Пастораль

Давали «Проделки Купидона». Играл клавесин. Дзинь-дзинь как сотни мелких колокольчиков. На сцене кружились и пели три девушки. Босые. В коротких туниках. В руках танцовщиц было по цветку – символу страсти.
Самая юная из танцовщиц сладчайшим голосом распевала про свой лужок, который выкосить не каждому дано. Есть единственный косец, кому предназначен заветный «лужок».
Такая милая античная непосредственость вызвала умиление у зрителей-мужчин. А женщины засмущались и насторожились.
-Целуй меня, целуй скорей и снова. Мне поцелуй горячий подари!
С этими словами девушка с балетной лёгкостью подбежала к краю сцены и подала цветок Сидорову. Сергею Петровичу. Бывшему маркетологу. Ныне - молодому пенсионеру из дома по соседству с этим театриком.
Сергей Петрович не мог не взять цветок хотя бы из вежливости и нежелания прослыть букой.
Сидевшая рядом с ним Вера Павловна, его жена, закаменела с мёртвой улыбкой на лице.
Сергей Петрович чувствовал волну холода с её стороны, но ничего не мог поделать с собой. Он млел, всем предыдущим действием подготовленный к этому поэтическому подношению. Он давно уже как бы растворился в женских голосах райской чистоты и ласки. Его ошеломили крылатые взмахи рук танцовщиц и открывающиеся при этом потаённые впадины под их крепкими мускулистыми плечиками.
Зрение Сергея Петровича затуманилось мельканием роя чёрных, рыжих, каштановых кудрей девушек. Такого наслаждения он в жизни не испытывал. А тут ещё и этот цветок!
Нагнувшись, актриса продолжала петь мадригал, глядя ему в глаза:
-Мне скромницею жить невмоготу.
И чувствую я страсти полноту,
И волю я даю желанью…
Когда спектакль закончился, Сергей Петрович вскочил на ноги и на выходах актёров бешено аплодировал, чуть не плача от восхищения.
После закрытия занавеса он положил цветок на сцену, как заёмный реквизит, и вышел из театра вслед за женой.
Он не чувствовал под собой ног и томно улыбался. Говорил о спектакле отрывисто, нескладно, со всхлипом.
Подавленная всем происшедшим с мужем жена мужественно несла маску улыбки.
Надо отдать должное Вере Павловне. Она даже дома не дала волю чувствам, и занявшись готовкой, быстро успокоилась. Конечно, её удивила реакция на спектакль «тюфяка, лежебоки и нытика», так представлялся ей муж в последнее время. Но она подумала: «Воображение разыгралось. Бог с ним. Никуда не денется».
Спать они разошлись по своим комнатам.
Из окна почивальни Сергея Петровича можно было видеть, как мерцала реклама театрика.
Перед тем, как задернуть шторы, он долго глядел на неё как на счастливую звезду.
Всю ночь танцевали ему во сне девушки в коротких платьицах. Звенели хрустальные бокальчики. Глаза милой попрыгуньи с цветком пылали восхищением. Её объятия были нежны, поцелуи опьяняли.
Сергей Петрович посещал фитнес. Следил за весом. Соблюдал диету. Женщины, правда немолодые, и раньше заглядывались на него.
А тут – обожгло.
На следующий день, выгуливая собаку, он зашёл в театр и взял билеты в середину зала. Чтобы не лезть на глаза. Не выпрашивать милости у природы, как он подумал, а если и получить её, то в пылу невероятной искренности.
Вечером с вещами для спортзала он оказался в театре.
И опять эта же актриса с тем же мадригалом высмотрела его и пела ему, и только ему. А в конце номера кинула ему цветок.
Жизнь Сергея Петровича вспыхнула фейерверком.
Он даже стал бегать по утрам по набережной. С утра до вечера слушал сонаты Скарлатти на клавесине. Читал стихи Сафо,- гетеры и поэтессы глубокой древности. 
Жене, Вере Павловне, всё это казалось весьма подозрительным, но улик не находилось.
В третий раз в театре он сел на первый ряд с букетом цветов.
Началась сцена с песней пастушки. И – что такое?
Любимая актриса пела кому-то другому, за спиной Сергея Петровича.
Он оглянулся.
Молодой лохмач, развалившись в кресле, подмигнул ему.
-Проблемы, папаша?
Спектакль закончился.
Не дождавшись выходов артистов, Сергей Петрович сорвался с места. В фойе сунул букет в руки вахтёрши и, потрясённый коварством прелестницы, долго сидел на скамейке в парке.
На завтра он на фитнес не пошёл.
Сказался жене больным.
Валялся на диване и страдал.
Но театрик в подвале манил.
Певичка снилась. В интернете он нашёл тексты всех её мадригалов и сонетов из спектакля.
Ходил, напевал.
Наконец надел большие чёрные очки. Укутался шарфом до носа. Опять купил билет на волшебное представление. И сел в зале среди публики, так что его даже сосед по дому Петров Николай Васильевич с женой не узнали.
Одно занимало Сергея Петровича. Кому она будет петь сегодня?
Избранником артистки оказался его сосед по дому – Петров, Николай Васильевич.
Было видно, как Петров тоже молодел на глазах. Наливался молодыми чувствами. Но его жена поступила более решительно, нежели Вера Павловна. А может быть за Петровым водились грешки по этой части?- подумал Сергей Петрович.
Как бы там ни было, но жена Петрова встала посреди спектакля и уволокла мужа из зала.
Движимый чисто научным интересом, Сидоров ещё не раз посещал эту постановку.
Жертвой певички были всегда новые зрители. Аншлаги не прекращались.
Однажды он опять увидел в зале Петрова – с цветами и без жены.
В конце спектакля Петров, как и ещё несколько мужчин, ринулись к сцене и, толкая друг друга, принялись вручать певичке букеты.
Сергей Петрович задохнулся от негодования:"Этот цветок со сцены!..это же просто элементарный маркетинговый ход! Адресная реклама в чистом виде!"
Он сорвал с носа чёрные очки и размотал шарф.
- Браво! Брависсимо!- ехидно прокричал он и больше никогда не ходил в этот театрик.