Н. В. Гоголь. Взгляд через века. Ч. 1

 
Каждый, кому посчастливилось в жизни открыть для себя человека таланта недюженного, ума оригинального и возвышенного, задается вопросом - почему именно ему и только  ему было суждено принести в наш мир свою выстраданную долю добра? И мы, по прошествии веков, с благодарной памятью возвращаемся к истокам творчества таких людей. Надо ли обратиться к родителям и детству, унаследованным задаткам семьи и первичному уровню развития психики по З. Фрейду? Помысел ли это Провидения, высших сил, Бога, чтобы в определенное время и заданное заранее мало кому известное место пришел именно этот человек? А, быть может, окружающая среда - люди, природа, жизненные обстоятельства и невзгоды закалили характер, заострили талант, и автор подарил нам как жемчужину - свои бессмертные произведения.

В 2024-м году исполнилось  215 лет со дня рождения Николая  Васильевича Гоголя. Вряд ли найдется в нашем отечестве  человек, которому неизвестно это имя. А люди старшего возраста вспомнят и процитируют «Чуден Днепр при тихой погоде…» из советской школьной программы. Это ли не лучшая дань признания, любви, восхищения писателю, который просил после его смерти - «…надо же когда-то умирать и освободить место другим…» не ставить ему никаких материальных памятников. Сохранение в народной памяти на века – что может более соответствовать его воле?!

Гоголь в первой половине Х1Х века звездой пролетел на литературном небосклоне России и оставил неизгладимый след на все грядущие времена. Поэты В. А. Жуковский, А. С. Пушкин открыли  в робком малороссийском «хохлике» из мелкопоместного дворянства гениального писателя-поэта, содействовали его становлению и до конца своей или его жизни остались самыми близкими друзьями. 
С ранних гимназических лет Гоголь чувствовал свое предназначение:   данный свыше  талант, все силы и саму жизнь направить во благо России.  В „Авторской Исповеди" пишет, что всегда «ожидал просторного круга действiй», чтобы „сделать даже что-то для общаго добра“.
 
В письме к Сергею Тимофеевичу Аксакову  („Московские Ведомости“, 1853 г., № 35) Гоголь говорит о верности юношеским убеждениям: „Съ двенадцатилетняго, можетъ быть, возраста я иду тою же дорогою, какъ и ныне, не шатаясь и не колеблясь никогда въ мненiяхъ главныхъ, не переходилъ изъ одного положенiя въ другое“. Все остальное в его короткой (всего-то 44 года пребывания на этом свете!) трагической, аскетичной и жертвенной жизни не имело значения перед главной целью.

„Бiографiя Гоголя, - отмечает В. И. Шенрок (1898) заключаетъ въ себе особенную, исключительную трудность, можетъ быть, единственную въ своемъ роде». Натура Гоголя, по С. Т. Аксакову (1853), «лирически-художническая, безпрестанно умеряемая христiанскимъ анализомъ и самоосужденiемъ, проникнутая любовью къ людямъ, непреодолимымъ стремленiемъ быть полезнымъ, безпрестанно воспитывающая себя для достойнаго служенiя истине и добру, такая натура въ вечномъ движенiи, въ вечной борьбе съ человеческимъ несовершенствомъ, — ускользаетъ не только отъ наблюденiя, но даже отъ пониманiя людей, самыхъ близкихъ къ Гоголю». Поэтому так важна «разгадка духовнаго строя высоко-гуманнаго писателя, проникнутаго горячею любовью къ человеку и глубокою искреннею скорбью о его несовершенстве и недостаткахъ».

Личность автора, как и его произведения – необычные, блещущие умом, скрытым смыслом, народностью, сарказмом, безудержным юмором и энергией вызвали захватывающий интерес и противоречивые суждения. Одна часть общества приветствовала появление нового имени, другая, - обремененная властью чиновничья рать, ортодоксальные критики и литераторы, предписывала Гоголю оскорбление российской государственности и подрыв жизненных устоев.

Император Николай Павлович был наслышан о Гоголе  и его пьесе «Ревизор». Придворная дама А. О. Россет (Смирнова в замужестве), близкая к царствующей семье и сыгравшая огромную роль в жизни Гоголя, пишет в дневнике: «Государь, очень веселый, спросилъ у меня, что; я делала на этой неделе. Я разсказала о вечере у Вiельгорскихъ, о чтенiи «Ревизора». Государь сталъ насъ разспрашивать. Его Высочество сказалъ ему, что пiеса дивная, совершенно необыкновенное произведенiе для такого молодого человека, что въ ней есть монологъ героя, единственный въ своемъ роде, что онъ такъ хохоталъ, что у него бока заболели. Его Величество спросилъ у меня, что; я объ этомъ думаю; тогда я прочла наизусть часть монолога, о которомъ уже ранее говорила Государю, и когда я дошла до 30,000 курьеровъ, Государь опять расхохотался, и я поняла, что пiеса спасена». Цензурные ограничения сняли.

Шквал критики вызвало первое представление «Ревизора», состоявшееся 22-го апреля 1836 г в Александринском театре. Блистательнейшая публика, вся аристократия была там, поскольку государь обещал быть в театре. И он появился вместе с наследником. А. О. Россет вспоминает: - он  «…былъ чрезвычайно доволенъ, хохоталъ отъ всей души». Пьесу нашел  весьма забавной, только в ней нестерпимое ругательство на дворян, чиновников и купечество. После премьеры император воскликнул: „Всемъ досталось, а мне больше всехъ!“ Мнение избранной публики в отличие от точки зрения Николая 1 : „это — невозможность, клевета и фарсъ“. Подобные суждения касались не только этой пьесы, но и других, а также повестей, рассказов, публицистических статей. Приложил руку к осуждению Гоголя и знаменитый критик В. Г. Белинский.

Полярные оценки творчества и значения Гоголя – в огромном перечне доступных нам источников. Уже в в первые пять лет после его кончины многочисленные воспоминания наполнены живым сочувствием и признанием литературных заслуг, почетом, оказанным его памяти выдающимися учеными, писателями, прогрессивными представителями высшего света. Тем контрастнее сказывалось неприятие Гоголя: неоправданная и усиленная строгость цензуры, сдерживающей малейшее выражение благоговения к великому писателю и открытая дорога отрицательным публикациям. Особенно ярко негатив отмечался в Петербурге. Серии злобных статей  появлялись в популярных журналах.

Нападки на Гоголя продолжались в течение всей его жизни и стали особенно ожесточенными после выхода «Выбранных мест переписки с друзьями» и «Авторской исповеди». Это обстоятельство, постоянные материальные трудности, напряженная работа – совокупность стрессовых факторов не могли не сказаться на физическом здоровье и нервном истощении писателя - ранимого, чуткого к внешним оценкам.
Недоброжелателями была запущена версия о безумии Гоголя. И не странно ли, что в «эпоху перемен», общей нестабильности, проблем с общешкольным и литературным образованием, падением интереса к чтению  она  «воскресла»  в наши дни?

В. А. Шувалов создает через 167 лет после смерти писателя его психопатографический портрет («Трудно быть Гоголем», http://proza.ru/2019/02/06/480). За источник версии о безумии Гоголя, а заодно - о неадекватности его родителей он принимает, в числе прочего, изданную "Террой" в 2009-м году в Ростове книжку психиатра В. Ф. Чижа («Болезнь Гоголя. Записки психиатра»). Заметим, что Чиж родился  через несколько лет после смерти писателя и также,как многие создатели мифов, шел по следам недоброжелателей. Их заключения выстроены на странных предположениях в письмах некоторых частных лиц, весьма субъективных интерпретациях настроений, поступков, поведенческих  паттернов писателя. Идя по такому сомнительному пути, шизофрениками следовало бы считать  чуть ли не каждого второго (и более) творческого человека, не говоря о политиках, других знаковых в истории личностях. В настоящее время есть и зарубежные, в прошлом - российские психиатры - единомышленники подобных взглядов, как,  например, израильтянин Валентин Домиль (2002). Но никто не располагает документами (поскольку  таковых не существует в природе) о когда-либо подтвержденном врачами – современниками Гоголя психиатрическом диагнозе. Графологический анализ рукописей Гоголя также не обнаруживает в них критериев психического расстройства.


Как бы долго не жили подобные, выдаваемые за истину легенды, приходит время, пусть и через сотни лет, их развенчания. Совсем недавно литературный критик Дмитрий Быков в серии небольших статей ("Дилетант", №9, сентябрь 2014), текстах лекций на Ютюбе (https://www.youtube.com/watch?v=ErIKZgwqHs4) опровергает версию о психическом заболевании писателя. Надеюсь, это первая ласточка в предстоящей литературоведам, историкам, психиатрам большой работы по восстановлению исторической справедливости.
 
Помимо сентенций  о шизофрении Гоголя, его жизнь, смерть и даже послесмертие - как паутиной, оплетены досужими домыслами, словно стремящимися низвести автора к мистическому персонажу его произведений и - тем самым, умалить роль, значение писателя для русской словесности. В беспрецедентном перечне биографических материалов достоверные факты переплетены с легендами (к примеру - о времени, месте рождения, настоящем биологическом отце и др.), не  имеющими ничего общего с действительностью.

Трудно совладать с завистью к таланту! Почему он, а не я? И какой же из Гоголя классик, если родился в проблемной - с психическими отклонениями семье? В детстве - «таинственный карла», позже сошел с ума, стал религиозным мистиком, не женился и боялся женщин, сожительствовал с мужчинами (вероятно, гомосексуал!?) и даже, похороненный живым, пытался выбраться из гроба! И вообще - после смерти с ним происходят вещи  невозможные, странные, мистические. В течение жизни творческая активность сменялась застоем. Конечно же - маниакально-депрессивный синдром! Ведь у «нормальных» писателей перо стремительно и неуклонно, с энтузиазмом бежит по строке, как непрерывное течение реки.   

Через 30 лет после ухода Гоголя, когда еще были живы хорошо знавшие его люди, русский писатель, историк литературы Владимир Иванович Шенрок (1853 – 1910) на основе неопровержимых документов издал «Материалы для биографии Гоголя», ныне оцифрованные. Это многие сотни писем, написанные Гоголем и адресованные ему, о нем, дневники, свидетельства близких людей и родных - самая полная картина подвижнической жизни писателя - творчества, роли в русской литературе, характера, социальных контактов, личных привязанностей. Первый том вышел в 1892-м году (Москва, типография А. И. Мамонтова).
 
В. И. Ше;нрок в предисловии писал: «Настоящій трудъ будетъ состоять изъ трехъ томовъ, при чемъ второй томъ предполагается напечатать не позже осени сл;дующаго года». Однако, объем исследуемого материала оказался столь новым и важным для понимания личности Гоголя, что три тома разрослись до четырех. Как в Х1Х веке, так и в наши дни нет ни одного серьезного исследователя биографии и творчества Гоголя, кто не обратился к «Материалам…» Шенрока, - самому надежному первоисточнику. В дальнейшем, развенчивая мифы и легенды о Гоголе, необоснованные предположения и заключения в угоду интересам непритязательной публики, нельзя обойти вниманием этот труд.