Моя подруга. 1 часть. 5 глава

Глава 5. Кина не будет

— Может, все-таки скажешь, куда мы идем? — спросила я.

— Кину смотреть будем. Под открытым небом.

— Это как?

— Сейчас увидишь.

Эмма села на парапет, показала рукой на место справа от себя. Расстегнула рюкзак, достала пакетик с кириешками.

— Теперь ответственный момент. Надо открыть так, чтобы не рассыпать. У меня с открыванием беда. Мы как-то летели в самолете. Мне лет пять было. Я взяла фисташки. Как ты понимаешь, их поесть не получилось. Зато весь салон был в них.

Эмма осторожно открыла пакет. Ничего не предвещало беды, но часть она и правда рассыпала. Она протянула мне пакетик с оставшимися сухариками.

— Зачем мы тут? — спросила я ее.

— Говорю же, кину будем смотреть.

— Что за кино?

— Видишь, вон девчонки.

— Ну.

— Из нашего класса. Пацана не поделили.

— И?..

— «Стрелку» назначили. Я случайно услышала.

— А, чокнутые. У нас в классе тоже такие есть. Две. Прямо передо мной сидят.

— Повезло. 

— Не то слово.

Девчонки поорали минут пять и разошлись.

— Жаль, кина не будет. Куда пойдем? — спросила Эмма.

— Есть одно место. Я бы сходила, — ответила я.

Я давно не была там. Одна вряд ли бы пошла, но сейчас почему-то вспомнила именно о нем. Может, время прошло, а может, это из-за Эммы. Она смотрела так, будто пошла бы даже в самое скучное место на свете. Даже не спросила, куда идем.

Пешком до места назначения было минут сорок. Всю дорогу мы шли молча. Эмма лишь иногда останавливалась, делала показушно шумный выдох, а потом опять покорно шла. По пути я купила два пакетика свежеприготовленного попкорна и положила в рюкзак.

— Выглядит интригующе, — сказала мне Эмма. — Все-таки кина будет.

Спустились к берегу. Впереди — волейбольная площадка, позади — море. Я стояла, не решаясь войти.

— На что мы смотрим? — спросила Эмма, хотя площадка с трех сторон огорожена кованым забором и видно, что внутри. — Ты куда меня привела? Это что, какие-то голодные игры?

– Пошли. Попкорн есть. С голоду не помрем.

 Мы вошли внутрь и заняли места на трибунах. Минут пятнадцать мы наблюдали за игрой.

— Элла, — услышали мы мужской голос справа.

— Пора валить, — сказала я Эмме.

— Что за чел?

— Да так, не спрашивай. Пойдем быстрее.

Я хотела прийти сюда снова, но не хотела, чтобы меня кто-то заметил. И совсем не было желания ни с кем из них разговаривать.

Эмма предложила вернуться домой по берегу.

В прошлом году море ушло далеко от берега, оставив за собой на несколько десятков метров вонючих луж с тиной и еще каким-то хламом. К берегу не везде можно подойти. Да и подходить к этому болоту желания не было. Вонь, как из канализации.
Мы дошли до спуска к морю возле сквера. Место это в народе называют «Тарасик». Это из-за того, что в сквере есть памятник Тарасу Шевченко.    

В этом месте начинается мыс «Меловой», на котором стоит один из микрорайонов города. Снизу, между отвесной скалой и морем, несколько лет назад построили скальную тропу со смотровыми площадками и скамейками.

Не сговариваясь, мы посмотрели сначала налево вверх на лестницы, потом прямо в сторону скальной тропы и пошли прямо.

— А помнишь, тут раньше был лягушатник, — Эмма резко сменила траекторию и побежала к морю. — Смотри, его теперь нет. Вода ушла, и осталась только вмятина. А тут обычно ныряли с камней.

В этом месте весь берег был каменистым. Она остановилась на краю камня. До воды было не больше метра. Невысоко, но меня словно током ударило. 

— Не подходи к воде. — Я схватила Эмму за запястье.

— Я не собираюсь туда прыгать, просто хотела подойти ближе.

— Не подходи! — Я оттолкнула ее, она потеряла равновесие и упала.

— Ты нормальная? Я просто хотела посмотреть… — Дальше я не стала слушать ее.

Я бежала без остановки, пока не оказалась у двери квартиры. Никак не получалось восстановить дыхание. Сердце вовсю колотилось, а руки так тряслись, что не сразу удалось попасть ключом в замочную скважину.

В понедельник с утра мы столкнулись с Эммой возле школьного гардероба. Я отвернулась и прошла мимо.

— Эл, да что с тобой? — крикнула она мне вслед.

— Не подходи больше ко мне. Даже не разговаривай.
 
Не надо было и начинать. Зачем я вообще с ней связалась. Но после уроков она опять ждала меня. Я попыталась проскочить мимо, но она догнала меня и схватила за руку.

— Что не так?

— Слушай, давай не будем общаться. Это все.

— Ну, хоть объясни.

— Нет.

Я ничего не буду объяснять. И так, похоже, она думает, что я чокнутая. Что мне еще объяснять?

Я увидела брата и даже обрадовалась ему. Пойдем вместе, может, она отстанет. Мы зашли за угол школы и услышали позади:

— Эй, Рюха, подожди.

Андрей остановился, но не поворачивался. Я услышала, как он тяжело вздохнул. За нами шел его одноклассник.

Я ругаюсь с братом постоянно. Но никто не имеет права, кроме меня, его обзывать.

— Ты, как там тебя? — накинулась я на его одноклассника.

— Никитос.

— Слышишь, Никитос, если ты еще раз назовешь моего брата Рюха, я тебе дам в брюхо. Понял? 

— Да ему вроде нравится.

— Нравится? Ну, ок. С сегодняшнего дня я буду называть тебя Нюхой. И, кто знает, может, и другим понравится.

— С твоей сестрой все нормально? — спросил он Андрея.

— В отличие от тебя — да.
 
— Да ну вас. – Он развернулся и ушел.

— Че это с тобой сегодня? — спросил меня брат.

— Да так.

— Опять спала плохо?

— Нормально я сплю.

— Ага, нормально. Орешь каждую ночь.

— Я ору? Не ври.

— Зачем мне врать?

Я окончательно убедилась, что не буду общаться с Эммой.

Моя соседка снизу тетя Яна рассказала мне про свою кошку Тому. Та прожила пятнадцать лет. Тете Яне очень ее не хватало, и она хотела ее заменить. Но все коты, которые были после Томы, или убегали, или вели себя очень агрессивно. И только потом до нее дошло. Никому не нравится быть чьей-то заменой. Все хотят быть самим собой. Единственным и неповторимым.

Нельзя заменить того, кого больше нет. Его место будет всегда его местом. Как стул, на котором сидела Маруся.