Советская парковая скульптура

                Когда был Ленин маленьким...

Парковая скульптура маленького Ленина в длинной рубахе с пояском, в широких штанах, заправленных в сапожки, как образ кудрявого ангела проистёк из известной фотографии, на которой малыш Володя лет трёх, стоит у кресла в котором в сидит его младшая сестрёнка Оленька в нарядном платьице. Обычная для семьи разночинцев того времени фотография из семейного альбома.
И вот с этой самой фотографии всё и пошло... Всё – это многочисленные парковые скульптуры малыша Ленина и не менее многочисленные изображения на картинах, (где малыша с этой фотографии перерисовывали слева на право, и с права на лево), с неё же пошли и октябрятские звёздочки, хотя лобастенькой головке в кудряшках было далеко до  октябрятского возраста.
И пошло-поехало – одна ручка малыша за поясом - как на фотографии, здесь она пристроена на веки вечные, для вящей узнаваемости, а со второй были версии , но их было не много: ручка держала увесистый фолиант, довольно тяжёлый для трёхлетки, а то и несколько, или облокачивалась на тумбочку с подобными толстенными томами, (намекавшими, что трёхлетний вундеркинд их все прочитал), а иногда в задумчивости этой ручонкой подпиралась головка и уж совсем изредка что-то держала, например леечку, как у садового гнома.
Если же малыша сажали на стульчик, то он непременно «тыкал в книжку пальчик», как писал Маяковский: «про такого пишут тут: он хороший мальчик»
Но сидячий малыш чаще располагался в сервантах, поскольку был изделием фарфорового завода.
И всё же лидировал средний вариант, он был меньше садового и больше сервантного и обычно торжественного белого цвета.
Такой Ленин в рубашечке был предназначен для детских библиотек. Даже в моём маленьком городе лестничный пролёт детской библиотеки был осчастливлен такой скульптурой. Впрочем, его местоположение в библиотеке менялось, но это не мешало белому Ленину придавать ей солидность важного советского учреждения с глубокой историей, уходящей в дореволюционные древние времена: «Когда был Ленин маленьким с кудрявой головой…»
Парковые малыши потихоньку ветшали, и сегодня большая часть из них канула в Лету, а часть существует в жалком состоянии. Есть, даже фотографии, где к детсадовскому маленькому Ленину приделали цементный нос, и малыш превратился в Буратино, но в русской народной рубашке с узнаваемой рукой за поясом.
Однако, в некоторых городах сознательные руководители вовремя очухались и стали реставрировать кудрявого вундеркинда, и получалось это с разным успехом.
В том самом известном стихотворении Агнии Барто про Ленина в валенках утверждалось: «Правдивым был и смелым таким наш Ленин был» таким его и упорно увековечивали в памяти советских детей, с помощью наглядного скульптурного изображения, которое не рассказывало ни о смелости, ни о честности, этого крохи, а только лишь о милом малыше в странной одежде, которого с трепетом и придыханием осматривали советские дети , мысленно с ним разговаривали, и никогда не обижали… даже когда выросли.

                Всегда готов!

Скульптуры салютующих пионеров с горнами, барабанами, и развивающимися над ними знамёнами, были самыми распространёнными в СССР.

Обычно их размещали в пионерских лагерях, возле домов пионеров, детских библиотек и подобных учреждений. Они как бы приветствовали приходящих детей, напоминая им о знаках, символах и паролях, дающих им право на вход, так сказать, постовые у ворот в «светлое будущее», как ангелы у «райских врат», проверяющие право на вхождение.

Их лица обычно были строги и торжественны, взгляд устремлён в будущее, а одежда аккуратна, но непритязательна: Гольфы, пилотка – это уже высший шик.

Если это скульптурная композиция из двух, трёх пионеров, то непременно обоего пола. Например, мальчик мог дудеть в горн, не напрягая щёк, просто закинув горн, не касаясь мундштука губами, или держать барабан, правда с барабанными палочками была проблема, они считались хрупким предметом и барабан нередко «безмолвствовал».
Девочкам такие атрибуты перепадали редко и им приходилось довольствоваться только пионерским салютом и стойкой «Смиррррно!» Но самым счастливым девочкам, всё-таки давали подержать барабан, а иногда даже с палочками.
 
Композиции из нескольких детей обычно бывали помпезнее, именно в них и присутствовали знамёна. В задачу скульптора входило добавлять романтичного ветра в тяжёлые складки знамени. Если ему это удавалось, то композиция приобретала гордую поэтичность. 
Такие скульптуры, обычно были белыми, иногда серебристого цвета. В эмали растворяли порошок серебрянки, и не боясь испортить скульптуру застывшими каплями, обильно смазывали её этой субстанцией, а иногда, раздобыв немного красной краски, (что было не просто) добавляли яркий акцент - красили пионерские галстуки.
Но в  90-стые, выжившие скульптуры стали красить, появившейся в магазине яркой краской. И даже ... рисовать глаза. Несчастные скульптуры немедленно превратились в страшных аляповатых кукол. Но те, кто их красил считали, что таким образом, отдали им свою дань уважения.
Сегодня и эта краска с них облупилась, и нынешние "реставраторы", уже по другому выражают своё уважение к тем редким скульптурам, которым повезло дожить до наших дней.    

                Добрые дела

Парковые скульптуры пионеров не только салютовали, напоминая школьникам об идеологии без которой коммунизм не построить, беззвучно гремя горнами и барабанами.
Эти же - служили наглядным примером того, как правильно нужно приближать Светлое будущее.
А что требовалось будущим строителям коммунизма? Да конечно же постоянно учиться, а, стало быть много читать, совершать добрые дела и непременно дружить друг с другом.
Каменными примерами, в позах совершения добрых дел и наполнялись Советские парки, а особенно пионерские лагеря.
Чаще всего изображались упорно и много читающие дети: «И пусть весь мир подождёт, говорили их позы, - но книга должна быть прочитана»! И взгляд их навечно был устремлён в нетленное произведение. На произведение это лили дожди, падали снег и листья, а весной свисали сосули, но оно оставалось по - прежнему интересным, на столько, что взгляд от него оторвать было совершенно невозможно.
Делать скворечники для птиц - тоже доброе дело, и потому некоторым особо вихрастым мальчишкам, скульпторы давали в руки скворечник, с которым они деловито шествовали по парку выбирая подходящее дерево для птичьего домика.
Мальчики с планерами, так же считались совершителями добрых дел, ведь они будущие инженеры коммунистического завтра! И им выдавались лёгкие большие самолёты.
Играть в футбол, тоже дело похвальное и спортивные мальчики удостаивались футбольных мячей, а некоторые гирь, луков и т.п.
Словом, каменным детям выдавался в руки инвентарь, с помощью которого они смогут совершать «добрые дела».
Девочки, чаще всего довольствовались книгами, иногда они в одиночку зависали над ней, а иногда собирались парочками и оживлённо обсуждали прочитанное. Ведь, как мы помним, дружить - было обязательным условием построения Коммунистического завтра. А ещё девочки вышивали, рисовали, поливали из лейки, или ухаживали за животными, держа их в руках и прижимая к груди.
Детей, «совершающих добрые дела» чаще всего можно было встретить, вдали от фигур, салютующих у входа.
Эти "добряки" стояли у стадионов, библиотек, и в самых потаённых уголках пионерского лагеря. Они, словно говорили живым ребятам: «Мы с вами одной крови» и те не чувствовали себя такими одинокими, оторванные от родителей, с разбитыми коленками, кормящие комаров в диких зарослях пионерских лагерей.

                Сашка Шавер и его друзья.
 
Играющие дети — наименее идеалогизированные скульптуры Советских парков и скверов. Но и сохранялись они на сегодняшний день хуже других скульптур. Редкие из них дошли до наших дней в более-менее приличном состоянии. Вероятно, потому, что обижали их намного чаще, ведь малышей легко обидеть, даже если они парковые скульптуры.
Нередко это были кружащие друг — друга дети, чаще всего разнополые, но в жизни в эту игру играли девочки. Им нравилось откинувшись кружиться и хохотать, крепко держась за руки, служа друг-другу опорой и противовесом. А скульпторам, видимо, нравилось изображать таких девочек с развивающимися юбочками и косичками. 
Вообще скульпторы с любовью лепили малышей, и нас, они словно приглашали полюбоваться их фигурками. 
Малыши эти часто гуляли голышом, в растянутых трусах, или шортах ,(как и в жизни). Помню, в моём детстве, о том, что бы прилично одеть детей, играющих во дворе — никто не заморачивался. Мы так и возились в песке, валялись на траве в одних трусиках и босиком.
Да и в детсадах — трусы — были летней прогулочной формой одежды, как у девочек , так и у мальчиков. Помню, как приведя нас запылённых и босоногих с прогулки, няня и воспитательница разделив нас по половой принадлежности, заводили скопом в душевую, и каждого, поочерёдно поливали тёплой водой из единственной душевой лейки. Это был ежедневный ритуал перед обедом. А лето нам казалось бесконечным. Забирая  вечером с детсадовской площадки, родители напяливали на нас одежонку, принесённую няней что бы довести до дому, (а иногда вели так, в трусах), и дома мыли снова, в тех условиях которые уготовил каждому из нас Господь-Бог.
Вот и эти малыши изображались в чём попало. Но кружащиеся юбочки — это обязательно. 
Обычно каменные малыши были забавными и миловидными, и сегодня, лишённые рук, ног и других органов, представляют собой зрелище не для слабонервных.
Дети, кормящие птиц, смотрящие в небо за самолётом, держащие кукол, играющие игрушками,  а порой, даже дерущиеся украшали чаще всего уголки Детских Садов, парков, и скверов, пропагандируя своим присутствием «Счастливое детство».
В моём детском саду было две скульптуры, одну их них я запомнила хорошо. Это была маленькая, пухленькая и весьма довольная девочка с корзинкой, а возле неё стоял ну просто ужасный, зубастый волк. Про Красную Шапочку я тогда и не думала, и скульптура вызывала множество размышлений в моей детской головке. Но девочка была вполне весёлой, и это меня успокаивало. Зато дома у нас было так же две скульптуры. Одну величавую тётку в кокошнике и крашенном зелёном платье бабушка, медовым голосом, называла «Хозяйкой медной горы» Но мне она не нравилась. Мне нравился мальчишка с гирей, он был , как и тётка гипсовый, но белый, совсем не крашенный. Курносый, ушастый, чубастый, в  рубахе и широких штанах с лямками он склонялся над большой круглой гирей, обе руки вцепились в её ручку, но куда там... Гиря крепко стояла на такой же чубатой траве. Помню что мальчик этот мне очень нравился, одна лямка от штанов у него оторвалась и свисала... и имя у него было. Ему дали имя ещё до моего рождения. Звали мальчика Саша, а фамилия Шавер. Потому, что он был похож на соседского пацана Сашку Шавера. Бабушка говорила, что в пару ему была и девочка с коньками, но она разбилась. Думаю, что такому Сашке можно было спокойно быть и парковой скульптурой. А может быть наш Сашка и был уменьшенной её копией. И в каком - то парке  стоял его двойник (тройник, или четверник), такой же мальчик с гирей и оторванной лямкой.
Словом — играющие дети, были довольно симпатичными участниками детства Советских детей, не несущими никакой идеологии, кроме идеологии красоты и беззаботности «счастливого детства»