И жених сыскался ей

         (Продолжение саги об одесской девочке)

                Лёгкое головокружение

Москва - Москвой, Мста - Мстой, но дочь одесситки рано или поздно должна была побывать в Одессе (холерный год не считается). Кажется, летом 1984 года Лера делает самостоятельный выезд в мой родной город. Она останавливается у нашего дяди Виктора и с радостью окунается в Чёрное море и в кипучую жизнь Приморского бульвара, где на эскалаторе знакомится с Сергеем Магалишем, курсантом одесской мореходки. Леру сразили белоснежная форменка с синим воротником и чёрные клеша, а Сергей пленился весёлой и непосредственной москвичкой.

Из Одессы Лерочка вернулась потрясённая. – Мама, со мной никогда такого не было! Я влюбилась по уши! - радостно объявила она мне. Да, вот что значит южное небо, запах моря, портовые огоньки, каштаны на набережной… Я понимала свою дочь.

Головокружение продолжалось. Дело дошло до того, что Лера стала строить планы. – Сергей, скорее всего, будет служить в Измаиле, а я переведусь в Одесский университет, - серьёзно рассуждала она. Я не спорила и положилась на могущественное время. В зимние каникулы Лера снова оказалась в Одессе. Зимняя Одесса не располагает к прогулкам: с моря дует холодный ветер, снега нет, пасмурно и сыро. Но влюблённые пока еще не чувствуют охлаждения. Правда, без романтической летней морской формы очарование как-то тускнеет…

Через некоторое время Сергей приехал в Москву и нагрянул к нам. В Москве ещё было холодно, а он оделся по одесской погоде. Бравый курсант дрожал от холода и не отнимал платка от покрасневшего носа. Пришлось выделить ему кое-что из нашего гардероба. Это кое-что было ему коротко и делало смешным, что смертельно для романтических чувств. Короче говоря, Лера холодно проводила гостя и больше не поднимала вопроса о переводе в ОГУ.

                Новое имя в разговорах

Но по всему было видно, что наша дочь заневестилась: «В женихах, как в сору, роемся…» Телефон не умолкает. Прошёл ещё год, и вот нет-нет да и прозвучит из Лериных уст имя «Лёня», точнее – «Лёнька». Что за Лёнька такой? – Да на сачке один парень с пятого курса,- отвечает дочь. – Между прочим, сын академика!

Загадочный сын академика некоторое время существовал для нас виртуально, но однажды он нанёс нам визит и мы увидели чернявого паренька с буйной шевелюрой и молодыми усиками. Он был скромен, но разговор с нами поддерживал, солидно начиная почти каждую фразу словами «На самом деле…». И вдруг весной, когда мы засобирались, как обычно, в Киев, Лера спросила: - Ничего, если Лёнька поедет с нами? – Мы не возразили, но задумались. У нас уже был опыт, когда-то ведь и Кирилл съездил в Киев с друзьями, после чего вскоре и женился на одной из подруг.

                Без церемоний

Лёня с Лерой каким-то образом уехали раньше и встретили нас в Киеве на вокзале. Вместе мы сели в трамвай №10 и поехали на такую знакомую Сталинку к Тамаре Васильевне и Ивану Демьяновичу. По дороге мы заметили некоторое смущение на лицах Леры и Лёни, в разговоре возникла длинная пауза. Наконец, Лера взяла инициативу в свои руки и сказала:

- Мама, папа, Лёня хочет вам что-то сказать..

Но Лёня загадочно молчал. Тогда Лера, метнув на него выразительный взгляд,  набрала в грудь воздуха и выпалила:

. Мы с Лёней решили пожениться, и Лёня спрашивает вашего согласия.

Тут трамвай прибыл на нашу остановку, так что согласие мы давали на ходу, разбирая наши сумки и шагая к дому. Было это в мае 1988 года.

                Простые советские академики

Киевские смотрины удались, Лёня с его «на самом деле» понравился всем. А в Болшеве состоялось знакомство с Лёниными родителями, Галиной Петровной Платоновой и Петром Павловичем Шорыгиным. Галина Петровна оказалась дородной женщиной лет пятидесяти, с гладко зачёсанными чёрными с проседью волосами и с очень звучным голосом. Она без церемоний громко объявила, что нашим детям рано жениться и на протяжении всего обеда повторяла:

- Нет, рано, рано…

Я не знала, что и думать, заявление-то ведь уже подано, и я надеялась, что Лёня испросил разрешение на женитьбу.

Пётр Павлович, сухонький старичок с голубыми, как бы выцветшими глазами и реденькими серебряными волосами, больше молчал. Он почти ничего не ел из приготовленного мной, положил себе на тарелку пару шпротин, отказался от моих пирогов и согласился попробовать только покупной торт, предварительно осведомившись о дате изготовления и наличии стандарта РТУ РСФСР. Убедившись, что ему ничего не грозит, он попросил: - Мне четверть порции, пожалуйста… - и отрезал от предложенного куска крошечный кусочек. Ещё мы заметили, что отец называет супругу Галей, а она его – Петром Павловичем, Лёня же обращается к родителям на «вы». Тем не менее, на мамины «рано, рано» Лёня не обратил никакого внимания, и дело пошло к свадьбе.

                Счастливо нарушаем традиции

В те далёкие времена наши с Лерой вкусы совпадали, и мы решили не заказывать пышного платья, а раз так, то я сошью его сама. Это, конечно, нарушение правил, но нам не впервой!  Купила белого узорчатого шёлка, заказала в мастерской широкий плиссированный волан для подола и узкий для декольте, сконструировала пышный рукав до локтя, изобразила каре с плиссировкой, подчёркивающее стройность дочкиной шеи – и вот вам - свадебное платье!

Потрудилась наша швейная машинка «Лада» изрядно. Сколько было примерок – не упомню. – Мама, эта вытачка морщит! – и так много раз до  полного совершенства.  Зато заказчица осталась довольна. Я кое-что припомнила:

  - Надень его и не снимай, чтобы не забыть где-нибудь!

Туалет дополнили белым цветком в причёске, серьгами из горного хрусталя и колье с искусственными бриллиантами, купленным мной когда-то в известном ювелирном магазине «Берёзка» на улице Горького.

Бракосочетание состоялось не во Дворце бракосочетаний, а  в районном ЗАГСе на Профсоюзной улице, куда ответственный отец Вова привез жениха и невесту на своих «Жигулях» без шаров и пупсов. Церемонию на этот раз, правда,  заказали с фотографом,  с шампанским и дамским струнным терцетом: не устояли перед распорядительницей. Разумеется, наша пара лучше всех! Свидетелями были сестра жениха  Валя и брат невесты Кирилл. Никогда ещё наша дочка не была такой красивой! Лёня в строгом тёмном костюме тоже был очень хорош. Свершилось: мы выдали дочь замуж, а было ей тогда всего двадцать лет и она перешла пока только на четвёртый курс. Поздравляя молодых, я, опять же в нарушение традиций, не прослезилась тогда почему-то.

И банкет все единогласно сочли лишним. Нарушать – так нарушать! Вместо банкета молодые в свадебных одеждах, с букетами и тортом  сели в киевский поезд - прямиком к бабушке Тамаре Васильевне и дедушке Ивану Демьяновичу. Точь-в-точь, как мы когда-то.

          Продолжение следует.