Люди, как сыры - одни зрелые, другие вкусные, но..

с плесенью.

Отрывок из 35 главы романа "Солдат из прошлого. Генезис".
Продолжение романа "Солдат из прошлого. Воскрешение".

Ольга никак не могла освоиться в своем новом состоянии, ее то и дело выносило за пределы условного тела. Вот и сейчас, она импульсивно отреагировала на мысль, которая до нее никак не доходила – с доктором Кирбой вышло совсем нехорошо или сказать точнее – очень даже плохо, врагу не пожелаешь.



- Благодаря вам ему придется решать проблему своего воскрешения со всеми вытекающими. При том, что в материалах следствия зафиксированы рана, время смерти и все такое. В лучшем случае он станет объектом для изучения в одной из закрытых лабораторий.
- Зачем он им?
- Как это зачем? Для всех он источник галлюцинации. Неужели вы думаете, что кто-то воспримет живой труп как-то иначе? Библейские сказки для людей так и остались ими. Не верят ни в Христа, ни в его чудеса. Объяснят рационально – массовая галлюцинация, будут искать источник.
- Что они с ним сделают?
- Вкладыванием перстов не обойдется, не надейтесь. Его разберут на атомы, сделают срезы всех органов. Как с мозгом Ленина, Сталина… не знали об этом? Ищут секрет гениальности. Здесь более полезный навык – внушить все, что угодно. Актуально, знаете ли.

Мать Гелика слушала, опустив голову. Ее действительно предупреждали, что подобное «воскрешение» доставит больше проблем, а положительный эффект может не оправдать ожиданий. Или разочаровать. Но лишь теперь она поняла, насколько ее просьба «вернуть» Кирбу, была эгоистичной и наивной. Если не сказать – жестокой. Однако осознание еще не означало раскаяние.

Ей терпеливо пытались растолковать, что прерванная смерть в данном случае означала нарушенную последовательность событий, которая не завершилась переходом в новое энергетическое состояние,  а приняло довольно таки нелепую форму.
Ей показали замотанного в окровавленную простыню Андрея и она была в ужасе, но искала виноватого среди тех, кто исполнил ее «заветное желание». Так часто винят богов.
Поступка Кирбы, когда он заслонил собой Гелика, хватало с лихвой для благополучного перерождения. Он был в шаге от того, чтобы  обрести покой и гармонию, в которых нуждался как никто другой, поскольку много лет был свидетелем душевных страданий тех, кого лечил. Пока он постигал свое бессилие перед природой и замыслом бога, шел процесс самоочищения. Он почти преуспел, одержав победу над химерами, которые до последнего мгновения истязали его мозг и душу болезненными фантазиями, взрослым максимализмом и чувством уходящего времени.
Незадолго до финала он встретил и полюбил человека, которого считал таким же, как сам. Ольга в его глазах была примером пошлого подражания материнской любви до тех пор, пока не отдала свою жизнь за своего, невзрослеющего с ее точки зрения, сына. Для него этот поступок в любом человеке был определяющим критерием оценки качества зрелости души. Все люди, включая пациентов, для Кирбы образно делились на сорта сыра: этот выдержанный, плотный, с глубоким послевкусием, другой – рыхлый, сырой, без интересных вкусовых нот – просто кислый или безвкусный. Система, несмотря на далекость от человеческой сущности,  в нем прижилась, ненаучно, зато понятно.
Правила игры для Кирбы изменились, когда он, сам не ожидая от себя такой решимости, встал на защиту Гелика и оказался на одном уровне «игры». Теперь он и она равны, хотя до этого опытный психиатр женщине сочувствовал, по-своему жалел, иногда хотел согреть.
За день до своей смерти Кирба вообразил, что сможет вывести Ольгу из «ледяной пустыни», в которую она забрела, ведомая стандартами мышления "яжематери».
Его собственный путь к безусловной жертвенности был более длинным. Молодому, подающему надежды студенту мединститута жизнь представлялась забавой, набором правил игры несуществующего бога. На человеческий организм он смотрел как на биохимический объект, в котором что-то нарушилось. Профессионализм врача в его представлении заключался в интуиции при постановке диагноза, который мог был условным (названия не придумано). Ценность такой прозорливости в его понимании тоже была условной – пользы от нее, если главная болезнь под названием «жизнь» закончится одним, как ее не «лечи».
До встречи с Ольгой Кирба проживал закольцованный сценарий, за рамки которого выйти не мог, не стремился, не хотел. Расставшись когда-то с женщиной, которая скрашивала его одиночество, в редкие минуты слабости и саможаления он ставил точку на своем будущем тем, что свой шанс на личное счастье упустил. В чем именно этот шанс заключался, для него оставалось загадкой, поскольку сам он вырос в неполной семье и никогда не стремился к повторению чего-то подобного, слишком просто и скучно.
Еще в институте он увлекся Хёйзинга и стал отождествлять себя с «играющим с манекенами», на препарировании которых строилось обучение. Представлял, как «им» больно, когда скальпель вскрывал условную плоть, «иронизировал» по поводу нарочитого «равнодушия» будущих врачей, которые не могли свыкнуться стем, что «он (манекен) живой». Парадокс, тайна, которой владел только он.
Своими фантазиями он, разумеется, ни с кем не делился, не хотел ненужных вопросов, которые могли нарушить целостность неприступной крепости его души, где что хотел, то и делал.
Андрей Кирба не жил, а играл и наслаждался, пока однажды не почувствовал на себе внимательный взгляд сокурсницы.
Сероглазая, некрасивая, но с большой грудью и аппетитной попкой девушка «читала» его, как раскрытую книгу или, точнее, «историю его болезни».
С тех пор они постоянно переглядывались, она с любопытством, в котором с каждым днем становилось все больше интереса будущего профессионального психиатра; он – с удивлением и самодовольством – заметила его, поняла, что он не такой, как другие. Похоже, он нашел себе достойного партнера.

«Игра» двух молодых студентов медицинского вуза укрепляла обоих в уверенности, что психиатрия - их призвание. Но пошли они разными путями. Он собирался применить новую, как он думал, методику - превращать болезнь в игру и наоборот. Она считала, что надо попытаться нащупать звено, ухватиться за него и выводить пациента из тоннеля, куда он забрел по неосторожности, по незнания. Физиология и химия сделали свое дело: между ними возникли отношения, которые выявили житейскую несостоятельность обоих. Она поняла, что карьера для нее - главное. Он, кроме растущего вороха проблем, в перспективе видел лишь одну из версий семейных отношений своих родителей, которые развелись. Расстались после того, как подруга, узнав о беременности, решила не рожать, а дала согласие на использование плода в научных целях. Кирба был шокирован этим и попытался отговорить.

-Ты окончательно е…нулась?  Это же наш ребенок, у него есть душа!

- Странно слышать это от тебя. Скажи спасибо, что я не настучала по поводу твоих экспериментов и сыроварни. Я по твоему плохая? А ты? Хочешь убедить, что в этом кусочке плоти что-то есть, кроме органики? Ты дурак?
- Дурак потому,  что с тобой связался.
- Да, ну! Сыроварня закрывается?
Смех любимой женщины и друга, бывших теперь уже, звучал в нем, пока он шел после состоявшегося объяснения по улице и невольно вглядывался в лица людей, которые шли ему навстречу.
- «Кто они? Я не знаю их имен. Но знаю одно – я связан сними, а они со мной, мы современники, так вышло, что мы не разминулись во времени, а в одной лодке и будем плыть, пока за борт не шагнет последний. Эта лодка будет плыть вечно, она никогда не опустеет…»
С этой ступени Кирба шагнул на следующую. Главным открытием на этом этапе взросления души стала мысль, что все друг другу пациенты и врачи, которые меняются местами, друг друга лечат или калечат. Многовариантность поступков подтверждала идею, что инстинкт жизни в людях определяющий, а способы ее прожития зависят от способности к взаимодействию во имя общей цели и состраданию.
Кирба переориентировал свою профессиональную карьеру на изучение законов взаимодействия между субъектами жизни, допустив присутствие невидимых, непознанных сущностей. До веры в Бога дело не дошло, но он уловил многослойность жизни и перестал бояться последней двери, ведущей, как уверяла его бывшая любовь, в никуда.
Знакомство с Геликом и Ольгой было закономерным явлением его бытия, он к нему готовился и ждал, не веря, что однажды это случится.
С сокурсницей Кирба  с тех пор больше не встречался, они оба избегали такой возможности. Он был бесконечно благодарен ей за тот жесткий урок, который она ему преподнесла, навсегда излечив от желания жить в иллюзорном мире своего персонального зазеркалья – реальность намного интереснее потому, что многомерна, многолюдна и по-хорошему сложна. Изредка по ней тосковал, но считал это скорее синдромом отложенной душевной боли расставания, растянутой во времени. Когда в его жизни появились Гелик и Ольга, прошло и это.
Кирба был очень хорошим врачом, Гелику повезло, иначе любящая мать с маниакальным энтузиазмом замотала бы его в  смирительную рубашку навеки.
Такой представилась Ольге биография Андрея Семеновича Кирбы, которому она выпросила бессмертие.
Обстоятельства его гибели оказались намного прозаичнее, чем ей казалось. Кирба не собирался становиться рыцарем в сверкающих доспехах только потому, что хотел «красиво умереть». Он действовал интуитивно, полагаясь на свой опыт и систему, когда принял пирика за одного из пациентов.
Больные нередко проявляли чудеса изворотливости, чтобы сбросить с себя оковы врачебной опеки. Как правило их ненависть концентрировалась на санитарах, они рвались к врачам, чтобы поговорить, объяснить, погрузить их в свой хаос, заручиться пониманием и услышать – вы не больны, просто вы не такой, как все. Мох повел себя изначально агрессивно, да и внешний вид его наводил на мысли о том, что невидимые сущности параллельного мира наконец себя показали. Кирба был к этому готов, как и его тело. Иллюзия образа ангела в сверкающих доспехах получила материальное воплощение. Никакого страха, только вера, что поступает правильно, так, как надо Ему. Настоящий был врач…
- Вы смогли его оживить. Неужели так трудно придумать, как быть дальше?
- Хотите переложить ответственность. Понимаю. Но не одобряю. Предвижу сложности для вас. Ольга, вас не смущает, что ему придется принять не только свою смерть, но и вашу?
- Вы преувеличиваете мою значимость..
- Уверены? Послушайте, неужели вам совсем не жаль этого мужчину? Он искренне хотел вам помочь и сделал для вас немало. А вы хотите отделаться от него, будто кидаете официанту чаевые.
- Сравнили. Это же воскрешение!
- И..? Это услуга, смотрите на это так. И вас о ней не просили.

- Знаю. Но, он не знал. А если бы узнал, то попросил бы.
- Вы бредите? Или это привычка думать за мужчину, подменять его мысли своими представлениями? Может быть хватит? Преждевременная смерть, проблемы сына  и это еще не конец.
- Я уверена, что все правильно, - мысль Ольги прозвучала твердо, даже слишком.
- Обоснуйте…
- Уму надо жить. Понимаете, у Гелика никого, кроме него, больше не осталось там.
-Ваш сын не одинок. У него есть друзья, солы взяли над ним шефство.
- Ах, да, я не знала, что кот это …
- Не будем об этом, своим поступком вы навредили себе и сыну, а не солу. У Гела есть Кот, который значит для него намного больше, чем кто-либо.
- Куда уж мне тягаться с таким лохматым подхалимом… Понимаю, но ваш сол - это наставник и он кот, а не человек. А мне бы было хотелось, чтобы у Гелика был отец.
- И ваш сын обязан принять воскрешенного вами, как своего отца? А ничего, что Гелик видел, как этот человек умер? Теперь наденет пиджак, застегнется на все пуговицы и явится…Так?
- Сол Гелику все объяснит, я уверена в этом.
-Вы и за солов все решили…
-Не давите на меня. Я прошу за хорошего человека. Он все поймет. Жизнь – не такой уж плохой дар, чтобы быть за него неблагодарным.
-Поразительная ту… упрямство. Вот уж воистину одной смерти бывает мало…

-Что вы хотите этим сказать?
-Ничего, что могло бы вас порадовать. Ваше положение, перенесенные страдания, муки и самопожертвование дали вам право испросить разрешение на возвращение этого человека. Беда в том, что вы так и остались неполноценной, незавершенной энергетической матрицей для нового существа и новой жизни.
- Со мной будет что-то плохое?
- Конечно – ни мира в душе, ни покоя, ни гармонии, ни радости.
- Жила так последние годы, привыкла.
- Вот именно, жили. Та версия исчерпана, конечна.
- Хорошо, я поняла, все плохо, даже ужасно. Что теперь? Я не попаду в рай?
- Куда..? А вы туда собрались? Понятно. Что ж, огорчу вас – придется поработать над собой еще лет триста, прежде чем вам дадут новый шанс на воплощение.
- Я знала, вы не такие злые, как хотите казаться. Время пролетит быстро. Андрей теперь бессмертный. Я вернусь и мы встретимся. Ведь так?
- Это вполне вероятно.
- Ну, вот, я все ему объясню, попрошу прощения. Он великодушный, настоящий мужчина, не станет мне мстить за мою .. самонадеянную дурость, поймет и простит.

- Самокритично. Браво. Умерьте свой восторг. Он-то простит, но не поймет. Кроме того, может встретить другую женщину. И еще, ваша встреча может состояться не скоро или не состояться совсем. Я же сказал – вероятно. В новом воплощении встречаются те, кто друг в другу нужен и не для чего то, а потому, что. Это желание должно быть обоюдным. Тут вам не загс и не церковь. Целесообразность отношений между мужчиной и женщиной определяется не человеческими институтами, а высшим разумом, который среди людей пребывает в разрозненном состоянии и-за неспособности людей воспринять Его целостность. Я о Боге, если вы меня поняли. Знаете, кто это? Или объяснить?
Выражение лица Ольги, пока она слушала, изменилось. Совершенная сущность потемнела, пропорции тела исказились, она почти выпала из него, как из футляра для виолончели с испорченными замками.
-Стойте! Я так не хочу! Я передумала! Верните все, как было!

- Опомнилась. Нет, вы упустили возможность понять про себя что-то важное. Умение просто быть рядом - талант, которого у вас нет. Придется набраться терпения, научиться, чтобы стать равной тем, кто вас любил. Любовь такое чувство, которое нельзя эксплуатировать бесконечно. Мне жаль, что вы поняли это только сейчас.
- А как же план «В»?
- Шутите? Хорошо. Шаг вы уже сделали. Живите в параллельной реальности, вы будете все видеть, страдать, но и только. Учитесь смирению. Для вас любовь не дар, а приз, валюта. Подумайте о своей душе, как не банально это сейчас для вас прозвучало, осознайте ее материальность и уязвимость. В противном случае последствия могут быть необратимыми. Энергия неразделенной любви вырождается в свою противоположность. Жаль, что люди об этом узнают, когда превращаются в жалких карликов или кровожадных бесчувственных монстров. Вы же не хотите для себя подобной участи?


Книги автора на ЛитРес. Читатель, ау!
На обложке автор, если что, потом сделаю другую