Глава пятая турнир в Блуа

Ранним летним утром 1625 года маленький городок Блуа, расположенный неподалеку от владений графа де Ла Фер, был охвачен небывалым оживлением. Со всей округи съезжались молодые дворяне на традиционный турнир, устраиваемый местным губернатором.

Юный д'Артаньян, восседая на гнедом коне, одолженном у соседа-дворянина, с волнением приближался к городским воротам. Его потёртый камзол и простое снаряжение резко контрастировали с богатым убранством других участников, но гордая осанка и решительный взгляд выдавали в нём истинного гасконского дворянина.

На турнирном поле уже собралось множество зрителей. Красочные шатры, развевающиеся знамёна и герольды в ярких одеждах создавали атмосферу настоящего праздника. Состязания включали в себя несколько испытаний: верховую езду с преодолением препятствий, стрельбу из пистолета на скаку, фехтование и демонстрацию воинских искусств.

Первым, кто привлёк внимание д'Артаньяна, был молодой граф де Ла Фер. Атос, как его называли друзья, выделялся среди участников своей благородной осанкой и непринужденным изяществом движений. Его вороной конь, казалось, повиновался малейшему движению всадника.

Неподалёку готовился к состязаниям могучий Портос, чей яркий алый камзол и золотая перевязь сверкали на солнце. Его громкий смех разносился по всему полю, заражая окружающих весельем и уверенностью.

В тени шатра д'Артаньян заметил третьего примечательного участника - Арамиса, одетого в строгий тёмный костюм с едва заметными религиозными символами. Его задумчивый вид странно контрастировал с ловкостью, с которой он проверял своё оружие.

Судьба распорядилась так, что первое испытание - преодоление полосы препятствий верхом - свело всех четверых юношей вместе. Д'Артаньян, несмотря на незнакомого коня, показал удивительное мастерство наездника. Его природная ловкость и отчаянная храбрость компенсировали недостаток дорогого снаряжения.

Атос, наблюдая за молодым гасконцем, не мог скрыть одобрительной улыбки. В движениях д'Артаньяна он узнавал тот же неукротимый дух, что когда-то был присущ и ему самому. Портос, восхищённый смелостью новичка, громко аплодировал каждому его удачному прыжку. Даже Арамис оторвался от своих размышлений, с интересом следя за выступлением гасконца.

Во время стрельбы из пистолета случился забавный эпизод. Старенький пистолет д'Артаньяна дал осечку, и юноша, не растерявшись, метнул его в мишень с такой силой и точностью, что сорвал аплодисменты зрителей. Портос расхохотался так, что чуть не выронил собственное оружие, а Арамис заметил с улыбкой: "В Писании сказано, что Давид победил Голиафа камнем. Почему бы не победить пистолетом?"

Фехтовальный турнир свёл д'Артаньяна с Атосом. Их поединок стал настоящим украшением дня. Молодой гасконец атаковал с южной страстью и непредсказуемостью, в то время как Атос защищался с изящной точностью и благородной сдержанностью. Бой закончился вничью, и противники обменялись уважительными поклонами.

К концу дня четверо юношей уже сидели за одним столом в лучшей таверне Блуа. Портос требовал лучшего вина, Арамис цитировал латинских поэтов, Атос задумчиво улыбался, а д'Артаньян рассказывал о своей Гаскони с таким жаром, что все невольно заслушались.

"Клянусь честью, - воскликнул Портос, поднимая кубок, - такого весёлого турнира у нас ещё не было!"

"И такой достойной компании," - добавил Атос, внимательно глядя на д'Артаньяна.

"Провидение порой сводит людей самым удивительным образом," - философски заметил Арамис.

Д'Артаньян чувствовал, что этот день изменил его жизнь. В лице этих трёх столь разных молодых дворян он обрёл не просто друзей - братьев по духу. Их клятва встретиться снова в Париже прозвучала как начало великих приключений.

Возвращаясь домой под звёздным небом, юный гасконец уже знал, что теперь его путь лежит только в одном направлении - в Париж, где его ждут новые друзья и новая жизнь.

На следующее утро, когда участники турнира готовились к отъезду, произошло событие, окончательно скрепившее дружбу четверых молодых людей. У городских ворот на Атоса напали трое неизвестных в масках. Очевидно, это были наёмники, подосланные его старыми врагами.

Д'Артаньян, выезжавший из города в этот момент, первым бросился на помощь. Его молниеносная реакция позволила Атосу выхватить шпагу. Портос, услышав звон клинков, выскочил из таверны с недоеденным завтраком в руке, а Арамис появился словно из ниоткуда, держа в каждой руке по пистолету.

"Четверо против троих - это нечестно," - усмехнулся один из нападавших.

"Зато напасть из засады - верх благородства?" - парировал д'Артаньян, делая выпад.

Схватка была короткой, но яростной. Атос дрался с холодной яростью, Портос крушил всё вокруг, словно медведь, Арамис двигался с грацией танцора, а д'Артаньян удивлял противников непредсказуемыми гасконскими приёмами. Нападавшие были вынуждены отступить, оставив одного раненого.

"Кто послал вас?" - спросил Атос у раненого.

"Миледи..." - прошептал тот и потерял сознание.

При этом имени лицо Атоса помрачнело, но он промолчал. Остальные тактично не стали расспрашивать, понимая, что у каждого дворянина есть свои тайны.

"Друзья мои," - произнёс Атос после долгого молчания, - "я у вас в долгу."

"Ерунда!" - воскликнул Портос. - "Вот если бы вы помешали мне доесть завтрак - это был бы настоящий долг!"

"В Священном Писании сказано о братской любви," - улыбнулся Арамис. - "Мы просто следовали божественному завету."

"Один за всех..." - неожиданно произнёс д'Артаньян.

"И все за одного!" - подхватили остальные.

В этот момент они ещё не знали, что эти слова станут их девизом на долгие годы. Но каждый почувствовал, что между ними возникла связь, которую не разорвать ни времени, ни расстоянию.

"Итак, в Париже через месяц?" - спросил Портос.

"В Париже," - кивнул Атос. - "У меня есть дом недалеко от улицы Феру."

"Я буду там," - сказал Арамис. - "Если, конечно, духовные обязанности не призовут меня в иное место."

"Клянусь честью гасконца, я приеду, даже если придётся идти пешком!" - заявил д'Артаньян.

Расставание было недолгим, но тёплым. Каждый отправлялся своей дорогой, чтобы через месяц встретиться в Париже. Д'Артаньян возвращался домой, переполненный впечатлениями и планами.

Отец встретил его во дворе родового поместья. Старый гасконец внимательно выслушал рассказ сына о турнире и новых друзьях.

"Граф де Ла Фер?" - задумчиво произнёс он. - "Достойный род. А Портос... Помню одного Дю Валлона, гвардейца кардинала. Должно быть, его сын."

"А что скажешь об Арамисе, отец?"

"Странное имя для дворянина. Впрочем, у каждого свои тайны," - старик помолчал. - "Значит, в Париж собрался?"

"Да, отец. Я должен..."

"Знаю-знаю," - перебил его отец с улыбкой. - "Был я молод, понимаю. Что ж, благословляю. Только..."

Он ушёл в дом и вернулся с длинным свёртком.

"Вот, возьми. Это шпага твоего деда. Она старая, но сталь отменная. В умелых руках такое оружие стоит дороже золота."

Д'Артаньян благоговейно принял семейную реликвию. Клинок действительно был превосходен - лёгкий, гибкий, с безупречным балансом.

"А это," - отец достал кошелёк, - "последние пятнадцать экю. Больше дать не могу, но молодому дворянину в столице деньги нужны."

"Отец..."

"Только не благодари. Лучше расскажи мне ещё раз про этот бой у городских ворот. Как там было дело с этими масками?"

До поздней ночи они сидели у камина, и д'Артаньян в десятый раз рассказывал о турнире, о новых друзьях, о схватке. Старый гасконец слушал, улыбался и видел в сыне себя молодого - такого же пылкого, отважного, готового покорить весь мир.

А через неделю д'Артаньян отправился в путь. Впереди был Париж, новые друзья и приключения, о которых он пока даже не подозревал. В кармане лежало отцовское письмо к господину де Тревилю, капитану королевских мушкетёров, на поясе висела дедовская шпага, а в сердце горела жажда славы и подвигов.