Наследник СССР - фрагмент 110

Эротически-мистически-философский роман, типа повести (от 2025.02.05)
==========================================================

И Риме пришлось признать это за факт, по отношению к себе самой. Просто она заигралась с ранних лет, когда ещё разделение между полами в сути не имело никакого значения, и только теперь, Ульянка её смогла жёстко выдернуть из детства, дав понять своим кулачком и оплеухами, что она не пацан, а девчонка. Баба. Против чего сама Рима все эти годы протестовала, внутренне. Не уж-то она сама как Зилок? Сам же Зилок стал в классе носить негласное прозвище как «пёсий нос», из-за несколько распухшего носа, странно куда так Ульянка ему попала? Но общее настроение в классе поднялось, мальчишки начали казать себя ретивее и смелее, а девчонки привлекательнее и краше, а особенно из-за нарядов Лики, но об этом потом подробнее и эпичнее...
   Лика подралась со своей подружкой Моникой у неё на дому из-за тряпок и белья, ибо она как «королевна амуров» не могла себе являться перед «королём» в одном и том же наряде, но у Лики гардероб был таки ограничен. Да и сколько не давай девице одёжек, ей всё одно — одеть будет нечего. Потому, Лика из-за ограниченности своего гардероба, пошла с подружкой на сговор по обмену бельишка, то бишь, Лика отдавала ей часть своего в обмен на то, что было в гардеробе у Моники. И там естессно начались торги аки на рынке, где каждая «базарная бабка» нахваливает своё бельё лучше другой... ну и короче подружки порой не сходились в «цене» под частую перехваливая своё в ущерб предлагаемого другой стороной торгов. В ходе баталии, обе торговки шибко уж завелись на страстищки, а у дев они более всего сексуальные, тем паче что Моника страшно тайно ревновала Лику, за то что у неё такой безумный кавалер, ради которого та готова броситься и в жару и в омут, а сама Моника ничем таким похвалиться не способна, даже что-то придумав в своём воображении, даже самого красочного, самого крутого и самого любвеобильного принца. Ибо реальных представлений у Моники — ноль. И так как с мальчишками у Моники были обычно как обломы, скорее из-за того, что она шибко задирала себе планку, будучи несколько вровень с Ликой по «элитарности» натуры, а в тайных мечтах своих, куда уж как превосходящей Лику в «божественности» своего образа, и мальчишки естественно шарахались от такой. Но выходит так что Лика была сама виновата в обломах с мальчишками у Моники? Однако, ни та, ни другая, ни хрена ещё пока толком в том не понимая, но считая себя верными подругами... Не могли уступить друг дружке в «элитарности», и потому, Моника считала, что она лучше знает, что дать из одёжки, чтобы окончательно добить наповал своим нарядом «принца», дабы тот пал пред ней в ноги, и трепетал как рыба выброшенная на берег от восторга от той наряда.  Но... Лика долбила ту кулачками, мол та полная дура, и каких долгих трудов ей стоило хоть как-то добиться Дениски (хоть имени его она прямо ей и не называла, боясь сглазить). Потом, после кулачков, они, как девчонки, так же страстно целовались и обнимались, и почти не дошло до акта лесби, но тут Лика решительно заявила, что отныне сохранит свою любовь только для мальчишки, и тем вернула Монику в реальность. И если её лучшая подружка не поможет ей нарядиться для кавалера так, чтобы он пожелал без постороннего принуждения ползать у неё в ногах — то она подружку, просто убьёт! И та с огромным вдохновением приняла вызов, и стала усерднейшим способом копаться в своих тряпках, но притом, в честь предполагаемой оплаты дать шанс постенать в грубых лапах его амуров. Ибо такие «торги» среди девчонок были просто — запросто, как одолжение на «минутку» кавалера. Но Лике таки довелось уверовать подружку, что при настоящем кавалере она просто потечёт соплями и сама себя осрамит, но... уверовала, что она всё сделает, чтобы дать шанс её мальчишке, хотя бы пощупать Монику. И та уже была от такого предложения в полном восторге, но... только в присутствие самой Лики, чтобы...если вдруг что... и они ударили по ручкам и страстно поцеловались... 
- «Ну понимаешь, она просто боится мальчишек, а если бы ты её просто приобнял, погладил...», - начала Лика, сидя в самый уютный впритык к нему, уже в новом наряде, почти ни в менее шикарном, как был прежним. - «Прости, я нихт шпрехен в вашей физиологии, погладить, это в каких местах? Если ниже пояса это допустимо? Ты чё теперь всем своим подругам меня «продавать» станешь?», - как-то легко и шутя, спросил Дениска у Лики, и та, не возмутилась даже, словно это какое обыденное дело для девок как губки накрасить, и, - «Ну зачем ты сразу так? Я же буду рядом и если что сама ей носик начищу. Просто мне тоже важна эта подружка, она много что для меня сделала. Ну котик, чего тебе стоит разок её пообнимать?». Дениска не любил думать на такие темы, - «И как ты себе это представляешь? Хотя я не знаю... но если у неё самой не будет желания, то миль прадон». - «Ну просто мы зайдём к ней на пяток минут в гости, после школы. Я её конечно предупрежу чтобы она сама инициативу проявляла», - стала уговаривать Лика, и Дениска подумал, раз ей так это надо, но, - «Я не знаю по части ревности, но не получится так, что она тебя заревнует ко мне? И потом вы поссоритесь из-за меня».
 Моника, сразу чувствовалось, очень готовилась к приходу Дениски, нарядилась покраше и намалевалась как модель для обложки журнала мод. Однако чувствовалась и её напряжёнка, она сидела как иголках, готовая в момент вскочить, и как показалось Дениске смешным, со страшно деловым видом. Она начала что-то втирать Лике, изредка поглядывая на Дениску как испуганная лань и тут же отводила глаза словно увидела волка, и он бы мог подумать судя по её образу и поведению, что она такая же как Лика с «элитарной» натурой, но она скорее казала из себя гордячку и гонор, чем какую элитность. А это качества весьма эгоистичные и явно раздутые, потому о ней как о натуре пока что ничего сказать было не возможно. Но Лика стала смотреть на неё как на дурочку, ибо время тикало, а тут мальчишка рядом сидит! Но подгонять её при Дениске, Лика не решалась, чтобы не испортить подружке имидж, но надо было что-то делать? От такого взгляда Лики, Моника стала ещё более деловой, округлять глаза, словно говорила страшнейшую тайну и повышать голос, в котором отчётливо чувствовались нотки нервозности. И тогда Лика, как-то подмигнув Дениске, попросила подружку встать, чтобы осмотреть её наряд, но та стала немонимающе пялиться на Лику, продолжая сидеть, но как только Лика решила встать сама, как Моника вскочила как угорелая. Лика стала рассматривать её наряд и когда смотрела немного ниже пояса, то Моника начинала рдеть лицом, но Лика стала, как бы обходить подружку, чтобы осмотреть её и сзади, и чувствовалось как Монике это не нравится при мальчишке. Но зайдя немного сзади Лика взяла Монику за плечи, и стала как бы крутить её торсом, и нежданно толкнула ту в сторону Дениски, - «Давай, чего стоишь? Мальчишка тоже ждать не будет!». Но Моника от испуга постаралась вывернуться, и тогда Лика почти крикнула Дениске, - «Хватай её!». И Дениска не стал артачиться, поднявшись, и схватив Монику за пояс и та аж вскрикнула, дёрнувшись всем телом, но Лика толкнула её прямо в объятия Дениски, которого это всё становилось больше забавлять. Он обнял её покрепче потому как она продолжала дёргаться как лань попавшая в силки и она стала наливаться лицом краской, смотря на него испуганными широко раскрытыми глазами. Дениске этот цирк переставал нравиться и он решил просто поскорее закончить с этим недоразумением, и подняв её лицо за подбородок, вошёл в крепкий поцелуй, удерживая её как можно крепче. Но почти сразу отпустил, и сказал Лике, - «Ты что её целоваться не научила?», ибо та от испуга крепко сжала губы с видом отчаявшейся жертвы. Но это привело Монику в чувства, как типа оплеухи, - «Я умею целоваться!», выпалила она отчаянно, и теперь сама приподняв к нему лицо, зажмурила глаза и и приоткрыла рот слегка вытягивая вперед губы. И теперь Дениска можно сказать завладел ею полностью, единственное она немного как бы старалась вырваться из его объятий, видно жаждуя получить какую свободу тела. Но потом как-то замычав в поцелуе, вдруг обмякла, словно потеряла сознание, буквально повиснув на его руках и тогда он отпустил её губы, и она задышала как утопающая жадно глотая рывками воздух. То что увидел Дениска, глядя на неё словами было не передать — лицо всё красное, прям пунцового цвета, глаза огромные полные слёз и взгляд совсем очумелый, короче как некое чудовище. Но надо было как-то выбираться из ситуации, и он погладив утешающе её щеку ладошкой, сказал что ей лучше идти умыться, ибо у неё поплыл макияж, ох как она рванула от него в ванную, крикнув на ходу, - «Я сейчас вернусь!». Дениска сел на стул и уставился на Лику, и, - «Она точно целовалась с мальчишками? Что-то совсем не похоже, словно как в самый первый раз?». И теперь Лика сделала страшные глаза, - «Нет, ну я не знаю, но я ей верила на слово, что она уже целовалась? Во всяком случае, целоваться я училась раньше с нею, когда не была ещё уверена, что у меня с мальчишкой получится. А что не так?». - «Что не так? Я думаю её ждать не имеет смысла, ибо у неё глаза на мокром месте, и в таком виде вряд ли она захочет показываться перед нами. В остальном, после поцелуя у неё моська была красная как у рака, в глазах прямо как бешенство, прям как чудо-юдо какое. Это явно что она впервые попробовала поцеловаться с мальчишкой. Я больше в таких экспериментах участвовать отказываюсь», - запросто отчитался Дениска, и Лика схватилась за голову, - «Ах обманщица! Ну я ей сейчас устрою...».