Одиноко

Виктор Матюк

Одиноко

Небо пылало синевой, взгляд чуточку хмельной
Спьяна боролся с обезумевшей толпой,
Он одиноко, прищурив стареющее око,
Зрел сквозь полынь и осоку на контуры своего же порока!
Вхожу в любовный роман, как интриган входит в тюрьму,
Своё горе ему ни к чему, не к добру одиночество,
Потерявшее своё имя и отчество! Грустно,
Уныло и печально, и далеко не идеально
Смотрится то, что когда-то выглядело сексуально!
Жить грешно согласно мирским законам нельзя.
Однако не бывает дыма без огня, жена – не стена,
Можно подвинуть, в сторону чуть –чуть переместить
Поднадоевшую тоску и грусть хотя бы на пару минут,
Не искажая суть совместного жития! У нас - общая стезя,
Примерная семья, так считают все друзья, хотя наяву
Каждый сам по себе ищет на небе свою яркую звезду!
У каждого своя стезя и своя колея, отчая земля
Такими нас родила, обручила, это она так решила,
Что ум хладный и немой не будет властвовать никогда надо мной!
Ему нужен покой, за соседней стеной – тишь и блажь,
Не стану и я менять баш-на-баш собственную страсть
На очаровательную походку и стать своей одногодки!
На ней в рубчик колготки, мои погодки снимают пилотки
Перед ней, страсть сильней, чем поющий в душе соловей,
Не смей идти по стезе из камней, будь умней – мир теней
Сопровождает нас до скончания дней и в сумраке ночей
Он гонит взашей душераздирающий крик – мал он или велик,
Он возник нежданно в утро туманное и окаянное, и треклятое,
Когда на душе уже давно поставлено жирное клеймо не от того,
Что жить и вправду страшно и хорошо, нам и воистину нелегко
Идти по стезе из камней в толпе согбенных людей!
Им не до высоких идей, с ночи в ночь, изо дня в день
Зловещая тень сбивает с толку тебя,
Примешь двадцать капель на коня,
И твоя жизнь вновь в старое русло вошла!
Мир велик, ты ещё не старик, и пристально зришь
На небесную высь, там тишь и благодать, тебе здесь нечего терять,
Зато можно на дыбы привстать и жизнь смаковать так, что вечерний закат
Украсит жизнь в твоих глазах, исчезнет мерзкий страх, ты впопыхах
 В чём мать родила, закусив удила, загрустив на миг иль два,
С раннего утра уберёшь мелкие крошки с обеденного стола,
Дабы отнять у судьбы с порочной и склочной тропы
Ледяные надолбы! Не зажечь костёр из сырых поленьев,
Не улучшить впечатление от ощущения мощи Божьего творения!
Жизнь жестока, то распри, то склоки, мы всегда одиноки,
О сколько пороков у нас, во всём повинна страсть!
Бытие опостылело, долу опускаются крылья,
Делаешь фото, позируешь однобоко,
Смеёшься над судьбой раньше срока,
Белохвостая сорока зрит свысока
На согбенного мужика, его рука тверда,
Он давнего уже вылетел из отчего гнезда,
Ему, кажись, уже ****а, тлен и суета затмевают глаза,
Над головой мрачные и плачущие небеса, идёт гроза,
Наземь прольётся дождь, он грешную плоть бросит в дрожь,
Как бы не пришлось босиком идти под проливным дождём,
А рядом жизнь бьёт то ключом, то молотком и всё по голове!
В зелёной траве странное шевеление,
Муравьи проявляют чрезмерное бдение,
Неужто грядёт светопреставление?
В былые времена жизнь смиренно текла, будто река в теснинах скалистых гор,
Она выглядела наивно, о морали напоминала непрерывно, ты взаимно отвечал,
Что нас Бог с детства с грехами обвенчал, каждый мучился и страдал, но выживал,
Как мог, свалившись с обеих ног, взгляд, наполненный болью,
Человека, смирившегося с ролью горемыки и неудачника,
Без тугого кошелька дрожит уставшая рука не от слабости,
А без надобности трудов ночных, однако без них
Остановится жизнь, потерявшая смысл!
Без нытья и хамства – никуда,
Они, как полынь - трава разъедают до слёз глаза,
Однако душа не может ни дня прожить без Божества!
Мир полон звуков, а сколько слухов тусуется вокруг?!
Почему-то им всё сходит с рук! О них забудь,
Не сгущай красок, думай о прекрасном
И ночью, и днём! Если бы не дымовая завеса,
Движущая со стороны притихшего леса,
Она в минуты всеобщего стресса
Напоминает мне буйного повесу!
Он держит нос по ветру, мнёт опавшую листву,
Взгляд тянется к гаснущему костру, будто к греху!
Рано поутру судьбу не обману, мои обманы ей ни к чему,
Пока живу, грешу, жить спешу, мой грех не чужд ни мук, ни разлук!
Он вслушивается в каждый звук, отбившийся от мозолистых рук,
Забудь всяк входящий в эти пенаты про драгоценные караты
И заоблачные растраты, они по карману только людям богатым,
Мы же с каждым днём опускаемся всё ниже и не живём в Париже,
Отроки бесстыжие, чёрные или рыжие, с грехом на короткой ноге,
Беспутные или скромные, тихие или неугомонные бросают взгляды бессонные
На инстинкты, затаённые глубоко в страждущей душе, она – моё протеже!
Святость притаилась вдалеке, зажав нательные крест в кулаке,
Пристально зрит на старенький образок и читает между строк всё,
Что Бог когда-то изрёк: «Не убей! Не укради! Согласно божьим заповедям живи!
Не сотвори греха!» Заповеди Христа - не для дурака, их писали для мудреца,
Из окна его Гиза видна, он же смотрит на пирамиды из пьющего Парижа,
Во взгляде бесстыжем кроется интрига, рядом летают молодые амуры,
А бабы-дуры водят шуры-муры! Хватит думать о сволочах,
Счастье – в мелочах, пока горит в доме очаг, забудешь о слезах,
Жизнь дарит нам очередной шанс – не попасть впросак, не получается никак,
Везде бардак, и много одиноких баб! Много вопросов судьбе не задавай,
Её одиночество чти, неисповедимы Господние пути, а впереди не видно ни зги!
Всякое в жизни случается: кто-то случайными связями перебивается, что-то обломается,
Что-то срывается в нежданный час, скрытая страсть несколько конфликтов создаст,
Значит карта пошла не масть, как бы в запой не впасть, или заживо не пропасть!
Вокруг пустота, ни куста, ни деревца, одна полынь-трава, ни воробья, ни грача,
Внезапно тухнет свеча в прихожей даже в день погожий, на прочие не похожий!
Вокруг одна голытьба, раздор и нищета, стеная и дрожа, рыдая и гогоча,
Отпускаю сам себе леща, где-то свирепствует саранча,
Доля горька у одиночества, нет ни имени, ни отчества,
Не могу переписать жизнь дочиста,
Нет спасение от одиночества!
На носу - весна, в душе – холода, не составит большого труда
Снять усталость с лица, если судьба не станет мешать, жизнь коротка,
Она - одна, другой не будет никогда! При приближении весны
О себе напоминает обычай старины: дни лжи не бывают сочтены,
Лгуны процветают, ложь из дома выметают и в полёт отпускают!
Кривотолки быстро затихают, о них ноги спешно вытирают,
И спокойно все сплетни на тормозах спускают,
Люди живут так, как считают, пьют и гуляют,
Об искусах не забывают!
В мире зла и жестокости трудно душу спасти от пошлости,
Её истоки у отчего порога вытирают собственные ноги
Об мир убогий и строгий, немногим из нас бог предоставляет шанс:
С помощью нескольких фраз взять реванш у статных секретарш,
И усмирить собственную блажь, однако каждый раз
Реверанс с её стороны подобен падению Луны
На поверхность земли, хотя чувства уже на мели,
Что-то оборвалось внутри, розы в душе отцвели,
Там уже не токуют по утрам глухари, только дрязг пут и оков,
Прорвавшись сквозь мрачную синь грозовых облаков, напомнил вновь,
Что любовь холодной порой вылетает через открытое настежь окно,
Исчезает бесследно, как-то незаметно в сутолоке пригожего дня,
Не оставляя за собой ни дыма, ни огня, вокруг тебя вновь одна пустота!
Перед глазами – бесконечность, наяву – скоротечность жития,
Под ногами скользкая и узкая стезя, посредине – высокая колея,
Как убрать со сцены огненную гиену очередной женской измены?
Дева гулящая и страсть пьянящая, манящая и щемящая, плоть насквозь прожгла,
Обгорели два белых крыла, любовь умерла раз и навсегда, она до ручки дошла,
Но до конца не поняла, что жизнь – игра, в ней мы – жалкие актёры,   
Лицедеи и комедианты, поправшие богом данные нам таланты,
Сменившие на красные банты и обесцененные гранды
Завистливой толпы сияющий свет утренней зари
В миг обесчещенной судьбой любви!
Молодая шалунья сводила мужчин с ума,
Нынче сирень в её саду отцвела,
Ей нечего сказать, она могла дерзать
И не отступать ни на пядь земли,
Те дни исчезли в тени былых воспоминаний,
От прежних желаний и былых воздыханий
Остался едва заметный след,
Он, то есть, то его давно уже нет!
Прежние мысли, как виноградные кисти поржавели,
Появилась слабость и робость в страждущем теле,
Пересуды и сплетни, распри и бредни ближе к обедне
Стали медленно затихать, им плевать на женскую походку и стать,
Зачем себя лишними искусами обременять? Впереди новые пути-дороги,
И новые строки, и рифмы, пусть молоденькие нимфы, напялив на себя золотые нимбы,
Вновь в ряж вошли, однако наткнувшись на руины первородного инстинкта,
Отступили на два или три шага от очередной преграды в виде глубокого оврага,
Там собачья ватага гналась за скрипучей колымагой, запряжённой парой гнедых,
Их жизнь многократно била под дых, им роль пристяжных и ездовых не по вкусу,
Их хозяйка, поддавшись искусу, нарушила все заповеди Иисуса! Страсть, как обуза
Отбила желание проявлять сострадание к падшим и святым, утонувшим в фальши,
Чем дальше, тем чаще ты не испытываешь патриаршее счастье
От присутствия женщины, снимающей платье, чтобы ненастье
В одночасье после экстаза и неудачного оргазма
Не сразу, а опосля даже при отсутствии ума,
Сдуло пыль с вчерашнего идеала,
И душа тотчас бы возроптала!
Свеча горит вполнакала,
Она время в святом углу коротала,
Думала мало, ничего делать не стала,
Не пела, не стенала, часто молчала,
Лишь иногда невнятные звуки тихо издавала!
Валяюсь ничком, никто не общается со старичком,
Ни сном, ни духом он не приобщается к зловещим слухам,
Что обсуждать?  Статных и приятных на внешний вид баб,
Не испытывая благодать? Зачем себя терзать лишний раз,
Выворачивая душу напоказ? Пара фраз ударила то в бровь,
То в глаз, то сразу в пах, не было времени про запас,
Искры сыпались из глаз, душа устала от чужих проказ,
Жизнь на закате, в голове путаются числа и даты,
Живёшь в духоте, пустоте и темноте,
Ходишь в железной узде,
Сам не принадлежишь себе!
Стыд и срам! Даёшь волю словам,
Ссылаясь на судьбу и долю, поневоле
Строишь сказочные замки на зыбком песке,
Глубоко в душе, как в затенённой ложбине
Царит долгое и беспечное уныние!
Стезя покрыта инеем, небо синее
Сулит перемирие, только забвение
Обещает отрокам божье спасение!
Не боюсь ни возраста, ни скуки,
Душевные муки круглые сутки
Показывают грешнику кукиш,
Они протягивают свои худые руки
Навстречу Проведению, тотчас вводят в смущение
Сплетение высоких чувств, к ним прилипают тоска и грусть,
Как пчелиный воск, потерявший давнишний лоск!
Сразу не разберёшь, кто вхож в мирскую канитель,
Что ни день, что ни ночь из гортани слышен глубокий вздох,
Он, будто разбойничий нож пронзает грешную плоть насквозь!
Что посеешь, то пожнёшь! Былое время назад уже не вернёшь!
Себя от кромешного Ада вряд ли спасёшь, если мимо пройдёшь
Старинного храма, семейная драма напомнит упрямо о себе,
Она даже во сне всплывёт в уме на утлом и чахлом челне!
Мы все дети Евы и Адама, жизненная панорама
Не лишена ни стыда, ни срама, дама во цвете лет
Наяву и без обмана исполняла минет
Мужчине на склоне прожитых лет!
Нахлынувшая нега, будто луч света в царстве темноты
Пронзила прекрасные женские черты, она без спешки и суеты
Отдалялась от безутешной беды, чтобы с высоты нахлынувшего оргазма
Вникнуть в телесные тайны совсем не случайно, коль нам что-то суждено,
То несомненно сбудется оно! Все мы живём грешно и что?
Жизнь выглядит то плохо, то хорошо, ей плевать на всё,
Даже на то, что в борениях было рождено,
Тело тленно, жизнь – благословенна,
А по нашим венам течёт Вселенная,
Когда душа окрылена мелодией «Полёта шмеля»!
Музыка та звучала с чистого листа, освободившись от ярма зловещего суда,
Она жадно в себя вдыхала печали затхлой юности, попытавшейся смиренно брести
По Богом избранном тебе пути! В сумраке дневном невдалеке играл саксофон,
Его плач и стон сопровождал видавший виды аккордеон, лихо заломленный на бок
Бордовый берет и потёртый плащ добавляли неестественный аромат,
Когда музыка неслась вскачь, а дождь и град пытались что-то искать
Среди толпы изнеженных зевак! Тьма и мрак в заблудших головах
Никак не хотят в бездне исчезать за просто так, за алтын или пятак!
Женщина всё понимает, однако команды не выполняет,
У неё перед глазами синий туман, в голове – новый роман,
На голые плечи наброшена белоснежная шаль,
Ей прошлого совсем не жаль!
На дворе невзрачная погода,
Звезды не падают с небосвода, долгожданная свобода, как призрак ночной,
Дни идут своей чередой, безнадёга, ниспосланная богом, зрит из-за угла
В чём мать её родила, миг развода позади, впереди – стынь и проливные дожди,
Без любви с каждым днём сильнее боль в груди, особенно в ночи! Душа жаждет полёта,
Побоку работу, хватит лить воду вместо слов и фраз, жизнь без прикрас заставляет нас
Бежать бог весть куда, оставляя благодатный край навсегда! Жизнь прожить, не поле перейти,
Неисповедимы Господние дороги и пути! В душе - смута, за её пределами холод лютый,
Нет уюта, бес попутал грешника на распутье грехов и утех, горе и смех дали всплеск,
Теперь можно спокойно умереть, и прозреть, взирая с небес не на блеф, а на жизнь,
Не потерявшую смысл! Там тоже есть переплетение слов и рифм, их ритм
То поднимает мысль то вверх, то опускает резко вниз, и ты слышишь крик:
«Посторонись! Уж лучше сиди взаперти или на мели, мир устал от болтовни!»
Удручённый жизненным опытом, разговариваю только шёпотом
И дышу широко открытым ртом, не откладываю дела на потом,
Пока не грянет гром и не засверкают молнии в небе грозовом!
Труден подъём, но спуск ещё тяжелее, жизнь стала веселее,
Не у нас, а в Иудее, плоть вот-вот околеет, и никто её не согреет,
Не бывает худа без добра, голь на выдумку хитра, пусть дождь льёт, как из ведра,
В душе – хандра, Бог грехи тому простит, кто не лыком шит!
Пусть небо не пугает грешников громом, первый блин комом,
В мире до боли знакомом нельзя жить по закону,
И смотреть на правителей, как на икону!
В тихом и безлюдном речном затоне
Никто не обидят твою невзрачную персону!
Вблизи водоёма разбросана солома, на всякий случай, а вдруг твой путь
Преградит чужой супруг или одна из родственных душ, она избавит душевную грусть
От тягостных мук, и дух соблазна доведёт до оргазма и спазма гортани, и заоблачные дали
Засверкают тайными гранями сарказма, жизнь – не безобразна, она – невыносима,
Она – разнообразна, хотя и лишена баланса, жизнь сплела нам такие кружева,
Что судьба тотчас в неистовство пришла, не бывает дыма без огня!
Многострадальная душа, едва дыша, через страшное чистилище прошла,
И ужаснулась, когда о камень преткновения слегка споткнулась, но не вздулась,
Не взвихрилась, божья милость всегда ратовала за справедливость!
Жизнь переменилась не сразу и не вдруг, грусть ушла гулять на луг,
Отбившись от рук, стала искать себе преданных подруг и вдруг
На её пути дивные цветы зацвели, а в лесу вновь токуют глухари!
В душе царит идиллия, симптомы полового бессилия
Иногда прикасаются, сильно не кусаются,
А мечты сбываются! Наши души, как и люди
Тянутся друг к другу, их потуги рвут плоть на куски,
Не от избытка страсти и любви долу опускаются руки,
Душевные муки и воспоминания о групповухе, как нож
Врезаются в память и согрешившую плоть! Нас осуждает Господь
За всё, что грешно, наивно и смешно, но ведь оно в борениях рождено!
Никогда не поздно взглянуть пройдённый путь серьёзно, день морозный
И небосвод звёздный снимают усталость виртуозно, и яркое огниво
Блеснуло тоскливо, сразу исчез торопливо грех и сумеречный блеф,
Всё испарилось окрест, только несколько повес, что несли свой крест
По воле небес, издали крик, в тот зловещий миг согбенный мужик
Божью истину постиг! Женщина в тоненьком халате не торопится
Бросаться в его объятья, ей всё некстати, в отношениях нет былой благодати,
Ей некуда силы тратить, можно к ней подойти спереди или сзади,
Все позы не для печати, с меня хватит, сроки перемирия мгновенны,
Мысли – сокровенны, все мы в этом мире тленны, наши дни сочтены,
Тела обнажены, сокровенные мечты в явь воплощены! Знаки оргазма
И зловещего соблазна выглядят разнообразно и как-то несуразно,
После разврата тут же открылись врата кромешного Ада,
Однако нам туда не надо! Божье чадо желает услады,
Оно верит злословьям людским, ты вновь здесь стал чужим!
Хрен с ним, не любим и всеми ветрами гоним, давай помолчим
И восполним криком своим отсутствие гармонии в двух телах,
Совершающий грех кое-как, буквально впопыхах, орально,
Но не идеально, однако всё равно в землю уже брошено
Проросшее зерно, конфликт неотделим от тоски и любви,
Преподобный Серафим сорвался с цепей судьбы,
И тут же рухнул в бездну с крутой скалы,
Таинственные мечты не честны,
Хотя обескуражены они,
И потому готовы лечь костями,
Чтобы громко хлопнуть дверями,
И навсегда остаться врагами! Между нами
Пронёсся цунами, бог взмахнул своими перстами
И зловещая страсть исчезла под пенистыми волнами,
Не ведая причины согбенное тело мужчины, остановил трепет лучины!
Не стесняюсь воспоминаний, ни пережитых мук, ни страданий, извиняюсь заранее
За признание учащённого дыхания и отсутствие взаимопонимания везде,
Во тьме и на свету его пристально ищу, но нигде не нахожу,
Будто свою путеводную звезду! Жизнь кипит в Аду,
Я же ей оду пою, и дань отдаю за ласку и доброту!
Помятый внешний вид о много говорит,
Душа болит, сердце плачет,
Так или иначе желания обречены на неудачу,
Они разбиваются о брызги волн, на гребень волны взлетает утлый чёлн,
Закаты горят тоской, небеса очаровывают девственной красотой,
Лунные воды омывают чудо природы и шепчут забытые истории,
Красота и ярость моря с ветром и бурей шумно вздорят и тихо спорят,
О ужас, немного поднатужусь и в новые воспоминания погружусь,
Не удосужусь у судьбы спросить, как пережить весь кошмар жития,
Не обесчестив себя? Жизнь такая, как есть, тьма окрест, стоит взлететь,
Как тебе приказывают сесть, куда и зачем?
Когда же здесь наступит Праведный день?
Мне всё ровно: жил я праведно или грешно?
Было всякое: зябкое и примятое, бытие двоякое
Готово поставить жирный крест на судьбе,
Но вовне глубоко в душе что-то громко вякает,
Покряхтит и помолчит, согбенный на вид мужик
Не звонит во все колокола, что жизнь считай прошла,
Любовь была, однако она не затронула ни сердца, ни чела!
Только одна душа жужжала от темна и до темна, что ночная пора
Не для всех зажигает прожектора за рампой сцены, кому-то не нужны перемены,
Звуки сирены раздражают даже манекенов, суеверные бизнесмены тихо уходят со сцены
В огненную геенну, заплатив за это неслыханную цену! Воздух там чист,
Там слышен соловьиный свист, перед глазами блестит камень –аметист!
Ни на что особо не надейся, над своими пороками злорадно не смейся,
Оденься у степного ручья и слушай до утра заунывную песню соловья!
Только звонкий луч рассвета украсит жизнь стареющего аскета,
Зато Христос из Назарета устрашится грядущей вендетты!
Господи, где Ты? Неужто следы мирской суеты
Затмили земные красоты? Что ты?
Дни жизни безжалостны, грустны они и к тому же лишены человеческой доброты!
Нам всегда чего-то не хватает, жизнь на глазах тает, она убегает бог весть куда,
Вокруг сплошная суета, однако нет нигде даже толики стыда! Бесстыжие глаза
Застила божья роса, ветер раздумает паруса тонущего на отмели корабля,
В кармане ни рубля, ни копия, в веселье шумном можно поговорить с умным и безумным
По дороге трудной наверх, где свет для грешников давно уже померк, открываешь дверь
И тут же натыкаешься на огромный мраморный барельеф,
На нём каждый человек оставляет свой яркий след
От былых прорех, ведущих в мраморный склеп!
Грешный человек и вправду слеп, он давал себе обет
Жить на склоне лет, будто он – анахорет, поблёк его портрет,
Всему виной – осознанный порок, он – не одинок в стране виноградных лоз,
Где рот должен быть закрыть на амбарный замок, чтоб не дай бог он не мог
Сорвать таинственный лепесток со страждущих и рыдающих роз!
Они из виноградных лоз сплетают в сумерках темноты множество поз,
Кто вхож туда, куда не ходят поезда, тем без суда и следствия
Не надо отвечать за последствия многогрешного жития!
Страстная и прекрасная женщина - переменчива, как погода
В любое время года, она готова раскаяться во многом,
Но ни о чём не станет сожалеть, отныне и впредь
Даже прискорбный час не так уж плох, как кажется,
Дым и смог не смогли свалить грешную плоть с обеих ног
Горсть крупных и горячих слёз в стынь и в мороз
Окропила землю од сень белоснежных берёз, где робкая дрожь
Вправду и всерьёз меняет тотчас твой творческий лик,
Коль грех был велик и до земли отвис язык,
Напрасно свою душу напрасно не береди,
Сначала оплати давнишние долги
И праведно впредь живи!
Как знать, быть может мрак, что глаза застил,
Тебя в свободное плавание давно уже отпустил
И Бог тебе грехи простил, Он поможет тебе спасти себя
От нового греха, тлен и суета зрят с потолка на согбенную спину,
И пытаются отдалить кручину! Ищу первопричину грехопадения,
Вспоминаю без сожаления соловьиное пение и самосожжение,
Когда вожделение попыталось счастье в раскрытую горсть наскрести,
И спокойно восвояси уйти, оставив прежние связи у чужой коновязи!
Верные стражи, не моргнув глазом простились с экстазом,
Страсти их одолели, появилась слабость в теле,
Когда же любовь чиста, как женская слеза,
Она намного чище чем строка стиха!
Сколько в жизни мне пришлось пережить собственных рифм,
Я не был ими забыт, в благословенный миг карта пошла мне в масть,
Незримая грань чудотворного фарта в минуты всеобщего ночного азарта
Спрыгнула с обширного инфаркта, шапка свалилась набекрень, что ни день,
То новая дребедень от государства лишает мысли полёта и пространства,
Там земное и божье царство в минуты мытарства полны лукавства!
Их речи не без ухмылки не признают свои и человечьи ошибки,
Сразу гаснет пламя в печи, поцелуи судьбы не столь горячи,
Какими были в ночи! Вокруг вертят лжецы и пошлецы,
Они годятся женщинам в отцы, они - творцы семейного счастья,
Почему же оно исчезает в одночасье в таинственном зазеркалье?
Его отражение то блеснёт, то погаснет в гостиной и в спальне,
Только в избе-читальне слышен шелест книжных страниц,
Жизнь – без интриг похожа на крик души,
Привыкшей жить в тиши и в глуши,
Где можно принять монашеский постриг
И совершить священный подвиг,
Его оттиск в обличьях святых,
Рядом нет людей иных!
Жалкие обломки рока и судьбы должны быть от вожделений отделены,
Тусклый свет ущербной Луны едва лился с вышины заледеневших небес,
Потом тусклый серый свет медленно исчез, его затмил тончайший срез бытия,
Пыльная и грязная стезя всегда боялась любви и страсти, как семьянин полыхающего огня
Вблизи своего жилья! Впереди дорога в никуда, но это не беда, не без толики труда
Чистая слеза, как горная вода пылким жаром обожгла прослезившиеся с утра глаза,
Денег в кармане на базарный веник, наш современник – не шизофреник, он – гений,
И к тому же ещё и бездельник, и крупный мошенник, он в прошлый понедельник
Расшевелил женский муравейник, ему надели дамы кожаный ошейник,
Теперь он тень от приведения после долго ночного сношения!
Ему плевать на семейные отношения, жена – вне подозрения,
А ему сам бог велел – не сидеть без дел, цель оправдывает средства,
Он намедни остался без отцовского наследства, только дым от сигарет
Затмевает грешнику свет на склоне прожитых лет! Интеллигент по родству
Гнул линию свою и заводил толпу, как мог, сам едва не свалился с ног,
Да и Бог ему в тот тяжкий миг помог закрыть рот на амбарный замок!
Обошлось без распрей и склок, простыл едва заметный след от всех бед,
Теперь он каждый рассвет встречает у кострища, будто бомж или нищий,
Грязные голенища солдатских сапог и запах от грязных порток,
Будто дым и смог затмили взгляд, его вдох стал глубок,
Проскользнула ложь между авторских строк!
Мужик холодным потом насквозь промок,
Без желания ответил на чужой звонок,
Снял со своей шеи поводок от чужой идеи,
Он не нёс ахинеи, и не искал панацеи от сердечной боли,
Он долго томился в неволе, на его руках мозоли, цели – не осуществлены,
Мечты по сей день мертвы, они обезглавлены и унижены,
Но не обесчещены слугами гнусного Сатаны!
Грехи не прощены, мы же никому и ничего не должны,
Кроме детей и жены, у нас есть право выбирать,
Кем быть, с кем жить и с кем нам спать,
Испытывая благодать? Мне не привыкать,
Кого-то вспоминать и с кем-то на пляже отдыхать!
Безразличие человека к темноте и свету
Уничтожает зелёную планету!
Жизнь в тиши, где нет ни одной живой души,
А невдалеке шумят пожухлые камыши
И над головой пролетают журавли,
А вдали - мерцание церковной свечи
Отвлекает от бед земных, мы без них,
Как степной ковыль без воды и без крыл!
Этот мир нас взрастил, хватило бы сил и мощи
Жить не вычурно, а просто, не ярко и не броско,
Ходить в модных штанах в широкую полоску,
Будучи подростком, я видел отчий дом
И дымящееся бескрайнее поле за окном! Небо в перистых облаках,
Общая тетрадь в стихах, мысль то здесь, то там, её я на растерзание не отдам
Никому – ни вурдалаку, ни попу, равнодушная и непослушная ущербная Луна
От мирских забот отдалена, не желает она проливать свет бог весть куда!
Хмарь, хмурь и глинтвейн взяли короткий перекур, попытались отдохнуть
И глубоко вздохнуть, чтобы тут же выдохнуть через хилую грудь
Залпом всю бытовую муть! Дурь не проходила,
На исходе мощь и силы,
Усталость от процедур скрасила весь гламур от женских фигур,
Они чересчур перегибали палку, начиная перепалку
И продолжали вразвалку собирать мужей на рыбалку!
Пусть бросают палки молоденьким русалкам, не жалко
Отдать мужчину-тряпку в чужие руки, с ним не оберёшься муки!
Видит око, как на душе одиноко, но взгляд неймёт, где же истина и толк?
Всевидящий Бог сделал глубокий вдох, он сам продрог от пролитых слёз,
Жир жесток, толпе нужен поводок, чтоб столкновение эпох не вылило поток
Новых распрей и страстей на обездоленных и измученных людей!
Ты же наполовину подружился с собственной судьбиной,
И пока перед тобой непреодолимая стена,
Да и рядом скрипят каменные жернова,
А ты страстью с головы до ног объят, тебе трудно понять,
Почему взгляд на одном месте стоит, но мысль не летит туда,
Где во все времена полыхала яркая путеводная звезда?
Не понять кретину, что, трудно не прогнув спину,
Выжить в часы кручины без второй половины!
Мужчины! Мужчины! Не достигнув вершины,
Нельзя тушить огонь даже гаснущей лучины!
Приближается рассвет, особых желаний в жизни нет,
Был бы свет, было бы тепло, были бы вода, хлеб и пища
И чтобы грешник не был обездоленным и нищим!
Однако жизнь не переиначишь, посудачишь и заплачешь,
Сам себя уймой вопросов озадачишь, пообщаешься с Всевышним,
Присядешь в тени старенькой вишни, и вспомнишь о ближних своих,
Ты же без них будто жених без невесты, неисповедимы Господние пути,
Сменяются даты, меняются стандарты красоты тела и души,
А впереди - не видно ни зги! В комнате пустой царит застой,
Дни бегут своей чредой, личной жизни - никакой,
Взгляд тупой зрит на разнобой мыслей и дум,
И продолжает жить наобум! Он идёт на штурм
Очередного одиночества без имени и отчества,
Напоминает скакуна, которому только кобыла нужна,
Мощь и силы на исходе, он одет по погоде, уходят годы,
Нет духовной свободы ни в чём, черпаешь воду дырявым решетом,
Чтобы потом быть у бабы под каблуком и выть, и матерно крыть всё и вся!
Глядь, во ****ь, а жизнь прошла, не затронув ни сердца, ни чела!
Вчера - осталось за порогом отчего дома, боль и истома
Стали аксиомой, такой властной и до боли знакомой!
Сам до сих пор понять не могу, почему суетно живу?
Ничто не вечно, конечно, можно грешить бесконечно,
Однако преходяще всё и даже то, что на ум тотчас взбрело!
В памяти останется вспотевшее чело, на душе – холод и скука,
Окоченевшие руки от высоких идей далеки, в глазах - глюки и муки,
В углу – стоптанные башмаки, зато в святом углу – яркое пламя свечи!
В руках - посох, на штанах - заплаты, пишу не хлеба ради, для услады духа своего,
Мне не надо ничего иного, только бы слово, как бы ни было оно мало, на глазах росло
И окрыляло грешное и одинокое естество!

г. Ржищев
26 марта 2025 г. 9:19