Борислав Маркович - Глава 1

Из книги "Воспоминания о Магадане"

                И тогда я спросил до боли:
                «Почему   Ты  оставил  свой    пост,
                Когда Твои братья, евреи по крови,
                Шли    через    печи   и   Холокост?»
                Спор с Самим               
                Глава 1.
                ЗНАКОМСТВО

           Вспоминаю, как волею судьбы в середине восьмидесятых годов прошлого тысячелетия прибыл июльским жарким днем к новому месту службы в один из южных городов нашей необъятной страны. В новом городе все незнакомо, все непривычно, все не так, особенно сильная непривычная для человека, прослужившего на севере, жара, шагающего в парадной форме одежды. Благо хоть вместо хромовых сапог - полуботинки. Пот обильно скатывался с молодого тела. Одно лишь успокаивало: мертвые не потеют. Здание нужного мне учреждения нашел относительно быстро. Оно оказалось компактным трехэтажным строением послевоенной постройки в центре города. Напротив него контрастно возвышалось современное девятиэтажное жилое здание. Представился командиру, и служба началась. Коллектив для меня был новый, разношерстный по возрасту, большую часть которого составляли гражданские служащие, они же бывшие служилые люди, многие из которых прошли войну, хотя «бывших» не бывает. Зашел к мобисту. «Кто такой мобист?» - спросите Вы. Отвечаю: «Это то должностное лицо, которое работает с военными комиссариатами по приписке граждан, пребывающих в запасе (в простонародье - «партизан»). Зачастую, эти «партизаны» изучались по приписным картам, толком их никто не знал и не видел. Считается (это уже в качестве прикола), что первым мобистом в России был гоголевский Чичиков, ибо он занимался мертвыми душами.   Мобист представлял собой сухого дедка шестидесяти пяти лет. Он сидел на стуле в крошечном кабинете, не спеша курил и искусно пускал сигаретный дым на посаженное им лимонное деревце. Маленькие лимончики, усеявшие его, как бы говорили: «Ну, сколько можно нам дым глотать, так мы никогда не вырастем! Не поможет нам даже обильно положенная в горшок заварка со спитого чая». Справа от мобиста стоял на четырех ножках гордый сейф, дверца которого была опечатана массивной печатью. Там хранилась черная касса взаимопомощи. А это много весило и многого стоило. Василий Евгеньевич, так звали мобиста, посмотрел на меня, лукаво улыбнулся и спросил: «Ну, как тебе наши городские телки?» Вопрос мне был не понятен. Я чувствовал здесь какой-то подвох. Оказывается, телки – это молодые девки. «Ну, - думаю - служба будет веселой. Здесь даже дедки цветут не по годам».
         Действительно, уволившиеся офицеры из Вооруженных сил, составляли костяк нашей организации. Они были опытны, как в профессиональных, так и в житейских делах и знали себе цену. Военная пенсия в кармане, зарплата идет, квартира есть. Что еще надо? В материальном плане они по увольнению ничего не потеряли, а только приобрели, в том числе и спокойствие. При этом, что немаловажно, всю ответственность за проделанную ими работу берут на себя не они, а их командиры в погонах. В общем, живи не тужи, получай удовольствия, тем более никакие перемещения по стране не грозят. В процессе их работы - активное общение с такими же, и воспоминания, воспоминания и еще раз воспоминания. А это многого стоит. А официально устраиваемые застолья всего коллектива по случаю и не по случаю по несколько раз в месяц в связи со всякими днями рождений, начиная от себя и кончая котятами, которые появились на свет в дежурном помещении буквально накануне, и различными другими значимыми и не значимыми датами! Все это сопровождалось хорошим праздничным столом со спиртными напитками, неподдельным весельем и танцами. Правда, со временем их интенсивность уменьшилась, сказывались нагрянувшие на страну продовольственные проблемы. Но голь на выдумки сильна. В один день, в конце месяца, отмечались сразу все даты. Жизнь кипела, жизнь продолжалась. Многим из многих нравилась вся эта кутерьма. Если бы им сказали, что вход на работу будет платным, они бы, не задумываясь, согласились. «А как мне жить без коллектива - рассуждал Эриксон Петрович. – Сидеть дома и работать тыбиком: «Ты бы туда бы сходил! Ты бы что-нибудь принес! Ты бы, что-нибудь сделал!..»?» Конечно, если надо было мобилизоваться для выполнения ответственного задания, то за этим никогда не ржавело. В этом случае все делалось со знанием дела, не щадя живота своего (а он в соответствии со статусом военного пенсионера, присутствовал почти у всех) и личного времени. 
Некоторые офицеры в запасе и в этих, можно сказать комнатных условиях, умудрялись кардинально изменить свою жизнь. Так, Шурави Шамим, татарин по национальности, бывший офицер пропаганды в политотделе 40-й Армии в Афгане, по долгу службы пропагандировал и семейные ценности, и любовь к ближнему. И его пропаганда сделала свое дело. Вот эта самая любовь и наступила, захомутала его, разорвала путы, пустилась в грехи тяжкие, и Шурави Шамим, как истинный строитель всего нового, начал строить то, что должно быть уже построенным. Он, имея уже двух взрослых сыновей, курсантов военных училищ, умудрился после дембеля развестись с прежней женой-хохлушкой и создать новую семью с молодой татаркой. То, что политработники не могли себе позволить во время службы, могли себе это сделать после ее прекращения. Наш коллектив был прогрессивным и без всяких разглагольствований принял в свою дружную семью и молодую жену Шурави Шамима, и его вскорости появившуюся дочь. Два новых дня рождения коллективу не помешают.
Надо сказать, что во всех наших коллективных мероприятиях не принимал участие лишь один человек. Звали его Борислав Маркович. Это был приятной внешности стройный человек высокого роста. В штатном расписании его должность значилась, как стрелок ВОХР, хотя, по сути, никаким стрелком даже не попахивало. Он был обыкновенным дежурным по штабу в дневное время, а в ночное – целым директором. При этом главным оружием ночного директора был штатный телефон. Но, как потом оказалось, у Борислава Марковича было и свое тайное, довольно-таки эффективное оружие.
          Однажды, Большой Полковник - и по должности, и по размерам своего тела (особенно в ширину), еще не до конца накушавшийся горячительных напитков, жаждущий сиюминутных приключений (и все на благо дела!) - решил проверить на предмет «вшивости», а больше от нечего делать несение службы подчиненными. И вот Большой Полковник приехал на пост к Бориславу Марковичу. Раздался стук в металлическую дверь. Большой Полковник потребовал ее открыть, ибо он из всех многочисленных полковников самый Большой. Но не тут-то было. Борислав Маркович, прошедший войну от начала и до конца, преподнес Большому Полковнику урок бдительности и целомудренности. Когда Большой Полковник вошел в открывшуюся как бы случайно дверь и пытался качать права, он понял, что лучше этого не делать. Борислав Маркович, уже в годах, ростом выше Большого Полковника, припер его к стенке. Большой Полковник понял, что он погорячился. Монтировка Борислава Марковича произвела на него эффект бомбы, которая должна вот-вот взорваться. Проверка службы, еще не начавшись, была закончена. Плененного Большого Полковника водитель не без труда посадил в машину и отвез туда, откуда не надо было (особенно в дежурство Борислава Марковича) выезжать. На следующее утро Большой Полковник вручил Бориславу Марковичу денежную премию. При этом все обратили внимание, что Большой Полковник вел себя как-то неуверенно, чувствовалось, что он в прошедшую ночь и недопил, и перепил одновременно.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Издательство "ПринТерра-Дизайн"
2022 г.