки соприкосновения… – пошла плести кружева Капа, но сама же себя и пресекла. – Не морочь мне голову, нравится-не нравится позже разберемся. Я за несколько дней на этом сайте едва не очумела, так что, имей совесть. Присмотрись.
– Ладно, – успокоил её Иван. – Присмотрюсь.
– Вот и хорошо.
Далее Капа забронировала выбранные места, надавала официантам указаний и, с чувством глубокого удовлетворения, вышла в ночной город. Иван предложил пройтись, придумав сходу что-то о пользе прогулок перед сном и вреде гиподинамии. Капа не отказалась, похвалила:
– Молодец, можешь блеснуть интеллектом, если постараешься! Так и продолжай завтра.
– Хорошо, – пообещал коварный обманщик.
А что? В любви и личной жизни, как на войне – каждый сам за себя.

Иван молотил по боксерской груше со всей дури. «Это тебе! А это тебе! Ты тоже получай!». Глаза заливал пот, но не мог смыть всплывающую картинку, увиденную недавно.
Из его квартиры хорошо просматривалась горка, около которой собиралась компания Капы. Он частенько наблюдал за ними. Каждый раз кто-нибудь там маячил. Выглянул сегодня – все на местах. Задержался у окна, привычно выискивая знакомую фигуру. Вот и она. Стоял и глядел, пока не почувствовал необъяснимую тревогу. Присмотрелся. Сегодня почти полный состав. О чём-то говорят. Иван приник к стеклу поближе, приоткрыл окно. Слов разобрать не мог, не настолько близко, но похоже было на разборки. Кого с кем? Вот Ленчик что-то говорит Капе. Вот Гор что-то ей передал. Что это? Не разобрать. Вот Геха поднялся и качнулся к Капе, но Гор его остановил, толкнул обратно. И вдруг Капа закричала. Иван похолодел. Она что-то прокричала им и побежала прочь. Что? Иван отпрянул от окна и, через секунду, ринулся в прихожую. Схватил куртку и выскочил из квартиры. Когда вылетел из подъезда, Капа бежала прямо на него через двор, не видя ни его, ни, похоже, ничего вокруг. Бледная, со стиснутыми губами, она напугала. Иван хотел окликнуть, но голос застрял в горле. Капа рванула дверь подъезда и скрылась внутри. Он остался стоять, как вкопанный. Что произошло? Вряд ли он узнает. Но одно понял точно, они, те, кто сидел там за домом, они это сделали. Из-за них она бежала с таким ужасным лицом, белая, как смерть. Они в этом виноваты.
«Уроды!» – Ивана захлестнул гнев и ноги сами понесли в знакомый полуподвал. Каждый из тех, кто был у горки, получал свой «хук» то слева, то справа. В зале никого не было. Не раздевшись, Иван сходу принялся молотить «этих уродов».
– Немедленно прекрати!
Палыч. Тренер.
– Ты что творишь?! Хочешь плечо выбить, идиот?! – схватил его за грудки и прижал к стенке. – Охолони! Единственное и последнее предупреждение, понял?!
Иван рухнул на пол. Палыч ушёл в тренерскую комнату, хлопнув дверью громче обычного. Через несколько минут вышел в спортивной форме.
– Три круга гусиным шагом!
Иван не двигался.
– Особое приглашение нужно?
– Я… не могу… – еле выдавил Иван. У него, и правда, не осталось сил.
– Я не спрашивал можешь ты или нет, я сказал: три круга гусиным шагом. Потом переодеться, разминка и на ринг. Время пошло.
Спустя пару часов, в раздевалке, Палыч присел рядом на скамейку.
– Не всё решается кулаками. Но если бить, нужно помнить правило. Я называю его правилом «трех шагов». Знать «за что», знать «как» и знать «зачем». Если прошёл эти три «шага», то – бей.
Иван сидел, опустив голову.
– Давай, ступай домой, – похлопал его по плечу. – Если нужна помощь просто скажи.
И вышел из раздевалки.
 
Иван немного нервничал весь следующий день. Не то, чтобы волновался, скорее не мог составить ясного понимания, как и «на ёлку влезть» и кое-что не ободрать, и невесту отшить и Капу не расстроить. Бессмысленное занятие – строить прогнозы, не имея всех исходных данных, но чем-то нужно занимать голову, чтобы волнение не вышло из-под контроля.
Прибыл на место «операции» за пол часа и топтался у входа, поджидая Капу. Увидев её через дорогу, радостно вскинул руку, но она замахала в ответ, жестикулируя, и он тут же сник, безошибочно считав язык жестов. К моменту, когда Капа приблизилась, прикинулся «веником», рассматривая содержимое, стоявшей рядом урны.
«Вот, идиот!» – испепелила взглядом своего подельника.
Иван подождал несколько минут и вошёл следом. Капа заняла свою «позицию», не удостоив его взглядом.
«Как Штирлиц на свидании с женой» – подумал идиотское Иван. Но от этой мысли тепло разлилось внутри и волнение отступило. Вот о чём сегодняшний вечер – тайное свидании со своей женщиной. Остальное только фон. Ничего не значащий антураж. «Жена Штирлица» бросила взгляд, прикрывшись папкой с меню, он поймал, но не подал вида. Как в кино. Выпрямил спину и закрыл на мгновение глаза.
– Простите, Вы – Иван? Я – Марина.
Перед ним стояла далеко не Дюймовочка, полноватая, среднего роста женщина, никак не двадцати девяти лет, даже на очень грубую вскидку.
Иван сглотнул. Неловко вскочил:
– Да… Я – Иван. Марина… очень приятно, – почему-то начал кланяться, как истинный японец.
Марина, не стесняясь, рассматривала его.
– Ах, да – это Вам, – вспомнил о цветах. – Вот, присаживайтесь. Свечи зажгите! – закричал на весь зал. – Извините, – опять рассыпал поклоны во все стороны.
– Мерси, – Марина, наконец, снизошла и села.
– Вот – это меню. Пожалуйста, заказывайте. Я оплачу, не беспокойтесь.
Иван активировался. Капа замерла.
– На фото Вы выглядели более мужественно, – кокетливо сообщила Дюймовочка.
– Вы тоже на фото… – начал Иван, но осёкся, – в смысле, у Вас красивое фото.
Подошел официант, зажёг свечи и приготовился принять заказ. Дюймовочка, потыкав пальцем в меню и прослушав рецепты половины блюд, горестно посетовала, что ей совершенно нечего есть, потому что везде глютен, сахар, молочка и ещё что-то, что, наверняка угробит её нежный организм. Но, «что поделать», заказала стейк из мраморной говядины прожарки rare, карпаччо и ещё пару закусок «для разгончика». И «коньячку». Иван покосился на бутылку шампанского в ведёрке со льдом. Официант предложил его открыть и «таможня», то есть Дюймовочка, дала добро.
– Расскажите о себе. У Вас такая интересная работа, – продолжила кокетничать Марина.
– А… ну да… работа, конечно, интересная… – начал Иван, пытаясь вспомнить, говорила ли Капа куда определила его в этот раз: в банкиры, в депутаты, в космонавты? – Сложная, но интересная… да… А Вы? В каком офисе работаете? – сменил скользкую тему.
– Я ведь всё рассказала в нашей переписке, зачем повторяться, – тут же съехала с темы и Марина, обиженно надув губки.
– А, да? Извините, немного запутался, простите…
Иван проявлял виртуозное мастерство в «искусстве ведения беседы», лавируя между подводными камнями.
– За встречу! – провозгласил громко и проглотил холодные искрящиеся пузырьки. Взглянул на «жену Штирлица». Та не подавала никаких сигналов, уставившись на них, благо сидела за спиной Дюймовочки.
– У Вас и жилплощадь имеется. Ваша собственная? – Марина решила не тратить времени даром.
– Да, моя, конечно.
– Пригласите меня на чашечку чая?
Иван чуть не поперхнулся. Вот так скорости!
– А… Ну… я пока…
– Да, ладно, – махнула рукой та, – не будем торопиться. Такой милашка, – добавила, опрокинув подоспевший коньячок. – У меня очень скромные запросы. Родители воспитывали в строгости. Так что Вам повезло.
«Какая хорошая жена, съедает всего пол зернышка в день» – всплыла фраза из «Дюймовочки» у Ивана в голове. Улыбнулся. У жизни отличное чувство юмора. Шампанское немного ударило в голову. Учитывая, что Иван не пил, понятно, что бокал игристого погрузил его в лёгкую эйфорию. Капа подозрительно затаилась.
– А знаешь, сколько извращенцев на этом сайте? – потянувшись к Ивану и перейдя на доверительный шёпот, доложила Марина. – Вот, ты, например, стал бы рассылать видосы без трусов?
– Что? – обалдел Иван. Он пропустил момент, когда они перешли на «ты».
– Прикинь. А я ему отвечаю: не впечатлил! – пригвоздила невидимого извращенца Дюймовочка и, очень довольная произведённым эффектом, разразилась хохотом. – Хочешь, покажу?
– Нееее… нет… – испугался Иван, – не надо! Я Вам верю!
– Вот по тебе сразу видно, приличный человек. Про книги писал… Эх… – мечтательно протянула и продолжила поглощать содержимое тарелок. – Я вот так думаю, зачем время терять? Встретились, увиделись и вперёд! Все эти шуры-муры, цветочки-конфетки пропускаем, сразу в океан любви! С головой! За нас!
Иван идиотски улыбался и уже не очень понимал, куда всё движется. Ситуация покатилась, как поезд под откос. Капа ожила и стала подавать какие-то знаки. Дюймовочка не переставая говорила, а Иван уже в открытую пялился на сидящую за её спиной женщину. Система расшифровки жестов дала сбой, зависла и Иван просто улыбался, плавая в эйфории, как пузырьки в его бокале с шампанским.
– Официант! – Дюймовочка вскинула руку, и Иван отзеркалил:
– Официант!
Опередив молодого человека на пол корпуса к ним рванула Капа. Иван икнул.
– Принеси меню! – не глядя распорядилась потенциальная невеста.
– Слышь, хорош жрать, Марина, офисный работник, 55 кило веса, домоседка и пеку пироги…
Марина развернулась на голос:
– Ты кто?
– Конь в пальто! – Капа уничтожила её взглядом.
– Жена что ли? – вдруг осенило Дюймовочку. Не дожидаясь подтверждения, перешла в защиту. – Я не причём, это он пригласил. Цветочки вот, шампанское. Мне чужого не надо, забирайте его, без проблем…
Похоже, для Марины такая ситуация была не внове.
– Всё! Подъём! Давай-ка, дуй отсюда! – распорядилась Капа.
– Счёт, пожалуйста, – официанту.
– С тобой позже поговорим! – Ивану.
Дюймовочка явно отличалась и умом, и сообразительностью. Быстро подхватилась, не забыв о букете, и поспешила на выход.
– Цветочки оставь! – гаркнула Капа, и та повиновалась.

– Поверить не могу! – никак не могла успокоиться Капа, когда они вышли из ресторана. – Пятьдесят пять килограмм! И как её не разорвало!
Свежий вечерний ветерок подхватил их, как старых знакомых, и пошёл с ними в обнимку по шумной улице. Капа возмущалась, а Ивана не кстати разобрал смех. Он веселился и тормозил, и Капа тащила его за руку почти всю дорогу.
- И что это тебе так весело? – доставалось и Ивану. – Завтра поговорим, а сейчас марш домой, герой-любовник! Мастер обольщения, блин… – выпустила остатки пара уже у дома.
Иван кивнул и послушно побрёл к себе. Прекрасный вечер. А Дюймовочку он и не рассмотрел даже. Засыпал счастливый.
«Увидимся утром» – сказал ей, глядя перед собой, и пространство понесло это сообщение, проникая сквозь стены.

– Ма, я дома! – прокричал Иван из прихожей. – О! Какие запахи! Голодный, как волк!
Направился прямиком на кухню.
– Познакомься, это – Маша.
Миловидная девушка поднялась ему навстречу. Мама засуетилась, отец смущенно крякнул. Стол был накрыт по-праздничному. Все немного волновались. Иван сообразил в чём дело и скис. Мать кинулась спасать положение.
– Это Машенька, дочка моей подруги. Мать попросила передать кое-что, а я её уговорила остаться на ужин. А что? Вместе ужинать веселее. Давай, мой руки и садись! – артистка из мамы никудышная.
Уже не первый раз она пыталась, «как бы случайно», познакомить его с «дочками подруг», «сослуживицами» и «случайно встреченными» милыми девушками. Прекрасно знала, что Иван этого не выносит, но попыток не оставляла. Не век же ему в холостяках ходить. Родители переживали. Их понять можно. Поэтому, сколько Иван не просил, не вмешиваться в его личную жизнь, периодически такое случалось. Мать смотрела на него такими умоляющими глазами, что Иван пожалел её, вздохнул и буркнул:
– Хорошо, сейчас.
Придётся пережить и этот ужин. Наверно, Маша, действительно, прекрасная девушка. Наверно, умница. Но как объяснить им всем, что у него просто не получается. Не получается завести отношения. Не включается интерес ни к кому, огромный баг в его системе не дает ей заработать нормально, как у всех. Он пробовал. Честно пробовал, условно выбирая кого-то, пытался понять, что чувствует. Но не чувствовал ничего, кроме того, что тратит время впустую. Виноват ли он в этом? Виновата ли Капа? Он не мог ответить на эти вопросы. Знал, что она вышла замуж, уехала, ловить тут нечего. Но это знание ничего не меняло. Капа по-прежнему оставалась единственной, о ком он хотел думать и знать.
Когда Маша ушла, а мать недовольно гремела тарелками на кухне, отец спросил его:
– И долго ты собираешься так жить?
– А вы долго собираетесь заниматься такими глупостями, – парировал Иван, не желая уступать.
Отец вздохнул. Промолчал.
– Мы с матерью решили переехать в деревню, на постоянное проживание. К земле поближе. Трудно мотаться туда-сюда, всё равно сажаем там, присматривать надо, никуда не деться, – объяснил на удивленный взгляд Ивана. – Квартиру тебе оставим. Так что никто больше мешать не будет. Налаживай сам свою жизнь, как знаешь.
Сердце царапнула жалость – родители постарели. Хотел возразить, но почувствовал, что ни к чему, всем и правда так лучше.
– Не беспокойтесь так обо мне, – ответил, стараясь не выдать нахлынувшую сыновнюю нежность. – Всё будет хорошо, батя.
– Ладно. Ступай, скажи матери хоть пару слов, она сильно переживает, – буркнул в ответ отец, тоже скрывая своё, отцовское.
– Хорошо.
Родители вскоре переехали и, действительно, смотрин больше не затевали. Жизнь Ивана потекла по руслу, проложенному его судьбой. Куда именно – его не интересовало, течёт себе и ладно.

Телефонный звонок выдернул Капу из сна. Она глянула на часы. 04.02. Кто это? Со сна не разглядела, просто смахнула зеленую кнопку.
– Алло, тётя, извините, это Костя.
– Костя?
«На часы смотрел, Костя?» – открыла рот отчитать ночного хулигана, но трубка продолжила:
– Это Пахом, меня Костей звать, простите, я не знал кому позвонить…
– Пахом? – Капа вмиг проснулась. – Что-то случилось?
– Маму… маме плохо, я вызвал скорую… может Вы могли бы прийти? Кира спит. Вдруг надо с мамой поехать?
– Да-да, конечно, пиши номер квартиры, сейчас буду.
Через несколько минут уже носилась по комнате, одеваясь на ходу. Когда бежала через пустой предутренний двор, у подъезда уже стояла скорая. Капа помчалась наверх, на четвертый этаж. Дверь была не заперта. Между прихожей и комнатой топтался испуганный Костя.
– Что с мамой?
– Не знаю. Я встал воды выпить, а она там лежит на полу…
Голос и руки у него дрожали, в квартире пахло лекарствами.
– Не бойся, – взяла его за плечо Капа. – Врачи здесь, всё будет хорошо. Ступай пока на кухню.
Шагнула в комнату.
– Я – соседка, – представилась. – Как она?
– Гипертонический криз, – повернулся усталый доктор. – Давление мы сбили, но нужно ехать в больницу, а она отказывается. Поговорите с ней.
– У меня дети одни, доктор, – прошелестела женщина, лежащая на диване. – Мне уже лучше, спасибо.
– Обследоваться надо, – пробурчал доктор. – В следующий раз можем не успеть.
– Езжайте, – шагнула к ней Капа, – я присмотрю за… – и осеклась на полуслове. На диване лежала Мила. Бледная, измученная и почти неживая. Но Капа её сразу узнала.
«Нет. Невозможно. Не может быть». Капа онемела. Они смотрели друг на друга и ни одна не издавала ни звука. Наконец, Мила отвела глаза и попросила:
– Я не поеду, доктор. Завтра схожу в поликлинику, обещаю.
Больше на Капу не глядела.
– Дело Ваше. Мы силком никого не возим. Я Вас предупредил, кардиограмма плохая, с огнём играете.
Повернулся к Капе:
– Эту таблетку пусть выпьет, если опять станет плохо. И немедленно вызывать скорую. Отказ от госпитализации подпишите. – снова развернулся к пациентке. Пока писали бумаги и собирались, Капа топталась на месте, как школьница. Не могла поверить. Не понимала, что делать. Не понимала, что чувствует. Удивление, недоумение, жалость, Кира, Костя – всё завертелось, как в дурном кошмаре, будто небесный великан перемешивал их, побросав всё сразу в одну кастрюлю.
Врачи ушли. Костя проводил и вернулся, присел у матери на корточки:
– Как ты, мам?
– Ничего, всё хорошо, сынок. Прости, что напугала… – погладила его по голове. По щекам потекли слезы. Зашмыгал носом и Костя, выдохнув испуг.
– Давай, ты поедешь в больницу. Мы справимся. Я могу пока в школу не ходить, потом догоню, ничего страшного. Давай ты поедешь, мам, – плакал и просил парнишка.
– Всё хорошо, сынок, всё хорошо… проводи тётю, пожалуйста.
Капа стояла столбом, будто попала внутрь кино и не знала, как выскочить из кадра. Костя поднялся:
– Простите, что Вас разбудил. Я просто испугался.
– Не надо извиняться, ты всё правильно сделал. Ты молодец. – Капа усилием воли заставила себя улыбнуться. – Можешь оставить нас с мамой на две минутки? Поди, поставь чайник.
Когда Костя вышел, сдвинулась с места. Присела на стул, на котором недавно сидел врач.
– Вот значит, как живёшь. Где муж?
– Ты теперь и до моих детей добралась?
– Что?
– Мы с тобой давно в расчёте, не лезь в мою жизнь. – Мила говорила с трудом.
– Дура ты, – разозлилась Капа, – причем тут дети? Ты знаешь, что… – но тут же прикусила язык. Встала. – И правда, о чём нам говорить. Пойду.
По пути заглянула на кухню:
– Чай не буду, извини. Звони, если что, Костя. Имя красивое, зря скрываешь.
У порога добавила:
– Ты – молодец, всё правильно сделал.

Домой шла, вдыхая утренний воздух, вдох-выдох, вдох-выдох. Что за выходки у жизни? Так бывает? Хотя, если подумать, это её не было, а они, как жили здесь, так и живут. Ничего удивительного, что столкнулись снова. Так объясняла себе, чтобы успокоить растревоженное сердце.
Время не способно укротить чувства, вдруг осознала это со всей ясностью. Сколько б не прошло лет, достаточно одного толчка, чтобы они явились тут, как тут, никуда не исчезнув. Думаешь, что они погребены под грузом дней, но нет. Они здесь и нисколько не постарели, даже не выцвели. Чувства давно справились с четвёртым измерением – временем. Оно им не хозяин. Оставленные, брошенные, она так долго от них убегала, а они дождались её и встретили в полном составе. Капа сглотнула горечь и посмотрела в утреннее небо.
– Ладно, – сказала кому-то за облаками. – Раз ты так, то пусть. Я больше не убегу.
Посмотрела на часы. Ещё рано будить Мурашку? Или разбудить? Очень захотелось ароматного кофе. Он у него, и правда, отменный.

– Я на выходные уеду, – извинился Иван, – прости. Родителям надо закинуть кое-что. Если не приеду, разволнуются. Не планируй ничего.
– А где живут родители?
– Недалеко, пятьдесят километров от города. У них там домик. Переехали пять лет назад.
– Понятно, хорошо.
Ивану показалась, что она огорчилась. «Да, нет, показалось». Он привычно сварил свой фирменный кофе. Капа смотрела в окно и молчала.
– Всё в порядке? - заволновался Иван.
Капа кивнула.
– Чем родители занимаются? Я их совсем не помню. Странно, правда? В одном дворе жили.
– Ничего странного, мы же не дружили семьями, – попробовал пошутить Иван, но Капа не отреагировала. – Они на пенсии, в основном домом, огородом, отец в гараже копается – ничего особенного. Баня у него хорошая.
– Баня?
– Да, отец сам сложил.
– Сто лет не была в бане.
Это прозвучало так, что Иван дерзнул:
– Если хочешь, можем съездить вместе.
– Правда? – встрепенулась Капа.
– Конечно.
– Да, давай. Неплохо бы развеяться. Да и от баньки не откажусь.
Иван не поверил. Сердце замерло и забилось о рёбра.
– Отлично. Тогда завтра утром будь готова. Часов в 10 нормально?
– Мурашка, ты же знаешь, я ранняя птица!
– А, ну да. Могли бы и раньше, но кое-куда надо заехать, а они только с десяти работают.
– Хорошо. Буду готова.
Чем Иван заслужил эти бесценные подарки. Жизнь не скупилась.
«Пусть ничего не меняется. Пожалуйста. Пусть ничего не меняется».

На следующее утро он встретил её внизу. Распахнул дверцу машины.
– Что? – Капа искренне удивилась. – Это твоя?
Иван кивнул.
– Извини.
– За что извиняешься?
– Ну… она старенькая…
Капа посмотрела на машину, затем на него:
– И что? Не думала, что у тебя вообще есть машина. Почему не ездишь? – поинтересовалась, обживая кресло пассажира и пристегиваясь.
 – Езжу изредка. К родителям в основном. А больше некуда особо. Она мне нравится, не хочу менять на новую. У нас с ней взаимопонимание что ли? – ещё раз попытался оправдаться.
– Ты полон сюрпризов, Мурашка. Чем дольше с тобой общаюсь, тем больше удивляюсь. Ну, помчали?
– Ага!
Иван выдохнул и повернул ключ. Его Niva ожила, поприветствовала хозяина привычной вибрацией и тронулась по знакомому маршруту.

Управившись за пару часов с покупками и миновав МКАД, они выехали за город.
Дорога и медитация чем-то похожи. Хоть никто и не доказал этой связи, человеческая душа чувствует такое без всяких доказательств. Капа смотрела в окно. Ей давно не было так спокойно. За рулем сидит человек, он знает куда и зачем они едут, и от этого спокойно. Ничего не надо решать самой. Не надо ожидать подвохов или беспокоиться. Такое незнакомое, но приятное чувство. Захотелось его запомнить. Иван не нарушал тишины. Понимал, что не нужно. Незачем болтать или лихорадочно искать темы для разговоров. Молчать ничем не хуже, если в этом молчании удобно, как в любимом кресле. Ехать было не слишком далеко.
– Твои родители… вы близки? – неожиданно спросила Капа, не поворачивая головы.
Иван удивился такому вопросу. Не сразу нашелся, что ответить.
– Не думал об этом. Скорее да, чем нет. Я – поздний ребенок, родители всегда беспокоились обо мне. Даже чересчур.
– Наверно, хорошо, когда как минимум два человека беспокоятся о тебе.
Её голос показался грустным, поэтому он поспешил обесценить родительскую заботу:
– Не всегда хорошо, когда слишком лезут в твою жизнь.
– Слишком, – повторила Капа. – Такое странное слово – с лишком. С лишним усердием… с избытком…
– Почему ты об этом спросила?
– Не знаю, просто подумала, хорошо, когда оба родителя на твоей стороне. И всё ещё живы.
Добавила, немного помолчав:
– Это правильно, что ли. Как будто всё на своих местах. Береги их. Надеюсь, ты внимательный сын?
– Я… Ну, я… да… Насколько помню твоя мама тоже очень о тебе заботилась, – осторожно сменил тему Иван, всем сердцем желая её утешить.
– Да, так и есть. Я этого не понимала тогда. Теперь жалею, что грубила ей, не ценила время, проведенное вместе, считала её помехой. Теперь чувствую, как мне её не хватает. Почему мы такие дураки? Ужасно это осознавать.
Иван не нашелся, что сказать. Испугался скатиться в банальности. Просто смотрел вперед и держал руль.
– А отец? – спросил спустя какое-то время. – Твой отец жив? Я его не помню.
– И я. Никогда его не видела.
Иван испугался, вот дёрнул чёрт за язык:
– Извини.
– Да за что извиняться. Понятия не имею кто он. Когда разбирала мамины вещи, думала найду какие-нибудь фото или письма, но ничего. Совсем. Никакого намёка. Наверно, он её сильно обидел, раз она его стёрла.
– Но, несмотря ни на что, Капа выросла прекрасным человеком! – провозгласил Иван, будто с трибуны Дворца съездов.
– Эй, Мурашка, ты чего? Напугал, – толкнула его и засмеялась. – Ну ты, даёшь, так кричать. Предупреждать надо.
Он притворно заохал и оба засмеялись. Дорога лечит. Она легко проглатывает грусть и печальные мысли. Что-то исцеляющее есть в спасительном движении. Всё летит мимо и остаётся позади, давая повод думать, что и в жизни прошлое исчезает так же легко, как дорожная пыль, нечего о нём и сожалеть. Смотри вперед – там, и только там теперь твоя жизнь.

– Ваня!
Пожилая худенькая женщина, минуту назад копавшаяся в земле, бежала к калитке, приметив Ивана из-за забора.
– Привет, ма. Это Капа. – представил Иван свою спутницу.
– Галина Сергеевна, очень приятно.
«Ма» немного растерялась, но уже через секунду спохватилась:
– Что же ты не предупредил, негодник, что у нас гости? Я бы хоть подготовилась.
– Потому и не предупредил, чтобы ты не суетилась, – обнял её сын. – Всё в порядке. Не волнуйся.
– Вот ведь, бестолковый, – беззлобно отругала его и засуетилась, – проходите, проходите. Отец! Где ты там? Иди сюда скорее! Гости у нас!
И побежала внутрь двора.
– Милая у тебя мама. Такая маленькая, – не удержалась Капа. Эта женщина ей понравилась своей искренней простотой.
– Она ещё тебе надоест. Не обращай внимания, она всегда суетится больше, чем нужно. Пойдём покажу, где тут что.
Через некоторое время они сидели в маленькой уютной беседке, и Галина Сергеевна продолжала суетиться, безостановочно извлекая откуда-то разные домашние угощения. Капа не ожидала, что чай может быть таким необычайно вкусным.
– Я добавляю разные травки, – пояснила мама после её похвалы. Здесь листочки брусники и сушёная земляника. Совсем немного, но аромат дают бесподобный. Отец был немногословен и выглядел немного сурово, но так могло показаться если не присматриваться. Очень скоро Капа заметила, как внимательно он следит за женой и сыном своими чуть прищуренными глазами, притворяется молчуном, не обременяя собою близких.
«Тёплые люди» – подумала Капа. Улыбнулась так же незаметно, как отец, мгновенно переняв его манеру. Почувствовала себя хорошо среди них, почему-то чужими они не казались. Так странно.
После обеда Иван с отцом занялись своими делами и подготовкой бани, поручив Капу Галине Сергеевне. Женщины прибрали со стола, перемыли посуду, и хозяйка повела гостью в дом.
– Здесь Ванечка ночует, когда приезжает, – распахнула дверь в одну из комнат. – Я вам тут постелю, а он у отца на диванчике поспит. Не беспокойтесь, там места много.
– Спасибо, – Капа вошла внутрь маленькой комнаты, огляделась. Деревянная мебель, полка с книгами, всё очень просто и чисто. Но по некоторым деталям, все-таки, угадывалась мальчишечья комната: старые постеры с какими-то безумными рокерами «времен очаковских и покорения Крыма», лёгкий канцелярский беспорядок на письменном столе, модели машинок в небольшой стеклянной витрине. Капа подошла ближе и удивилась:
– Кабриолеты?
В витрине красовались невероятной детализации модели машин. Они были разными, но все – кабриолеты.
– А, это? – откликнулась мама. – Собирал их ещё со школы. Я не понимаю в этих машинах, но Ванечка очень ими дорожит. Какие-то даже из-за границы присылали. Вы спросите, он расскажет.
– А почему кабриолеты?
– Это тоже у него спросите.
Галина Сергеевна суетилась с постельным бельем, а Капа не могла оторваться от витрины, стояла и смотрела, как завороженная.
– А Вы давно с Ванечкой встречаетесь? – осторожно спросила мама, управившись с подушками и пододеяльниками.
– Что?
– Ваня ни одну девушку не приводил в дом. Я так рада, Вы представить себе не можете, что он приехал не один.
Хозяйка разволновалась и показалось, что у неё увлажнились глаза. Капа, секунду назад намеревавшаяся всё прояснить, вдруг замолчала на полуслове, почему-то тоже заволновалась.
– Ну… мы… не то, чтобы встречаемся…
Но Галина Сергеевна перебила, с такой мольбой схватив за руку, что у Капы слова застряли в горле.
– Вы, моя хорошая, ни минуты не сомневайтесь. Ваня очень надёжный человек. У него золотое сердце и руки золотые. Я сама иногда себе завидую, что у меня такой сын. Не подумайте, хвалю не потому, что он наш, он и правда не такой, как все. Так извелись, что всё один, да один.
– Не беспокойтесь, – Капа держала её за руки, не решилась сказать правду. – Я позабочусь о нём. Всё будет хорошо.
Утешила себя тем, что отчасти, это правда. Она, действительно, взяла на себя заботу о его личной жизни. Можно считать, что не обманывала эту милую женщину, просто не могла разрушить её, такое понятное, материнское счастье. «Приедет в следующий раз с настоящей невестой, мама и не огорчится. Для матери главное, что не один». На том и договорилась с собой.
Этот день оказался особенным и очень домашним. Капа позволила себе не совестясь присвоить его целиком, с семейным обедом, милой житейской суетой, божественной банькой и вкуснейшим ужином. Сто лет не ела настоящей домашней еды, приготовленной кем-то другим. Всё было до того идеально, что временами казалось сном или кинофильмом о простом человеческом счастье. Даже если это чужая жизнь и чужое счастье, её милостиво пригласили внутрь. Она чувствовала благодарность и уже умела ценить такие вещи.
Наконец, все угомонились. Пожелали друг другу «спокойной ночи» и разошлись по своим комнатам. Капа легла, не раздеваясь, поверх покрывала и лежала так некоторое время, запоминая и сохраняя внутри себя все дары этого дня. Спать не хотелось. Что и не удивительно. Положительные эмоции будоражат не меньше, чем противоположные. Встала и тихонько, на цыпочках, спустилась вниз. Вышла во двор. Полная луна заливала светом весь поселок, и фонарей не нужно. Дошла до калитки.
– Не спится?
Капа вздрогнула. Иван вышел из тени:
– Извини, если напугал.
– Да нет, ничего, – обрадовалась она. Так хотелось продлить этот день, хоть он и давно уступил место ночи. – И правда не спится.
– Можем немного прогуляться по посёлку. Здесь недалеко тропинка, минут за десять можно выйти в реке.
– Отличная мысль. Давай прогуляемся.
Вышли за калитку.
– Давно такой луны не видела.
– Луна и правда сумасшедшая, – подхватил Иван.
– Сумасшедшая? Это как? – засмеялась Капа.
– А что она светит, как ненормальная. Точно не в себе!
Иван дурачился, стараясь для неё, а ей нравилось, что можно быть такой лёгкой, не стараться что-то из себя изображать, не переживать кто и что подумает. Удивительное чувство. Такое человечное.
– Твоя мама решила, что мы – пара. Так волновалась, что я не смогла ей признаться.
– Вот как? Я не подумал, что она так воспримет, – искренне удивился Иван. – Ну, можешь пока не признаваться и дальше? – то ли спросил, то ли попросил.
Говорил и сам дурел от собственной смелости. Похоже, безумие накрыло не только луну, но и тех, кто под ней.
– Ладно-ладно, – Капа не заметила сокровенных колебаний его души. – Сама не хочу её огорчать. Всё само разрешится в своё время, – выдала философское. И засмеялась.
– Мурашка, вот скажи, и за что тебе такая семья досталась? Может ты в прошлой жизни страну спас? За какие такие заслуги?
Подтрунивала или говорила серьезно – Иван не улавливал. Шалел от невозможного счастья, которое продолжало и продолжало сыпаться на его голову. А что? Может, и правда, страну спас в прошлой жизни? Кто знает.
– У меня эта Марина, чтоб её, до сих пор перед глазами стоит. И как я так лоханулась? Выбирала-выбирала и выбрала. Ужас просто! Никому нельзя верить!
– С чего ты о ней вспомнила? – искренне удивился Иван.
Они уже некоторое время сидели на вершине холма, подстелив на землю его куртку. Внизу жидкой смолой плескалась река. Если чуть прищуриться, то она превращалась в отливающую чёрной зеркальной кожей гигантскую змею, неспешно петляющую среди огромных камней. Холм, где они сидели, не был высоким, но, каждому пришедшему сюда даровал невозможной красоты вид. Даже ночью завораживала бесконечная даль, по которой навстречу горизонту, стремилась чёрная водяная «змея».
– Я вот что подумала. Ты говорил, что у тебя есть девушка, но ты с ней не встречался. Что это значит?
Это был неожиданный вопрос. Но Иван сегодня ничего не боялся и ничему не удивлялся. Поэтому ответил легко:
– Так и есть. Не встречался.
– Почему? Она тебя отвергла?
– Да нет.
– Тогда что? Она замужем? Дети и всё такое?
– Она развелась, – и зачем-то добавил, – недавно.
– Тогда что мы дурака валяем?! – Капа подпрыгнула на месте. – Столько времени потратили на весь этот бедлам. – Кто она? Скажи! Раз она свободна, я заполучу её для тебя на раз-два. У меня дар сводить людей. И, к тому же, это беспроигрышный вариант! Как же я раньше не сообразила!
Капа так искренне обрадовалась, что Иван удивился: неужели настолько заинтересована в его судьбе? 
– Ничего не выйдет, – ответил спокойно.
– Это ещё почему? – возмутилась Капа. – Сомневаешься в моих способностях?!
– Не в этом дело.
– В чём тогда?
– Просто… мы не подходим друг другу.
– Кто сказал?!
– Это очевидно.
– Что-то ты темнишь, Мурашка. Она хоть здесь живет? В Москве?
– Теперь, да. – Иван снова ступил на зыбкую почву. Но оказывается говорить правду не так и страшно. Даже азартно.
– Тогда вообще никаких препятствий! Завтра же жду от тебя контакты и подробности!
Чуть не захлопала в ладоши от радости – отличный же план.
– Нет, – ответил Иван. – Нет у меня контактов. Я не знаю, где она и что с ней. – решил прервать эту опасную игру. – Мы не подходим и всё тут!
– Эй, прекращай! Это мы ещё посмотрим! – не унималась Капа.
– Не нужен ей такой, как я… – начал нервничать Иван.
– А что с тобой не так?! – всё ещё не улавливала его настроения неугомонная «сваха». – У тебя вообще нет отрицательных качеств. Даже мурашки иногда. Ха, мурашки от Мурашки, – залилась своим чудесным смехом. – Ну, ростом не вышел немного, не Ален Делон, но для мужчины это не главное!
– Всё! Хватит! – Иван поднялся. – Сама бы хотела такого?
– Что?
– Сама бы хотела такого говорю? – отчаянно «сбросил все карты».
– Я-то тут при чём? – растерялась Капа его перемене.
– Вот и ей я ни к чему! Закрыли тему. Пойдём, – протянул ей руку.
Отряхнул куртку и пошёл прочь. Капа поспешила следом, не понимая, чем обидела, что сказала не так? Дорогу назад молчали.
– Спокойной ночи, иди в дом, я ещё побуду.
– Хорошо. Спокойной и тебе.
Странный он, однако. Ладно. Утро вечера мудренее. Разберёмся со всем завтра. Капа ещё раз вдохнула упоительный ночной воздух и пошла в дом.

СТ: Celeste – Strange