3. Очень женский дневник. 1978 год

22 февраля 1978.

    Чтобы любить, надо быть одаренным человеком, надо иметь силы душевные, чтобы поить любовь, кормить, растить и не дать ей умереть. Кто ж так любит сейчас? Я не хочу даже думать о постыдном сожительстве с тем, который противен, но ради денег, квартиры, машины и прочего. Надо любить самой. Ну, понравься мне кто-нибудь!Ведь весна скоро. Лучшие вёсны идут.

    Я - о любви. Отживела, значит. Сегодня утром мне казалось, что я умру. Болела почка. Я пыталась терпеть, петь, лишь бы не стонать и лишь бы знать, где предел этих мучений? Думала о том, какое роковое утро: вчера столько смеха и разговоров, столько красоты и жизни во мне, а сегодня - бледное, посеревшее лицо, искаженное от боли, закушенные губы, рвота и нет сил терпеть. Это я или не я? И думала,как быстро может оборваться жизнь и как глупо умереть сейчас, как глупо вообще умереть. Нет, я верю в свою счастливую звезду! Как же умирать в 20 лет? Мне же надо сделать еще что-то выдающееся, надо детишек родить. Нет, я не умру!

   А о любви, потому что сегодня был Костя. Как мне скучно с ним! Как он мне не нравится совсем! Ну до чего же никаких чувств у меня к нему нет, ни самой маленькой малости. Бедный он, бедный. Или я. Ему невдомек, что я его не вижу совсем, что я не с ним сижу, не с ним хожу, что у меня перед глазами постоянно ДРУГОЙ человек, его движения, манеры, повороты головы, взгляды и улыбки. А в ушах - его, только его слова. Мне хочется закрыть глаза и прошептать едва слышно:"Сережа." И надо, чтобы рядом был только он. Какой Сережа весь мягкий и нежный, и теплый, и мой! СЕРЕЖА - одним словом и всё тут. Я не хочу думать, а верить - тем более, что он не вспоминает меня, обнимает другую женщину. Я его вспоминаю и мне уже хорошо. Наверное, я была в него влюблена, хоть и не признавалась в этом ни себе, ни ему.

   Когда только кончится мое зря-существование, мое пропадание с нераздаренной нежностью, которую не на кого излить, чтобы не отмерять, не отсчитывать, не взвешивать, чтобы дарить и любить. Целый день сегодня повторяю:
   У меня есть улыбка одна:
   Так, движенье чуть видное губ, -
   Для тебя я ее берегу -
   Ведь она мне любовью дана.

   А.Ахматова. 1913

   Как важно кому-то сказать:"Для тебя я ее берегу." Каждое слово бесценно.
Почему так страшно завывает ветер, словно злится, сердится, грозится - у-у! вот я тебе! Он словно ищет себе места-покоя-уюта и не находит никак, неприкаянный.

21 марта 1978.

    В феврале уже весна, а в марте еще зима.

    Весну печатью ледяной
    Скрепили поздние морозы,
    Но веет воздух молодой
    Весенним запахом мимозы,
    И я по-зимнему бегу,
    Дыша на руки без перчаток,
    Туда, где дремлет на снегу
    Весны стеклянный отпечаток.

    В.Катаев

У меня никогда не получалась роль хитрой, ловкой обольстительницы. Как я всегда обольщаюсь сама! А если нет, то и не нужен никто.
    Еще есть Герман, с которым мы познакомились год назад, но не обращали друг на друга внимания. С ним просто, с ним можно быть самой собой. Сегодня он мне рассказывал о своей первой любви. Какая романтическая душа, оказывается! Солнце, цветы, небо, звезды - он все это замечает. Знает, как ёкает сердце. И вместе с тем, сколько ироничности по отношению к себе, сколько подсмеивания над собой. Это значит - не восторгайся чрезмерно, не обольщайся! Наверное, доля трезвого скепсиса нужна, чтобы потом не было больно. Почему-то с ним на меня нападает говорливость, даже болтливость. Хочется говорить про детство, вспоминать милые сердцу подробности, кажущиеся забытыми. Ведь детство живет в нас. Как-то я по-доброму расположена к Герману. У него есть то, что мы зовем душой. Он может любить и страдать.

    Герман такой рыжий, с рыжими ресницами, в очках. И даже ему я не нравлюсь. Я чувствую, что сейчас могу влюбиться в кого угодно. Как мало одних разговоров и как мало одних поцелуев. Как нужно и то, и другое в одном человеке. Пока я еще не встречала этого счастливого сочетания.

25 марта 1978.

    На улице дождик и слякоть,
    Не знаешь, о чем горевать...
    И скучно, и хочется плакать...

    А.Блок

Прикрыв глаза и подставив лицо дождю, не спеша я бреду по нашим с Сережей любимым местам. Дождь мы с ним любили. Там, где сошел снег - трава, еще та, осенняя, с прошлогодними темными листьями. И снег, и трава, и лужи, и грязь. Трудно сообразить, какое сейчас время года. То ли конец зимы, то ли весна, а может, осень? Небо низкое, мглистое, дождь обложной, прохладно - осень и никаких сомнений. Неужели придет весна, с зеленью, с цветами, с солнцем? Сердце просит весны. Такое внутреннее волнение, нетерпение и усиленное ожидание чуда и счастья, вопреки всему. Как щемит сердце, когда уходят дни без любви. И некого одарить.

    Март кончается, весна начинается. Как тянет в лес, на природу - до головокружения! Музыка мне не дает покоя, лечит сердце. Я ей благодарна.
    И заслушаюсь я, и умру от любви и печали,
    А иначе зачем на земле этой вечной живу?
    Б.Окуджава.

"Что же за всем этим будет? - А будет апрель!"


Продолжение следует