Перстень Игема. Глава 31

 В чистом поле, по пыльной сухой, истоптанной лошадиными подковами и изъезженной деревянными или же кованными колёсами телег и повозок, дороге ехала телега,запряжённая двумя молодыми пегими лошадьми. Из телеги по полю неслась странная песня - Не вешать нос, гардемарины! - что есть мочи на весь простор голосил наш герой, мальчик Генка. Он очень старался.
 - Дурна ли жизнь иль хороша! - подпевал ему, но не так громко, Петька и они хором продолжали песню храбрых гардемаринов - Единый парус и душа..
 Поэт Сила, который правил лошадьми, невольно заслушавшись покачивал головой в такт и радостно улыбался.
 - А кто такие эти гар.. гор.. марины? - спрашивал Ивашка ребят.
 - Это моряки такие. Они ещё не скоро на руси появятся. Очень храбрые. Могут управлять любым морским и речным судном и здорово дерутся на шпагах. Это мечи такие,только лезвия у них намного тоньше и они намного легче. Вашими же мечами и дрова рубить можно. Тяжёлые! - ответил Петька Ивашке, вспомнив как утром навернулся у Мирона в обнимку с мечом.
 В телеге, по мимо Генки, Ивашки и Петьки ехали девочки - Рита и Мотя. Рита что то шептала Моте на ухо, поглядывая на Генку, та удивлённо качала головой и посмеивалась.
 - Ритка! - перехватив Мотин оценивающий взгляд в сторону Генки обратился к девочке Петька - Расскажи нам как ты плавала по небу тучей и поливала людей холодной водой. Меня там не было. Говорят зрелище было ещё то!
 - И не тучей я была а облаком - поправила горделиво Петьку Рита - Моя душа и тело разделились благодаря демону Филиппу. Душа попала на небо а тело на время стало Шарлоттой.
 Сила уже не ни чему не удивлялся, но тут он немного даже позавидовал этой девочке - Ну и как там на небе? Хорошо?
 - Я бы сказала - легко. Но скучно. Ведь ты там одна. И спуститься вниз при всём желании не можешь. И потому становиться страшно и в то же время как то вольготно. А дождь это состояние души. Когда душе грустно, облако начинает сереть и из него на землю капает вода.
 Мирон ехал верхом на коне, искоса поглядывая на неспеша скачущих рядом всадников. То были Силин и Харобр. Причём конём правил именно Хоробр, изредко давая команды Силину.
 - Пришпорь! Осади! подёрни удила!- и так далее.
Впрочем удилами Хоробр управлялся сам, хотя и уставал очень. В телегу к ребятам он не захотел - соскучился по лошадям. И хоть путь предстоял не близкий, Харобр терпел на столько, насколько терпело его детское тело.
 Силин же понимал что скоро этот упрямец сдастся и запросится в телегу, пусть и не надолго.
 Дорога лежала через знакомые уже нам Лисьи болота, а добраться надо было до Плашиного поля,что близ города Куручарова.
 - Этот город непростой - рассказывал Харобр Силину - И мало кто захочет в нём жить.В основном это перевалочное место, через которое идёт торговый путь. Зимой пройти мимо него невозможно, а вот летом путники иногда стараются обходить его стороной из за мрачной репутации. Поговаривают что в этом городе иногда бесследно пропадали люди, иногда целыми группами а по ночным улицам города бродят призраки, слышится детский плач или же дикий хохот. Раньше этот город принадлежал сыну одного старого князя, выходца из северных земель, угрюмого и жестокого человека. Этот княжеский сын был не менее жесток чем его отец и развлекал себя тем что устраивал чуть ли не каждую неделю показательные казни. Вывозили провинившегося человека в поле, клали голову на плаху и в назидание другим палач делал свою чёрную работу. А потом беднягу хоронили тут же неподалёку или же сигали его тут жена месте, если была зима и утруждать себя копкой могил из слуг князя ни кто не хотел, а тело родным отдавать было запрещено. Многие хотели сбежать от такого кровожадного князя и кому то это даже удавалось. Но если человек был схвачен то его судьба была решена. Не зря поле, на котором мы остановимся,называют Плашиным. Сколько головна нём было сложено на плаху, и не счесть. Князя потом свергли свои же опричники, которые были не так жестоки, да и понимали что с таким правлением скоров городе ни кого не останется.Ну и за свою жизнь они тоже боялись. так как не знали с каким настроением проснётся сегодня или завтра князь и не захочет ли крови верных слуг своих. Правда оказалось что вовсе и не верных. Вскоре князя и всю его семью и верных слуг схватили, кого четвертовали а кого посадили в тёмные подземелья на веки вечные. Не обошла сия горькая чаша и детей его, двух сыновей, которых вскоре из милости задушили стражник подземелья, так как ни кто не мог смотреть на голодные мучения детей.А потом повесился и сам, понимая какой гре взял на душу.
 Такую вот историю поведал Харобр Силину.
 - Холодом и смертью веяло от тех мест, когда я был ещё жив и проезжал мимо этого города. И хотя я сам душегуб, не по себе мне становилось как то в тех местах.
 - Так ты говоришь в этом городе живёт юродивый, через которого можно выйти на Игема?
 - Вагрилл как то мне рассказывал. Этот юродивый внук Игема. Сын Игемовой дочки Васссы. Зовут Трифоном. Не зря тогда Игем представился вашим ребятам год назад Тришкой. Внучка своего видать вспомнил. Так вот, Вагрилл говорил что у Трифона есть контакты с дедом и они время от времени общаются. Напирать на него бесполезно. Он юродивый, дурак по сути, прикинется и ни чего ты с ним не сделаешь. А вот втереться в доверие, это можно. Говорят что он с детьми общаться очень любит. Только вот родители остерегаются подпускать к нему детей. Рассказывали что как то пошёл он с местными ребятишками в лес по малину, да двое домой после того не вернулись. Родители к юродивому - Где дети?  Он плечами пожимает - Может медведь задрал? Малинник самое его место нонче. На том и разошлись. А по малиннику медведи действительно часто шастают когда спеет ягода.Только вот мне думается а не Игему ли он этих ребятишек сплавил? Невинная кровь, чистая душа для разных тёмных заклятий и ритуалов самое оно. Вот и надобно к юродивому кого нибудь из ваших ребятишек подселить да вызнать у него про Игема. А может тот и сам заявится.
 - Так ты же теперь сам ребёнок. Почему тебе самому не стать живцом? На кой ляд рисковать ребятами? ведь это же смертельно опасно.
 - Я не могу. Я должен на подхвате быть. Да и тёмные чувствуют себе подобных. Это для вас я простой ребёнок а посмотрит на меня тёмный и сразу увидит меня, кто я есть на самом деле. То есть не ребёнка а взрослого мужика.Игем меня сразу узнает и скроется раз и навсегда. Я так же думаю что Вагрилл уже пытался через Трифона выйти на Игема, да у него ничего не вышло. Потому как он добрый и глупый, мой душегуб.
 Дорога, как уже было сказано выше, шла через Лисьи болота. Петька узнавал знакомые места и даже малость занастальгировал, вздыхая и толкая Генку локтём в бок.
 - Вот здесь я свалился с коня. чуть шею не свернул. Смеху было! А там дальше начинаются болота где я чуть не утоп. Моте спасибо - с теплотой посмотрел он на девочку - Спасла меня!
 Мотя поначалу была не довольна, так как ей предстояло ехать в телеге а не верхом. Её конь слегка захромал и после тщательного осмотра Мироном, было решено не брать его в дорогу. Хромота могла только увеличиться и конь бы здорово задерживал путь. Мирон пообещал Моте иногда ехать верхом на его коне, но Моте вдруг понравилось ехать в телеге вместе с ребятами, слушать их рассказы, песни, шутки. Да ещё Генка набрал по дороге еловых шишек и начал ловко ими жонглировать, а одну даже поймал зубами. Попробовал так же Ивашка, да только пораскидал шишки по всей телеге, потом Мотя. У неё даже поначалу немного получилось, но в конечном итоге шишки так же полетели в разные стороны, а две угодили Силе в плечо и в затылок. Сила сердито погрозил пальцем ребятам но ничего не сказал. Настала очередь Риты. Она попросила ребят, в частности Ивашку и Мотю, повторять за ней скороговорки. Там были и - шла Саша по шоссе.. и - корабли лавировали.. и - кукушка кукушонку купила капюшон. Телега подпрыгивала от дружного хохота ребят. Смеялись так что кони, запряжённые в телегу, вздрагивали, поворачивали испуганно морды и начинали ускоряться, шевеля усердно ушами и фыркая недовольно. Сила тоже хохотал вместе с ребятами, попробовав проговорить пару скороговорок, да только прикусил себе язык и замахал руками - Да ну вас к лешему!
 - А теперь стихи! - важно произнёс Петька- Ну или вирши по вашему. Пушкин! Лукоморье!
 Сила напрягся, вслушиваясь в каждое Петькино слово - Там чудеса! Там леший бродит! - и казалось ему что тот самый леший смотрит на них из лесу, а русалка на дереве весело машет ему хвостом.
 - Чудесные стихи! - смахнул Сила слезу с глаза - Петька, друг, почитай ещё, а? Этого вашего Сушкина. Больно хорошо пишет, сукин сын. Аж жить хочется на свете белом!
 Светлую радость Силы прервали кони. Они вдруг резко встали как вкопанные и мотая своими роскошными гривами начали топтаться не месте.
 Посреди дороги стоял бородатый мужик в шапке - колпаке набекрень, красной плотной, местами порванной, засаленной рубахе, штанах не по размеру, подвязанных на поясе куском плетёной верёвки и лаптях, плотно привязанных к ногам бородача, что бы не слетали. Незнакомец широко улыбался, щурясь на солнце.
 - Куды путь держите, православные? - спросил он Силу и не дождавшись ответа сказал - Места здесь лихие, да и болота кругом, потонуть можно. Так куды путь держите?
 - В гости едем, куды ж ещё - не растерялся Сила, правой рукой нащупывая зарытый в сено топор - Видишь, полная телега детёв. Едем на крестины. А ты посторонись знай, коли просто так спросить вышел.
 Подъехали Силин с Хоробром и Мирон. Бородач с опаской посмотрел на меч, висевший на ремне у Мирона, почесал бороду, как бы что то прикидывая, а потом сказал. всё так же улыбаясь.
 - Прийдётся малость подзадержаться. У нас тут дорога платная. Плати добром аль монетой златом - серебром и скачи себе дальше.
 Бородач неожиданно свистнул и из лесу на дорогу высыпало мужиков человек так восемь, как насчитал потом Петька. Кто с топором, кто с дубиной, а у одного, долговязого со слезящимися глазами, даже сабля в руке поблёскивала.
 - Татарская сабелька то - шепнула Мотя Петьке - Грабители это, душегубы. Повезёт нам если живы останемся. Хотя вы то с Генкой и Ритой точно живые будете - вспомнила Мотя слова Хоробра.
 Силин хмуро оглядел лихих людишек. Не холодное оружие, раскидал бы он их как кегли в боулинге, да вот по видимому пока ни как. Одна сабля чего стоит, Мирон и меча из ножен выхватить не успеет.
 Мужики окружили наших путников со всех сторон, посмеиваясь, показывая свои гнилые зубы.
 - Ты - показал саблей на Мирона долговязый - отцепляй свой меч и бросай в траву, да побыстрей! Не то вот сабля, вот голова - схватил он Ивашку за ворот рубахи - Сабля вжик и голова под куст. Ну! По бырому давай!
 - Не трожь моего брата! - вскочила на ноги Мотя.


                продолжение следует..