Палата-313акт4

Гитлер -- Историческую правду у него забирают, а у меня все отняли даже жизнь, но про это никто не вспоминает. Почему?

Сталин -- Потому что ты был мерзавцем, по этому и не вспоминают.

Адольф возмутился последними словами железного человека и на эмоциях продолжил обращаться к окружающим.

-- Всё ложь, меня история сделала негодяем, лишь потому что я был повержен. Правда на стороне победителя, к сожалению так устроен этот мир, но даже к проигравшим нужно иметь каплю уважения.

-- Полностью с вами согласен друг мой.

Вдруг проявил сострадания император Бонапарт, кто оперевшись об рамку кровати продолжил говорить.

-- Прекрасно вас понимаю друг мой и я тоже познал горький вкус поражения. Эти ярлыки, которые навешали на мою личность победители, ужасны.

-- Так, так консолидация двух злодеев, которые в свое время пытались поставить весь наш континент на колени очевидно.

Не выдержав вступил в дискуссии Ленин

-- Позвольте спросить император, что за такие ярлыки на вас навешали, а по мне что заслужили то и получили.

Наполеон -- Москва, все вы обвиняете меня в случившемся пожаре, но никто не задавался вопросом, зачем мне было сжигать до тла, символ моей победы.

Зажигалка -- А это уже интересно товарищи. Не ужели это я спалил родимую Москву.

Наполеон -- Быть может не вы товарищ поджигатель, а ваш предок господин Фёдор Ростопчин, кто отдал приказ своим солдатам поджечь казенные учреждения и склады, чтоб наступающим моим войскам не досталось ни секретных бумаг, ни провизии. А ведь в тот день 15 сентября стояла ветреная погода.

Зажигалка -- скажете тоже милейший, в моем роде господ с роду не бывала, мы все до единого были товарищами, не так ли товарищ Ленин?

Ильич смачно рассмеявшись, хлопнул по плечам рядом стоящего поджигателя и с зеванием стал бросаться словами

-- Да, да какие ещё Господа, это же зажигалка, откуда у него у бедолаги завязалось родство с буржуями. Это немы сенно и возмутительно, прощу вас заметить.

-- Минуту назад вы обвиняли его, назвав засланным капиталистами хмырем, а сейчас он оказывается бедолага.

Произнес Костолом, по всей вероятности психопат не был доволен происходящим, ему нужно было проявление ярости своих соседей по отношению друг другу. На деле и нам показалось, что споры до этого дня происходили более красочной и эмоциональной форме, но сегодня был особый вечер и по всей вероятности весь этот спектакль мог со всеми его диалогами носит заранее отрепетированный акт действия. Действия, которое преследуют определённые цели. Как вдруг по психопату начали наносить ответный удар и отреагировав на его слова Сирота начал исполнять свою роль, на удивление мне и мраморной сестрёнке.

-- Прощу меня покорно простить, не могли бы вы уважаемый Костолом рассказать об Оливии, я много слышал о ней, но ни единожды её не видел?

Вопрос Сироты застал врасплох Костолома, он не был готов к такому поворот событий, теперь ему нужно было переформатировать все свой замыслы, поскольку вопрос Сироты менял всю архитектуру словесных дискуссии и разумеется психопат оказался в неловком положении. Игнорировать Сироту тоже было бы не дальновидным поступком, поскольку вопрос был задан глядя в глаза своему новому собеседнику.

-- Причём тут Оливия? Мы о серьёзных вещах разговариваем.

Неуверенно после некой паузы ответил Костолом. Сирота не дал спуску и понимая, что после очередных его слов он полностью поменяет конструктив общения, с чем плавно переведёт дискуссию в нужное нам русло.

-- Я ещё раз извиняюсь, я подумал что история прекрасной любви, на много приятней, чем спор об историческом наследии и его последствиях.

С этими словами Сироты один за другим стали кивать в знак солидарности приговаривая себе под нос.

-- Оливия, ты прав мой друг из двух-солнцевой системы.

-- И вправду расскажи нам об истории встречи с этой напоминающей нам ангела созданием.

-- Да, я восхищён её смелости, и чувством любви к нашему покорнейшему слуга Костолому.

Костолома планы рушились, с чем на лице авторитета проскочила довольная ухмылка, а после слова

-- Да, она мне напоминает мою дочь, помнишь когда я её увидел в первый раз я поклялся, что буду её защищать до последнего вздоха и никому не позволю её обижать.

-- Законник мы все её любим, она была к нам добра.

-- Помните Оливия принесла мне настоящую сигарету, поломала его пополам, а после забила его в мой мущтук?

-- Да помню товарищ Сталин, как не помнить, после она зажгла настоящие спички. Этот огонь по сей день согревает мою душу и заставляет стучать моё сердце.

-- И я закурил по-настоящему, за долгие годы, какое это было наслаждение.

-- А Черному Коту она принесла кошачью еду.

-- Мяу, да фирменную.

Это было удивительно, в этих стенах всегда преобладал индивидуализм, превосходство одной личности над другой и постоянной неутомимой борьбе одного персонажа над другим, противоборстве двух условности, но только ни в этот вечер. Интересно было наблюдать за солидарностью - совокупность общества людей обедненных общей целью и психопат постепенно стал осознавать плачевность своего положения, с чем с растерянным образом своего лица попытался отбиться от столь неожиданной, массированной атаки

-- Я много раз рассказывал, сколько можно.

Вор -- Да рассказывал, но всегда твой рассказ заканчивался на одном месте.

Сталин -- После, того как тебя прогнали из её дома. Ты вернулся к ней, что было дальше?

Дальше и нам не понятно что было, мы торопясь не удосужились до конца выслушать Оливию, только зная о маленьком фрагменте этого этюда, когда психопат вернулся за ней и застал её одну, после этой встречи она оказалась под его влиянием, в плену у психопата.

-- А что дальше, я признался ей в любви, а она ответила взаимностью и после этой встречи мы стали единым целым.

Неуверенно ответил Костолом, после его слов все обитатели палаты посмотрели на меня и мраморную сестрёнку и здесь на этом месте Костолом осознал, что заговор против него имеет место и носит массовый характер. Мы же не знали, как дальше поступать и что говорить и ситуацию могла разрешить только сама Оливия. Психопат покачав головой продолжил говорить

-- Так, так. Вот значит в чем дело, и после всего что было между нами вы все ополчились на меня из-за этих двух представителей власти. Как вы могли мы же товарищи братские сердца.

Вор услышав слова Костолома повернул голову к нему, а после неожиданно ударил ладошкой по щекам. Лицо Костолома покраснела оставив алый след от рук авторитета, от растерянности вздрогнув психопат прикрыл лицо ладонями рук из-под которых послышались слова

-- Ты что творишь дядька, за что ударил?

С последними действиями Вора в законе, я подумала что все далеко зашло и сделав шаг уже хотела прекратить все происходящее, но Сирота поднял руку и безмолвно попросил не вмешиваться. Кажись всё эти джентльмены знали что делают и находясь некой растерянности я все же решила не вмешиваться и идти до конца.

Вор -- Знаешь гадёныш я по понятиям живу и не очень то люблю когда голову мне кто морочить, за то и ударил, что правду хочу услышать. Ты гадина девочку под пресс взял, сумасшедшей её сделал, заставил против её воли прийти в эти безумные стены. Почему, мы все хотим знать?

Костолом больше всех побаивался авторитета и всячески пытался дистанцироваться от общения с ним, но в цвете последних событии ему не удалось посеять пламя раздора в окружавшем его обществе по причине осведомленности противостоящих ему группе людей и разумеется солидарности обеднявшей всех одной целью, спасении Оливии. Психопат утратив недолгое доминирование, снова оказался под гнетом и словесным натиском Вора в законе.

-- Рассказывай, чем ты её запугал в тот день вашей встречи?

Натиск авторитета вёл Костолома в некий ступор и он замешкался у него стали проявляться патологии речи в повторяющиеся словах.

-- Вечер, вечер я дождался её на остановке не далеко от дома. Я был любезно и она ответила, ответила взаимностью. Я был счастлив.

Психопат включил самое великолепное оружие неадекватность, симулирую ярко выраженную шизофрения.

Вор -- что ты несёшь, как ты петлю на шее бедной девочки затянул, говори.

Вор с последними словами снова занёс руку над головой Костолома, но остановил свою ладонь прямо у его ухо. Костолом снова съежился и убрал голову прикрываясь обеими руками продолжил имитацию сумасшествия

-- Меня заставили, заставили, они сказали что она нужна им ради эксперимента, она нужна им. Они дали мне инструкцию как нужно действовать.

Вор -- Вот мы вернулись к тому с чего начали. Я хотел тебе задать этот вопрос кто тебя заставил. Отвечай.

Костолом -- Он заставил.

Вор -- Кто и где он?

Костолом приняв сидячую позу поднял указательный палец и прислонил к виску правой части и широко раскрытыми глазами тыча пальцем в голову произнес

-- Здесь он сидит, у меня в голове он со мной разговаривает и дает указания. Оливия нужна ему, а я всего лишь инструмент, я такая же жертва, как и она.

Вор приняв слова Костолома взял умышленно паузу, после на недолго задумался и через некоторое время объятой тишиной снова заговорил

-- Давай так, мы сейчас приведём Оливию и ты освободишься её от клятвы и покончил с тем кто сидит в твоей голове и вы оба обретёт свободу.

Костолом прищурился, а глаза наполнились яростью, что лицо изменилось до неузнаваемости, будто тот кто овладел им и пытался явить свой лик Вору, что на мгновение поселило страх в душе авторитета. Ведомый то ли отвагой, то ли страхом Вор снова нежданно ударил ладонью по преобразившемуся лицу психопата, Костолом снова от растерянности уткнулся головой в свой колени, после чего раздался прерывистый смех и плавно подняв голову и взглянув в лицо авторитета не своим голосом приговорил

-- Она моя, на веки вечные.

Вор снова пристально наблюдал, а после кивнув несколько раз поднял руку, да так что Костолом испугался и молниеносно снова преобразился в естественный образ

Ленин -- Послушай парень тебе в цирке надо работать, если ты сейчас не отпустишь нашу Оливию, мы тебя предадим трибуналу и расплата за невинно загубленную душу, будет ужасной.

Наполеон -- У тебя нет выбора, прислушайся к нашим словам.

Гитлер -- Зиг-хай, солдат. Вы будете разжалованы и переданы в руки сс.

Сталин -- А после вас обвинять военных на преступлениях и в лучшем случае отправят на лесоповал в тайгу, а худшем расстрелять.

Чёрный Кот -- Даже мой господин, разгневается, а когда попадёшь в его могучие руки, сильно пожалеешь о содей ном.

Зажигалка -- Было бы моя воля я тебя сжёг на костре.

Сирота -- Отпусти её Костолом. Ведь за каждое свое злодеяние все равно придётся заплатить.

Я подумала, что это было подходящим моментом, когда мне нужно было сказать пару слов Костолому и сделав шаг произнесла

-- Позвольте мне обратится товарищи.

Как вдруг все разошлись и оставили мне пространство куда я пошла и оказалась напротив психопата

Психиатр -- Если вы полагаете, что у нас нет инструментов для спасения Оливии, то очень сильно ошибаетесь. Мы можем прибегнуть к гипнозу и она выйдет из-под вашего влияния, но вы уважаемый утратив контроль над своей жертвой сгинете в мир иной, лучше отпустите ее и все останутся целыми.

Костолом разглядывал всех, пытаясь, узреть окно спасения, но он был окружён со всех сторон и ему было не по себе, его лицо постепенно становилось обречённый и жалким, а после он опять распустил слюни и заплакал и сквозь рыдание произнес

-- Хорошо я освобожу её, если она меня попросит.

-- Разумеется она попросит, не так ли доктор?

Взглянув на меня обнадёживающим взглядом произнёс авторитет.

-- Вот и узнаем скоро товарищ Вор в Законе. Мы быстро вернёмся, разуметься с Оливией, а вас всех джентльмены во время нашего отсутствия попрошу не нарушать правопорядок.

-- Ну что вы доктор, только не сегодня.

С улыбкой на лице произнёс Сталин.

Через мгновение я и сестра вышли из палаты 313 заперев двери, мы поспешили на четвёртый этаж и через минуту уже стояли напротив Оливии.

Она так же выглядела божественно и снова обрадовалась нашей встрече. Мраморная сестрёнка не теряя время, но с осторожностью вступила в диалог

-- Оливия ты должна пойти с нами.

Она будто предчувствовал, что-то немыслимое, предстоящее в впереди событие волнительно произнесла

-- Что случилось моя мраморная сестрёнка?

Медсестра -- Оливия он освободит тебя от клятвы, но ты должна его об этом попросить.

Услышав слова от своей подруги она проронила слезу, а после в смятении и чувством страха ответила

-- И он не причинить моим близким вреда.

Сестра сразу смекнула, что в ответе Оливии приоткрывалась занавес той самой встречи, о которой нам ничего не было известно, когда психопат застал непорочную душу одну, не далеко от её дома.

Сестра -- Он больше никогда не причинить тебе и твоим близким боли. Оливия ответь, что он сказал когда, встретил тебя одну.

Её волнению не было предела, она была испуганно, тревога сидевшая внутри напоминала ей о неизбежность чего-то дурного, что могло её ожидать в случае, если она посмеет сойти с пути, который определил ей психопат. Оливия по-прежнему сомневалась, но глядя в глаза мраморной сестрёнке, кто безмолвно её умолял скинуть себя оковы предрассудков и унять в себе страх, ради свободы и светлого будущего, она осмелилась переступить через все тревоги терзавшие её душу.

ИСТОРИЯ ОЛИВИИ И КОСТОЛОМА

Оливия -- Прошло три дня, я уже забыла о том неприятном инциденте, который произошёл у меня дома. Я возвращалась с учёбу как меня кто-то окликнул на улице, обернувшись я увидела его. Глаза Костолома сверкали в полумраке света фонарей наступившего вечера, а в руках он держал завялую когда-то алую розу. Он смотрел на меня не нормальным взглядом полным безумия и жестокости. Я очень сильно испугалась и хотела убежать, развернувшись и не успев сделать и шага он крепко схватил меня за руку и сильным толчком прижал меня к себе

-- Видишь эту розу, она когда-то была так же прекрасна, как и ты, но усохла.

Оливия -- Чего тебе нужно, отстань от меня. Тебе же ясно дали понять, что тебе ничего не светит.

Костолом -- Ты дала клятву и я заставлю тебя её сдержать, а если нет, то заставлю страдать.

Оливия -- Это клятва, всего лишь пустые слова, ничего ты со мной не сделаешь.

Костолом -- С тобой нет, а вот с твоими близкими уже сделал.

Оливия -- Что ты сделал?

Мой вопрос вёл Костолома в эйфорию, он стал высоким тоном голоса приговаривать

-- Да, да, да.

Будто его это возбуждала. В эту минуту я поняла, что имело неосторожность связаться с идиотом, а быть может с маньяком.

-- Слушай меня внимательно и поиграй со мной, а когда ты мне наскучишь я отпущу тебя. Я обещаю пальцем тебя не трону.

Оливия -- Что ты сделал? Я напишу заявление и тебя посадят.

Костолом -- Ой, ой посадят как бы не так. У меня билетик имеется, я сумасшедший, отправят в стены мира безумия под названием дурдом и на этом все, а когда я выйду, ты дорого за это заплатишь. Возьми эту розу, пусть она будет тебе напоминанием о твоём долге.

Я взяла розу и в отчаянии унесла ноги по направлению к дому. Успокоившись и уняв волнение я пришла домой, где меня ждали плохие новости, на отца кто-то напал ударив его палкой по голове, а когда он пришёл в себя то увидел как догорает его машина.

Я так и не осмелилась рассказать чих это рук дело, поскольку боялась, что он снова причинить кому-нибудь из дорогих моему сердцу людей боль и страдания. Полностью осмыслив произошедшее события я решила что в одиночку справлюсь с возникшими трудностями, но сама не понила как быстро оказалась игрушкой в его дьявольски руках. Через несколько недель Костолом пропал, а через два месяца пришло письмо, где он просил навестить его в больнице. Я пришла на свидание, где он потребовал устроиться на работу в ваше учреждение. Воспользовавшись тем что я училась на медицинском, сумела устроиться на практику, а после оказалась в отделении, где лежал Костолом и мы в первые увиделись в оранжерее, где он заколол мне волосы увядшие полевые цветы и сказал, что когда он снимет их с меня, моя клятва будет исполнена и я буду свободна.

ПАЛАТА -- 313акт4

Оливия расплакалась и пала в объятия мраморной сестрёнки

-- Все будет хорошо Оливия, сегодня он снимет засохшую ромашку с твоих волос и ты обретёшь свободу. Иначе он очень сильно пожалеет, что поступил с тобой и твоей семьёй подобным образом.

Наполненным яростью голосом проговорила моя сестра. Теперь мы знали, что психопат применил насильственную форму удержания жертвы, а так же мы располагали информацией, каким образом психопат счёл бы клятву исполненной. Через минуту сестра распахнула стальные двери палаты 313 и мы оказались внутри. Оливия предстала перед обитателями того пространства, на которую все без исключения, смотрели словно на ангела сошедшую с небес.

-- Милости просим девочка моя

С необъяснимою нежностью произнес преступный авторитет.

Оливия смотрела на Костолома стеклянными глазами и предчувствуя миг свободы произнесла столь значимые слова

-- Я свои обязательства перед тобой выполнила с полна, даже больше, теперь ваша очередь. Я прошу вас освободить меня от данной клятвы.

Костолом был разбит в эмоциональном смысле чем он дольше тянул с ритуалом освобождения, тем больше наполнял гневом окружавших его людей. Вор не выдержав снова ударил Костолома по голове, что-то вскочил и быстро подошёл к Оливии, а потом последний раз взглянув в её изумрудные глаза произнес

-- Я считаю клятву исполненной.

После он потянулся рукой к её голове и сорвал завялую половую ромашку. Оливию бросила в дрожь, а после она заплакала, с каждой пролитой слезой она преображалась, возвращаясь в свое естественное природное состояние, в нормальный человеческий ни чем не обремененный облик, с чем обрела свободу и исцеление.