Дом Пашкова в Москве

Дом Пашкова в Москве – архитектурный памятник «золотой эпохи» русского дворянства

«Наш строительный шторм сейчас бушует сильнее, чем когда-либо прежде, и маловероятно, что землетрясение может разрушить столько зданий, сколько мы возводим. Строительство — это своего рода дьявольщина, пожирающая кучу денег, и чем больше вы строите, тем больше вы хотите построить. Это просто болезнь, что-то вроде запоя — или, может быть, просто привычка…»
Из письма Екатерины II к барону Фридриху Мельхиору Гримму

Лучшие годы русского дворянства (1760-1830) были годами расцвета архитектурного облика страны. На смену луковичным куполам шатровых церквей пришли стройные фасады десятков тысяч дворянских усадеб в стиле палладианской архитектуры. «Манифест о вольности дворянства» от 18.02.1762 г., изданный в непродолжительное царствование Петра Ш (25.12.1761–28.07.1762), освобождал дворян от несения обязательной гражданской или военной службы. В 1762 г. была сформирована Комиссия о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы, находившаяся в ведении Сената. В 1763 г. Сенатом был издан Указ «О сделании всем городам, их строению и улицам, специальных планов по каждой губернии особо» и представлен новый «Генеральный план г. Москвы». В 1774 г. учреждается особый департамент для разработки плана и проекта по улучшению строения в городе. В 1775 г. Екатерина II утвердила доклад Комиссии и приложенный к нему «Прожектированный план г. Москвы». В 1785 г. появляется жалованная грамота русскому дворянству, дающая «благородному сословию» ещё более значительные привилегии. Средние и мелкие слои русских дворян оставили государственную службу, осели в своих имениях, отстраивали роскошные особняки, наполняли интерьеры, сады и парки, прилегающие к домам, в лучших традициях европейской знати.

Благодаря Петру I, поощрявшему образование русских архитекторов посредством чтения западной литературы и обучения студентов изысканным европейским стилям и приемам, кадров иностранных и русских архитекторов в стране хватало с лихвой. Архитекторы были заняты многочисленным и разнообразным строительством. Их крепостные собратья, входившие в состав дворянской дворни, копировали и приукрашали проекты признанных отечественных и зарубежных мастеров.

Исследователи истории русского усадебного строительства выделяют три его стадии (раннюю, зрелую и позднюю), с присущим всем стадиям черт классического стиля: строго орнаментированный фасад; массивные колонны, поддерживающие фронтон или антаблемент портика для обозначения главного входа; надстройка над зданием – бельведер в виде ротонды или другой формы. Прямоугольный или квадратный главный корпус, как правило, фланкировали два или четыре симметричных павильона, стоящие обособлено или смежно по отношению к основной постройке. Таким образом, лицевым фасадом усадебный комплекс был обращен в симметричный двор, а главный фасад основного здания выходил в живописный сад или парк. В качестве строительного материала для постройки главного корпуса использовались полнотелый кирпич и камень, остальные строения были деревянными на каменном фундаменте.

Архитектурное решение выполнялось исходя из места расположения усадебного дома в планировочной системе города и индивидуального заказа владельца. Композиция усадебного комплекса образовывала единое художественное пространство с городской средой. Пруды и озера отражали красоту главной постройки и могли использоваться в практических целях для разведения рыбы и птиц. Организация паркового пространства требовала посадки листопадных ясеней, лип и кленов, хвойных деревьев, реже, берез и лиственниц. В усадьбах более раннего периода, садово-парковые ансамбли символизировали порядок и гармонию, и обустраивались на манер французских регулярных парков, с соблюдением симметричного построения вдоль главной композитной оси. Позднее, предпочтение отдавалось английским (пейзажным, иррегулярным) паркам с чередой перспектив безмятежных греческих храмов, пагод, обелисков, камей, искусственных озер и живописных мостов, располагаемых под склонами, поросшими буковыми и пихтовыми деревьями. Вечером усадьбы освещались фейерверками, парковое пространство использовалось для игр и развлечений.

Величественные дома Москвы были представлены монументальными фасадами, состоявшими из трех горизонтальных рядов, разделенных чугунными косоурами, либо деревянными или гипсовыми молдингами в форме вензелей, ангелов и цветочных орнаментов. Каждый этаж, шириной в три пролета, в свою очередь, делился на девять прямоугольников. На пересечении средних вертикальных и горизонтальных полос располагался парадный зал. Центральный вход украшался величественной колоннадой портика ионического или коринфского стиля. Большое и богато украшенное окно, обычно на оси портика, было обрамлено окнами в прилегающих боковых крыльях. Трехэтажная резиденция состояла из огромного вестибюля, помещения для прислуги на первом этаже; центрального зала и анфилады парадных комнат на следующем этаже; выше размещались господские спальни и кабинеты. Различные надворные постройки гармонично сосуществовали рядом с господским домом, среди них: крепостное жилье, конюшни, амбары, дома, церковь или крепостной театр.

Характерным типом городского сада XVIII в. стали висячие или «верховые» сады, располагаемые на уровнях верхних этажей и/или крышах дворянских усадеб. Сады сочетали в себе одновременно эстетическую красоту и практическую пользу. Высокие деревья радовали благородных хозяев тенью, защищавшей дом от зноя палящего солнца; плодовые деревья – ароматом и мякотью спелых сочных фруктов; изящные ампельные растения дополняли декор балконов, террас, стен, оконных и дверных проемов, беседок; благоухающие душистые и целебные травы наполняли воздух пикантным ароматом и применялись в профилактических и лечебных целях.
Московская аристократия не жалела денег на роскошную обстановку своих особняков. Интерьерная мебель производилась на заказ гильдиями краснодеревщиков, плотников, столяров и т. д. Русские крепостные мастера превращали ремесло в искусство, их творения, щедро украшенные инкрустацией, резьбой и позолотой, имитировали голландские стулья и немецкие шкафы. Мастера освоили и преуспели в отделке интерьеров, украсив их рельефной скульптурой, кессонами и расписными потолками; оформив ниши и массивные дверные проемы – пилястрами, охраняемых великанами и сфинксами; изысканными каминами, выложенных из материалов под бронзу и мрамор. Особенно ярко искусство и мастерство крепостных проявились в великолепных паркетных полах, создаваемых из палисандровых деревьев, брашированного черного дуба, русского вяза и разных сортов березы.

Аристократы России в конце XVIII в. охотно потакали своим непомерным строительным аппетитам. Лихорадочное строительство отразилось появлением в русской архитектуре классического фасада, геометрического сада и идиллического парка. Москва до 1812 г. имела привлекательный живописный вид: классические здания, смягченные светлыми пастелями и тонким барочным орнаментом, излучали тепло, очарование, интимность, несмотря на свои огромные размеры.

Великий пожар 1812 г. изменил облик Москвы. По предписанию генерал-губернатора Ф. В. Растопчина (1763-1826), город, оставленный жителями, во всяком случае, как свидетельствовало донесение генерал-губернатора, ни одного дворянина в Москве не осталось, был сожжён. Всего было сожжено 7 632 дома, 14 монастырей и 142 церкви, уцелело немногим больше двух с половиной тысяч домов. 5 мая 1813 г. Императором Александром I (1777-1825) был подписан Указ о создании административного учреждения «Комиссии о строении Москвы» для разработки плана по восстановлению города. Поэтапная работа продолжалась в период 1813-1834 гг. под руководством российского архитектора итальянского происхождения – Осипа (Джузеппе) Ивановича Бове (1784-1834). За время их проведения, город получил более правильный регулярный порядок в соответствии с единым общегородским проектно-строительным планом. Своеобразным рубежом в реконструкции Москвы стал 1816 г. Размах частного жилищного строительства стал уменьшаться, началось строительство казенных зданий, велись работы по благоустройству инфраструктуры города и улучшение его инженерно-технического обеспечения. Романтически классическая Москва, возникшая после 1812 г., сохранилась нетронутой до 1930-х гг, когда архитектурные проекты нового государства изменили вид исторического центра города.

Одной из архитектурных жемчужин Москвы является особняк неоклассического стиля, построенный в 1784-1786 гг. для богатого дворянина восьмого колена – Петра Егоровича Пашкова. Дом стоит на участке крайне неудобной формы, со сложным рельефом и неправильной конфигурацией, почти на самой бровке Ваганьковского холма, бывшего когда-то крутым берегом поймы реки Неглинной. Мощная композиционная вертикаль строения подчинила себе прилегающие городские кварталы с малоэтажной застройкой, став на века памятником архитектуры русского зодчества и преуспевающего русского дворянства в период «третьего цветущего Рима». Ансамбль усадьбы состоит из собственно дома, с портиками и переходами. По лицевому двору дом фланкируют два одноэтажных симметричных флигеля (бывш. манеж и конюшня), ранее стоящие обособленно и соединенных с главным корпусом нарядными галереями. Первоначальный облик дома был описан немецким журналистом и переводчиком – Иоганном Готфридом Рихтером (нем. Johann Gottfried Richter, 1763–1829) в книге «Moskwa : Eine Skizze», изданной в 1799 г. в Лейпциге. В описании Рихтера дом предстаёт волшебным замком с воздушной беседкой, откуда открывается прелестнейший вид на панораму Москвы. На главном фасаде со стороны Моховой улицы представлены: герб Пашкова, поддерживаемый скульптурной группой (двумя полулежащими фигурами); коринфские колонны; статуи древнеримских богинь: Флоры и Цереры. Перед домом, на максимальном возвышении, стоят две монументальные статуи: Марс и Минерва, по мастерству исполнения, принадлежащие к лучшим произведениям одноимённого века. Великолепный пейзажный сад, обустроенный на подушке холма, наполнен неправильно искривленными и змеящимися дорожками, кустарниками, двумя каменными бассейнами, фонтаном. От улицы сад отделён железной решеткой отличной работы, которая охраняет иноземных редких птиц: китайских гусей, разных пород попугаев, белых и пестрых павлинов, которые живут здесь либо на свободе, либо висят в дорогих клетках. Ради этих редкостей и прекрасного вида, по воскресеньям и праздникам, у ажурной ограды собирается великое множество разного народа.

После пожара 1812 г. и до продажи особняка наследниками в 1839 г., о состоянии дома нет достоверных и точных данных. В 1818 г. внешний облик дворца-усадьбы Петра Пашкова возродился с некоторыми изменениями. Самые значительные изменения претерпел бельведер. Первоначальный вид постройки располагал окружением свободно стоящих парных колонн, ныне парные полуколонны плотно примыкают к стене. Нет ясного понимания о первоначальном ордере колоннады бельведера: был ли он трактован как коринфский, в процессе реставрации заменённый на ионический? Ионический ордер боковых флигелей логично сочетается с общим характером композиции, поэтому мог быть ранее органично применен в оформлении бельведера. Декоративное убранство также подверглось изменениям: утрачены венчающая ранее шпиль бельведера скульптура, герб Пашкова в обрамлении скульптурной группы. Не были восстановлены террасы с балюстрадами над переходами от главного корпуса к флигелям, частично заложены окна фриза главного корпуса, полностью утрачены интерьеры.

Дом Пашкова пережил множество исторических вех, сменил статус частного жилого дома на ведомственный, при этом сохранил своё династическое звучание и остался живым свидетельством многовековой истории Москвы и одновременно, памятником одного из многочисленных богатейших дворянских родов, некогда населявших Первопрестольную.