Глава первая гасконский волчонок

В небольшом поместье д'Артаньянов, что притулилось на самом краю Гаскони, рос мальчишка, которому суждено было стать легендой. Впрочем, в те годы никто не мог предположить великого будущего в этом взъерошенном сорванце, чьи карманы вечно были набиты каштанами для рогатки, а колени украшены свежими ссадинами.

Юный д'Артаньян рос как настоящий гасконский чертёнок – горячий, неугомонный и отчаянно храбрый. Местные жители, глядя на его проделки, только качали головами: "Весь в отца! Такой же горячая голова!" А старый кюре, после очередной жалобы на разбитое окно или потоптанные грядки, неизменно вздыхал: "В этом мальчишке слишком много жизни для нашей тихой провинции".

Действительно, энергия в маленьком д'Артаньяне била через край. Он собрал вокруг себя целую ватагу местных мальчишек – детей мелких дворян и зажиточных фермеров. Под его предводительством они затевали "войны" с соседними деревнями, устраивали турниры на деревянных мечах и совершали набеги на окрестные сады. Но даже в самых отчаянных шалостях проявлялся его природный кодекс чести: он никогда не позволял обижать слабых и всегда вступался за справедливость.

Особенно ярко это проявилось в истории с дочкой мельника. Когда сын местного откупщика, зазнавшийся увалень, посмел дернуть девочку за косы, двенадцатилетний д'Артаньян, не раздумывая, бросился на обидчика, который был старше его на три года. Домой он вернулся с подбитым глазом, но с гордо поднятой головой – честь дамы была защищена.

Отец, глядя на сына, только усмехался в усы. Он сам начал учить мальчика фехтованию, как только тот смог удержать в руках облегченную шпагу. "Дворянин должен владеть шпагой лучше, чем ложкой", – повторял старый д'Артаньян, гоняя сына по двору в бесконечных выпадах и защитах.

Но настоящим сокровищем для юного д'Артаньяна стали уроки их соседа, шевалье де Монтескью, старого гвардейца, который когда-то служил в королевской армии. У шевалье была старая лошадь по кличке Гром – единственная во всей округе, если не считать тяжеловесных крестьянских першеронов. На этом добродушном животном юный д'Артаньян постигал науку верховой езды.

"Запомни, малыш," – говорил шевалье, наблюдая за тренировками, – "настоящий кавалерист должен чувствовать лошадь как самого себя. Это не просто животное – это твой боевой товарищ".

К пятнадцати годам д'Артаньян уже слыл лучшим фехтовальщиком среди местной молодежи. Его удары были стремительны, а реакция молниеносна. Но главное – в нём проснулось то особое чувство благородства, которое отличает истинного дворянина. Теперь он не просто защищал слабых – он делал это с изяществом и достоинством.

Местные девушки заглядывались на статного юношу, когда тот проезжал верхом по деревне. А он, хотя и краснел от их взглядов, держался с подчеркнутой учтивостью. Впрочем, его сердце уже тогда принадлежало мечте о подвигах и славе. По вечерам он часами мог слушать рассказы шевалье де Монтескью о Париже, о королевском дворе, о блестящих поединках и отважных гвардейцах.

"Когда-нибудь," – думал юный д'Артаньян, глядя на звёзды из окна своей маленькой комнаты, – "я тоже буду там, в этом сверкающем мире славы и чести". Он ещё не знал, что судьба готовит ему встречу с тремя удивительными людьми, которые станут его братьями по оружию и верными друзьями на всю жизнь.

А пока что гасконский ветер трепал его непослушные волосы, когда он мчался верхом по полям, и старый шевалье, глядя ему вслед, качал головой: "Этот мальчишка далеко пойдёт. В нём есть то, что нельзя купить за деньги – настоящая дворянская душа".