На коне и над драконом

Где бы надо, не метала бисер. Бусины наметывала на черное. Жемчуга вживляла в раковины, перевернуто жила, не томно. Приплыла песком в залив Персидский, ела странные варения из ревеня, гарцевала на всем мускулистом, и хвосты им украшала перьями. Фальконы летали, резали сей воздух идеально, на цвета, на сладость и на песни, на поэзию и пасторали. Вышли бусины да уж Шанелями, не шинелью и не Гоголем. Лошади несли меня как Родину, по аллеям темным, да со змеями. А драконы те же змеи, им со скакунов положено вышибать копьем, а не елеем, сказочность неосторожную. Каблуком да в черном платье, белыми окаменелыми моллюсками красоту вершит копье создателя на красивом языке, на русском.
На коне и над драконом, в год удачного созвездия, пронесутся коды и законы перламутрово и безвозмездно, млечность  выстроит глазам усладу, и подковы отчеканят музыку, и парадом протрубит нарядно небо громкое сквозь звезд тех сгустки.