Солнца хватит на всех

...Джулиус устал настолько, что ноги уже почти перестали его слушаться. Он уже совсем утратил чувство времени в этом бескрайнем лабиринте из переходов и труб. Мир для него сузился в узкий тоннель, освещенный тусклым светом редких плафонов; казалось нет конца змеящимся электрическим кабелям и пятнам ржавчины, густо покрывающим стены. То и дело останавливаясь, юноша, чуть сгорбившись, молча брел по этим трубам, от безысходности считая свои шаги, но вскоре и это развлечение перестало его прельщать.
Он был один. Джулиус понимал, что единственный остался в живых после аварии на главной энергостанции убежища. И это было страшно. Одиночество уже почти затуманило его душу, ведя за собой огонек безумия, которое так и норовило вцепиться своими когтями в его сознание. Что-то необъяснимое не давало юноше сдаться. Несмотря на ужасную усталость, уже не раз сваливавшую его с ног, Джулиус продолжал идти. И не промозглая сырость, царившая в этих коридорах; ни подступающее сумасшествие; ни опасность быть заживо съеденым крысами – ничто не могло поколебать его решимость двигаться дальше.
А в один из тех редких моментов прозрения, иногда все же посещавших его, Джулиус внезапно понял – он не в железной клетке коридора, он в пещере! Юноша вышел из нескончаемого лабиринта, убивавшего душу. И что главное – его лицо ласково обдувал свежий ветерок. Свежий! Джулиус выпрямился навстречу этому ветру, и видели бы вы его в то мгновение – будто огонь влили вместо старой крови! Только что еле идущий, едва ощутивший камень под пальцами вместо металла, он уже бежал, обгоняя ветер давший ему надежду.
Джулиус выбежал на поверхность и остановился в изумлении. Вокруг уже наступало то время суток, когда ночь уступала место зарождающемуся дню – разгоралась заря. Но юноша не знал что это. Он, ни разу в жизни не побывавший наверху, привыкший только к тусклому электрическому свету, никак не ожидал ТАКОГО зрелища.
Кроваво-красное зарево, объявшее горизонт, занимало едва ли не половину небесного покрывала из мерцающих разноцветных огоньков. А как были прекрасны рисунки в которые складывались эти огоньки – юноша даже в мыслях не мог выразить их красоту. Джулиус никогда не видел ничего более захватывающего.
После того, как прошло первое впечатление от увиденного, юношу внезапно пронзило ощущение чего-то, что неотвратимо надвигалось на весь окружающий мир. Но страха не было, казалось вся вселенная застыла в ожидании чуда.
Джулиус под влиянием неожиданного для себя, безотчетного порыва, посмотрел на восток – и вовремя! Как по мановению волшебной палочки стали пропадать сверкавшие огоньки. Кровавое зарево начало отступать под неудержимым натиском копий из невиданного им до этих пор, нежно-золотистого света. А затем...
А затем он почувствовал, как кто-то очень настойчиво трясет его за плечо.
- Вставай! ...Ну вставай же, сколько можно дрыхнуть?
Джулиус слышал до боли знакомый женский голос, и понял, что ему опять приснился тот сон.
Уже две недели подряд юноше снилось одно и тоже – его путешествие по заброшенным северным штольням и выход на поверхность. Но этот сон ему ни разу не довелось просмотреть до конца; Джулиус так и не узнал, что светило этими лучами.
Глупо. Все в убежище знали, что наверху царит смерть.
Он перепробовал все возможные средства, даже пристрастился пить отвар из ганжа (конопля оказалась такой же живучей как и человек), но это не помогло избавиться от дурных снов, только участив их.
Вот и сейчас, вспоминая вчерашний день, юноша понял, что опять перебрал с этим дьявольским зельем. Все симптомы были на лицо: и сухой как пустыня, язык; и нестерпимая головная боль; и огромная слабость, из-за которой даже открыть глаза было настоящим подвигом.
А голос тем временем не отставал.
- Вставая скотина, а то до утренней побудки и поесть не успеешь!
Все же долг, а главное голод, пересилили слабость. Джулиус раскрыл неподъемные веки, и повернул голову в сторону говорившей.
- А, наш Джул все-таки соизволил раскрыть глаза. Давай вставай!, - срываясь на крик, повторила молодая женщина.
Да... перед Джулиусом, на краю его койки, сидела девушка, почти еще девочка и с поступающими от бессилия слезами, пыталась его разбудить. Силясь вспомнить, почему она кажется ему такой знакомой, юноша стал пристально рассматривать ее лицо.
Сидевшая перед Джулом была не просто красивой, а по настоящему прекрасной. И это была отнюдь не та красота, что мы с вами видим на подиумах. В девушке не было тех изнеженности и легкого налета анемичности, присущей топ моделям, уже многие поколения которых не знали настоящих труда и лишений.
Окаймленное медной гривой непослушных волос, смуглое лицо девушки, было эталоном современности этих людей, но не следовало принимать эту утонченность близко к сердцу. Почти неуловимая тень в мимике девушки, ясно давала понять, что на ее долю выпало немало трудностей.
Ее огромные глаза, похожие на два кусочка утреннего неба, сейчас были полны гнева на Джулиуса – и было за что. Все дело было в том, что все жители убежища жили только благодаря одной единственной энергостанции. И для ее реактора постоянно требовался обогащенный уран. А руду для его получения было очень сложно добывать; в штольнях, с утра до вечера, трудились все – только старики и дети оставались дома.
Все это, перемешанное с злостью и укором, отлично читалось на лице девушки. Эдакая разгневанная амазонка железных лесов. Одним словом – Лиа.
- Джул, проснись!, - прошипела девушка, и подняв глаза к потолку, прошептала себе под нос, - Опять он наглотался этой дряни.
- Ох...
Юноша все никак не мог собраться мыслями после сна – мешала сильнейшая головная боль. А тут еще и крики над ухом.
...Красивая... кто это такая?... Да это же Лиа!... Недовольная. Наверное я опять почти проспал побудку. И все из-за этой дряни, сколько ни пью – не помогает...
- Ты почему орешь как потерпевшая?
- И ты еще спрашиваешь?!, - прошипела Лиа, - уже полчаса тебя бужу, а ты только сейчас соизволил проснуться.
Юноша приподнялся с постели.
- Да ладно...
- И зачем ты только пьешь эту гадость, - сказала она, и отвернувшись, заплакала.
Джулиус виновато вздохнул, и прошептал ей на ухо, успокаивающе гладя по непослушным волосам:
- Ну что ты, хватит...
Эти слова получили совсем не тот ответ, который он хотел. Слова юноши только усилили поток слез на щеках Лии. Но Джулиус не просто так жил с ней, он любил эту девушку. И не в силах вытерпеть того, что причиняет ей боль, он взял ее за плечи и сказал:
- Посмотри мне в глаза.
- Джул...
- Я тебе обещаю... слышишь, я выкину эту гадость и больше никогда не буду пить ее.
- О Джул...
И на лице Лии, сквозь ещё не высохшие слёзы, стала проступать улыбка – впервые за все утро. Они так и застыли, сидя на койке. И взяв друг друга за руки, они на мгновение обрели настоящее единство в душах, доступное наверно лишь влюбленным.
Но время как известно не стоит на месте, мгновение очень скоротечно. И Лиа вдруг встрепенулась, словно сбрасывая нахлынувшие чувства.
- Ладно, оба хороши. Совсем расклеились.
- И в правду, - вздохнул юноша.
- Кстати, между прочим тебе пора в забой. Начало смены уже через пятнадцать минут.
С трудом прогоняя остатки сна из глаз, Джулиус окончательно встал с постели и оглядел свою каморку.
...Обшарпанные стены, кое где обклеенные стародавними обоями и плакатами музыкальных звезд, певших до Кары. Потрескавшийся потолок, который казалось так и хотел обрушиться на голову обитателям этой комнатушки и грубо сколоченный, деревянный стол под ним. Покрытый пятнами ржавчины, металлический пол. Убогая мебель с кухонной утварью. И постоянно не дававший покоя, крысиный писк за стенами.
Вот одна из них выползла из норы. И Джулиус не сплоховал, он молниеносно схватил нож со стола и метнул его прямо в морду этой твари.
- Вот и будущий обед, - довольно ухмыльнулся юноша.
- Поторопись, тебе нельзя больше опаздывать. Ты ведь не забыл, что случилось с твоим двоюродным братом?!
- Не надо...
- Его изгнали!
Джулиус вздрогнул от, пронзившей душу, боли. Лицо и раздирающие сердце вопли брата ему уже никогда не забыть.
- Тебе уже дали два предупреждения, и третьего не будет... ну что ты молчишь?!
- Хватит орать, и так мутит.
Тяжело вздохнув, юноша оделся и наскоро перекусил. А затем побежал на работу, на ходу дожевывая бутерброд.
Но сегодня в забой он так и не попал. У дверей его ждало объявление, в котором говорилось о поломке главного конвейера и всеобщем роспуске по домам...
...Возвращаясь домой, Джулиус вдруг решил заглянуть в церковь.
Главный зал был полон народу; похоже пришла почти вся община, даже матери с детьми и старики. Хотя так и бывало каждый раз, когда проповедь вел старый отец Джаилс.
Послышался тонкий еще голос какого-то мальчишки:
- Святой отец, расскажите нам о Каре.
Но Джаилс ответил не сразу. Перед тем, как начать, священник оглядел зал и улыбнулся при виде замерших в предвкушении людей. И лишь после этого с его губ сорвалось первое слово.
- Давным-давно, когда наверху еще жили люди и Всевышний не отвернул от них своего лица, была на свете одна страна. Самая сильная среди остальных и счастливы были жители ее, все у них было. Но были и те, чья душа не имела покоя; та горстка у вершин власти, возомнившая себя царями природы... тогда, в мире все делали машины и общество строилось на их пище – энергии. И так, как, ресурсы для ее получения были совсем не вечны, возникли проблемы. Но люди не были дураками, ученые того времени предложили свое решение – они узнали как получать энергию прямо из простой воды. А власти отмели эту возможность. Посчитав этот вариант неприемлемым, они решили прорыть тоннель до самого ядра планеты и черпать энергию оттуда. И передавать ее через верхние слои атмосферы... но никто не учел размеров последствий. Природа взбунтовалась! Начались нескончаемые извержения вулканов. Землетрясения и небывалые по размерам, цунами, в одночасье уничтожили треть населения земли. И вулканический пепел надолго скрыл солнце с глаз людских – наступила Великая Зима.
Джаилс перевел дыхание и продолжил:
- Когда пелена спала, все словно взбесились. Люди пошли войной друг на друга. Сын на отца, брат на брата. Долго, очень долго продолжалась эта война; и в конце ей было применено самое страшное оружие, от которого не было спасения!
Священник сделал паузу, еще раз оглядывая зал, и увидев Джулиуса, кивнул ему в приветствии.
- И ночь опять сменила день. Солнце скрылось от людей за ядовитыми тучами, льющими им на головы смертные дожди. Ужасные болезни пришли в наш мир. Настало время, когда из десяти детей мертвыми рождались шестеро, а половина оставшихся были такими уродами, что матери сами душили их в колыбельках. И Всевышний молвил свое слово – “Мир не виноват в ваших грехах, гордыня людская его беда. Как бы я не любил вас, шлю кару вам в наказание. Отныне свет солнца будет вашей смертью.” После этого исчез озоновый слой, и жить на поверхности перестало быть возможным.
Старик окончил свой рассказ и стал ждать вопросов, которые не заставили себя долго ждать.
- Отец Джайлс, а вы хоть раз видели солнце?, - спросил темноволосый юноша из задних рядов.
- Это ты Роже; я знал, что ты придешь на сегодняшнее собрание... нет, я не видел его. Последним, кто лицезрел солнечный свет, был брат Том и это произошло еще триста лет назад. А когда смерть пришла с небес, он, вместе с моим прапрадедом, собрали всех оставшихся в живых и пришли в подземный бункер, построенный под городом . Вскоре, трудами их общины, было создано наше убежище и через некоторое время оно стало известно на весь мир.
- По этому мы все такие разные?
- Да, сын мой. Со всех концов света, люди приходили к нам. И сообща были придуманы законы, которые сейчас правят нами. Хоть они суровы, без них нам не выжить. Они дают нам силы ждать того дня, когда Всевышний умерит свой гнев и вернет людям Землю.
Роже уже хотел задать следующий вопрос, но Джаилс прервал его на полуслове. Он увидел выражение лица Джулиуса.
- Все, на сегодня хватит.
По залу пронёсся всеобщий вздох огорчения, но священник неумолимо продолжил.
- Дети мои, завтра всем предстоит тяжелый день. Расходитесь по домам.
Все еще вздыхая, люди начали постепенно расходиться. И вскоре остались только двое – сам Джаилс и Джулиус, стоявший у порога.
Юноша первым нарушил повисшее молчание.
- Святой отец, я не помешал?
- Проходи Джул.
Прикрыв за Джулиусом дверь, Джаилс сел на ближайший стул, повернувшись лицом к юноше.
- Что случилось, почему я вижу печаль на твоем лице?
- Нет святой отец, ничего страшного, все нормально. Я просто слушал вас и немного задумался.
Но старик тотчас раскусил парня. Старый Джаилс много всякого перевидал за свою долгую жизнь и неумелая ложь юноши, не смогла сбить его с толку.
- Но но, не принимай на себя грех обмана, сын мой. – священник укоризненно погрозил пальцем Джулиусу, - Давай, рассказывай. Что гнетет душу твою?
Молодой человек немного помолчал, но все же решился на ответ:
- Вы правы святой отец, - юноша уставился в потолок, - Тоскливо мне. Гнешь спину с утра до вечера, и все ради того, чтоб не издохнуть от голода и жажды. И так постоянно. А что дальше? Неужели мы все так и будем жить, до самой смерти?
- Сын мой, умерь свою печаль. Всевышний справедлив и все видит – все лишения наши потом воздадуться. Если уж не тебе, так детям твоим.
Но в ответ, Джулиус только начал распаляться; теперь в его голосе пылала настоящая ярость:
- Ха! Говорите успокоиться?! Нигде нет покоя, ни на работе, ни дома. Заходишь в свою конуру, которую все, словно боясь правды, называют квартирой... дом! А что ждет в этом доме?! Потерявшая надежду подруга, с упреками? Где уж тут семейный уют – одна тоска и безысходность. Нет света вдали, одна тьма... знаете, иногда наплывает желание хоть на миг увидеть солнце. Может вы мне скажете, почему Бог дает его той пустыне наверху, а не нам. Может он считает, что мы еще не достойны?
Отец Джаилс продолжал гнуть свою линию.
- Будь смиренен, сын мой. Кара была дана за грехи наши.
- Но ведь Бог несправедлив к нам. Почему дети должны расплачиваться за грехи отцов?!
Священник не стал отвечать сразу, он задумался. Старик сидел, прикрыв веки, и почти не дышал – трудный вопрос задал юноша. И Джулиус, уже опасаясь за его здоровье, легонько тронул его за плечо.
- Святой отец?
- Всю нормально, сын мой... задал же ты вопрос старику, - священник пожал губами и продолжил, - Не нам судить поступки божьи, он бесконечно мудрее нас. И со своей высоты, всевышний имеет право судить нас. Мы лишь смертные. Но не унывай, может даже и при твоей жизни солнце будет хватать и людям, а не только усталой Земле.
- Но...
- Ступай, и пусть будет мир в твоем сердце...
После этих слов, Джулиусу уже больше ничего не оставалось, как уйти; Джаилс не был расположен к продолжению разговора. Но слова священника не достигли своей цели, как раз наоборот – огонь, пылающий в юноше, разгорелся еще сильней.
Выйдя из церкви, Джулиус совсем не чувствовал ожидаемого облегчения. Он изо всех своих сил ударил кулаком в соседнюю дверь. Но даже боль не помогла ему избавиться от, рвущей душу, бури. Опустив голову от бессилия, юноша подошел к стене и, упершись в нее лбом, прокричал:
- За что боже! За что мне такая жизнь!, - после чего замолчал и тихо заплакал...
- Кто это тут у нас орёт?! ...Да это наш Джулиус!, - это был Роже, в чью дверь и стучал юноша.
- Это ты...
- Что?! У тебя слезы на глазах?
- Уйди, - оборвал его Джулиус.
- Но..
- Я же ясно сказал, оставь меня!
- Но что..., - хотел переспросить совсем растерявшийся Роже, но Джулиус опять не дал этого сделать.
- Я же просил – уйди. Оставь меня в покое! ...Ну пожалуйста, - уже умолял своего друга, юноша.
Тут Роже все стало ясно, его лучший друг просто хочет убежать от мира и самого себя. И в его глазах внезапно зажглись искорки веселья, которых сейчас так не хватало Джулиусу.
- Да брось ты ныть. С таким лицом как у тебя, в пору вешаться идти... слушай, то в старых штольнях намечается знатная вечеринка, может пойдем вместе?
Но ответом ему был только тяжелый взгляд из-под набрякших век.
- Да что это такое?!, - не унимался Роже, - Старик, не плачь. Жизнь прекрасна! Пойдем...
Наверное слова друга чем-то задели Джулиуса. Он все-таки взял себя в руки и нашел силы для нормального ответа.
- Ладно, прости дурака.
- Да что уж...
- Слушай, а что я скажу Лии?
Но Роже не оставил ему путей к отступлению.
- Я с ней уже договорился. Только это – она попросила меня проследить, чтоб ты не пил тот отвар.
- Блин, теперь придется идти, - прошептал Джулиус с мнимой обреченностью в голосе.
Уж кого, такого человека как Роже, нашему юноше было не обмануть. Он сразу почувствовал фальшь в голосе своего друга.
- О, я вижу нашему плаксе стало лучше, - Роже рассмеялся, - Пошли, а то можем и опоздать...
Ох, вечеринка выдалась поистине знатной. Там было все: и чистый как слеза, местный самогон; и пьяные песни; и хоть Джулиус не принимал участия, остальные нашли чем занять себя в укромных уголках... но время не стоит на месте и все в конце концов кончилось. И когда все стали расходиться, Джулиус почувствовал, как тоска опять заползает в его душу. Чуть опустив плечи, он ушел в одиночестве. Только Роже посмотрел ему в след, думая – “Как же ему тяжело”. Но он не стал утешать юношу...
...Плафоны почти погасли, обозначая этим некое подобие ночи...
Возвращаясь домой, Джулиус, повинуясь какому-то безотчетному порыву, неожиданно свернул в заброшенные тоннели, в которые никто не заходил уже около двухсот лет. И пройдя по ним почти пять километров, он только тогда заметил, что вокруг осталась только тьма. Испугавшись, юноша начал шарить по карманам... есть!... Джулиус нащупал зажигалку, и чиркнул кремнем. Не зажглась. Он чиркнул еще раз, и еле живой огонек, осветил ржавую дверь в стене с ржавой стальной ручкой.
Юноша застыл в удивлении, и было от чего. Ведь за стенами тоннеля была скала, а все пути на поверхность, замуровали сразу после исхода в убежище.
Он попробовал открыть эту дверь, но она не поддавалась.
Трудности еще больше распалили любопытство, охватившее Джулиуса. Юноша дернул посильнее, и дверь, шипя вырвавшимся газом, наконец-то начала открываться. Совсем не думая о возможных опасностях, он чуть ли не прыгнул в образовавшийся проем. Но все обошлось. Джулиус увидел другую дверь, поменьше, на которой он еле прочитал – “Внимание! Шлюз № 17. Выход только в костюмах повышеной защиты!!!”. И маленькую красную кнопку под надписью.
Прочитанное повергло Джулиуса в шок.
...Сколько восклицательных знаков. Неужели это выход на поверхность. Блин, лишь только тонкий лист стали отделяет меня от внешнего мира! Там наверное светит солнце, светит не для нас... Божья Кара... но все же, как надоело жить среди грязи и нищеты! Что я видел за свои двадцать лет? Двенадцать лет приюта, в котором только и делал, что терпел насмешки и побои? Еще восемь лет, полных беспросветности? Что это за жизнь, когда грызешься с каждым из-за лишних плиток концентрата и стакана воды... бедная Лиа, я наверное ей совсем осточертел... а ведь мне достаточно нажать эту кнопку, чуть надавить и я попаду туда, где солнце...
Джулиус так и стоял перед той дверью, не зная, нажмет он эту кнопку или нет. И никто кроме Бога, не смог бы дать ответ на этот вопрос...
...Наконец-то юноша увидел окончание своего сна...
Копья солнечного света совсем не ранили его, они лишь нежно согревали лицо. Джулиус внезапно ощутил, как душу захлестывает небывалая волна трепетной радости, грозя затопить всё сознание без остатка. Забыв обо всем, он стоял у входа в шлюз и смотрел в небо. Юноша видел на чуть багровый по краям, золотой диск дневного светила, и у него дрожали губы... так вот он какой – солнечный свет! Вот откуда были те лучи... Джулиус закричал от восторга:
- И мы были лишены этого?! Неужели люди недостойны такой красоты, разве мы еще не искупили грехи наших отцов?! ...Отец наш, ты был несправедлив к нам!
Но ответом ему была лишь тишина. Только заунывно воющий ветер нарушал царящий тут покой.
Расплавленная земля не отвечает на вопросы.
Юноша еще долго так стоял. Но когда пришел закат, он понял – ему осталось недолго. Джулиус вспомнил слова священника о смерти на поверхности. И почувствовал, как эта самая смерть уже протягивает к нему свои руки.
В последние секунды своей жизни, Джулиус совсем не чувствовал страха, только счастье. Чувствуя как силы по каплям оставляют его тело, юноша просил прощения у всех, кого оставлял позади. У друзей, у Джаилса, у Лии... только теперь юноша понял то, ради чего жил. Всю свою сознательную жизнь, он ждал только этого мига. Джулиус был бесконечно благодарен Всевышнему, за тепло подаренное солнцем. И жалел только об одном – он не смог передать остальным ту истину, что была на губах, когда забвение закрыло глаза своими мягкими крыльями...
...Проснувшись от бешеного топота за дверью, Лиа поначалу не поняла в чем дело. Но но не обнаружив рядом Джулиуса, она испугалась и выбежала в коридор.
Тщетно пытаясь заставить притихнуть колотящееся сердце, девушка остановила пробегающего мимо Роже.
- Ты Джула не видел?
Роже смутился, не зная как сообщить ей ужасную новость. И Лиа только еще больше обеспокоилась, увидев это смущение.
- Да не молчи же! С ним что-то случилось?!
Опустив глаза к полу, парень еле слышно пробормотал.
- Ты еще не знаешь...
- Ну?!
- Джула больше нет с нами.
- Как? ...Что произошло?, - тихо прошептала Лиа, еще не поверив в сказанное.
- Сегодня ночью он вышел на поверхность.
- Но как? ...Как это могло случиться? Ведь все шлюзы, кроме главного, были замурованы еще лет двести назад.
- Ты же знаешь, какой он был любопытный. Вот это любопытство и завело его в старые тоннели. И как назло там Джул нашел шлюз, обойденный вниманием контролеров.
Дико закричав, она, со слезами на глазах, побежала дальше по коридору... только не он, не верю.Джул не мог оставить меня одну! ...Девушка совсем не замечала, куда бежит, лишь интуитивно сворачивая на поворотах. И вскоре ноги вынесли ее прямо в зал собраний.
Увиденное там зрелище, вихрем ворвалось к ней в мысли, разом остудив все своей трезвостью.
Совсем как живой, Джулиус лежал в цинковом гробу по середине зала. Лиа от отчаяния стала оглядываться в поисках кого-нибудь, чтоб облегчить душу. Увидев отца Джаилса, девушка кинулась к нему на плечо и горько зарыдала.
- Ну что ты, перестань, - сказал старик, гладя ее по непослушным волосам.
- Святой отец, почему именно он?...
- Не плачь, дочь моя. Посмотри вокруг, - прошептал он ей на ухо, и обвел рукой весь зал.
Осмотревшись, Лиа не увидела ни одной улыбки. Все скорбели по Джулиусу, молча соболезнуя ей.
- Вот видишь, не ты одна плачешь по нему. Но я понимаю твое горе. Утешься дочь моя, посмотри на его лицо.
Девушка посмотрело в лицо любимому, и печаль стала постепенно сходить на нет.
- Он ушел счастливым...
На лице у Джулиуса, она увидела такое умиротворение и радость, что боль постепенно стала уходить из ее сердца. Лиа поняла, что Джулиус действительно ушел счастливым. Она подошла к гробу и взяла его за руку. Склонив голову в последнем прощании, Лиа почувствовала, как слезы начинают возвращаться, но... случилось чудо!
Лиа вдруг почувствовала, как по телу пронеслась какая-то сила; дрожь, охватившая тело, дошла до самых потаенных уголков души. И на пике этой дрожи, она ощутила то счастье и радость, с которыми ушел Джулиус. Тоска пропала, осталась лишь та пустота, что заполнить может лишь время. И словно в ответ на эту пропажу, случилось нечто еще более удивительное – Лиа прочла в себе то, что Джулиус хотел сказать всем им. Всем тем, которых оставлял здесь...
Джаилс подбежал к пошатнувшейся девушке, и спросил:
- Что случилось, тебе плохо?!
- Он был прав, святой отец.
- Ты о чем?
В тот момент, который священник запомнил навсегда, Лиа ответила ему теми словами, которые огнем горели в ее мыслях.
- Вы знаете, что хотел сказать нам Джулиус?
- Нет...
- Солнце светит для всех...

P. S.

...Рисунок звезд на темном небе
Как он прекрасен, он мысль рождает
А человек, что стоит на земле
От печали стенает, к ним подняться желает
Он счастья алкает, но сказать он не смеет
Парить в небесах надежду он греет
В нём правит страх, от него он потеет
Его горе в глазах костром жарким горит

Но он победит, он мысль родит
И вот нету страха, уже он бежит
Он бежит, ощущая свой страх под ногами
Он топчет его, клянёт тьму словами
Словами – где огонь солнца горит
Словами, в которых свобода сквозит...