первый

Боль расходится красным и серым.
Серое - от пепла сожжёных писем
и в прах обратившейся жизни.
Красное - от застоя крови в груди,
вызывающего злобный кашель.

Будь ты паинька или стерва,
рикошетом печали стисни.
Как балконы великого Гауди -
то ли воска ком, то ли оползни..

Тебя ненавидят в пути.
И пока надо идти,
канаты - стальные нервы -
отливающие нежно гейнсборо.

Ослабляешь от воя и дрожи
ночёвкой в «BB» придорожных.
И за стойкой дрянного бара.

Твоим серым - сгоревшего тела -
завалена площадь.
И толпа, разбредаясь, ропщет.
Что, «как-то не очень..»
Хотелось больше хорошего.

Ветер хлопья полощет.
Липкой графитовой сажей
о стену кафтан измажет
глашатай - «Народ, слушай-ка!..»
Ратушный служка..

Твоё красное бьётся -
тифом, чахоткой - неровной чечёткой
в цилиндрах большой машины.

Будь ты последней твари не плоше и краше,
этим никто не встревожен.
Все знаки на трассе - лживы.
И ведут в обвалы и дебри.

На праздник назначат дерби.
Загоняю в денник внедорожник -
седлаю жокею лошадь.
Он будет первый!