Вторая попытка

Глава 5

Денис взял двухнедельный отпуск. Оперировать в таком состоянии он всё равно не мог, а побыть рядом с женой нужно было обязательно. Её невозможно было оторвать от кроватки сына, она держалась за неё как за последнюю надежду. Денис и сам был не лучше, но считал, что ему нельзя распускаться, кто-то должен был держать себя в руках.

Сидя в комнате ребенка, она выла, как раненый зверь, и только подруга привела её в чувства

– Улечка, так нельзя плакать, Ярику от этого плохо, ты его утопишь в слезах.

– Что? Я делаю своему сыну плохо? А если я не могу не плакать?

– Плакать, конечно, можно, но не третьи сутки выть, ты всех соседей пугаешь, они то ни в чём не виноваты.

Это немного отрезвило женщину и, вытирая слёзы кулачком, как ребёнок, она перестала плакать. Муж и жена сидели рядышком на диване и молчали. Казалось, окружающий мир перестал для них существовать; во всяком случае, в нём не осталось ничего радостного и светлого – ничего, чем бы им хотелось дорожить. Ярик ушёл слишком рано, не успев ощутить вкус жизни, не поняв, как его любят родители, и это ещё больше усиливало их боль, и беда, свалившаяся на них, была слишком тяжёлой.

И всё же каждое утро они вставали, а, значит, жили, пили кофе, разговаривали и не знали, как пережить то, что на них свалилось. Но выбора у них не было, и это, наверное, их убивало больше всего. Самое страшное время – это была ночь, потому что каждый оставался со своими мыслями наедине. Но к утру, обессиленные и опустошённые, всё-таки засыпали.

Денис понимал, что для них наступили трудные времена, но наступят ли другие и когда – этого он не мог даже представить. Ему казалось сказкой жизнь до того, и он не верил, что она снова может быть такой же счастливой. Счастливой – это когда Ярик встаёт утром и подаёт ему маленькую ладошку, чтобы поздороваться – это, когда они с ним играют в железную дорогу и когда он целует его на ночь. Теперь его нет, и этого всего не стало. Жизнь разделилась на "до" и "после".

Уля держалась после разговора с Верой два дня и опять начала выть и что-то причитать. Денис уже не мог этого вынести и уходил, пропадал весь день на улице, и когда ноги совсем отказывались идти, он возвращался и заставал жену в том же месте и в том же состоянии. Звонил родителям, просил прийти помочь, поскольку все слова убеждения у него закончились. Больше всего Уля слушала отца. Смотрела ему в глаза и понимала, что он выглядит ужасно, но держится.

Мама готовила что-то на кухне, а папа с дочкой всё время о чём-то разговаривали. Денис весь день пропадал где-то и, вернувшись домой, сразу засыпал. Так время проходило легче и быстрее. Сегодня был ровно месяц, как не стало Ярика. Денис опять где-то слонялся, хотя уже работал, но даже после операций он хотел домой попасть как можно позже. А Ульяна в этот день открыла телефон, к которому не прикасалась очень долго и стала смотреть фотографии, сделанные со дня рождения и Нового года. На них был маленький Ярик – живой, улыбающийся, невероятно красивый с этими светлыми кудрявыми волосами. От одного взгляда на эти фотографии у женщины защемило сердце, но она всё-таки досмотрела все эти фото до конца и очень жалела, что не сфотографировалась с сыночком рядом.

На следующий день, ничего никому не говоря, она распечатала три самые лучшие фото и, вставив их в рамки, отвезла бабушкам и дедушкам, а одну поставила в гостиной. Она не была уверена, что поступает правильно. Самой ей, глядя на милое личико сына, становилось только хуже.

Не только Уля и Денис, но и родители выглядели так, словно болели. В каком-то смысле они действительно были больны, потеря сына и внука лишила их сил, они не жили, а существовали. Сидя иногда напротив друг друга, каждый из них думал, как же плохо выглядят остальные.

Денис, благодаря работе, восстанавливался быстрее, а Уля отказывалась куда-то выходить, а тем более работать.

– Верочка – позвонила Уля как-то подруге- как у тебя дела.

– Работаю, Улечка.

– А на личном фронте, ты давно мне ничего не рассказывала.

– Да тебе не до меня сейчас.

– Неправда, я всегда о тебе помню и очень тебя люблю, ты знаешь об этом.

– На личном фронте пока всё не стабильно. Не буду ничего говорить, чтобы не сглазить.

– Я буду за тебя держать кулачки.

Как только сошёл снег и стало теплее, Ульяна поспешила на кладбище, убрала могилку, игрушки, которые ещё можно было оставить, она положила рядом, остальные выбросила. Земля осела, но памятник всё равно ставить было рано. Она не могла объяснить, но здесь ей было так хорошо, спокойно, она тихо разговаривала с Яриком, рассказывала ему о папе, о бабушках и дедушках. Говорила, как все по нему скучают и он зря так поторопился их покинуть. Она уходила только тогда, когда совсем замерзала.

С Денисом они немного отдалились друг от друга, но хотя бы начали разговаривать и по выходным выходить гулять. Все платья и плащ болтались на Уле, она похудела почти на десять килограммов. Её глаза ввалились и под ними залегли чёрные круги. Однажды в разговоре с Верой, Ульяна услышала хорошую новость

– Улечка, я беременная, Слава очень рад, предложил жить вместе

– Поздравляю, дорогая, желаю, чтобы ты стала счастливей, чем я.

– Как у вас с Денисом?

– Мы немного отдалились друг от друга, но я его люблю. Думаю, что время всё поставит на свои места.

– Как ты себя чувствуешь?

– Плакать я перестала, но боюсь, что эта боль никогда не утихнет, сердце всегда сжимается в груди, стоит мне посмотреть на фото или зайти к нему в комнату. Не знаю, сколько я выдержу, с этой болью очень трудно жить.

– Не знаю, что и сказать тебе. Терять родителей и терять ребёнка – это разные вещи. Конечно, ты никогда Ярика не забудешь, но время сделает своё дело, и ты обязательно родишь здорового ребёнка. Просто научишься с этим жить, как человек живёт с одной рукой или ногой. Ко всему можно привыкнуть. Боль потихоньку утихнет, и ты сможешь жить дальше.

– Спасибо, Верочка – ответила Уля, — только что-то это всё у тебя звучит не очень убедительно. Может, я никогда и не смогу смириться. Ты знаешь, я когда захожу в его комнату, просто сижу среди его вещей, игрушек, и мне начинает казаться, что если я долго буду сидеть и ждать, он вернётся. Ты только не смейся, но я даже постель не меняла на его кровати. Дура я, да?

– Никакая ты не дура, а просто любящая мать. Я тебя очень хорошо понимаю. Я хранила одежду родителей очень долго, но когда раздала, мне стало легче, и ты раздай – добавила Вера.

- Да, как исполнится год с того страшного момента, я раздам.

– Вот и правильно.

Летом они вместе с Денисом поехали на кладбище. Сидели, взявшись за руки, и молчали.

– На будущий год надо будет поставить памятник, только необычный, а какой-то красивый, детский.

– Уля, нет таких памятников, они просто отличаются размером. Хвати уже, приходи в себя, вокруг живут люди, подумай о них.

– Что ты хочешь этим сказать? – Хочу сказать, что пора жить дальше, выходи на работу, займись делом, собой, посмотри, на кого ты стала похожа. Все переживают, но мы продолжаем жить, хотя никогда не забудем Ярика.

– Ты иди, Денис, я скоро подойду к машине.

Он резко стал и пошёл на выход. А она просидела и проговорила с сыном ещё час

– Ну вот, сынок, я тебе всё рассказала. Скоро опять навещу тебя – и нехотя, оглядываясь, пошла к машине мужа.

Продолжение