Конец вежливости

Сбой произошел ночью. По крайней мере, вчера вечером все еще было в норме.
Я посмотрел свою электронную почту. До 2 часов ночи письма были обычными. А дальше началось такое… Я перестал моргать и у меня волосы встали дыбом от дюжины посланий, которые я получил от знакомых и незнакомых мне людей. К счастью, я не смогу это здесь процитировать из-за цензуры. Кем или чем там только меня не назвали… многие письма заканчивались фразами типа: «без уважения», «пошел на хер», «чтоб ты сдох» и прочими подобными. О матерщине внутри текстов я и не говорю.
Но долго размышлять по поводу того, чем я мог не угодить системе, не пришлось. Многие сайты еще не успели обновиться, но уже можно было предположить, что там будет. Но в лентах новостей всё уже было по-новому: каждое пятое, а кое-где и третье слово было матерное; при упоминании имени какого-либо известного лица обязательно стояла какая-нибудь обзывалка.«Эхо Москвы» и «Шарли эбдо» отдыхали в сравнении с тем, что там лилось на всех и вся. Вот, например, одна из более менее приличных строчек из ленты: «Американское ржавое корыто /название неразборчиво/ снова имело охерительную наглость войти этой ночью в акваторию Черного моря, и тут же, обделавшись, ее покинуло на нашем любезном буксире, получив неизвестно откуда тотальное отключение всех своих гребаных электронных систем».
Кое-где уже появлялись новые рекламные баннеры типа: «Купи наш озверелый Фольксваген, жадный ты придурок» или «Засунь себе свой старый ноутбук куда подальше и возьми этот офигенный Эпл» или «Устали от рекламы, ушлепки? Купите себе платный аккаунт, жмоты-хомяки». Постепенно исчезали улыбающиеся лица моделей, их место заняли угрюмые, недружелюбные, прыщавые, неотфотошопленные физиономии, предлагавшие, как они выражались, всякую «хрень».
Дикторы в телевизоре безудержно матерились, орали на зрителей, на кабельных каналах участники передач ломали декорации, дебоширили, дрались между собой. На каком-то кухонном шоу, которое шло в прямом эфире, участники забросали друг друга холодными и горячими блюдами, выкрикивая непотребности и пытаясь доплюнуть друг до друга. На другом канале картинка была перевернута, так как ведущий избивал оператора. Но на центральных каналах все-таки большинство еще держало себя в руках и ограничивалось либо оскорблениями либо плевками в экран.
Мне надо было срочно ехать на работу. Я и не удивился, когда таксист обложил меня матом за то, что я опоздал на одну минуту. Его машина уже была изрядно побита, но он продолжал ее остервенело мять. При этом в салоне стоял такой страшный ор, что я вставил себе наушники в уши, но на всех доступных радиоканалах, включая «Европу+», играли только песни группы «Ленинград». Пару раз мы так сильно ударялись об другие бешеные машины, что у меня пошла кровь из носа.
Мы так и не доехали до моей работы. Таксист остался драться с водителем, которого он безнадежно протаранил. А я пошел пешком, благо, оставалось преодолеть всего пару кварталов.
Все кто могли, сквернословили на улице. Дети обкладывали родителей, родители тоже не оставались в долгу. Девушка, которая должна была со счастливым видом с букетом цветов в руках идти с молодым человеком, держа его за руку, засунула этот букет ему в штаны, затем дала ему пендаль, что-то крикнула непотребное и сменила направление движения. Другой прохожий орал гадости в телефон, потом принялся этот телефон топтать ногами, потом подобрал его и продолжил в него орать. Я старался побыстрее проскользнуть мимо всего этого кошмара, но какой-то здоровяк сшиб меня своим бесконечным плечом. Я упал на асфальт, а злодей уже собирался помочиться на меня, когда на него кинулась старушка с лыжными палками. Мне удалось отползти и, прихрамывая, я побежал в сторону офиса. По дороге я еще успел получить несколько плевков в лицо от раздраженных прохожих. Но вот, наконец, я добрался до своей работы.
Там наши ребята уже вовсю суетились, пытаясь исправить положение. Босс был примотан шторами к своему креслу, а в рот ему был вставлен пустой бумажный стаканчик. Он отказался делать себе прививки от системных вирусов, и теперь за это платил недееспособностью. Но это было к лучшему. От него все равно не было бы никакого толку.
- Ну что, Макс? – обратился я к нашему среднему программисту. – Когда починим систему по твоим прикидкам?
- Часа три еще понадобится. Час на удаление вируса и два – на перезагрузку системы.
- А как вирус попал в сеть, выяснили?
- Да, это босс вчера с флэшкой напортачил…
 Босс так сильно дергался в своем кресле, что я подошел к нему и проверил узлы.
На большом экране показывали новости. Лохматая дикторша-толстуха, отменно матерясь и подхохатывая, рассказывала о том, как мы надерем задницу Америке и ее выкормышу Европе за все их происки. Международная обстановка накалялась. Надо было успеть все исправить.
Час я бродил по зданию, выполняя свои непосредственные обязанности - проверяя электрику. А потом началась перезагрузка. В это время все отключились, включая меня. Вся страна отключилась.
Как только я пришел в сознание, то сразу же подбежал к окну. Прохожие перестали драться и медленно просили друг у друга прощения, а автомобилисты перестали воевать, при этом все друг другу уступали дорогу, из-за чего создавали непоправимые пробки.
Я пошел в главный офис. Там наши ребята уже праздновали победу. Босса еще не успели развязать, его кресло задвинули в дальний угол, и все делали вид, что забыли о нем.
Я зашел в свой электронный почтовый ящик, посмотреть почту. Злые письма прекратились. Все встало на свои места. Или… Все-таки что-то было не так. Сообщения все равно были какие-то странные. Слишком, слишком правильные…
Наскоро причесанная дикторша с панели, не переставая кланяться, говорила:
- Дорогие, дорогие, многоуважаемые, драгоценные вы наши, изумрудные, ненаглядные, ослепительные, бесценные, самые что ни на есть любимые  зрители, позвольте выразить вам бесконечнейшую, самую-самую наинастоящую признательность за то, что…
Опять надо было править коды и перезагружать систему. Только программисты были уже все пьяные. Лучше было их не беспокоить. И я, забыв обо всем, присоединился к их веселью.

Nov. 24th, 2016