Когда Земля вращалась в другую сторону

    
Посвящается моей матери Наталии Сергеевне Кузнецовой (Урбанской) 



   Телефонный звонок ворвался в ночь, как непрошеный гость, настойчивый и бесцеремонный. Чёрт его возьми этого англичанина Белла, который выдумал аппарат дистанционной коммуникации! Лена с трудом открыла глаза и взяла мобильный: — Леночка, пожалуйста, не отключайся. — Тихий нежный баритон ласкал слух.
Она узнала бы этот голос, даже если бы Земля стала вращаться в обратную сторону, а притяжение исчезло, и наступила всеобщая невесомость. Сон как рукой сняло.
— Я так долго искал тебя. Знаю, у тебя ночь, но до утра ждать не мог.
Лена вышла из спальни и, как влюблённая школьница, присела на край ванны, стараясь говорить тихо. Что ответить — не знала, пытаясь вспомнить то, что, в общем, не забывалось, а отложилось где-то в глубине памяти. — Ну, скажи хотя бы что-нибудь. — Привет. Я не могу сейчас говорить. Извини.
Она прикрыла дверь в комнату детей и опустилась на диван в гостиной.
________________________________________
 1990 г.
— Нет, ты поедешь, Елена! И не спорь! Ну, посмотри на себя — на кого ты похожа! Была девочка как девочка, а теперь просто ходячий скелет! — Мама была беспощадна, когда дело касалось здоровья, и добавила: — Я как врач настаиваю на этом!
Лена подошла к зеркалу и увидела отражение совсем юной и, к сожалению, не совсем здоровой девушки. Модная болезнь века — анорексия. Глянцевые журналы со всех страниц показывают стройных моделей, пишут о том, кому и насколько удалось сбросить вес, пестрят новомодными диетами и призывают всеми способами «вписаться в стандарт». Она никогда не была худой — ни в детском саду, ни в школе.   Но, пересекая подростковый возраст, ей стало казаться, что она не миленькая полненькая девочка, а просто здоровенная толстая корова. На первом курсе университета решила — есть не будет. И не стала. Когда вес начал устраивать хозяйку тела, она начала понемногу питаться. Но оказалось, что, получив самостоятельность, вес не сдавался и продолжал уменьшаться с катастрофической скоростью. Когда весам практически нечего было показывать, начались серьёзные физиологические изменения. Семнадцатилетняя девушка возвращалась назад в детство, позабыв о «женских днях». Давление — 80 на 60, гемоглобин понижен, и полная душевная фрустрация. Главный враг — еда и мама с бабушкой, которые бегали с ложкой, чтобы не дать умереть с голоду.
При этом Лена великолепно училась, была отличницей и получала повышенную стипендию. Не зря говорят, что голод способствует активной интеллектуальной деятельности. Врачи, осмотры, больницы — безрезультатно. Вес оставался прежним — 42,5 килограмма при росте 164 сантиметра. Она ела на глазах у домашних, а потом тайком выплёвывала еду.
Родители плакали, друзья жалели, психотерапевты разводили руками: — Ну и воля, ну и характер, ничем не пробьёшь! Тем временем, лёжа на больничной койке, девушка мечтала, как и все, о большой и чистой любви, о чём-то очень хорошем, вот кто-то придёт и оценит, какая она красивая и достойная. Только вставать уже не хотелось. Ходить как-то стало лень; отец носил её на руках на капельницу. И только Он — кто-то неведомый и очень хороший — мог разбудить спящую принцессу одним поцелуем. Тогда мама стала действовать решительно — купила путёвку в санаторий: там вкусно готовят и блюда на выбор, быть может, дочь хоть немного поправится. Достала чемодан и стала собирать вещи.
— Я должна ехать с ней! Как я отпущу несовершеннолетнего ребёнка в такую даль — из Сибири на Кавказ?
— Но, дорогая, ты на восьмом месяце! — возразил отец. — Она справится. Здесь посадим в самолёт, там возьмёт такси. Ей нужны собственные эмоции, самостоятельный опыт, понимаешь? Если ты и там за ней с ложкой бегать будешь, ничего не выйдет. — Но ведь она тоже ребёнок, — мама заплакала, что в её положении было недопустимо. Родители долго пытались осчастливить её появлением брата или сестры, но как-то не получалось, и вот теперь, когда ей уже 17, свершилось.
Лена открыла дверь в родительскую комнату и громко сказала:
— Я поеду, мама! И папа прав! Мне надо одной.
Самолёт быстро набирал высоту. Лена смотрела на красивые пушистые облака, которые были похожи на сахарную вату в небесном пространстве. Ей было немного страшно. Летать она любила, но что делать потом, когда приземлишься? Прошло четыре часа.
Город Минеральные Воды, Ставропольский край — неведомая доселе земля.
«Как же огромна моя страна Россия!»
 В аэропорту столько народу, что яблоку упасть негде. Впереди ночь. Автобусы развезут людей по санаториям только утром; в такси — страшно.
В залах ожидания пассажиры разбили чемоданный лагерь.
— Эй, девочка, иди сюда! — крикнул ей смуглый мужчина-азиат, указывая на место, где можно присесть. На вид ему было лет тридцать. На нём был светлый костюм и модный пёстрый галстук. Помня родительские наставления насчёт незнакомцев, она огляделась по сторонам, но, преодолев страх, подошла.
— Не бойся, садись сюда. Меня зовут Рашид. Тебе куда завтра?
— Я Лена, и еду в Пятигорск. И почему-то добавила: - Там, где Лермонтов жил. — Надо же, и мне туда! Давай ждать вместе. Ты, наверное, страшно голодная. Что будешь? — Кофе.
К утру Лена подружилась с весёлым Рашидом из Намангана. Она уже знала почти всю его узбекскую семью: как кого зовут, кто где трудится и какие планы на будущее. Несмотря на молодость, у него были серьезные проблемы со здоровьем, которые он надеялся решить. Приехал автобус. Рашид любезно занёс сумки. Полная впечатлений Лена ехала к своему санаторию и даже почувствовала голод. Оказывается, чтобы впечатления остались в памяти, их тоже надо кормить. Она решительно распахнула дверь комнаты, забыв постучаться. — Здравствуйте, меня зовут Лена.
Две женщины — её соседки по комнате — всплеснули руками. — Боже мой, чистый Освенцим, а не девочка! — воскликнула первая.
Вторая предпочла действовать. Она энергично доставала из холодильника и метала на стол всё, что там было. Через минуту стол ломился от яств, а в самой середине разместилось блюдо с красивыми грушами. Ей так захотелось съесть именно этот фрукт, но она стеснялась: наверняка с рынка и дорого.
Женщины — Наташа и Вера — поняли её смущение и распахнули окно. Лена увидела, как сгибается дерево под тяжестью этих огромных плодов. «Вот это да, проснулся и ешь сколько хочешь?» — подумалось ей. Так и сделала: наелась до отвала и заснула от усталости почти мгновенно.

2009г.
________________________________________
— Ленааа, что с тобой? Да проснись, ты, в конце концов! Женщина медленно открыла глаза и удивлённо вскрикнула, будто вернулась из привычного мира в неведомый. Надо же — не заметила, как уснула с телефоном в руке. Перед ней стоял муж, тряс её за плечи и что-то кричал: — Ты засыпаешь, не успев дойти до спальни! Детям пора на занятия, нам на работу! Завтрака нет, в ванну очередь! Не утро, а кошмар! — Саш, ну не волнуйся ты так. Сейчас всё сделаю. Я сегодня работаю дома.
Картинка поменялась, и теперь этот мир стал привычным, знакомым и таким родным. Алёшке — в институт, Дарине — в школу. На скорую руку приготовила бутерброды и кофе. Дежурный поцелуй на прощание. И, наконец, можно предаться мыслям. — Кстати, а кто это ночью звонил? — спросил на пороге муж. — Ошиблись номером, — нашлась она.
Все ушли по своим делам. Ей нужно было приниматься за работу. Елена Игоревна Большова преподавала русский язык в университете, где также занималась со студентами культурой речи и ораторским мастерством. Сейчас на первом курсе того же университета, на юридическом факультете, учился её сын. В этом году расписание составили так, что два дня в неделю она была свободной. Из-за постоянной нехватки денег Лена решила не тратить время даром и устроилась корректором в местную газету, которая вовсю напоминала о себе, развалившись на рабочем столе. Елена налила чашку ароматного кофе и попыталась сосредоточиться на событиях родного города. Однако мысли были в далёком прошлом.

1990г.
________________________________________
Дополнительно к «основному» лечению врач назначила ей грязевые ванны, массаж и прочие процедуры. — Какая скукотища, — подумала новоиспечённая отдыхающая и отправилась в библиотеку. Выбор — небогатый. Ну вот, «Чучело» Железникова. Она читала только журнальный вариант, целиком книга не попадалась. Так с тёзкой Леной Бессольцевой и её жестокими одноклассниками Лена коротала день, пропустив и обед, и ужин. А слово «завтрак» и вовсе исчезло из обихода. (Сегодня, если её дети, не дай Бог, проигнорируют утреннюю трапезу, Елена будет в бешенстве.) А тогда еда занимала последнее место в её жизни — впрочем, обжорой её и сегодня не назовёшь. — Леночка, собирайся! Пойдём на танцы, повеселимся. Тоже мне — в санатории книжкой глаза портить! — сказала Наташа (та, что моложе). — И Веру с собой захватим. Нечего в комнате сидеть! — Ну, нет, девочки. Вы идите, а я гостя жду, — сообщила Вера. — Вот это да! Не успела приехать, а уже жениха нашла! — засмеялась Наташа.
      Делать нечего. Лена решила переодеться во что-нибудь танцевальное и выбрала короткую юбку и тонкий свитер. Когда она стала стягивать джинсы, женщины отвернулись. В последнее время её переодевания всех только расстраивали. Бабушка плакала, мама корила за голодание. И только ей самой всё в себе нравилось. Её жалели — значит, любили. Ей нравилось быть маленькой, хрупкой и беззащитной. За такой внешностью можно спрятать железный характер и силу воли. Никто бы не поверил, что эта девочка к шестнадцати годам уже интересовалась политикой, философией, культурой. Могла дискутировать на любую тему и вести непринуждённую беседу. Она умела быть разной и любила играть роли на подмостках судьбы.
С личной жизнью не торопилась. Были мальчики-одноклассники — провожали домой, носили портфель. И любовь в седьмом классе — такая, что даже мама вмешалась и поставила точку, беды боялась. Теперь Лена думала, что правильно, а тогда умереть была готова. Вот дура!
В помещении было шумно, громко играла музыка. Лена изучала пространство, прислонившись к стене. — Потанцуем? Молодой человек не слишком опрятного вида обнажил неровные зубы в неприятной улыбке. — Ну, чего молчишь? Не ломайся.
Она думала, как вежливо отказать, но тут сменилась музыка — с медленной на быструю. Решение нашлось само: все стали двигаться в такт, и она влилась в веселье. Юность не может быть статичной — ей нужно движение. Юность не думает о разочарованиях, чувствует тонко, ошибается и снова идёт вперёд — всегда навстречу. — Можно тебя пригласить? Она оглянулась. Парень как парень, симпатичный. Глаза красивые. И добрые. Не успела ответить, как они уже танцевали.
— Меня зовут Вадим, — шепнул он ей на ухо.
Сейчас Лена пыталась вспомнить первые впечатления, но не смогла. Таких инициативных и общительных мужчин у неё не было тогда — нет и сейчас. Просто взял за руку и повёл, а она пошла. О чём они говорили? О солнце, книгах, природе, человеке — обо всём понемногу, но времени всё равно не хватало. Она совсем забыла людей вокруг — а может, их и не было? Они одни в этом большом мире. Вечер прошёл незаметно, и ей не хотелось, чтобы он кончился. Пора прощаться. — Я зайду утром, и мы пойдём на завтрак. — Я не завтракаю. — Так нельзя. Ты совсем худенькая. — Ну и что? Тебе же нравится. — Да, но могла бы нравиться ещё больше. — Не хочу. — А я не стану спорить. Просто буду заходить за тобой и, если надо, кормить с руки.
«Надо же, какой самоуверенный! Что я ему — кукла, что ли?» — подумала Лена, но вслух не сказала. «Не захочу — и никуда не пойду». Она не сразу заснула, прокручивая события первого дня. Ей нравилось, что здесь становится не так скучно.
________________________________________
 2009г.
Елена включила компьютер. Работа корректора очень ответственная — именно он последним читает текст перед печатью. В одиночку пробираясь через дебри текста, она сражалась с «сорняками», безжалостно уничтожая их с корнем.
Перед тем как начать, она проверила электронную почту. Боже! Писем было десять, и все от одного адресата.
«Здравствуй, Алёнка! Я тебя, наконец-то, нашёл! Я тебя долго искал. Хочу попросить у тебя прощения. Прости меня, пожалуйста, если сможешь! Я так плохо поступил с тобой. Все это время я тебя ни на минуту не забывал. Слава Богу, что ты жива!»
Остальные сообщения были примерно такого же содержания. И подпись — Вадим Марков.
Сначала она обрадовалась, потом удивилась, потом подумала: «Столько лет прошло. Даже преступления имеют срок давности». И снова воспоминания вытеснили ожидающие на мониторе тексты.

1990г.
—Алёнка, просыпайся, пора завтракать, — стук в дверь и его голос пытались прорваться в её сон.
Лена открыла дверь, но идти никуда не собиралась. Её соседки недавно ушли, и она хотела хоть немного побыть одна. Ей нравилось понежиться в постели, подумать о будущем дне.
— Посмотри, какое утро! Оно создано для счастья и любви! Как я рад, что есть ты и есть я! И мы встретились! — Вадим светился от радости, а ей по утрам хотелось только одного — чтобы оставили в покое. Лене нужно было время, чтобы проснуться, почувствовать новый день и начать жить. Неожиданно она улыбнулась.
— Не трудись — в столовую не пойду. Всё, что мне надо, — это кофе и бутерброд.
Лена отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Вадим присел на стул и задумался: «Сказала, как отрезала — не пойду, и всё. Ну что за девчонка?» Сегодня она нравилась ему ещё больше, чем вчера. Такая юная, такая хрупкая и нежная. Зелёные глаза, пронзительный взгляд. Как посмотрит — так сразу в сердце.
— А вот и я! — Сегодня она надела джинсы и майку, день обещал быть тёплым.
Она подошла к нему, подняла голову и осторожно заглянула в глаза. Они были такими добрыми, и так хотелось поверить. Он обнял её за талию, прижал к себе, и случилось то, что должно было случиться ещё вчера. Их поцелуй длился бы вечность, но за дверью послышались весёлые голоса Веры и Наташи.
— А я говорю, специи добавляют в процессе приготовления пищи\», — говорила Вера.
— Нет, лучше их положить в готовое блюдо и на несколько минут закрыть крышкой, — настаивала Наташа.
Дверь распахнулась.
— Леночка! Девочка моя, да у тебя любовь вместо завтрака! — всплеснула руками Вера.
— Счастливая! — добавила Наташа.
— А мы уже уходим, — ответила Лена.
— Я приглашаю её завтракать в кафе, — сообщил Вадим.
— Смотрите, на экскурсию не опоздайте, влюбленные!
— А ты, мОлодец, не забывай, что девица несовершеннолетняя.
Женщины с восхищением смотрели им вслед. Юность всегда вызывает восторг. Она открыта собственным желаниям, не ищет скрытый смысл, познаёт мир на ощупь и доверяет тому, кого любит.
С тех пор все видели их только вместе. Он нравился ей всё больше и больше. Его улыбка, его голос, его забота. Ей нравилось быть маленькой, а ему, наверное, — сильным рядом с ней. То, что начиналось как обычное курортное приключение, пустило корни — проросло в самое сердце.


2009г.
Елена вздрогнула от вновь раздавшегося телефонного звонка. Перед глазами — потухший монитор, который, ожив, сразу показал новые сообщения в социальной сети. Не зная, что ответить, она отключила телефон. С сообщениями решила разобраться сразу.
Пальцы привычно забегали по клавишам.
«Я рада, что у тебя всё в порядке. У меня тоже жизнь сложилась отлично: семья, дети, карьера. В общем, что ещё нужно? Я ни в чём тебя не виню. Мы были молоды, и возникшие обстоятельства казались нам непреодолимой силой». Она щёлкнула «отправить».

«Но почему именно сейчас? Зачем?» Она попыталась сосредоточиться на тексте: «С визитом на предприятие 23 апреля текущего года прибыл японский бизнесмен М., чтобы познакомиться с производством…» — на этом слове терпение кончилось. «Ну кто, скажите на милость, дочитает эту фразу до конца? Неужели трудно построить предложение так, чтобы был понятен смысл? Сначала — когда, потом — что, где и зачем. Теперь, помимо орфографии, придётся делать и редакторскую работу, потому что так оставлять нельзя».
Лена посмотрела на часы и удивилась — столько времени прошло, а работа не выполнена, домашние дела отложены. Оглянуться не успеешь — уже вечер. На мониторе снова замелькали новые сообщения.
«Но я всё равно поступил плохо. Если бы всё произошло, как должно было произойти, твоя жизнь сложилась бы иначе. Возможно, ты была бы счастливее, чем теперь».

1990г.
Окончился сезон, и наступила пора расставаний. Разные города, разные дороги, жизни и судьбы. Лена была счастлива — вчера произошло то, что люди обычно называют любовью. Она проснулась с новым ощущением — таким взрослым, манящим, открывающим мир. Но вот автобус остановился, и надо было прощаться. Внезапно она снова стала ребёнком, у которого отбирают самое дорогое — безжалостно и навсегда, а она должна смириться, потому что ничего нельзя изменить. Ей стало страшно. Он уезжал раньше.
— Алёнка, только не плачь. Я напишу, приеду, найду. Я люблю тебя. — Он взял в ладони её мокрое от слёз худенькое личико и покрывал его поцелуями.
Водитель и пассажиры начинали терять терпение, а Лена словно приросла к нему, как сиамский близнец, — теперь у них один на двоих внутренний орган, и разлучить их невозможно. Расставание — маленькая смерть. Следующие три дня до своего отъезда она не помнила, словно их не было. Соседки по комнате боялись неизбежного, пытались подбодрить, но тщетно. Лена не ела, мало пила и почти не гуляла. Мир без него умер. «Где ты, Вадим Марков? Растворился или растаял в этой большой стране?»
«Солнце светит, и растёт трава, но тебе она не нужна», — звучал голос Цоя из охрипшего динамика. В его словах истина.   Ей хотелось спать и никогда не просыпаться. Не видеть сад, не ездить в город, не ходить в кино — потому что без него всё это не имело смысла. Кто ещё будет так нежно обнимать её и называть Алёнка?
— Ну чего ты так переживаешь? Всё ещё будет. Ты совсем ребёнок, вся жизнь впереди. Ну, полно, девочка, успокойся. Большая любовь не умирает, а если так себе — то и не жалко. — После этих слов Лена заплакала ещё сильнее, и Вера прижала её к себе.
Встречающая в аэропорту мама расстроилась — дочь нисколько не поправилась. Одни глаза на лице. К счастью, Лена не пропустила радостное событие. Было видно, как тяжело маме донашивать малыша, и, конечно, меньше всего хотелось её огорчать.
— А вот и неправда! Я стала толще на целых три кило. Мамочка, какое счастье, что ты меня туда отправила. Мне было так хорошо, просто отлично! — радостно сообщила она.
— Я рада, дочка. Тебя дома ждёт письмо. Догадываюсь, что ты его ждёшь.
Лена обняла маму так крепко, как только могла, и тихонько поздоровалась с ещё не родившимся братиком. Теперь больше всего на свете ей хотелось домой. Быстрое такси, бегом на третий этаж, в свою комнату, за стол. Дрожа от нетерпения, она вскрыла конверт: «Здравствуй, Алёнка!»

2009г.
Сейчас Лена не могла вспомнить конкретное содержание того письма, но оно было искренним и светлым, несло только радость. Он писал, что любит её и с трудом справляется с разлукой. С тех пор письма радовали её еженедельно. Однажды она получила посылку с кофе и написанными им этюдами. Уже хотела выбросить упаковку, как вдруг обнаружила в маленьком прозрачном мешочке серебряные серьги с гиацинтом.
Началась обычная жизнь — лекции, семинары, студенческие вечеринки. Она училась, упрямо отказывалась от свиданий с однокурсниками, писала Вадиму и жила ожиданием будущего. Они мечтали о свадьбе, о том, где и как будут жить. Он стал для неё всем миром, вселенной, пока через полгода она не получила роковое письмо — самое ужасное из всех. Он писал, что всё кончено, что должен жениться на другой, потому что та ждёт его ребёнка.
Даже спустя целую жизнь Елена смахнула предательскую слезу.
«Ну хватит, надо наконец работать. Сколько можно переливать из пустого в порожнее?» — сказала она себе. Компьютер давно перешёл в режим ожидания, и, когда мышь снова вдохнула в него жизнь, на экране появилось сообщение.
«Алёнка! Если вдруг у тебя пропадёт желание ответить, то я пойму. Я считаю, что даже не имею права просить тебя писать мне. Я понимаю, что давно и непростительно обидел тебя».

1990г.
— Леночка, собирайся к доктору, — сказала бабушка. — Назначит лечение, так дальше продолжаться не может.
Бабушка была уверена, что очередное светило медицинских наук вернёт внучку к нормальной жизни.
Врач назначила гормональную терапию как последнее средство. Она не обратила внимание на то, что девочка отвечает односложно на все вопросы. В её словарном запасе остались лишь два слова: «да» и «нет». Первый же укол не заставил себя ждать. Лена сказала еде «да», жизни — «нет». Она не понимала, что происходит, но твёрдо знала: уже никого и никогда. Зачем быть красивой и привлекательной? Ради чего? Всё всегда заканчивается именно так — особенно когда поверишь. Да, он, кажется, тоже мечтал, чтобы она поправилась.
Через несколько месяцев Лену перестали узнавать знакомые. Восстановилась физиология, умерла часть души. Даже самые верные друзья — книги, которые никогда не предают, — не сумели справиться с затянувшейся депрессией. Ей стало противно смотреть на себя в зеркало, и ей нравилось, что противно. «Слава Богу, приставать не будут, на улице не остановятся. Ни к чему это всё — просто глупости». Когда боль наконец притупилась, она решила: только ребёнок может вернуть её к жизни. Она будет жить ради него, ведь только он будет любить её независимо от веса, карьеры и зарплаты. Только малыш избавит её от раздирающего одиночества, только он станет стимулом новой, совсем иной жизни.

1994 - 2009гг.
Саша нашёл её на скамейке в парке, увлечённо читающей книгу. Лена только что сдала экзамены и теперь решила немного отдохнуть. Впереди — защита дипломной работы о творчестве непревзойдённого мастера рассказа Антона Чехова.
Он улыбнулся и сел рядом, осторожно, чтобы не побеспокоить.
— Чехов? — переспросил он. — Любимый автор. Особенно его короткие рассказы — в них столько жизни…
Она прикрыла книгу пальцем, отметив страницу, и взглянула на него с лёгким любопытством.
— А какой ваш любимый?
— «Дама с собачкой», — ответил он не задумываясь. — Хотя, если честно, мне всегда жаль Гурова. Он так и не решился быть счастливым по-настоящему.
— Потому что счастье — это риск, — тихо сказала она и снова открыла книгу, но уже не читала, а ждала, что он скажет дальше.
Так начался их разговор — о книгах, о жизни, о том, как странно встречать родственные души в шумном городском парке, где каждый спешит по своим делам.
— Извините, мне пора, — сказала Лена.
— Можно вас проводить? — Саше никак не хотелось расставаться с симпатичной девушкой.
— Нет, я тороплюсь, — ответила она. — В детский сад за сыном.
И протянула ему книгу:
— Возьмите. Можете не возвращать.
Их взгляды встретились. Лена вдруг рассказала ему всё. Даже то, что никому и никогда. Так и не заметила, как они вместе подошли к специализированному центру для детей с ДЦП.  Забрали четырёхлетнего улыбающегося Алёшку, который сидел в детской коляске и радовался маме.   

— Ты вообще понимаешь, на что подписалась? - Саша впервые повысил голос, разминая затекшую спину после ночи у кровати Алёши.
- У него не только ДЦП, у него эпи...
- Я знаю, - перебила Лена, стиснув зубы.  Молчание затянулось.
Саша швырнул пустую кружку в раковину. Звон разбитого фарфора слился с хрипом Алёши. — Я не спал трое суток, у меня завтра защита проекта, а ты… ты даже не спрашиваешь, как Я себя чувствую!
Лена стиснула зубы:
— Ты сам сказал: «Справимся». Передумал? Ну так иди! Не держу…
Он резко развернулся к окну, сжав кулаки. За его спиной Алёша, синий от спазмов, хрипел в подушку.
— Чёрт! — Саша ударил ладонью по подоконнику. — Я не передумал. Но я не святой, Лена! Мне страшно. А ты делаешь вид, что это просто «взять и пережить». Я не уверен, что смогу быть ему отцом, - он обернулся, и Лена увидела в его глазах тот же страх, что грыз её саму. 
Лена закрыла ноутбук, откинулась на спинку стула и закрыла глаза. В голове крутились обрывки воспоминаний, словно кадры из старого фильма. Она снова почувствовала себя той юной девушкой, которая когда-то верила в любовь, в счастье, в то, что всё будет хорошо. Но тогда всё оборвалось так внезапно, так больно. Так не смогла понять, как можно так легко предать, как можно бросить человека, который поверил в тебя всем сердцем.
И вдруг в сердце кольнуло. «Господи! Спасибо тебе за мужа, за человека, который стал таким родным!» Ключевым в их жизни было вместе.  Они могли взахлёб говорить на любые темы. Мечтать и ставить себе цели, а потом неторопливо шаг за шагом претворяя в жизнь, то, что наметили. Сказать, что было трудно - ничего не сказать. Больницы, реабилитация, работа и ещё долго нестабильный неустроенный быт.  Им удалось научиться понимать друг друга, вырастить свою семью. Выстрадать. Сегодня сложно представить, что Саша Алексу не отец. Забота и ответственность – лучшая пара для рождения любви!  Пройдя через ад, они справились и поставили сына на ноги, вернее на костыли.  Эти тяжёлые вымученные годы ей меньше всего хотелось помнить, но без них бы не было того, что есть теперь.
«А может, раз звонит, то чувствует? Может, сказать ему?» — мелькнула глупая мысль.
Телефон с отключённым звуком не сдавался и вибрировал, продолжая настойчиво врываться в её день. Лена отключила мобильник и подошла к окну. За стеклом шумел город, люди спешили по своим делам, не подозревая, что где-то в одном из домов женщина стоит и думает о том, что могло бы быть, если бы всё сложилось иначе. Она вздохнула и вернулась к столу. На мониторе снова мигало новое сообщение.
«Алёнка, я понимаю, что, возможно, уже поздно. Но я хочу увидеть тебя. Хочу объяснить всё. Пожалуйста, дай мне шанс. Беременность девушки была липовой. Я поверил ей зря».
Она ухмыльнулась и вспомнила известную цитату Шекспира: «Нет ничего печальней слов, чем быть могло и не сбылось».
Лена открыла глаза и посмотрела на экран. Улыбающийся пятнадцатилетний парень с красивыми добрыми глазами, одетый в майку «Хочу быть похожим на папу». Это был кадр со школьного конкурса, посвященного Дню отца. Алекс тогда получил первый приз. Она улыбнулась сыну и поняла, что далёкий роман давно завершён.
Наши мысли порой отдают первенство нерастраченным в юности чувствам, те, в свою очередь, ищут в памяти призрачные надежды. И тут мы понимаем, что ничего случайного в жизни не бывает. Она закрыла ноутбук и поставила точку в воспоминаниях. В комнате стало тихо.
Лена подошла к зеркалу, посмотрела на своё отражение.  Она увидела уверенную красивую взрослую женщину.   
Елена Игоревна подмигнула отражению, мысленно вырвала из памяти давно прожитые страницы и надкусила свежую сочную грушу.
________________________________________
 
 
Дата создания рассказа 2009 год.