День рождения или не бойся, я с тобой

Оленька родилась 1-го января. Рано утром известила мир первым криком. Спасибо, что вообще появилась на свет в столь неудачный день. Вполне благополучно. Казалось бы, начало года и новая жизнь - знамение, радость. Но если бы это знамение само собой произошло, не мешало другим людям праздник отмечать.

И 31-го декабря встретили маму Оленьки в приёмной роддома отнюдь не весело: "О, Господи, ещё одна! Куда вас всех несёт перед Новым годом? Торопитесь, что ли?" - Вероника оторопела, смутилась и молча выполняла указания. Чувствовала себя ненужной и виноватой, словно могла подождать, да специально персоналу праздник испортила. Точно из серии "ни себе, ни людям". Назло. Потому что Новый год встречала одна.

Готовилась встречать. Понемногу салаты резала, курицу в духовке запекла, торт купила. Сок вместо шампанского. Слезами обильно угощение полила. Видимо, слёзы и погнали в роддом раньше времени.

Потому что муж не вернулся. Нет, не сбежал, чтобы вселенскую скорбь устраивать. Поехал навестить родителей в деревне и застрял среди снегов бескрайних. Дороги замела пурга, к Новому году не расчистили. Спасибо, что сообщил.

Вероника чистила картошку, когда вдруг скрутило живот. Отдышалась, прилегла в надежде, что пронесёт. Не пронесло. В двенадцатом часу, когда нормальные люди садились за столы, предвкушая и звеня тарелками, Вероника позорно завывала в скорой. Медперсонал радостью не воспылал, что выходило вдвойне обидно. В сто крат обидно! Нашла время рожать, называется.

От расстройства и без вины виноватая, постаралась Вероника на славу. В 7 утра дочка уже кричала, извещая белый свет о своём появлении.

Поторопилась Оленька и на всю жизнь осталась без дня рождения. Почему? А кто празднует 1-го января? Утомлённый народ еле-еле к обеду в себя приходит. Вяло ковыряет салаты, прикидывая, сколько дней теперь доедать. О каком дне рождения речь? И завтра на работу.

Да, родилась Оленька во времена, когда о зимнем отдыхе слыхом не слыхивали. Второго числа на работу! А первого, соответственно, отлежаться, отоспаться, чтобы на следующий день предстать во всей красе. С Новым годом, с новым счастьем.

Поэтому в день рождения Оленька тихо вставала, стараясь не разбудить папу с мамой. В одиночку разглядывала подарки. Здесь обиды не было - дарили много, за два праздника сразу. Плюс ещё гости. Но всё равно у других было два праздника! Не все в кучу в один день. И два ожидания чуда, когда родители таинственно шушукались, замолкая при появлении дочки.

И два гадания, предвкушения - всего два. Оленьке достался один праздник.

Просыпалась утром первого января, под ёлкой ждали подарки на Новый год, а на стуле рядом с кроватью лежали отдельно на день рождения. Чересчур много сюрпризов. Маленькая Оленька вообще не понимала, к чему всё это, пугалась изобилия, плакала, отталкивала игрушки.

Выросла и завидовала. Потому что никто и никогда не устраивал для именинницы стол и день рождения первого января. Никто! Никогда! Доедали, что было, вечером ходили на ёлку.

А друзья-подружки приглашали гостей. Нет, Оленька тоже приглашала. Но сначало шло Рождество, да и вообще каникулы, которые лучшая подружка всегда проводила у бабушки. А дальше уже всё равно получалось. Школа, новая четверть, суета. И день рождения плавно смещали на конец месяца. Когда, наконец, устраивали, поздравления выглядели несколько странными, поскольку все прекрасно знали правильную дату.

Поторопилась мама Оленьки, на всю жизнь дочку лишила нормального праздника.

Прошло 10 лет. Впервые родители не у себя принимали гостей, а сами поехали всей семьёй к родственникам. Оленьке не понравилось. Шумно и хотелось спать. Под ёлку положили детям подарки, двоюродный брат Колька вредничал, никому не давал посмотреть свой конструктор.

Маленькая Света обиделась, что у Маши кукла лучше. Маша, в свою очередь, предлагала меняться Наташе. И все дружно завидовали, почему вдруг Оле подарили больше. Плюшевого зайца и лего.

У себя дома Оленька быстро уходила спать и в разборках не участвовала. В гостях ускользнуть оказалось некуда.

И теперь первого января, в настоящий день рождения, родители забыли положить дочке подарки под ёлку и на стул у кровати. Не успели, приехали среди ночи. Оленька утром проснулась, а сюрприза нет. Разумеется, понимала, что будет позже, да и в гостях презенты получила.

Комната одуряюще и неизменно пахла хвоей и мандаринами, на ёлке блестели разноцветные шары, сурово смотрел из-под нижних веток Дед Мороз, а подарков не было. Плюшевый заяц и лего.

Зайца Оленька обняла, прижала к себе, покачивала. Соскочила с кровати, раздвинула шторы. За окном светло и неслышно падал снежок.

Оля пристроила зайца на подушку, прикрыла одеялом, второпях оделась, натянула на шапку капюшон куртки, сунула в карманы варежки, тихонько прикрыла дверь. А во дворе встретил новый мир. Чистый, белый, где совсем не ступала нога человека. Правда, лежали тут и там коробки от салютов и петард, но следов человека не было.

И в мире года нового родилась девочка - вот она. Больше пока никого вокруг. Оленька покачивала качели, легонько ногой толкая землю, ловила варежкой снежинки, разглядывала ершистые кристаллики.

- Эй, привет! - сзади неслышно подошёл Володька из соседнего подъезда.

- Привет.

- Ты чего здесь одна?

- Ничего, просто. Все спят ещё.

- Понятно. Мои тоже спят. - Володька толкнул качели, Оленька взвизгнула.

Сосед учился в параллельном классе, когда-то в песочнице друг друга лопатками колотили. Дальше у каждого была своя компания, вместе не пересекались. Теперь Оля Володьке обрадовалась. Новый мир, конечно, хорошо, но вдвоём осваивать веселее. Неожиданно брякнула:

- У меня сегодня день рождения.

- Правда, что ли? Прямо первого января родилась? Ну ты даёшь!

- Это не я, а мама.

- Да ясно. Поздравляю! Сколько стукнуло?

- Спасибо! Уже 10.

- И мне десять! Осенью, в ноябре. Что подарили? Велик новый, старый совсем не фурычил. Теперь скорость - закачаешься! Без рук ездить умеешь? А, ну да, ты же девочка. Так что подарили?

- Зайца. Нет, вообще родители ещё спят, не успели. - Оленька неожиданно всхлипнула.

- Эй, ты чего? Сиди здесь!

И Володька побежал в подъезд. Оленька почему-то послушалась и сидела, слегка раскачивая качели. Старый/новый знакомый не спешил, давно пора бы и домой. Пять минут и хватит.

Володька в пять минут уложился. Выскочил из подъезда, размахивая пакетом, вторую руку к груди прижимал. Подарком решил осчастливить?

- Вот, держи. Здесь лоток, песка немного - разберёшься. А кушает он всё.

- Кто?

- Конь в пальто. Котёнок! Поздравляю с днём рождения!

Володька выдернул из-за пазухи серого полосатого котейку, сунул Оленьке в руки. Торопливо рассказывал, что всех раздали, один у кошки остался. Машкой зовут. Кошку, не котёнка. Это кот и пока без имени. Объяснял, чем кормить, куда лоток поставить и что делать вообще с неожиданным подарком. Затем забрал у ошарашенной Оленьки, опять сунул себе за пазуху:

- Пошли, провожу, ещё выскочит по дороге. Стой! Родоки разрешат?

- Не знаю! Но это подарок?

- Вот именно! Не бойся, я с тобой!

Володька храбро шагнул в квартиру. Спали ещё родители. Котейку бегом занесли в комнату, дверь закрыли. Дружно придумали подарку имя - Мурзик. Оригинальней ничего в головы не пришло, пусть будет. Новый друг скомкал листок из тетради, бросил на пол. Тщедушный котёнок Мурзик помчался за игрушкой, устроив неожиданно громкий "тыгыдык". Оленька прыснула, глянула на дверь.

Которая распахнулась. Застыли все, включая новоявленного Мурзика.

- Это что? Эээ...кто?

- Мурзик! Мама, Володя подарил мне на день рождения.

- Ну, если на день рождения...

- Он хороший!

- Вижу.

Мурзику налили сметаны, покрошили курицу из холодца. Сытого котейку пристроили в коробке возле кровати.

Мама предложила отпраздновать, коли гость оказался в доме, а в холодильнике торт стоял нетронутый. И свечи принесла, Оленька старательно задувала все десять. И впервые в жизни праздновала настоящий день рождения не с родителями, а с новым другом.

В комнате что-то стукнуло, Володька рванул первым. А просто Мурзик обнаружил шары на ёлке, да и саму ёлку, и теперь серый полосатый зверь карабкался на вершину колючего "тренажёра".

Оленька застыла, ожидая последствий, папа посуровел сонным ликом, крякнул и пропал в дебрях разлапистых веток. Ёлка ходила ходуном, зверь отчаянно вопил, но человек победил и крепко держал добычу, отфыркиваясь от мишуры. Мурзик таращил на мир чёрные зрачки.

Забегая вперёд - явил семейству все древние проделки юного хищника. Со временем хозяева поднаторели в правильном воспитании представителя семейства кошачьих. Зализывали раны, убирали последствия очередной охоты. И, наконец, квартира обрела прежний вид, а Мурзик вырос в обыкновенного кота полосатого.

Но в памятный день первого января, когда пришли в себя, папа, белея свежим пластырем на лбу, вдруг рванул прочь из квартиры. Мама ободряюще улыбнулась дочери. Грохнула входная дверь, Оля с Володькой переглянулись, а в прихожую выруливал папа, толкая красный сверкающий велосипед. Тренькнул звонком на руле:

- Ну что, дочь, поздравляем с днём рождения!

Оленька зачем-то посмотрела на товарища, словно ища одобрения, Володька поднял кверху большой палец - супер!

И по весне заманил гонять по аллеям парка. Оля крутила педали, летела вслед за другом, вскидывая руки за белой финишной чертой на асфальте, словно заправский гонщик.

Раньше на старом велосипеде кружила по двору, о большем не помышляла. Теперь гуляла в компании, куда привёл Володька. И каждый раз, если подруга тушевалась, поддерживал: "Не бойся, я с тобой!" - Оленька и привыкла - Володька всегда с ней.

В 12 лет подралась впервые со времён песочницы с лопаткой. Тамара качалась на качелях, взлетая всё выше, вдруг спрыгнула, подбежала к Володьке:

- Правда, я лучше всех умею? Скажи! А ну, раскачай!

И опять взмывала в небеса, вот-вот и раскрутила бы "солнце" вокруг перекладины, вращаясь, словно колесо гигантского велосипеда. Мелькали ноги, руки, спицы, Тамара хохотала, Володька стоял, задрав голову и улыбался.

Оленька вдруг почуяла...сама не поняла, что именно. Холодный ветер, тёплый ветер. Дрожание земли, лаву, которая стремглав летит к усечённому конусу вулкана, чтобы вырваться на свободу, испепеляя всё живое. Серый пепел, который затмил солнце. Нет, испепелять никого не планировала, поэтому просто выкрикнула Тамарке:

- Слезай! Я тоже так умею!

- Не умеешь, не умеешь! Володька, скажи!

Оля подбежала, чтобы сдёрнуть хвастунью с качелей, доказать и показать. Тамара отбрыкивалась ногами.

- Вы ещё подеритесь!

Девицы обернулись на кавалера, прыснули, начали в шутку размахивать руками. Одна попала другой по голове, получила сдачи. Лава взметнулась багровым пламенем, хлынула вниз, ломая горный хребет, ёлки, палки, валуны по дороге.

Ольга била зло и точно. Тамара уже не отвечала, выставляла локти, колени, из последних сил уходя от ударов. Мальчик Володька вклинился между девицами, огрёб свою долю, но раскидал воительниц по разные стороны, схватил Олю за руки. Руки ломило. И ничуть не было стыдно, потому что...потому!

А когда оканчивали восьмой класс, однажды компания привычно тусила во дворе. Оленька на скамейку припозднилась, ребята сидели тесно, Володька в середине. Глянул, слегка пнул соседа, освободил кусочек места. Подруга втиснулась, задела друга локтём, руки мальчика с девочкой плотно соприкоснулись. Оленька вздрогнула, по телу пробежал тёплый огонёк, Володька повернулся и сразу отвёл глаза.

Дальше народ начал толкаться, кто-то свистнул, гикнул, компания вскочила. Но двое поняли, что детство закончилось. Детство, не дружба.

Правда, с памятного дня Володька лишний раз руки не распускал. Ноги тоже, когда в футбол играли. Пас всё чаще отдавал товарищу по команде и больше не хватал Оленьку в охапку, празднуя забитый гол.

К осени вымахал и стал на голову выше подруги. Смешной, долговязый и нескладный. Русые волосы выгорели на солнце, а ресницы наоборот, вдруг превратились в опахала, обрамляя тёмные глаза. Разве ресницы растут с возрастом? Или казалось, потому что Володька теперь смотрел сверху вниз? Друг, просто друг.

Но тогда почему:

Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной –
Распущенной – и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
(Марина Цветаева).
********************************
Рукавами Оля старалась не соприкасаться.

Но в десятом классе что-то произошло. Володька стал ироничным, знал себе цену, развернул плечи, нарастил мускулы. Демонстрировал бицепсы-трицепсы, которые Оля осторожно трогала пальцем. Но что-то произошло.

Сначала слухи. Типа Володька влюбился. В одноклассницу. Оля не видела и не верила, поскольку в разных классах учились. Но признаки были.

- Привет! - привычно шли рядом в школу, болтая ни о чём.

- Володька! Ты меня вообще слышишь?

- А? Слышу, конечно.

- Что я сейчас сказала?

- Нууу...сказала...повтори ещё раз. Контрольная, знаешь ли, на носу. Пошли, опоздаем.

Хотя и легко признать, что время для обоих бежало катастрофически быстро. За грудой учебников дня белого не видели. Привет, пока, до встречи. Потому что уроки, будь они неладны. И слухи.

Жанну Оля шапочно знала, поскольку из параллельного класса. Разумеется, дразнили "стюардесой по имени Жанна". Дразнилка мячиком отскакивала от невозмутимой королевы - и прямо в лоб шутникам. Потому что красоту ничем не испортить!

А Жанна была несомненно красива. Яркая брюнетка, стройная, изящная. Шапка вьющихся волос завораживала совершенством. Первое впечатление - хотелось потрогать, запуская пальцы в густые пряди. Затем огладить точёную фигуру или хотя бы на миг прикоснуться к прекрасному. Размечтались! Жанна занималась каратэ. Ещё и отличница.

Володька тоже вышел не лыком шит. Самый высокий в классе, но главное - по учёбе стоял чуть позади Жанны, зато вместе оба далеко впереди однокашников, и пропасть ещё никто не одолел.

Физика! Слухи поползли после районной олимпиады, откуда пара явилась победителями, разделив первое место.

А что друг Оленька? Не совсем серая мышь, но близко. Дурацкий русый хвост, а глаза на самом деле серые. Никаких выпуклых частей тела, чтобы умереть, не встать мужской половине рода человеческого. Всех достоинств - улыбка. Обыкновенное лицо словно светилось изнутри, сражая глаза смотрящего. Не наповал. Временно.

Володька перестал заходить в гости, коту Мурзику грозить пальцем, чтобы вёл себя прилично, не позорил род славной кошки Машки. Оленька решила сама проведать и проверить. Причину придумала достойную - не выходила задача по физике.

И пришла, и за порог шагнула. Володька приложил палец к губам - тихо. Чего тихо?

А в комнате на диване спала Жанна, заботливо укрытая пледом.

До выпускного бывшая подруга пришла в себя. В конце-концов, никто никому ничего не обещал, и детство позади. Картину маслом лицезрела весь праздник - Володька и Жанна, Жанна и Володька. Лицезрела и признавала. Но крутилось в голове, крутилось "любовь зла, полюбишь и козла", что ничуть не утешало, поскольку разлучница отнюдь не походила на чёртово животное.

Последней узнала новость: Жанну с Володькой пригласили в престижный вуз. В школы приезжала специальная комиссия, отбирали лучших выпускников. 100% попадания - сразу оба. Надежда всегда, всегда, всегда тоже умирает последней.

Оля улыбалась, провожая пару на вокзале. Мыслишку подленькую гнала. Нет! Лелеяла! И понимала, что Володька, конечно, поступит.

Родные улицы плыли перед глазами, словно смотрела сквозь толщу воды. Да, человек на 80% состоит из воды. И нечего удивляться, что текла сама по себе и капала, капала. И тополиный пух, который "жара, июль", налипал на мокрые ресницы.

Дальше Оленька жила. Поступила, училась. Душу встряхнула, следы сапожищ затёрла. В мелкие клочки покромсала фразу "не бойся, я с тобой", прорехи зашила-заштопала. Ничего, выглядела душа вполне прилично.

Володька звонил. Отвечала односложно, потому что разговаривать о чём? Как жизнь молодая, семейная? На эту тему вообще помалкивали.

Пришёл декабрь. Новый год родители решили отметить на даче, дочку за собой не тянули. Пусть с молодёжью. Оля впервые встречала со студенческой компанией. Было, в принципе, весело. И даже кавалер нарисовался, танцевал хорошо, уверенно. А Володька...с ним ни разу не пробовали. Выпускной бал достался Жанне.

Вообще, ребята в группе попались неплохие, дружные. Мальчик симпатичный, который кавалер. Сквозь тонкую блузку жаркие руки надёжно держали партнёршу. А...всё! Нет никакого Володьки! Душа вздрогнула, спешно являя новую прореху.

Оленька ехала на такси домой, поздравляя сама себя с днём рождения. Больше некому. Родители, конечно, позвонят. Но раньше каждый год...полгода без Володьки. Ёлки на улицах, ёлки, блестящие шары.
********************

Синяя крона, малиновый ствол, звяканье шишек зелёных.
Где-то по комнатам ветер прошёл – там поздравляли влюблённых.
Где-то он старые струны задел - тянется их перекличка...
Вот и январь накатил-налетел, бешеный, как электричка.
(Булат Окуджава).
*************************
Мурзик недовольно встретил хозяйку, выговаривал - где была? Прыгнул на колени, вынюхивал чужие запахи. Мурзик, Мурзик, подарочный кот.

Оленька прилегла было, сон бежал прочь. Встала, раздвинула шторы. Комната неизменно и горько-сладко пахла хвоей и мандаринами. Под нижними лапами ёлки сурово смотрел Дед Мороз, а подарков не было. Угораздило девочку появиться на свет первого января. Забытый день рождения.

За окном кружил снежок, и лежал чистый новый мир. Оленька оделась, натянула на шапку капюшон куртки, сунула варежки в карман, тихонько закрыла дверь. Дежавю. Дежавю-дежавю-дежавю.

Толкала ногой землю, слегка раскачивая качели. Задрала голову, ловила ртом колючие снежинки.

- Привет! Не замёрзла?

- Эээ..

- Бэ! С днём рождения! Держи!

Володька...настоящий Володька смеялся и протягивал ушастого плюшевого зайца.

- С днём рождения! Теперь каждый год буду поздравлять. Согласна?

- Яяя...

- Всё, перевёлся, теперь здесь. И не спрашивай. Забыли. Хотя не знаю...честно - страшно...ты как?

- Не бойся, я с тобой! - и заяц покачал сиреневыми ушами.

...Срок родов подходил под самый Новый год. Плюс-минус. Мама Вероника уверяла, что ничего страшного, врачи отлично работают и 31-го декабря, и 1-го января. Незаметно скрещивала пальцы, не упоминая всуе своё явление в чертоги роддома.

Оленька накручивала, считала месяцы, недели, дни, часы, в сотый раз терзая календарь. Мурзик месил живот лапами. Поторапливала подарочного кота - давай, давай! Потому что никто и никогда не устраивал для именинницы стол и день рождения первого января. Никто! Никогда! Затем шло Рождество, заканчивались каникулы, суета, школа, новая четверть, и праздник плавно переносили на конец месяца.

Оленька прижимала к животу зайца, гладила сиреневые уши. Молила полосатого кота:

- Постарайся, Мурзик!

И в ночь на 25-е декабря завывала в скорой. Позорно забывая, что успела, успела. Будет у дочки настоящий день рождения! Володька бежал за каталкой через холл роддома, напоследок вскинул руку:

- Не бойся, я с тобой!

Оленька поднатужилась, и рано утром 25-го декабря дочка обрадовала мир первым криком. Успела! Новый год впереди! А католическое Рождество - не наш праздник.