Расцвет и закат издательства

                Расцвет и закат издательства.

Первое знакомство и посещение издательства "Советский писатель" произошло в начале января 2001 года. В эти дни были новогодние праздники, и сотрудников там не было. В тот день была назначена встреча по личному делу с одним человеком, которая в будущем для меня стала важной и определила, так сказать, мою судьбу в жизни.

После посещения издательства мне очень захотелось там работать. Историческое место и само здание на Поварской улице притянули меня чем-то. Но кто тогда знал, что примерно через полтора месяца мое желание исполнится? Мне позвонили и попросили помочь с перевозкой печатной техники из сгоревшей типографии, расположенной рядом с площадью Трех вокзалов. После пожара в одном помещении многое сгорело, а технику, которая уцелела, продали нам по знакомству за дешево — она уже была мало кому интересна.

Помню, что перевезли оттуда печатную машину Romayor 313- Adast чешского производства 60-х годов, старый аппарат для проявления печатных форм с компрессором типа «рама» из СССР и еще кое-что по мелочи. Вся эта техника была в запущенном состоянии, много сил и труда было приложено, чтобы это все заработало.

Через некоторое время меня приняли на работу в издательство "Советский писатель" на должность печатника офсетной печати с небольшим окладом. Пришлось два месяца чистить и собирать почти с нуля печатную машину и раму. Дел было много, сил было приложено немало, чтобы запустить все в работу, но вместе с механиками нам удалось привести это в рабочее состояние.

Мы с напарником по прозвищу Toyota печатали в основном журнал "Слово" и другие сборники поэзии. До меня, как мне потом сказали, он носил комбинезон с названием этой фирмы, и ему дали такое прозвище. На самом деле его звали Александр. В печатном деле он был уже давно, со времен СССР. Он пил каждый день в течение рабочего времени. С собой у него всегда было спиртное, а чтобы было не видно, он в пустую бутылку из-под газировки добавлял водку и так прикладывался к ней. Но все равно все об этом знали, и было видно его состояние, особенно после полудня. Однажды, приняв много горячительного, он при мне увидел "белочку" на шкафу в нашей комнате, где мы работали, и какое-то время болтал с ней матом. До этого я еще не видел такого в жизни. Были всякие приключения с ним, но не хочется все писать. Потом его уволили за пьянство и прогулы.

2 часть.

Основным делом нашего отдела был выпуск журнала "Слово" на двух печатных машинах Romayor. Мы с напарником печатали новые номера: он делал цветную обложку и черную печать страниц, пока я налаживал свою машину. Потом и меня подключили к этому процессу. По началу было непросто привыкнуть к технике после ремонта, вся наладка была в процессе работы, но постепенно мы вдвоем сработались и стали оперативно гнать тираж журнала. Сейчас уже не помню, сколько мы печатали экземпляров журнала начиная с 2001 года, но вроде бы от 3500 шт. Он выходил раз в два месяца, всего 6 номеров в год. Техника часто подводила из-за старости, да и качество печати хромало, особенно в цветной печати — там был сложный процесс. Увлажняющие валики нужно было мыть каждый день водой и мылом из-под крана, чтобы очистить от печатной краски. Они забивались часто и плохо очищали печатные формы, что могло повлиять на качество печати. Постоянно нужно было следить за этим и доливать воду в увлажнение. При каждой печати надо было регулировать вручную подачу краски в "кипсейке", где находился отсек для нее. Там было много ручек для точечной регулировки наложения краски на печатные валики. Керосин был нужен для смывки старой краски со всех валиков, для чистки печатающей резины и так далее. Руки и одежда постоянно пахли этим ароматом химии. Нюансов было много, но справлялись, как могли, по русской смекалке и умелым рукам.

Постепенно мне досталась вся черно-белая печать листов журнала и остальной литературы, которую давали в работу, а напарник печатал только цветную продукцию (обложки журнала, сборники поэзии и так далее). Благо, у него машина была получше моей. Дела стали идти успешно, и журнал мы стали выпускать еще быстрее. Мне удавалось за две недели отпечатать всю черно-белую печать на бумаге (там выходило 28 листов с оборотом формата A3), а в объеме журнал был на 56 листов. Но постепенно, лет через 5, тираж журнала "Слово" стал падать. Помню, перед уходом в 2009 году из издательства я печатал около 650 экземпляров. Подписчиков стало все меньше, и продажи падали.

Чуть позже мне доверили печатать всю цветную продукцию — разные брошюры, обложки, вкладки и так далее, что издавалось под эгидой нашего издательства СП в то время. Пришлось с нуля осваивать этот процесс, так как это был мой первый опыт. Процесс состоял из четырех этапов печати. Напарник подсказывал на первом этапе, что и как надо делать. А сама печать цветного изображения на плотной глянцевой бумаге происходила так: первый прогон синей краски всего тиража с одной формы, затем полная смывка всех печатающих валов керосином и увлажняющих валиков, потом красный цвет — так же полная чистка, далее желтый цвет и смывка, и последний черный, с заменой каждый раз форм печати и закладки в машину отпечатанных листов для полноценной печати. Механический автомат доводки точности листов бумаги подводил, так как бумага была неравномерно подрезана с двух сторон, и ролики то и дело зажимали листы. Из-за этого совмещение картинки или рисунка при цветной печати "плыло", и каждый раз нужно было смотреть с лупой на кресты цветности, чтобы все совпало, и по ходу регулировать почти каждый раз. Нервов это стоило много, как и сил, но мы старались, как могли, на этом старом оборудовании.

Потом, когда напарника уволили за пьянство, всю цветную и черно-белую печать отдали мне на мою машину, а вторая просто стояла и пылилась. Больше никого не взяли на его место в целях экономии. Так я стал работать за двоих, а зарплату немного прибавили, хотя я и говорил об этом, но все было бесполезно. Это стало последней каплей терпения. Оставшись единственным печатником, я стал печатать журнал "Слово" за неделю: два дня — цветная обложка, четыре дня — черно-белая печать. Тираж уже не был таким большим, как раньше, но хотелось быстрее сделать свою основную работу, а потом быть свободным. Я сам себе установил норму по печати журнала и стал уходить домой на час раньше. Так многие тогда делали, если успевали сделать свою основную работу, и контроля особого не было.

Когда было полное затишье, и я сидел без работы, я приносил в издательство разную аппаратуру, купленную на барахолке или по объявлениям, ремонтировал и восстанавливал ее на досуге. И так каждый день, пока было время и возможности. Места было много для этого в нашей комнате. Все об этом знали, и часто многие приносили что-то починить и отремонтировать. Что мог, делал бесплатно, мне было не сложно. Да и сотрудники издательства были небогатыми людьми, и я был рад помочь чем мог.

3 часть
Праздники, юбилеи и дни рождения — это была отдельная тема в издательстве. Многие встречи по круглым датам календаря проходили на втором этаже у генерального директора издательства в просторном зале для встреч, за большим накрытым столом. Бывали дни, когда нас всех приглашали туда за стол, и меня это тогда сильно впечатляло — быть там, увидеть и услышать многих знаменитых писателей, деятелей искусств, актёров и т.д. Для меня, 30-летнего ещё молодого человека, эти события были как праздник: увидеть вблизи, например, С. Михалкова и получить его автограф на память, а также сидеть за одним столом и слушать истории из жизни легендарных людей и писателей той эпохи, таких как Бондарев, Сорокин, Веретенников, Мухамадиева, Ларионов, разных артистов и т.д. Не забудется приезд президента Приднестровской республики в наше издательство. У нас была дружба и совместное сотрудничество. В тот момент всё было оцеплено, и я видел, как его встречали из окна комнаты на первом этаже и провожали. Помню, что фотографировал на память это событие. Много чего интересного и хорошего мне повезло увидеть тогда в издательстве, когда дела там шли ещё удачно и были хорошие перспективы, но всё хорошее рано или поздно заканчивается…

4 часть
Разборки и делёжка денег начались примерно после юбилея С. Михалкова. Он тогда был главным председателем в МСПС в доме Ростовых на Поварской улице — Международное сообщество писательских союзов, и была большая дружба с нашим издательством. Мы издавали некоторые книги Михалкова в честь юбилея и малым тиражом выпустили в свет редкую его брошюру про историю трёх гимнов. Помню, что были споры из-за здания и ещё чего-то, также снизилось спонсирование издательства, что сказалось на зарплатах потом. Перестали давать бесплатные проездные на метро, был отменён бесплатный обед в местной столовой, потом её вообще закрыли. Арендаторы помещений в издательстве стали массово покидать наше здание, от которого шла выручка руководству. В один из дней состоялся рейдерский захват издательства, когда ОМОН окружил здание в рабочее время, и было запрещено выходить из комнат и передвигаться по зданию. Постоянно рядом с гендиректором крутились какие-то странные личности, слухи ходили, что с криминалом были дела и т.д. Разные гости часто выпивали на втором этаже в окружении главного, на это средства не жалели. Постепенно у работников начала появляться апатия к работе, зарплату давно не прибавляли, кто-то уходил в другие места, да и печатных изданий становилось всё меньше. Кроме журнала "Слово" выпускали иногда сборники стихов местных, малоизвестных поэтов, кто был вхож к руководству, а многим и бесплатно издавали. Техника всё больше устаревала и изнашивалась, старые запчасти иногда спасали, многое держалось на нашем энтузиазме и умелых руках. Пытались своими силами всё чинить без денег, из-за этого качество продукции порой было не очень, но старались как могли.

5 часть
Весна 2009 года была завершающим годом моей работы в издательстве. С каждым днём обстановка становилась всё сложнее и нервозней в общении с начальством и коллегами. Печатать изредка что-то удавалось, стали меняться руководители отделов, мало имеющих опыта в этой деятельности. Я уже чувствовал усталость от того, чтобы отстаивать, просить и ругаться со многими. Казалось, что издательство постепенно загибается и скоро станет банкротом, что так в последствии и случилось. Вовремя оттуда ушёл и успел получить все деньги, в том числе и отпускные. Потом слышал, что те, кто там остались, ходили на работу каждый день и просто сидели целый день бесплатно, только стаж шёл, но потом и они все ушли. Потом в этом здании открыли ресторан на первом этаже, но, как-то проходя недавно мимо, его уже не было. Что там сейчас в бывшем здании издательства — не известно. Вот так ушло в историю некогда известное в нашей стране издательство «Советский писатель» и прекратило своё существование по глупости и алчности некоторых руководителей писательского союза.

Эпилог
Имена и фамилии не стал озвучивать в этих воспоминаниях, как и другие разные истории, многих уже нет в живых, да и кому это теперь нужно? Всё, что было, осталось в прошлом истории издательства. В наше время, под руководством Н.С. Митрохина и «Русского литературного центра», издательство теперь живёт под новым названием «Современный писатель», что очень радует. В те времена и подумать не мог, что когда-то, спустя 20 лет после долгой паузы и затишья в творчестве, мне повезёт, и стихи будут выходить в свет в сборниках поэзии в новом издательстве РЛЦ, среди многих талантливых, замечательных поэтов и писателей нашей Родины.


(с) Крапивин И.Д.                март 2025г