Венерианский туристический трип

Космический туризм — это, когда ты платишь бешеные деньги, чтобы сдохнуть с комфортом. 

(Марк Твен, но это вряд ли) 

Экологическое внеземное агентство биоресурсов (ЭВАБ) всегда считалось образцом бюрократического гения — по крайней мере, так гласили их глянцевые брошюры. На деле же оно напоминало гигантскую беговую дорожку для хомяков, где сотрудники усердно крутились, не добиваясь ровным счётом ничего, кроме одобрения счетов за межгалактические кофейные капсулы. Но однажды утром — во вторник, потому что понедельники слишком банальны для чего-то грандиозного — агентство решило встряхнуться. Космический туризм. Да-да, тот самый. 

Директор Градов стоял во главе конференц-зала, его седые волосы были подстрижены так коротко, будто кто-то приложил к его голове линейку и сказал: «Будь проще». Костюм — безупречный, галстук — затянут с идеальной точностью, а очки на носу сидели так, словно готовились к роли в драме. Он откашлялся с таким видом, будто потратил десятилетия на отработку этого звука, чтобы казаться важным даже тогда, когда сам в этом не уверен. 

— Итак, коллеги, — начал он, и в его голосе было ровно столько веса, чтобы заглушить перешёптывание о том, чья очередь наполнять кулер. — Мы расширяем горизонты. 

Никифор, старший сотрудник, сидевший ближе всех к Градову, поправил блокнот с точностью сапёра, готовящегося к разминированию. Никифор был серьёзен, логичен и вообще не впечатлялся причудами жизни. Он свято верил в списки, схемы и избегание зрительного контакта, если только этого не требовали обстоятельства. Рядом Ануфрий развалился в кресле, крутя ручку между пальцами, как ковбой револьвер перед дуэлью. Если Никифор был мозгом ЭВАБ, то Ануфрий — его инстинктами: хаотичным сгустком импульсов, завёрнутым в слегка помятый костюм. 

Градов продолжил, расхаживая по залу, потому что ходьба придаёт словам солидности. 

— Туризм — это будущее. И где же его начинать, как не на Венере? 

Ануфрий фыркнул. 

— Венера? Серьёзно? Кислотные дожди, серные облака и температура, при которой свинец плавится, как масло на сковородке. Мечта мазохиста. 

Градов бросил на него взгляд, острый как бритва. 

— Именно поэтому мы назовём это «экстремальным туризмом». Люди обожают опасность — особенно если есть Wi-Fi. 

Никифор нахмурился, яростно строча в блокноте. 

— Шеф, мы, хотя бы просчитали логистику? Оборудование? Возможные судебные иски? 

Градов махнул рукой. 

— Мелочи, Никифор. Мелочи. Главное — видение. Мы — первопроходцы! — Он сделал паузу, позволив последнему слову повиснуть в воздухе, как надутый самодовольством шарик. — И вы возглавите первую экспедицию. 

Никифор застыл с ручкой в воздухе. Ануфрий перестал крутить ручку и уставился на Градова, будто тот предложил им улететь на орбиту верхом на единорогах. 

— Погодите, мы? — Ануфрий ткнул пальцем в себя и Никифора. — Вы хотите, чтобы мы нянчились с туристами на другой планете? 

— Это не няньканье, — поправил Градов, поправляя очки с видом человека, вещающего с высот Олимпа. — Это сопровождение. Вы поведёте их по пути открытий. Вдохновите. Очаруете. Продадите сувениры. 

Никифор потер переносицу. 

— Это безрассудство. 

— И, тем не менее, — парировал Градов, — невероятно прибыльно. Представьте: эксклюзивные туры, лимитированные коллекции, премиальные пакеты с кислородом... 

Ануфрий поднял руку, как школьник, жаждущий сорвать урок. 

— А если что-то пойдёт не так? Ну, типа, корабль взорвётся? 

Градов тонко улыбнулся. 

— Для этого у нас есть пункт в договоре. Теперь за работу — первый рейс через три недели. 

Когда Градов вышел, оставив за собой шлейф амбиций и сомнительной логики, Никифор глубоко вздохнул. 

— Это плохо кончится. 

Ануфрий усмехнулся. 

— Наверное. Зато будет, что вспомнить. 

*** 

К обеду новость разлетелась по ЭВАБ со скоростью сплетни в курилке. Идея космического туризма вызвала у сотрудников либо восторг, либо ужас. Одни видели прибыль, другие — судебные иски. Тем временем Никифор и Ануфрий оказались в окружении коллег, щедро раздающих непрошеные советы. 

— Вам понадобится больше скотча, — пробормотал Игорь из техотдела, жуя бутерброд, напоминающий спрессованный картон. — Для всего. 

Татьяна из HR вручила им пачку брошюр. 

— Вот вам методичка для презентации. Не забывайте улыбаться — это успокаивает людей перед тем, как они подпишут отказ от всех прав. 

Вернувшись в свой кабинет, Никифор листал материалы с растущим беспокойством. 

— Ты видел раздел про отказ от ответственности? Они сняли с себя всё, кроме прямого убийства. 

Ануфрий пожал плечами, перелистывая журнал с инопланетной фауной. 

— Расслабься, Ник. Все знают, что никто это не читает. Половина туристов, наверное, думает, что на Венере есть пляжи. 

Никифор простонал. 

— В том-то и дело. Это катастрофа в процессе становления. 

Но где-то глубоко, под слоями рациональности и осторожности, в нём шевельнулось любопытство. Может, это и правда будет круто. Может, вести толпу бестолковых искателей приключений по инопланетным пейзажам окажется... запоминающимся. 

Или катастрофическим. Точно одним из двух. 

Они ещё не знали, что хаос уже кружил над ними, как стервятник, высматривающий добычу. И очень скоро они окажутся в нём по уши. 

*** 

Аудитория ЭВАБ была забита под завязку — собралось такое сборище, что Ноев ковчег отдыхал. Тут были и любители гавайских рубашек, и фанаты фотоаппаратов размером с их же головы, и один тип в полном космическом скафандре — со шлемом, который явно купили в магазине карнавальных костюмов, а не в Роскосмосе. Никифор стоял за трибуной, поправляя галстук в пятый раз, пока Ануфрий прислонился к стене, ухмыляясь, будто только что выиграл билеты в первый ряд на цирковое представление. 

— Добро пожаловать, уважаемые путешественники, — начал Никифор, голос его звучал ровно, но с лёгкой дрожью человека, который вот-вот выпустит джинна из бутылки. — Сегодня начинается ваше путешествие в космос — единственный шанс в жизни увидеть Венеру. 

Ануфрий наклонился и прошептал так, что услышала половина зала: 

— Или два шанса, если повезёт вернуться с первого. 

Никифор бросил на него взгляд, от которого могла расплавиться сталь. 

— Давайте начнём с представлений, хорошо? 

Один за другим туристы представлялись, и каждый был краше предыдущего. Первым выступил Олег — здоровяк с руками, как стволы дуба, и эго, которое не поместилось бы в эту аудиторию. На нём были зеркальные авиаторы (в помещении, конечно), а за спиной красовался рюкзак с гордой надписью «ЭКСТРЕМАЛ». 

— Я трижды покорял Эверест, — объявил он, выпячивая грудь. — Прыгал с парашютом со всех небоскрёбов Европы. А теперь я здесь, чтобы завоевать Венеру. — Он сделал драматическую паузу, окидывая толпу взглядом, будто ждал оваций. Не дождавшись, добавил: — Так, на всякий случай, я, скорее всего, буду лидером этой экспедиции. 

Ануфрий пробормотал себе под нос: 

— Только через мой труп. 

Следом вышел Петя — тощий подросток, выглядевший так, будто его сюда притащили против воли. Лицо бледное, волосы взъерошены, а в руках он сжимал помятый лотерейный билет, будто тот мог взорваться в любую секунду. 

— Я... э-э... выиграл это, — пробормотал он, поднимая билет. — Бабушка купила мне его в шутку. Я даже не знал, что это, пока мне не позвонили. 

Марфа Семёновна, бодрая пенсионерка в платье с цветочным рисунком и с тростью, увенчанной хрустальной ручкой, радостно замахала рукой. 

— О, я мечтала о космосе с детства! Мой покойный муж говорил: «Марфа, ты слишком приземлённая». Ну, теперь всё иначе! — Она захихикала, глаза её блестели за толстыми очками. — И не волнуйтесь, я взяла крем от загара. SPF 5000, на всякий случай. 

Затем представился Сергей — мужчина средних лет с залысинами и фотоаппаратом на шее. Он назвался профессиональным фотографом, специализирующимся на «необычных ландшафтах». 

— Это сделает моё портфолио просто взрывным, — заявил он и щёлкнул кадр потолка, хотя никто так и не понял зачем. 

Замыкала группу Катя — фитнес-блогер в неоновых лосинах и с Bluetooth-наушником, приросшим к уху. Она стримила всё происходящее своим подписчикам, периодически восклицая: 

— Ребят, вы вообще в курсе? ВЕНЕРА! 

Когда представления закончились, Никифор начал презентацию, листая слайды. Правда, он, кажется, перепутал порядок: то марсианский закат, то схема круговорота воды на Земле. Ануфрий воспользовался моментом и перехватил инициативу. 

— Короче, — сказал он, развалившись у трибуны, — Венера — это огонь. Да, там кислотные облака и вулканы, но думайте об этом как, об экстремальном отдыхе с бонусами. При посадке будет небольшой дискомфорт — ничего страшного, — и, возможно, лёгкая турбулентность. Но без риска нет кайфа, верно? 

Олег поднял руку: 

— Какие меры безопасности предусмотрены? 

Никифор открыл рот, но Ануфрий опередил его: 

— О, куча! Дублирующие системы, запасные планы и столько скотча, что хоть весь корабль им обматывай — хотя он, конечно, не развалится. 

Петя робко поднял руку: 

— Эм... а если что-то пойдёт не так? Ну, совсем не так? 

Никифор бросил на Ануфрия убийственный взгляд, прежде чем ответить: 

— Будьте уверены, у нас есть протоколы на любой случай. Но, согласно договору, все участники подписывают отказ от претензий. 

— Какие именно риски? — поинтересовалась Марфа Семёновна, разглядывая контракт через очки. 

— Ну... — Никифор замялся, пробежавшись глазами по мелкому шрифту. — Технические сбои, непредвиденные планетарные явления... 

— Нападения инопланетян? — вставила Катя, явно надеясь на популярность в интернете. 

— Инопланетян нет, — твёрдо сказал Никифор. — По крайней мере, официально не зарегистрировано. 

После того как сессия вопросов скатилась в спор о том, выдадут ли им кислотоустойчивые зонтики, группа приступила к подписанию контрактов. Документы были длинными, написаны языком юристов и пестрили пунктами вроде: «Участники соглашаются не предъявлять претензий к ЭВАБ в случае спонтанного возгорания или иных проявлений космической иронии». Большинство туристов пробежали текст по диагонали, торопясь перейти к интересной части. 

Олег подмахнул бумагу с размахом: 

— Если что-то пойдёт не так, я сам вас засужу. 

Марфа Семёновна рассмеялась: 

— Дорогой, я старше твоих прадедов. Что я сделаю, подам в суд с того света? 

Когда все подписи были поставлены, Никифор почувствовал приближение мигрени. Ануфрий же выглядел довольным, как кот, укравший сметану. 

— Ну что, ребята, поздравляю! Теперь вы официально космические первопроходцы. Осталось только не облажаться. 

Когда зал опустел, Никифор отвел Ануфрия в сторону: 

— Ты вообще понимаешь, насколько это безумие? Эти люди не представляют, во что ввязываются. 

Ануфрий усмехнулся: 

— Именно. В этом и весь прикол. 

*** 

Брифинг-комната напоминала свалку мебели из разных эпох, освещённую мерцающими лампами дневного света и пропитанную стойким ароматом подгоревшего кофе из соседней кухни. Никифор стоял у доски, сжимая в руках стопку слайдов, которые уже начинали закручиваться по краям. Ануфрий развалился на складном стуле у задней стенки, подбрасывая в воздух стресс-бол в форме Земли и ловя его с пугающей беспечностью. 

— Так, народ, — начал Никифор, голосом, в котором сквозила та же фальшивая бодрость, с которой уговаривают ребёнка съесть брокколи. — Сегодняшний брифинг расскажет вам всё, что нужно знать о предстоящем путешествии на Венеру. 

Ануфрий фыркнул: 

— Всё, кроме того, как там выжить. 

Никифор сделал вид, что не услышал, и запустил проектор. Первый слайд оказался размытым изображением чего-то, что подозрительно напоминало кольца Сатурна. 

— Эм... — Никифор лихорадочно перебирал записи. — Это не то... 

— Ну, ты даёшь, — пробормотал Олег, скрестив руки. — Мы же летим на Венеру, а не в межгалактический зоопарк. 

— О, не переживайте, — весело вставил Ануфрий. — Мы туда доберёмся. Наверное. 

Марфа Семёновна прищурилась: 

— Это что, Уран? 

— Нет, мадам, — поспешно ответил Никифор, хотя сам не был уверен. Он тыкал в пульт, пока на экране не появился правильный слайд — размытое фото поверхности Венеры, усеянной острыми скалами и окутанной сернокислыми облаками. — Ага, вот она. Венера. Как видите, место... эм... живописное. 

— Похоже, как, будто кто-то смешал апельсиновый сок с лавой, — заметила Катя, наклоняя голову, словно оценивая, впишется ли это в её профиль в VK. 

Никифор проигнорировал её и перешёл к рассказу о климате: 

— На Венере адская жара — достаточно, чтобы расплавить свинец, — и атмосфера, которая разъест всё нафиг. Но не волнуйтесь! Наш суперсовременный корабль оснащён системой климат-контроля, которая обеспечит вам комфорт. 

Ануфрий наклонился вперёд и шёпотом, но так, чтобы слышали все: 

— Она же — «штука, которая, надеюсь, не сломается». 

Петя робко поднял руку: 

— А если сломается? 

— Ну... — Никифор замешкался, бросая взгляд на Ануфрия, который ответил ему дьявольской ухмылкой и двумя большими пальцами вверх. — У нас есть запасные планы. 

— Какие, например? — потребовал Олег, явно не впечатлённый. 

— Ну, скотч, — предложил Ануфрий. — И, может, коллективная молитва. 

Никифор бросил на него убийственный взгляд и переключил слайд. На экране появилось изображение интерьера корабля — просторного, стильного, с эргономичными креслами и голографическими экранами. В реальности, конечно, корабль больше напоминал тесную консервную банку с сомнительной сантехникой, но пока об этом можно было умолчать. 

— При посадке, — продолжал Никифор, — просьба внимательно выслушать инструктаж по безопасности от моего коллеги, Ануфрия. 

Ануфрий вскочил, будто ребёнок, переевший конфет: 

— Так, народ, слушайте сюда. Правило первое: не трогайте ничего без крайней необходимости. Правило второе: если что-то задымилось или заискрило, сразу кричите. И правило третье... — Он сделал драматическую паузу. — ...наслаждайтесь полётом! 

Олег с недоумением спросил: 

— И всё? Никаких аварийных протоколов? Эвакуационных тренировок? 

— Оставим это на потом, — парировал Ануфрий. — Чтобы не было скучно. 

Когда брифинг закончился, группа отправилась подписывать последние бумаги. Контракты лежали на длинном столе, испещрённые мелким шрифтом и зловещими оговорками. Марфа Семёновна поправила очки и ткнула авторучкой в один из пунктов: 

— А это что за пункт про «расплавление»? 

— О, это стандартная формулировка, — поспешил успокоить Никифор, хотя звучало это так, будто он и сам в этом не уверен. — Крайне маловероятно, что такое случится. 

Сергей сфотографировал контракт: 

— Для истории, — пояснил он, хотя никто не спрашивал. 

Катя транслировала момент подписания в прямом эфире, держа авторучку так, будто снималась в рекламе духов: 

— Ребята, это реально происходит! #Космос #ЖивиНаПолную 

Петя же смотрел на документ, будто тот мог его укусить: 

— А мне точно надо это подписывать? 

— Обязательно, — твёрдо сказал Никифор. 

Дрожащей рукой Петя вывел своё имя и отодвинул бумагу: 

— Если я погибну, передайте бабушке, что я старался. 

Ануфрий хлопнул его по плечу: 

— Расслабься, малыш. Смерть — это опция. 

*** 

К моменту выхода на стартовую площадку нервозность сменилась откровенным хаосом. Корабль, официально именуемый «Звёздный Исследователь», а неофициально — «Консервная Банка» (спасибо Ануфрий), сверкал под прожекторами. Его гладкий корпус скрывал тот факт, что последний техосмотр проводил Игорь из техотдела, закончивший его словами: «Ну и ладно». 

Посадка превратилась в ад. Олег тащил с собой всё, включая палатку для арктических экспедиций («Мало ли!»). Марфа Семёновна случайно нажала кнопку «Аварийный сброс», включив сирену. А Сергей умудрился споткнуться о свой же штатив, отправив камеру в свободное плавание по полу. 

Когда все оказались, пристёгнуты, Никифор сел в кресло пилота, проверяя системы, пока Ануфрий развлекал пассажиров импровизированным шоу. 

— Итак, — голос Ануфрия разнёсся по динамикам, — готовимся к взлёту, или, как я это называю, «Операция — не обделаться». Держите руки и ноги внутри корабля, и если вас тошнит — цельтесь в пакет, а не в соседа. 

Двигатели взревели, заставив корпус дрожать, как барабан. Снаружи стоял Градов, наблюдая за происходящим с каменным лицом. Когда начался обратный отсчёт, он пробормотал себе под нос: 

— И почему мне всегда кажется, что это хорошая идея? 

Внутри корабля туристы вцепились в кресла. Олег сжал подлокотники, бормоча что-то про перегрузки. Марфа Семёновна сжимала трость, как талисман. Петя закрыл глаза и шептал что-то, похожее на молитву. 

— Три... два... один... — Ануфрий тянул время, как ведущий шоу. — Поехали! 

Корабль рванул вверх, вдавливая всех в сиденья. На секунду всё шло гладко. Потом — первый сбой: левый двигатель чихнул, и корабль дёрнулся. 

— Это что было?! — воскликнул Олег. 

— Небольшая калибровка, — спокойно ответил Никифор, хотя пот уже капал со лба. 

— Калибровка?! — Олег выглядел так, будто готов был убить. — Мы летим в космос, а не гитару настраиваем! 

Ануфрий подбодрил всех весёлым тоном: 

— Не парьтесь, народ. Лёгкая тряска — это часть аттракциона! 

Корабль выровнялся, а Земля за иллюминатором превратилась в маленькую голубую точку. Пассажиры переглянулись. Они летели на Венеру. Вернутся ли — вопрос открытый. 

*** 

Спуск на Венеру напоминал не столько «изящную посадку», сколько «контролируемое падение в адскую мясорубку». Никифор вцепился в штурвал так, будто от него зависела судьба галактики, а его лицо выражало концентрацию человека, пытающегося собрать кубик Рубика в толпе разъярённых медведей. Ануфрий, напротив, развалился в кресле второго пилота, листая журнал «Межгалактический путешественник» с видом человека, которого весь этот цирк ни капли не волнует. 

— Мы уже прилетели? — спросил он в пятнадцатый раз, заработав очередной убийственный взгляд от Никифора. 

— Входим в атмосферу, — сквозь зубы процедил Никифор, игнорируя судорожные подёргивания корабля, будто его трясло в лихорадке. За окном клубились сернокислые облака, похожие на разъярённых оранжевых призраков, а датчик температуры полз вверх с пугающей решимостью. 

В пассажирском отсеке царил хаос. Олег уже отстегнул ремни и носился туда-сюда, раздавая указания пустому воздуху: 

— Стабилизируйте крен! Компенсируйте сопротивление! Да кто вас вообще учил пилотировать? 

Марфа Семёновна, невозмутимая, как скала, спокойно вязала шарф в форме ракеты. 

— Успокойся, дорогой, — сказала она Олегу. — Если бы они хотели нас убить, то не положили бы столько закусок. 

Петя, бледный, как простыня, сжимал в руках пакет от укачивания так, что тот хрустел. Катя вела стрим, периодически успокаивая подписчиков: 

— Ребят, всё ок, просто турбулентность. Ничего страшного. #ВенераКайф 

Наконец, после вечности, растянувшейся на несколько минут, корабль плюхнулся на поверхность с таким треском, что все дружно полетели вперёд. На секунду воцарилась тишина, нарушаемая только глухим стуком камеры Сергея, свалившейся с треноги. 

— Ну что, — весело сказал Ануфрий, отстёгивая ремень. — Пронесло! 

Никифор уставился на него, будто тот только что предложил выпить из кислотного озера. 

— Пронесло? Мы чуть не сгорели в атмосфере! 

Ануфрий пожал плечами. 

— Но не сгорели же! Стакан наполовину полон, дружище. 

*** 

Выйти на поверхность Венеры — это как шагнуть в психоделический сон, навеянный лихорадкой. Пейзаж расстилался перед ними в огненных оттенках оранжевого, красного и золотого, усыпанный кристаллическими образованиями, сверкавшими, как алмазы, в тусклом свете. Кислотные озёра лениво булькали вдалеке, выпуская клубы пара, извивающиеся, как змеи. Над головой плыли радужные облака, окрашивая всё вокруг в безумные узоры. 

— Красота-то какая, — прошептала Марфа Семёновна, опираясь на трость. — Дух захватывает. 

— Это кошмар, — пробормотал Петя, вспоминая пакет от укачивания, будто это его последний якорь спасения. 

Олег уже маршировал вперёд, размахивая руками, как первооткрыватель, готовый водрузить флаг. 

— Вы только посмотрите на эти формации! Они просто умоляют, чтобы на них залезли! 

— Пожалуйста, не лезь, — устало сказал Никифор. — Мы здесь для науки, а не для подвигов. 

Ануфрий подошёл к одному из озёр и задумчиво уставился на пузырящуюся жидкость. 

— О, ребята, смотрите — типа джакузи, только если сунешь палец, он растворится. 

Катя тут же сделала селфи на фоне озера. 

— Идеально для VK! Потом подправлю цвет, чтобы было похоже на Бора-Бора. 

Сергей настраивал камеру, бормоча что-то про «освещение, будто в доме умалишённых». 

— Это место — как, если бы Марс и Юпитер родили ребёнка, а Землю даже не позвали на крестины. 

Но пока все восхищались видами, на корабле началось что-то невообразимое. Климат-контроль, который должен был поддерживать хоть какую-то вменяемую температуру, вдруг зашипел, затрещал и начал дымиться, как перегруженный тостер. 

— Что за чертовщина? — воскликнул Никифор, бросаясь обратно на корабль. 

Ануфрий шёл за ним, пытаясь через скафандр почесать затылок. 

— Звучит как... эээ... технический прогресс? 

В инженерном отсеке их ждало открытие: кто-то умудрился подключить климат-контроль к кофеварке. 

— Да вы издеваетесь, — простонал Никифор, глядя на клубок проводов. — Кто это сделал? 

Ануфрий робко поднял руку. 

— Упс? 

Прежде чем Никифор успел его придушить, температура в корабле начала расти с пугающей скоростью. Через пару минут внутри стало, как в сауне, но без приятного аромата дерева и расслабляющей музыки. 

— Отлично, — процедил Никифор. — Теперь мы будем развлекаться на Венере без кондиционера. 

*** 

«Ночь» на Венере наступила быстро, если можно назвать ночью вечные сумерки под толстым слоем облаков. В корабле напряжение достигло предела. Олег разгуливал в майке, ругаясь на всех подряд. Марфа Семёновна обмахивалась вязанием, ностальгируя по своему вентилятору. Даже Катя бросила стрим, когда пот залил экран телефона. 

А снаружи началось самое интересное. Местные жители — желеобразные существа, похожие на полупрозрачные медузы со щупальцами, — облепили корабль, с любопытством облизывая обшивку. 

— Что они делают? — пискнул Петя, прилипший к иллюминатору. 

— Они жрут корабль! — взревел Олег. — Сделайте что-нибудь! 

Никифор глубоко вздохнул. 

— Сначала чиним климат-контроль. Потом разбираемся с желейными тварями. 

Ануфрий ухмыльнулся. 

— Я беру право назвать их. Как насчёт «Слизняки-облизняки»? 

Несмотря на хаос, туристы сохраняли подозрительный оптимизм. 

— Ну, хоть не соскучишься, — усмехнулась Марфа Семёновна, потягивая тёплую воду. 

— Я больше не увижу бабушку, да? — хныкал Петя. 

— Ребят, это же эпичный контент! — Катя листала фото. — Катастрофы всегда собирают больше лайков. 

Ночь тянулась медленно, ситуация ухудшалась, но вместе с тем становилась всё абсурднее. И, наблюдая за этим безумием, Никифор не мог не признать: эта разношёрстная компания, возможно, и не переживёт поездку, но уж точно не сдастся без боя. 

*** 

На следующее утро — если, конечно, это можно было назвать утром на Венере — Никифор выдал такой бодрящий спич, что он больше походил на предсмертные напутствия. Втиснувшись в тесную кают-компанию корабля, он обратился к группе с энтузиазмом продавца подержанных авто, пытающегося впарить «Ладу Весту» иностранцу. 

— Сегодня, — возвестил он, — исследуем ближайшие окрестности. Держитесь рядом, слушайте команды и, ради всего святого, не трогайте ничего без моего разрешения. 

Ануфрий, жуя козинаки где-то сзади, добавил: 

— И не облизывайте. Особенно этих слизней снаружи — на вкус как пережаренный сапог. 

Олег фыркнул: 

— Кто вообще говорил про облизывание? 

Марфа Семёновна подняла руку: 

— Я однажды лизнула ледник в Исландии. Очень освежающе. 

Никифор схватился за переносицу. 

— Давайте без самодеятельности. Мы здесь, чтобы наблюдать, собирать данные и, желательно, не сдохнуть. Всем ясно? 

Туристы кивнули, хотя Петя выглядел так, будто вот-вот рухнет в обморок. Сергей поправил ремешок камеры, бормоча что-то про «идеальный кадр», а Катя с пафосом наносила крем от солнца, транслируя это в прямом эфире. 

*** 

Первой остановкой стал вулканический хребет — Никифор выбрал его за панорамный вид и слабую надежду, что на высоте будет, не так адски жарко. Поход туда оказался... ну, скажем так, насыщенным. Олег шёл впереди, топал по сернистой пыли, будто собирался приручить саму природу. Природа, впрочем, с ним не согласилась. 

На полпути вверх он вдруг провалился по щиколотку в вулканический пепел и завопил: 

— Тону! Спасайте! 

Ануфрий расхохотался: 

— Ну вот, нашёл свою стихию. 

Никифор, вздохнув, подошёл и потянул Олега за руку. После пяти минут кряхтения и крепких словечек они его освободили. Теперь Олег напоминал не сурового исследователя, а ходячую пепельницу. 

— Это не смешно! — отряхивался он. 

— Немножко смешно, — весело заметила Марфа Семёновна. 

Как только они добрались до вершины, погода решила присоединиться к веселью. Небо потемнело, и на них обрушилась кислотная буря — вихрь едких капель и воющего ветра. 

— В укрытие! — Никифор ткнул пальцем в сторону пещеры. 

Группа втиснулась внутрь как раз вовремя. Пещера была сырой и мрачной, но хотя бы не растворяла их заживо. Сергей тут же начал щёлкать камерой, Катя ныла про отсутствие в пещере Wi-Fi, а Петя, свернувшись калачиком у большого камня, бормотал: 

— Мы все умрём, да? 

— Никто не умрёт, — сквозь зубы процедил Никифор, хотя по его тону было ясно: он и сам в этом не уверен. 

Пока буря бушевала, Ануфрий заинтересовался стенами пещеры. 

— Эй, гляньте-ка, — позвал он, высвечивая фонариком грубые наскальные рисунки. 

На камнях были изображены человечки в окружении злобных каплеобразных существ. Рядом красовались надписи на разных языках: «Жалею обо всём», «Больше никогда» и «Космический туризм — развод». 

— Воодушевляет, — процедил Олег. 

Марфа Семёновна хихикнула: 

— Хоть знаем, что мы не первые, кто облажался. 

Ануфрий побледнел и отошёл от рисунков. 

— Ладно, с меня хватит. Возвращаемся на корабль. 

— Согласен, — Никифор нервно глянул на бурю. — Как только стихнет, валим отсюда. 

Но буря не спешила утихать. Когда ветер, наконец, стих, группа выбралась наружу и обнаружила, что путь перекрыт свежими потоками лавы. Пар шипел там, где раскалённая порода встречалась с кислотным дождём, создавая пейзаж прямиком из ада Данте. 

— Мы в ловушке, — прохныкал Петя. 

Олег сжал кулаки: 

— Должен быть другой путь! Я не для этого летел сюда, чтобы сдаться! 

Никифор и Ануфрий переглянулись. 

— Этот трип становится всё веселее, — пробормотал Ануфрий. 

Напряжение росло, нервы сдавали, и Никифор понял: варианты тают на глазах. Если они не придумают что-то быстро, их путешествие на Венеру может стать... ну, очень долгим. 

*** 

Вернувшись на корабль, команда пребывала в настроении, колеблющемся между «лёгким раздражением» и «открытым бунтом». Снаружи слизни не унимались — их студенистые тельца облепили корпус, словно навязчивые детишки, атаковавшие Шар-сюрприз. Внутри температура снова подпрыгнула до уровня сауны, только теперь это напоминало не расслабление, а медленное запекание в межгалактической мультиварке. 

Никифор стоял в инженерном отсеке, уставившись на клубок проводов, соединявших систему климат-контроля с кофеваркой. Вид у него был такой, будто он пытался вслепую собрать кубик Рубика, стоя на одной ноге. 

— Это безнадёжно, — пробормотал он, в сотый раз, проводя рукой по волосам. — Нам нужны инструменты, которых у нас нет, детали, которые мы не взяли, и, вероятно, диплом инженера, которого у меня точно нет. 

Ануфрий прислонился к стене, подбрасывая стресс-мячик в форме Земли. 

— Расслабься, Ник. Где есть скотч, там есть выход. 

— Скотч «это» не починит, — огрызнулся Никифор, указывая на дымящуюся конструкцию. 

— А вот прошлую штуку починил, — пожал плечами Ануфрий. — И ту, что была до неё. Скотч — это почти магия. 

Прежде чем Никифор успел ответить, в дверях появилась Марфа Семёновна, размахивая тростью, словно скипетром. 

— Мальчики, мальчики, не ссорьтесь. Вы оба хороши, ладно? А теперь скажите, что случилось, чтобы я могла связать решение. 

— Это не то, что можно связать, — дипломатично ответил Никифор, хотя часть его разума задумалась: а вдруг она и правда попробует? 

Тем временем Олег топал по кабине, изливая своё недовольство. 

— Это просто смешно! Мы застряли на Венере из-за чьей-то некомпетентности. Кого-то надо уволить! 

— Начни с себя, — парировал Ануфрий, заслужив взгляд Олега, достаточно острый, чтобы гравировать стекло. 

Петя сидел в углу, обхватив колени и покачиваясь. 

— Я просто хочу домой, — хныкал он. 

Катя, вечная оптимистка, вела прямой эфир, комментируя хаос, как реалити-шоу. 

— Ребята, зацените драму. Это как «Последний герой», только хуже! 

*** 

Ситуация ухудшилась, когда Ануфрий осознал, что потерял ключ от основного люка. 

— Как это «потерял»? — голос Никифора взлетел на октаву. 

— Ну, он не там, где я его оставил, — защищался Ануфрий. — Может, выпал из кармана. Или Петя прикарманил его как сувенир. 

Петя округлил глаза. 

— Что? С чего бы я взял ключ? 

— Ты вечно что-то теребишь, — обвинил Ануфрий, драматично указывая пальцем. — Признавайся — он тебе показался блестящим и крутым. 

— Это буквально твоя черта характера, — вставил Никифор, потирая переносицу. 

Началась безумная поисковая операция. Все перерыли корабль вдоль и поперёк — заглянули под сиденья, проверили шкафчики, даже залезли в отсек с едой (где, по словам Кати, не было ничего, кроме протеиновых батончиков). Сергей, обыскивая периметр, чуть не уронил камеру в кислотное озеро, торжественно крикнув: «Нашёл!» — но в руке у него оказался обычный камень. 

Наконец, после вечности поисков, Петя робко поднял руку. 

— Эм... Кажется, я нашёл. 

Все замерли, уставившись на него. 

— Он был у меня в кармане, — признался он, дрожащими руками доставая ключ. — Наверное, взял его по ошибке. Думал, это... ну... сувенир. 

Ануфрий взмахнул руками. 

— Невероятно. Паренёк, который едва шнурки завязывает, держал наши жизни в своей потной ладошке. 

Никифор выхватил ключ у Пети, разглядывая его, как будто проверяя подлинность. 

— В следующий раз следи за важными вещами. Например, за своими конечностями. 

Петя кивнул. 

— Понял. Никаких сувениров. 

*** 

Когда ключевой кризис разрешился, все вернулись к проблеме климат-контроля. Никифор решил подойти к делу методично: составил схему, проштудировал корабельное руководство (написанное настолько заумно, что требовало перевода) и бормотал что-то вроде: «Зачем я вообще на это подписался?» 

Ануфрий же выбрал творческий подход. Вооружившись скотчем, скрепками и чем-то, напоминавшим половинку казинаки, он принялся мастерить систему на коленке. 

— Подвинься, Эйнштейн, — весело объявил он, оттесняя Никифора. — Дай поработать настоящему мастеру. 

И — о чудо! — это сработало. Ну, как сработало... Климат-контроль зашипел, загудел и выдал звук, намекавший, что в любой момент может снова загнуться. Но температура начала падать, и вскоре внутри стало хоть немного терпимо. 

— Мы спасены! — ликовала Марфа Семёновна, победно размахивая спицами. 

— Пока что, — мрачно поправил Никифор. — Но слизни всё ещё облизывают корабль, припасы на исходе, и нет гарантии, что мы выберемся живыми. 

Ануфрий ухмыльнулся. 

— Стакан наполовину полон, Ник. Наполовину полон. 

*** 

Когда команда немного успокоилась, на экране связи возникло лицо Градова. Выражение его глаз за стёклами очков было нечитаемым, но тон ясно давал понять: он уже догадался, что всё пошло наперекосяк. 

— Как продвигается миссия? — сухо спросил он. 

Никифор замешкался, глянув на Ануфрия, который показал ему два одобрительных больших пальца. 

— Ээ... Всё идёт по плану, шеф. Мелкие накладки. Ничего серьёзного. 

Градов приподнял бровь. 

— Мелкие накладки? Мой почтовый ящик говорит об обратном. Держите меня в курсе и постарайтесь не уничтожить корабль. Или себя. 

Связь прервалась, оставив Никифора с лёгкой тошнотой. 

— Ну что ж, — бодро сказал Ануфрий, потирая руки. — Всё прошло отлично. Кто голоден? 

*** 

Решение свалить с Венеры далось нелегко — если точнее, его вырвали, как зуб у неопытного дантиста, после недели кислотных дождей, нашествия слизней и такого количества поломок, что даже Роскосмос бы опустил руки и написал на корпусе корабля: «Простите, мы не думали, что вы такие идиоты». 

Никифор стоял в кабине, уставившись на мигающую панель управления с выражением лица человека, который только что осознал, что жизнь — это розыгрыш, а он — главный приз. 

— Всё, — объявил он команде, раскиданной по кабине, как выжившие после неудачного квеста. — Мы улетаем. Сейчас же. 

Ануфрий, удобно устроившись в кресле вниз головой и закинув ноги на приборную панель, лениво повернулся к нему: 

— Ты уверен? Я только начал привыкать к местной кухне. — Он кивнул в сторону слизней, которые всё ещё облепили корпус, словно голодные таксисты на стоянке. 

— Это не еда, Ануфрий, — процедил Никифор. — Это... что бы это ни было. И они уже натворили достаточно бед. 

Олег, всё ещё дувшийся из-за того, что его подняли на смех за застревание в вулканическом пепле, скрестил руки: 

— Наконец-то. Это место — настоящая ловушка для тупиц. 

Марфа Семёновна поправила шарфик с цветочками и улыбнулась: 

— Ой, да бросьте! Зато, какие истории будем рассказывать внукам! 

Петя сжал в руках пакет от укачивания, словно это был его последний друг во Вселенной: 

— Вы думаете, корабль взорвётся при взлёте? 

Катя тем временем стримила нанесение очередного слоя солнцезащитного крема SPF 5000: 

— Ну что, ребята, пристегните ремни, потому что мы валим с Венеры! #ПрощайКислотныйДождь #ЗдравствуйЗемля 

Сергей возился с камерой, бормоча что-то про «идеальный кадр», пока его штатив снова не сложился, отправив технику в свободное плавание по полу. 

*** 

Подготовка к взлёту прошла так, как и следовало ожидать — то есть в духе цирка уехавших шапито. Система климат-контроля, скреплённая скотчем, молитвами и тем, что Ануфрий называл «чистой удачей», издавала звуки, будто внутри неё перемалывали гвозди. Снаружи слизни не спешили отпускать свой новый любимый «прорезыватель» и продолжали висеть на корпусе, несмотря на все попытки отогнать их ультразвуком (спасибо «гениальной» идее Ануфрия). 

— Они такие милые, — умилялась Марфа Семёновна, наблюдая, как студенистые создания прилипают к иллюминаторам. — Прямо как инопланетные щеночки. 

— Они ужасны, — поправил Олег, сверля взглядом одного особенно настырного слизня, который, казалось, пытался заглянуть прямо в кабину. 

Пока Никифор проверял двигатели, Ануфрий подошёл к краю «стартовой площадки» — точнее, к обгоревшему участку поверхности, где они совершили посадку. 

— Ник, тебе стоит это увидеть. 

Никифор присоединился к нему и тут же похолодел. На горизонте в небо поднимался столб дыма. 

— Что это? — спросил он, чувствуя, как по спине пробежал холодок. 

— Вулкан, — жизнерадостно сообщил Ануфрий. — Похоже, он только что проснулся и решил позавтракать. 

— Завтракать?! — Никифор чуть не поперхнулся. — Это не завтрак, это катастрофа! 

— Ну, технически, на Венере любая еда — это катастрофа, — философски заметил Ануфрий. 

Осознание ударило Никифора, как кирпич по лбу: нужно было убираться. Немедленно. 

Внутри корабля началась паника. Петя сжался в комок, качаясь взад-вперёд: 

— Мы умрём. Мы точно умрём. 

— Никто не умрёт, — заверил Никифор, хотя его голос слегка дрогнул. 

Олег взял командование на себя, орал, как сержант на учениях: 

— Пристегнуться! Закрепить вещи! Готовиться к удару! 

— К удару?! — пискнул Петя, глаза его стали размером с блюдца. 

— Не буквально к удару, — поспешно уточнил Никифор. — Просто к турбулентности. Наверное. 

Ануфрий ухмыльнулся, пристёгиваясь в кресле второго пилота: 

— Расслабьтесь, народ. Если что-то пойдёт не так, помните: мы старались как могли. 

— И это должно нас утешить?! — простонал Олег. 

— Абсолютно, — бодро ответил Ануфрий. 

*** 

Взлёт больше напоминал «американские горки на ракетном топливе», чем «плавный набор высоты». Корабль трясло так, будто внутри него танцевала банда пьяных роботов. Слизни, наконец, отцепились от корпуса, махая щупальцами на прощание, словно провожая старых друзей. 

— Мы взлетели! — ликовал Ануфрий, потрясая кулаком. 

— Ненадолго, если этот вулкан рванёт, — пробормотал Никифор, не сводя глаз с приборов. 

Извержение началось раньше, чем ожидалось. Столб лавы рванул в небо, словно дракон, которому наступили на хвост. Ударная волна накрыла корабль, швырнув его в сторону. Сирены орали, лампочки мигали, и на секунду показалось, что гравитация просто махнула на них рукой. 

— Мы падаем! — завопил Олег, вцепясь в кресло так, что пальцы побелели. 

— Мы не падаем! — сквозь зубы процедил Никифор, выворачивая штурвал. — Мы... корректируем траекторию! 

— Звучит ещё хуже, чем «падаем», — заметил Ануфрий. 

И чудом — то ли благодаря навыкам, то ли чистой удаче, то ли потому что Вселенная решила сжалиться — корабль выровнялся как раз тогда, когда самый жаркий поток лавы остался позади. 

Пассажиры взорвались ликованием, хотя Петя выглядел так, будто вот-вот отключится от облегчения. 

— Мы сделали это! — захлопала в ладоши Марфа Семёновна. 

— Пока что, — мрачно сказал Никифор, глядя на датчики. — Но рано радоваться. 

*** 

На Земле Градов смотрел запись миссии, и с каждой минутой его лицо становилось всё бледнее. В воздухе витал запах горелого кофе и сожалений, пока он листал отчёты, где подробно описывалось, что пошло не так — от истории со слизнями до того, как система климат-контроля случайно подключилась к кофеварке. 

— Это катастрофа, — прошептал он, потирая виски. — Полный и абсолютный провал. 

Его ассистентка Татьяна заглянула в кабинет: 

— Шеф, может, закроем программу космического туризма? 

Градов задумался, глядя на экран, где туристы обнимались после посадки. Несмотря на весь хаос, в их глазах горела искра — та самая, которую не потушишь никакой опасностью. 

— Нет, — наконец сказал он, поправляя галстук. — Люди обожают адреналин. Они заплатят за него любые деньги. 

Не успел он продолжить, как зазвонил телефон. Градов взял трубку, готовясь к худшему. Но на другом конце провода раздался бодрый голос: 

— Директор Градов? Это «Меркурий-Тур». Мы хотели бы обсудить сотрудничество с ЭВАБ для эксклюзивных экспедиций... 

Градов глубоко вздохнул и закрыл глаза: 

— Ну, конечно же. 

*** 

После возвращения с Венеры все чувствовали себя так, будто их пропустили через мясорубку, а потом собрали обратно — вроде целы, но что-то явно не так. Туристы собрались в конференц-зале ЭВАБ на разбор полётов, который больше напоминал групповую терапию для выживших. Никифор стоял у трибуны, выглядев так, будто за одну миссию постарел на пять лет. Ануфрий, как всегда, прислонился к стене, подбрасывая в воздух стресс-мячик в форме Земли и ловил его с видом человека, которому всё до лампочки. 

— Ну что, — начал Никифор, и в его голосе слышались усталость и осторожный оптимизм, — вы все вернулись живыми. Поздравляю. 

— Живыми? — фыркнул Олег, поднимая бровь. — Нас чуть не растворило кислотным дождём, не сожрали эти... слизни, и не зажарило вулканом. Это у вас называется «живыми»? 

— Могло быть и хуже, — дипломатично ответил Никифор, хотя по тону было ясно — он и сам в это не верил. 

Ануфрий весело подхватил: 

— Эй, никто не умер! Стакан наполовину полон! 

Олег что-то буркнул себе под нос, очень похожее на «идиот». 

Марфа Семёновна захлопала в ладоши: 

— Ой, это было чудесно! Моему бридж-клубу просто снесёт крышу, когда я расскажу про слизней! 

Петя слабо кивнул, продолжая сжимать в руках пакет от укачивания, как талисман: 

— Я просто рад, что мы живы. Чуть-чуть. 

Катя вовсю стримила себя у трибуны, драматично закатывая глаза: 

— Ребята, эта поездка изменила мою жизнь. #ВыжившаяНаВенере #ЦелиНаБудущее 

Сергей копался в настройках камеры, ворча: 

— Ни одна фотография не передаст тот ужас, когда за тобой ползёт лава. 

*** 

Стало ясно — несмотря на весь ад (а может, как раз из-за него), туристы уже мечтали о новом приключении. 

— Я бы повторил, не раздумывая! — заявил Олег, выпячивая грудь. — Только в следующий раз возьму нормальную экипировку. 

— То есть такую, которая не загорается от серных облаков? — ехидно уточнил Ануфрий. 

Олег бросил на него взгляд, способный прожечь сталь, но промолчал. 

Марфа Семёновна рассмеялась: 

— Ну, хоть внукам будет что рассказать. Может, даже книгу напишу! 

Петя тихо застонал, обхватив колени: 

— Я просто хочу забыть. Особенно момент, когда я думал, что мы сейчас взорвёмся. 

Катя щёлкнула селфи с Петей на заднем плане: 

— Не будь тряпкой! Это же легендарный контент! 

Даже Сергей казался странно довольным, листая фотографии с довольной ухмылкой: 

— Эти кадры взорвут мой портфолио. Полный успех. 

Никифор наблюдал за этим цирком со смесью недоумения и покорности судьбе. Эти люди пережили ад — кислотные бури, извержения, желеобразных монстров — и теперь горели желанием сделать это снова. 

— Они совсем свихнулись, — пробормотал он себе под нос. 

Ануфрий ухмыльнулся: 

— А может, они что-то понимают. Космос — это же круто! 

— «Круто» — не то слово, — сухо ответил Никифор. 

*** 

Позже их вызвали в кабинет Градова. Директор сидел за столом, выглядев как типичный замученный бюрократ — человек, который десятилетиями балансировал между прибылью и необходимостью сохранять лицо. Его седые волосы торчали в разные стороны, очки съехали на кончик носа, а галстук был развязан — верный признак того, что он уже успел приложиться к бутылке. 

— Вы двое, — начал Градов, указывая на них небрежным жестом, — либо худшие сотрудники в моей карьере, либо лучшие. Я ещё не решил. 

— Спасибо, шеф, — радостно ответил Ануфрий. — Это многое для нас значит. 

Градов проигнорировал его, перебирая бумаги: 

— Несмотря на... определённые сложности, тур на Венеру принёс нам кучу денег. Заявки от туристов сыпятся быстрее, чем мы успеваем их обрабатывать. 

— И...? — осторожно протянул Никифор, готовясь к худшему. 

— И мы расширяем программу, — продолжил Градов, откидываясь в кресле. — Следующая остановка — Юпитер. 

Никифор остолбенел, лицо его побелело: 

— Юпитер? Вы в курсе, что радиация там сделает из нас жареную картошку? 

— Мелочи, — отмахнулся Градов. — Вы как-нибудь разберётесь. Вы же справились в прошлый раз. 

Ануфрий заулыбался, подпрыгивая на месте: 

— Юпитер! Это же офигенно. Что вообще может пойти не так? 

Никифор посмотрел на него так, будто хотел испепелить взглядом. 

Градов протянул им конверты с премиями: 

— Считайте это благодарностью... и вознаграждением за молчание о том, что на самом деле произошло на Венере. 

Никифор открыл конверт и поднял брови: 

— О! Это... щедро. 

— Конечно, — равнодушно ответил Градов. — А теперь валите из моего кабинета, пока я не передумал. 

*** 

Когда они вышли, Никифор покачал головой: 

— Тебе не кажется, что мы совсем сбрендили, соглашаясь на эту работу? 

— Постоянно, — весело ответил Ануфрий. — Но признай — ты бы не променял это ни на что. 

Никифор вздохнул, глядя на звёзды: 

— Космос — это так захватывающе... 

— ...если выживешь, — закончил Ануфрий с ухмылкой. 

А где-то в глубине штаб-квартиры ЭВАБ Градов уже отвечал на звонок... от «Сатурн-Тур».